Пуля для дублера

Глава 3

МОСКВА

Подполковник службы внешней разведки Роман Голубев прошел по длинному коридору третьего, самого верхнего этажа маленькой частной гостиницы на одной из тихих улиц на юго-западе столицы. Этаж на первый взгляд был пустынен, как чистый лист бумаги или поверхность луны. Но кому надо знали, что некоторые номера были обитаемы. Администрация пыталась сделать свое детище более привлекательным для проживания, впитывая в сине-зеленую ковровую дорожку невообразимые галлоны антисептического освежителя воздуха, что являлось следствием их следования государственным санитарным нормам.

Он остановился у двери с нужным номером и постучал. На голых стенах коридора в обоих направлениях отсвечивали флуоресцентные блики с уличных вывесок. Эти встречи в гостинице с каждым годом становились все более удручающими. Они олицетворяли весь потрепанный бизнес, в котором он и его коллеги трудились, словно издеваясь над высокими идеалами, с которых начиналась их карьера, но которые на протяжении многих лет они часто упускали из виду, а иногда даже полностью забывали.

Когда дверь открылась, он вошел в комнату, освещенную только прохладным голубоватым галогенным освещением от уличного фонаря на эстакаде рядом с окном.

- Ромыч, - раздался тихий сдавленный голос. - проходи.

Подполковник Лев Карелин отошел от двери, оставив Голубева самому закрывать ее, а задняя часть медвежьих плеч Карелина представляла собой громоздкий бесформенный силуэт.

Они не пожали друг другу руки, хотя они не виделись почти год. Несмотря на то, что они не были очень похожи друг на друга, они работали вместе над операциями с "секвестрированной" классификацией. Это было новое и расплывчатое обозначение секретной информации, которое указывало на то, что операция была действительно, а не формально тайной. То есть, кроме того, что об этом знали несколько человек, некоторые из которых были в управлении операций СВР, а некоторые - в Совете Безопасности, для других этих операций не существовало.

Голубев огляделся. В комнате больше никого не было. Свет просеивался сквозь открытые в горизонтальной решетке жалюзи, обнажая пыльную мебель, которая, видимо, была украшением оптового склада, мебель 1997, судя по квитанции, года выпуска. Воздух был спертым и тяжелым, что наводило на мысль о конспиративном предназначении номера. На кровати лежал маленький чемоданчик, его содержимое было выпотрошено, как будто что-то грубо вытаскивали из-под тщательно упакованного содержимого.

Карелин поднял что-то со стола и тяжело упал в кресло у стены под окном, отбрасывавшим синий свет.

- Кое-какое событие, судя по сообщениям нашей агентуры, произошло некоторое время назад, - сказал Голубев. - в Сумгаите.

- Да, да, Сумгаит, - проворчал Карелин.

Со светом, исходящим сверху него, он был скорее тенью, чем человеком. Он вытянул свою мускулистую руку, и экран телевизора замерцал. Он уже смотрел это.

Голубев посмотрел на профиль Карелина в бледном, зернистом свете телевизора. Его тело с возрастом стало толще, но все еще пребывало в рабочем состоянии. Военная стрижка исчезла, но его волосы все еще были аккуратными, подстриженными. Он был одет в уличную одежду, а не в джинсы и футболку прошлых лет, обнажавшую мускулы, но нельзя было ошибиться в состоянии тела под одеждой. Лев долго занимался разведкой и спецоперациями. Это никогда не стирается.

- И что же это? - спросил Голубев, садясь на стул с виниловым покрытием. Был диван, но он не хотел сидеть на этой чертовой штуке. Он представлял себе волокна, испеченные потоком бесконечного парада временных постояльцев с поросячьими привычками.

Карелин позвонил ему по защищенной линии из Санкт-Петербурга рано утром и сказал, что хочет встречи и что он будет в гостинице этим вечером. Ничего не объясняя. Но Голубев не нуждался в этом. В течение последних шести недель люди среднего звена, участвовавшие в операции "Проливной дождь", были одержимы только одной вещью. Карелин должен был принести что-то чрезвычайно важное.

- Получил месяц назад, - сказал Карелин, не отвечая на вопрос.

- Это что?

- Тебе лучше посмотреть.

CD начал играть.

Камера наблюдения высветила, как трое мужчин сидят за столом. Камера была расположена высоко и позади лысеющего человека, лицо которого не было видно, общее изображение было слегка искажено широкоугольным объективом. Двое мужчин, чьи лица были видны, похоже, имели ближневосточное происхождение. Послышались голоса снаружи. С правой стороны появился какой-то азиат с автоматическим оружием, за ним проследовал шатен со славянской внешностью и еще один азиат.

Голубев замер, но ничего не сказал. Он опустился на спинку стула, положив сильные руки на колени и наклонившись к экрану телевизора.

Между тремя мужчинами происходил неуклюжий диалог; затем внезапно лысый вскочил на ноги, раскидав чашки и блюдца на маленьком столе, и плюнул в славянина, затем один из азиатов резко схватил шатена за руки сзади и заломил их за спину со слышимым щелчком, тогда славянин больно закричал. Его руки тут же оказались связаны за спиной, а его ноги были приклеены к ножкам стула. Лысый мужчина стал что-то кричать, перегибаясь через стол.

- Шпион! Шпион! - перевел Карелин низким, хриплым голосом.

Какой-то человек в спортивном костюме появился словно из ниоткуда и вонзил электрические провода в обе стороны шеи славянина, сотрясая тело того. Внезапно двое других подпрыгнули, что-то крича, рука одного человека взлетела вверх, и он выстрелил из пистолета в мужчину через стол от него, вырывая выстрелом затылок. Еще раз электрические провода были применены к шатену, и тот снова затрясся. Затем лысый мужчина достал нож, и пока кто-то держал оглушенную голову славянина, он быстро отсек тому язык.

- Твою мать! - выпалил Голубев.

Лысый мужчина неоднократно ударил славянина по лицу его же собственным языком, затем бросил язык собаке, которая немедленно съела его.

- Ой! Ой! Ужас! - пораженный увиденным Голубев откинулся на спинку стула.

Славянин медленно стал задыхаться от собственной крови, пока все смотрели на него. Лысый мужчина говорил что-то неразборчивое. Кто-то еще говорил. Когда наконец все стало выглядеть так, будто славянин мёртв, лысый мужчина внезапно вытащил из-за пояса и вонзил нож в грудь славянину и оставил его там, пока все остальные выходили из комнаты. Видео длилось еще несколько минут, записывая только тишину и неподвижные тела двух мертвецов. Затем экран погас.

Карелин выключил проигрыватель компакт-дисков.

Лицо Голубева горело. Его организация неохотно приняла вероятность того, что майор Евгений Лазарев погиб, но это был жестокий способ подтвердить это. Он встал и подошел к проигрывателю компакт-дисков, вынул диск и вернулся на свое кресло.

- Откуда, черт возьми, это попало к тебе, Лев? Что тут происходит?

- Это мои ассистенты, - уклончиво сказал Карелин. - Они наблюдали за этими азербайджанцами большую часть месяца. Даже не знал, что у них была видеокамера. Наш мелкий агент из местных сказал, что есть интересная информация. Я велел показать. Ну и вот, - Карелин указал на телевизор. - Это то, что это маленькое дерьмо предъявило мне.

Голубев только покачал головой.

Карелин повернул голову в сторону, тихо хрюкнув. Цинизм их работы вдохновил такую пантомиму, которая выглядела весьма странной для обычных людей.

- В Азербайджане пруд пруди криминальных типов, - задумчиво сказал Голубев. - Почему местная разведка наблюдала за этими парнями?

- Наркотики, как сказал мой человек.

- Просто наркотики?

- Он так сказал.

- Они не знали о связях этих типов с ИГИЛ?

- Не думаю.

- Так кто же, по их мнению, был этот шатен?

Карелин пожал плечами.

- Они считают, что какой-то парень пытался заработать. Они были озадачены этим "шпионом"! Слово "шпион" поставило их в тупик! Ни местная милиция, ни КГБ не смогла идентифицировать погибшего.

Голубев ничего не сказал. Его офицер был мертв, а власти Азербайджана имели цифровую запись. Проблема заключалась в том, что операция "Проливной дождь" происходила под контролем спецслужб нескольких стран СНГ, заодно включая азербайджанское правительство. Что еще серьезнее, об этом даже не было известно посольству России или шефу резидентуры СВР в Баку. Это было уже слишком некомфортно для многих высокопоставленных лиц.

- Кто-то еще видел это? - произнес он наконец.

Карелин покачал головой.

Ну, наконец-то все прояснилось, пускай таким образом. Но был один актуальный вопрос. Он посмотрел на Льва.

- Как Халид и Ахмед оказались вместе с Евгением?

- Понятия не имею.

- Лысый парень?

- Понятия не имею. Смотри, это произошло внезапно. Из видео видно, что у Евгения не было мандража, когда он вошел туда. Он был слишком опытен для провала. Если бы он что-то почувствовал, он бы никогда не появился в этом доме.

- Когда ты сказал, что получил это? - спросил Голубев.

- Около месяца назад, - сказал Карелин без намека на извинения.

Евгений пропал около шести недель назад.

Голубев дрожал. Видео было чертовски ужасно, но его гнев был больше связан с его чувствами.

- У тебя был месяц, - сказал Голубев и двое мужчин уставились друг на друга. - Тебе лучше иметь чертовски хорошее объяснение, - продолжил он.

- Границы с государствами Закавказья сто лет не на замке, - проговорил Карелин. Его голос всегда звучал так, словно у него было больное горло. - рубежи востока Украины - серая зона, а еще учти километры казахской границы. Немыслимое количество вагонов и грузовиков прибывают в страну каждый год. Прибавить к этому тысячи кораблей, совершающих заходы в наши порты каждый год. Ежегодно наши границы пересекает сотня миллионов человек, а сколько уже миллионов в стране нелегальных иммигрантов... Всего учесть невозможно.