Пси-ON. Книга IV

Глава 10 Романов

Не продлившийся и четверти часа сеанс связи с сильными мира сего дался мне тяжело, и отнюдь не потому, что я отвык общаться с людьми.

Просто поддерживать диалог, наблюдать за мимикой собеседников и, одновременно, за их мыслями, где фоновыми, а где и глубинными — задача сама по себе не из простых. А если учитывать расстояние, нас разделявшее, и сжатый отрезок времени, в котором всё происходило, задача усложнилась на пару порядков. Плюс необходимость контролировать окружение и, в частности, разлом, к которому неугомонные люди вполне могли «тихонько» кого-нибудь подослать. Не обязательно даже по приказу сверху, достаточно будет проявления инициативы «на месте».

Всё же, людям свойственно переоценивать себя и считать, будто именно их вмешательство, их работа — ключевая. Что не сделают они, и всё рухнет. А если сделают, и всё равно рухнет, то это указывает лишь на то, нужно было просто всё сделать чуть раньше. И тогда, по разумению таких индивидуумов, всё бы точно было отлично.

Забавно, но факт: от того, шла ли речь об ОМП или организации на пару порядков ниже калибром, соотношение таких идиотов к нормальным людям не зависело. Они были везде, просто до поры умело маскировались… или не попадались, ибо дураки очень уж часто вырабатывали совершенно абсурдные навыки сокрытия своей сути.

Всего за время диалога я пресёк две попытки выйти на связь с кем-то вовне в обход официальных каналов, — просто испортив технику таких «шпионов», ничего сложного, — и помог патрульным перехватить троицу очень умных псионов из местных, которые решили ценой своих жизней захлопнуть разлом, «заинтересовавший Зло-Во-Плоти». Казалось бы — одарённые, априори более способные к обучению, чем обычные люди. И страна предоставляет таким массу возможностей, вырывая их из местного порочного кастового круга. Но — нет: внутри как минимум эти конкретные индивидуумы остались такими же простаками, которым что по лбу, что лбом, всё едино.

И при этом они успели устранить десяток простых бойцов, лишь по счастливой случайности не наткнувшись на одарённых ОМП.

Воистину, дуракам — везёт, что бы кто ни говорил.

Пришлось удалённо «устраивать шум» и организовывать недругам «случайную встречу» с теми, кто смог от них избавиться без лишних жертв. ОМП в таких случаях в пай-мальчиков не играли, устраняя нарушителей на месте сразу по обнаружению. Их, как и меня, в общем-то, не интересовало, что эти «диверсанты» что так, что так не смогли бы навредить разлому.

Но я не хотел давать ОМП повода считать, будто они уже в чём-то недоработали, а сотрудники этого самого ОМП считали, что они заседают на пороховой бочке, и любая мелочь может превратить давшуюся им в руки «золотую рыбку» в живое воплощение цунами. Все, от рядовых бойцов до руководителей высшего звена, находились на пике нервного напряжения, из-за чего малейшая искра могла привести к коллапсу.

Всё же, несмотря на внешнюю браваду, на «собрании» только Алексей Второй не считал, будто я вот-вот нагряну к нему во дворец с весьма однозначными намерениями. Но даже он всё равно опасался, умело это скрывая.

И понял я это просто потому, что именно опасения и страха в транслируемых им вовне эмоциях не было.

А ведь так быть не могло: уж поверьте опыту существа, лишившегося эмоций и «питающегося» чужими.

— На этом закончим. Я обобщил и сохранил на носителе всё, что мне известно о той стороне. Изучайте, и готовьте свои варианты конструкций и механизмов, которые обеспечат или могут обеспечить стабильное существование разлома…

Процесс переноса значительной части всего узнанного о той стороне занял ни много, ни мало, а четыре с половиной часа объективного времени, на протяжении которого я, фактически, занимался сбором информации об ОМП. Сами представители, — и в особенности учёные с инженерами, — об этом в лучшем случае только догадывались, и оттого носились со мной как с писаной торбой. Дважды доставляли устройства получше, позволяющие реализовать мой скоростной потенциал чуть шире, а количество напитков и закусок, ими предложенных, могло сделать честь любому многопрофильному ресторану.

Но в целом я «отдыхал», отведя под непосредственно перенос знаний «на бумагу» малую толику мощностей своего разума. И никто меня не беспокоил…

До сего момента.

— Вижу, я как раз вовремя. — Несмотря на резко изменившуюся атмосферу, и в частности — негодование, испытываемое приставленной ко мне охраной из китайского отделения ОМП, Алексея Второго пропустили без малейших препятствий. Научный персонал, получивший от меня исчерпывающие инструкции со всеми возможными пояснениями, подозрительно быстро рассосался, а за ним последовали и сами китайцы. Телохранители же Императора остались снаружи изначально, и отнюдь не по своей воле. Просто сам мужчина, опустившийся на простой рабочий стул напротив, отдал им такой приказ. — На удивление «чистый» бокс. Едва ли не единственное место во всём лагере, где можно поговорить с глазу на глаз без риска быть услышанными…

— Пять минут трудов опытного магнитокинета, те же заслоны в исполнении твоих телохранителей — и таким местом станет любое другое. Есть что-то важное?

На самом деле, Алексей Второй не должен был вот так подходить ко мне. И уж тем более организовывать атмосферу секретности, лишив ОМП даже призрачной возможности подслушать всё то, что будет тут сказано. Не для этого была устроена национальная трагедия, на которую Хозяин Трона ссылался, когда его обвиняли в приобретении выгоды от моих дальнейших действий.

— Что-то изменилось? — Вопрос без уточнений, но я прекрасно понял, что он имел в виду.

— Разлом, новый материал и потенциальная возможность сохранить человечество на новой планете. Этого более, чем достаточно для того, чтобы решиться изменить прежние планы. — Я сформировал связь между нашими разумами, передав мужчине некоторые свои мысли, впечатления и прогнозы касательно судьбы этого конкретного разлома. Алексей закрываться не стал, хоть ему и потребовалось порядка двух минут для того, чтобы всё осмыслить. И даже так, эта нагрузка нелегко ему далась: очень уж не хотел он ударить в грязь лицом, выжимая из разума все соки. — Мы не успеваем, Алексей. Если не случится прорыв, то проблему с разломами своевременно решить не удастся. И тогда единственное, что нам останется — это попытки сохранить хотя бы малую толику человечества вне этой планеты.

— С нашей стороны прорыва нет и не предвидится. — Хозяин Трона посмурнел, и от напускного дружелюбия не осталось ни малейшего следа. Слишком его поразила информация, которую я на него вывалил. Но иначе объяснять было бы слишком долго, а так он, возможно, сможет подтолкнуть ОМП в нужную сторону изнутри. — И твой прогресс недалеко ушёл, хоть со стороны так и не скажешь. Чертовски плохо, Артур. И ещё хуже, что ты меня этим сейчас огорошил…

Потому что смиренно плыть по течению он после этого не сможет.

— Кто-то должен помочь мне встряхнуть ваше застоявшееся за последние годы болотце. Мои методы, может, и позволили добиться желаемого результата, но злоупотребление «кнутом» может привести к непоправимому.

В ином случае я бы не стал ничего переигрывать, следуя изначальному плану до самого конца, но раз уж у нас появилась внеплановая надежда…

Алексей Второй покачал головой:

— Внешние проблемы, может, и потеряли былую остроту, но значительно разрослись проблемы внутренние. Не только Российская Империя, но и Единый Китай, и большая часть стран Европейского Региона сейчас находится в очень… щекотливом положении. — Император поморщился, словно надкусив невероятно кислый лимон. И, в каком-то смысле, для него как для правителя эта тема и была таким лимоном. — Потребуется не один и не два года только для того, чтобы в мире вновь воцарилась относительная стабильность. И до того момента я ограничен в своих возможностях. Любая промашка сейчас приведёт к восстанию, и подавить его малой кровью я уже не смогу. Особенно это касается всего, что связано с ОМП, привнёсшей в привычный жизненный уклад моих подданных слишком много спорных вещей…

— Я думал, что мы изначально условились не ходить окольными путями. И если ты думаешь, что я сейчас предложу простой способ решения этой проблемы, то… — Я покачал головой. Нельзя следить за всем миром, тайно или открыто, — но кроваво, — решать его проблемы и при том не знать, что происходит в границах отдельных государств. — … ты ошибаешься. Крах неминуем. Подобная судьба ждёт если не всех, то очень многих твоих «коллег». Я не разорвусь и не успею повсюду, даже если очень захочу.

— Это говорит тот, кто за сутки лишил планету доброй трети высокопоставленных политиков и, по сути, большей части организованной преступности, попутно отняв жизни миллионов?

— Устроить второй Судный День я могу в любой миг. Но начну я тогда с тебя, твоё императорское величество. — Рука-«пистолетик» нацелилась на мигом напрягшегося мужчину. — Для нынешнего человечества невыгодно существование гегемонов, и Романовы — фамилия, которая поддерживает один из таких. Не станет тебя, не станет твоих детей — не станет и Российской Империи. А под шумок можно будет подтолкнуть к распаду и всех остальных, форсировав естественные процессы, начало которым уже положено…

— Тогда научный прогресс ухнет в бездну и вернётся к нынешнему состоянию ещё нескоро.

— Технологическая гонка государств — это, в нашей ситуации, благо лишь наполовину. Как ты сам считаешь, если собрать вместе лучшие умы всей планеты, добьются ли они результатов больших, чем действуя порознь? А если в их руках будут все ресурсы и возможности планеты? — Я улыбнулся, хоть маска шлема это и скрыла. — У нас уже есть пример такого подхода, пусть и в недостаточном масштабе. ОМП, которое ты отчего-то недооцениваешь, Алексей. То, что изначально было лишь средством установления контакта между мировыми правительствами, ныне стало самостоятельной организацией…

И к этому я приложил вполне конкретные, масштабные усилия. Начиная от организации тех самых «сливов» самого важного в общее информационное пространство так, чтобы этим могли воспользоваться все и везде, и заканчивая оказанием небольшой, так скажем, «протекции» идейным и обладающим всеми необходимыми навыками людям.

Бесспорно, ОМП могла достичь оптимального состояния и без моего вмешательства, но на это потребовались бы десятилетия, которых у нас просто не было.

— … которая в некоторых областях науки вырвалась на позицию ведущего игрока, а в остальных — готова в любой момент это сделать путём перевода под своё крыло всех профильных специалистов, так или иначе. Нужен лишь подходящий момент. И я очень не советую даже просто косо смотреть на лидеров ОМП, включая и тех, которые формально подчинены тебе. — Не взгляд, но зловещее внимание, которое я спроецировал на Императора, лучше всяких слов довело до него всю нежелательность изменения сложившегося положения вещей. — Я говорю это лишь потому, что ты сам поднял эту тему. А ещё у тебя пока есть шанс принять правильное решение.

— Например, пойти навстречу ОМП?

Определённо, говорить с умным человеком — это приятно. Он сразу понял, к чему я веду, и прекратил плести бесконечные словесные кружева. Факт — реакция, факт — реакция, и никакой мишуры. За это я особенно ценю телепатов.

— Как минимум. Процесс распада гегемоний, твоё величество, не остановить. Он естественен и неминуем, а с учётом моего участия во всей процедуре — отложить его тоже не выйдет. Но в нём можно принять непосредственное участие, или даже опосредованно возглавить. — Я демонстративно вздохнул. — Кого я вообще учу?

— Телепата, вся жизнь которого — это одна сплошная интрига. — Как-то равнодушно хмыкнул император. — Так или иначе, но я тебя понял, Артур. Буду думать… и твои пожелания по встряхиванию «болотца» реализую. Один только вопрос задам: что было бы, не приди я сюда?

— Ничего особенного. Ты бы продолжил действовать самостоятельно, и, в конечном счёте, династия Романовых бы прервалась. И отнюдь не от моих рук. — На самом деле, Алексей Второй сильно недооценивал масштабы готовящегося переворота, неразумно полагаясь на свои способности. Даже телепатия в исполнении псиона шестого ранга — не панацея, когда дело доходит до контроля множества крупных и не очень родов, состоящих, суммарно, из десятков тысяч человек. Всех не проверишь, да и многие банально навострились за столько-то лет скрывать свой разум от поверхностного чтения. А углублённое — это то, чего Император на качающемся троне себе позволить просто не мог. И я не хотел ему помогать, не представься такая возможность сама собой. Ему повезло, а потенциальным сменщикам Романовых во главе расколовшегося государства — нет. Потому что этот колосс своего теперь не упустит. — А с «болотцем» я бы справился и сам.

— Спасибо. — Мужчина, встав со стула, коротко кивнул. — Я прислушаюсь к твоим словам. И если всё действительно обстоит именно так, то Российская Империя первой поддержит передачу главенства ОМП в вопросах науки… и, возможно, не только.

Я прислушался к своему телепатическому восприятию, и даже позволил себе воспользоваться остатками связи, по которой я передавал образы. Удивительно, но император и сам верил только что сказанному, и мне не удалось найти в нём непоколебимой решимости держаться за бразды абсолютной власти до самого конца.

Впрочем, абсолютного в его нынешнем положении осталось не то, чтобы очень много, а совсем скоро должно было стать ещё меньше.

А ещё он явно заметил мои манипуляции, но виду не подал.

— Всё же иногда даже ошибки могут радовать. — Я тоже поднялся на ноги, направившись к входной двери. Мы уже недвусмысленно дали понять друг другу, что разговор на этом закончен. — Через трое суток я закончу с другими делами и прибуду сюда вновь. Естественно, поддержание стабильности разлома пока остаётся на мне. Если будет надо, я сам свяжусь с ОМП…

На этой ноте я, распахнув дверь, покинул лагерь, для всех наблюдателей, — надеюсь, что для всех, — просто растворившись. И, сделав солидный «круг почёта», вернулся к разлому, через один из оставленных тоннелей проникнув внутрь и, в конечном счёте, перейдя на «ту сторону».

Потому что в ближайшее время у меня просто не будет другого шанса остаться там надолго. А сейчас, пока ОМП шокированы и заняты решением проблем насущных и разработкой стратегии дальнейших действий, можно относительно свободно осмотреться на планетоиде… и, что важнее в плане затрат времени, посетить планету. Остро стоят вопрос её пригодности к проживанию там наших, Земных форм жизни, и того, что за существа населяли неизведанный мир. Была ли эта планета очень древней землёй, или мои действия привели к тому, что разлом «пробился» туда, куда не должен был?

С такими мыслями я удалялся от планетоида всё дальше, параллельно собирая сведения как об этом спутнике планеты, так и о ней самой. В остальном данные пополнить было неоткуда, так как мои перемещения в космических масштабах не котировались совершенно.

Тем не менее, я смог достаточно точно определить размеры планетоида и планеты, которые лишь немногим отличались от привычных Земли и Луны. В большую сторону, и всего на шесть-семь процентов. При этом расстояние от одного объекта до другого составляло, приблизительно, четыреста тысяч километров, и его я в условиях космического вакуума и изначального наличия некоей опоры, позволяющей взять разгон, преодолел за пять часов.

И всё это время я, помимо достаточно монотонного набора ускорения и корректировки курса, был занят только и исключительно анализом положения местных звёзд. Всё указывало на то, что они действительно «не наши». Ничего общего с привычной любому землянину россыпью небесных светил, даже если попытаться смоделировать их расположение некоторое время тому назад.

Всё же, людская цивилизация по меркам планеты достаточно молода, а здесь разумные существа, — другие поселения у рек бы не основывали, да ещё и так, что из космоса видно, хоть и, по большей части, только с орбиты, — находились на весьма приличном уровне. Дать им пять-шесть тысяч лет и, возможно, эпидемия Пси настигнет их, одновременно с тем подарив возможность совершить технологическую революцию, как случилось с нами.

Тогда казалось — на благо. Церкви во весь голос вопили, — да и сейчас это, местами, всё так же продолжилось, — о благословении небес, а проповедников было столько, что хоть на мясо пускай, всё равно не закончились бы.

Но на деле всё оказалось куда прозаичнее. Естественный ход вещей, если позволите. Развилась цивилизация, развилась ноосфера, которая тоже «хотела» стать больше и объёмнее, закономерно начало расти число одарённых… и в итоге мы получили то, что получили. Пси, захлестнувшую планету. Пси, концентрация которой росла, давила на разум своим существованием и ставила под угрозу само существование человеческой цивилизации.

Да что там — под вопрос, когда налицо были сотни прецедентов с пресловутыми цивилизациями, не выдержавшими столкновение с вредоносной дрянью, от которой не было никакого спасения?..

Тут, на неизвестной планете, в большей, чем на Земле, мере покрытой не водой, а почвой и зеленью, всё было иначе. Дышалось легче, и куда-то бесследно исчезло чувство нависшей надо мной угрозы, которое, как оказалось, всё же присутствовало на Земле при том, что лично мне ничего и не угрожало, а вылазки в космос позволяли избавиться от вездесущего присутствия Пси.

Но против фактов не попрёшь, и я, расчерчивая чужое небо, смотрел, думал и анализировал. В том, что дыхание здесь было процессом относительно безопасным, я убедился практически сразу: поверхностный анализ и непосредственно вдох, с разделяющим эти два пункта обеззараживанием вдыхаемой смеси, конечно же. Потому что местные микроорганизмы, всё же, отличались от привычных нам, а слепо уповать на их «чуждость» я просто не мог себе позволить. Потому что такая смерть была бы, наверное, одной из самых обидных.

Нестареющую классику про марсиан я, конечно же, читал.

Но кислород здесь всецело подходил для дыхания, — за вычетом посторонней биологии, с чем было бороться куда легче, чем с воссозданием совершенно иной атмосферы, — а местная растительность, как, впрочем, и живность, при поверхностном осмотре не показалась мне хоть сколь-нибудь необычной. Везде прослеживалось что-то общее, но я всё равно не переставал искать отличия.

А спустя ещё пару часов объективного времени, даже для меня пролетевшего точно миг, на горизонте показалось поселение местных жителей…