Пси-ON. Книга III

Глава 19 Отдых

Солнце, море, белый песок — и не единого человека в радиусе нескольких сотен километров. Я специально выбрал такой остров, рядом с которым «в моменте» не было ни кораблей, ни лодок, ни самолётов. И не прогадал, ведь даже по пробуждении, — а проспал я заметно больше суток, — поблизости всё ещё никого не было. Так, на границе пары сотен километров болтался круизный лайнер, а вдвое дальше летел по своим делам гражданский самолёт, но сюда, вроде бы, никто из них заглядывать не собирался.

Да и не наблюдал я признаков цивилизации, что в моём случае было несомненным плюсом. Где ещё я мог бы спокойно подлечиться и в деталях осмыслить механизм аккумулирования, усиления, ослабления и самопроецирования эмоций? Только там, где изначально не было никого сколь-нибудь разумного, мартышки да дельфины не в счёт. Эмоциональный вакуум ощущался очень странно и необычно, но, стоит сказать, привык я к нему быстро, почти моментально. Думалось легко, отвлекаться было не на что, а позывы разума и тела сортировать получалось просто по щелчку пальцев. Купаясь в тёплой водичке, — предварительно очистив округу от медуз и недружелюбно настроенных рыб, в телах которых я разглядел инструменты доставки отравы вовне, — я вполне себе получал удовольствие, но… по-другому, не так, как обычно.

Не существовало больше неясностей в отношении того, отчего вдруг я чего-то захотел. Купание — потребность разума заполнить нишу неизведанного, — на море я не бывал вовсе, — а непреодолимое желание снять рубашку и подставиться солнечным лучам — это необходимость для правильного функционирования организма. Дышал, моргал, балансировал и шевелился я тоже вполне себе осознанно. Не так, что б контролировать абсолютно всё, но так, чтобы отчётливо понимать смысл и механизм всех этих подсознательных для обычного человека действий.

Всё было просто и понятно настолько, насколько вообще могло быть.

Всё, кроме псионики, сложные аспекты которой походя осмыслению как не поддавались раньше, так не поддавались и сейчас. Пространство, разум и единая псионика — вот элементы одной головоломки, которую я упрямо пытался разгадать. С разумом было проще всего: обильный опыт изучения чужих мозгов, — и экспериментов с ними, не стану скрывать, — открыл передо мной достаточно много интересных фактов, образовавших подробную, претендующую на звание истины в последней инстанции картину, подтверждающую теорию эволюции людей в сторону становления энергетической формой жизни, которой мясной мешок нужен постольку-поскольку. Механизмы, связывающие мозг и энергетическую часть разума, в моём случае часть основную, наконец-то стали более-менее понятны, а процесс отказа от собственно мозга — задачей, имеющей подробное теоретическое решение.

Правда, на себе и сходу я это проворачивать без нужды не буду, а возникновение такой нужды маловероятно. Как-никак, для этого нужно привести мою бренную тушку в непригодное для восстановления состояние, что, как показала практика, задача нетривиальная. В ядерном огне я не мру, от радиации закрываюсь… отравление под вопросом, но и тут, вроде как, механизмы страховки я выработал. Проверка еды и питья на предмет неучтённых добавок — лёгкая, хоть и муторная задача. Фильтрация воздуха вокруг тоже стала для меня нормой: ни вдохнуть какую дрянь, ни к коже её пропустить не получится, разве что с псионом шестого ранга, вооружённым баллончиком с химикатами, повстречаюсь. Такой мастодонт может и извернуться… как-нибудь, не будем недооценивать сильнейших псионов планеты. О моей живучести говорить не буду: на крысах отработано, теоретически применимо, и всё тут.

Но вернёмся к нашим баранам, а именно тому, что с этими знаниями и бесценным опытом я оказался в шаге от совершенно нового состояния бытия, которого, предположительно, достигли жители «мёртвых» миров, наполненных Пси.

И тут имелись некоторые… моментики, так скажем.

Во-первых, шаг этот виделся мне очень-очень длинным, ибо требовалось ни много, ни мало, а сознательно подготовить разум и себя к отпочковыванию от телесной оболочки, проработав все тонкие и гладкие исключительно на бумаге моменты. Как? Нужны псионы для экспериментов. Много псионов, для очень бесчеловечных экспериментов. Культистов отлавливать по всему миру, что ли? Как вариант. Но времени на всё нужно было просто море, а это значит, что данный вопрос пока откладывается в дальний угол до завершения предварительных работ или нисхождения на мою больную голову какого-то озарения из ноосферы, не иначе.

Во-вторых, что с этими самыми жителями мёртвых миров? Где они? На ином плане бытия? Или бороздят просторы космоса «на своих двоих», а родные миры просто побросали? Или, всё же, они погибли, не успев адаптироваться, а механизм «эволюции» можно считать бракованным?

Последний вариант был вполне себе реален, ведь на нашей планете, например, фон Пси растёт вполне уверенно, в то время как рост возможностей псионов как будто бы замедляется. Между первым и последним поколением — пропасть, но между предпоследним и последним разница намного меньше. И даже сильнейшие телепаты, насколько я мог судить, в познании своего разума, и уж тем более в отвязке его от тел находились довольно далеко от необходимого минимума, который, напомню, минимум чисто теоретический, и может быть лишь одним из десятка шагов к достижению необходимого результата. А ведь число псионов в мире росло, темпы роста концентрации Пси увеличивались, и имелся ненулевой риск того, что люди просто не успеют доэволюционировать до нужного уровня. Я стал таким потому, что того захотела не желающая умирать ноосфера, если, конечно, можно было сказать, что она чего-то хочет.

А остальным может так не повезти: концентрация Пси вырастет, и Земля превратится в аналог одного из «мёртвых» миров, в котором разве что живучие донельзя мутанты останутся.

На данном этапе «финиш цивилизации» мне виделся чем-то очень далёким, но нельзя было исключать того, что процесс ухудшения ситуации будет форсирован из-за внешних, неконтролируемых факторов. Я видел фотографии и видеозаписи миров с той стороны, включая руины городов, местами неплохо сохранившихся. И они не выглядели ни как лютая древность, ни как нечто футуристическое. Вполне себе обычные руины обычных мегаполисов — тех самых сооружений, которые и могли бы сохраниться в веках. Собственно, тут-то и возникает вопрос: что это?

Чудовищная цепочка невозможных совпадений, или закономерность?

У меня было всего три теории на этот счёт.

Первая — разумные существа примерно на нашем нынешнем уровне развития достигают этапа, на котором у них пробуждаются псионические способности. И связано это с повышением уровня жизни и/или ростом её длительности, что тянуло за собой развитие людских разумов. Не всех, конечно, но для такого рода «эволюции» должно было хватать и отдельных уникумов, которые неспроста стали натуральными двигателями прогресса. Именно псионы, хочу заметить, образовали костяк передовой науки во всём мире, и они же продолжают двигать её вперёд семимильными шагами. Электричество в каждом доме, автомобили, самолёты, спутники и космические аппараты — всё это появилось за последние пятьдесят лет. И отнюдь не только благодаря телепатам.

Самый очевидный подводный камень — это гении, которые вполне себе рождались и раньше. Там тебе и могучий разум, и, с некоторым шансом, продолжительная жизнь могла нарисоваться. И при всём при этом ни одного псиона в истории до определённого момента? Или же ведьмы, маги и прочие мифы и сказки — следствие нечастого появления слабеньких псионов?

Заметка в памяти — заказать выписки из архивов и проверить это предположение.

Вторая теория гласила, что «эволюция» происходила не сама собой, а по чьей-то доброй или недоброй воле. Звучало само по себе это довольно глупо, но на фоне бесследного, — пока, по крайней мере, — исчезновения людей в мирах по ту сторону разломов, отсутствии где-либо даже намёков на их существование в энергетической форме и единовременном появлении большого числа псионов на Земле — вполне реальный вариант. А мотивы могут быть самые разные, от стремления возвысить всё разумное до своего уровня, до экспериментов над теми, кто не может ответить. Или это вообще превентивное истребление конкурентов: вон, в нашей истории таких примеров масса. Приплывали всякие индивидуумы к папуасам — и давай тех отстреливать, да в резервации загонять. Просто? Очень! Выгодно? Ещё как! Может, для энергетических форм жизни места в галактике не хватает, вот они и пропалывают грядки, формально давая низшим расам шанс, а по факту ставя их в условия, где выжить целой расе нереально. Вон, уцелею один я — и на том спасибо.

Так или иначе, но эта теория — про внешнее осознанное вмешательство.

Ну и третья теория — источником проблем является ноосфера, которая может функционировать как угодно, и понять её мне пока не под силу. У неё есть своя воля — это факт. Её «создали» люди, а она «создала» сначала псионов, стремясь, не знаю, расшириться там или стать «глубже», но привело это к угрозе для человечества. И вот тут ноосфера, покумекав, — условно говоря, — «породила» меня, чтобы я как-то ситуацию исправил. Мрачные перспективы гибели человечества, на котором зиждется существование общего «поля разума» — это тоже факт. Но конкретики от этой сущности или разумного явления, выросшего на знаниях и мыслях всего человечества, я пока не услышал. Конкретики в плане плана, уж простите за тавтологию.

И это напрягало, подталкивая к тому, что, похоже, ответы стоит искать вовсе не на земле, а где-то там, на другой стороне разломов, куда «наша» ноосфера не дотягивается…

Жар солнца заставил меня лениво перевернуться с живота на спину, устремив взгляд в иссиня-голубое, безоблачное небо. Мысли сами собой устранились от обсасывания нерешаемой пока проблемы, устремившись к чему-то намного более приземлённому.

Моя суть. Мои действия. Мои планы…

Где-то там, в космической пустоте, могли обитать энергетические формы жизни. Могущественные, бессмертные… идеальная форма, к которой, по логике, я должен стремиться. Но я отложил это в дальний ящик. Почему? Потому что считал куда более актуальной задачей устранение нависшей над человечеством угрозой. И опасался ошибиться, не совладать с теорией и раствориться, обратившись в ничто. Не для того я существовал наедине с самим собой на протяжении веков, чтобы поторопиться и бесславно погибнуть. Наторопился уже, вон — десятки жизней были потеряны просто потому, что террористы взялись за исполнение контракта от наших заклятых друзей из-за океана, сопоставили обещанное им с задачей и решили, что мелочиться не стоит. Даже их изначальный план не считался с потерями среди гражданских, а уж после творческой доработки одним уродом, осевшим в виде мелкодисперсной взвеси у берегов родины, число жертв должно было возрасти на порядок.

Очевидно, Тоширо не ожидал от меня ни такой прыти, ни смертоносности, ни живучести. Я и сам подобного не ожидал, принижая собственные возможности и завышая чужие. На деле же псионы, привыкшие убивать, не представляли для меня угрозы. Даже старик, которого все искренне считали псионом пятого ранга, оказался просто беспомощен, встретившись со мной лицом к лицу. Был ли псион первого поколения на самом деле «пятёркой», или же просто считался таковым за счёт огромного опыта — вопрос, ответ на который не имел особого значения. Да и получу я его, просто чуть позже, после того, как столкнусь в бою с «официальными» псионами пятого ранга и выше.

А это ведь произойдёт, как ни крути. Я не спущу Штатам с рук заказ, привёдший к столь печальным последствиям. Пусть из доказательств у меня только обрывки памяти старика, Тоширо и старейшин, коих будет недостаточно для мировой политической арены, меня это не остановит. Нужно только как следует всё обмозговать и составить план, включающий не только «спрос» с неприятеля, но и извлечение из этого выгоды для Российской Империи. Пострадал, в конце-то концов, не я, а Империя. Да и от чего-то нужно отталкиваться, верно? С Императором мы мосты худо-бедно навели, а то, что он скрыл от меня некоторую информацию…

Я бы поступил аналогичным образом. Кто в здравом уме раскроет перед пусть сверхсильным, но непроверенным человеком подобный секрет? Просто сказать, что, мол, существует такая штука Император не мог. Показать… каков шанс, что я с улюлюканьем туда не полезу, или вообще не потребую предоставить стабильный разлом в своё единоличное пользование? Я и сейчас не очень-то уверен в том, что пространственная аномалия, связывающая две точки, не схлопнется к чёртовой матери, если я попытаюсь через неё протиснуться. Оно ведь как работало: даже прибывающая с той стороны Пси отрицательно сказывалась на стабильности разлома, а уж когда через него пролезали всякие живые образины — вообще кошмар. Вспомнить только разлом с попугаезаврами и прочей биомассой, поток которой дестабилизировал разлом, а профессорский аттракцион с неиспытанным оборудованием окончательно его добил. И это сейчас я понимаю, — пусть и весьма отдалённо, — что к чему, а тогда мог бы сдуру и ломануться вперёд.

И ладно бы только сам исчез бы или остался по ту сторону, так нет: разлом мог и хлопнуть, причём так, что ядерная бомба террористов показалась бы не стоящей упоминания мелочью. А мог и просто исчезнуть: я таких экспериментов не проводил, и пока не мог сказать, как отреагирует пространственная аномалия, связывающая то ли разные планеты, то ли, как считают весьма и весьма многие, разные временные линии. Всё-таки вероятность того, что на множестве планет в одной галактике появились лысые гуманоиды, как минимум скелетом, — а косточки, вроде как, раскопать удалось, пусть и по-отдельности, — похожие на нас… мягко скажем, невелика. Тут или галактику наполнила жизнью некая великая сила, — привет, религия! — или древняя цивилизация, наклепавшая разумных прямоходящих макак и разбросавшая их в разные части этой самой галактики постаралась, или теории множественности ветвей реальности имеют под собой железобетонные такие основания.

Тут в принципе сложно сделать однозначные выводы…

В очередной раз перевернувшись и пустив под себя свежую порцию раскалённого песка, я потянулся и, чуть отрешившись от ощущений тела, продолжил свою ненапряжную, всего лишь в стократном ускорении, мысленную работу-отдых. Пока все дальнейшие планы упирались в других людей, взаимодействия с которыми для меня были действом не самым приятным. Просто представьте, что вы, допустим, запросили какие-то данные, а их вам прислали через пять лет. Или договорились о встрече с каким-нибудь Тайным Советником, а вам её назначили лет через двадцать. И так со всем, начиная от обычной дневной рутины, — между завтраком, обедом и ужином могут и годы пройти, в зависимости от степени ускорения разума, — и заканчивая важными делами, где сроки на порядки большие.

А если что-то желанное ещё и перенесётся «на следующий день»?..

Определённо, нормальным человек с такими исходными данными не останется ни при каких условиях. Свихнётся и застрелится как минимум. Я же как-то существовал… но и человеком себя считать мог лишь с большой натяжкой. Слишком, ха-ха, пожилой для этого гордого звания, да и простых жизненных радостей, можно сказать, лишённый. Ну нельзя сказать, что три приёма пищи и несколько часов сна раз в столько лет — это приемлемо. Оттуда же и моя страсть ко вкусной еде, интересным и новым ощущениям. «Голод», это подсознательное, отчаянное и сильное стремление заполнить гнетущую мою суть пустоту, не исчезнет и даже не ослабнет, покуда у меня есть тело. И даже когда и если я от него избавлюсь, совсем не факт, что тоска по былому канет в лету.

Может статься, что всё будет с точностью до наоборот: Голод будет всё усиливаться, а я никак не смогу его заткнуть. Разве что в чужие мозги лезть, да «читать» нужное, чем-то в этом на фэнтезийного демона смахивая…

Но это я и сейчас могу провернуть. Просто не хочу.

Так, мысль за мыслью, я продолжал планировать и отдыхать, восстанавливаясь психологически и давая отдохнуть разуму, который тоже имел свои пределы. Слишком много чужих жизней пришлось прошерстить и переварить, слишком много информации обработать, и слишком многих убить. Последнее было самым простым и лишённым очевидных последствий… но в этом-то и заключалась проблема. Я очень сильно не хотел однажды, совершенно незаметно для себя, решить, что от людей проще избавляться, чем договариваться с ними. Что убийство — это лучший выход, экономящий время, нервы и силы.

Потому что после такого из меня улетучится то последнее, что худо-бедно, но пока ещё позволяло мне считать себя человеком.

Я опустил веки, втянув носом жаркий морской воздух… и, едва успев повторно обезопасить своё лежбище, провалился в глубокий сон.

Определённо, сверхнагрузки сказались на мне сильнее, чем я сам полагал…