Пуля для дублера

Глава 24

Потрепанный грузовик с грохотом съехал с улицы Нахимова на дальней северной окраине города и въехал в сеть невыразительных прямых улиц, протянувшихся вдоль побережья. Эта часть города впитала большую часть ливней, которые обрушились на сердце города в начале ночи, и грузовик поднял столб песчаной пыли, которая лениво дрейфовала над шлакоблочными домами, которые цеплялись друг за друга, как пельмени.

Вскоре лачуги уступили место обширным складам, перемежавшимся редкими улицами с более темными шлакоблочными домами. Некоторые складские помещения были ярко освещены медным сиянием огней, установленных по периметру на высоких столбах, окруженных высокими сетчатыми заборами. Там были охранники и сторожевые собаки. На некоторых складах все еще работали погрузочные доки, но большая часть района была тихой и пустынной.

Фургон ехал до тех пор, пока четкие, четкие линии современных складов не сменились складами другой эпохи, устаревшими, разрушенными, заброшенными. Эти здания были менее ухоженными, менее освещенными или полностью темными.

Люди в фургоне посылали и принимали сообщения, поэтому приближение фургона было хорошо отмечено, и его безопасный статус был хорошо обеспечен. Последние полчаса они следили за маршрутом наблюдения и обнаружения.

Затем фургон замедлил ход, сворачивая в переулок, который упирался в сектор плотно застроенный зданиями. Вскоре он снова свернул в переулок и проехал мимо четырех длинных ржавых складов, прежде чем съехать на обочину, заросшую сорняками, шумно царапавших шасси грузовика, прежде чем тот остановился и водитель выключил фары.

Трое мужчин с автоматами наперевес выпрыгнули из задней части фургона и немедленно рассредоточились. Затем дверь фургона медленно открылась, и из него вышел Мансур Сабитов. Пока его телохранители разговаривали в наушники, Сабитов подошел к краю ближайшего здания, расстегнул молнию на своих штанах и помочился на ржавую металлическую обшивку.

Он ощущал затхлость окружающей обстановки. Заброшенность имела свой собственный запах, не похожий ни на какой другой в мире. Ему был близок этот запах, он вдыхал его в дюжине стран и на борту ржавых, скрипящих кораблей в Средиземном море, Персидском заливе, Каспийском и Черных морях. Он чувствовал этот запах в дыхании женщин во всех портах и в одежде их детей. Он даже чуял его в лунном свете, когда была луна, а когда ее не было, он чуял его в звездной пыли.

Он встряхнулся и застегнул брюки. Один из его охранников прошел немного вперед, где дверь склада открылась, и два вооруженных человека вышли наружу, чтобы приветствовать телохранителя. Сабитов прошел по изрытому колеями переулку вместе с другими охранниками и приблизился к ожидавшим его людям.

Темнота снаружи отступила, когда они вошли в склад. Обширное открытое пространство было темным, за исключением изолированной освещенной области приблизительно в пятидесяти метрах и примерно в центре мрачной бетонной коробки. Это место освещалось лампами с плафонами, которые свисали из желобов, скрытых высоко в темных нишах склада.

С полдюжины мужчин несли личные вещи в вещевых мешках, картонных коробках и нескольких чемоданах, освобождая палатки, которые стояли в тени за освещенной рабочей зоной. Изолированный очаг активности в обширном пространстве складов напомнил Сабитову о занятой партизанской базе в районе Иракского Курдистана. Но суматоха здесь была связана с ликвидацией лагеря и переменой дислокации. Теперь миссия переходила в другую фазу.

Когда Сабитов и его вооруженные охранники прибыли, трое мужчин отделились от остальных и вышли им навстречу. Пустые ведра были перевернуты вверх дном, несколько пластиковых стульев были придвинуты к небольшому месту сбора, и Сабитов сел с тремя мужчинами.

- Хорошо, - сказал Мансур, обращаясь к невысокому коренастому мужчине с преждевременно редеющими волосами и черными усами, - Гасан говорит, что это последняя проверка. Это наша последняя встреча. Где товар?

Мужчина кивнул в сторону одного из темных углов комнаты и закурил сигарету.

- Вон там, - сказал он. - Хуршудов заберет его в течение получаса.

- Сколько ты получил?

- Двенадцать банок с этикетками, точь-в-точь как настоящие. Они упакованы и запечатаны.

- Отлично, - сказал Сабитов, изучая мужчину перед ним. Плоть вокруг глаз мужчины была темной, отмеченной месяцами недосыпания, напряженным управлением тайной операцией, слишком большим количеством сигарет.

- А наши друзья, - спросил Мансур, - где они сейчас?

- Я расплатился с ними деньгами, которые вы прислали, и все они уже в пути. У меня есть человек с каждым из них, чтобы убедиться, что они завтра в это время покинут страну. Он глубоко затянулся сигаретой, щурясь на Сабитова. - как насчет шестерых парней?

− Они уже переправились. Все они. Последний прибыл вчера вечером. Нет проблем. Все в порядке.

Сабитов перевел взгляд на другого мужчину, маленького, жилистого, с крючковатым носом и водянистыми глазами.

- А как насчет вашей информации?

Мужчина кивнул.

- У каждого наставника есть свои инструкции относительно времени и последовательности. У главного контакта есть код сигнала Гасана "вперед". Когда он получит это, остальное быстро произойдет в нужной последовательности.

- Давай, - Сабитов кивнул. - Хорошая работа.

Его взгляд упал на третьего человека. - Абдулла?

- Вот уже шесть недель мы поочередно пересекаем одни и те же три коридора. Взятки делают свое дело, и все три пункта абсолютно надежны. Продукт никогда не путешествует вместе с наркотиками, поэтому нет никаких шансов на случайное обнаружение.

Абдулла размахивал свернутой в трубочку лепешкой. В ней ничего не было. Он сделал паузу и откусил большой кусок уменьшавшейся закуски, которую держал в коротких темных пальцах одной руки. Он сидел на пластиковом ведре, широко расставив тяжелые ноги. Не закончив жевать, он продолжил, разговаривая о еде.

- В Турции наши банки с начинкой поместят в партию настоящего продукта, - пробормотал он. - Когда они доберутся до портового склада в Трабзоне, наш чемодан будет разделен на три группы по четыре штуки, и наши банки будут перемешаны с ящиками с настоящими продуктами. Каждая группа будет транспортироваться оптовым дистрибьютером, оставаясь на виду всю дорогу. В конце концов каждый может достичь другого города, где он будет подобран наставниками, которые будут держать их, пока они не получат сигнал от Фархадова.

Во время разговора речь шла на русском, азербайджанском и турецком языках. Иногда один из мужчин вставлял пару слов по-арабски. Суета позади них начала стихать. Личные вещи людей, которые жили здесь чуть больше месяца, были перенесены в машины в ночной прохладе, и несколько человек стояли вокруг, глядя туда и сюда на то, что осталось, как будто проверяя, не забыли ли они что-нибудь.

- Какие-нибудь проблемы с деньгами? - Спросил Мансур. - Еще один платеж, верно?

Абдулла равнодушно кивнул. Его работа состояла в том, чтобы вести все переговоры с местными наркобаронами, чьи маршруты они оплачивали. Он привык ко лжи, насилию и давлению. Природа снабдила его высоким порогом возбуждения. Только неминуемая смерть изменила бы его сердцебиение.

- А как насчет машины? - спросил первый мужчина, глядя через освещенное пространство на сборочный конвейер с баками, насосами, напорными наполнителями, теплообменником, выхлопной системой и системой горячего водоснабжения, соединенных сетью труб, лежавших на бетонном полу и подвешенных на проводах и кабелях к высоким желобам.

- Все идет своим чередом, - бросил Сабитов.

Все еще глядя на оборудование, мужчина покачал головой от стыда. Дорогое оборудование обошлось им в целое состояние, и приобрести его было чертовски трудно. И они получили только двенадцать "предметов" с ним. И все же он знал, что оно того стоит. Казалось пустой тратой времени избавиться от него таким образом.

- Они смогут восстановить его, - сказал второй. - Они узнают, что это такое.

- Могли бы, - сказал Сабитов, - если бы знали, что здесь. Но никто ничего не ищет. И все остальное хранится здесь. Это будет просто склад вещей. Кому какое дело? Просто снести его. Он взглянул на оборудование. - Кроме того, тогда будет слишком поздно. На самом деле не имеет значения, что они реконструируют. Они уже знают, что мы должны сделать это.

Все на мгновение задумались, пока Абдулла запихивал в рот остатки лепешки.

Сабитов посмотрел на каждого из них.

- Что-нибудь еще?

Они пожали плечами и покачали головами.

- Гасан шлет поздравления и искреннюю благодарность каждому из вас, - сказала Мансур. - Всем заплатили?

Все вокруг кивнули.

По привычке и даже не договорившись об этом, в течение следующих получаса мужчины по одному покидали склад. вскоре все ушли, кроме Сабитов, его водителя и телохранителей.

Каждый из них отступил в темный угол склада и вернулся с пятилитровыми пластиковыми контейнерами дизельного топлива. Они продолжали вытаскивать контейнеры, пока двадцать из них не были расставлены кругом. Они не хотели взрыва, но им нужен был огонь, который был бы очень разрушительным. Поскольку дизельное топливо горело отлично, это было бы гарантировано. Они начали разливать топливо по всему под потоком света, работая быстро, чтобы предотвратить скопление паров и создание взрывоопасной плотности.

Огонь горел вдоль тропы, ведущей к складу, когда они сели в фургон и выехали из лабиринта старых зданий. Несмотря на их планы, раздался сотрясающий удар! Почти ленивый, приглушенный взрыв, когда склад был охвачен пламенем. Они почувствовали сильное сотрясение даже внутри фургона, который был теперь за много улиц отсюда.

Пока фургон чадя двигателем, въезжал в центр города, Сабитов смотрел в окно, и на заднем плане тихонько звучали обрывки связи. Его мысли вернулись к тому, что он должен был делать дальше.

Евгений был для него загадкой с самого начала, когда он впервые встретил его в Балакене. Сначала Сабитов был уверен, что Евгений как-то связан с российской разведкой. Он был на волосок от того, чтобы быть убитым вместе с этим импульсивным идиотом Ахмедом, который вывел Евгения на сцену. Но что-то заставило его сдержаться.

Сабитов внимательно следил за Евгением по видеотрансляции из вестибюля обшарпанного прибрежного отеля. Евгений справлялся с тем, что его тащили через лабиринт для первоначальной проверки с относительным хладнокровием. Казалось, он знал, что происходит, и переносил это, как осел переносит град, со стойкостью и терпением, с покорностью и пониманием того, что это не будет длиться вечно. Если он и нервничал из-за того, что его подвергли обыску, то не показывал этого.

Но когда с него было достаточно, когда он подумал, что они зашли слишком далеко, он сказал им отвалить. И он не шутил. Он пришел к выводу, что, как бы они ни были хороши друг для друга, это не стоит того, чтобы платить за вход. Но когда Гасан наконец появился, Евгений не держал на нее зла и быстро перешел к делу. В этот момент разговоры стали интересными, и Сабитов проникся симпатией к москвичу, который держал свою контрабандную сеть очень выгодно для него.

А потом было открытие прочей информации. Сабитов вспомнил, что ему пришлось вытягивать из него эту информацию, когда он разговаривал с ним в Балакене. Евгений неохотно рассказал о своем происхождении и бизнесе, которое помогло Мансуру избавиться от подозрений. Часто желающий выведать слишком легко проявляет взаимные интересы для своей цели, слишком усердно пытаясь установить общую почву в попытке заставить цель идентифицировать себя с оппонентом и чувствовать себя комфортно.

Только это не относилось к Евгению. Его мир был его миром, и он хотел сохранить его таким образом. Если Мансур не спрашивал, Евгений не рассказывал, и даже когда он спрашивал, он почти ничего не рассказывал. Москвич никогда ничего не предлагал. Его больше интересовало, как заработать деньги, перемещая все, что они хотели, чтобы он перемещал. Все, что угодно, кроме наркотиков. Никаких наркотиков. Сабитова это вполне устраивало, он и так уже все предусмотрел.

В конце концов они вернулись к своему прошлому, и Сабитову наконец удалось заставить Евгения рассказать, что он учился в Московском университете. Одно вело к другому, и со временем Сабитов почувствовал, что он доверяет этому парню.

Возможно просто Мансуру просто нравился этот парень, и это само по себе вызывало у него подозрения. Может быть, после стольких лет все и свелось к тому, что обстоятельства имели большее значение, чем люди, которые их наполняли. Ситуация пересиливала характер и личность. Невероятные усилия, которые Сабитов прилагал, чтобы просто остаться в живых, стали тем, что он понимал, что значит просто быть живым.

Но теперь он должен был перейти к следующему этапу своего плана. И Евгений был либо совершенно правильным человеком, чтобы заставить это работать на него, либо совершенно неправильным человеком. Пришло время выяснить, кто из них он.