Pure Love and Insult Complex 4

— Он знает, что он не умный. Он знает, что есть много людей намного умнее его.

Ну, все вокруг меня умные.

Эди даже вундеркинд.

— Итак, если в одиночку ты не можешь понять, что делать. Как поступишь?

— Я проконсультируюсь со всеми.

— Ты не думаешь справиться с этим в одиночку?

— Я имею в виду, что все намного умнее меня, так что будет лучше, если я прислушаюсь к их мнению.

— Однако, если их мнение отличается, что ты будешь делать?

О, например, Мисудзу и Неи не согласны друг с другом.

— Я обдумаю это.

Я ответил.

— Во-первых, я не буду торопиться, чтобы тщательно все продумать. Я спрошу мнения других людей. Если они расходятся, то я заставлю их объяснить причину, и спрошу какой вариант, по их мнению, лучше.

— Так ты собираешься слушать их всех?

— Ага. К счастью, у меня много людей, с которыми можно поговорить.

Минахо-нээсан, Марго-сан, Кацуко-нээ, Нагиса, а также…

— Затем я дам свой окончательный ответ, и возьму на себя ответственность

— Вот как? Несмотря на то, что это мнение, которое ты принял от кого-то другого?

— Это не имеет значения. Неважно, кто высказал это мнение. Я тот, кто сделал выбор. Тогда это означает, что я несу всю ответственность за это.

— Хм. Я понимаю. А что ты будешь делать, если тебе не с кем посоветоваться? Если есть проблема, и ты должен решить ее прямо сейчас?

— Тогда я воспользуюсь своей интуицией.

Я ответил немедленно.

— Я буду действовать, основываясь на своих ощущениях.

— Ты в этом уверен? Что будешь делать, если твоя интуиция ошиблась?

— Тогда на этом всё. Если это приведет к моей смерти, то ничего не поделаешь. Я сам так решил.

— Не пожалеешь ли ты, что у тебя не было времени посоветоваться с другими?

— Нет смысла сожалеть о таком. В конце концов, я должен был принять быстрое решение.

— Ты очень прост.

Я каким-то образом чувствую, что Джии-чан криво улыбается, глядя на монитор.

— Вот он какой. Он думает, что он глупее других, и поэтому никогда не смотрит на них свысока. Если вы смотрите на других свысока, вы не слушаете их мнение. Кроме того, вы можете подготовиться и сделать выводы. У него есть решительность. Это простой, но несокрушимый дух.

Эх, не очень приятно, когда Джи-чан хвалит меня.

Видишь? Ты сказал что-то настолько странное, что девушки теперь смотрят на меня.

— Поэтому он нужен мне как напарник Мисудзу. В конце концов, мои внучки довольно умные девочки.

— Мне жаль.

Мисудзу склоняет голову.

— Приятно иметь рядом с собой мужчину, который слушает людей. Кроме того, если он приобретет интуицию управленца – я не могу просить большего.

Сказал Джии-чан.

— Это нормально оставаться самим собой. Тебе не нужно быть умным. Тебе не нужно академическое образование. Оставайся таким. И я прошу тебя всегда оставаться рядом с Мисудзу.

Светская жизнь. Бренди.

— Я также хочу, чтобы все было гладко, чтобы моя семья была в безопасности.

Я ответил.

— Прямо сейчас мы просим кого-то делать то, что мы не можем сделать. В повседневной жизни много чего нужно сделать. Я благодарен окружающим меня людям и не смотрю на них свысока. Если что-то пойдет не так и я буду смотреть на них свысока, я не знаю, как они отомстят.

Большинство людей в этом мире не моя семья.

Я не могу противостоять всем им.

— Естественно, если мне придётся их раздавить, то я сокрушу их полностью. В этом мире есть злые люди, с которыми никогда нельзя найти компромисс только переговорами.

Ширасаки Суске.

Цезарио Виола.

— Но не все являются врагами. Тем не менее, они также не союзники. Большинство людей не являются ни теми ни другими.

Например, ученики нашей школы.

Они не на нашей стороне.

Это не значит, что они ненавидят нас до мозга костей.

Большинство из них находятся в нейтральном состоянии, почти не волнуясь о нас.

— Во-первых, я не хочу собирать ненависть от «обычных людей». Мне не нужно, чтобы они любили нас, но будет проблемой, если они нас возненавидят. Я мог бы вынести все, что они делают. Если бы это был я один, я могу просто откинуть это в сторону. Но я не хочу, чтобы моя семья пострадала.

Я живу не один.

— Значит, ты идешь на компромисс в сосуществовании с другими людьми?

Спрашивает меня Джии-чан.

— Нет ничего лучше сосуществования. Моя семья — довольно уникальная и странная группа людей, если смотреть с точки зрения обычных людей. Если мы хотим остаться в живых, нам придется за многое заплатить. По крайней мере, я хочу иметь хоть какое-то уважение со стороны людей. Ну, конечно, если это Якудза или кто-то еще, им не нужно знать о нас.

— Дом Кудзуки нуждается в таком образе мышления, вот во что я верю.

Девочки во дворе слышат голос Джии-чан.

— Мисудзу, как ты думаешь, какая самая большая проблема, с которой ты столкнулась?

Спрашивает Джии-чан. Мисудзу…

— То, что мы имеем этот статус несмотря на то, что сами не добились успеха.

Она ответила немедленно.

— Мы родились дворянами. У нас есть телохранители, которые все время охраняют нас, и нам позволено жить в такой роскоши. Однако все эти богатства мы не заработали сами.

— Верно. И это не проблема не только молодого поколения. Это также проблема, с которой я сталкиваюсь регулярно.

Лично испытать успех?

— Родившись в дворянстве, мы прожили счастливую жизнь. И это не потому, что мы обладаем высокими способностями и не потому, что мы благородны. Так уж вышло, что мы родились в хорошей семье, и поэтому нам повезло с хорошей жизнью. Я всегда задаюсь вопросом, нормально ли это.

Сказал Джии-чан. Барышни зашумели.

— Если бы я родился в побочной семье, или если бы я был вторым или третьим сыном в основной семье, то они могли бы позволить мне отказаться от этой слишком богатой жизни. Как твой отец, Мисудзу.

Отец Мисудзу – третий сын Джии-чан, он покинул дом Кудзуки и стал элитным бюрократом страны.

— Нет, отец, возможно, пошел своим путем, не присоединившись к группе Кудзуки, но он все еще использовал имя и родословную дома Кудзуки. Или я должна сказать, что он никоим образом не мог избежать этого.

Сказала Мисудзу.

О, даже если он правительственный чиновник, его все равно называют третьим сыном главы дома Кудзуки.

— Отец работает в Министерстве образования, культуры, спорта, науки и технологий. Тем не менее, он получает сотрудничество, потому что он член семьи Кудзуки. Даже при ведении переговоров не только с политиками и бизнесменами, но и с древними храмами в Киото, большинство из них говорят: «Если это Кудзуки-сан, то…».

Дом Кудзуки – это не просто крупное предприятие, у них также есть история, поддерживающая их.

Дворяне с историей будут иметь знакомых повсюду. Связи. Они будут слушать, даже если это абсурд.

То, что он стал правительственным чиновником, не означает, что он не может рассчитывать на власть дома Кудзуки. У него должно быть много дел, где он должен использовать это.

— Это богатство дается тем, кто родился в знатной семье, но это также проклятие.

Сказал Джии-чан.

— Особенно для меня, старшего ребенка, было решено, что я стану следующим главой клана. Я не могу покончить с родословной вместе со мной. Кроме того, в нашем доме живут поколения вассалов. В компаниях с именем дома Кудзуки много сотрудников. Я должен был защищать дом Кудзуки не только для себя, но и для вассалов и всех рабочих.

Девочки замолчали.

— Это ответственность тех, кто унаследует дом. Я не просто унаследовал старую кровь. Это не только имущество. Честь, накопленная предками в течение поколений, и мысли многих людей, работавших в доме Кудзуки и их компаниях – вот то, что я унаследовал. Предки некоторых студентов, претендующих на должность в компании в этом году, служили в доме Кудзуки.

— Как ты реагировал на таких людей, дедушка?

Спрашивает Мисудзу.

— Я отвечаю: «Я знаю. Ваши предки служили дому Кудзуки а Киото много поколений назад. Я благодарен за это». Если люди с таким прошлым появятся на финальном собеседовании, я поручаю секретарям предварительное расследование. Вот откуда я узнаю об этом, когда они вдруг поднимают эту тему во время разговора со мной, и я выражаю благодарность их предкам. В результате они клянутся в верности дому Кудзуки. Нет, они могут провалить вступительный экзамен в компанию, но я не могу допустить, чтобы у них сложилось худшее впечатление о доме Кудзуки и его компаниях.

Джии-чан заходит так далеко.

Нет, если он глава знатной семьи с давними традициями, ему необходимо это учитывать.

Он знает их предков и благодарен за их верность, поэтому они не будут ненавидеть Джии-чан.

Даже если они не смогут войти в компанию, они не будут винить Джии-чан.

— Те, кто остается на последнее собеседование на крупном предприятии, означают, что у них есть академические знания и навыки, чтобы поддержать их. Если нет, то их все равно не возьмут… После того, как отобрали несколько человек, оставшимся студентам нужно было сказать, что они не справились. Однако эти студенты когда-нибудь найдут работу в другом месте. Это может быть компания, конкурирующая с домом Кудзуки, а может быть, и совсем другая. А через двадцать лет они станут ветеранами. Не лучше ли тогда оставить впечатление, что «я провалил экзамен, но Кудзуки – надежная компания», чем «раньше я пытался перейти в компанию Кудзуки, но был унижен во время вступительного теста»?

Сказал Джии-чан.

— На вступительных испытаниях компания всегда будет иметь более сильный статус. Однако впоследствии эти отношения не сохранятся. Студент прямо сейчас может стать кем-то великим. Нет, во-первых, студенты, возможно, являются клиентами, которые покупают товары, которые производит Кудзуки. Таким образом, мы не можем допустить, чтобы у соискателя сложилось неправильное впечатление о Кудзуки до конца их жизни. Даже у студентов есть семьи. У них есть друзья. Люди увеличивают свои знакомства, пока они живы. Затем этот человек может сказать им: «Когда-то я пытался подать заявку в компанию и встретил главу дома Кудзуки», а затем продолжить свой рассказ. Какие слова он скажет после этого. Вот чего я боюсь.

— Но дедушка всегда показывает сердитый вид.

Мисудзу пытается разрушить холодную атмосферу своей приятной улыбкой.

— Да, конечно. Я не собираюсь баловать студентов. Я никогда не буду смеяться, когда мне будут льстить. Я не обязан им нравиться. Я глава дома Кудзуки, поэтому мне нужен суровый, серьезный, честный и справедливый персонал. Это необходимость.

Справедливые люди.

— Я не могу доверять людям, которые несправедливы. Вот во что я верю.

Ага, понятно.

Нельзя доверять людям, которые пытаются льстить другим, пытаясь добиться их благосклонности.

Это люди, которые будут идти против правил, пока другие будут проявлять к ним благосклонность.

В любое время, с кем угодно и в любой ситуации.

Но если это кто-то, кто может справедливо справиться с ситуацией, то на данный момент он заслуживает доверия.

Люди, которые колеблются в зависимости от человека, от случая, от времени, не заслуживают доверия.

Это касается не только людей, но и компаний.

— Кудзуки Какка заходит так далеко, обращая внимание на свою речь и поведение?

Спрашивает Каан-сан.

— Это естественно. Я глава дома Кудзуки.

Слышен смеющийся голос Джии-чан.

— Каан-кун, как ты думаешь, что такое дворянство?

На этот раз спрашивает Джии-чан.

— Эм, в каком смысле?

—Я спрашиваю, почему дворянство является дворянством.

Каан-сан…

— Это потому, что их основатель добился большого успеха.

Ага.

Все благородство происходит от их прародителей, делающих что-то великое.

Затем, завоевав высокое положение, имущество, накопив его, становится главой семьи.

— Верно. Вся знать существует благодаря своему первому главе. Первый человек сам испытал успех.

— Тем не менее, все последующие поколения продолжали защищать свою семью, и это причина нашего существования.

Каан-сан пытается поспешно добавить, но…

— Тем не менее, самый важный — первый. В конце концов, он всего лишь простолюдин.

Да, первым главой семьи, ставшим дворянином, был простолюдин.

Второе поколение преуспевает в несколько более величественном доме.

—Поэтому история первого поколения в основном передается как легенда. Историю второго поколения обычно хоронят и забывают. Естественно, есть истории о предках, сохранившего дом на грани распада, но они не затмят славу первого поколения.

Сказал Джии-чан.

— Это потому, что история успеха первого поколения — это единственный подлинный личный опыт. Он тот, кто поднялся из простолюдинов.

О, это что-то вроде истории о слуге, отвечающем за обувь, который захватил страну.

— Разве ваша семья не относится к первому поколению как к особенному, даже поклоняясь ему?

— Всё так, как вы говорите.

Каан-сан отвечает.

— Тогда, кто мы теперь? Разве мы все не опираемся на мир достижений первого поколения? Нет, конечно, тяжело продолжать защищать разросшуюся семью. Как упоминалось ранее, я знаю об этом больше всего, поскольку являюсь главой дома Кудзуки. Однако ценно ли наше существование, если все, что мы делаем, это обеспечиваем безопасность семьи? У нас нет ни достижений, ни опыта успеха.

Эхом раздается голос Джии-чан.

— Я полагаю, вы все знаете, что случилось с домом Курама.

Дом Курама.

Дом Курама Мисато и Арису-сан.

Интересно, по какой причине две симпатичные барышни теперь собираются стать проститутками?

— Дом Курама унаследовал «Курама Каку (閣)», гостиничный бизнес, специализирующийся на свадьбах.

О, я слышал о группе Курама Каку. Я слышал, что это группа отелей с великолепными традиционными гостиницами и свадебными залами.

Вот чем занимается семья Курама-сан.

— Курама Каку раньше был садом в японском стиле, построенным домом Курама в период Мэйдзи. Он стал традиционным японским рестораном в начале периода Сёва и использовался как банкетный зал для свадеб благородных семей. Здесь проводилось много встреч между людьми из политических и деловых кругов. В моем поколении большинство семей проводили там свои свадебные банкеты. Это здание принадлежит не только дому Курамв. Это драгоценное место для нас, знати, так как у нас есть воспоминания.

О, если бы влиятельные люди отправлялись ночью в башню Куромори для своих закулисных встреч…

А Курама Каку являлся местом встреч в дневное время.

— Тем не менее, нынешний глава дома Курама – молодой человек в возрасте 40 лет. Он позволил неизвестным иностранным группам инвестировать в свой бизнес и снес Курама Каку, старое здание в японском стиле. Сказав, что он перестроит его в современный высотный отель.

Хм? Я думаю, что это отец Курама-сан…

Он сломал все…

— Я остановливал это. Я сказал ему оставить Курама Каку. Что это не то, что он должен сделать. Мы знали, что внутренние условия инвестиционной группы иностранной компании подозрительны. Что это предложение слишком хорошее, чтобы быть правдой. Мы сказали ему, что если у него сейчас мало средств, то группа Кудзуки может одолжить ему столько, сколько он захочет. Я говорил с другими главами семей о Курама-кун. Разорвать отношения с зарубежной группой. Чтобы остановить дурацкую попытку построить новое здание. Чтобы защитить прекрасный сад Курама Каку и их историю.

В голосе Джии-чан есть намек на гнев.

— Однако этот человек сказал мне: «Если все, что я делаю, это защищаю старое, то я не знаю, для чего я родился». «Если я не построю новый отель, то моя жизнь не начнется». Потом, проигнорировав мое предупреждение, заявил о разрыве связи с нами, стариками. Внезапно начав стройку, все разрушив и превратив в пустой участок, и основав новую гостиницу.

О, он сделал это.

— Однако, когда строительство было наполовину завершено, средства иностранных инвесторов внезапно улетучились. Вместо притока наличных денег сумма он сам отправлял деньги зарубежным инвесторам. «Вернем, одолжим пока» так ему сказали.

Ох, боже.

— Строительство высотного отеля остановлено. Однако он уже израсходовал более ста миллионов иен. Деньги, отправленные иностранным инвесторам, не возвращаются. И, прежде всего, замечательный Курама Каку никогда не будет восстановлен. Он выкопал фундамент, чтобы построить высотное здание.

Все кончено.

— Тем не менее, у него недостаточно средств, чтобы закончить недостроенный отель. Если новый отель не откроется, деньги не поступят. У традиционной гостиницы и свадебного зала группы Курама Каку не хватает средств, поэтому они оказались в опасности. Он пришел к нам, плача. «Я умоляю вас, пожалуйста, одолжите мне денег», – сказал он.

Когда все шло хорошо, он сказал, что разорвет связь с Джии-тян…

— Однако ни мои друзья, ни я не можем дать ему денег. Он зашел слишком далеко.

Это не только Джии-чан.

Он проигнорировал советы других людей и потерпел неудачу.

Никто не поможет.

— Действительно, это жалкая история. Дедушка решил не помогать дому Курама.

Сказала Каан-сан.

Поэтому она была холодна к сестрам Курама.

Дом Кано, последний из большой тройки, не имеет активов, только свою историю.

Если дома Кудзуки и Каан не помогает дому Курама, никто другой также не поможет.

— Кстати, Каан-кун, ты знаешь, почему дом Курама сделал такую ​​глупость?

Спросил Джии-чан.

— Это… потому что он был обманут сладкими словами иностранцев?

— Тогда почему его было легко обмануть?

— Это…

— Этот ублюдок Курама хотел лично испытать успех.

Сказал Джии-чан.

— Он родился дворянином, и он предпочел добиться успеха, чем жить под славой первого поколения. Курама Каку является символом группы Курама Каку. Другие гостиницы, отели и свадебные залы группы также считаются величественными и элегантными из-за замечательным зданий и садов. Однако Курама Каку – это то, что оставило после себя первое поколение. Красота уже доведена до совершенства, у ней нельзя добавить ничего нового. Это не разрешено. Нынешний глава дома Курама не хотел, чтобы то, что он унаследовал от прошлого, осталось в будущем. Это не доказательство того, что он родился и жил на этой земле. Таким образом, он подумал о том, чтобы сломать весь Курама Каку прошлого и создать новый высотный отель, чтобы оставить свой след.

Таким образом, он снес старый Курама Каку и попытался построить новый отель.

Это худшая причина.

— Он был тем, кто хотел показать большое достижение того, что он сделал.

Это означает, что он хочет лично испытать успех.

Ах.

— Прямо как отец Минахо-нээсан?

Бессознательно пробормотал я.

— Верно. Куромори Коичиро был таким же.

Отец Минахо-нээсан унаследовал башню Куромори, здание, построенное его отцом.

Он насильно отобрал ее у отца и попытался переделать под себя.

Но ему не хватало таланта, и поэтому Ширасаки Суске перехватил управление.

— Его причину легко понять. Его отец был героем первого поколения, заработавшим состояние. Его отец добился успеха. Однако у него этого нет. Он был неуверенным в себе, и поэтому пытался насильно добиться этого личного опыта успеха.

Минахо-нээсан ничего не говорит.

— Это типичная история. Случаи, когда родственники тянут свою семью к краху.

— Рожденные дворянином, но не имевшие опыта успеха, это заставляет их чувствовать себя в недоумении, почему они в таком статусе.

Сказала Мисудзу.

— Верно. Мисудзу, Каан-кун, Кано-кун, вы должны быть осторожны с людьми, с которыми общаетесь.

— Всё так, как вы говорите.

Сказала Каан-сан.

— До сих пор я презирала отца Курама-сана, задаваясь вопросом, почему он сделал такую ​​глупость, но я думаю, что кто-то из моей семьи или я могли бы сделать то же самое.

— Ты учишься в старшей школе, но управляешь тремя компаниями, разве у тебя не одна и та же цель?

Спрашивает Джии-чан.

— Ты думаешь о своей компании как об уроках управления компанией, не так ли? Ты считаешь, что все три должны быть успешными и развиваться?

— Э-это…

— Если бы действительно управляла тремя компаниями ты бы могла понять, что не все компании добьются успеха. Некоторые вещи могут пройти не очень хорошо. Время было неподходящее, нехватка таланта, не получилось достичь прогресса как ожидалось. Даже если ты начала думать, что все идет хорошо что-то может пойти не в соответствии с ожиданиями.

Сказал Джии-чан. Каан-сан посмотрела вниз.

— Когда ты станешь старше, ты узнаешь, что жизнь состоит не только из побед. Человека, который никогда не проигрывает, не существует. Однако почему-то молодые предпочитают побеждать. Они боятся потерь. Они считают, что если они однажды потерпят неудачу – их жизнь закончится. Жить означает, что ты многое потеряешь. Неоднократные проигрыши делают победу восхитительной как никогда.

— К-Кудзуки Какка…

— Не становись как Курама-кун. Не вовлекай других, если хочешь получить опыт личного успеха. Чего я боюсь, так это того, что если люди вокруг вас позволят вам выиграть, вы начнете неправильно понимать.

— Дадут мне выиграть?

— Верно. Если дело барышни из дома Каан проиграно, то ей будет больно. Они так думают, и поэтому они используют силу мира взрослых, и поэтому ваша компания может иметь достижения без вашего ведома. Вы неправильно понимаете, что все идет так, как вы ожидаете, что ваши идеи и политика управления были правильными.

— Что это значит?

— Понимаю. Юная леди вроде тебя не подумает о таких плохих поступках. Например, тайная передача средств из дома Каан другой компании для создания массовых заказов в вашей компании.

— Э-это абсурд…

— Я делал так раз или два. И это обычное явление.

— Что!

Каан-сан показывает расстроенный взгляд.

О, похоже, она вспомнила подобный случай.

— Позволить это делать подчиненным означает, что ваша компания может преуспеть, но лично вы успеха не добьетесь. Однако вы неправильно поймете, что этот мир легок. Затем этот ошибочный успех позволит вам смотреть свысока на своих подчиненных, клиентов, заказчиков и потребителей.

Каан-сан закусила губу.

— Понимаешь? Я сказал тебе то же самое, что и Минахо-кун. Однако, когда Минахо-кун сказала тебе это, все, что ты сделала, это воспротивилась ей, но когда глава дома Кудзуки сказал тебе, ты послушно обдумала это.

— Э-это неловко, я хочу зарыться в яму.

Говорит Каан-сан, краснея и практически плача.

— Не волнуйся, Каан звонил мне. «Моя внучка достигла высокомерного возраста, поэтому я давал ей разные советы, но она не слушает своего дедушку. Я думаю, что моя внучка послушалась бы, если бы это было из уст главы дома Кудзуки. Она приедет к тебе в особняк, пожалуйста, позаботься о ней», — сказал он.

Дед Каан-сан обратился к Джии-чан?

— Каан прислал старинный бренди в качестве благодарности. Поэтому вам не о чем беспокоиться.

Джии-чан говорит в шутку, но.

— С другой стороны, я хочу, чтобы ты сохранила от него секрет.

— Ч-что такое?

Спрашивает Каан-сан.

— Я больше не пью бренди. Вероятно, он предложил это, исходя из своего мысленного образа, когда я был молодым и пил алкоголь.

Джии-чан перестал пить бренди после того, как убили отца Рюрико.

Дедушка Каан-сан этого не знал.

— Поэтому я подумал о том, чтобы передать бренди, который дал мне Каан, Мисудзу и тому молодому человеку. Держите это в секрете от него.

Сказал Джии-чан.

Светская жизнь. ДФК.

— Вернемся к обсуждению дворянства.

Сказал Джии-чан.

— Ты учишься в лучшей школе для юных леди в Японии. Твоя школа стала такой благодаря влиянию Каан, покойному Кано-кун и моему.

Большой тройки?

— Во время послевоенного экономического роста японское общество сильно изменилось. Проще говоря, некоторые богатые и влиятельные представители буржуазного класса и традиционные дворянские семьи, возникшие после Реставрации Мэйдзи(明治維新) рухнули. В обществе возник новый класс. Скажу вам сразу, что пали только некоторые. Большая часть знати выжила, меняясь вместе со временем. Мы рисковали своими жизнями, чтобы защитить нашу семью.

История Джии-чан должна быть интересна юным леди.

Их существование в качестве юных леди является доказательством того, что дворянство Японии выжило.

— Это идентично тому, как кабуки и другие традиционные искусства существуют по сей день. Кабуки также находился в шатком состоянии во время оккупации Японии союзными войсками. Так уж получилось, что кабуки понравился офицеру армии США, поэтому оно осталось. Тем не менее, они создали некоторые абсурдные ограничения, такие как «я не люблю феодальные сказки», или «это не соответствует христианской этике» и тому подобное.

Вот что случилось.

— Оккупационная армия пожаловалась на сёги. «Правило, при котором можно использовать украденную у соперника фигуру подразумевает жестокость с военопленными. Это дикая игра», — послужило причиной ее запрета.

Хм?

Сёги дикие?

Если запрещать по этой причине, то как быть с нынешними компьютерными играми?

— Вы знали? Макартур сказал: «В науке, искусстве, религии и культуре Америка и Германия находятся в возрасте 40-50 лет, в расцвете сил, но Япония все еще молодой человек в подростковом возрасте». «Япония должна учиться у Запада, а Запад должен направлять Японию».

Япония все еще ребенок по сравнению с Западом?

— Вот какими глупыми он считает японцев. Пожалуй, наиболее подходящим будет слово «деревенщина».

Джии-чан говорит недовольно.

— Хотя это было благословением для японцев.

Хм?

— Перед войной Франклин Д. Рузвельт разработал «политику нового соглашения», чтобы оправиться от Великой депрессии. Возможно, вы изучали это на уроках истории. Это начало обретения политической власти модифицированным капитализмом Кейна. Вместо того, чтобы доверить бизнесу свободный рынок, правительство вмешивается и перераспределяет активы. Все люди, использующие новую политику сделки, были молодыми людьми, горящими идеализмом. Однако на деле новая политика сделок не всегда бывает успешной. Общественная структура до сих пор менялась под влиянием политической власти, это было тяжело. Общество не подчинилось так, как представлял себе правительственный чиновник, и Америка, не сумевшая завершить изменение, участвовала в войне.

Война.

— Им нужно было большое количество материалов для военных. Во время войны промышленность Европы находилась в упадке. Америка использовала все военные товары союзных стран. Простые граждане терпят во время войны. Они ввели летнее время и привлекли к работе женщин. Когда Америка вступила во вторую мировую войну… и Гавайи подверглись нападению, у Америки не было линий фронта. Они держат свое промышленное производство под предлогом «военного времени», и они смогли изменить систему в своей стране.

Америка изменилась во время войны?

— Если это было в мирное время, то противников было много. Это беспокоит тех, кто имеет корыстные интересы. Однако во время войны они могут уничтожить их под предлогом «Вы в союзе с вражеской нацией?». Они могут реструктурировать правительство по своему усмотрению.

Сказал Джии-чан.

— В конце концов Франклина Рузвельта спасла война. Если бы не было войны, то, возможно, его политика «Нового курса» никогда не стала бы системой. Однако это случилось. Я не верю в теории заговора, что Франклин Рузвельт бросился воевать с Японией ради себя. Прогноз одного президента изменил историю. Это все совпадение, что все пошло так, как ожидал Франклин Рузвельт.

Д-да.

Но почему имя «Франклин Рузвельт» все время произносится полностью?

— Нии-сан. В Америке был еще один президент по имени Рузвельт.

Луна прочитала мои мысли и прошептала.

— Теодор Рузвельт увлекается созданием плюшевых мишек.

— О верно.

Она много знает.

— Затем, в послевоенный период, американские оккупанты, используя свои политические меры, выжили благодаря политике Нового курса. Поэтому, используя свои идеалы, они начали учить «бедных» японцев, которым по сравнению с ними еще 12 лет. Для нас они просто дети-идеалисты, и они были теми, кто не знал о мире. Однако некоторые среди японцев симпатизировали американцам. Люди, которые говорят, что американцы были правы, что Япония останется ребенком, если американцы не будут их направлять, что все, что говорят им американцы – к лучшему. Нет, даже сейчас большинство живущих, имеют в голове такие мысли.

Сказал Джии-чан.

— Они утонули в американской культуре, увлеченные яркой и красивой жизни в кино. Однако то, что показывалось таким образом – семейная жизнь класса выше среднего в Америке. Это был не тот век, когда у всех была камера, как сейчас. Людей, выезжающих за границу, практически нет. Это не реальная жизнь в Америке, это просто идеальная жизнь, показанная в кино. На самом деле, Америка и сейчас продолжает противоречить миру. Они искажены. У них есть бедные как социальный класс. Но они этого не передают… Они завоевывают японцев, показывая рай.

Интернета тогда не было.

Показанное в фильмах отличается от реальности.

— Показ американских фильмов японцам был одной из политических мер Макартура. Он знает силу кино. Причина, по которой люди во всей стране знали лица президентов и политиков – показ телехроники перед началом фильма.

Телехроники перед фильмом?

— Инвалидное кресло было создано для президента Франклина Рузвельта, у которого была парализована нижняя половина тела. Короче говоря, он был инвалидом. Однако большинство американских граждан этого не знали.

Хм? Президент в инвалидной коляске, а никто не знает?

— Он мог встать с инвалидной коляски и сделать один шаг. Поэтому в кинохронике показано, как он проходит этот один шаг до перрона. Они не показывают инвалидную коляску. Поэтому большинство горожан думают, что он может ходить.

Так что на видео создается впечатление, что он все еще может ходить.

— Америка – это огромная земля, которую даже президент не может объехать всю нацию. Лучшее, что он мог сделать, это передвигаться от одного крупного города к другому. О его политических мероприятиях можно прочитать в газете. Они могут услышать его по радио. Однако большинство людей видели его в движении только в кинохронике.

Хаа.

— На самом деле, в фильме «Янки Дудл Денди», снятом во время войны, была сцена, где Джеймс Кэдни, переодетый Франклином Рузвельтом, танцует чечетку на полу. Если бы люди узнают, что Франклин Рузвельт передвигается в инвалидной коляске, они стали бы снимать такую сцену. Люди, увидевшие такое в фильме, не стали бы смеяться. Это худшая шутка.

Если показать сцену, где парализованный снизу президент отбивает чечетку…

Это серьезно разозлит людей.

Интернет был бы в огне.

— Франклин Рузвельт может пройти один шаг. Это то, что показывает экран. Они не лгут. Однако и они не говорят правды. Ноги президента парализованы. Это те люди, которые используют такое несправедливое впечатление, которое пришло в Японию.

Сказал Джии-чан.

— Затем, используя причину, по которой они выиграли войну, они начали переделывать историю и культуру Японии в соответствии со своей собственной этикой, как будто это их игрушка. Однако их политика Нового курса слишком идеалистична, слишком ребячлива. Они думают, что большое зло и несправедливость минимальны. Нет, если бы не Америка оккупировала нашу страну, не считая её недоразвитой… Я думаю, что Япония была бы разрушена и никогда не смогла бы восстановиться.

Верно.

— Дворянство было так близко к краху. Нет, на самом деле, некоторые семьи были принесены в жертву. К счастью, период наибольшей опасности длился недолго, у Америки не было времени играть с Японией. Началась холодная война с коммунистами.

Холодная война?

— План оккупационной армии сначала состоял в том, чтобы уничтожить весь правящий класс Японии. Старейшие семьи. Для Америки, знаменосца демократии… они хотят раздать активы лидера массам. Они не понимают ценности семей с долгой историей.

Оккупанты не знали цены благородству.

— Но случилась холодная война. Тогда Америка опасалась, что если они устранят старых лидеров Японии, то поднимутся коммунисты. Они не хотят, чтобы Япония, которая продвинулась к демократии «покраснела». У Японии нет других островов между Тихим океаном и Гавайями. Если Япония станет коммунистами, то они займут всю Восточную Азию. Поэтому американцы запаниковали и укрепили свои отношения со старыми главами дворянства Японии. Должно быть, они думали, что если они не восстановят довоенное правление Японии, то не смогут остановить волну обращения простолюдинов к коммунистам.

Вот почему осталось дворянство.

— И это давняя проблема Японии с послевоенных лет. Другими словами, лидеры Японии, имевшие власть до войны, проиграли, и никто из них не взял на себя ответственность. Таким образом, простолюдины, особенно молодые студенты, были раздражены. Они думали: «Потяните их вниз!» Однако в этом возрасте, если они сломают всю систему и заменят ее чем-то новым, она запутается. Япония терпела военную оккупацию несколько лет, а затем прежним лидерам разрешили вернуться. Это продолжается и по сей день. Ну, конечно, я принадлежу к группе старого класса лидеров, поэтому я так думаю, но я знаю и другое мнение. Я знаю людей, которые проиграли, которые рухнули. В результате превращаясь в какую-то нелепую форму. Однако Японии все еще удалось оставить что-то «похожее на японское» стране, потому что мы не не были уничтожены.

Сказал Джии-чан.

— То, что мы унаследовали от наших предков, это не кровь, имущество или имя. Япония для японцев, и поэтому мы гордимся тем, что мы японцы… Это воля, которую мы защищаем.

Девушки внимательно слушают Джии-чан.

— Мы не выше других не потому, что мы дворяне. Мы не умные. Мы также не ценны. Мы не благородны. Если мы просто богаты, то мы можем подружиться с другими влиятельными людьми и подняться с этой мыслью, не так ли?

Это не деньги или власть.

— Люди — существа, которые сосуществуют, несмотря на разные взгляды, «неизменные» и «постоянно меняющиеся». Это противоречивость жизни. Это означает, что воля к вечной жизни, пока рождается следующее поколение, и воля к изменению в зависимости от ситуации будут противоречить и сосуществовать. Затем люди продолжают свое существование на протяжении веков. Часто встречаются люди с намерением меняться вместе с эпохой. Тогда я думаю, что мы существуем, чтобы нести волю к сохранению старой традиции.

Такова роль дворянства.

— Я разрешаю своим внучкам носить кимоно. Они научились пользоваться татами в повседневной жизни. Вы, девочки, такие же. Школа, которую вы посещаете, учит вас вести себя как японец. Это то, что Каан, Кана и я поручили школе сделать.

О, так вот почему юные леди изучают традиционный японский танец.

Учимся жить, нося японскую одежду.

— Ваша школа никогда не пускает дочерей, не принадлежащих к аристократии. Это означает отказ во въезде дочерям восходящих бизнесменов, политиков или знаменитостей. Но, с другой стороны, мы жертвуем изрядную сумму вашей школе.

Сказал Джии-чан.

— Большинство престижных школ принимают таких девушек. Однако дети, не рожденные дворянами, отличаются от нас. У них отличающаяся от нас воля. Короче говоря, «желание постоянно меняться». Люди с такой сильной волей достигают больших успехов в этом возрасте. Они получают как социальный статус, так и состояние. Однако мы не хотим, чтобы наши дочери, нет, это уже внучки… чтобы у вас, девочки, была такая воля. Может быть, когда вы уже станете взрослыми. Как только вы установите «я», вы больше не сотрясетесь от людей с отличным от вас мнением. Однако, пока вы еще молоды, мы хотим, чтобы вы прошли дошкольную, начальную, среднюю и старшую школу с волей знати. Мы хотим, чтобы вы стали теми, кто хранит, а не теми, кто меняет традиции.

Поэтому в школе Мисудзу нет места ни для кого, кроме детей знати.

— Естественно, это всего лишь эгоистичное желание старого поколения. Может быть, с вашей точки зрения, вы предпочитаете менять себя, делать то, что хотите. Однако мы хотим, чтобы вы поняли. Во-первых, что хорошего в старом, и знать красоту Японии. То, что простые люди забыли. Мы хотим, чтобы вы сначала увидели это. Мы хотим, чтобы вы знали. И мы хотим, чтобы вам понравилось, если это возможно. Мы не заботимся об оплате, пока это дает вам возможность испытать это. Тем не менее, если вы хотите измениться, мы не будем вас останавливать. Мы не будем вас заставлять. Но мы хотим, чтобы вы знали хотя бы причину, по которой мы хотим, чтобы вы унаследовали и продолжили красоту Японии и ее влияние на дворянство.

Сказал Джии-чан.

— В настоящее время оно в музее, но есть сокровище дома Кудзуки объявленое национальным достоянием. Это сокровище, которое мой предок 300 лет назад привез из сожженого Киото. Конечно, если бы он не вывез их – они бы не существовали. Тогда это был сокровище дома Кудзуки, охраняемое в течение 300 лет. Если вы спросите меня, есть ли ценность в моем доме, то это будет само существование этого сокровища. Тот, кто нес это, стал дворянином.

— Это не просто предметы… Этикет, поведение, речь, различные унаследованные культуры – вот что делает благородство

Сказала Каан-сан.

— Мой покойный дедушка тоже строго наставлял меня.

— Я была поверхностной.

Сказала Каан-сан.

— Кудзуки-сама и наши дедушки хотят, чтобы мы не забывали дух благородства, заставляя нас понять.

Похоже, она размышляет.

— Я сказала дедушке: «Пути дома Каан не годятся, если мы хотим пережить этот век», я была тщеславна

— Каан также понимает, почему ты сказала ему это. Мы пережили шокирующее время, в отличие от вас, которые все еще в подростковом возрасте. Дворяне отчаянно пытаются выжить, чтобы не потерять свою гордость. В настоящее время кажется, что дом Кано приходит в упадок, но это не так. Нам с Каан просто повезло. С другой стороны, мы потеряли некоторые вещи, которые были вынуждены оставить. Я думаю, что дом Кано – семья, в которой осталось больше всего духа благородства?

— Я не знаю.

Кано-сан застенчиво отвечает.

— В семье Кано по-прежнему есть семья телохранителей. Однако дом Кудзуки потерял эту семью вассалов. Поэтому я создал эту грубую организацию СБ Кудзуки.

Я смотрю на Шиэ-сан, стоящую позади Кано-сан.

Шиэ-сан показалась немного счатсливой, когда Джии-чан упомянул ее.

Хвалят не только ее, но и всю ее родословную.

— Все, что у нас осталось, это род телохранителей. Мой Себастьянус не так силен, как телохранители дома Кудзуки.

Каан-сан посмотрела на Ямаду Умэко-сан, или Себастьянуса, как она ее называет.

Ранее она упомянула: «Мой телохранитель сильный», но…

Она удивлена ​​силой Мичи и Эди.

— Мне очень жаль, Момоко-оджосама.

Умэко-сан кланяется.

— Что же, раз уж дошло до этого, ты должна тренироваться вместе со всеми. Я не скажу, что больше не позволю тебе участвовать. Как хозяйка дома Каан, я хочу выстоять вместе со всеми.

Хаа.

Теперь вместе с нами будет тренироваться телохранитель дома Каан, одного из большой тройки.

Это будет означать, что все телохранители знати присоединятся.

Противостояние между знатью исчезнет.

— Я была тщеславной девушкой. Кудзуки Какка, это был полезный разговор. Я поговорю с дедушкой, как только вернусь домой.

Сказала Каан-сан.

— Фуфуфу, Какка, ты говоришь…

Джи-тян смеется.

— Каан-кун, ты знаешь, почему меня зовут Какка?

— Э-это потому, что вы были назначены послом в Великобритании, когда были молодым, и с тех пор вас звали “Какка”.

Хм?

Это то, что я тоже слышал. Ага.

— Тогда твой дедушка зовет меня «Какка»?

— Э-это… ммм, мой дедушка нет.

— Конечно. Каан знает правду.

Смех Джии-чан эхом отдается.

— Я никогда не был послом в Великобритании.

Не был послом?

Тогда почему «Какка»?

— Любой, кто изучит мою биографию узнает. И эти люди никогда не назовут меня «Какка».

Ч-что ты имеешь в виду?

— Когда-то был молодой человек, ирландский иммигрант в Америке. Он иммигрировал из Ирландии вместе со своей семьей, его родословная бедна, и если бы он не мигрировал, он, вероятно, не смог бы выжить. Однако юноша потерял отца сразу после переезда в Америку. Он еще маленький мальчик, и тем не менее, он работал на верфи в Бостоне. Затем он преуспел в своей работе.

Рассказывает Джии-чан.

— Он постепенно добился успеха в качестве босса в баре. Он женился на богатой иммигрантке из Ирландии и стал влиятельным человеком, помогая выходцам из Ирландии. Наконец, насколько я помню, он стал членом парламента штата.

Интересно, кто это?

— Тогда человек по имени «Какка» был его сыном. Он, родившийся в достаточно обеспеченной семье, поступил в престижный вуз. Однако он выскочка, поэтому ему не разрешено входить в клубы, в которых участвуют только мужчины из высшего общества. Он окончил университет, использовал связи отца, чтобы стать государственным чиновником, управляющим банком. Используя все инсайдерские знания в различных банках, он неоднократно получал огромные прибыли за счет инсайдерской торговли. Он познакомился с людьми из подпольного общества. Когда сухой закон был введен в действие, он объединился с мафией и занимался контрабандой алкоголя, получая массовую прибыль. Он всего лишь никчёмный выскочка, как ни посмотри. Он купил кинокомпанию ради того, чтобы сделать свою возлюбленную актрисой. Когда кинокомпания потерпела крах, он заставил свою возлюбленную выплачивать долг.

Джии-чан продолжает.

— Он подражал своему отцу и пошел в политику. Он стал членом нижней палаты, связанным с мафией. Франклин Рузвельт, человек, о котором мы говорили ранее, ненавидел этого человека. Вульгарный, лжец, головорез и связан с подпольным обществом, естественно его ненавидеть. Тем не менее, у него есть свои активы. У него есть связи с разными людьми. И он амбициозный человек. Он потребовал от Франклина Рузвельта возвести его на более высокий пост. Рузвельт не хочет, чтобы такой отвратительный человек стал министром. Поэтому он пытался выгнать его как можно дальше. И в результате стал послом в Соединенном Королевстве.

Сын бедного иммигранта превратился в злодея и стал послом.

— Тем не менее, этот человек не был полезен в Великобритании, он только и делал, что хвастался. Он говорил, что Соединенное Королевство должно пойти на компромисс и принять Гитлера и защиту нацистской Германии. Когда Лондон подвергся воздушному налету нацистов, королевская семья была в церкви, и он был в ситуации, когда он не мог бросить жителей, но он убежал первым. Вернувшись в Америку, он выдал несколько опрометчивых замечаний, и Франклин Рузвельт окончательно уволил его с поста посла в Великобритании. Неудовлетворенный, он заставил людей называть его «Какка» до самой смерти.

О, значит этот эпизод стал частью истории Джии-чан.

Подумать только, что такой человек существует.

— Его амбиции никогда не исчезали. Поскольку он не мог этого добиться, его сын стал политиком. Он желал, чтобы его потомок стал президентом.

Сказал Джи-чан.

— И эти амбиции материализовались. Вы знаете, кто этот сын?

Я не знаю, конечно.

— Джон Кеннеди.

Пробормотала Каан-сан.

— Верно, дом Кеннеди стал дворянством в Америке. Однако, если проследить историю, первое поколение — это владелец бара, иммигрировавший в Америку. Второе поколение – головорез. Случилось так, что президентом стало третье поколение.

Сказал Джии-чан.

— Даже в современную эпоху рождается благородство. Оно продолжается. Если вы проследите историю дома Кудзуки, вы обнаружите, что первое поколение не был влиятельным человеком.

Все благородство имеет отправную точку.

В мир поднимаются разные люди.

И негодяи появляются в их родословной.

— Тем не менее, преемники наследуют гордость за то, что сделал основатель. И мы не должны забывать об этом.

Эхом раздается голос Джии-чан.

— Я глава знати, поэтому я назвал себя «Какка», чтобы никогда не зазнаваться. Если я потеряю самоуважение и буду делать все, что захочу, силой дома Кудзуки, то стану таким же, как тот головорез. Это предупреждение.

Джи-чан смеется.

— Мои подчиненные называют меня «Какка», я приказал им делать это. Я вздрагиваю каждый раз, когда слышу это. Я спрашиваю себя, правильно ли я выполняю свои обязанности руководителя? Не становлюсь ли я ничтожным?

Он может размышлять о себе каждый раз, когда к нему обращаются.

— Кроме подчиненных, некоторые пытаются меня подловить. А также тех, кто приходит ко мне, не исследуя мою историю. Такие люди смотрят на меня свысока. Они говорят вежливо, но внутри смеются надо мной.

Какка – своеобразный титул.

— По правде говоря, даже если я бывший посол, теперь я частное лицо, и человек с радостью обращающийся ко мне «Какка» это худший дурак, которого можно увидеть. Когда люди считают меня таким человеком и обращаются ко мне подобным образом мое сердце в этом убеждается.

Сказал Джии-чан.

Светская жизнь. Песня.

— Это все, что я хотел сказать. Конечно, я бы хотел, что бы вы держали в секрете почему подчиненные называют меня «Какка». Я уверен, что мудрые дети поймут, почему.

Голос Джии-чан эхом разносится по двору.

Барышни и их телохранители во дворе молчат.

— Прошу прощения, что прервал вашу веселую вечеринку. Прошу простить старика. Наслаждайтесь вечеринкой Мисудзу до конца.

Голос Джии-чан из динамика прерывается.

Однако.

Он говорил на такие темы, что девушки во дворе выглядели растерянными.

— Все, могу я привлечь ваше внимание?

Каан-сан встает.

— Кудзуки Мисудзу-сама, Кано Сакурако-сама, встаньте, пожалуйста.

Прошептала она этим двоим.

— Если дружба наших дедушек создала школу, которая у нас есть сегодня, то я считаю, что мы тоже должны ладить.

В школу Мисудзу не пускают никого, кроме дочерей знати, благодаря Джии-чан и другим дедушкам.

В обмен на пожертвование солидной суммы они отказываются брать в школу детей выскочек и знаменитостей.

Все это для того, чтобы воспитать следующее поколение дворян достойными титула.

— Верно. Я искренне хочу, чтобы мы тоже ладили.

Мисудзу встала и улыбнулась.

— Я…

Кано-сан колеблется, так как состояние ее семьи невелико, хотя у нее превосходная семейная родословная.

— Что ты делаешь? Дом Каан, дом Кудзуки и дом Кано должны объединиться, иначе мы не сможем привести школу в порядок.

Каан-сан улыбнулась.

— Кано-сама, пожалуйста, встаньте.

Мисудзу просит Кано-сан.

— Х-хорошо.

Кано-сан встает.

— Кто-нибудь, принесите новые стаканы.

Сказала Мисудзу. Затем группа горничных из СБ Кудзуки вручает троим новые стаканы.

— Было бы лучше будь это шампанское, но мы все еще в старшей школе.

— Действительно, давайте пока выпьем сока.

Мисудзу просит горничную налить им в стаканы сока.

— Дедушка все еще смотрит.

— Если я сделаю ошибку в доме Кудзуки-сама, я уверена, что он расскажет об этом дедушке.

Мисудзу и Каан-сан улыбнулись друг другу.

— Как насчет того, чтобы мы трое стали назваными сестрами?

Спросила Каан-сан.

— Я-я…

Кано-сан — единственная, кто нервничает.

— Уфуфу, я понимаю, Кано-сама.

Каан-сан рассмеялась.

— Кано-сама всегда выглядит такой отчужденной. Тем не менее, я знаю, что ты добрая.

— Я-я…

Кано-сан удивлена.

— Но, ммм, я младше вас двоих.

Кано Сакурако-сан первокурсница старшей школы.

Мисудзу и Каан Момоко-сан учатся во втором классе старшей школы.

— Верно. следовательно, ты наша младшая сестра, а старшая сестра…

— Каан-сама.

Сказала Мисудзу.

— Я думаю, что Каан-сама может взять на себя это обязательство.

— Действительно? Тогда позвольте мне воспользоваться привилегией, давайте поднимем наши стаканы.

Каан-сан немедленно дает указания как старшая сестра.

— Кано-сама, будет легче, если вы станете нашей младшей сестрой.

Мисудзу улыбнулась.

— Было бы здорово распространить отношения не только на вас, но и на вашу семью.

В настоящее время дом Кано не имеет ничего, кроме семейного статуса.

Несмотря на это, она принадлежит к большой тройке знати, поэтому она соперничает с двумя другими домами.

На самом деле, до того, как вечеринка началась сегодня.

Кано-сан сидела в одиночестве за отдельным столом.

Дочь дома Кано не может общаться с девушками из группы Кудзуки.

Несмотря на это, дом Кано потерял свое влияние, поэтому она не может создать свою собственную группу.

Она не так богата, как дома Кудзуки и Каан, и все же она изолирована, поскольку ее семья соперничает с их семьей.

Однако если три барышни станут названными сестрами…

Затем барышни из группы Кудзуки и, возможно, из группы Каан сблизятся с Кано-сан.

Она названная сестра лидера их группы.

Она младшая сестра из-за возраста, но ничего не поделаешь.

Дом Кано может сохранить свою честь как один из большой тройки.

— Действительно, я хотела, чтобы симпатичная девушка, как ты, была моей сестрой. Я искренне так думаю.

Каан-сан сказала Кано-сан.

— Я тоже хочу сблизиться с Кано-сама.

Сказала Мисудзу.

— А ты? Разве ты не хочешь этого?

Спросила Каан-сан. Кано-сан…

— Я понимаю, тогда позвольте мне быть вашей младшей сестренкой.

Затем Мисудзу говорит с девушками во дворе.

— Все могут произнести за это тост?

— Что ж, это большая честь быть свидетелем такой сцены.

— Подумать только, что большая тройка дворян стали сестрами! Это замечательно!

Девочки держат свои стаканы.

Служанка вручает новый для тех, у кого его нет.

Все поднимают к небу стакан с соком.

— Это редкий случай, так что пусть телохранители тоже выпьют за это!

Предложила Каан-сан.

— Дорогой тоже.

Эди протягивает мне стакан сока.

Я посмотрел и обнаружил, что Мичи, Рей-чан и Сё-нээчан тоже держат свои стаканы.

— Вы тоже, это празднование, поднимите стаканы.

Анжо Митама и Кинука, сестры, обескураженные тем, что их Мастера покинули их.

Эди также передает стакан Адельхейд-сан, которую уволила ее Мастер.

Ее бывший работодатель, Тории Марико-сан.

Шиэ-сан, телохранитель Кано-сан, тоже держит стакан.

— Ну тогда.

Каан-сан обращается ко всем.

— Дом Каан, дом Кудзуки, дом Кано, может мы и родились в разных семьях, но обещаем поладить! Любить друг друга как сестры. И я клянусь в этом именем моих названных сестер!

— Я клянусь.

— Я клянусь!

Три барышни поднимают бокалы.

— Ну тогда ура!

— Ваше здоровье!

Каждый пьет свой сок.

Нежная атмосфера царит во дворе.

— Тогда вы двое теперь будете звать меня «Момоко-онээсама»!

— Что касается меня, зовите меня «Мисудзу» и «Мисудзу-онээсама».

— Тогда, пожалуйста, зовите меня “Сакурако”.

Кано-сан покраснела, говоря это.

— Ага. Мисудзу, Сакурако, если у вас проблемы, то можете обращаться ко мне в любое время! Хорошо?

Этот характер старшей сестры с блестящей уверенностью в себе.

Каан Момоко-сан наверняка станет влиятельной персоной на поверхности.

Мисудзу немного застенчива, когда дело доходит до девушек ее поколения.

Ей будет полезно стать сестрой Каан-сан.

— О, и кстати. Я уже считаю Марико своей младшей сестрой, поэтому Мисудзу и Сакурако поладьте с Марико. Ах да, Сакурако дальняя родственница Марико.

Каан-сан указала на Тории-сан и сказала.

— Мои наилучшие пожелания. Тории-сан.

Мисудзу улыбнулась.

— С уважением, Марико-сан.

У Кано-сан смешанные чувства с Тории-сан.

— Да, мои наилучшие пожелания.

Тории-сан слегка кланяется.

— Эм, Каан-сама.

Рюрико, стоящая сбоку, обращается к Каан-сан.

— Хм, что?

— Если вы относитесь к Тории-сан как к своей сестре, то я также младшая сестра Мисудзу-онээсама.

Если быть точным, Рюрико и Мисудзу – двоюродные сестры.

Хотя они также сестры как мои женщины.

Что ж, Каан-сан примет их как сестер, потому что они двоюродные сестры.

— Верно. Тогда я буду любить Рюрико-сама как свою младшую сестру!

Каан-сан улыбнулась.

— Да спасибо. Тогда, пожалуйста, зовите меня с этого момента Рюрико.

Рюрико также присоединяется к сестрам.

— Йошико-сама, а вы?

Каан-сан спрашивает Йошико-сан, сидящую за столом с девушками из группы Кудзуки.

— Было бы невежливо с моей стороны так поступить.

Йошико-сан ответила с улыбкой.

Йошико-сан была признана внучкой Джии-чан только в мае.

Она находится в таком деликатном состоянии, поскольку является внебрачным ребенком покойного первого сына Джии-чан.

— Я понимаю. Ну, я не буду тебя заставлять. Кроме того, если Йошико-сама присоединится к нам, вы станете старшей сестрой поскольку вы самая старшая в группе.

Йошико-сан уже на третьем году, так что все придет к этому.

— Момоко-онээсама, вы забыли, Онии-сама.

Рюрико улыбнулась и указала на меня.

— Он мой самый дорогой брат.

Услышав это, Мисудзу…

— И мой муж!

Она громко говорит.

И гармоничная атмосфера теряется.

— Верно. Ничего не поделаешь. Если Кудзуки-сама уже принял его…

Каан-сан улыбнулась мне.

— Я тоже позабочусь о тебе! Эээм, насколько я помню Куромори Коу?

— Д-да.

Я ответил.

— Тогда будешь Коу-чан.

Коу-чан?

— Насколько я помню, ты моложе нас с Мисудзу, верно?

Ну, она выяснила это заранее.

— Тогда я буду звать тебя Коу-чан. Сакурако, ты его ровесница, называй его как хочешь.

— О да.

Она показывает мне такое же замешательство, как и в отношении Тории-сан ранее.

Кано-сан, кажется, плохо справляется с теми, кто не является дворянином.

— Тогда, Марико, иди и спой что-нибудь для всех.

Каан-сан приказала Тории-сан, как будто она владелица этого места.

— А, хм, Момоко-онээсама?

— Марико, не думаешь, что должна сделать что-нибудь, чтобы заработать несколько очков у присутствующих?

Ее мать из знати, но сам дом Тории не знатный.

Тории-сан, возможно, выйдет замуж за человека из знати, так что на данный момент она принята как одна из них.

Я думаю, что некоторые барышни сочтут, что Тории-сан становится сестрой большой тройки, как нечто возмутимое.

— Знаешь, она весьма очаровательна. Она думает иначе, чем мы. Давай, сделай это, Марико.

Тории-сан.

— Ничего не поделаешь. Хайджи, пой со мной!

Тории-сан зовет Адельхейд-сан.

— Хм, я больше не работаю на Марико-оджосама.

— Разве ты не хочешь набрать баллов у людей здесь?

Тории-сан уволила ее, и последствия ее боя с Кинука-сан были стерты боем Мичи против Тендо Отомэ. Ей больше некуда идти.

Кинука-сан и ее сестра Митама-сан будут на попечении дома Кудзуки.

— Хаа, я понимаю. Оджо-сама.

— Хайджи тоже хорошо поёт.

— Тогда что за песня? Марико-оджосама

— Хайджи, давай споем эту.

— Эту?

Адельхейд-сан показывает недовольное лицо.

— Да, «эту». Ту, которую я люблю. Начнем с веселой. Сделайте это. Покажите это всем!

Каан-сан говорит Тории-сан.

— Видишь? Онээ-сама отдала нам приказ. Пойдем! Хайджи!

— Боже, поняла.

Затем 16-летняя девушка.

И 13-летняя (самопровозглашенная) телохранитель ранга А.

Двое весело поют.

Однако.

— Хаа докой!

— Аа Йоишо!

Что это?

Я имею в виду, это песня?

Каан-сан громко смеется.

— ♪Ааа, соицу но навааа♪

— ♪Порииисумиин♪

— Фу!

— Ха!

Это больше похоже на детскую игру.

— Пфф.

Мисудзу смеется

— Это весело.

Рюрико тоже.

— Это кажется забавным.

Йошико-сан тоже смеется над странным выступлением Тории-сан.

— ♪Сонна кото иварете♪

— ♪Чипапа♪

Постепенно другие барышни тоже начинают смеяться.

— Это Каан Момоко позволяет ей играть роль шута, чтобы другие приняли ее.

Шепчет Эди.

— В средние века у европейского королевского двора был шут. Работа шута заключается не только в том, чтобы смешить людей. Король использовал их, чтобы позволить ему говорить строго.

Хм?

— Тории Марико не робкая. Она всегда говорит откровенно. Каан Момоко хочет, чтобы эта девушка была рядом с ней.

Да, Тории-сан не может понять настроение, в конце концов.

Правильно, если это обычная девушка, она бы отказались стать протеже Каан-сан, потому что побоятся зависти других девушек.

Тории-сан принимает это без проблем.

И именно поэтому она может так выступать.

Она не считает это зазорным.

Она горяча, держит честь дворянства.

Вот почему Тории-сан не приближается к Каан-сан со странными намерениями.

Она не подлизывается.

Она только говорит то, что думает.

Поэтому она не может отпустить ее.

— Большое спасибо!

Наконец, песня(?) Тории-сан и Адельхейд-сан закончилась.

— Это было весело. Марико, и ты тоже.

Каан-сан сказала Адельхейд-сан.

— Если тебе некуда идти, побудь с Марико еще немного. Ты не возражаешь?

— Но, Момоко-онээсама?

— Ты не выслушаешь мою просьбу?

Каан-сан улыбнулась.

— Поняла. Я отменю твое увольнение. Побудь со мной еще немного.

— Я=я…

Адельхейд-сан колеблется.

— Если ты действительно терпеть не можешь дом Марико, я могу попросить Мисудзу, чтобы ты наняли СБ Кудзуки. Хотя, я думаю, что твоего мастерства все же не хватает. Некоторое время оставайся телохранителем Марико и тренируйся вместе со всеми, чтобы отточить свои навыки.

Сказала Каан-сан. Мисудзу…

— Мичи, тренируйся с ней.

— Безусловно.

Мичи склоняет голову.

— Секи-сан и Фуджимия-сан, пожалуйста.

— Да, Мисудзу-сама.

На данный момент Адельхейд-сан не будет в растерянности, потому что она связана с СБ Кудзуки.

Я имею в виду, что если так пойдет и дальше, ее никто не возьмет на работу, и ей будет некуда идти.

— Тогда я согласна, мои наилучшие пожелания, Марико-оджосама.

Она склоняет голову перед Тории-сан.

— Конечно, Хайджи.

— И я тоже буду тренироваться с тобой.

Сказала Эди.

— Теперь моя очередь петь.

Хм?

Эди, ты?

Эди начинает петь по-английски без предупреждения.

— О-Она хороша.

— Ух ты.

— Какой красивый голос.

Эди также хорошо поет?

Что ж, ее тело превосходно, у нее острые чувства и яркая сила экспрессии.

Естественно, она тоже хорошо поет.

Вскоре Эди закончила петь.

— Это была «Битва при Иерихоне».

Мисудзу улыбнулась Эди.

— Верно. Это песня, которую пела бабушка.

Эди улыбнулась в ответ.

О, девушки, которыу нервничали после того, как Джии-чан помешал…

Они сейчас расслабились.

— Далее, как насчет того, чтобы мы все спели хором?

Предложила Мисудзу. Потом барышни и их телохранитель начали петь.

Похоже, все ученики школы Мисудзу умеют петь.

Я не думаю, что это гимн школы.

— Данна-сама, пожалуйста, послушайте.

Горничные СБ Кудзуки. Сё-нээчан и Эди, которая не учится в школе Мисудзу, все вместе слушают.

Их певческий голос…

Это прекрасная гармония, совершенная.

Ага, понятно.

Эти девушки – настоящие дворянские дочери.

Они столпились вокруг Рей-чан и Марго-сан.

Их лица белеют, когда они с Мисудзу или Каан-сан, громкими именами, но…

Как хотел Джии-чан и его товарищи…

Все они обучаются как дочери знати.

Я вижу это после того, как они спели хором.

Они могут свободно петь, и я не вижу ни одной девушки, которая не поет.

Они все выпускают свой голос.

Как будто они должны показать себя с лучшей стороны, потому что они делают шоу.

Я понимаю, почему они дворянские дочери.

Эти барышни всегда наблюдают, и другие семьи и вассалы делают то же самое.

Если обнаружат, что они срезают углы, это повлияет на честь их семьи.

Они знают, что это позорит не только их самих, но и их семью, родственников и вассалов.

— Все, это было великолепно.

Я хлопаю в ладоши.

Эди и все остальные сделали то же самое.

— Каан-сама, Кудзуки-сама, Кано-сама, я хочу спеть следующей.

Затем девушки активно формировали группы и исполняли песни.

Однако нет сильно выделяющейся песни.

Все по-разному поют.

Кроме того, они все хороши в этом.

Затем вечеринка продвигалась гармонично.

◇ ◇ ◇

— Хорошо, все телохранители, пожалуйста, подойдите сюда.

Настороженность между барышнями исчезла.

Теперь вечеринка возобновляется с общением различных групп.

Увидев атмосферу, Сё-нээчан собрала телохранителей.

— Это будет обсуждение совместной тренировки.

В этой ситуации барышни больше не нуждаются в своих телохранителях.

Теперь шпион разоблачен, так что больше не о чем беспокоиться.

— Иди. Я буду говорить с остальными.

Они провожают своих телохранителей с улыбкой.

— О, будет совместная тренировка, я присоединюсь к ним.

Куромия-сан тоже идет к Сё-нээчан.

Затем они пошли своим путем.

Телохранители устраивают дружескую вечеринку.

Большая тройка связала друг друга как сестры.

Таким образом, люди на вечеринке все едины.

Присутствующие сегодня…

И тех, кто пел в хоре.

— Похоже, теперь они в порядке.

Шепчет Эди.

Единственное, что не так…

Мидзусима Карен-сан, сидевшая рядом с Мисудзу, бледнеет.

Ну, она привела шпиона на вечеринку барышень.

Она должна бояться, что ее накажут.

Затем сестры Анжо, потерявшие своих Хозяек.

Эти двое телохранители, но они не идут к Сё-нээчан.

Что ж, они потеряли своих хозяек, которого должны защищать, ничего не поделаешь.

— Данна-сама!

Мисудзу зовет меня.

— Что случилось?

Я иду к Мисузу.

— Теперь мы все в порядке, не могли бы вы отвести ее и двух других обратно в особняк?

Похоже, Мисудзу беспокоится о Карен-сан и сестрах Анжо.

Тогда это значит…

Вечеринка теперь в хорошем настроении, нехорошо, что трое чувствуют себя подавленными.

— Верно.

Я думаю, я должен отступить на данный момент.

Я также беспокоюсь о сестрах Такакура в особняке, поскольку Каан-сан не хочет с ними пересекаться.

Также о Тендо Отомэ – шпионке.

— Я тоже вернусь.

Сказала Минахо-нээсан, пришедшая во двор посредником Джии-чан.

— Я все еще должна принять сестер Курама у Кудзуки-сама.

Верно.

Сестры Курама станут проститутками Куромори.

Светская жизнь. Дебют.

— Ой? Ты из тех, кто следует всему, что говорит Мисудзу, Коу-чан?

Спрашивает Каан-сан, слушающая наш разговор.

— Ну, Данна-сама добрый человек.

Сказала Мисудзу с улыбкой.

— Действительно, Онии-сама без каки-либо проблем выполняет наши просьбы.

Сказала Рюрико.

— Хм. Я думала, что все мужчины пытаются похвастаться собой, когда они с женщинами.

Сказала Тории-сан.

Похоже, что в доме Тории доминируют мужчины.

— О, я поняла, он не из знати, да ещё и моложе.

Каан-сан улыбается.

— Думаю, причина в этом.

Она посмотрела на Мисудзу.

— Ситуация в доме Кудзуки отличается от ваших.

Сказала Мисудзу.

— Момоко-онээсама, у тебя есть младший брат, а у Сакурако есть старший брат.

Короче, младший брат Каан-сан и старший брат Кано-сан.

В их семье есть наследники мужского пола.

— Однако в случае с домом Кудзуки.

Мисудзу, Рюрико и Йошико-сан.

В главном доме нет ничего, кроме трех внучек.

— Большинство дворян хотели бы быть приняты в дом Кудзуки

Каан-сан улыбается.

— И внутри клана Кудзуки также происходят различные события.

Вроде конкуренции ответвлений семей и директоров группы друг с другом.

— В конце концов, возникла борьба за то, кто будет принят в семью невесты. В таком случае, самым эффективным решением будет выбрать в качестве жениха был кого-то, кто не вовлечен во фракционный спор.

Каан-сан смотрит на меня.

— И, если это человек, которого принял Кудзуки-сама, никто не может озвучить свои жалобы.

Признание Джии-чан поддерживает меня.

— Ну, я вижу, что он неплохой парень. Я не думаю, что найдется так много мужчин, которые ведут себя так сдержанно, посещая вечеринку с молодыми девушками.

Я? Сдержанный?

— Если бы это был мой старший брат, он бы старался всем понравиться, но это привело бы к противоположному результату.

У Тории-сан также есть старший брат.

— Верно. Обычно человек приходит в восторг от этого. Желая познакомиться с девушками из разных семей, обращаясь к ним…

— Однако, Момоко-онээсама, все таки, Мисудзу-онээсама наблюдает…

Тории-сан рассмеялась.

Я на этой вечеринке, потому что я официальный жених Мисудзу, и все же…

Я не могу просто оставить Мисудзу и поговорить с другими девушками.

Я не ученик Джии-чан.

Подумав об этом, я внезапно осознал.

Ой. Я понял.

Я уверен, что эти ребята так бы и поступили.

Кудзуки Сатоши и Цунода.

Даже не беря расчет этих плейбоев, Кудзуки Кенши, несомненно, подойдет к барышням с ухмылкой на лице.

Нет, Кудзуки Соджи и Шиба Акира, упрямые ребята.

Они бы агрессивно вступали в контакт с этими девушками.

Я имею в виду, что участницы этой вечеринки – барышни из высшего класса.

Им разрешено приводить своих личных телохранителей.

Было бы полезно познакомиться с этими девушками для их будущего.

Кроме того, здесь находятся Каан-сан и Кано-сан, девушки, не принадлежащие к группе Кудзуки.

— Он также демонстрирует бесстрашное поведение по отношению к Сакурако или ко мне.

Я? Бесстрашный?

— Подумать только, мы все собрались здесь, и все же, ты сохраняешь спокойствие, я думаю, этого и следовало ожидать от напарника Мисудзу, ты ни отступил от неё ни на шаг.

Каан-сан хвалит меня.

— Действительно, я тоже этому удивлена.

Кано-сан посмотрела на меня.

— Спасибо, Онээ-сама, Сакурако.

Мисудзу благодарит их за меня.

— Ну, это не совсем так. Ну, знаете, у меня нет никаких причин навязчиво знакомиться с разными барышнями, и я не обязан постоянно кланяться Каан-сан и Кано-сан.

Я имею в виду, мне не поможет добиться успеха в жизни знакомство с барышнями.

Если я говорю о пекарне…

У меня другая цель, по сравнению с учениками Джии-чан.

— Естественно, Коу-чан в конце концов станет главой дома Кудзуки…

Каан-сан, что?

— Было бы странно видеть, как человек, который будет носить этот титул, склоняет перед нами голову. Ты слышала это, Марико?

— Да. Я удивлена, что он называет Момоко-онээсама только «-сан».

Ах, может, мне стоило сказать: «Каан-сама».

— Все в порядке. Конечно, вы еще официально не связаны с дворянством. Было бы странно, если бы ты обращался ко мне «-сама». Хотя вряд ли найдется человек, который сможет так спокойно со мной разговаривать.

Ух ты, она сердится?

Думаю, я должен извиниться.

— В следующий раз ты должен называть меня “Момоко-онээсама”, Коу-чан.

Каан-сан улыбается.

Хм?

— Я думаю, что появление Коу-чан на этой вечеринке – испытание Кудзуки-сама. Я полагаю, что он пытается посмотреть, как поведет себя Коу-чан, когда будет рядом с нами.

Джии-чан?

— То же самое было со мной раньше. И, возможно, Коу-чан успешно прошел. Если бы я была Кудзуки-сама, я бы сделала такой вывод.

Прошел?

— Я думаю, что ты лучший партнер для Мисудзу. Кто-то, вроде тебя.

Каан-сан принимает меня?

— Ну, мы оба участники теста Кудзуки-сама на этой вечеринке, давай поладим, хорошо?

— Ох, да.

Я ответил.

Ах, и еще…

— Я понимаю, Момоко-нээчан.

— Что?

Момоко-нээчан удивлена.

— Ну, я мужчина, поэтому я подумал, что называть тебя «Момоко-онээсама» странно.

Э-это не нормально?

— Хм, не мог бы ты сказать это еще раз?

Попросила Момоко-нээчан.

— М-Момоко-нээчан.

Момоко-нээчан уставилась на меня.

— Хм, приятно.

Хаа.

— Я имею в виду, ты действительно потрясающий, ты знаешь это? Подумать только, что ты выбрал время, когда я начала звать тебя, Коу-чан…

Ээээ?

— Я называла тебя «Коу-чан», чтобы высмеять тебя, и все же ты, кажется, не ненавидишь это, а наоборот, ты использовал это, чтобы построить более близкие отношения со мной. Боже мой, ты заслужил уважение Каан Момоко.

Хотя это не было моим намерением.

— Конечно. Я разрешаю тебе называть меня «Момоко-нээчан» на публике.

— Нет, я предпочитаю использовать это наедине.

Я не принадлежу к дворянству, поэтому предпочитаю не выходить на публику.

— Данна-сама искренне хочет проявить уважение и привязанность к Момоко-онээсама как к своей старшей сестре.

Сказала Мисудзу.

— Подожди, правда?

Момоко-нээчан посмотрела на меня.

— Ну, да. Я имею в виду, Момоко-нээчан выглядит стильно.

— Стильно? Первый раз такое слышу.

А? Я неправильно выразился?

— Я имею в виду, ты великолепна, то, как ты галантно представляешь себя, привлекательно. Когда ты напряженно восприняла выговор Джии-чан, я подумал, что это круто.

— Данна-сама искренне так думает.

Сказала Мисудзу.

— Он никогда не лжет. Вот что мило в нем.

Она смотрит на меня страстно.

— В-верно, теперь я вижу, что милого в Коу-чан.

Момоко-нээчан ответила.

— Нам пора идти.

Эди говорит мне.

Я не знаю, что там происходит, но…

Если Эди так говорит, то нам пора идти.

— Кстати, пожалуйста, вернитесь до окончания вечеринки, Данна-сама. Мы всех проводим.

— Да, понял… Тогда Момоко-нээчан, а также Сакурако-сан.

— Сакурако подойдет. Коу-ониисама.

Сакурако говорит, но…

— Нет, мы одного возраста, пожалуйста, не называй меня «Онии-сама».

— Тогда как мне тебя называть?

— Почему не «Коу?» Я так его и зову. Мы все одного возраста.

Сказала Тории-сан.

— И ещё, зови меня Марико.

— Конечно. Марико, а также Сакурако.

Я обратился ко всем, прежде чем уйти.

— Пожалуйста, позаботьтесь о Мисудзу, Рюрико и Йошико-сан. Я уверен, что вы будете добры к ним, но все же передаю вам наилучшие пожелания.

Я склонил голову.

— Кроме того, Шиэ-сан и Адельхейд-сан…

Еще раз, как зовут телохранителя Момоко-нээчан?

Не Себас-что-то, а настоящее имя.

— Ямада Умэко-сан.

Шепчет Эди.

Ах, как хорошо, что у меня рядом есть гений Эди.

— Ямада Умэко-сан, и вам мои наилучшие пожелания.

Я склонил голову.

— Хм?

— А?

— Что?

Телохранители выглядят ошарашенными, но…

— Мичи и Эди – вся моя драгоценная семья. Кроме того, Йоми и Луна, девочки, которые недовано ушли, поступят в вашу школу.

— Чьи они телохранители?

Удивленно спрашивает Марико.

— Что ж, скоро мы ее представим.

Рюрико ответила.

— Ну, тогда я на время уйду.

— Карен-сан, пожалуйста, отдохните в особняке с Данна-сама.

Обращается Мисудзу к 12-летней милашке, сидящей рядом с ней.

Мидзусима Карен-сан, девочка, которую она планирует взять в качестве домашнего питомца.

— Данна-сама, пожалуйста.

— Да, иди сюда, Карен-сан.

— Я-я…

Карен-сан колеблется, но…

— Мы не можем отправить вас домой, пока дедушка не закончит разговор с домом Мидзусима, кроме того, я никогда не прощу людей, которые позволили шпиону захватить Карен-сан.

Сказала Мисудзу.

Доверив такого милого ребенка Тендо Отомэ, шпионке Кансай Якудза, ее родители, должно быть, сошли с ума.

— Кроме того, если вы останетесь здесь, другие дети знати будут продолжать смотреть на вас.

Ага.

Теперь я понимаю, почему Эди хочет, чтобы мы ушли сейчас.

Настроение успокоилось, и барышни большой тройки стали сестрами.

Другие барышни захотят поговорить с Мисудзу, Момоко-нээчан и Сакурако.

Они все посылают сюда взгляды.

Если оставить в стороне Марико, шута Момоко-нээчан…

Проблема с домом Мидзусима, отправившим шпиона на вечеринку дома Кудзуки, связана не только с домом Кудзуки, но и со всей знатью, участвующей в этой вечеринке.

Они пока не хотят находится рядом Мидзусима Карен-сан.

Поэтому ей нужно уйти, как и сестрам Курама.

— Я понимаю.

Карен-сан отвечает дрожащим голосом.

— Куромори-сама, пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

— Да, пойдем.

Карен-сан встает, и я сопровождаю ее.

— Эй вы, две глупые сестры! Чего зависли, идите со мной.

Эди сказала Анжо Митама и Кинука.

— Я не глупая!

— Глупая!

Они были обескуражены после того, как их хозяйки расстались с ними.

Когда Эди их оскорбила, они приободрились.

— Разве вы не хотите увидеть своих Мастеров?

Эди неожиданно достает свой туз.

— Хм?

— Что?

Сестры Анжо удивлены.

— Они все еще в особняке. Мы идем туда, вы не хотите пойти?

— Я-я пойду!

— Немедленно!

Сестры встали.

— Ну тогда, все, извините нас.

Я снова склонил голову.

◇ ◇ ◇

— Теперь, если вы посмотрите во двор, за исключением Сё, Рэйки и горничных, все там ученицы школы Мисудзу.

Говорит Эди после того, как мы вошли в особняк.

Теперь, когда она упомянула об этом.

Мичи, Шиэ-сан и телохранители ходят в ту же школу.

Теперь, когда Эди и я, а также сестры Такакура, которые не ходят в школу Мисудзу, ушли со двора…

Тендо Отоме, который на прошлой неделе стала телохранителем, тоже ушла.

Минахо-нээсан, Марго-сан…

— Если там только они, то они будут делать все, что захотят.

Сказала Эди.

— Верно. Они не могут не нервничать, когда рядом посторонний, особенно мужчина. В конце концов, эти девушки — настоящие юные леди.

Сказала Минахо-нээсан, которая уже внутри особняка.

— Этого было достаточно для твоего дебюта, осталось позволить девочкам наслаждаться наедине.

Мой дебют.

— То, что Мисудзу-сан и девочки стали сестрами по присяге, было большим успехом, но отношения Коу-чан и Нээ-чан были чудом.

— Не совсем. Дорогой просто милашка.

Сказала Минахо-нээсан. Эди ответила.

— Но, Кудзуки-сама прав, обучение в качестве «молодых леди» невероятно.

Минахо-нээсан смотрит на ситуацию во дворе.

— Девочки в нашей школе ведут себя не очень хорошо.

Теперь, когда она упомянула об этом.

Когда Джии-чан говорил, все молча слушали.

Они сохраняют свою вежливость, не показывая никакой спешки.

— Например, никто из них не достал телефон и не фотографировал, не так ли?

Ах.

Если бы это было в нашей старшей школе, то они бы достали свой телефон и сделали бы фотографии, если бы были на этой вечеринке.

— В конце концов, женщины любят фотографировать. Я уверен, что они одинаковы. Но они настоящие юные леди, и поэтому они проявляют осмотрительность, когда это необходимо, и они не будут фотографировать без разрешения, если Мисудзу-сан, хозяйка вечеринки, не даст разрешения.

— В конце концов, это главный особняк дома Кудзуки.

Да, они не могут фотографировать, когда им заблагорассудится, так как это вскроет информацию изнутри. И это проблема.

— Вот почему сегодня вечеринка в саду.

Потому что мы знаем, что будет шпион.

Вряд ли есть шанс попасть внутрь особняка, если вы устраиваете вечеринку в саду.

У них не будет шанса узнать расположение комнаты Джии-чан и все такое.

— Прежде всего, было бы проблемой, если твоя фотография начала распространяться.

Сказала Минахо-нээсан.

— Куромори Коу должен оставаться загадкой

Да, это станет проблемой, если просочится фото моего лица.

— Но юные леди хотят сфотографировать Рейку и Мисудзу.

Да, Рей-чан знаменитость, появляющаяся на телевидении.

Большинство из них хотят сфотографироваться с Мисудзу, Момоко-нээчан и Сакурако, которые теперь стали сестрами по присяге.

— Поэтому Мисудзу подготовит время, когда они смогут сфотографироваться. Возможно, используя стену в качестве фона. Особняка там не видно.

Минахо-нээсан объясняет.

— Поэтому тебе пришлось уйти на время, Дорогой.

Минахо-нээсан и я не можем появляться на памятных фотографиях.

Вот так вот.

— Ну, если мы останемся здесь, кто-нибудь может использовать камеру с поляризованным телеобъективом, и они нас поймают. Давай зайдем внутрь.

Сказала Минахо-нээсан.

— Ну с барышнями не должно быть проблем, но мы не знаем о телохранителях.

Да, там может быть еще один шпион.

Пока барышни не будут фотографировать, телохранители не будут брать фотоаппараты без разрешения.

Но как только начнется время памятных фото, у телохранителей будет разрешение.

Делая вид, что фотографируют барышень, они могут попытаться снять другие вещи.

— Тебе не о чем беспокоиться.

Сказала Эди.

— Большинство телохранителей родились в семьях телохранителей и были с юной леди с детства. Телохранители получают такое же образование, как и барышни. В конце концов, они ходят в одну школу.

О, они также получили такие же уроки этикета со своей юной леди.

— Другой недавно нанятый телохранитель здесь та девушка Адельхейд. Цукико, Йоми и Луна проверили их все ранее. Тебе больше не нужно об этом беспокоиться.

Кажется, Эди получила отчет от троих раньше, чем я это понял.

Больше нет шпионов или плохих ребят.

— Но есть вероятность, что они ошибаются, поэтому мы идем в эту комнату.

— Да, мы пока позволим девочкам развлечься.

Сказала Минахо-нээсан.

Ага. Верно.

Многое произошло, суета из-за шпиона и страх от появления Джии-чан.

Мы вышли из комнаты, выходящей во двор, и направились внутрь.

Мидзусима Карен-сан и сестры Анжо робко следуют за нами.

— Ах, папа!

Придя в комнату немного большего размера…

— Папа! Папа! Папа!

Агнес в красивом белом платье прыгает на меня.

Койоми-чан, с другой стороны, склоняет голову.

— Боже, здесь только Койоми-чан и я, мне было так одиноко.

Агнес целует меня.

Нам еще предстоит представить Агнес собравшимся сегодня барышням.

Агнес будет представлена ​​как родственница дома Кудзуки, она присоединится к школе и будет вместе с юными леди.

Агнес настолько красива, что у нас нет другого выбора, кроме как использовать «молодую леди» в качестве ее маскировки.

Я имею в виду, она не может работать ни телохранителем, ни прислугой.

Агнес далеко не «юная леди», она скорее «принцесса».

— Сэнсэй, если бы вы еще немного задержались, то мы бы вернулись во двор.

Сказала Йоми.

О, Цукико и Луна тоже в этой комнате.

— Кёко Мессер-сама все еще здесь. Она никогда не хочет встречаться с нами, так что…

Цукико, следующая жрица, обладающая наибольшей силой среди троих.

Похоже, Кёко-сан рассматривает силу Мико Цукико как угрозу.

— В конце концов, она не может подбросить меня в воздух, как она сделала это с Йоми и Луной.

Да, она остановила 12-ти и 14-летних младших сестер Цукико, подбросив их в воздух, заставив их потерять концентрацию, но.

Но такое не пройдет с Цукико, она старше и хорошо выросла.

— Коу-сама, я кажусь такой тяжелой?

Что ж…

— Я так не думаю…

Когда мы занимаемся сексом в позе наездницы…

Теснота влагалища Цукико ощущается превосходно.

Текстура бесподобна.

— Боже, Коу-сама…

Цукико прочитала мои мысли и покраснела.

— Кажется, Нии-сан гораздо лучше сдерживает силу Мико.

Сказала Луна.

О верно. Если я вспомню непристойные сцены с ними, то…

— Ува! Нии-сан!

Я вспоминаю ощущение упругой задницы Луны, когда я насилую ее сзади.

— Ах, простите.

— Нет, я рада, что ты доволен.

Я могу сказать, что удовлетворен сексом с Луной.

— Хм? Папа, ты хочешь сделать это с Агнес?

Агнес заметила, что разговор переходит на сексуальные темы, и спросила.

— Не сейчас. Не знаю, когда меня позовут.

— Эх, жаль.

— Позже.

Сказал я.

— Хм? Кто эти девушки?

Агнес заметила Мидзусима Карен-сан и сестер Анжо, которые все еще не решаются войти в комнату.

— Это подарки для Агнес?!

Светская жизнь. Обряд посвящения.

— Возможно ли, что они подарки для Агнес?

Глаза Агнес сияют, когда она смотрит на девочек своего возраста, Мидзусима Карен-сан и Кинука-сан, младшую из сестер Анжо.

— Эмм… нет. Я пока не знаю, что с ними будет.

Что я знаю, так это то, что Мисудзу хочет, чтобы Мидзусима Карен стала ее питомцем.

Однако сначала пройдут переговоры между домами Кудзуки и Мидзусима.

Дом Мидзусима, несомненно, позволил шпиону из Кансай Якудза проникнуть в дом семьи Кудзуки.

Джии-чан обязательно накажет за это дом Мидзусима.

В противном случае другие семьи, чья дочери приехали сюда сегодня, не успокоятся.

В конце концов, другие молодые леди оказались в опасности.

Сестры Анжо находятся под опекой дома Кудзуки, но.

Я не знаю, что запланировано для этих девочек.

— Понимаю. Жаль.

говорит Агнес, прижимаясь ко мне своей милой грудью.

— Пока что, это Мидзусима Карен-сан, она гостья Мисудзу, постарайтесь с ней поладить, хорошо?

В конце концов, она пришла сюда по приглашению Мисудзу.

— Насколько я помню, тебе тоже 12, верно?

— Да. Это так.

Карен-сан отвечает с мрачным лицом.

— Э?! Действительно? Агнес тоже 12! Луне и Койоми-чан тоже!

С улыбкой сказала Агнес.

— Тогда, раз папа меня попросил, давай поладим! Рада встрече! Луна, Койоми-тян, будьте с ней дружелюбны, ладно?

— Хорошо.

— Поняла.

Луна и Койоми-чан ответили дружелюбно.

— Кроме того, Кинука-сан 13 лет, верно? Митама-сан 18, если я правильно помню.

Я спросил. Сестры выражают недовольство.

— Верно.

— Что насчет этого?

О, неужели эти девушки ненавидят меня?

Я имею в виду, что они телохранители юных леди дома Курама с самого рождения…

Я предполагаю, что они не хотят говорить с кем-то, не из знати.

Или я должен сказать, что они стараются сократить их к минимуму?

— Вы останетесь здесь на некоторое время.

Минахо-нээсан сказала сестрам Анжо.

— Курама Мисато-сама и Арису-сама что с ними?

— С ними!

Сестры Анжо уставились на Минахо-нээсан.

— У нас есть приказы, которым необходимо следовать. Нам с ним нужно будет пойти к Кудзуки-сама, чтобы отчитаться. Возможно, Курама-сан там, но как вы думаете, вы можете пойти туда без разрешения?

Сказала Минахо-нээсан.

— Это…

Митама-сан колеблется.

Это комната главы дома Кудзуки.

Они не могут просто ворваться без разрешения.

— Я договорюсь о вашей встрече с Курама-сан, но… ну, это зависит от Кудзуки-сама. Я уверена, вы понимаете, ведь вы служили знати.

Они знают властные отношения между Мастером и Слугой.

Они также знают, какой большой властью обладает глава дома Кудзуки.

— Если вы сделаете что-нибудь странное, то это только подвергнет дом Курама еще большей опасности.

Эди улыбается.

Отец сестер Курама разрушил Курама Каку, японский сад и здание в традиционном стиле, место с множеством воспоминаний для Джии-чан и стариков из знати.

Он не прислушивался к предупреждению Джии-чан, и иностранные инвесторы обманули его.

В конце концов, он не смог завершить строительство, потому что деньги были потеряны в процессе.

Если так будет продолжаться, весь бизнес дома Курама застопорится, а бизнес-группа обанкротится, что означает банкротство дома Курама.

— Ранее об этом упоминали Каан-сама и Мисудзу-сама. Их дворянский статус не рухнет. Дом Курама имеет традиции и историю, поддерживающие их.

Сказала Минахо-нээсан.

— Если это так, Кудзуки-сама думает о спасении дома Курама. Но дом Курама также должен заплатить за свои грехи.

Короче говоря, мы сделаем из дочериглавы дома Курама проститутку.

Вместо того, чтобы платить по долгам дома Курама…

Дом Курама накажут позором.

Если они этого не сделают, Джии-чан и другие главы семей никогда не успокоятся.

— Если ты покажешься в поле зрения этого старика, я уверена, что это только оскорбит его.

Сказала Эди.

— Поэтому вы должны остаться здесь.

— Мы расскажем, как дела у сестер.

Я сказал.

— Э, папа, ты снова уходишь?

Агнес прижимается ко мне.

— Тогда возьми с собой и Агнес!

Эмм.

— Кёко-сан тоже там, не возражаешь?

Минахо-нээсан говорит Агнес.

— Кёко-сан? Странная тетушка, которая слишком высоко прыгает??

О, для Агнес…

Впечатление от внезапного появления Кёко-сан, когда она была заперта в подвале, осталось.

— Ну да, она прыгает и ломает много чего, но она не странная и не тётя.

Я знаю, что она наблюдает за этой комнатой через камеры наблюдения.

В конце концов, она учительница Минахо-нээсан в этой области.

— Да. Она молодая и красивая девушка.

Видишь. Лицо Минахо-нээсан дергается.

— Действительно?

Агнес смотрит безучастно.

— Верно, Агнес.

— Если папа так говорит…

— Тогда скажи громко: «Кёко-сан очень красивая!»

— Зачем?

— Давай сделаем это вместе.

Я говорю вслух с Агнес.

— Кёко-сан…

— Кёко-сан…

— Очень красивая.

— Очень красивая, десу.

Боже.

— Действительно?

Эй, Агнес.

— Да.

— Тогда это правда!

Агнес оглянулась.

— Луна и Койоми-чан! Вот так вот! Также… эмм.

—Карен.

— Да, Карен-чан, ты поняла?

— Д-да.

Ага. На данный момент все нормально.

— Тогда не могли бы вы подождать здесь еще немного? Пускай пока на вечеринке поболтают только девушки из одной школы.

Мы можем представить Агнес позже.

— Цукико, присмотри за ними.

— Да, Коу-сама.

Цукико ответила с улыбкой.

Здесь Цукико, самая старшая и самая спокойная. Мне больше не о чем беспокоиться.

— Дорогой, я тоже останусь здесь.

Сказала Эди.

— Я не возражаю против молодой и красивой Кёко, но другая…

Ага.

Она плохо справляется с мисс Корделией.

У Эди был опыт, когда она почти превратилась в любимицу лесбиянки мисс Корделии.

— Хорошо. Тогда ты тоже можешь остаться здесь, Эди.

Если Эди останется, сестры Анжо будут под контролем.

— Я думаю, так лучше.

Сказала Цукико.

— Кроме того, Коу-сама, могу ли я получить разрешение действовать, если того потребует ситуация?

Ситуация?

Использовать силу Мико Цукико?

— Кажется, у них много чего в сердце.

Цукико посмотрела на сестер Анжо.

О верно.

Эти сестры могут подумать о том, чтобы покинуть эту комнату, забрать сестер Курама и покинуть этот особняк.

Эти девушки действительно придумывают смелые идеи и воплощают их в жизнь.

Это были сестры, которые пытались использовать «Skylab Hurricane Mixer» на Кёко Мессер.

Цукико может прочитать их мысли, если они придумают что-нибудь опасное.

— Ага. У тебя есть мое разрешение. Эди, сотрудничай с Цукико.

— Понятно.

Эди улыбается.

— Сэнсэй, предоставьте это нам!

— Нии-сан, все в порядке!

Йоми и Луна прочитали мои мысли и ответили.

Сестры Такакура + Койоми-чан со своей силой Мико, и Эди тоже здесь.

Мне не о чем беспокоиться.

— Тогда подружитесь.

Сказал я и погладил молочно-белые волосы Агнес.

◇ ◇ ◇

Стук.

— Входи.

Это голос Джии-чан.

Я открыл дверь и вошел в комнату с Минахо-нээсан.

— Да. Что ж, ты можешь сесть, где захочешь.

Джии-чан сидит на большом стуле в комнате размером примерно с 20 татами.

Позади Джии-чан стоят Оотоку-сан и Чумото-сан, его телохранители.

Кёко-сан и мисс Корделия сидят на диване с другой стороны.

Также сестры Курама сидят на диване рядом с дверью. У них испуганный вид.

— Ты ведь ничего не ел и не пил? Кацуко-кун, приготовь ему чай.

Джии-чан обращается к Кацуко-нээ, которая одета как секретарь.

— Ах, не надо. Мисудзу и Рюрико почти ничего не пили и не ели. Мне будет жаль, если я буду пить здесь чай.

Как хозяйки вечеринки, они сидят с Кано-сан, Тории-сан и Каан-сан вдали от столов других девушек.

Мисудзу и Рюрико не могут отойти от своего стола.

— Нет, дочь Тории принесла бутерброды к их столу. Кроме того, пришла дочь Каан, горничные принесут напитки и еду.

Ах да, Каан-сан из тех, кто не удержится и не скажет: «Принесите это сюда».

— Так что не беспокойтесь об этих девушках. Ты тот, кто вообще не пил и не ел.

Все, что я сделал, это поднял свой стакан за тост.

— Именно. Выпей хотя бы чаю.

Кацуко-нээ протягивает мне чашку чая.

— Спасибо.

А пока я сижу между Джии-чан и Кёко-сан.

Минахо-нээсан садится рядом со мной.

— Тем не менее, дочь Каан права, ты умеешь не мешать.

Внезапно сказал Джии-чан.

— В месте, где нет никого, кроме женщин, ты никогда не ходил и не самоутверждался беззаботно.

— Ну, это потому, что в нашем доме тоже все женщины, кроме меня.

Я привык к этому.

Я живу с несколькими женщинами под одной крышей.

Кто-то также всегда рядом со мной.

Когда принимаю ванну или ложусь спать.

— Несмотря на это… я уверен, что у девушек сложилось хорошее впечатление о тебе.

— Нет, я почти не разговаривал с ними, это не имеет значения.

— Вот это и хорошо. Барышням надоели жадные мужчины.

Сказала Кацуко-нээ.

— Все они посещают вечеринки, понимаете? Естественно, мужчины, которые спрашивают их «Вы из **** дома?» ухмыляясь, подходят один за другим.

Кудзуки Сатоши или Цунода.

Я думаю, что есть много парней вроде них.

— Их всех мало волнуют мужчины, которые подходят к ним с ухмылкой на лице. Они бдительны, больше всего на свете. В конце концов, единственные присутствующие сегодня – дочери подлинного дворянства.

Минахо-нээсан говорит мне.

— Если какой-то странный мужчина приблизится к ним, и если они составят ему компанию, то это вызовет сплетни, которые посрамят ее. «Эта дама из этого дома такая распущенная», и ей придется жить с этим позором.

Вот как в их обществе?

— Те, кто посещают их школу, тщательно обучены нести благородную честь. Если их что-то опозорит, они будут испытывать сожаление перед семьей и предками.

Сказал Джии-чан.

— Это нежные юные леди нашего века. Если нет, они не могут защитить дворянство. Вот почему мы не пускаем дочерей выскочек и знаменитостей. Если родитель вульгарен, дочь такая же. Затем плохие деньги вытесняют хорошие деньги. Если они познакомятся с грубыми людьми, то девушки потеряют ту скромность, которую в них воспитали. Общение с отвратительными мужчинами и беременность их ребенком. Если это произойдет, непристойность, которую они совершат, повлияет на всю семью.

Я понимаю.

Если кто-то женится на дочери знати, он может установить связи с различными влиятельными людьми.

Некоторые парни захотят соблазнить барышень, пытаясь залезть к ним под юбку.

— Человеческое образование возможно только до 20 лет. Вот что я думаю. Как только люди узнают основы за эти 20 лет, они смогут построить свою жизнь позже.

Джии-чан говорит мне.

— Большинство девушек, окончивших школу Мисудзу, поступают в университет. Настанет время, когда им нужно будет получить высшее образование. Однако, даже когда эти девушки закончат учебу в школе, они никогда не будут пить вместе со студентами-мужчинами и не присоединятся к каким-либо небольшим группам. В старших классах они узнают, что действия типа «это кажется забавным» бессмысленны. Они никогда не будут сближаться с мужчинами, которые так себя ведут.

Эмм, это значит; они не будут участвовать в вечеринках и кружках?

— Они знают, сколько неприятностей доставит их семье, если они свяжутся с мужчиной и забеременеют. Это будет проблемой не только для неё одной. Не только ее предки и семья, но и вассалы, которые служат им на протяжении поколений, все компании, управляемые домом, и люди, работающие под его началом, пострадают от позора, который они причинят, и они знают это.

Опозорится не только она сама, но и все остальные.

— Послевоенная доктрина индивидуализма, согласно которой, если кто-то берет на себя ответственность за то, что он сделал, то его родители, братья и сестры не имеют значения, была передана детям. Можно делать все, что хочешь, пока они получают наказание в одиночку, если они позорят только себя. Однако люди не живут одни; они должны сформировать группу и жить в ней. И минимальный предел этой группы — семья.

Индивидуализм. Семья.

— Если они опозорят себя, это коснется и их семьи, и понимание того, что вы живете своей повседневной жизнью, является долгом благородства. Такая точка зрения не принимается учителями обычных школ, которые считают, что послевоенное демократическое образование первостепенно. Поэтому нам пришлось держать школу закрытой для не дворянских дочерей. Это для того, чтобы юные леди не принимали учения тех, кто не понимает высший класс.

Вот почему Джии-чан, деды Кано-сан и Каан-сан сделали это.

Они не позволили измениться лучшей в Японии школе для юных леди.

— Однако Мисудзу внезапно выбрала человека, который не имеет отношения к знати. Это поразительное событие для девочек в этой школе.

Меня?

— Около 90% знатных дам уже с кем-нибудь помолвлены. Их свободная любовь не принимается

Ах.

Это для защиты традиций их семьи.

Они в будущем женятся партнере, которого выбрали их родители.

— Нет, это недоразумение в нынешнюю эпоху Японии. Только за последние сто лет стало привычным жениться по любви. Считалось нормальным что родители решают вопрос брака.

— Но я думаю, что «Ромео и Джульетта» — это довольно старая история?

Я спросил.

— Брак и любовь разные вещи.

Сказал Джии-чан.

— Ты знаешь любовника Марии-Антуанетты, Форсена?

К-кого?

— Придворные знали, что у Марии-Антуанетты, королевы Франции, был любовник. Естественно, ее муж Людовик XVI.

Муж тоже знал?

— Однако это не означало, что Форсена наказали за то, что он был любовником Королевы. Брак и любовь были разными. Брак — это акт объединения двух семей, поэтому жене или мужу не нужно любить друг друга. Брак не нуждается в любви. Такова была культура европейского королевского двора на протяжении долгого времени.

Сказал Джии-чан.

— Королева короля Артура Гвиневра и верный слуга Артура Ланселот были влюблены друг в друга. Значит, король Артур знал это. Но эти отношения не вредят отношениям хозяин-слуга между королем Артуром и Ланселотом, и королеву не наказали за свою неверность.

Хаа.

— Брак – вопрос между семьями, и не обязательно он будет с тем с кем захочешь. Поэтому любовь — это отдельная тема. Такова мысль.

Ч-Что за черт?

— Однако в христианской Европе женщины имели относительные права. В Европе женщины имели право владеть состоянием. Однако на Востоке у женщин таких прав не было. Поэтому только мужчины имели право на свободную любовь. До войны прелюбодеяние считалось преступлением. Но это относилось только к женщинам. Муж может изменять сколько угодно, иметь любовниц и даже иметь наложниц, но это не грех, а если женщина пойдет с другим мужчиной, кроме мужа, её накажут.

Л-ладно…

— Нынешнее нравственное чувство людей родилось из среднего класса после промышленной революции, где большинство семей были небольшими и состояли из мужа, жены и их детей. До промышленной революции семья означала собрание нескольких домохозяйств. Без такого количества нельзя заниматься сельским хозяйством, потому что механизации еще не было. Семейная солидарность имеет решающее значение, и вопрос, кто на ком женится решал глава? Выйдут ли они замуж за кого-нибудь из домочадцев? Или они укрепят отношения с другими домохозяйствами? Это долгий процесс.

Да, вам нужна большая семья, чтобы ухаживать за фермой.

Также возникают проблемы с землей и водой.

— У этого также есть свои преимущества. Думаю, ты уже это знаешь, но случаев развода среди пар, решение о браке которых было принято родителями, меньше, чем среди тех, кто женился по любви. Это отношения между семьями, и поэтому, если возникает какая-то проблема, то это касается не только родителей, но и всей семьи. Они будут присматривать за детьми и так или иначе помогать им.

Да, в конце концов, это большая семья.

— Кроме того, людей, которые не могут жениться, не будет. Пока у человека нет существенного недостатка, сын или дочь найдут в семье партнера для брака.

О, я понял.

— Дворянство – одна большая семья. Поэтому мы все еще пытаемся жить по старинке.

Я понимаю. Ответвление дома Кудзуки – это просто ветвь семьи.

Поэтому они могут соблазнять женщин.

Но для членов главного дома это запрещено.

— И тем не менее, Мисудзу-чан внезапно объявила, что выходит за тебя замуж.

Кацуко-нээ улыбнулась.

— Более того, Кудзуки-сама дал свое разрешение. Тогда для них естественно захотеть увидеть, что это за человек, не так ли?

Минахо-нээсан?

— Короче говоря, большинство девушек сегодня пришли посмотреть на тебя. Я думаю, это главная цель Каан-сама?

Меня?

— Затем Мисудзу-чан и девушки обсуждали ситуацию в доме Кудзуки, верно?

Сказала Кацуко-нээ.

О, в доме Кудзуки нет наследника мужского пола, поэтому им необходимо найти зятя.

— Это убедило юных леди. И так как они увидели, что ты неплохой парень, они приняли это.

— Здорово, что ты хорошо себя вел. Кроме того, ты здесь единственный мужчина, так что ты выделялся. Несмотря на это, ты никогда не заявлял о себе, просто позволяя Мисудзу быть в центре внимания.

Сказал Джии-чан.

— Мисудзу-чан и Рюрико-чан тоже прошли. Обычные девушки показали бы, что флиртуют со своим парнем на глазах у людей, но эти девушки были твердыми, и они никогда не цеплялись за тебя больше, чем нужно, не так ли?

Теперь, когда она упомянула об этом.

Они этого не делали.

— Женщины раздражаются, когда другие флиртуют перед ними. Но, если пара покажет естественную атмосферу тогда другие увидят, что они любят друг друга, что они доверяют друг другу, никто не будет смотреть на вас с ненавистью.

Понял.

— Ну, несмотря на это, некоторые из них все еще должны быть недовольны Мисудзу-чан, но юная леди Каан-сама, лидер группы, сгладила это.

Момоко-нээчан сгладила?

— В конце концов, это вечеринка, организованная Мисудзу-чан, и прежде чем кто-либо заметил, юная леди Каан-сама начала давать инструкции.

Верно, становление сестрами и тому подобное.

—Это хорошо. Дочь Каан оказалась в центре внимания, укрепив статус Мисудзу.

Сказала Джии-чан.

— Девочки, пришедшие на эту вечеринку, наверняка станут единой группой. Дочь Каан будет лидером, а Мисудзу – вице-лидером. Нет, это к лучшему. Ей не придется выделяться. В конце концов, дочь Каан любит бросаться в глаза.

Момоко-нээчан ищет внимания.

— Сегодняшнее собрание было «общественным опытом» и служило обрядом посвящения. Чтобы снять напряжение. Нападение Кёко-кун, задержание шпиона и мой голос вызывали у них тревогу. Когда я ругал дочь Каан, девушки во дворе тоже чувствовали, что я их ругаю. Независимо от того, что я делал. Они боятся моего выговора, а когда я дал прощение, они почувствовали облегчение. Кроме того, я открыл им свой секрет.

Секрет?

— Часть про “Какка”.

Шепчет Минахо-нээсан.

— Ах это. Это нормально что ты им рассказал?

Что люди, называющие Джии-чан «Какка», смотрели на него свысока.

Джии-чан никогда не становился послом, и все же он заставил людей поверить, что они должны называть его «Какка», потому что он был бывшим послом.

Про людей, которые даже не проводят расследование перед встречей с важным человеком.

— Все в порядке.

Джии-чан смеется.

— Эти девочки вернутся домой и расскажут о том, что я им рассказал. Однако…

Да, исторически сложилось, что люди, называющие его Какка, были выскочками.

Следовательно, если они будут так называть Джии-чан, это будет означать, что они такие же выскочки.

— Родители все равно ничего не могут с этим поделать.

Хм?

— Кудзуки-сама никогда не говорил о том, «как он хочет, чтобы к нему обращались».

Сказала Минахо-нээсан.

— И я приказывал своим подчиненным запретить себе называть меня иначе, чем «Какка».

Верно, что бы ни означало «Какка» за кулисами…

Сё-нээчан и Рей-чан до сих пор называют Джии-чан «Какка».

Это потому, что им приказал Джии-чан.

— Мои подчиненные все равно будут звать меня “Какка”.

Ага, тогда подчиненные продолжат называть Джии-тян «Какка» из соображений этикета.

— Скорее всего, некоторые люди обеспокоятся если перестанут называть меня «Какка». В конце концов, на это собрание пришли только дочери некоторых известных семей.

Я понимаю. те, кто сюда не приезжал, не знают, что стоит за «Какка».

Поэтому его и дальше будут так называть.

И если среди них кто-то перестал обращаться к нему «Какка» и вместо этого стал называть его «Кудзуки-сама», то…

Они будут отличаться от других, выделятся и, возможно, вызовут антипатию.

— В конце концов, они сделают вид, что не слышали историю своей дочери, и все равно будут обращаться ко мне «Какка». Это лучший способ не раздражать людей.

Джии-чан не ненавидит тот факт, что к нему обращаются именно так.

— Я уверен, что они будут чувствовать себя неловко из-за этого, так что мне будет весело смотреть, как они выглядят обеспокоенными.

Джии-чан злобно улыбается.

— Важно то, что дамы, пришедшие сюда сегодня, почувствовали, что глава дома Кудзуки раскрылся и рассказал им секрет. Их крайнее напряжение ослабнет. У всех был одинаковый опыт, так что дружба прорастет. Поэтому все в группе дружат друг с другом и наслаждаются вечером.

Больше нет фракций, разделяющих их.

Момоко-нээчан ведет всех к приятной беседе.

— Это к лучшему. Те девушки станут ценными союзниками, которые будут помогать друг другу ради Мисудзу, Рюрико, Йошико и тебя.

Светская жизнь. Старт.

— Итак, это конец истории упрямого старика?

Кёко-сан заговорила, выслушав мой разговор с Джии-чан.

— Ну, если спросишь меня, ты должен принять только половину совета старика.

Кёко-сан фыркает.

— Люди, которые живут в высшем классе, используют свои высокомерные рассуждения, чтобы говорить о том, как устроен мир. Я не скажу, что все это неправильно, но и не принимай это бездумно.

Ага.

Джии-чан принадлежит к знати.

Более того, он говорит с точки зрения главы дома Кудзуки, что объединяет множество известных семей.

— С моей точки зрения, девочки словно в клетке в зоопарке. У них вроде бы нет проблем в жизни, но они несвободны. Тебе не кажется, что это самое ужасное, когда тебе на всю жизнь кто-то приказывает, типа “Ты выйдешь замуж за этого мужчину и родишь потомство”.

Да, мнение Кёко-сан тоже верно, но…

— Интересно, сколько еще мужчины будут смотреть свысока на женщин, пока они удовлетворятся?

Её мнение разумно, но…

— К сожалению, мы тоже часть зверинца.

Сказал Джии-чан.

—Дело не в том, что мужчины свободны, а жизнь женщин решается мужчинами. Рождение в дворянстве всегда доставляет неудобства. Мужчины ничем не отличаются от женщин.

Правильно, мужчины тоже не могут жениться просто по любви.

Особенно глава семьи.

У него есть и активы, и авторитет. Он должен думать не только о своей семье, но и о других домах.

— Даже я не женился на женщине, которую хотел.

Джии-чан любил бабушку Рюрико.

Тем не менее, Джии-чан не мог жениться ни на ком, кроме той, кого выбрала для него семья.

— Кого волнуют мужчины. Вы можете жениться и изменять сколько угодно. Я имею в виду, ты много играл, не так ли?

Сказал Кёко-сан.

— Верно. Ты права.

Джии-чан криво улыбается.

— Но вы говорили о том, что в прелюбодеянии обвиняют только женщин, но в современной Японии это просто изменилось на мгновенный развод, когда женщина изменяет, верно? Муж может рассказывать о том, как он ходит в клубы и занимается сексом, сохраняя это в секрете от жены. Тем не менее, если жена идет в клуб и занимается сексом с молодым человеком, родители, братья и сестры, родственники, друзья, знакомые и даже деловые партнеры говорят: «Разводитесь с такой женой немедленно», не так ли?

Что ж, наверное, это правда.

Если муж изменяет, то разговор идет… «Ну, успокойся, не прибегай к разводу», но…

Если жена уличается в частом посещению хост-клуба и даже занятие сексом с молодым человеком…

Тогда она столкнется с шквалом критики со стороны общества.

— У людей всегда есть сексуальное желание. И что с мужчинми, рожденными в дворянстве, как вы решаете это?

Спрашивает она Джии-чан.

— В случае с мужчинами в главном доме, большинство семей посылают любовницу, чтобы облегчить похоть мужчины, когда он достигает половой зрелости. Ищут среди дочерей подчиненных, служивших поколениями.

И позволяют этой женщине стать его сексуальным партнером?

— Если оставить мужчину в покое, в конце концов, у него может быть неблагоприятная любовница.

Женщины придут к ним, чтобы сделать ребенка благородным.

Ну, это злые взрослые подсылают девушек к молодому человеку.

— Была одна, когда я был в возрасте этого мальчика.

Джи-чан посмотрел на меня и сказал.

— Она была молода, красива и верна своему хозяину. Она забрала всю мою похоть, когда я был молод. Благодаря ей я смог уйти от соблазнения. В то время бордель Куромори стал местом встречи больших шишек. Хотя я должен был быть следующим главой дома Кудзуки, я был еще слишком молод, чтобы войти. Да, я думаю, что я был в том возрасте, когда я закончил университет, когда впервые туда пришел. Когда я сам занимался несколькими проектами, мой отец наконец позволил мне войти в башню Куромори.

Короче говоря, Джии-чан в студенческие годы занимался сексом с дочерью вассала.

— И где она сейчас?

Я спросил. Джии-чан…

— Она все еще жива. Живет в этом особняке.

Хм?

— Мне жаль ее, но поскольку она была любовницей, она не могла родить ребенка. Поэтому я заставил ее служить мне всю оставшуюся жизнь. Она также заботилась о Мисудзу и Рюрико.

— Так что ты думаешь о том, чтобы вот так изменить чью-то жизнь?

Спрашивает Кёко-сан.

— Ничего особенного. Это была ее судьба.

— Эта женщина принесена в жертву как инструмент для удовлетворения твоих сексуальных потребностей, и все же ты говоришь, что это ее судьба?

Джии-чан.

— Если ты собираешься так сказать, то мне также суждено стать главой дома Кудзуки, поскольку я родился старшим сыном. Когда мне было 15, ко мне привели трех девушек, и мне сказали: «Ты должен выбрать одну». Итак, я выбрал. Я тот, кто сделал выбор, но я должен был выбрать одну, независимо от моих мыслей. У меня тоже не было выбора.

Родители и родственники Джии-чан делают выбор.

Нет, наследник до Джии-чан, и человек до него прошли через это.

— Кроме того, я хорошо знаю, что та девушка, которую я выбрал – дочь вассала. Они постоянно навещали главный дом с самого дества. Я должен был выбрать одну из них в любовницы, и я никогда не должен смотреть на других девушек. На самом деле я не спал в одной постели ни с кем, кроме любовницы, со студенческих времен и до женитьбы.

Сказал Джии-чан.

— Это была отличная практика. Вскоре после этого я зажил семейной жизнью с женой из другого дома. Любовница научила меня, как жить вместе с женщинами, как они думают, что их злит, чего мне не следует делать, всему.

— О боже, это нечто неслыханное для знаменитого жеребца, Кудзуки Шигетака.

Кёко-сан смеется.

— Я гоняюсь за женщинами, чтобы общаться с мужчинами эпохи Сева. Вот почему они должны видеть во мне оживленного мужчину.

— Это то, как было в начале, но ты пристрастился к этому, не так ли?

— Когда мне было за 40, ни жена, ни любовница больше не могли составить мне компанию. Сексуальное желание женщин снижается, а мужчин нет. Я хотел больше заниматься сексом с женщинами, так что остальное ты знаешь.

Джии-чан дает объяснение, демонстрируя страдальческий взгляд.

— Ну что ж. Мне было бы жаль, продолжать мучить старика прошлым. Однако.

Кёко-сан посмотрела на Джии-чан.

— Все еще позволяется молодой любовнице справляться с сексуальным желанием молодого наследника даже сейчас?

— Возможно. В клане Кудзуки нет никого, кроме дочерей, но для знати с молодыми наследниками…

— Оказывают такую ​​теплую заботу о мужчинах, а девочками пренебрегают, не так ли? Помещение их в зоопарк под названием «престижная школа» научило не разговаривать с кем-либо с более низким статусом, игнорировать их, когда они пытаются завязать разговор, и сдерживать свое сексуальное желание, пока они не станут невестой другого дворянина.

Это…

— Я знал, что у Мисудзу была сильная похоть с детства, поэтому я попросил Нагиса-кун справиться с этим с помощью гомосексуализма.

— Но Рюрико и Йошико-сан не учили никаким сексуальным знаниям.

Я говорю свои мысли.

— Верно. Это точно было угнетение.

Признается Джии-чан.

— Видите ли, я не могу смириться с мыслью, что у мальчиков может быть дочь вассала, чтобы утолить его похоть, и все же девочкам нужно ее подавлять.

Сказала Кёко-сан.

— Если сыну и наследнику приходится сдерживаться, то я понимаю. Но почему только к девочкам относятся как к милым ангелочкам? Они тоже живые существа.

— Хм, ты права. Позвольте мне обдумать эту идею в следующий раз. Я ничего не могу сделать с этим в одиночку.

Это касется всей знати, так что Джии-чан не может решить сам.

Я имею в виду…

Они не позволят барышням завести парня, как мальчикам завести любовницу.

Мужское и женское вожделение различны.

Я парень, поэтому хочу заниматься сексом каждый день, но…

Женщинам не нужно делать это каждый день, чтобы поднять себе настроение.

Хотя есть день в месяце, когда им безумно хочется заняться сексом.

В такие моменты я с удовольствием составлю им компанию.

Кроме того, Сё-нээчан и Рей-чан, которые обычно жесткие и напряженные, становятся слишком распутными.

— Ну, мне все равно, это не имеет ко мне никакого отношения.

Кёко-сан изменила свое отношение.

Затем она посмотрела на меня.

— Ты понял? Их называют высшим классом и дворянством, но они всего лишь меньшинство почти вымерших людей. Они обладают некоторыми странными и уникальными культурами и обычаями. Он имеет ценность редкости, так что лучше сохранить их в безопасности. Но, однако, это решать тебе. Хотя, ты не принадлежишь к их группе, так что тебе не нужно следовать обычаям и культуре этого старика.

Правильно, я не дворянин.

— Ты сделал Мисудзу, а Рюрико своими женщинами, и это их решение жить вместе с тобой, так что не дай обществу знати поглотить тебя.

Ага.

Она права.

Я должен знать, какие у них правила и структура, но…

Я не могу позволить знати подавить меня.

— Старик, ты тоже должен знать меру, иначе твои внучки сбегут с этим мальчиком. Уйдут в место, не имеющее отношения к дворянству и дому Кудзуки.

Кёко-сан сказала Джии-чан.

— Что очаровательно в нем, так это его справедливое чувство ценностей, верно? Он одинаково относится и к дочери дворянина, и к дочери бедняка, не так ли? Я бы предпочла, чтобы ты не сломал в нем эту хорошую часть.

Кёко-сан говорит недовольно.

— Зачем заходить так далеко?

Джии-чан спрашивает Кёко-сан.

— Ну, я вроде отца дома Куромори. Если я не озвучу свои жалобы, то кто? Его старшая сестра, Минахо, даже не может жаловаться тебе напрямую.

Кёко-сан.

— Не замена матери, а отца?

— Верно. Разве это не веселее?

Кёко-сан смеется.

— С учетом сказанного, относись к моей семье с осторожностью. Старик… О, кстати, Минахо.

Кёко-сан смотрит на Минахо-нээсан.

— Знаешь, достаточно просто «красивая сестренка». Вы когда-нибудь слышали, чтобы кого-то называли «красивой и молодой»?

Я знал это.

Она слушала наш разговор ранее.

— Если её называют красивой, то естественно, что она ещё и молода, не так ли? Я имею в виду, ты хочешь сказать, что я совсем не выгляжу молодо?

— Нет конечно.

— Где «извините?»

— Извините, Кёко-сан.

Минахо-нээсан склонила голову.

— Слишком тихо.

— Извините! Кёко-онээсан!

— Так-то лучше.

О, для Минахо-нээсан…

Кёко-сан, как Минахо-нээсан для меня.

Она старшая в семье.

А Кёко-сан обожает Минахо-нээсан, как младшую сестру.

— Что ж, теперь мы с Корделией извиняемся. Кёко Мессер должна уйти из особняка, прежде чем вы сможете проводить своих юных леди, верно?

На территории вечеринки нет взрослых телохранителей…