Пуля для дублера

Глава 14

Он последовал за ней в спальню, а затем в ванную. Она подобрала юбку и опустилась на колени перед раковиной.

- Давай. Иди сюда, - сказала она.

Беликов опустился на колени и смотрел, как она опустилась на локти и пригнулась под раковину. Он сделал то же самое. Она указала на плинтус высотой четыре сантиметра на стене.

- Видите эти два гвоздя здесь, - сказала она. - Нажмите их одновременно одной рукой, пока вы поднимаете здесь другой.

Пятидесятисантметровая секция плинтуса была сложена на скрытых петлях, обнажая отделение и две ручки. Она потянула за одну из ручек, и металлический поднос выдвинулся, обнажив четыре компакт-диска, лежавшие ровно и выложенные назад под углами, чтобы были видны передние края всех четырех дисков. Она достала два компакт-диска, а затем вставила ящик и закрыла навесной плинтус.

-- Каждый раз, когда вы берете что-то, - сказала она, когда они вылезли из-под раковины, - закрывайте это. В противном случае вы можете забыть, что оставили его открытым, или его прервали, и у вас нет времени, чтобы забежать сюда и сделать это.

Они прошли в спальню, где она открыла тумбочку, достала ноутбук и заползла с ним на кровать. Она открыла его и включила.

-- Всегда используйте компьютер здесь, в спальне. Любой, кто придет навестить вас, должен будет пересечь всю студию с вестибюля, и это выиграет вам время, чтобы успеть бросить то, что вы делаете.

Она ввела защитный пароль и пока ждала загрузки, продолжала свои объяснения.

- Компакт-диски представляют собой полную библиотеку всего, что имеет отношение к делу. Одна из вещей, о которой вы прочитаете, это то, как Евгений пробирался в ячейку, которой руководил парень по имени Халид Салах. Евгений использовал в качестве прикрытия свое хобби любителя древностей, прикрывая главное - контрабандиста радиоактивных материалов. Вот так он наконец и встретил Гасана Фархадова.

- Было договорено, что Евгений вылетит в Бакалан, в Азербайджане, в горный район, чтобы встретиться с неназванным человеком, заинтересованным в его операции по контрабанде. Из других источников мы знали, что это, вероятно, самое слабое звено из людей Фархадова. Во время следующей поездки в Азербайджан Евгений остался один в бакинском кафе, полном шумной публики, возле Приморского бульвара. Вскоре появился человек ближневосточного происхождения и представился как Мансур Сабитов. Он сказал, что представляет человека, к которому Евгений пришел на встречу, но прежде чем эта встреча могла состояться, Мансуру нужно было задать Евгению несколько вопросов. Они разговаривали почти два часа полностью на турецком...

Она остановилась.

- Вы не говорите по-турецки?

- Нет.

Она не зря потратила свое время на это.

- Этот человек был вежливым, но дотошным. Он исследовал жизнь Евгения через ряд вопросов, которые больше походили на случайную беседу между друзьями, чем на проверку. К тому времени, как парень ушел, Женя очень умело вытащил пачку изображений Фархадова, которые он использовал при неизбежной проверке данных. Но никто, претендующий на звание Гасана, не появлялся в баре.

Марина не спускала глаз с экрана и вводила еще несколько кодов на клавиатуре.

- Месяц спустя была назначена еще одна встреча. Наконец Женя с пересадками добрался до Бакалана. Еще одно кафе, теперь привокзальное. Опять приехал Сабитов. Снова они говорили по-турецки, и основной темой обсуждения на этот раз была структура и сопровождение маршрута контрабанды Евгения. Сабитов выдвинул ряд гипотетических ситуаций, связанных с неожиданными событиями, и спросил, как Женя справится с ними. Казалось, что все возможные сценарии были разыграны. Затем Сабитов извинился, сказав, что его босс появится через полчаса. Но Фархадов так и не пришел. Наконец Женя покинул кафе и улетел домой.

Юрий внимательно слушал.

- Через две недели Евгения снова вызвали. Женя отправил сообщение, что все в Бакалане могут пойти на хрен сами, особенно Сабитов, который лгал ему, и его хозяин, который так и не появился. Ахмед сказал: нет, нет, нет, на этот раз будет гарантия, что он встретит Фархадова. Местом встречи было лобби маленькой и вонючей гостиницы в самой старой части Баку. Женя сказала, что в этом месте пахло сырыми нечистотами, в прогорклом вестибюле были джунгли в горшках с пальмами.

Марина сделала это последнее замечание с такой же серьезностью, как и все остальное. Не было никакой попытки пролить свет на это.

- На этот раз парень, которого он действительно никогда раньше не видел, вошел в вестибюль, - сказала Марина. - Он подошел к Жене с улыбкой на лице и сказал на безупречном русском: " Я слышал, что вы стали нетерпеливыми с нами. Я вас понимаю". Он протянул руку и сказал: "Я Гасан Фархадов".

- Подожди, - сказал Юрий. - Почему Евгений не узнал его по твоим файлам? Вы должны иметь фотографии, не так ли?

- Да, у нас они есть. Но им по крайней мере десять лет.

- Это не так сложно, чтобы сравнить с нынешним его лицом.

- Правильно, и мы сделали это. Но мы не были уверены, что это принесло нам пользу. У нас была информация о том, что Фархадову сделали пластическую операцию около трех лет назад в Вене, но мы так и не смогли это подтвердить. Поэтому мы не были уверены, кого, черт возьми, мы искали.

- И это было твоим подтверждением.

- Вот так. И изменения были значительными.

- А потом Евгений сделал рисунки.

- Очень подробные.

После еще нескольких нажатий на клавиши она развернула ноутбук, чтобы он увидел экран.

- Гасан Фархадов, - сказала она.

Евгений сделал четыре фронтальных рисунка Фархадова в четырех разных стилях: плавно смешанный, плавно контролируемый, схематично контролируемый и отрывочный штриховкой. Под каждым изображением с помощью клавиш можно было переключать изображение, на различные вариации в каждом из стилей: профили, три четверти лица, улыбка, с бородой, в очках, с усами, (тонкими и тяжелыми) и несколько комбинаций этих вариаций. Беликов переключался между вариантами.

- Это очень хорошо, - пробормотал он. - Отлично.

Марина вытащила одну из подушек из-под покрывала, прижала ее к стене и откинулась на спинку ног, вытянув одну ногу, а другую вытянув на кровати.

- Только три человека видели эти рисунки, - сказала она. - Вы четвертый.

Он ничего не сказал, но продолжал смотреть на эскизы. Он посмотрел на то, как Евгений обращался со своими материалами, как он менял карандаши, использовал тонкий конец грифеля, использовал лезвие, работал с мелками тут и там. Очень тонко он дал Фархадову добрую внешность. Так он именно его видел?

- А как насчет их разговоров? - спросил он.

- После каждой поездки Евгений садился за компьютер и печатал подробный отчет о встречах.

- Я хочу их прочитать.

- Вы должны прочитать их, - утвердительно сказала Марина. - Все нужное находится на компакт-дисках с отчетами об операциях, досье на Фархадова, информация о регионе грузино-азербайджанской границы, фотографиями и краткими биографиями всех значимых фигурантов. Есть также несколько рисунков Мансура Сабитова, сделанных Евгением. Все это было собрано для вас. Много придется читать, и чем раньше вы это начнете делать, тем лучше.

Она подняла вторую ногу и положила локти на свои прямые колени, когда она снова сунула пальцы в волосы. Это был интересный привычный жест, физическое отражение психологического состояния. Она выглядела так, как будто она подталкивала себя, как будто она истощала свою энергию до самого дна, и каждый прошедший час стоил ей вдвое больше.

Несколько мгновений она сидела так в тишине, а затем вздохнула и посмотрела на него.

- Я просто не могу больше это делать. Мне нужно немного поспать.

Не говоря ни слова, она скатилась с другой стороны кровати, подошла к шкафу у стены и вытащила платье. Затем она направилась в ванную и закрыла дверь.

Беликов взял стул из студии и отнес его к окнам, выходившим на проспект и парк. Он сел с ноутбуком и начал просматривать список компакт-дисков. Ночной воздух неуверенно двигался через приоткрытое окно.

Когда Марина вышла из ванной, она была одета в простое шоколадно-коричневое шелковое платье. Ее волосы были расчесаны, и когда она подошла к концу кровати, он увидел, что она вымыла лицо.

- Позвольте мне показать вам, как запираться, - сказала она.

Они спустились вниз, где она показала ему, как пользоваться замками. Он выключил свет и проследовал за ней наверх, наблюдая за ее бедрами, время от времени видя, как раскалываются ее ягодицы под раскачивающейся ночной рубашкой.

Он выключил свет в спальне, когда они вошли в дверь.

- Вам не нужно этого делать, - сказала она. - Я чувствую, что могу спать при освещении.

− Мне свет не нужен для ноутбука, - сказал Юрий.

Он вернулся к стулу где сквозь окна проникал городской свет. Марина сидела в темноте на краю кровати, всего в паре метров от него. Он попытался сосредоточиться на экране, но он знал, что она сидит там и смотрит на него. Через несколько мгновений она спросила:

- Что они сделали ... чтобы вы приехали сюда?

Он не был уверен, что должен сказать ей. Казалось, он попал в мир, где формы ваших друзей и врагов могут измениться, даже если вы посмотрите на них, где один может легко стать другим, в зависимости от критериев, которые были полностью вне его понимания.

Но сейчас он отчаянно нуждался в друге, и один только тон ее голоса казался искренним и привлекательным, и он хотел верить, как она и сказала, что он может ей доверять.

Он закрыл ноутбук, чтобы убрать холодное сияние экрана со своего лица, и тени закрылись вокруг них. Он мог просто разглядеть ее фигуру на краю кровати, ее спину выпрямленную, руки у нее на коленях, не угрожая, почти без смелости.

Он рассказал ей о гибели отца, а затем о непредумышленном убийстве Баклана и заключении. Он рассказал ей о своем освобождении из тюрьмы, о сходством с Лазаревым и новой биографии, а затем о вымогательстве Мандрыкина. Он продолжил и рассказал ей о своей семье, о дяде Леве. Он сказал ей, что сделает все, чтобы найти убийц своего отца.

Когда он закончил, она ничего не сказала. Он ждал, пока она заговорит, задаст другой вопрос, выразит сочувствие, пусть и небрежно, но она сказала совсем другое.

− Завтра тебе нужно начать носить одежду Евгения, − сказала она.

Вот так. Он не до конца осознал, насколько странно это будет. Он представлял, что это было бы все равно, что смотреть на себя в зеркало с размытым отражением, двумя пересекающимися "я".

Она изучала его.

−Ты сидишь так же, как он, - сказала она. −Именно так. Это очень странно. Ты скрещиваешь ноги, как он. Твои руки тоже похожи на его, и ты используешь их так же, как он. − Она говорила тихо, почти медитативно. − И то, как ты используешь свой голос. И проявляешь нетерпение.

Он мог видеть ее на кровати, ее фигура была чуть светлее темноты.

−То, как ты смотришь на меня, − продолжала она, − сначала на мое лицо, полностью его впитывая. Ты склонен смотреть на мой рот больше, чем на мои глаза, когда я говорю. Он делал это так же.

Она внезапно остановилась, как будто ловила себя на мысли.

−Спи здесь, − сказала она. −Я не хочу проснуться и не знать, где ты.

Мгновение она молчала, и он чувствовал, что должен что-то сказать, но ему ничего не казалось правильным. И вот прошел момент, и она встала. Он едва мог видеть ее, и в какие-то моменты он не был уверен, что сможет ее вообще увидеть. Он услышал, как она перевернула одеяло, и едва слышный шелест ее платья соскользнул в темноту, словно воспоминание о нем.

Он снова открыл ноутбук и заставил себя сосредоточиться на экране. Это было не сложно, потому что он начал с файла биографии Лазарева. Информация была захватывающей, и он читал, пока его глаза не почувствовали, как будто они были протерты наждачной бумагой. Марина тяжело дышала от усталости, когда он вернул компакт-диск в укрытие и подключил ноутбук, чтобы перезарядить.

Он вернулся к окнам и посмотрел вниз на черные деревья парка. Он потерял счет времени у окон. Он слышал звуки в парке через узкую улицу. Однажды ему показалось, что он услышал шаги на тротуаре под деревьями там. Казалось, прошло несколько часов - он сознательно не смотрел на часы - прежде чем он слишком устал, чтобы стоять там больше. Он подошел к другой стороне кровати, стянул с себя одежду, положил ее на стул и осторожно заполз под одеяло.

Его рука была на сотовом телефоне после второго звонка, но он все еще спал, когда поднял трубку.

−Да.

−Женя,− сказал голос по-азербайджански. −Мурад.

Но прежде чем Беликов успел ответить, кто-то схватил телефон. Туманная голова, он изо всех сил пытался открыть глаза. Комната была подсвечена голубым закатом. Смущенный, он не мог двигаться.

"qulaq asiram" - он услышал голос Марины.

Она оперлась на локоть, прислонившись к нему. "Kim bu?'

Пауза, когда она слушала.

"Нет, само по себе'

Пауза.

"Kim bu"

Пауза, когда она слушала.

"İki-üç gün"

Пауза, чтобы слушать.

"bəli. hələlik "

Она облокотилась на покрывало и ударила по телефону, прерывая связь. Он мог видеть ее профиль на фоне света из окна.

−Он тебе что-нибудь сказал? − спросила она.

Беликов не спал сейчас уже. Парень что-то сказал ...

− Это... я думаю, он сказал: "Это Мурад".

− Мурад...

−Да. Да, он ... это было все.

− Мурад, − сказала она.

−Да уж.

Она молчала, глядя на него, хотя ее лицо было в тени, свет шел из-за нее.

−Не отвечай больше на звонки, − хрипло прошептала она.

Она взяла телефон и положила его на стол со своей стороны кровати. Затем она снова легла.

Он повернулся на бок, чтобы посмотреть на нее. Она лежала на спине, простыня была сложена к груди, поверхность ее обнаженных грудей была покрыта бледно-синим светом. Она смотрела в темноту над ней, и он мог видеть блеск влаги, которая застекляла ее глаза.

Они так долго лежали, и ее глаза все еще были открыты, когда он снова провалился в сон.