Пси-ON. Книга III

Глава 21 Перейдя Рубикон

Культурная столица империи встретила меня сыростью, серыми тучами и мелким, моросящим дождём, то накатывающим и добавляющим глубины тёмным тонам, то отступающим и оставляющим после себя какое-то тоскливое ощущение неполноценности наблюдаемой картины. Сам образ города в ноосфере был пропитан непогодой, и совпадал с реальностью только во время дождя. Потому что таким его видели люди, таким они его мыслили — и ноосфера даже не пыталась с этим бороться. Оттуда и эффект, особо сильно давящий на меня из-за выработавшейся привычки смотреть на мир вокруг в том числе и через ноосферу, поставляющую куда больше информации, чем любые человеческие органы чувств.

Так или иначе, но я прибыл сюда не наслаждаться видами, и созерцанию смог уделить лишь то время, что провёл «в дороге». А его, времени этого, было не так уж и много, ибо перемещался я быстро, а двигался прямиком туда, куда мне было надо: инструкции император предоставил самые что ни на есть исчерпывающие.

Обычная на первый взгляд пятиэтажка была окружена аккуратными дворами, детскими площадками, нежилыми строениями вроде стоящих особняком магазинчиков, пустующей шиномонтажки и используемой по назначению двухэтажной парковки. Соседние жилые здания были как бы разнесены в разные стороны, что, собственно, и выделяло секретный объект на фоне стандартной застройки Санкт-Петербурга.

Думается мне, что этой странности наверняка придумали оправдание, и сделали вообще всё, что было можно для придания объекту вида самого обычного дома, одного среди многих тысяч. Здесь имелись жильцы: как настоящие, искренне верящие в то, что их жилище самое что ни на есть обычное, так и актёры — сотрудники спецслужб, на плечах которых и держалась вся местная «нормальность»; сюда сюда наведывались представители жилищно-коммунального управления; тут делали ремонты, скандалили и прочая, прочая. Идеальная маскировка, подвох в которой заметить мог разве что телепат… и то — не факт, ведь шанс наткнуться на актёра среди обычных людей, искренне считающих, что они проживают в самом обычном доме, был достаточно мал.

И — да, всю эту прелесть пришлось городить просто потому, что это не стабильный разлом открывали там, где было удобно, а «делали удобно» там, где получалось создать стабильный разлом. Техника стабилизации была на удивление капризной и ненадёжной, работая только с разломами, обладающими вполне конкретными, редко встречающимися характеристиками. И даже так, вероятность успеха не впечатляла: всего пять разломов за полтысячи попыток. При этом два их них просто схлопнулись в ходе экспериментов, дав учёным крайне ценное представление о том, что делать можно, а что — нет. Меня с этим списком ознакомить не забыли, и ничего из этого самого списка предварительно не пропало, да простит меня император за мою подозрительность.

Дальнейшие события ничем примечательным не выделялись, развивались стремительно и проходили для меня где-то «на фоне». Проводник встретил меня у одного из подъездов, завёл внутрь и, заставив поплутать по «декорациям», создающим впечатление существования жилых квартир, распахнул очередную неприметную дверцу, за которой открылся вид на скромных размеров помещение со сравнительно небольшим разломом в самом его центре. Легковой автомобиль в сияющую белым с алыми вкраплениями арку не протиснулся бы. Максимум — мотоцикл без коляски или нагруженный всяким разным пешеход…

Впрочем, вопрос с транспортировкой нужного оборудования на ту сторону проблему решили иначе, не изгаляясь: прямиком к разлому тянулась колея для вагонетки, как бы «подбрасывающая» эту самую вагонетку перед самым переходом. Остальное делали механизмы функционирования разлома, проталкивающие попавший внутрь объект и выплёвывающие его на другой стороне.

— Думаю, дальше я и сам разберусь. — Проводник на этих словах облегчённо выдохнул. Ему не слишком-то нравилось находиться здесь при том, что из здания эвакуировали вообще всех, сильно рискуя маскировкой. Ничего подобного без угрозы всему объекту и правда делать бы не стали, так что выводы мужчины были насквозь логичны. — Благодарю за экскурсию.

— Что вы, это моя работа, господин агент. Со мной вы сможете связаться через терминал в любое удобное для вас время. В остальном мне добавить больше нечего. Удачи вам!..

А вот последнее пожелание было обусловлено сугубо нежеланием терять тёпленькое местечко на секретном объекте, что напрочь смыло все те отголоски моего хорошего к невольному проводнику отношения. М-да…

Тем не менее, желанный момент наконец наступил: уже через пять минут я остался в скрытой части комплекса в гордом одиночестве, а спустя десять ничего живого не было уже в радиусе полукилометра. Освободить больше территорий не представлялось возможным, так как я находился сейчас чуть ли не в центре города. И Император такой вариант, естественно, подобрал специально, дабы у меня было поменьше желания разломчик-то взорвать. Я это понял сразу же, но ничего не имел против по вполне понятным причинам: в планах самоподрыв в эпицентре пространственного возмущения не значился, и жить я собирался долго и счастливо.

Я, как и было запланировано, потратил несколько минут на сверку разлома с уже известными мне «шаблонами», но ничего слишком уж необычного выявить не смог. Обычный, в общем-то, разлом, отличающийся разве что кратно меньшим током Пси на эту сторону, да повышенной стабильностью структуры. Причём первое вполне может быть следствием второго, если представить, что сама Пси из иных миров не перетекает сюда как по водопроводной трубе, связывающей две точки, а является продуктом распада материала этой самой трубы, стремительно разваливающейся, — нестабильность, помните? — и восстанавливающейся за счёт псионических энергий, которые, при наличии потерь, идущих «в никуда», как раз-таки обращаются Пси. Я-то, например, развил точность любых манипуляций в непосредственной от себя близости до сверхвысоких значений, так что и Пси практически не фоню, в отличие от других, даже очень сильных и опытных псионов. Это тоже следовало обдумать…

Но сначала — дело, за которым я и решил, в некотором смысле, рискнуть. Подготовка самого комплекса много времени не заняла, так что через четверть часа реального времени, убедившись в том, что так просто сюда не попасть, я залетел в разлом, на себе почувствовав, что это такое — искажающая пространство аномалия. Меня не протащило через ушко иголки, не закружило и не вывернуло наизнанку, но я на себе прочувствовал, что «не та атмосфера» может оказаться «не той» совершенно буквально. И не в плане воздуха, а в плане… мироощущения? Уже здесь, на растянутой в длинную спагеттину куске реальности я оказался не в своей тарелке. Всё вокруг ощущалось совершеннейшим образом иначе, и, будь я обычным псионом без связи с ноосферой…

Догадка молнией пронзила разум, и я, едва приземлившись на бетонированную площадку пункта назначения в другом мире, попытался развернуться, но прокатившийся по всему телу спазм подкосил ноги и вывернул мой желудок наизнанку так быстро, что я еле маску успел скинуть, убедившись в том, что воздух тут нормальный. Долго, неоправданно долго я возвращал себе контроль над конечностями, мозгом и прочими органами, с каждым мгновением всё чётче понимая, что не-меня тут вырубило бы надолго и с гарантией. Процесс адаптации организма к совсем немного, но отличающимися от привычных условиям — это не то, что можно просто проигнорировать. Слишком многочисленными были эти незначительные на первый взгляд изменения, чтобы не сказаться на человеческом теле. Да и «удар» по разуму тоже имел место быть: иной псион с широкой зоной восприятия мог захлебнуться от совершенно новых данных, выбыв из строя на неопределённый срок…

Единоразовая акция, но с какой искусностью использованная! Прорабатывал ли Император такой ход с самого моего «раскрытия» как сверхпсиона, намереваясь от меня избавиться, или сымпровизировал, когда я выдвинул ультиматум, решив действовать иначе? Нет: планируй он это заранее, и я бы заметил ловушку, так или иначе. Эмоции, эхо мыслей, просто приготовления…

Здесь же не требовалось, по большему счёту, ничего кроме небольшой редактуры инструкций, которыми меня снабдили изначально. Всего лишь маленький пунктик про провоцирующую потерю сознания слабость после перехода через разлом, который мог убрать из стопки документов один конкретный исполнитель по приказу способного маскировать мысли Императора. Всё указывало на то, что в первое посещение нового мира псиона вырубало надолго и с гарантией, так что время на уничтожение разлома Император себе выгадал бы.

Но ему не повезло, потому что я отсюда выберусь просто из природной вредности, на силе воли и том факте, что мой разум не привязан цепями к телу, и мозг, моими усилиями остановленный на самой грани потери сознания, не смог ввергнуть меня в аналогичное состояние. И что вполне возможно — не смог именно потому, что здесь, на этой стороне, я оказался в «эмоциональном вакууме», безошибочно реагируя на все всплывающие проблемы.

«Это даже к лучшему. Получится обставить всё ещё реалистичнее…». — Спускать с рук попытку моего устранения я не собирался, так что на приведение себя в относительно боеспособный вид ушло всего семь с половиной объективных минут. После этого я окинул окружающий мир взглядом и восприятием, записывая в память всё, что могло принести пользу — и шагнул в разлом, окружив себя плотным защитным коконом, не пропускающим даже свет. Уже знакомое ощущение перемещения, толчок в спину, прошедший сквозь все защиты — и я вылетаю в нормальное пространство уже на старушке-Земле, пробивая собой одну из несущих стен вместе с успевшим среагировать и даже ударить телекинетом, манипуляция которого имела все шансы превратить в блинчик целый танк. Чуть в стороне накрылась медным тазом установка, в чём-то похожая на использованную профессором. И крайне маловероятно, что Император приказал притараканить её сюда ради благого дела, столь оперативно нарушив нашу договорённость.

Установка комком перемолотой плоти и гнутого металла полетела в сторону, а я уже поймал взгляд нового действующего лица, от которого медленно, — хвала ускорению! — расползалась во все стороны волна высокотемпературной плазмы. И лицо… Что ж, я не удивлюсь, если император предусмотрел даже провал своего плана, решив избавиться от человека, которого он буквально полтора часа назад был готов закопать под паркетом собственного кабинета. Корона Пламени, Михаил Бедов собственной персоной, намеревался спалить дотла всех пришедших с ним людей, формируя вокруг подобие миниатюрного солнца, в центре которого он, раскинув руки в стороны, и парил. Люди вспыхнули первыми, но к моменту, когда начали плавиться стальные стены, из живых тут остались только мы вдвоём. Псион шестого ранга, взирающий на меня как на врага народа, и, собственно, я сам: сверхпсион, для которого такое пекло… доставляло определённые неудобства, конечно, но куда больше во мне сейчас было интереса!

Плазма, порождённая силой столпа-предателя, пульсировала в такт его дыханию, словно живая, а её потоки вызывали стойкие ассоциации с закручивающимся смерчем. И пусть с солнцем эта пародия не имела ничего общего, нечто вроде протуберанца вполне успешно выплеснулось в мою сторону, разбилось об смесь телекинетической и крио- защит, в значительной части прошло мимо — и смело как бы не половину всех стен здания. Дом тут же начал рушиться нам на головы, но космический жар одинаково хорошо плавил и металл, и бетон, а бурление псионических энергий образовало своего рода сферу, не пропускающую внутрь ничего лишнего. Я даже предпринял попытку выстрелить в оппонента подхваченными тут же обломками, но те расплавились и на полпути улетели вниз подрагивающими каплями.

А температуры тем временем всё росли и росли, плазменные протуберанцы давно уже избавились от окружающих нас лишних декораций, а Корона Пламени, человек, получивший этот звучный титул не за красивые глаза, всё разгонялся. Уже и небо очистилось от туч, став ярким как никогда ранее, и на город покрывалом опустился густой туман, в непосредственной близости от нас поднимающийся раскалённым паром. Разлом же висел в воздухе, и одним своим существованием предлагал мне сократить число потенциальных жертв, просто зашвырнув Михаила внутрь и двинувшись следом. В ближайшие минуты сюда никто не доберётся, и разлом не схлопнет. Сам по себе он тоже никуда не денется: на его стабильности жара и буйство Пси ничуть не сказывалось. Простое, в общем-то, решение… которое может выбить лишний кирпичик из фундамента, необходимого для реализации моего замысла.

Зло, то Зло, против которого смогут объединиться все народы, не может быть избирательным. Малейшее стремление не вредить слишком сильно на этом поприще может аукнуться в дальнейшем, подорвав союз, который при всём желании не выйдет сразу сделать достаточно крепким. Проявить малодушие и милосердие сейчас — значит обречь на гибель на два порядка большее число людей потом. Так какой может быть выбор в этом случае?..

Неостановимая и неумолимая волна холода пошла вперёд, сталкиваясь с плазмой, вливаясь в неё и порождая мощнейшие волны расходящегося ударными волнами пара. Практически бессмысленно с точки зрения убийства Короны Пламени, но масштабно, эффектно и разрушительно. Нежилые строения поблизости сложились точно карточные домики, деревья повалились, а сор и обломки устремились дальше, раня и убивая тех, кому не повезло оказаться поблизости. Мне же пришлось отрешиться от внешнего мира, избавившись тем самым от искусственнот проецируемых в себя же эмоций. Так действительно было проще: нет лишних мыслей и сожалений, но есть цель, средства её достижения и оптимальные в плане сухих цифр варианты.

То, что надо в том случае, если тебе вдруг захотелось стать злым Богом.

Корона Пламени всецело сосредоточился на отражении моего удара, упустив из виду начавшие закручиваться вокруг нас потоки воздуха, впитывающих в себя пламя и не пропускающих на нашу «арену», — а иначе назвать образовавшийся кратер было нельзя, — кислород. Для псиона шестого ранга это было сродни досадной мелочи, но мне было интересно посмотреть на то, что он предпримет в ответ. И мужчина меня не разочаровал.

Почти белоснежная ветвистая молния, ударившая в меня откуда-то сверху, преодолела пару слоёв моей защиты и растеклась по округе ворохом змеящихся искр. Но не успел я расстроиться, как за этим ударом последовал новый. И ещё. И ещё. Дошло даже до того, что я был вынужден сместиться в сторону, избегая последующих ударов Михаила-«громовержца», раскрывшего свой козырь и, по всей видимости, твёрдо намеревавшегося быстро со мной покончить. Иначе объяснить, почему он сосредоточился на атаке столь сильно, что из-под его контроля даже вырвалась плазменная буря, растёкшаяся по городу испепеляющей всё живое волной, было невозможно. Впрочем, он с самого начала не слишком-то переживал о чужих жизнях, делая во имя победы и только ради неё.

Именно по этой причине я с таким наслаждением развеял по ветру его грудную клетку, при помощи примитивной игры света позволив стремительно затухающему сознанию псиона шестого ранга увидеть себя со стороны: местами обгоревший и обмороженный, со вставшими дыбом тлеющими волосами, кровоточащий из всех непредназначенных для этого отверстий… и с дырой в груди, в которую можно было голову засунуть. Умер он молча: даже если бы он захотел, с такими ранами о хоть каком-то контроле над телом можно и не говорить. Труп, лишившись поддержки восходящих волн контролируемого Короной Пламени жаркого воздуха, полетел вниз, прямиком в объятия жидкого расплава, залившего всё под нашими ногами. На мне не было ни царапины, а сил должно было с запасом хватить на то, чтобы приступить к реализации той части плана, что была разъяснена Императору.

Хотел ли я убить предателя? Скорее нет, чем да, ведь в глазах окружающих я действительно немногим отличаюсь от поломанной ядерной бомбы с город размером, которую надо бы любыми методами обезвредить. Да и нужен был для моих планов именно этот император, сильный и надёжно удерживающий в своих стальных пальцах власть над огромным государством. Сын его, сколь бы талантлив, усерден и умён он ни был, пока до такого уровня не дотягивал. Да и вряд ли дотянет, покуда Император будет топтать землю: слишком уж Алексей Второй уникальный персонаж, телепат высшего ранга и просто опытнейший правитель, лишь преумножающий наследие предков. Со мной, правда, ошибся, ну да сама ситуация обязывает: я тоже уникум, как-никак.

Втянув сквозь фильтры маски и так дополнительно отфильтрованный жаркий воздух с едва уловимым ароматом дыма, я поднялся в небо… и не смог заставить себя в подробностях осмотреть дело рук своих. Несколько секунд на раздумья, и вот уже я опускаюсь к разлому: следовало собрать данные и провести нужные эксперименты, пока ещё было можно. Ведь в ближайшие дни ко мне в руки если и попадёт стабильный разлом, то на его изучение просто не будет времени.

А ощущение того, что ответ на вопрос касательно возможности решить нависшую над человечеством угрозу своими силами находится по ту сторону разлома после краткого посещения иного мира лишь окрепло…