Пуля для дублера

Глава 43

Несколько мгновений Мандрыкин сидел молча, уставившись выпученными глазами на женщину. Беликов посмотрел на Фархадова, который не сводил глаз с Мандрыкина. Беликов слышал его дыхание. Он знал, что Фархадов ранен в плечо. Он не знал, насколько все было плохо, но кусок простыни, которым они обернули рану, был полностью пропитан кровью.

Не говоря ни слова, Мандрыкин встал и вышел из комнаты в противоположном от спальни направлении. Беликов слышал, как он открывает ящики, как что-то дребезжит. Он был на кухне. Когда он вернулся, он принес нож и маленький нож. Он снова сел в кресло и положил ножи на пол между ботинками.

- Знаешь, Гасан, ты был больше человеком, когда был обычным бакинским контрабандистом, - сказал Мандрыкин. - Когда ты ввязался в это ближневосточное дерьмо, настоящий Гасан умер. "Хезболла", "Братья-мусульмане". Это фундаменталистское дерьмо Великого Сатаны. Это был уже не ты. Так что меня не беспокоило, что я украл эти чертовы деньги у радикального исламиста. Тупые ублюдки.

Мандрыкин покачал головой.

- Но кавказская игра, ближневосточная игра, российская игра, ты забыл, что это такое. Ты забыл, что здесь совсем другая ситуация. Ты вернулся с репутацией крутого парня. Мистер Терроризм. Демонический гений. Угу. Однако теперь мы здесь, и я собираюсь трахнуть тебя снова. Только на этот раз это будет стоить тебе всего.

Мандрыкин развернулся в его глазах, прямо на теле Марьям. Беликов догадался, что он делает это только для того, чтобы подразнить Фархадова, чтобы усилить предвкушение того, что он собирается с ним сделать.

Мандрыкин улыбнулся и посмотрел на Фархадова. Белкин впервые увидел улыбку на этих губах, и это было потрясающе. Мандрыкин мотнул головой в сторону Беликова.

- Этот парень, - сказал он Фархадову, - только внешне Евгений. Это не Евгений. Евгений действительно был убит в Сумгаите. Это его двойник. Так-то. Практически идентичный близнец. Эти болваны, Талип и Ахмед, каким-то образом узнали, что Евгений работает на российскую разведку - я до сих пор не знаю, как это случилось, - но они убили Евгения прежде, чем вы смогли узнать, что мы ввели шпиона в вашу операцию, а затем они обвинили его в неудачной сделке с наркотиками. А потом, несколько ночей спустя, мои парни убили их. Всех их. Потом мы разнесли по криминальным каналам слух, что это все из-за наркотиков и что Евгения все-таки не убили. Это была большая и сложная операция, Гасан. Все это было придумано, чтобы заполучить тебя.

Мандрыкин покачал головой, губы его снова осклабились.

- Дело в том, Гасан, что я долго кружил вокруг тебя, приближаясь. Если бы ты помочился на куст, я бы помочился на него. Если бы ты оставил свой запах на дереве, я бы потер его своим. Твоя жизнь становилась все короче и короче, потому что я схватил твое будущее обеими руками и отрывал от него кусочки так быстро, как только мог. Когда я не мог взять много, я брал немного, все, что мог получить.

Впервые с тех пор, как Мандрыкин вошел в дверь, что-то зашевелилось в глазах Фархадова. Беликов был очарован оживлением, которое он увидел, просыпаясь там. Это был страх, да, но это было нечто большее, чем просто страх. Фархадов хотел что-то сказать, Беликов это видел. Фархадов даже начал издавать какие-то звуки, бессловесные звуки из-под кляпа. Из него вырвался поток интонаций и модуляций, отчаянная попытка общаться.

Мандрыкин ничего не заметил. Он повернулся на стуле и наклонился к Фархадову, его выпученные глаза и мясистые губы выглядели еще более жутко, чем когда-либо, когда он угрожающе наклонил голову вперед.

- Видишь это, Гасан? - Спросил Мандрыкин, теперь его слова звучали медленно, в голосе звучала едва сдерживаемая ярость. - Ты хотел сделать самое худшее, что мог со мной сделать, уничтожить мое лицо, сердце и центр моего "я", мою видимую душу. Убить меня было бы милосердно. Но ты хотел, чтобы я умирал не один раз, а каждый день. И это так.

Мандрыкин сделал паузу, и Фархадов прекратил свои яростные попытки объяснить или умолять. Теперь Беликов слышал, как они оба дышат, как будто дыхание, оставившее одного из них, было поглощено другим, и ненависть переходила от одного к другому.

- Но твое осквернение породило парадокс, Гасан. Убрав мое лицо, ты создал на его месте другое. Посмотри хорошенько, - сказал Мандрыкин, наклоняясь еще ближе и медленно поворачивая голову так и этак, чтобы Фархадов мог заглянуть в его плоть. - Это лицо твоей собственной смерти.

Судьба любила Льва Карелина. Удача улыбнулась ему.

Как только он и Марина вошли в коридор, ведущий с улицы, они прижались друг к другу, чтобы отдышаться и успокоить нервы. Но это не заняло много времени. Карелин шел первым, и они двинулись к светлому концу коридора, чтобы проверить двор. К счастью, Карелину потребовалось всего несколько секунд, чтобы найти парня, которого послали вниз, чтобы следить за входами во двор.

Он курил сигарету, прислонившись к стене под аркой коридора, который вел на улицу за углом от площади. Его почти не было видно, только локоть и время от времени клубы дыма.

Карелин отступил назад и наклонился к Марине, на несколько мгновений приблизив губы к ее уху. Затем они вернулись тем же путем, каким пришли, и у входа в коридор повернули в противоположные стороны, снова выйдя под дождь.

Марина обошла квартал и направилась к выходу с противоположной стороны двора, где курил охранник. Как только она вошла, она начала искать опору, что-то, что дало бы ей повод выйти во двор. Она нашла его на полпути по коридору. Два ведра стояли в пустом коридоре, швабра была прислонена к стене между ними.

Она спрятала "Зиг-Зауэр" под платье, засунув его за пояс. Остальное она сделает на открытом воздухе. Взяв два ведра, она подошла ко входу в коридор и выглянула во двор. Охранник все еще был там.

На другой стороне здания Карелин подошел к входу в коридор и заглянул за угол. Охранник все еще стоял, прислонившись к стене в дальнем конце; ничто еще не привлекло его внимания. Карелин заткнул пистолет Мандрыкина за поясницу, сбросил ботинки, вытащил из брюк перочинный нож и открыл его.

С другой стороны двора Марина вышла в портик и подошла к одному из каскадных желобов, из которого на каменные плиты лилась дождевая вода. Поставив ведра на землю, она скинула туфли и начала собирать подол юбки, задирая его высоко, открывая как можно больше ног, когда она заправляла его за пояс платья. Потом взяла ведро и поставила его под водосток спиной к охраннику. Притворившись, что поправляет ведро, она наклонилась, давая ему возможность хорошенько рассмотреть ее зад сквозь промокшие трусики.

Когда Карелин во второй раз выглянул из-за угла, он увидел, что язык тела охранника изменился. Теперь он стоял прямо, его внимание было полностью поглощено чем-то через дорогу. Карелин завернул за угол, радуясь ревущему дождю, заглушавшему звуки, которые могли означать катастрофу.

Ему пришлось дважды полоснуть коротким лезвием по горлу стражника, а потом он держал его, пока тот не потерял сознание. Когда Карелин опустил его на пол, он посмотрел на Марину, которая только что вернулась под портик и обернулась. Карелин махнул рукой в сторону площади.

Прежде чем начать подниматься по лестнице, они обсудили, что могут найти. Когда они разыграли наиболее вероятные варианты, Карелин протянул Марине пистолет с глушителем, который забрал у охранника. У нее был большой опыт работы с оружием с глушителем, и точность была ювелирной.

Они были удивлены, обнаружив, что Кирилл и другой охранник не были прямо за дверью квартиры. За дверью был небольшой открытый дворик с растениями и несколькими предметами садовой мебели. До короткого коридора, где Кирилл и стражник ждали своего часа, оставалось метров тридцать. Лестничная площадка на втором этаже находилась в двадцати метрах от них.

Еще один короткий разговор шепотом. Затем Карелин повернул назад, на другую сторону двора, к точно такой же лестнице. Он снял ботинки и начал подниматься по лестнице, торопясь как можно быстрее, направляясь на второй этаж, где он должен был обойти вокруг и быть в нескольких футах от Кирилла и другого охранника.

Но потом полученная травма начала его настигать. Тошнота снова ударила его, как пуля в живот. Он даже не успел наклониться, как его начало рвать, повторяющиеся волны выбрасывали горящую жидкость изо рта и выбивали ноги из-под него. А потом он увидел зернистую черную рвоту и понял, что не доберется до верха лестницы... никогда. Ему казалось, что он погружается в теплую жидкость, которая быстро становилась холодной. Он посмотрел через двор, но не увидел ее... и не мог позвать. Лестница начала сворачиваться, словно лента на ветру. Он не мог в это поверить. Ну, говно...

Марина ждала, отсчитывая секунды. Через две минуты она поползла вверх по лестнице, пока ее голова не оказалась на одном уровне с полом; затем она поднялась, пока ее глаза не очистили площадку. Посмотрев сквозь чугунные перила, которые помогали ей прятаться, она поискала ноги Карелина. Ничего. Он уже должен был быть там, на расстоянии вытянутой руки.

Она осторожно повернулась и оглядела лестничную площадку, ее глаза медленно скользнули на уровень пола. Карелина нигде не было видно, и внезапно у нее возникло плохое предчувствие. Она помнила его потливость, тошноту, согнутую позу.

Кошмар. Ее первым побуждением было вернуться и найти его, но она сдержалась. В этом была большая опасность для операции, шанс, что она упустит ту малую толику, которую имела сейчас. Карелин чудесным образом спас положение, ставшее безнадежным, но он сделал все, что мог. Теперь она должна зайти как можно дальше.

Медленно повернувшись к мужчинам, она подняла пистолет, ствол которого был удлинен добавлением глушителя, и положила его на пол, направив на мужчин. Она возьмет другого охранника. Кирилл был более важным. Ей понадобится Кирилл.

Она отступила на ступеньку, держа пистолет обеими руками на расстоянии вытянутой руки, и направила ствол на пол.

Она сосредоточилась и ее дыхание стало плавным.

Она смягчилась.

Она нажала на курок.