Pure Love and Insult Complex 4

Она не принадлежит к дворянству, но они позволяли Тории-сан взять с собой личного телохранителя.

Дедушка Тории Марико-сан принадлежит к знати и является главой дома Кано.

Унаследовав эту кровь, она стала полудворянкой.

Однако дом Тории не принадлежит знати, и поэтому они не могли нанять телохранителя в Японии.

Вот почему им пришлось привезти Адельхейд-сан из-за границы.

— Но ты хочешь остаться телохранителем Тории Марико-сама? Как только она закончит среднюю школу, она уволит женщин-телохранителей и обслуживающий персонал.

Потому что, когда юные леди закончат среднюю школу, у них будет телохранитель-мужчина для повседневной жизни.

Привлечение женщины-телохранителя того же возраста применяется только при посещении школы.

— И в доме Тории только Тории Марико-сама имеет кровь дома Кано. Ты не найдешь работу в доме Тории.

Тории Марико-сан – единственная, кто обладает статусом полудворянки.

— Вот почему иди к нам.

Мао-чан говорит Адельхейд-сан.

— Здесь весело! Эхехехе.

Потом Агнес…

— Мао-чан, заткни ненадолго уши.

— Э, почему?

— Сделай это, просто заткни уши руками и скажи «Аааааа».

— Ладно, “Ааааааааааааааааааааааааа”.

Мао-чан последовала инструкциям Агнес, заткнула уши и сказала: «Ааааааа».

— Ты слышишь голос Агнес?

Спрашивает Агнес. Мао-чан.

— Ааааа! Я не слышу! Аааааа

Ты можешь слышать.

Агнес кивает и обращается к Тории-сан.

— Тогда держи это в секрете от Мао-чан…

Ээээ?

— Присоединение к нашей семье приносит пользу!

Агнес улыбается.

— Ты можешь заняться сексом с папой! И если ты попросишь об этом, он может сделать это в любое время, в любом месте и столько раз, сколько ты захочешь!

Эмм.

— Это прекрасно! Заставляет таять в наслаждении! Ничего страшного в этом нет!

Подожди, Агнес.

Адельхейд-сан ошеломлена.

— Мао-чан, теперь все в порядке.

— Аааа, я могу остановиться?

Мао-чан опускает руки.

— Ты что-нибудь слышала?

— Неа! Я ничего не слышала! Мао ничего не узнает, пока не станет взрослой!

Мао-чан смеется.

— Это не «пока Мао-чан не станет взрослой», это когда «Папа сделает Мао-чан взрослой!»

— О верно! Я оговорилась!

— Боже, Мао-чан.

— Эхехехе.

Что мне делать с этими двумя ангелами?

— Ну, подумай об этом. А пока давай поедим.

Сказала Сё-нээчан.

Ох, верно.

Сестры Анжо уже там.

— Да, поторопимся.

— Хорошо, сестренка, пошли.

Мао-чан тянет Адельхейд-сан, которая все еще выглядит сбитой с толку, за руку.

— А, да.

А пока идем в столовую.

◇ ◇ ◇

— О, наконец-то пришли.

Джии-чан тоже в столовой.

Мисудзу, Рюрико, Йошико-сан и Тории-сан тоже здесь.

Также Луна, Койоми-чан и Мидзусима Карен-сан.

И Рей-чан тоже здесь.

— Обычно здесь горничные, но так как Кацуко-кун, Йошико и Мана-кун приготовили обед, я подумал, что здесь должны быть только мы.

Поэтому он приказал слугам покинуть комнату.

— Что думаешь, увидев эту комнату?

Спрашивает меня Джии-чан.

— Что я думаю? Это экстравагантно.

Например, здесь есть люстра.

Также на стене висят картины маслом.

— И все?

Джии-чан улыбнулся.

— Эмм.

Общий размер составляет около 12 татами.

Посередине большой стол, рядом с ним стулья…

Это похоже на приватную комнату высококлассного китайского ресторана, где я раньше был с Минахо-нээсан.

Но…

— Она намного меньше, чем столовая в нашем особняке. Стол посередине слишком большой, и здесь нельзя проводить вечеринку с большим количеством людей.

Это особняк Кудзуки, поэтому здесь устраивают вечеринки, но…

Это не место для этого.

— Хм, эта комната не для вечеринок. У нас есть для этого отдельная комната.

Сказал Джии-чан, смеясь.

— Столовая предназначена для семьи в этом особняке.

Кацуко-нээ подходит, толкая тележку и улыбаясь.

— Верно. Это комната для семьи. Мы можем пригласить людей, которые близки нам, но не принадлежат к семье, но, ну, сегодня у нас есть люди, которые не принадлежат к моей семье, но я позволю вам войти как друзья.

Тории-сан, Адельхейд-сан и Карен-сан.

— А где сестры Анжо?

Боевые сестры должны быть здесь, но…

— О, эти девушки едят в другой комнате вместе со своими Мастерами.

Курама Мисато и Арису потеряли свой статус, поэтому им нельзя есть в одной комнате с Джии-чан.

Поэтому Анжо Митама и Кинука тоже не здесь.

— Не волнуйтесь, они обедают так же, как и мы.

Сказала Кацуко-нээ.

— Сделаю вид, что не слышал, Кацуко-кун.

Ха, Джии-чан.

— Кацуко-кун, как ты думаешь, что это за комната?

Хм?

— Ну, это комната для семьи, чтобы пообедать, верно?

— Неправильно, Онии-чан, это не “обед”, а ужин.

Приходит Мана с другой тележкой с едой.

— Обед?

— Да. Это место, где вы едите УЖИН, и поэтому оно называется СТОЛОВАЯ.

Йошико-сан преподает мне урок, привозя еще одну тележку с едой.

— Подождите, это только для ужина? Как насчет завтрака?

— Это в утренней комнате вон там.

Й-Йошико-сан, ч-что за утренняя комната?

— Значит, есть еще столовая?

Затем Джии-чан и девушки в комнате рассмеялись.

Мисудзу, Рюрико и Тории-сан.

Мана, Йошико-сан и Кацуко-нээ.

Неи, Сё-нээчан, Рей-чан и Луна.

Мичи, Эди, Агнес и Мао-чан.

— Папа, это смешно!

— Почему Йо-чан такой серьезный в такие моменты?!

Они не смеются над моей глупостью.

Они смеялись над выражением моего лица.

Только Адельхейд-сан и Карен-сан не смеются.

— У нас нет отдельной комнаты для обеда.

Йошико-сан учит меня.

— Большую часть времени я обедаю снаружи.

Ага, если глава дома не обедает здесь, то и комната для этого не нужна.

— Запомни это, Данна-сама. Тебе нужно знать это, если другая знать пригласит тебя в свой дом.

Мисудзу говорит мне.

Хорошо, если я попаду в столовую особняка кого-то, кого я не знаю,

Если я пойду в столовую позавтракать после ночевки, они будут смеяться надо мной.

— Я не думаю, что какие-либо другие семьи следуют этим правилам, если только они не старая семья, как Кудзуки.

Тории-сан говорит Мисудзу.

— О, а как насчет дома Каан-сама?

— Я останавливалась в доме Момоко-онээсама несколько раз, но я никогда не заходила в их столовую.

Спросила Мисудзу. Ответила Тории-сан.

— У Момоко-онээсама отдельный домик в особняке Каан-сама.

Она живет в особняке на участке.

— Я еще не входила в главный дом Каан-сама.

Тории-сан не входила в особняк главы дома.

— Дом Кано не делает различий между столовой и утренней комнатой.

У Тории Марико-сан кровные отношения с домом Кано.

Я думал, она останавливалась в доме своего дедушки раньше.

— Сами комнаты все еще есть, но они завтракают и ужинают в одной комнате.

Дом Кано потерял былую силу.

Джии-чан и все остальные дворяне дают им почетное положение… Вот так они пока ухитряются жить.

Они не могут нанять много слуг, как раньше.

Поэтому они едят в одной комнате.

— Они пользуются только столовой?

Спрашивает Джии-чан. Тории-сан;

— Нет, они используют только утреннюю комнату. Сейчас там почти не живут люди. Им проще пользоваться утренней комнатой, которая меньше.

— Понятно.

Грустно бормочет Джии-чан.

Дом Кудзуки, Каан и Кано – раньше они были большой тройкой.

Они завтракают и ужинают в маленькой комнате, и образ павшего дома Кано кажется ему слишком ярким.

— Ладно, хватит болтовни, поедим.

Кацуко-нээ смягчает настроение.

— Наш сегодняшний ужин не в стиле Кудзуки, а в нашем стиле. Это должен быть полноценный ужин!

— Суп, котлета по-милански и бобовое карри.

Сказала Йошико-сан.

— Мана и Йошико приготовили карри! Еще у нас также есть салат.

Добавила Мана.

— Онии-сама, садись.

Рюрико предлагает мне сесть.

Да, я все еще стою.

Я имею в виду, мое место вон там.

Стул рядом с Мисудзу свободен.

— Ах…

— Что случилось?

Спрашивает меня Мисудзу.

— Нет, ничего.

Порядок рассадки определен.

Джии-чан, глава, находится в лучшем месте,

Потом Мисудзу.

И я сижу рядом с Мисудзу, так как я ее партнер.

Тории-сан – чужая, поэтому она тоже следит за порядком.

Таким образом, Тории-сан – полуаристократка, но гостья, поэтому она сидит на почетном месте рядом с Джии-чан и Мисудзу.

Но Адельхейд-сан в конце.

О, с ней Сё-нээчан и Рей-чан.

Да, это должно быть хорошо.

— Кстати, ты решил проблему снаружи?

Пока еду раздают…

Внезапно спрашивает Тории-сан.

— Да, пока мы их всех поймали без проблем.

Я не стал вдаваться в детали.

— Действительно? Хайджи, как это было?

Спрашивает Тории-сан у Адельхейд-сан.

— Все закончилось без проблем.

— Я ничего не пойму из этого. Ты была там, наблюдая, как все разворачивается, верно? Как все прошло?

Адельхейд-сан…

— Все играли активную роль, и мне стыдно за свою незрелость.

— Хайджи?

Тории-сан удивлена.

— О, это не похоже на тебя. Эта самоуверенность была тем, что мило в тебе, Хайджи.

— Но когда они продемонстрировали такую ​​огромную разницу, моя уверенность сдулась.

— Мм, понятно.

Тории-сан говорит недовольно.

— Данна-сама, вы вернетесь туда позже?

Шепчет Мисудзу.

— Да, Минахо-нээсан, Цукико и Йоми все еще там, я пойду к ним.

— Минахо-онээсама дала мне инструкции.

Минахо-нээсан дала инструкции Мисудзу?

— Она попросила, дать Данна-сама почувствовать свою семью.

Почувствовать семью.

— Тебе нужно еще раз почувствовать людей, которых ты хочешь защитить.

Ага.

Тендо Садао и Ирокучоу Ичиро.

Мы должны быть беспощадны с ними.

Это все для того, чтобы Кансай якудза никогда не тронули Мисудзу, Рюрико и всех остальных юных леди.

Если они попытаются причинить вред знатным дамам, они тоже испытают такую ​​же жестокость, вот что нам нужно передать.

Мы накажем их, чтобы это стало примером для других.

Однако среди дочерей якудза, которых мы спасли…

Некоторым из них не понравится, что их отцов и матерей ждет катастрофический опыт.

Тем не менее, мы должны это сделать.

Это для того, чтобы я мог защитить эту семью.

Даже если эти девушки возненавидят меня.

Я должен закалить свое сердце.

— Данна-сама слишком добр, ты можешь начать сопереживать заключенным, и поэтому Минахо-онээсама беспокоится.

Если бы я пошел туда сразу.

Мне, возможно, стало бы жаль Тендо Отомэ и восемь дочерей.

Вполне возможно, что Тендо Садао не понесет сурового наказания.

Поэтому мне пришлось вернуться домой.

Поужинать с семьей.

Это перерыв для моего умственного напряжения.

— Кстати говоря, она не вернулась с тобой.

Сказала Тории-сан.

Тендо Отомэ.

— Да, она со своими друзьями.

Если быть точным, она без сознания, как и другие дочери якудза.

— Она не вернется.

Я ответил.

— Я понимаю. Замечательно. Я думаю, что она плохой человек.

Тории-сан.

— Я имею в виду, в конце концов, она никогда не смотрела нам прямо в глаза, когда разговаривала.

Тендо Отомэ не смотрела?

— Ее голова занята только ее друзьями.

Верно.

Тории-сан права.

Тендо Отомэ беспокоится только о Токуда Соноко и ее друзьях, которые являются заложниками ее отца.

Она не смотрела на наши лица.

Ее голова забита такими мыслями.

— Я бы сказала, что я тоже острая на язык, и думаю только о себе, но…

Сказала Тории-сан.

— Но я все еще смотрю на людей вокруг меня. Но она, она никогда не смотрит ни на кого, кроме себя.

Она объективно смотрит на ситуацию.

У нее дерзкий характер, но она умна.

Она сильно давит, но не переусердствует.

— О, совсем как Адельхейд-сан.

Я ответил.

— Как Хайджи?

— Да. Я подумала о том же после операции.

Адельхейд-сан много осматривается.

Она много самоутверждается, но никогда не стремится к невозможному.

Она эмоциональна, но прислушивается к другим.

У них есть сила принять мнение других.

— Я вижу, Тендо Отомэ не хватает этого.

— Что ты имеешь в виду, Данна-сама?

Спрашивает меня Мисудзу.

— Нет, ну, я нашел причину, по которой Тендо Отомэ не может с нами работать.

Она концентрируется на себе, и не может видеть то, что вокруг нее.

Если она не слушает, что говорят другие, то…

— Вот почему Эди оставила Тендо Отомэ и пробралась внутрь одна.

Эди и Тендо Отомэ должны были проникнуть в караоке-бар сзади.

Тогда, если бы Эди поддержала Тендо Отомэ, они могли бы опоздать.

Тендо Отомэ, которой не терпится спасти Соноко-сан, проигнорирует приказы Эди и безрассудно бросится, как только они прибудут.

Цукико приказала Тендо Отомэ следовать инструкциям Эди, но…

Если она двинется до того, как Эди сможет приказать ей остановиться, якудза только насторожится.

Вот почему Эди проигнорировала Тендо Отомэ.

Она прокралась на максимальной скорости.

Это был правильный выбор.

Я имею в виду, Минахо-нээсан потрясающая, она поставила Эди и Тендо Отомэ вместе.

Она предвидела это.

— Я тоже еще незрелый.

Я вздохнул.

— Все в порядке. Учись не торопясь.

— Да, испытывать неудачи и учиться на них – вот что делает жизнь веселой, Онии-сама.

Сказали Мисудзу и Рюрико.

— Ага.

Я осматриваю столовую.

Это моя семья.

Ага.

Минахо-нээсан права, теперь я их чувствую.

Вскоре все блюда появляются на столе.

Вкусно пахнет.

Это ужин, в приготовление которого семья вложила всю свою любовь.

— Ладно, все. Вместе!

Сказала Кацуко-нээ.

— Итадакимасу!

— Итадакимасу!

Веселые голоса эхом разносятся по комнате.

Ночь веселья. Желание присоединиться.

— Хоть и по приказу Момоко-онээсама, но я рада что осталась.

Пока мы мирно ужинаем.

Тории Марико-сан разговаривает с Мисудзу.

Адельхейд-сан, ну, она ест и разговаривает с Сё-нээчан и Рей-чан.

Да, я думаю, что Адельхейд-сан не может обсуждать это ни с кем, кроме двух профессиональных телохранителей.

Она отвергнет Мичи и Эди, поскольку они всего на несколько лет старше, и поэтому она не может с ними откровенно разговаривать.

В этом отношении Сё-нээчан зрелая.

Сё-нээчан пришла поприветствовать нас, потому что беспокоится об Адельхейд-сан.

Это означает, что Сё-нээчан с нетерпением ждет возможности нанять Адельхейд-сан.

Она не окликнула сестер Анжо.

Она полностью проигнорировала Тендо Отомэ.

— О, почему же?

С улыбкой спрашивает Рюрико у Тории-сан.

Джии-чан слушает разговор с улыбкой на лице.

— Меня не ругали на вечеринке. Мне было интересно, почему Кудзуки-сама и все остальные выглядят так, будто у них нет свободы действий. Я знаю о широте взглядов Момоко-онээсама.

Каан Момоко-сан, Момоко-нээчан, юная леди из дома Каан, семьи, которая по своему масштабу соперничает с домом Кудзуки.

Она уверена в себе и обладает большим самообладанием.

Она бесстрашная, или я должен сказать, что…

Момоко-ничан относится к Тории-сан как к младшей сестре и обожает ее.

— Но это просто разница в семейных традициях.

Семейные традиции.

— Увидев всех такими очаровательными, мне стало ясно.

Тории-сан смотрит на Агнес, Мао и молодых девушек, сидящих по другую сторону стола.

— В ванной и в комнате после этого эти девушки никогда не говорили слишком громко, не вели себя агрессивно и не говорили эгоистично. Меня это удивило. Какие они послушные дети.

Я…

— Хм? Мне кажется, что веселились, играя с Агнес.

Я невольно спросил

— Действительно, они всегда наслаждаются тем, что имеют, с улыбкой. Однако…

Сказала Тории-сан.

— У наших родственников в доме Тории тоже есть маленькие дети, и мы все собираемся вместе на Новый год. Они всегда много шумят. Вы не найдете среди них никого, кто будет сидеть спокойно. Они плачут, кричат, дерутся, поднимают много шума, говоря: «Я хочу апельсин», «Я не хочу есть морковь», они всегда создают проблемы.

Вы имеете в виду, что обычные дети производят больше шума?

Ага.

Я никогда не видел, чтобы Агнес и девочки так поступали.

— Я думаю, это потому, что дом Тории только недавно поднялся? Поэтому детей не дисциплинируют?

Спрашивает Тории-сан.

— Если вы приведете их в эту просторную ванную комнату, они, вероятно, будут играть, брызгаться водой и подшучивать над взрослыми. Будет хаос.

— Ну, я думаю, это потому, что у нас только женщины.

Я сказал.

— Нет, пол не имеет значения для детей. У моих кузенов много озорных детей среди девочек.

Я ничего не знаю об общении с родственниками, и поэтому…

Я не понимаю, о чем она говорит.

— Когда взрослые серьезно разговаривают, они беззаботно прерывают… Серьезно, они все эгоисты.

Сказала Тории-сан. Джии-чан:

— Разве ты не была такой в детстве?

Тории-сан покраснела.

— Действительно, возможно, я была.

Сейчас у нее много свободы, я думаю, у нее было даже больше, когда она была ребенком.

— Вот почему я подумала… Семья Кудзуки-сама, вероятно, приучила детей не доставлять неприятностей другим, не создавать слишком много шума и не беспокоить взрослых. Вот почему Мисудзу-сама и Рюрико-сама всегда проявляют искреннее и серьезное отношение. Дело не в том, что у них нет самообладания, а в том, какое образование они получили, вот мой вывод.

Да, Момоко-нээчан демонстрирует достаточное самообладание, и по сравнению с этим…

Мисудзу и Рюрико все время проявляют серьезный характер.

Но…

— В твоем выводе есть несколько ошибок.

Джии-чан говорит.

— Каких?

Спрашивает Тории-сан.

— Во-первых, у нас много проблемных детей, даже в доме Кудзуки. Это нормально пока они в детском саду, но когда они достигают возраста старшей школы и университета, некоторые из них не могут себя дисциплинировать.

О, даже среди учеников Джии-чан.

Некоторые доставляют много хлопот.

— В знати, или я должен упомянуть также богатые семьи, дисциплинировать своего ребенка – трудная задача. Когда у человека много денег, он начинает баловать своих детей. А некоторые родители не могут найти разницы между любовью к своему ребенку и тем, чтобы давать ему деньги. Когда они так воспитывают ребенка, ребенок будет так же воспитывать своего ребенка. Вот где начинается цепочка. Что касается меня, у меня были случаи, когда я говорил 70-летнему родителю дисциплинировать своего 50-летнего ребенка мужского пола, который был слишком недисциплинирован.

Джии-чан уже 82 года.

И он ругал 70-летнего родителя.

— Дом Кудзуки дисциплинирует своих детей, но отличается ли он от вашей семьи?

— Ох, пожалуй нет.

Джии-чан смотрит на Тории-сан.

— Однако, если ты принадлежишь к главному дому, кроме того, являешься наследником наследник, это другое. У нас есть непреодолимое давление, чтобы убедиться, что мы наблюдаем за нашим окружением с самого рождения.

Когда люди всегда смотрят на вас, вы не сделаете ничего, что может вас опозорить.

Чтобы оправдать ожидания окружающих вас людей.

— Вам нужно заработать репутацию честного и справедливого человек, иначе вы потеряете единство клана. И как только возникают внутренние проблемы, это приводит к падению семьи.

Джии-чан продолжает свою речь. Тории-сан внимательно слушает.

— Внучка Каан, Момоко-кун, да? У нее непредубежденный характер, потому что она не будет главой, несмотря на то, что она дочь главы семьи.

Да, у нее есть родной брат, который унаследует клан.

— Насколько я помню, у этого парня серьёзный и честный характер.

Верно.

Кудзуки Соджи, который хочет стать мужем Рюрико, тоже серьезный человек.

Кудзуки Сатоши, который не станет преемником, если только с ним не случится что-то счастливое, обладает беззаботным характером.

—Окружающая среда, особенно их положение формируют личность человека.

Джии-чан смотрит на Мисудзу и Рюрико.

— Не имея старшего сына того же поколения среди Рюрико и Мисудзу, дом Кудзуки вырастил их как следующих преемников. Следовательно, у них серьезный характер, и, заимствуя ваши слова, они теперь проявляют свободу действий.

— Нет, ну простите за грубость.

Тории-сан склоняет голову.

— Нет, я не против. Для Мисудзу и Рюрико лучше услышать мнение о том, что они «серьезны, справедливы и честны», чем о том, что они «сдержаны, обладают свободой действий и щедры»

Сказал Джии-чан.

— Йошико же наоборот, она все это время служила Рюрико в качестве служанки, и поэтому ее подобная слуге личность не может оставить ее.

— Мне жаль.

Йошико-сан склоняет голову перед дедом.

— Нет это нормально. Йошико не будет наследником дома Кудзуки, насколько это возможно.

Если только Мисудзу и Рюрико похитят или они погибнут.

Йошико-сан – старшая из внучек Джии-чан, но она не является законной дочерью покойного старшего сына Джии-чан.

Кроме того, у Мисудзу и Рюрико есть сторонники из клана, но, Йошико-сан внезапно объявили внучкой, у нее нет сторонников.

Я имею в виду, Йошико-сан с детства жила и служила Рюрико в качестве прислуги, так что…

Никто не думает, что она разорвет отношения с Рюрико и выдвинет кандидатуру в преемники.

— Однако, когда вы демонстрируете беззаботный вид своей семье, некоторые дураки могут неправильно это понять.

Идиоты, который позарятся на Йошико-сан, думая «все или ничего».

— Будьте осторожны с людьми, которые приближаются к вам. Если вы думаете, что они подозрительны, не связывайтесь с ними.

— Да, я согласна с дедушкой.

Йошико-сан уважительно обращается к Джии-чан.

— Кстати, что касается молодых девушек, которых вы упомянули.

Джии-чан указывает на Агнес и девочек.

— Дом Кудзуки не воспитывал этих детей. Они из дома Куромори.

— Разве они не были воспитаны в соответствии с инструкциями Кудзуки-сама?

Тории-сан удивлена.

Куромори не принадлежит к знати, но они лучше, чем дети дома Тории.

Она считает, что мы должны быть более невежественны.

— Мы не воспитываем наших детей так строго.

Кацуко-нээ криво улыбается, когда говорит.

— Даже не говоря им, Мао-чан и Агнес-чан никогда не делают ничего, что нас побеспокоит. Они также очень помогают.

— Ага. Все такие! Никто не эгоистичен.

Сказала Неи.

— Они выросли, смотря на своих родителей.

Джии-чан?

— Нагиса-кун с трудом наводит порядок в цветочном магазине, не так ли?

Он разговаривает с Мао-чан.

— Да! Мама всегда много работает и большую часть времени устает, поэтому Мао приходится ее подбадривать! Вот почему Мао не может быть эгоисткой! Когда мама спит, я молчу! Когда пришло время просыпаться, я осторожно разбужу ее.

Вот какие у неё мысли.

— Но папа теперь тоже здесь, и поэтому мама гораздо более энергична! Мао тоже энергична! Все счастливы!

— Но не теряй контроль. Тебе нужно оглядеться, чтобы убедиться, что ты не доставляешь неприятностей папе и всем остальным! Мы не можем позволить другим злиться на папу из-за нас.

— Я знаю!

Агнес, Мао-чан?

— Агнес всегда смотрит на Йо-чан.

Неи улыбнулась.

— Ой? Это не только Агнес-сан. Я также смотрю на Онии-сама и не забываю не смущать Онии-сама.

Сказала Рюрико.

— Я тоже. Простите, дедушка, но я уже на пределе своих возможностей для дома Кудзуки. Но, если это ради Данна-сама, я могу вынести что угодно, и я буду настойчива

Мисудзу тоже.

— Я имею в виду, что это не ради Онии-чан, мы подражаем Онии-чан. Агнес-чан, девочки и я делаем так.

Мана?

— Я имею в виду, Онии-чан никогда не лжёт и серьёзно относится к нам.

— Верно. Во время вечеринки Данна-сама всегда был сдержанным.

— Верно. Если бы это был любой другой мужчина, то они бы заявили о себе и подняли бы много шума.

Мана, Мисудзу, Кацуко-нээ.

— Например, приказать Мии-чан принести ему воды, пока все остальные барышни смотрят.

— Нет, Я-тян, какого черта?

— Ну, ты жених юной леди из дома Кудзуки, быть высокомерным – обычное дело! Например: «Эй, Мисудзу, принеси мне сакэ!» или «Что-то не так, есть жалобы?» или что-то вроде того.

Так сделает только идиот.

— Или, может быть, ты мог не показаться из-за смущения, потому что это женская вечеринка.

Тории-сан улыбнулась.

— Несмотря на всё это, Куромори-сама всё время сопровождал Мисудзу-сама.

О, они об этом говорили.

Это вечеринка для юных леди.

Они видят во мне тихого парня.

Я понимаю. Обычные парни попытались бы самоутвердиться.

Или они будут слишком смущены, чтобы появиться.

— Но я не могу оставить Мисудзу одну.

Слишком много событий произошло сегодня на вечеринке.

— Когда есть опасность, я хочу быть рядом, чтобы защитить ее.

— Ты действительно другой. Я не видела вокруг себя другого мужчину с такими мыслями.

Тории-сан говорит мне.

— Дорогой, в конце концов, лев.

Эди?

— Он единственный лев-самец в нашем прайде. Он заботится о нас, чтобы убедиться, что мы вне опасности. Дорогой проверяет, можем ли мы с Мичи драться с противником или нет.

— Он краеугольный камень этой семьи.

Добавила Мичи.

— Ага. В конце концов, это Йо-чан. В конце концов, Йо-чан никогда не смотрит на противников свысока. Он всегда серьезно смотрит на другую сторону, думает, как с ними поступить, и никогда не бывает оптимистом. Чувство опасности того, что это благословение может рухнуть из-за одной ошибки, выгравировано в его сознании.

Неи высказывает свой анализ.

— Таким образом, Йо-чан никогда не забывает о благодарности по отношению к другим, и он не слишком зависим.

— Просто скажи, что я трус.

Я ответил.

— Я боюсь, что все в семье меня возненавидят. Вот почему я никогда не делаю ничего, что заставит их ненавидеть меня.

Затем.

— Агнес такая же.

Хм?

— Агнес тоже боится, что папа её возненавидит! Поэтому Агнес никогда не делает ничего такого, что заставило бы папу ее ненавидеть. Агнес всегда будет хорошей девочкой! Агнес сделает все возможное, чтобы оставаться милой! Агнес также приложит все усилия в учебе.

Агнес чувствует, что ей некуда идти, если я ее брошу.

Поэтому она боится, что я буду ее ненавидеть.

— Это не так, Нии-сан.

Луна, ты читаешь мои мысли?

— Любовь Агнес-чан к Нии-сан искренняя.

Сказала Луна. Агнес кивает.

— Кроме того, Нии-сан боится, что семья возненавидит тебя и бросит. Негативные мысли Нии-сан передаются Агнес-чан, поэтому она нервничает и думает, что она должна быть хорошей девочкой.

— Значит, это моя вина?

Если мои негативные мысли плохо на них влияют, то…

— Хммм, нет наверное? Я думаю, что это нормальное напряжение. Каждый может чувствовать ответственность, думая, что должен что-то сделать, чтобы сохранить семью.

— Да, я думаю, это нормально.

Сказала Неи.

— Йо-чан, ты не можешь не думать о негативных мыслях глубоко в своем уме. Это результат того, как жил Йо-чан, и я не думаю, что мы сможем это исправить.

Но…

— Если моя личность доставляет неприятности семье, то…

— Этого не будет.

Сказала Мисудзу.

— В нашей семье есть люди с разными характерами.

— Верно. Онии-чан концентрируется на защите семьи, а не на негативе, верно? Но, видишь ли, в нашей семье есть люди, которые просто говорят: «Иди! Иди!»

Это Юкино.

— Да. Мы сбалансированы с самого начала. Ранее, Эди-онээсама и Мичи были правы, Онии-сама – наш краеугольный камень, человек, который связывает семью воедино, поэтому тебе можно оставаться таким же.

Сказала Рюрико.

— Эм…

Койоми-чан?

— Не мне говорить, но все любят Куромори-сан, и они не хотят, чтобы Куромори-сан ненавидел их.

Койоми-чан не моя женщина, поэтому стоит с нейтральной позиции, говорит по результатам чтения мыслей каждого.

— Тогда, хм, больше всего боится, что Куромори-сан возненавидит её…

Хм?

— Это Цукико-онээсама, она очень волнуется.

Цукико? Она боится, что я возненавижу её?

— Да. Цукико-онээсама слишком сильно любит Куромори-сан.

Нет, но…

— Старшая из сестер Такакура самая стабильная, но ее стабильность не к лучшему?

Сспрашивает Кацуко-нээ у Койоми-чан.

— Да. Цукико-онээсама всегда слишком старается. Кроме того, сестренка Йоми легко увлекается.

Ой.

Думаю, было неуместно приводить туда их двоих.

— Не волнуйся. Минахо-сан с ними.

Сё-нээчан говорит мне.

— Верно. Она обязательно заметит, если с Цукико-сан случится что-то необычное.

Сказала Рей-чан.

— Да, понял. Я поговорю с Цукико, как только вернусь туда.

— Да, спасибо.

Койоми-чан склоняет голову.

— Видишь? Это не дом Кудзуки, они все из дома Куромори.

Джии-чан рассказывает Тории-сан.

— Этот молодой человек стал опорой дома Кудзуки, прежде чем кто-либо заметил.

Он смеется.

— Джии-чан, ты тоже мой дедушка.

Я сказал.

— Верно. Я тоже один из тех, кого ты забрал.

Он говорит так, как будто ему весело.

— Но я чувствую стремление этой семьи. Я никогда не знал другой группы, в которой так много талантливых людей, которые помогают друг другу.

Тории-сан ошеломлена.

— Карен, отныне ты член этой семьи.

Мисудзу говорит с Мидзусима Карен, которая сидит на краю стола.

— Не беспокойся об этом! Папа сделает тебя счастливой!

Агнес улыбается и говорит с Карен-сан.

— Сначала будет больно, но это сразу же превратится в удовольствие.

Агнес, подожди.

— Пришло время решиться. Тем не менее, будь готова принять счастье.

Джии-чан говорит Карен-сан.

— Да, выслушав всех, я уверена, что Куромори-сама и все остальные добрые люди.

Карен-сан говорит робко.

— Пожалуйста, относитесь ко мне хорошо.

Она склоняет голову.

— Все в порядке! Агнес, Луна и Койоми-чан с тобой.

— Я тоже!

Мана тоже улыбается Карен-сан.

— Мисудзу, Рюрико, оставьте по одному человеку.

Шепчет Джии-чан.

Ну, это количество девушек, которые будут питомцами.

— Это здорово, но и тяжело для тебя.

Он посылает мне взгляд.

— О, Данна-сама выдержит, верно?

Мисудзу…

— Но, Мисудзу-чан, также нужно установить предел.

Сказала Рюрико.

— Тогда может ограничимся двумя?

— Давай так.

Эй, девчонки…

Мисудзу, Рюрико, вы хотите завести двух питомцев?

— Эй, девчонки…

Как только я попытался поговорить с Мисудзу и Рюрико.

— У-у-у!

Адельхейд-сан встает со своего места

— Что случилось, Хайджи?

Тории-сан удивлена, но…

— Пожалуйста, позвольте мне присоединиться!!

Она прокричала.

— Позвольте мне тоже присоединиться к семье!!!

Ночь веселья. Увеличение семьи, Потеря семьи.

— Позвольте мне тоже присоединиться к семье!!!

Внезапно заявила Адельхейд-сан.

— Конечно! Верно, папа?

Мао-чан улыбается.

— Эмм…

Я не могу переварить произошедшее.

— Все в порядке, мы знали, что это произойдет.

Говорит Эди, продолжая есть.

— Мы собрание людей, которые потеряли свою семью. У нас много талантливых и милых девушек. И мы мирно сосуществуем. Это наш здравый смысл.

Это…

— Я позабочусь о ней, поэтому, пожалуйста, прими ее.

Рей-чан говорит мне.

Она принимает Адельхейд-сан как свою младшую сестру.

— Конечно, я тоже позабочусь о ней. Если она хочет, я могу обучить ее, чтобы она стала первоклассным профессиональным телохранителем.

Сказала Сё-нээчан.

Профессиональный телохранитель. Кроме того, за нее ручаются две из высшей элиты, она должна быть чрезвычайно талантлива.

Кроме того…

— Мы с Рейкой были упрямы, пока не встретили тебя, помнишь? Она такая же девушка, и поэтому я хочу за ней присматривать.

Вероятно, она видит в Адельхейд-сан симпатичную младшую сестренку.

— Мы настойчивы, а эта девушка упряма, и, в конце концов, причина в том, что у нее нет семьи.

— Вот почему мы хотим принять ее.

Рей-чан нежно смотрит на Адельхейд-сан.

— Э-йй! Хайджи заключила со мной контракт!

Пожаловалась Тории-сан.

— Ой? Но ты уволила ее во время вечеринки, не так ли?

Сё-нээчан смеется.

— Но я также решила продлить контракт после этого.

Возражает Тории-сан.

— Но приняла ли она предложение Тории-сама?

— О-она приняла! Верно! Хайджи?!

Крикнула Тории-сан. Адельхейд-сан не отвечает.

— У вас есть доказательства этого? У вас есть ее подпись в трудовом договоре?

Сё-нээчан оказывает давление.

— Э-это…

Тории-сан на мгновение задумалась.

— Если ты идешь таким путем, то никто не сможет доказать, что я уволила Хайджи! Значит, Хайджи по-прежнему мой телохранитель!

Похоже, она не хочет отпускать Адельхейд-сан.

— Я видела, как Тории-сама отпустила этого ребенка. Рейка, ты тоже это видела, не так ли?

— Да, я видела это на вечеринке.

— Я тоже это видела.

Луна подняла руку.

— Рюрико, Мисудзу и я были рядом, когда это произошло.

Но Йошико-сан сидела за другим столом.

— У нас так много свидетелей, и все же вы говорите, что не уволили ее?

Сё-нээчан провоцирует Тории-сан.

— Н-но я сказала что снова найму её! Вот и все!

— До тех пор, пока контракт не заключен официально, он недействителен.

В этом разговоре у Тории-сан, юной леди, нет шансов победить Сё-нээчан, главу СБ Кудзуки.

— Даже если текущий контракт все еще существует, насколько я помню, ее контракт с семьей Тории-сама действует до конца месяца, верно?

— Уфф.

Даже когда речь идет о других людях и их условиях контракта, она их запоминает..

— Так или иначе. Она вольна выбирать любого работодателя, которого хочет. Это решать не Тории-сама.

Услышав, как Сё-нээчан говорит это…

— Неправильно, Сё, она хочет присоединиться к нашей семье, а не работать по контракту.

Сказала Эди.

— Как только она присоединится к семье, она не сможет уйти. Вот что значит семья.

— Говорят, что кровь гуще воды, но наши узы гуще крови

Мичи говорит Адельхайд-сан.

— Однако, как только ты присоединишься к нашей семье, это будет означать, что ты останешься единым целым с нами, что бы ни случилось. Мы поддержим тебя и не бросим, даже если это будет стоить нам жизни.

— Вот что значит присоединиться к нашей семье.

Мичи и Эди сказали. Тории-сан:

— Что?! Это какой-то культ или что?

— Нет, нет, это семья.

Эди отвечает озадаченной Тории-сан.

— Это значит, что все ладят, верно, Луна?

Спрашивает Агнес у Луны.

— Э-э, Тории-сама, у которой есть семья, она не поймет, что это значит.

Луна отвечает.

— В нашем случае наши настоящие семьи были разрушены, и мы стали детьми, которым некуда идти. Мы, сестры Такакура, недавно потеряли родителей.

Луна смотрит на Адельхейд-сан с улыбкой.

— У нас есть эта таинственная сила. Поэтому большинство взрослых хотели бы захватить нас и использовать наши силы в своих интересах. Но Нии-сан принял нас в свою семью.

— Хм, это не только Луна-чан, я тоже. Кроме того, все думают о том, как я буду жить с этого момента, даже моя школа была темой обсуждения в семье.

Сказал Коёоми-чан.

— Это естественно! Койоми-чан тоже член нашей семьи.

Сказала Неи.

— Ну что ж, давайте спросим у всех! Любой, у кого был их настоящий отец или мать или кровные родственники, были убиты кем-то, и не имеющие другого выбора, кроме вступления в эту семью, поднимите руку.

Неи тут же подняла руку.

— Моих родителей и брата убили, так что Йо-чан теперь мой драгоценный брат, а все здесь – моя дорогая семья!

Затем Мана подняла голову.

— Я тоже! Мой отец, ну…

Ширасаки Суске больше нет в живых.

— Карен-сан, моя семья тоже бросила меня. Мои дедушка и мать не нуждаются во мне. Но Онии-чан забрал меня. Карен-сан не единственная, кого бросила семья. Поэтому я приветствую тебя и буду тебя оберегать. Отныне зови меня Онээ-чан.

Она говорит с Мидзусима Карен-сан.

— Т-ты?

Карен-сан удивлена.

— Я Мана, приятно познакомиться.

Затем.

— Как упоминалось ранее, оба наших родителя были убиты.

— Моих родителей больше нет.

Сказали Луна и Койоми-чан.

— Итак, Адельхейд-сан, ты можешь остаться с нами. Мы приветствуем тебя.

— Я…

Ага, понятно.

Адельхейд-сан тоже сирота.

Луна узнала это, прочитав мысли Адельхейд-сан.

Нет, это не то.

Они прочитали мысли Сё-нээчан и Рей-чан.

СБ Кудзуки должны был проверить историю Адельхейд-сан.

Она сирота. У нее есть лицензия академии, и в 13 лет она стала профессионалом. Сё-нээчан хвалит Адельхейд-сан.

Они могут видеть эти мысли.

— Я тоже, я недавно потеряла отца.

Рюрико показывает грустную улыбку.

Отец Рюрико… Джии-чан забрал его жизнь, чтобы предотвратить восстание в доме Кудзуки.

Джии-чан смотрит на Рюрико одинокими глазами.

— Поэтому, Адельхейд-сан, я чувствую, что мы с тобой очень, очень, очень близки. Ты не одинока.

— Рюрико-сама.

Адельхейд-сан тронута.

— Однако, если ты хочешь присоединиться к семье, тбе нужно будет принять решение.

Сказала Мисудзу.

— Да. Я знаю условия. Я принимаю их.

Адельхейд-сан отвечает.

Условия вступления в эту семью.

То есть стать моей женщиной.

— Это не условие.

Сказала Мисудзу.

— Да, все, что тебе нужно сделать, это осчастливить Онии-сама.

Рюрико.

— Или, скорее, я должна спросить, ты готова любить и жить ради семьи?

Спрашивает Мисудзу.

— Эй! Все-таки это секта!

Тории-сан протестует, но…

— Нет, мы кооперативная система. Мы никого не принуждаем, решать тебе.

Сказала Рюрико.

— Адельхейд-сан, мне нравятся такие девушки, как ты. Ты немного упряма, но это мило.

— Мне тоже.

Сё-нээчан и Рей-чан говорят Адельхейд-сан.

— Агнес также любит Карен-чан! Я хочу, чтобы ты осталась с нашей семьей навсегда!

— Я тоже!

— Я тоже!

Агнес, Луна и Койоми-чан обращаются к Карен-сан.

— Карен-чан, а ты? Тебе нравится Агнес и все остальные?

— Адельхейд-сан, вы примите нас как своих старших сестер? А младших девочек как твоих младших сестер?

Адельхейд-сан смотрит на Мао-чан, самую младшую в группе.

Мао-чан…

— Хм? А Мао?

Хм? О чем она беспокоится?

— Отец Мао тоже был убит?

Нагиса воспитывал Мао-чан одна.

Она не знает, кто ее отец.

Хотя это определенно один из мужчин, дружков Ширасаки Суске посещавших Куромори.

Даже если мы его найдем, ничего не изменится.

— Папа Мао-чан – это папа Агнес!

Агнес обняла Мао-чан и сказала.

— У нас есть папа! Вот почему тебе не нужно думать об этом!

— О верно! Как и ожидалось от Агнес-чан!

Мао-чан смеется.

Она еще молода и поэтому верит тому, что ей говорят ее старшие сестры.

— Верно! Папа! Папа всегда был папой Агнес!

Ах.

Что касается Агнес.

Она знает.

Агнес знает, что я заменил Ширасаки Суске на посту ее папы.

И что Ширасаки Суске умер, вернее, был убит.

— Естественно! Агнес навсегда останется моей Агнес.

Я смотрю ей в глаза и говорю ей.

— Верно! Эй, папа!

Агнес улыбается.

— Я тебя люблю!

— Я тоже люблю тебя, Агнес!

— Я знаю! Папа! Агнес также любит Мао-чан и всех остальных! Следовательно…

Агнес.

— Я тоже люблю новых девушек! Верно, папа?

Я смотрю на Адельхейд-сан и Карен-сан.

— Конечно, я приветствую вас двоих.

Затем.

— Хорошо, давайте откроем бутылку вина. Взрослые будут пить вино, а дети – сок.

Кацуко-нээ достает бутылку вина.

— Ах, ты не можешь пить, Дорогой. У тебя еще есть дела. И Шиге-чан, ты можешь сделать только глоток, позаботься о своем теле.

Я получил сок.

Джии-чан пьет немного.

Кацуко-нээ называет Джии-чан «Шигэ-чан», когда в комнате только мы, семья.

— Ах, Мана поможет!

— Я тоже помогу.

Мана и Рюрико помогли разлить всем по бокалам вино и сок.

— Р-Рюрико-сама?

Тории-сан удивлена.

— Мы за обеденным столом семьи Куромори, так что…

Рюрико помогает по хозяйству.

— Ууу, я не могу понять.

Однако Тории-сан не может понять, почему юная леди из дома Кудзуки так поступает.

— Интересно, как мне сообщить обо всем этом Момоко-онээсама.

— Ну, как насчет того, чтобы рассказать ей, что ты видела?

Смеясь, сказала Мисудзу.

— Каан Момоко-сама также моя Момоко-онээсама. Но я не знаю, поверит она моей истории или нет.

— Да, я не думаю, что Момоко-онэсама поверит, что это правда.

Тории-сан обеспокоена.

Отношения в нашей семье трудно понять.

— Но не только Мисудзу-сама и Рюрико-сама, но и Кудзуки-сама принял эту непонятную группу.

Джии-чан наблюдает за всем этим, сидя за одним обеденным столом с нами.

— В конце концов, я тоже член этой семьи.

Джии-чан криво улыбается.

— Что?

Тории-сан перестала думать.

— Да, это верно! Люблю тебя, Оджи-чан! Агнес и все остальные думают так же, верно?

Сказала Неи с улыбкой.

— Да! Дедушка папы также дедушка Агнес!

Агнес отвечает своей ангельской улыбкой.

— Эээ, разве это не прадедушка?

Тории-сан ошеломлена.

— Ты слишком много думаешь.

Джии-чан говорит Тории-сан.

— Я-я сожалею.

Тории-сан отшатывается от страха.

— Хотя, ты забавная. Я могу понять, почему внучка Каан держит тебя при себе.

Джии-чан смотрит на нее, Тории-сан еще больше сжимается, говоря «ха-ха».

— Ты хороший мыслитель, но ты попала в плен к здравому смыслу той среды, которая тебя воспитала.

— Д-да.

— Но как только ты преодолеешь этот жесткий здравый смысл, ты станешь функциональной девушкой, обладающей большой проницательностью. Проблема вызвана средой, которая тебя воспитала, а не твоими талантами.

— Вот как?

— Попробуй перепрыгнуть через здравый смысл и мысли гибко. Прямо как он.

Джии-чан указывает на меня.

— Это не он попал в семью Кудзуки. Вместо этого он втянул Мисудзу, Рюрико и меня в его семью.

— Что?

Тории-сан, кажется, не понимает.

Джии-чан и его внучки – наша семья, но…

Другие члены клана Кудзуки, такие как Кудзуки Соджи и Сатоши, не являются нашей семьей.

— Как только ты поймешь, как это произошло, ты тоже придешь сюда.

Сказал Джии-чан.

— Я?

— Верно. Может быть, не сейчас, но как только ты переключишься на образ мышления Коперника, я уверен, что Тории-сан тоже присоединится к нашей семье.

Мисудзу?

— Однако, Йошико, как долго ты собираешься использовать жалость, чтобы присоединиться?

Спрашивает Джии-чан у Йошико-сан.

— Я…

Йошико-сан впала в панику, когда о ней внезапно заговорили.

— Ты не сможешь дождаться этого. Как видишь, он занят, так что тебе нужно стать немного более напористой, Йошико.

— Хм, дедушка, мне можно?

Йошико-сан смотрит на меня.

Это означает…

Она спрашивает, может ли последняя внучка Джии-чан, Йошико-сан, тоже стать моей женщиной.

— Это тебе решать. Я не отдаю тебе приказов.

Сказал Джии-чан.

— Хотя, я не думаю, что тебе следует оставаться в этом статус-кво, когда другая семья проявляет к вам милосердие.

— Д-да.

Йошико-сан смотрит вниз.

— Йошико следует поучиться у девушки, которая набралась смелости и попросила присоединиться к семье.

Говоря это, Джии-чан смотрит на Адельхейд-сан.

Затем.

— Не пей вино. Ты пойдешь со мной позже. Это будет твоя первая работа.

Эди обращается Адельхейд-сан.

— Что касается Мичи, ты можешь. Я буду охранять Дорогого позже.

Это означает, что когда я вернусь в место заключения Тендо Садао и других якудза, Эди и Адельхейд-сан пойдут со мной.

— Я останусь здесь на страже, не буду пить алкоголь.

Услышав это.

— Это наша работа. Оставь это нам, Мичи-чан надо общаться с другими девушками.

Сказала Сё-нээчан.

Сё-нээчан и Рей-чан выбрали сок вместо вина.

— Мичи, положись и на Сё-нээчан.

— Да, Мастер.

Мичи соглашается.

— Это все, этого достаточно?

Эди напоминает Адельхейд-сан.

— Ах, хорошо.

Адельхейд-сан несколько озадачена.

Эди заметила это.

— Ты можешь звать меня Эди-онээсама или сестра Эди, как угодно. Я теперь твоя старшая сестра.

Она улыбнулась.

— О да. Если это так, пожалуйста, зовите меня Хайджи.

Адельхейд-сан.

— Эй, Хайджи?! Я единственная, кто может называть тебя так.

Крикнула Тории-сан, но.

— Мой покойный отец называл меня Хайджи, когда я была маленькой.

Это…

— Мой отец был японцем. Я не понимала, почему он звал меня «Хайджи», но мой отец называл меня так, и поэтому это дорого для меня.

Адельхейд-сан посмотрела на Тории-сан.

— Когда я впервые встретила Марико-оджосама, она сказала: «Тебя зовут Адельхейд, поэтому я буду звать тебя Хайджи», это сделало меня счастливой. Это сделало меня эмоциональной. Я уехала из Европы и решил служить в доме Тории-сама из-за этих слов.

Я…

— Тогда почему это так читается?

— Ты все еще не знаешь Йо-чан?

Сказала Неи.

— Ты не знаешь “Хайди”?

— Только имя.

Я никогда не смотрел это.

— А как насчет Хайди, девушки с Альп?

— Я этого совсем не знаю.

Это связано?

— Эй, Неи-чан!

Кацуко-нээ ругает Неи.

— Ах да, извините, забудь об этом.

Х-хорошо.

— Настоящее имя Хайди – Адельхейд-сан.

Ясно.

— Поэтому отец А-чан назвал ее Адельхайд из «Хайди, девушки с Альп»

— Вот как?

—Да, я в этом уверена.

Заявила Ней.

— Думаю, у нас есть видеозапись Хайди в архивах особняка, давай посмотрим ее в следующий раз.

О, это комната, где бывшие проститутки оставили свою мангу и видеокассеты.

— Да, давайте посмотрим! Луна, Койоми, Карен и Мао-чан, давайте посмотрим вместе.

Сказала Агнес.

— Да, давайте! Карен-сан.

— Х-хорошо.

Позвала ее Койоми-чан. Карен-сан ответила.

— Тогда это обещание, Хайджи-онээсама.

Луна улыбнулась и сказала Адельхейд-сан.

— Хорошо, каждый наполнил свой стакан! Давайте тост!

Мана обращается ко всем.

— Ладно, поднимите бокалы.

— Мао-чан тоже, вот так.

Кацуко-нээ и Рюрико просят всех поднять бокалы.

— Тогда, тост произнесет…

Неи смотрит на меня, но…

— Мисудзу, сделай это.

— Я? Данна-сама?

— Это твой день, верно?

Мисудзу устроила вечеринку.

А так как мы в особняке Кудзуки, сегодня день Мисудзу.

— Да. Тогда я.

Мисудзу встала и посмотрела на всех.

— Чтобы отпраздновать присоединение Хайджи-сан и Карен к нашей семье. А также за здоровье и счастье нашей семьи! Ваше здоровье!

— Ваше здоровье!

Все произнесли тост.

Тории-сан тоже улыбается в такие моменты.

Какая забавная личность.

Йошико-сан немного расстроена из-за того, что ей сказал Джии-чан.

— Дорогой.

Прошептала Эди.

— Здорово, что эти девочки без проблем присоединились к семье.

Ага.

Адельхейд-сан, нет, Хайджи-сан, похоже, прорвалась.

Карен-сан показывает спокойное лицо по сравнению с тем временем, когда Мисудзу вынуждала ее дать согласие.

Она знает, какие люди у нас в семье, и ладит с девочками своего возраста.

И, как и ожидалось, она боится Мисудзу, поскольку она юная леди из дома Кудзуки и старше ее.

— Прямо сейчас мы видим, что наша семья увеличивается.

Эди?

— Но позже Отомэ потеряет свою.

Тендо Отомэ потеряет свою семью.

Отец Отомэ, Тендо Садао, его ожидает суровый конец.

— Если мысли Отомэ обратятся в сторону Коперника, мы все еще сможем спасти ее.

Что ты имеешь в виду?

— Это означает, что как только она потеряет свою семью, она может присоединиться к нашей семье.

Ночь веселья. Композиция.

— Берегите себя!

Мао-чан помахала рукой.

— Агнес будет учиться.

— Да, Карен-чан и я будем учиться с тобой. Верно, Карен-чан?

— Д-да.

Луна и Карен-сан будут присматривать за учебой Агнес.

Тем не менее, Агнес до сих пор никогда не ходила в школу, и ей нужно очень усердно учиться, поскольку она будет учиться в школе супервысокого класса Мисудзу.

У Луны и Койоми-чан хорошие оценки.

— Я поиграю с Мао-чан.

Сказала Койоми-чан.

— Эхехе, Мао и Койоми-чан будут играть!

Мао-чан смеется.

— Рури-онээчан, присмотри за Мао-чан. Мана поможет Кацуко-нээ с уборкой.

Сказала Мана.

— Мне жаль.

— Нет это нормально. Это особняк Кудзуки, ты должна развлекать своих гостей, верно?

Гость – Тории Марико-сан.

— Все в порядке, оставь это нам.

Кацуко-нээ рассказывает Рюрико.

Похоже, они уже разделили работу между собой.

— Я вернусь в штаб. Рейка, отведи их в бывший тренировочный корпус.

— Принято.

Сё-нээчан – глава СБ Кудзуки, поэтому она не может двигаться вместе с нами.

Поэтому Рей-чан отведет нас в старый тренировочный корпус СБ Кудузки, где заключены Тендо Садао и Тендо Отомэ.

Едем вместе, значит…

— Ну что ж, пошли, Йо-чан!

— Верно.

— Да.

Члены Куромори, Нэи и…

Эди, которая будет охранять нас.

Также, Адельхейд-сан, нет, Хайджи-сан, которая только что присоединилась к семье.

— Ты берешь Хайджи, но почему я тоже не могу пойти?

Тории-сан говорит угрюмо.

— Я чувствую, что смотреть на это веселее, чем быть здесь.

Ну, видишь ли.

— О, Тории-сан, вас так интересуют якудза средних лет?

Мисудзу смеется.

— Ага. Мы собираемся допросить крикливых и ужасных стариков, хочешь посмотреть?

Неи говорит с насмешкой.

— Ну, но…

Тории-сан бросает взгляд на Хайджи-сан.

Да, она не хочет, чтобы Хайджи-сан ушла.

Она хочет поговорить с Хайджи-сан только вдвоем и убедить её снова стать телохранителем.

Эди забрала Хайджи-сан, чтобы этого не произошло.

Тории-сан, юная леди, наверное, не понимает решимости Хайджи-сан.

Она сразу же перешла в нашу семью.

Оборвав ее привязанность к Тории-сан…

— Нам предстоит столкнуться с опасными людьми, поэтому мы не можем взять с собой Тории-сама.

Рей-чан останавливает ее с доброй улыбкой.

— Верно. Если Тории-сама пострадает, то не только семья Тории-сама будет винить нас, но также Каан-сама и Кано-сама.

Сказала Сё-нээчан.

Тории-сан осталась здесь по приказу Каан Момоко-нээчан.

Ее дедушка является главой дома Кано, поэтому она также имеет кровные отношения с этой семьей.

— Тории-сан, сдавайся. Рюрико, Йошико-онээсама и я составим вам компанию.

Заключила Мисудзу.

С тремя девушками из дома Кудзуки вокруг нее Тории-сан не может отказать.

— Позже я расскажу вам, что происходит на другой стороне, чтобы вы могли сообщить об этом Момоко-нээчан.

Я заканчиваю разговор.

— Я понимаю.

Тории-сан в отчаянии.

— Х-Хайджи, будь осторожна.

Услышав своего бывшего учителя, Хайджи-сан.

— Все, пожалуйста, позаботьтесь о ней.

Она склоняет голову.

Она больше не использует «Марико-оджосама», чтобы показать, что она больше не ее служанка.

— Мичи, присмотри за ними.

Я говорю Мичи.

Я думаю, что сейчас все в порядке, но все же нельзя ослаблять бдительность.

— Конечно, Мастер.

Мичи склоняет голову.

— Эй, парень.

Джии-чан зовет меня.

— Не расслабляйся с якудза. Это люди, с которыми нельзя сосуществовать.

Он посмотрел мне в глаза и сказал.

— Есть мнение, что не существует ненужных людей, если поставить их на нужно место. Это неверно. Есть люди, которые вредят обществу одним лишь своим существованием. Это раковые клетки.

Это Тендо Садао и его группа?

— Если оставить раковые клетки, они нанесут вред телу. Необходимо вырезать плохие клетки из тела. Вот так вот.

Как Ширасаки Суске, Цезарио Виола…

Да, их существование должно было прекратиться.

Они распространяют вред только от того, что живут.

Однако.

— Являются ли Тендо Садао и Ирокучоу Ичиро такими неисправимыми злодеями?

Если вы спросите меня, они кажутся мелкими сошками.

— Мелкие сошки наносят больше урона, чем большие гады, с которыми ты сталкивался раньше. Ты должен извлечь урок из сегодняшнего дня.

Джии-чан говорит мне.

◇ ◇ ◇

Рей-чан идет впереди, и мы идем по коридору.

Хм?

Анжо Митама и Кинука стоят возле двери, мрачные.

— Вы закончили ужинать?

Рей-чан весело говорит с сестрами.

О, сестрам дали ланч-бокс и чай СБ Кудзуки.

Однако.

— Нет.

— Еще нет.

Обе ответили подавленным тоном.

Да, они вообще не открывали коробку с обедом.

— Что случилось? Почему вы здесь?

Я спросил…

— Мисато-оджосама не хочет нас видеть.

— Арису-оджосама не хочет нас видеть.

О, в этой комнате сестры Курама, их хозяийки.

— Сколько бы раз мы ни звали их…

— Они не отвечают…

Дом Курама пал из-за ошибки их отца.

Он проигнорировал предупреждение Джии-чан, разрушил историческое здание и сад, унаследованные им от своих предков. Он пошел на поводу иностранных инвесторов и дошел до банкротства.

Затем Курама обратился за помощью к Джии-чан и дому Каан, еще одной высшей знати.

В настоящее время Курама Мисато-сан должна стать проституткой, чтобы выплатить долги дома Курама.

Сестры Курама потерпели неудачу в своей апелляции к Джии-чан…

Они отпустили Анжо Митама и Кинука, своих телохранителей, потому что больше не могут их содержать.

Они больше не слуги.

Поэтому Курама Мисато и Арису не хотят встречаться с сестрами Анжо.

— Но мы… ради дома Курама…

— Мы работали на СБ Кудузки…

— И будем использовать нашу плату, чтобы помочь возродить их дом.

— Мы сообщили, что приняли такое решение, и все же…

Несмотря на это, сестры хотят продолжать служить юным леди дома Курама.

Они будут работать своим телом, чтобы заработать деньги, чтобы погасить долги дома Курама.

— Тогда почему вы не едите?

Спрашивает Эди.

— Вы не можете работать телохранителем, если вы голодны

Сестры Анжо ошеломлены.

— Я скажу вам, девочки, сестры Курама внутри едят то же, что и вы, девочки. Это были инструкции Какка.

Сказала Рей-чан.

С ними обращаются не как с девушками из дома Курама, а как с девушками, которые продают себя, чтобы выплатить долги.

Поэтому они не получают особого отношения в еде.

— Как вы думаете, девчонки наелись?

Сказала Эди.

— Митама-онээсама!

— Кинука! Это наш промах!

Сестры открывают свои ланч-боксы…

Затем…

— Мисато-оджосама, Анжо Митама воспользуется этим ланч-боксом.

— Арису-оджосама, Анжо Кинука воспользуется ланч-боксом!

Что?

— Раньше, когда речь шла о ланч-боксе, говорили “использовать” вместо “съесть”.

Эди.

Почему эта американка, приехавшая несколько месяцев назад, учит меня этому?

— Мисато-оджосама использует ту же коробку для завтрака, что и я.

— Арису-оджосама, прости, но я съем то же содержимое ланч-бокса, что и вы.

Сестры кричат ​​в дверь.

— О, этот омлет вкусный!

— Этот соленый лосось немного солоноватый, но превосходный!

— Мисато-оджосама, поешьте пожалуйста.

— Арису-оджосама, пожалуйста, поешьте вместе с Кинука.

— Уму, эту маринованную редьку приятно жевать.

— Этот крокет! Арису-оджосама, внутри крем.

Эмм.

— Пойдем.

Сказала Рей-чан.

— Хорошо, давайте оставим остальное Сё.

Сё-нээчан не оставит этих трудолюбивых сестер в таком состоянии.

— Мы ничего не можем сделать с девушками в комнате, пока Минахо-онээчан не вернется.

Сказала Неи.

Верно…

Минахо-нээсан отвечает за найм Курама Мисато-сан в качестве проститутки.

Мы также идем к Тендо Садао и группе, так что с сестрами Курама не будет никакого прогресса, пока мы не вернемся.

— Пойдем.

Хайджи-сан говорит мне.

— Ага.

Мы оставляем сестер Анжо есть и кричать о своих впечатлениях от еды перед дверью и идем дальше по коридору.

— Они родом из дворянской семьи телохранителей, и они были с юными леди с рождения.

Рей-чан говорит с глубокими эмоциями.

— Они не могут так быстро расстаться со своей жизнью слуги.

Неи улыбается.

— Я немного им завидую.

Хайджи-сан?

— Не чему завидовать. Хайджи, теперь ты в нашей группе.

— Верно, мы будем вместе навсегда! Ха-чан.

— У тебя не будет времени завидовать другим.

Эди, Неи и Рей-чан говорят именно в таком порядке.

— Д-да. Вы правы.

Хайджи-сан говорит так, словно убеждает себя.

— Хорошо, входите.

Направляемся от особняка к парковке.

Рей-чан подгоняет к нам черный фургон СБ Кудузки.

Мы можем отправиться к месту назначения, не выделяясь, используя егоо.

Рей-чан сидит за рулем.

Эди на пассажирском сиденье.

Неи, Хайджи-сан и я на заднем сиденье.

— Хайджи-сан, следи за тылом.

— Да, Рейка-онээсама.

У Хайджи-сан есть лицензия телохранителя ранга А, поэтому она сразу же отвечает.

Понятно.

Дело не только в Тории-сан.

Лучше взять с собой Хайджи-сан, чем оставить ее там.

У неё есть гордость профессионального телохранителя.

В поле она гораздо оживленнее.

— Хорошо, все пристегнули ремни? Поехали.

Рей-чан ведет машину.

Мы выезжаем с территории дома Кудзуки, поэтому нас должны проверить телохранители в форме, но…

Рей-чан за рулем, так что мы без проблем выезжаем.

— Через две минуты мы доберемся до старого здания.

Старое здание – бывшая штаб-квартира СБ Кудзуки, охранной фирмы главной семьи Кудзуки.

Оно также недалеко от главных ворот особняка.

Тем не менее, этот особняк довольно просторный.

Что бы объехать его через черный ход нужно время.

— Оно прямо у главных ворот, но…

Сказала Рей-чан.

— Сейчас мы не можем использовать главные ворота.

Только члены семьи могут выйти через главные ворота.

Пришедшие сегодня гости воспользовались гостевым входом.

Люди из СБ Кудзуки могут пользоваться только задними воротами.

Было бы странно, если бы машина из СБ Кудзуки проезжала через какие-то другие ворота, кроме черного входа.

— Кстати, Ха-чан, почему ты решила присоединиться к нашей семье?

С улыбкой спрашивает Неи.

Мы должны заставить Хайджи-сан переосмыслить свою решимость.

Это нужно, чтобы стабилизировать ее разум и не дать ей стать беспокойной.

— Ну, у меня есть разные причины, но самая убедительная причина – это то, что Фуджимья-сан, нет, сказала Рейка-онээсама.

Отвечает Хайджи-сан, продолжая смотреть за тылом.

— О, что я сказала?

Рей-чан улыбается в зеркало заднего вида.

— Хм, я… как бы это сказать? Так много всего произошло в моей жизни, и поэтому я думала, что никогда в жизни не выйду замуж и не рожу ребенка.

Сказала Хайджи-сан.

— Мне будет жалко ребенка, если кто-то вроде меня станет мамой, и воспитать ребенка одной было бы невозможно. Нет, я знаю по себе, что если я выношу ребенка, то ребенок вырастет сам по себе.

Хайджи-сан – сирота, родившаяся в притоне проституток.

— Но я не могу воспитать ребенка счастливым, подумала я. Если я не могу сделать ребенка счастливым, то я не имею права его вынашивать. Такие были мои убеждения.

— О, вот как.

Сказала Рей-чан.

— Раньше я тоже не собиралась влюбляться и рожать ребенка. Это было тогда, когда я маскировалась под британского джентльмена.

Рей-чан все еще делает это, но теперь она носит форму СБ Кудзуки.

Дизайн улучшен, поэтому выглядит она круто и галантно, но…

Она больше не похожа на энтузиаста британской джентльменской моды.

— Но посмотри на меня сейчас. У меня в семье много людей, все сестры… и я больше не боюсь рожать ребенка. Я знаю, что каждый воспитает ребенка с любовью.

На самом деле, все без ума от Мао-чан, дочери Нагисы.

В следующем году Нагиса и Юкино родят мне ребенка.

Цукико тоже хочет забеременеть.

— Они научат тебя, ты будешь невежественна, и если кому-то понадобится помощь, все придут. Я сказала Хайджи-сан, что будет весело растить своего ребенка и детей других, поскольку все в семье делают это вместе.

— Верно! Не нужно бояться! Потому что мы знаем, что все друг другу помогут!

Добавила Неи.

— Вот что заставило Ха-чана присоединиться к семье?

Хайджи-сан…

— Это потому, что никто не кричит, не ругается…

Хм?

— Даже когда это строгий разговор, все равно все улыбаются.

— О, ты права. В основном у нас так.

Сказала Неи.

— Те, кто моложе, и те, кто постарше, знают, что им следует делать, и не причиняют другим хлопот.

Говорит Хайджи-сан, глядя на меня.

— И я впервые вижу кого-то вроде тебя.

Меня?

— Большинство мужчин ведут себя гордо, когда рядом женщины, отдают приказы о том, чего хотят, жестоки, эгоистичны и всегда клевещут на других людей.

Правда?

— Но ты не слишком горд и не отдаешь приказы женщинам в соответствии со своими желаниями. Ты не бьешь женщин, не кричишь на них и не говоришь о них плохо.

13-летняя красавица-полуиностранка посмотрела на меня.

— Верно. Йо-чан никогда не говорит плохо о других. Он даже не жалуется.

— Дорогой начинает двигаться, прежде чем он может пожаловаться.

Сказала Эди.

— Я чувствовала, что с ним, как с краеугольным камнем семьи, отношения идут гладко. Куромори-сама относится к Мисудзу-сама из дома Кудзуки и Эди-онээсама, телохранительнице, как к равным, и это немыслимо для обычных людей.

— Мии-чан и влюбилась в Йо-чана, потому что он такой.

— Он игнорирует её предысторию, дом Кудзуки. Он относится к нам как к женщинам и только.

—Он видит в нас просто голых женщин когда занимается любовью.

Ну, я…

— Он также не хвастался, что он жених Мисудзу-сама, и меня удивило, что он добровольно пошел на такую ​​опасность.

О, драка в караоке ранее.

— Ну, я парень. Кроме того, я чувствую, что не могу просто оставить это всем и пить чай вместе с Мисудзу.

Мне нужно идти на место происшествия.

Я тоже член Куромори.

— Ну, если я просто буду мешать Эди и Мичи, то я воздержусь от посещения, но я хочу появляться на сцене как можно чаще.

Марго-сан дебютирует в Америке как мастер боевых искусств.

Мы знаем, что сила Куромори уменьшится.

Если это разведка и отвлечение, я могу это сделать.

— Правда, я впервые вижу кого-то вроде тебя.

Хайджи-сан снова посмотрела на меня и сказал.

— Поэтому я почувствовала, что для меня может быть нормально родить ребенка, если я присоединюсь к этой семье.

Затем.

— Это все?

Неи смеется.

— Я знаю, что это еще не все.

Эди тоже.

Хайджи покраснела.

— У-м-м, также.

Что?

— К-когда я… когда я смотрела, как все занимаются сексом в ванной…

Юная красавица смущается.

— Я родилась в притоне проституток, так что я-я видела секс раньше. Э-э-э, н-но! Я все еще д-девственница!

Х-Хайджи-сан?

— Но это не выглядело болезненным и отвратительным. Мисудзу-сама, Рюрико-сама и Агнес-чан всем понравилось, они были счастливы.

Д-да…

— Я тоже захотела попробовать это.

Говорит Хайджи-сан, краснея.

— Это же Дорогой. Ты не найдешь другого такого, как он.

— Верно! Это потому что это Йо-чан.

Эди и Неи говорят Хайджи-сан.

— Д-да. Я тоже это вижу.

Сказала Хайджи-сан.

— Тогда, Ха-чан, ты хочешь сделать это с Йо-чан?

Неи прямо спрашивает.

— И-или вместо этого…

Хайджи-сан застенчиво отвечает.

— Я думала, что родить его ребенка – это нормально.

Хм?

Она перепрыгнула дефлорацию и теперь думает о рождении ребенка?

— Я хочу чувствовать такое же счастье, как и все…

Я…

— Тебе не о чем беспокоиться. Я тоже сделаю Хайджи-сан счастливой.

—Ах, Д-да, с-спасибо.

Ответила Хайджи-сан.

— Йо-чан, тебе не нужно беспокоиться о Карен-чан, Агнес и Луна-чан поддерживают ее прямо сейчас.

Мидзусима Карен-сан тоже станет моей женщиной.

— Все в порядке. Эта девушка также наблюдала, как Дорогой занимается сексом в ванной. Несмотря на ее страх перед сексом, после этого страха не должно быть слишком много.

Сказала Эди.

— Ну, Агнес будет говорить о том, как здорово заниматься сексом с Йо-чан, и обо всех других вещах, о которых она может говорить.

Затем Луна подтвердит мнение Агнес.

— С Карен проблем нет.

— С Марико-оджосама тоже.

Сказала Хайджи-сан.

— Я думаю, что Марико-оджосама, несомненно, захочет попробовать это, увидев, как все получают такое удовольствие от секса.

Она воплощение любопытства.

— Поэтому, хм…

Хайджи-сан смотрит на меня.

— Пожалуйста, позаботьтесь и о Марико-оджосама.

Что?

— А, почему?

Почему я?

— Я уверена, что Марико-оджосама не будет заботиться о том, кто это, пока она занимается сексом, если вернется домой.

Хм?

— Но я знаю, что только Куромори-сама может заниматься таким сексом.

Если бы Тории-сан занималась сексом с мужчиной из любопытства.

— Если ее партнер будет странным, это нанесет ей травму на всю оставшуюся жизнь.

— Да, и это страшно. Если жестокий мужчина, верный своим желаниям, нападет на нее, то…

Ее яркая личность будет осквернена.

— Ничего не поделать. Дорогой позаботится о Марико.

— Почему, Эди?

— Наша семья состоит не только из женщин Йо-чан. Эта женщина интересуется только сексом.

Это не значит, что она присоединится к семье.

Она меня тоже не любит.

Она хочет только прочувствовать секс.

— Йо-чан, я думаю, тебе стоит научиться заниматься таким сексом.

Сказала Неи.

— Верно. Ты не можете добавить в семью каждую девушку, с которой у тебя был секс.

Эди.

— Но я умоляю тебя. Я не могу просить никого другого.

Хайджи-сан.

— Ладно, пока отложим это.

Рей-чан говорит ярко.

— Мы прибыли. Это старый тренировочный зал СБ Кудзуки.

Автомобиль припарковался у семиэтажного здания.

Ночь веселья. Бетонная ночь.

— Я ждала тебя.

Мы вошли в комнату в старом тренировочном центре СБ Кудзуки, и там…

Нас ждала Минахо-нээсан.

Цукико, Йоми и Киношита-сан из СБ Кудзуки тоже здесь.

— Девочки, должно быть, уже проголодались? Так что я принесла поесть. Кацуко-онээчан и Мана-чан приготовили это. Кроме того, когда мы вернемся, для вас будет приготовлен ужин.

Неи передает Минахо-нээсан и девочкам небольшой рюкзак.

— А? Мне тоже?

— Ага. Киношита-сан здесь, так что они попросили дать и тебе долю.

Неи передает пакет с едой Киношита-сан.

— Ой, извини. Это нормально? У меня есть ланч-бокс от СБ Кудзуки.

О, такой же ланч-бокс, как и тот, который сестры Анжо ели раньше.

— Еда Кацуко-сан намного вкуснее, чем ланч-бокс.

Рей-чан, которая привела нас сюда, сказала с улыбкой.

В этом месте Рей-чан имеет более высокий статус, чем Киношита-сан.

Она новичок в СБ Кудзуки, а Рей-чан ближе к Сё-нээчан, главе фирмы.

— Однако держи это в секрете от других.

Сказала Рей-чан.

В этом здании находятся телохранители из СБ Кудзуки.

Как в форме, так и в гражданской одежде.

— Тогда я съем его прямо сейчас.

Киношита-сан открывает упаковку.

— О, это бутерброд с кебабом. Выглядит вкусно!

Киношита-сан начинает жевать.

— Минахо-онээсама, вот. Мы уже поужинали.

— Спасибо.

— Йоми, ты тоже поешь.

— Да, Итадакимасу.

Минахо-нээсан, Цукико и Йоми начали есть.

— Кстати, как дела?

Рей-чан смотрит на три монитора.

Смотрим по порядку.

Ой.

Правый монитор показывает каких-то стариков, которых я не узнаю в одной комнате.

Значит, это подчиненные Ирокучоу Ичиро.

Когда Мичи и Минахо-нээсан вышли из грузовика, они попытались забрать Йоми…

Цукико, которая пряталась внутри, поймала их всех, как тараканов.

На среднем экране также старики и старушки, но я видел эти лица.

Это группа Тендо Садао, которые рисковали своими жизнями, преследуя дом Кудзуки.

Они следуют только своим эмоциям и не думают о будущем, это запутавшиеся люди, которых используют как жертвенных пешек. Эти парни – самые тупые якудза.

Он приказал своей дочери покончить с собой в особняке клана Кудзуки, а его друзья приготовили динамит.

— О, они выглядят энергичными, не так ли?

Неи указывает на третий монитор.

В нем только девушки.

Девять девушек и та, что в центре…

Тендо Отомэ.

Да, она выглядит нормально. Хотя она сильно хмурится.

— Медицинская бригада проверила девочек. С осмотром проблем нет, сейчас мы ждем результаты анализа крови.

Сказала Минахо-нээсан.

Их родители превратили Токуда Соноко и другую девушку, Шигейо-сан, в секс-игрушки и подвергли их сексуальному насилию.

— У двух изнасилованных девушек есть ссадины на гениталиях, и опухшие участки кожи. Они принуждали девушек к жестокому сексу. Хотя их жизни ничего не угрожает.

О, Соноко-сан – это та девушка, которая сидит рядом с Тендо Отомэ с мрачным лицом.

На лице у нее несколько пластырей.

Они также били ее.

— Разве они не ели?

Спрашивает Хайджи-сан у Минахо-нээсан

Да, я не вижу еды в трех комнатах.

— Да, пока что нет. Если они поедят, они могут восстановить энергию. Это придаст им уверенности.

Минахо-нээсан отвечает.

— Кроме того, они могут использовать возможность, если мы принесем еду. Они попытаются выяснить, кто принес еду или ее содержимое. Если это ланч-бокс, то они смогут найти конкретного торговца.

Сказала Рей-чан.

— И мы не хотим давать этим людям слишком много информации о нас.

Понятно.

— Э-э, мы развели всех по отдельным комнатам, пока они были без сознания. Когда они проснулись, они уже были в той комнате! Что касается девушек, мы попросили нашу медицинскую бригаду осмотреть их, как только они проснулись, но все они были в белой униформе и белой маске, поэтому они не узнают, кто они такие.

Киношита-сан говорит нам во время еды.

— В любом случае, Ирокучоу Ичиро-сан и Тендо Садао не знают, в каком здании они находятся, и у них нет никаких доказательств того, что мы из СБ Кудзуки.

Сказала Минахо-нээсан.

— Ну, да. Это мы напали на то место и нокаутировали их.

Эди смеется.

Наша группа напала на Тендо Садао и его группу, которые прятались в караоке-баре.

Они думали, что их схватят телохранители в форме или взрослые в штатском из СБ Кудзуки.

Однако.

Они видели только Эди, Неи, Хайджи-сан, Мичи и меня.

Мы все молодые люди.

При этом Киношита-сан тоже выглядит как старшеклассница.

Никто бы не подумал, что она член СБ Кудзуки.

Кроме того, Тэндо Садао вел переговоры только с Минахо-нээсан.

И они знают Минахо-нээсан только как босса Куромори, борделя, отделённого от дома Кудзуки.

Только мы знаем, что она отвечает за анализ информации в СБ Кудзуки.

Кроме того, управляющая борделем не должен иметь для знати такой большой ценности, как дом Кудзуки.

Даже если представят, что она сотрудник, они не могут представить себе, что он связана с СБ Кудзуки, организацией, важной для дома Кудзуки

— Ирокучоу Ичиро-сан тоже не знает, что произошло. Если бы их уничтожил кто-то из СБ Кудузки, то появился бы кто-то уровня Сё-сан, чтобы допросить их.

Группа Ирокучоу Ичиро принадлежит к более высокому статусу в кансайской организации.

Они думают, что кто-то из высшего начальства СБ Кудзуки придет и будет вытягивать из них важную информацию.

— Итак, начнем с Ирокучоу-сан?

Минахо-нээсан встаёт и направляется в дальний конец комнаты.

Один стул стоит перед камерой на штативе.

— Раз уж ты здесь, Неи, можешь побыть оператором?

— Хорошо.

Неи подходит к камере.

— Хорошо, пожалуйста, подождите, я включу связь с группой Ирокучоу Ичиро.

Киношита-сан работает за компьютером.

— Все готово! Вы можете начать.

Сказала Киношита-сан. Неи.

— Тогда вперед! Минахо-онээчан, считаю до десяти, ладно?

— Хорошо.

Минахо-нээсан, севшая на стул, показывает достойное выражение лица.

— Хорошо, 10, 9, 8, 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1, сигнал!

Лампочка на камере загорелась красным светом.

◇ ◇ ◇

— Добрый вечер, как дела?

Минахо-нээсан улыбается в камеру.

О, на самом правом из трех мониторов показывается комната Ирокучоу Ичиро.

Минахо-нээсан появляется в телевизоре в той комнате.

— Сейчас включу звук.

Киношита-сан включает звук из комнаты Ирокучоу Ичиро.

На внезапно включившемся телевизоре появляется подозрительная женщина.

В комнате, в которой они находились, внезапно стало шумно, якудза сурово смотрит на телевизор.

— Что, кто ты?!

О, так это их босс?

— Я Куромори Минахо, но ты же знаешь это, не так ли?

Сказала Минахо-нээсан. Этот человек:

— Я ничего не знаю. Я не буду с тобой говорить, позови кого-нибудь повыше.

Кто-то выше, значит Сё-нээчан или шеф Танидзава.

Или, может быть даже сам Джии-чан, глава дома Кудзуки.

— Я не буду вести переговоры с кем-то вроде тебя.

Мужчина упрямо начинает.

— Я также не буду разговаривать ни с кем, кроме самого Ирокучоу Ичиро

Сказала Минахо-нээсан.

— Э-э, вы же Тадокоро-сан, не так ли? Извините, но подробностей о такой мелочи, как вы, а документах СБ Кудзуки не так много. Если я спрошу Секи-сан или Фуджимию-сан из СБ Кудзуки, я уверена, что они помнят лица всех в комнате.

Она намеренно показывает свои тонкие отношения с СБ Кудзуки.

— Аники.

Якудза, с которым разговаривала Минахо-нээсан, посмотрел на другого якудзу.

— Ничего не поделать. Это я Ирокучоу Ичиро.

Ирокучоу Ичиро – худощавый и невысокий мужчина.

— Привет, тем не менее, это будет наша первая и последняя встреча.

Минахо-нээсан улыбается.

— Что ты имеешь в виду? Какова ваша цель? Ты двигаешься отдельно от Кудзуки, не так ли?

Спрашивает Ирокучоу Ичиро.

— Я отказываюсь отвечать, да это и не нужно.

Минахо-нээсан отвечает.

— Тогда я тоже не буду давать вам ответы.

Ирокучоу Ичиро блефует.

— В любом случае, Кудзуки нанял тебя для сбора информации от нас, не так ли? Я знаю это! Я не слепой.

Минахо-нээсан…

— Ой? Но моя работа состоит в том, чтобы избавиться от тебя. Для этого мне не нужно проводить какие-либо допросы и сбор информации, не так ли?

— Хм?

Ирокучоу Ичиро потерял дар речи.

— Ты знаешь кто я?

— Ты… ты та девушка, которая управляет борделем для богатых в Канто, не так ли? Я знаю об этом.

Он кричит.

Давление Минахо-нээсан действует на него.

— О, это все, что ты знаешь.

Минахо-нээсан говорит небрежно.

— Что ты сказала?

— Я также женщина из подземного общества, поэтому могу делать что угодно незаконное, если мне заплатят.

— Что угодно? Например?

— Разве я не сказала? Работа, которую я получила от дома Кудзуки – работа, которую СБ Кудзуки сделать не может. Это означает избавление от всех вас.

Минахо-нээсан улыбается. Ирокучоу Ичиро вздрогнул.

— Ты слышал о жрицах Такакура, не так ли? Как ты думаешь, твои боссы из Кансай скажут вам какую-нибудь важную информацию, если знают, что вы имеете дело с кем-то, кто может читать мысли? Или вероятнее, что они сообщили вам ложную информацию, чтобы ввести Кудзуки в заблуждение.

Минахо-нээсан говорит с улыбкой.

— Следовательно, дом Кудзуки не видит смысла в том, чтобы оставлять тебя в живых. Допрос? Это пустая трата времени, поэтому они передали тебя мне, чтобы я немедленно избавилась от тебя.

— П-подожди секунду, ты…

— Итак, как ты хочешь умереть? Трудно избавиться от такого количества тел, при этом следя за тем, чтобы не осталось ни одной кости.

— Я сказал тебе подождать! Эй!

— Я возьму бетономешалку, дайте мне пару минут.

Лицо Ирокучоу Ичиро стало жестким.

— Бетономешалка? Ты…

— Ой? Я думал, что это типичный способ для якудза – топить людей в море, залитых бетоном?

Минахо-нээсан смеётся.

— Я думала затопить вас в бухте Осаки, если это возможно, но у меня там нет знакомых. Извините, но вы затонете в Токийском заливе. Там ведутся строительные работы по захоронению отходов, так что мы можем использовать вас всех в качестве фундамента. Правильно, когда мы достигнем 3000 года, они обнаружат вас как реликвию Токио 21-го века. Они могут даже исследовать вас, ребята, как человеческие опоры зданий в 21 веке!

— Эй! Ты!!!

— Тогда оставайтесь на месте. О, верно. Ребята, вы что-нибудь хотите? Может быть чай или паровые булочки?

— Ч-что?

— Я спрашиваю, хотите чай или паровые булочки?

Ирокучоу Ичиро на мгновение задумался, затем посмотрел на своих подчиненных.

У них растерянные лица.

— Ну, мы немного хотим пить, и мы хотим что-нибудь съесть, паровые булочки подойдут.

— В них есть яд, вы не возражаете?

Минахо-нээсан говорит без колебаний.

— Я-яд?

— Верно. Отравленный чай и отравленные паровые булочки. Разве это не легкий способ убить вас?

— С-сучка! Ты в здравом уме?! Мы из якудза, понимаешь?!

— Я знаю. Но, я тоже женщина из подпольного общества, зачем мне бояться каждого якудза?

Сказала Минахо-нээсан.

— Как будто кто-то даст людям, которых они вот-вот убьют, обычную еду и напитки. Знаешь, вы станете пищей для рыб сегодня вечером?

Что это за рассуждения?

— Если вы спросите меня, жидкий яд намного дешевле газа, и поэтому я предпочитаю, чтобы вместо этого вы все выпили яд.

— Я-ядовитый газ?

— Если мы воспользуемся ядовитым газом, потом будет очень сложно убирать комнату. Смотри, стены вон там пожелтели, видишь?

— Э-Эй!

Ребята в комнате огляделись.

— А-Аники, оттуда вытекает что-то вроде ядовитого газа.

— Нет, посмотрите на эту маленькую дырочку, это подозрительно!

Слова Минахо-нээсан угрожают всем.

— Ну что ж. Подойдет ядовитый газ, я могу взять оплату за постобработку у дома Кудзуки. Что ж, я разберусь с Тендо-сан перед вами, так что вы можете немного расслабиться.

Ирокучоу Ичиро реагирует на имя Тендо.

— Тендо тоже в плену здесь?

— Я не скажу тебе. Они могут быть в том же здании, а может и в другом. Я могу быть где-то далеко и раздавать указания.

Минахо-нээсан нарочно не говорит ничего конкретного.

— Но вам все равно лучше. Вы, ребята, можете умереть спокойно. Тендо-сан в большой беде. Дом Кудзуки отдал приказ показать им ад на земле, заставить их страдать и отправить в мир мертвых.

—Ад на земле?!

Ирокучоу Ичиро задыхается.

— Это естественно, не так ли? Тендо-сан использовал свою дочь, чтобы испортить вечеринку юных леди, не так ли? Как думаешь, дом Кудзуки позволит людям, которые их стыдили, легко умереть?

Это абсурдно, но Ирокучоу Ичиро поверит в это.

Эти ребята знают, что дом Кудзуки – великая дворянская семья, и они внушают страх.

У Кудзуки есть частная армия, то есть СБ Кудзуки, и они уже нанесли ущерб организациям Кансай якудза.

— С учетом сказанного, было весело поговорить с тобой. До свидания.

— Эй, я еще не закончил говорить! Эй!

Минахо-нээсан смотрит на Киношита-сан.

— Отключай!

— Да!!!

Линия Ирокучоу Ичиро обрывается.

Звук тоже вырубается при этом.

— Они не такие забавные, как думалось. Ну, это группа людей, на которых боссам из Кансай якудза наплевать, даже если они умрут вместе с Тендо Садао-сан, так что это неизбежно.

В любом случае, никакой полезной информации у них не будет.

— Давайте пока оставим Ирокучоу Ичиро-сан.

Сказала Минахо-нээсан.

— Это последние люди, от которых мы избавимся.

Они начнут все подозревать и всего бояться в этой комнате.

— Хорошо, кто следующий?

Киношита-сан спрашивает Минахо-нээсан.

— Группа Тендо Садао-сан кажется самой проблемной, я думаю, мы должны проверить дочерей сейчас. Можем ли мы послушать ситуацию в комнате? Я уверена, что им тоже любопытно их положение.

— Хорошо, я поняла.

Обращаем внимание на крайний левый монитор, монитор наблюдения в комнате Тендо Отомэ.

Киношита-сан передает звук из комнаты в динамики.

— Эй, что с нами будет?! Отомэ-сан?!

Спрашивает у Тендо Отомэ светловолосая школьница.

— Они заперли нас здесь, что с нами будет?!

Спрашивает у Отомэ девушка с рыжими волосами.

— Серьезно?! Это плохо! Отомэ-сан?!

Девушка с завивкой и тонкими бровями винит в этом Тендо Отомэ.

— Ты думаешь, я знаю?!

Тендо Отомэ несколько взволнована.

Токуда Соноко-сан, стоявшая рядом с ней, по-прежнему истощена.

О, другая девушка тоже, Шигейо.

Две девочки, похожие на учениц средней школы, держатся за руки, они слушают старших девочек.

Последняя сидит на корточках в углу комнаты.

— Тебе не обязательно запоминать их именаю

Сказала Минахо-нээсан.

Это значит, что она не собирается использовать тех девушек в борделе.

— О, мы могли бы использовать близнецов из средней школы. Кроме того, та, с простым лицом в углу.

Близнецы из средней школы?

О, у них одинаковые лица.

— Минахо-сан, эти близнецы, неужели они?

Спрашивает Неи.

— Да, по словам Тендо Отомэ-сан, эти сестры снимались в видео для лоликонщков.

Сказала Минахо-нээсан.

— Эти девочки выглядят мило, и они все еще учатся в средней школе, так что мы все еще можем дать им образование.

Ты имеешь в виду…

— Но три девушки вместе с Тендо Отомэ-сан никуда не годятся, они слишком вульгарны, мы не можем их использовать.

Три девушки, блондинка, с рыжими волосами и девушка с завивкой.

— Что касается изнасилованных девушек, то их глаза уже мертвы. Они красавицы, так что другие бордели могут захотеть их использовать, но не мы. Мы не можем предлагать нашим клиентам девушек, страдающих психическими заболеваниями.

Это заключение Минахо-нээсан о Соноко-сан и Шигейо-сан.

— Хотя мы не можем принимать решения, пока не будет получен анализ крови. Поэтому тебе не обязательно запоминать их имена.

Минахо-нээсан говорит мне.

— Если ты знаешь их имена, ты начнешь испытывать к ним симпатию.

Я понимаю.

Она права.

Мы не знаем, хотим ли мы спасти этих девочек или нет.

— Кроме того, что с этими врачами?

Блондинка набрасывается на Тендо Отомэ.

— Они на самом деле доктора? Они одеты в белую одежду и прячутся под маской, они выглядят жутко! Они взяли нашу кровь без нашего разрешения.

— Кроме того, они попросили меня спустить трусики и показать им свою киску!

Девушки с рыжими волосами и с завивкой накаляются.

— Что с ними?! Они извращенцы?

— Они даже проверили мой анус!

— У меня тоже!

Трое продолжают жаловаться.

— У нас есть выбор? Я принесла яд в особняк Кудзуки, а наши родители даже бомбы приготовили.

Тендо Отомэ говорит трем.

— Когда тебя посадят в тюрьму, они будут проверять, нет ли чего странного, что ты засунула себе в задницу, это то же самое!

— Но, Отомэ, какое право они имеют проводить с нами такое обследование?!

— Верно! Наши родители привезли нас сюда насильно!

— Верно, наши родители жестоко обращались с нами!

Эмм.

— План Тендо Садао по использованию их дочерей, чтобы поладить с дочерьми знати и похитить их, был остановлен из-за них.

Сказала Минахо-нээсан.

— Им не хватает элегантности, они невоспитанны, и им было бы невозможно поладить с барышнями.

Неи выглядит сытой по горло.

— Вот почему Отомэ единственная, кто проник в дом Мидзусима.

Тэндо Отомэ – единственная, кто может выступать в роли телохранителя знати.

Другие девушки, особенно те три, не могут.

— Эй, серьезно, что с нами будет?

Спрашивает блондинка. Тендо Отомэ.

— В любом случае, я договорилась с юной леди из дома Кудзуки. Она обещала мне.

— Это правда?

— Договоренность? Они написали это на бумаге?

— Ну, нет…

— Ах, что с нами будет…

— Это вина Отомэ-сан! Сделай что-нибудь.

Эти девушки…

— Как я думала.

Эди?

— Отомэ потеряла свою семью.

Семья Тендо Отомэ.

— Ты имеешь в виду, что это не ее отец, Тендо Садао?

Я спросил. Эди:

— Отомэ никогда не думала о своём отце как о семье. Она не считает мужчину, изнасиловавшего ее друзей, своим родителем.

Тендо Отомэ дорожит Токуда Соноко-сан.

Затем их отцы превратили Соноко-сан в свою игрушку.

— Семья Отомэ – это восемь девочек, у которых была такая же ситуация, как и у неё.

И именно поэтому она проникла на вечеринку дома Кудзуки, готовая умереть.

Она знала, что может умереть.

— Однако ее семья винит ее.

Это…

— Отомэ-сан, ты сказала, что разберешься с этим, мы поверили тебе и поэтому пришли сюда.

— Верно! Отомэ-сан, сделай что-нибудь!

— Что ты планируешь сделать?! Отомэ-сан, эй!?

Тендо Отомэ…

Ночь веселья. Эй, небо.

— Чем ты планируешь сделай? Отомэ-сан, эй!

Внутри комнаты, в которой содержатся 9 дочерей якудза.

Токуда Соноко-сан и Шигейо-сан измучены тем, что их отцы неоднократно насиловали их.

Сестры-близнецы, которых снимали в лоликон-видео, наблюдают за развитием ситуации.

В углу сидит тихая девушка.

А светловолосая, рыжеволосая и девушка с завивкой продолжают обвинять Тендо Отомэ.

2+2+1+3+Тендо Отомэ = всего девять человек.

— Дайте мне минутку. Не шумите пока что! Соноко и Шигейо все еще не в себе.

Тендо Отомэ посмотрела на трех девушек.

— Но.

— Правда, если они захватят нас здесь, то…

— Я голодна. Все мы.

— Ааааа! Я хочу съесть что-нибудь! Вроде рамена!

— Или такояки!

— Серьезно, ты не можешь что-нибудь сделать? Отомэ-сан!

Они продолжают беззаботно жаловаться.

Тендо Отомэ также находится в одной комнате с ними.

Они должны знать, что ничего не могут сделать.

— В любом случае, подождите еще немного, если я увижу кого-то из своих знакомых, я поговорю с ними.

Сказала Тендо Отомэ.

— Но… Никто же не придет, не так ли?

— Верно! Прошло уже два часа!

— Нет же! Не прошло и часа, как мы проснулись, а врачи пришли нас осматривать.

— Подожди, неужели? Я уверена, что это было давно! Отомэ-сан!

— Черт возьми! У нас забрали телефоны, теперь мы не можем сказать, который час.

О, они забрали свои средства связи.

— Отомэ-сан. Я чувствую, что умру от голода, если так продолжится. Я не хочу этого.

Сказала светловолосая девушка.

— Верно. Если все так продолжится, я выживу, питаясь Соноко!!

Рыжая.

— Они должны вернуть наши телефоны. Я только что купила новый.

Девушка с завивкой сказала.

— Я поняла, я сделаю что-нибудь с едой и вашими телефонами, дайте мне время.

Тендо Отомэ не злится на них, несмотря на все эгоистичные жалобы.

Она чувствует ответственность за девочек как их лидер.

— Ранее к нам приходили люди в белых одеждах, не так ли? Если они хотели нас убить, то они не брали бы нашу кровь! Вот почему я не думаю, что они оставят нас умирать. Кто-нибудь скоро проверит нас. Вот почему мы должны подождать еще немного.

Мы наблюдаем на мониторе как Тендо Отомэ говорит это…

— Хм, похоже, она объективно оценивает ситуацию.

— Верно. Если бы она там потеряла хладнокровие, то она показала бы себя бессполезной.

Сказали Эди и Минахо-нээсан.

— Я не думаю, что она сможет присоединиться к СБ Кудзуки, но она будет полезна, когда Кудо-сан обучит ее, и она начнет работать в подпольном обществе.

Мы оставим Тендо Отомэ на попечение отца Мичи?

Ну да, она больше подходит этой группе.

— Ну что ж. Теперь я могу понять отношения между Тендо Отомэ-сан и 8 девушками в комнате.

Минахо-нээсан поворачивается к Киношита-сан.

— Киношита-сан. Не могли бы вы переключить звук на комнату их отцов, я хочу услышать ситуацию в комнате Тендо Садао.

— Хорошо, поняла.

Киношита-сан управляет компьютером.

— Хорошо, теперь сконцентрируйтесь на среднем экране.

Смотрим на монитор, на который указала Минахо-нээсан.

Там…

— Тендо Садао-сан. Что с нами будет?

Хм?

— Верно! Я не хочу этого! Они собираются убить нас!

— Я голоден. Они не могут дать нам немного еды или что-то в этом роде?

— Нет, спасибо, я не хочу мучиться с полным животом.

— Если всё так закончится, я убью Токуда и съем его мясо.

— Не ешь Токуда! Токуда не вкусный!

— Садао-сан, давай договоримся с людьми снаружи!

— Тендо аники.

— Тендо-сан!!!

Что за чертовщина?

Все остальные в комнате обвиняют Тендо Садао, это ничем не отличается от комнаты раньше.

Тем не менее, больше людей обвиняют его здесь.

Но…

Как и в комнате дочерей, некоторые люди не разговаривают и просто сидят в углу комнаты.

— Помолчите!

Тендо Садао говорит тихим голосом.

— Я думаю! Пытаться блефовать – все равно, что ставить телегу впереди лошади!

Я понимаю про блеф, но зачем вам говорить о том, чтобы ставить телегу впереди лошади?

— Но знаешь, Тендо аники!

— В любом случае, я уверен, что большие боссы из Кансай услышат о наших огромных усилиях! Мы герои, и мы герои, которые преследовали дом Кудзуки.

Э-э, но ни один план Тендо Садао не удался, не так ли?

— Боссы из Кансай знают, что мы в плену?

— Не говори, что мы в плену. Мы успешно проникли в секретный комплекс Кудзуки! Мы просто притворились, что нас захватили. Верно?

Тендо Садао смотрит на стариков и женщин в комнате.

— Ну да, если посмотреть на это так, то конечно.

— Верно! Измените то, как вы смотрите на это! Все, что вам нужно сделать, это посмотреть на мир в слегка наклонном положении. Посмотрите на это. Тогда вы можете видеть все ясно. Это правда этого мира.

О чем говорит этот парень?

— С их точки зрения, они захватили врага. Но, с нашей точки зрения, теперь мы пробрались к ним в брюхо. Разве это не так, верно? Я прав? Скажите мне, что я прав.

Он говорит с полной уверенностью, поэтому якудза вокруг него замолчали.

— Бой вот-вот начнется. Сначала нам нужно выбраться из этой комнаты. Я уверен, что они также привезли бомбы, которые у нас были. Мы собираемся использовать их! Мы собираемся взорвать это здание! ДОБОЧУН!! Что-то такое.

Почему звукоподражание звучит именно так?

— Если их собственное здание взорвется и загорится, это нанесет большой ущерб дому Кудзуки. А если будут жертвы, то это и к лучшему. В любом случае, это будет в новостях и сплетнях, а журналистам под контролем наших боссов останется только смешать правду и ложь и распространять новости.

Думаешь, твой импровизированный план сработает в данном случае?

— Но, Тендо-сан, я хотел бы спросить…

Говорит один из якудза.

— Конечно, я думаю, что это отличный план, но я думаю, что мы уже достаточно усердно поработали на данный момент.

— Хм?

Тендо Садао с недовольством смотрит на парня.

— В-верно! Думаю, мы уже достаточно выполнили свой долг, приехав из Кансай в Токио.

— Да, верно, я думаю, теперь мы можем вернуться домой в Кансай.

— Я голоден. Тендо-сан, у вас есть еда?

Тендо Садао:

— О чем вы говорите?! Вы ничего не сделали с тех пор, как мы прибыли в Токио, только ели и спали в дешевом отеле!

Он выплескивает свой гнев на парней, которые продолжают жаловаться.

— Все, что вы делали, это ели, пили алкоголь, мастурбировали и нян-нян с дочерью Токуда!!!

Это…

— Единственные, кто работал, это Отомэ и я! Мы привезли ваших дочерей в Токио, но они были бесполезны!

— Это не правда. Отомэ-чан сказала, что сама все сделает, а нашим дочерям ничего делать не надо!

— Верно! Та девушка сказала, что она все сделает!

— Вот почему у нас было так много свободного времени, и нам ничего не оставалось, кроме как нян-нян с дочерью Токуда.

Что, черт возьми, такое Нян-нян?

Это какой-то код?

— То есть, Тендо-сан, ты же во всём полагался на Отомэ-чан и ничего сам не делал!

Тендо Садао…

— Ты дурак! Я отправил свою любимую дочь на смерть! Я дал Отомэ яд и приказал ей умереть в особняке Кудзуки! Это все для организации, для наших боссов и для наших старших! Я должен был закалить свое сердце для этого! Хватит ли у вас на это мужества?!

Комната затихает.

— Нет, Тендо-аники, но ведь Отомэ-чан жива и здорова, верно?

Сказал один из стариков.

— Верно. Я видела ее, это она привела к нам врагов.

Сказала это это…

Ивасаки Хироми, кто носила куртку со взрывчаткой и держала Соноко-сан в заложниках.

— Отомэ-чан предала нас, не так ли?

Якудза холодно посмотрели на Тендо Садао.

— Не говорите мне об этом!

Кричит Тендо Садао.

— Мне больше всего больно знать, что моя дочь предала меня!! Моя дочь! Зачем ты продал душу дьяволу!! Вы осмеяли нас!! Как далеко ты ушел?! Вы даже побывали на равнинах Иваки!!!!

Комната превращается в спектакль.

— Тендо Аники, что это?

— Ты не знаешь об этом? Это поэзия! Это стихотворение Шарля Бодлера! Я не могу. Мои радужные знания просачиваются.

Эмм.

— Это горная деревня Бочжоу.

Эди знает об этом. Ты хоть чего-то не знаешь?

— Он умер в 1924 году, поэтому авторских прав на него нет.

— Ясно.

Тендо Садао…

— Тем не мение! Должна быть еще команда, которая присматривает за нами. Поэтому наше начальство должно знать, что мы в плену, и эта команда уже должна двигаться.

Ой.

Тендо Садао не знает, что мы также захватили команду Ирокучоу Ичиро.

— Теперь, когда нас захватили, враги должны ослабить бдительность. Группа наблюдения должна быть около этого здания, как только мы сбежим отсюда, я уверен, они нас подберут. Я уверен в этом. Я в этом уверен!!!

Он настаивает на своей логике.

— Я уверен, что враг придет с нами на переговоры.

Тендо Садао указывает на закрытую дверь.

— Хм? Зачем им вести с нами переговоры?

— Зачем? Вы не понимаете?! Это потому что я Тендо Садао!

Чего?

— Отомэ, эта гнилая сука предала нас, но у людей есть совесть! Неужели вы думаете, что эта соплячка бросит своего отца, человека, которому она обязана, великого рыцарского солнца, альфа-самца среди мужчин, непобедимого, уважаемого, кёкаку 21-го века!!! Я уверен, что она сейчас плачет и просит «Спасите отца, хотя бы его!»

Эмм.

— Тогда я уверен, что эта моя дочь расскажет о моих великих достижениях, и это разогреет ребят из Кудзуки. Да, я в этом уверен. Я знаю свою дочь. Я уверен, что теперь она сожалеет о том, что предала нас! И теперь плачет! Плачет! И умоляет этих парней спасти жизнь своему отцу!

— Эм, а мы?

— Я все еще голоден.

Друзья Тендо Садао сыты по горло.

— Эээй! Замолчите! Или по-английски Шаддап!! Я в лучшей части рассказа!

Он продолжает со своим глупым воображением.

— Когда они слышат историю Отомэ, её плач. Парни Кудзуки тоже будут плакать. Я уверен, что будет река слез. Большая голова обязательно уронит свою трость. Тогда он скажет: «Я не могу позволить такому замечательному человеку оставаться взаперти! Поторопись и отпусти его!» Тогда подчиненные придут нас освободить! Этот дверной замок откроется, и дверь откроется. Потом нас проверят…

Тендо Садао продолжает свой моноспектакль.

— «Мы очень сожалеем, что заперли вас всех в этой грязной комнате. Теперь пойдемте. Мы приготовили для вас комнату. Также у нас приготовлен трехдневный пир.

— Я голоден.

Бормочет один из якудза.

Затем Тендо Садао указал на него.

— И в этот момент ты! Ты сделаешь это.

— Ч-что насчет меня?

— Верно, это ты бросишься на подчиненных Кудзуки! Атакуешь плечом.

— Ты имеешь в виду таран?

— Ага! Затем, после этого вы! Вы дадите им пинок! Поскольку этот парень голоден, он в три раза быстрее и мощнее! Я уверен, что мы легко разберемся с подчиненными Кудзуки.

— Нет, но Тендо-аники.

— Вы, ребята, не ходили в школу, так что не знаете, но люди используют только десять процентов своего скрытого потенциала! А остальные девяносто процентов высвобождаются, когда вы находитесь на месте пожара!!

— Тогда мы сможем вырубить всех, кто войдет в эту дверь?!

— Верно! Мы собираемся использовать эту возможность!! Тогда мы собираемся бежать к выходу! Сосредоточь все силы на побеге отсюда. Итак, Токуда!

Тендо Садао смотрит на человека, повесившего голову.

— Ты будешь искать взрывчатку, которая была у нас в этом здании, мы собираемся взорвать это место.

Хм?

— Она должен быть здесь, и поэтому мы собираемся взорвать тебя в этом здании. Ты найдешь это и взорвешь. И убедитесь, что ты забрал с собой как можно больше солдат.

О чем говорит этот парень?

— Ты идиот, так что позволь мне сказать тебе заранее. Прежде чем взрывать себя, убедись, что мы благополучно сбежали. Если ты попытаешься втянуть нас во взрыв, я обязательно тебя изобью!

Зачем тебе бить того, кто взорвался?

— Значит, Аники, мы собираемся сбежать на полной скорости?

— Это не то! Нас спасет поисковая группа, так что как только мы найдем машину кансайцев, мы прыгнем туда.

— Ага, понятно.

Интересно, что нам делать с этими парнями?

— Хватит шутить.

Сказала Ивасаки Хироми.

— Кроме того, мы даже не знаем, захватили ли нас парни из дома Кудзуки, и сейчас не время взрывать себя в своем воображении.

— Сука, не называй это воображением. Ты делаешь меня Йомэко-чан, которая может видеть сны!

Тендо Садао вспыхивает, но…

— Да заткнись ты!

Она посмотрела на Тендо.

— Никто из СБ Кудзуки не нападал на нас. Это были дети, похожие на старшеклассников.

— Кстати, вы правы, Нээ-сан.

— О, ты права. Верно.

Якудза кивнули.

— СБ Кудзуки должен быть взрослыми, верно? Но я не могу найти ни одной причины, почему они послали детей воевать с нами.

Сказала Ивасаки Хироми.

— Тогда что это значит, Нээ-сан?

Спрашивает один из якудза.

— Я думаю, это телохранители юных леди дома Кудзуки?

Ответил парень по имени Токуда.

— Ублюдок, не говори, когда тебя не спрашивают.

— Ты груб с Нээ-сан!

— Ты становишься высокомерным, не так ли, Токуда?!

Якудза угрожает Токуда.

— Замолчите.

Ивасаки Хироми ругает их.

— Я тоже думала об этом. Что, если этот глупая Отомэ пришла в слезах не к СБ Кудзуки, а к барышне из дома Кудзуки? Она в «L-слове» с дочерью Токуды-сан.

— О, «Лесбиянка?»

— Верно. Она хочет спасти ее, поэтому плакала, прося о помощи. Затем барышни заставили своих личных слуг помочь ей.

Ивасаки Хироми делает такой вывод.

— СБ Кудзуки следует за главой дома Кудзуки. Так что они не пошевелятся, даже если барышня обратится с просьбой. Поэтому им пришлось двигать собственных телохранителей.

Она думает, что это так.

Ну, они не могут догадаться, что у нас близкие отношения с Сё-нээчан.

Затем Тендо Садао.

— Подожди. Там была женщина со странным именем, когда Отомэ позвонила мне, Мине Рюко.

— Фудзи Минеко.

Минахо-нээсан говорит с отвращением.

— Я имею в виду, что эта женщина из проституции, верно? Та, у которой была сделка с домом Кудзуки.

Я думаю, они знают информацию о Минахо-нээсан.

Они тоже жители подпольного общества.

— Значит, телохранители юных леди использовали эту женщину, потому что они знакомы, я полагаю? Если они не могут передвинуть СБ Кудзуки, то они не могут использовать и эту женщину.

Переговорами должны были заниматься не Минахо-нээсан, а СБ Кулзуки.

— Хм. Они типичные умные идиоты.

Эди оценила аргументацию Ивасаки Хироми.

— Они используют только ту информацию, которая у них есть, и они не думают, что на заднем плане скрыто что-то большее. Она умна, но ей не хватает воображения и проницательности.

Я тоже так думаю.

— Значит, нас захватили подчиненные юных леди Кудзуки? Меня – великое рыцарское солнце Тендо Садао?!

Тендо Садао взрывается от недовольства.

— Идиот! Если враг ребенок, то мы можем с ним справиться!

Исаваки Хироми улыбнулась.

— Кроме того, их количество меньше по сравнению с СБ Кудзуки.

Однако якудза.

— Но Нээ-сан, они невероятно сильны!

— Меня тоже нокаутировали с одного удара!

— Они дети, но они все еще телохранители дома Кудзуки. Если мы будем драться с ними, они просто побьют нас!

Парни, которые потеряли сознание от Шингецу Мичи, не знают, что произошло, и поэтому не помнят подробностей, но…

Те, кого нокаутировали Эди и Хайджи-сан, знают, насколько сильны девушки.

— Вот почему мы должны использовать грязную тактику. Например, использовать заложника.

Сказала Ивасаки Хироми.

— Заложник? Кого? Хироми?

Чпрашивает Тендо Садао.

— Я имею в виду. Я думаю, что это дети сторожат нас. Следовательно, если мы сможем поймать одного из них, мы сможем взять его в заложники, верно?

— Но, Нээ-сан. Что, если это абсурдно сильная девушка наблюдает за нами?

— Верно, они разберутся с нами раньше, чем мы сможем взять заложника!

— Это невозможно! Мы не сможем это сделать!

Однако Ивасаки Хироми…

— Разве я тебе не говорила? Мы против детей здесь. Они менее осторожны по сравнению с профессионалами СБ Кудзуки.

Она оглядела комнату.

— Да, этого должно хватить.

Она указывает на дверь.

— Токуда-сан, извини за просьбу, но…

Ивасаки Хироми смотрит на Токуду.

— Не мог бы ты повеситься там?

Хм?

— Тебе нужно повеситься, а ребята поднимут шум, мол “он мёртв, он мёртв!” Затем, наблюдающий за нами, с тревогой заглянет внутрь, верно? Если в комнате качается мертвое тело, им придется проверить внутри. Но знаете, они могли бы быть телохранителями барышни, но я уверен, что они испугаются, когда увидят труп!

— Понятно, мы можем использовать этот шанс, чтобы взять ребенка в заложники.

Тендо Садао согласился.

— Я понимаю. В любом случае, мы можем взять одного заложника, а поскольку противник – ребенок, он не может идти против наших требований!

— Потребуем много еды!

— Идиот! Нам нужно сначала сбежать!

Ивасаки Хироми повернулась к якудза по имени Токуда.

— А теперь, Токуда-сан, иди и повесься.

— Да, ты можешь храбро умереть за нас, Токуда.

Старики и женщины в комнате посмотрели на Токуда.

Ночь веселья. Пожалуйста умри.

— В конце концов, этот Токуда самый слабый в группе.

Минахо-нээсан говорит, глядя на ситуацию в комнате Тендо Садао.

— Верно. Это ясно, потому что он вынужден предложить свою дочь другим старикам.

Сказала Неи.

— Видишь? Обычно концентрируются на говорящих людях, но ты можешь увидеть, что среди них есть иерархия.

Минахо-нээсан говорит мне.

— Иерархия?

— Это означает классовую систему в группе.

Эди учит меня.

— Посмотри, примерно половина людей может жаловаться Тендо Садао, верно?

Сказала Неи.

— Они высмеивают Токуда-сан и других, которые находятся в углу комнаты, их босс, Тендо Садао-сан, сидит на стуле, и все же они продолжают стоять, смотри.

Да, Неи права.

— Они не могут присоединиться к разговору, и только тихо слушают.

Ага.

— Тендо Садао и старшие в группе говорят свободно, а есть подчиненные, которые не могут говорить. Вот такая иерархия.

Понятно.

Тендо Садао и Ивасаки Хироми несут свою глупую болтовню, поэтому люди в комнате концентрируются на них.

— И среди старших также есть второстепенные роли.

Тендо – лидер, а Ивасаки Хироми – заместитель лидера.

А парни, которые высказывают свое мнение, называют Тендо Садао «Тендо-сан», «Тендо-аники». и «Аники».

У них есть свои чины.

— С другой стороны, у подчиненных также есть иерархия.

Сказала Неи.

— Все старшие, говорят этому парню Токуда умереть, то есть он самый слабый в группе.

Сказал я.

— Группа Тендо Садао-сан – это то, что они называют жертвенными пешками в организации якудза. Они никогда не будут значимой группой. Они ничего не могут сделать как следует.

Сказала Минахо-нээсан.

— Несмотря на это, они все задирают Токуда-сан. Никто не пришел ему на помощь, верно?

Все остальные якудза на мониторе говорят Токуда «умри уже».

— Ну да, эти люди думают: «Он никогда не укусит, сколько бы мы его не мучили. Вот почему так можно делать» – и будут продолжать делать это все время.

Сказала Неи.

— Дело не в том, нравится им человек или ненавидится, и не в том, хороший он или плохой. Как только они увидят, что запугивать человека – нормально, они начнут делать это, не задумываясь.

— Это животные. Не люди.

Бормочет Хайджи-сан.

— Они используют эгоистичную причину, что это проблема тех, над кем издеваются. На самом деле это люди, которые нападут на того, как они думают, могут мучить. Они ищут возможности.

Эта наполовину японка была сиротой в борделе.

У Хайджи-сан, вероятно, были трудности в Европе.

— Насколько я помню, якудза, приехавшие в Токио, превратили дочь Токуда-сан и Шигейо-сан в свои игрушки, верно?

Минахо-нээсан меняет тему.

— Ага. Верно.

Я ответил.

— Возможно, Токуда-сан самый слабый, а рядом с ним отец Шигейо.

Самые слабые должны были предложить своих дочерей старшим и терпеть это.

— Я думаю, что это не просто принуждение.

Хайджи-сан?

— Другие подчиненные не хотят, чтобы их дочь изнасиловали, поэтому они заставляют самых слабых мужчин предлагать своих дочерей.

Это…

— Они толкают самого слабого из группы, чтобы убедиться, что искры не дойдут до них.

Она говорит после размышлений над этим.

— Хайджи, соберись.

Эди обнимает Хайджи-сан сзади.

— Мы не собираемся этого делать. Ведь мы сильные. Если кто-нибудь сделает с тобой что-нибудь ужасное, сестра Эди накажет его!

— Верно! У Ха-чан много сильных старших сестер! Все в порядке.

Сказала Неи.

— Тебе нечего бояться.

Рей-чан тоже улыбается Хайджи-сан.

— Д-да…

За этим маской мужественности скрываются разнообразные переживания.

Хайджи-сан все это время сражалась одна.

— Теперь, я думаю, пора положить конец их издевательствам.

Сказала Минахо-нээсан.

— Рейка-сан, Неи, вы можете подойти сюда?

То есть встать перед камерой.

— Эти люди должны знать Фуджимия Рейка-сан, верно? Кроме того, Неи, ты уже разговаривала с людьми в караоке, не так ли?

Тендо Садао и ребята знают Рей-чан и Неи в лицо.

— Киношита-сан, вы можете подключить линию к комнате Тендо Садао-сан?

— Хорошо, с удовольствием.

Киношита-сан нажимает какие-то кнопки.

— Хорошо, теперь все готово.

◇ ◇ ◇

— Я же говорил тебе, Токуда. Мы не просим вас о чем-то сложном.

Тендо Садао разговаривает с Токуда, другим якудза, заключенным вместе с ним.

— Это легко, просто повесься вон там и умри. Все в порядке, ты можешь это сделать. Как только ты повесишься, ты задохнешься, кровь перестанет течь, и ты попадешь в рай. Я уверен, что даже подонок вроде тебя сдохнет. А теперь сделай это!

Какая необоснованная просьба.

— Токуда-сан, ты же знаешь, что тебя отправили из Кансай в качестве жертвенной пешки. Твоя жизнь уже потеряна, понимаешь?

Ивасаки Хироми также добавила.

— Верно. Первый план для тебя – взять взрывчатку и взорвать себя в особняке дома Кудзуки, верно? Какая разница умереть там или здесь?

— Именно! Если ты мужчина, то сделай это уже.

— Тендо-аники и Ивасаки-нээсан даже склонили головы! Если у тебя есть член, будь мужчиной и умри уже.

— У кого-нибудь есть что-нибудь хорошее, чтобы его повесить? Галстук или что-то в этом роде?

— Э? Избавь меня от повешения Токуда этим. Он испачкается. Я не знаю, какие заразные микробу попадут, если он использует это.

— Почему бы не использовать пояс Токуда?

— Верно! Используйте свой ремень, чтобы повеситься!

— Хм? Все хорошо? Это искусственная кожа, да? Я думаю, что он порвется.

— Все в порядке. Он не слишком много ест, поэтому должен быть легким.

— Но все же, если у него не будет ремня, то его штаны сползут вниз, верно?

— Почему бы и нет?! Это Токуда. Он все равно умрет, какая разница, если его штаны сползут вниз и покажутся его белые боксеры?

— Позорно умереть, это очень похоже на тебя, Токуда.

Старшие говорят эгоистично.

— Ну что ж, Токуда, сними ремень. Затем привяжи его к металлической арматуре на окне вон там, а затем повесься на нем.

Тендо Садао приказывает Токуда.

— Т-Тендо-сан.

Токуда, который все это время молчал, говорит хриплым голосом.

— П-пожалуйста, избавь меня от этого, я-я умоляю тебя.

— Нет, я не могу. Ты будешь жертвой, чтобы мы могли сбежать отсюда живыми. Мы преодолеем твою смерть, мы уйдем в слезах. Это момент, для которого ты родился!

— П-пожалуйста, дайте мне сначала убедиться, что Соноко в безопасности.

— Меня не интересуют твои обстоятельства! Иди уже умирай!

Затем.

Монитор на стене загорается.

— Ладно, хватит болтовни.

Минахо-нээсан появляется на экране и говорит с Тендо Садао.

— Извините, но будет проблемно, если он повесится.

— Сука…

Тендо Садао смотрит на него.

— Что? Ты видел меня в караоке, не так ли? Это Фудзи Минеко.

— Эй~ Ты кажешься оживленным, старик.

Неи машет рукой в ​​камеру.

— Что касается меня… Приятно познакомится, мне представиться?

Рей-чан тоже улыбается в камеру.

— Т-Тендо-Аники! Это Фуджимия Рейка.

— Разве она не ас СБ Кудзуки?

Как и ожидалось. Рей-чан известна.

— Видите ли, вас всех обманули! Это несчастье~! Лололол! Мы координировали свои действия с СБ Кудзуки.

Неи намеренно дразнит их.

— С учетом сказанного, ничего не произойдет, даже если этот бедный старик повесится! Люди, наблюдающие за вами, все мускулистые мужчины из персонала СБ Кудзуки.

Даже если они будут удивлены внезапной смертью Токуда и откроют дверь в камеру заключения…

У них достаточно сил, чтобы удержать якудза внутри от побега.

Однако.

— Кукакакака! Ты тот, кто втянут в наш идеальный план!!!

Тендо Садао громко смеется.

— Значит, это правда. СБ Кудзуки – поверхностная компания, поэтому они наивны.

Ивасаки Хироми улыбается.

— Ч-что вы имеете в виду, Аники, Нээ-сан?

— Мы не понимаем.

Спрашивают якудза.

— Вы идиоты. Послушайте, если они хотят нас убить, то они не остановят Токуда от смерти!

— Если они собираются убить нас всех, то одна смерть облегчит им работу.

Ивасаки Хироми и Тендо Садао переглянулись и улыбнулись.

— Я знаю, что они наблюдают за нами, но они остановили нас в это время…

— Полагаю, у них все еще есть причина не убивать нас, верно?

Цвет лица Минахо-нээсан совсем не изменился.

— Есть две возможности, одна из них состоит в том, что у них есть что спросить у нас. Или же…

— Команда, которая следит за нами, ведет переговоры с домом Кудзуки, чтобы спасти нас.

О, они до сих пор не могут представить, что мы уже захватили команду, которая следила за ними.

Они не могут представить худший возможный сценарий.

Насколько искажены их мысли?

— Я требую Коппепан!

Тендо Садао говорит уверенно.

— Тендо-аники? Что такое Коппепан?

— Ты этого не знаешь?

— Нет, я знаю о булочках, да.

— Но я не знаю, что это?

Ч-что?

— «Koppe» от «Koppepan» – это французское слово «coupe», что означает «отрезанный»

Сказала Минахо-нээсан.

— Значит, ты этого хочешь?

Тендо:

— Кух, тебя уже не спасти. Разве молодые люди не знают, что такое «Я требую Коппепан»? Если используете поисковик, то сможете найти это на третьей странице.

Правда?

— Нет, не то чтобы я этого хочу, но мы все еще голодны! Дайте нам еды и напитков как можно скорее!

— Кроме того, приведите сюда наших дочерей и эту предательницу Отомэ! Приведи их всех сюда, прямо сейчас!

Тендо Садао и Ивасаки Хироми…

Они думают, что их оставили в живых, потому что они имеют ценность.

Поэтому они делают такие абсурдные просьбы.

— Кажется, ты что-то не так понял.

Минахо-нээсан смеётся.

— Во-первых, у вас нет никакой информации, которую мы могли бы получить от вас. В конце концов, знаете ли вы какую-нибудь информацию о кансайских организациях?

Тендо вздрогнул.

— Именно! Вы все просто жертвенные пешки! Думаешь, твое начальство расскажет тебе какую-нибудь важную информацию?

Неи тоже смеется.

Эта насмешливая, красивая улыбка Неи, сурова.

— Или я должна сказать, что они предположили, что мы захватим вас, и поэтому они дали вам ложную информацию. Поэтому нет нужды расспрашивать твоих людей. Это пустая трата времени.

Минахо-нээсан ясно дает это понять.

— Что касается второй возможности, о которой вы говорили, команда, которая следит за вами, это Ирокучоу Ичиро-сан, верно?

— Видите? Я знал, что Ирокучоу свяжется с ними?

Кричит Тендо Садао.

— Они этого не сделали. Даже если они начнут переговоры, вы всего лишь жертвенные пешки, не так ли? Зачем им приходить и пытаться спасти вас, если ваша цель – стать жертвенными пешками? Скорее, я должна сказать вам, что Ирокучоу Ичиро-сан уже ушел домой. Они уехали на скоростном поезде.

— О-они вернулись?

— Разве это не очевидно? Твой план по нападению на дом Кудзуки блестяще провалился. Кроме того, мы захватили ваши позорные личности. Что еще может подумать команда слежения, кроме как «эти ребята бесполезны» и вернуться домой!

Сказала Неи.

На самом деле, мы также захватили команду Ирокучоу Ичиро, и держим их в том же здании.

— НЕ неси чушь! Они никогда не оставят нас!