Pure Love and Insult Complex 4

Нет, подождите.

Что, если Рюрико устроит его?

А, я так и знал, мне тоже предстоит стоять рядом с Рюрико.

Было бы несправедливо, если бы только Мисудзу подвергалась особому обращению.

— Данна-сама, пожалуйста, посмотрите на это.

Я смотрю туда, куда смотрит Мисудзу.

О, как обычно, вокруг Рей-чан собираются поклонники, как барышни, так и телохранители.

С другой стороны.

Хм?

Несколько телохранителей окружили Сё-нээан с холодным выражением лица.

— Сегодня мне больше нечего вам сказать.

Сказала Сё-нээчан с улыбкой.

— Все придут на совместную тренировку с СБ Кудзуки, так что если у вас есть что спросить, пожалуйста, сделайте это тогда. Однако, пожалуйста, приходите только тогда, когда ваш Мастер разрешит.

О, это те девушки, которые хотят расстаться с семьей, которой служат, и испытать свои силы.

СБ Кудзуки стал их контактным лицом.

Они могут проверить степень своей силы на совместной тренировке.

Семьи с избытком телохранителей заменят тех, кого не хватает.

— Что ж, после случая со шпионом я думаю, что семьи серьезно задумаются об этом.

Сказала Момоко-нээчан, смеясь.

— Каждая семье становится все труднее найти телохранителя для своей дочери среди вассалов.

Из-за снижения рождаемости у большинства семей телохранителей нет дочерей, а количество слуг, охраняющих само дворянство, уменьшается.

— Трудно нанять кого-то из-за границы, как это сделала Марико с Адельхейд-чан. А о том, чтобы нанять телохранителя из фирмы, связанной с преступным синдикатом и речи быть не может.

Сказала Момоко-нээчан.

— Пока что каждая семья сама назначает телохранителей, и другие семьи не вмешиваются, но в связи со случаем, который произошел сегодня, я уверена, что теперь всем потребуется одобрение от других семей.

Неделю назад Тендо Отомэ пробралась в качестве телохранителя Мидзусима Карен-сан.

Поэтому Тендо Отомэ в течение одной недели делила с девушками одну и ту же школьную жизнь.

Естественно, существует вероятность того, что личная информация попадет к Кансай Якудза.

— Каждая семья должна дать согласие, или я должна сказать, что дом Кудзуки этим займется? Я думаю, это хорошая идея попросить СБ Кудзуки проверить биографию новых телохранителей. Дом Каан не хотел бы заниматься этой проблемой.

Дом Кано потерял свою силу, и поэтому у них нет активов, которые можно было бы использовать для подобных исследований.

— СБ Кудзуки не единственная компания телохранителей, ориентированная на дворян, но мы доверяем Кудзуки-сама. Я поговорю с дедушкой. Я не думаю, что другие семьи будут жаловаться.

В дальнейшем, если дворяне захотят нанять телохранителя для своей дочери, они отправят запрос в дом Кудзуки, СБ Кудзуки проведет расследование этого телохранителя и даст одобрение, если они не обнаружат никаких недостатков.

Телохранители, которых СБ Кудзуки пока не проверяли, не смогут ходить в школу с девочками.

Если это станет постоянным, СБ Кудзуки сможет узнать все их навыки, независимо от того, каму из знати служит телохранитель.

В случае, если есть несоответствие по характеру или возрасту с барышей, телохранитель может найти другой подходящий дом и работать там.

— Хайджи, ты упомянула, что все иностранные телохранители, окончившие Академию в Европе, связаны с дворянством, верно?

С дразнящей улыбкой спрашивает Тории-сан у Адельхейд-сан.

Адельхейд-сан, самопровозглашенная обладательница лицензии ранга А, так думает, но…

Сама Сё-нээчан также является выпускницей этой академии.

Если иностранец захочет приехать в Японию – придется посоветоваться с Сё-нээчан, главой СБ Кудзуки.

Никто, кроме дома Кудзуки, не сможет проверить данные телохранителей, прибывающих из-за границы.

Рекомендации Адельхейд-сан не самые достоверные, так как она прошла только краткосрочный курс в академии, и ей всего 13 лет.

— Еще не поздно, Ты должна выслужиться перед Секи-сан. Я думаю, она позволит тебе перевезти хотя бы одного телохранителя.

Сказала Тории-сан.

Да, Адельхейд-сан может сказать Сё-нээчан: «Этот человек хочет приехать в Японию». Затем СБ Кудзуки проведет проверку, чтобы гарантировать личность и предысторию.

Если это так, Адельхейд-сан может позвать своих друзей из Европы, и получать от них комиссионные.

Конечно, предлагать посредничество выгодно, но здесь решающее значение имеет доверие.

— Я понимаю. Я не хочу, но я попробую.

Адельхейд-сан идет к Сё-нээчан в одежде, порванной железными когтями Анжо Кинуки-сан, с обнаженными ногами и трусиками.

— Хайджи вырастет, как только узнает мир лучше. Ее таланты велики.

Сказала Тории-сан.

— Это относится и к тебе, Марико.

Момоко-нээчан хихикнула.

Затем.

— Мисудзу, Марико и Адельхейд-чан останутся.

Хм?

— У тебя еще много дел, верно? С домом Мидзусима уже разобрались, но еще есть та шпионка и сестры Курама.

Момоко-ничан взглянула на Мидзусима Карен-сан и сказала.

Услышав имя сестер Курама, Кано-сан отреагировала.

— Я также хотела бы узнать их ситуацию. Так что, я хочу остаться, но, вы знаете, жрицы здесь, не так ли?

Момоко-нээчан улыбается.

Каан Момоко знает о жрицах Такакура.

— Я хочу все время держать ситуацию под контролем. Я не люблю, когда другие люди манипулируют мной. Хотя меня не волнует, если другие люди заглянут в мои мысли.

Она действительно легкая на подъем.

— Поэтому я не останусь. Но с другой стороны Марико останется. Ее личность уникальна, не так ли? Я смогу выяснить, если жрицы изменят ее личность. Если это произойдет, дом Каан и дом Кудзуки начнут войну.

Сказала она с улыбкой.

— Момоко-онээсама, о чём ты говоришь?

Ошеломленно спрашивает Тории-сан.

О, она не знает о силе Мико.

Я имею в виду, что Тории-сан беззаботно распространяла бы об этом информацию.

Она не подумала бы о том, насколько возмутительно было бы это сделать.

— Все жрицы под контролем Данна-сама и моим. Мы не будем делать ничего такого, если Тории-сама не принудит нас к этому.

Мисудзу отвечает.

— Что ж, я доверяю тебе. Мисудзу теперь моя младшая сестра. Марико, останься пока и посмотри, как будут развиваться события. Я свяжусь с домом Тории лично. В любом случае, им не сравниться с домом Каан.

О, семья Тории-сан и дом Каан близки.

— Возможно, нам придется остаться на ночь.

Рюрико, которая обнимает Агнес, говорит позади нас.

— Я не против. Я останусь в главном особняке дома Кудзуки. Кроме того, я всегда остаюсь в особняке Момоко-онээсама.

Сказала Тории-сан.

— Если ты останешься, то не возражаешь следовать нашим домашним традициям, не так ли?

— Домашние традиции? Я не знаю, что это, но я обязательно сделаю это. Теперь я с нетерпением жду этого.

Тории-сан смеется, но…

Я боюсь того, что говорит Рюрико.

У Рюрико есть планы, когда она так говорит.

— Момоко-онээсама, не будет никаких изменений в Тории-сама из-за сверхъестественных способностей, но вы же не возражаете если Тории-сама изменится, проведя с нами ночь, не так ли?

Рюрико спросила Момоко-нээчан.

— Что ты имеешь в виду?

— Общение с Онии-сама развивает людей. Так случилось со мной.

Рюрико улыбается.

— Коу-чан?

Момоко-ничан с любопытством посмотрела на меня.

— Действительно? Хотя я этого не понимаю.

Затем она говорит с Мисудзу.

— Моя цель сегодня состояла в том, чтобы увидеть, навсегда ли отношения Коу-чан с Мисудзу.

Мои?

— Я думала, что дом Кудзуки сошёл с ума, выбрав для своей дочери бесхитростного мужчину.

Бесхитростный?

— Но я думала, что Мисудзу не виновата в том, что выбрала такого мужчину. Я считаю, что любовники – это отношения между мужчинами и женщинами равного уровня. Что не должно быть никого превосходящего или уступающего.

Сказала Момоко-нээчан.

— На самом деле, пока я смотрела сегодняшнюю вечеринку, у вас всех не хватает самообладания. Всегда ругаться, потому что делаешь все, что в твоих силах, это неэлегантно.

— Мне жаль.

Мисудзу извинилась.

— Зачем извиняться? Мисудзу еще молода, и это показывает всем, что ты делаешь все возможное. Поэтому у них хорошее впечатление о Мисудзу, доме Кудзуки и Коу-чан.

О, она права.

У нас с Мисудзу не было нужного самообладания.

— Но если бы это была я, вечеринка была бы куда более элегантной. В следующий раз в доме Каан будет вечеринка, приходи с Коу-чан.

— Да. Спасибо. Это было проницательно, Момоко-онээсама.

Сказала Мисудзу.

— Но наша семейная традиция – делать все возможное, независимо от обстоятельств, даже если у нас нет самообладания, даже если вечеринка не элегантна.

Семейная традиция?

Это та же фраза, которую ранее использовала Рюрико.

— О, еще одна семейная традиция? Я не знала, что в доме Кудзуки есть такое.

Момоко-нээчан смеется.

— Неверно. Это семейная традиция Данна-сама, Куромори Коу.

Мисудзу говорит с серьезным лицом.

— Итак, мы оставим элегантность Момоко-онээсама.

— Хорошо.

Момоко-нээчан снова смотрит на меня.

— Рюрико тоже?

— Да. Я следую за Онии-сама.

— Йошико-сан?

Спрашивает Момоко-нээчан. Йошико-сан…

— В настоящее время дом Кудзуки движется с Коу-сама в качестве центра.

— Б-Бакерата!

Внезапно Агнес заговорила.

Она смотрит на Момоко-нээчан.

Мичи молча смотрит на Момоко-нээчан.

— Хм? Принцесса Агнес-сама.

Койоми-тян в спешке пытается перевести, но…

— Тебе не нужно. Я понимаю, что она пытается сказать.

Затем.

— Понятно. Так это влияние Коу-чан?

— Да. Естественно, к жрицам это не имеет никакого отношения. Или я должна сказать, что жрицы стали лучше благодаря их контакту с Данна-сама.

Сказала Мисудзу.

— Значит, Марико тоже может стать лучше?

— Онээ-сама?! Я уже в лучшей форме!

Тории-сан взбунтовалась.

— По крайней мере, мне не нужно беспокоиться о Курама-сан, не так ли?

Спрашивает Момоко-нээчан. Мисудзу:

— Не только сёстры Курама, оставьте шпиона на нас.

— Хм. Я думала, что у какого-нибудь бесхитростного человека не будет такой силы, но.

Она смотрит мне в лицо.

— У-Ум.

Я говорю.

— Что, Коу-чан?

— Что ты имеешь в виду под бесхитростным (ボクトツ)?

Я не понимаю?

— Бокутоцу – имя человека.

Внезапно появляется Эди.

— Бокутоцу — имя короля империи хунну. Он умер в 174 г. до н.э.

Действительно?

— Эй! Это Моду Чаньюй.

Кричит Тории-сан.

— Верно, это тот, о котором мы говорим.

— Мы говорим не об этом человеке!

Эмм.

— Теперь, раз уж ты здесь, что ты делала раньше, Эди?

Я не видел ее какое-то время.

— Наблюдала за шпионом. Она попыталась сбежать, как только проснулась, поэтому я ее задержала.

О, Тендо Отомэ?

— Ну, как она сейчас?

— Туда пришла Цукико, так что теперь она послушна.

Хаа, я думаю, это нормально.

— О боже, это много проблем. Думаю, я оставлю их тебе.

Сказала Момоко-нээчан и направилась к Кано-сан.

— Марико остаётся, но Сакурако, мы с тобой идём домой.

Она берет Кано-сан за руку.

—Я-я…

— Я знаю, что ты беспокоишься о Курама-сае, но мы не можем остаться. Мы должны учитывать наш статус.

Дочери большой тройки.

— Я буду передавать тебе, что Марико и Мисудзу сообщат, так что пойдем домой. Хорошо?

Сказала Момоко-нээчан.

— Х-хорошо.

Кано-сан с горечью отвечает.

Ночь веселья. Тяжелая ночь.

Наконец последний гость ушел.

«Вечеринка для молодых леди и их телохранителей», которую устроила Мисудзу, каким-то образом закончилась успешно.

Ааа, я чувствую, как мои плечи сутулятся.

Во дворе только мы и Тории-сан с Адельхейд-сан.

— Что ж, многое произошло, но мы достигли поставленных целей.

Мисудзу улыбнулась мне.

— Спасибо, Данна-сама.

— Нет, я ничего не делал, только стоял на месте с робким видом, Мисудзу и все остальные сделали всю работу.

Мисудзу, хозяйка вечеринки, стояла твердо.

Рюрико, которая действовала, поддерживая Мисудзу.

Также Йошико-сан, которая присматривала за барышнями.

Горничные СБ Кудзуки, которые сейчас убирают территорию.

— Действительно, я благодарна Йошико-онээсама.

Хотя она была признана Джии-чан как дочь дома Кудзуки,

Йошико-сан – внебрачная дочь первого сына Джии-чан, то есть она не дочь законной жены.

Кроме того, она служила Рюрико помощницей.

Кажется, ей неловко стоять наравне с Мисудзу и Рюрико как наследнице дома Кудзуки.

Поэтому она отступила на шаг и осталась там по своему выбору.

Нет, Йошико-сан должна стоять позади.

Некоторые все еще противятся Йошико-сан, а некоторые могут попытаться запугать ее.

Некоторые, кто хочет попасть в дом Кудзуки, насильно поддержат Йошико-сан, но это неизбежно.

— И я также благодарна Данна-сама.

Мисудзу?

— Сегодня со мной был Данна-сама, так что я могла сделать все, что в моих силах. Я знала, что Данна-сама наблюдает за мной.

Она улыбается.

— Понимаю.

— Да.

Мисудзу хватает меня за руку.

Затем она переплетает наши пальцы.

— Да. Что ж, здорово, что это закончилось. Мы также достойно дебютировали с Агнес, Йоми и девочками.

Меня больше беспокоит Агнес, чем проблемы дворянства.

— Каким-то образом они приняли ее без каких-либо плохих впечатлений.

Все они поступят в школу Мисудзу.

Как девушки, связанные с домом Кудзуки.

— Верно. Все присутствующие – дочери влиятельных людей, поэтому, если они не проявят враждебности, другие ученики также примут их.

Сказала Мисудзу.

— Осталась только Мана, но…

— Верно, мы должны рассмотреть лучший путь для Маны-чан.

Хаа.

Сила дома Кудзуки ограничена, поэтому мы можем зарегистрировать только Агнес, Йоми, Луну и Койоми-чан.

Койоми-чан – служанка принцессы Агнес, а Луна — телохранитель. Агнес – родственница дома Кудзуки и принцесса с Ближнего Востока, и две прислужницы приемлемы.

Йоми назначат телохранителем Рюрико.

— Цукико тоже…

Пробормотал я.

Я думал назначить Цукико в качестве помощницы Йошико-сан, но…

Сама Цукико заявила, что не будет учиться в старшей школе.

Похоже, она хочет сосредоточиться на обучении жрицы и забеременеть.

Ее решимость преуспеть в храме Такакура также означает желание не выходить на улицу неподготовленной.

Планировалось отправить её в школу с Мисудзу и Рюрико, так что ее безопасность гарантирована.

Мы объяснили, что Йоми и Луна тоже будут ходить в эту школу, но,

Решение Цукико не изменилось.

— Невозможно, чтобы Цукико-сан служила Йошико-онээсама в качестве помощницы.

Сказала Мисудзу.

— Как жрица, она всегда ведет себя элегантно. Кроме того, ей уже слишком поздно служить кому-то другому.

— Да, в конце концов, она служит Богу.

Она жрица.

— Нет. Цукико-сан служит Данна-сама.

Мисудзу улыбается.

— Поэтому я думаю, что она не может служить Йошико-онээсама, даже если это притворство. Остальные сразу поймут.

Йошико-сан, которая служила Рюрико всю свою жизнь до недавних пор, тоже не привыкла к людям, служащим ей.

А в комплекте с Цукико, никто не может видеть в них Хозяина и Слугу.

— Мана-чан тоже.

Ага, Мана.

Она не может стать служанкой Рюрико или Йошико-сан.

— Мана-чан тоже становится красивее.

В настоящее время Мана такая же, как Агнес, она слишком красива и грациозна, чтобы видеть в ней служанку.

Она бывшая юная леди из дома Ширасаки, она не умеет служить другим людям.

Кроме того, у нее нет способностей Йоми и Луны, поэтому она также не может стать телохранителем.

Несмотря на это, Агнес выглядит как иностранка, поэтому мы можем продвинуть идею, что она принцесса,прибывшая из-за границы для учебы, но.

Мана — японка, как ни посмотри на нее.

— Будет лучше, если мы подождем до весны, чтоб зачислить Мана-чан. Следы ее прошлого все еще присутствуют.

Сказала Мисудзу.

Да, в школе Мисудзу есть девушки, которые уже видели Ширасаки Майка на вечеринках.

Нам нужно еще немного времени, прежде чем аура Майка полностью исчезнет.

— Должно быть комфортнее, когда у Йоми-тян появится много друзей в нашей школе.

Мане и Йоми по 14 лет.

Йоми поступит первой, что облегчит Мане присоединение к школьной жизни позже.

— Йоми-чан уже знает лица всех с этой вечеринки. Она обучается у Мичи как телохранитель, и у нее есть связи с СБ Кудзуки, так что другие девушки будут проявлять уважение.

Телохранитель Кудзуки Мисудзу, Кудо Мичи, показала и подтвердила свое мастерство сражаясь против Кёко-сан и Тендо Отомэ.

У нее за спиной Мичи и СБ Кудзуки, а также она обладает некоторыми «таинственными навыками», никто не будет пытаться ее запугивать.

Что ж, с ее яркой и неуступчивой личностью она наверняка сразу же завоюет себе друзей.

— К весне найдем выход.

Да, на сегодняшней встрече те, кто пренебрегал контактами, обменялись мнениями.

Мана должна поступать не из дома Кудзуки, а из другой семьи.

Если мы хотим сделать это, нам нужно больше ладить с Момоко-нээчан и добиться таких отношений, при которых она примет просьбу.

— Аууууу.

Пока мы с Мисудзу разговариваем.

Подходят Агнес и Койоми-чан.

— Что случилось, Агнес?

Гостей больше нет, почему ты все еще так нервничаешь?

— Б-Бакерата!

— Э-э, принцесса Агнес-сама…

Агнес, Койоми-тян?

— Нет, тебе больше не нужно этого делать.

— Но….

Койоми-тян смотрит на Тории-сан и Адельхейд-сан, разговаривающих с Рюрико и Эди с другой стороны.

— Они все еще здесь. И они проявляют некоторые сомнения.

— Ауууу, бакерата.

Ага, понятно.

Агнес крайне осторожна с людьми вне семьи.

Койрми-чан чувствует эту эмоцию от Агнес.

— Я разберусь с ними.

Сказала Мисудзу.

— Если оставить это в стороне, разве у тебя нет просьбы к Данна-сама?

— Ууу, Бакерата!

О верно.

— Иди сюда, Агнес.

Я приседаю и развожу руки.

— Бакерата!

Агнес. Она прыгает мне на грудь.

Она крепко обнимает мое тело.

— Бакерата, бакерата, бакерата.

— Должно быть, было страшно, когда люди смотрели на тебя в таком виде, теперь все в порядке.

Я обнимаю маленькое тело Агнес в ответ.

Она могла цепляться за Рюрико или за меня, пока другие девушки смотрят, но…

Ей действительно хотелось крепко обняться.

— Ты сегодня сделала все, что могла, хорошая работа, Агнес.

— Ауууу, бакерата.

Агнес вздыхает у меня на руках.

— Карен.

Мисудзу зовет свою новую слугу, стоящую позади нее.

— Да, Мисудзу-сама?

Сразу же ответила 12-летняя девочка.

— Ты слышала разные вещи по пути во двор, не так ли?

Верно, Мидзусима Карен-сан…

Внутри особняка она слышала, как Агнес без проблем говорит по-японски.

— Да, Мисудзу-сама. Однако я подумала, что слуги не должны спрашивать о том, чего их Хозяин не хочет, чтобы они спрашивали.

Карен-сан молчала, когда Агнес объявили принцессой с Ближнего Востока или когда она говорила только «бакерата».

— Это относится и к Мастерам. Большинство гостей поняли, что Агнес-чан не настоящая принцесса. Но дом Кудзуки публично объявил ее таковой, и поэтому все проявляют великодушие и уважение.

Подождите, они поняли это?

Ну, я так и думал.

— Нет проблем. Если люди, присутствовавшие ранее, согласились с этим, ученики нашей школы все примут Агнес-чан. Хоть они и знают, что она не принцесса с Ближнего Востока, все же нет никаких сомнений в том, что дом Кудзуки относится к ней бережно.

Сказала Мисудзу и посмотрела на Карен-сан.

— Карен, ты прошла первое дедушкино испытание.

Испытание.

— Спасибо.

Ясно. Специально показываем наше состояние изнутри особняка.

Если Карен-сан рассказала бы об этом юным леди, тогда…

Это был бы ее конец в качестве служанки Мисудзу.

— Теперь сосредоточься и служи мне.

— Да, Мисудзу-сама.

12-летняя девочка дрожит.

— Ты слуга Данна-сама и меня, ясно?

— Конечно.

— Также, что касается твоей работы в качестве моего слуги.

— Д-да…

Мисудзу улыбается.

— Карен-сан, теперь ты наш питомец.

◇ ◇ ◇

—Питомец?

Карен-сан удивлена.

— Да. Работа питомца состоит в том, чтобы получать любовь.

Сказала Мисудзу.

— Агнес-чан, Койоми-чан, обязательно полюбите ее тоже. Карен-сан – любимица нашей семьи.

— Бакерата?

Агнес удивленно смотрит на меня.

— Ну, я тебе потом объясню.

Отвечаю я, потираясь лоб о лоб с Агнес.

— Э-э-э, мне нужно объяснение.

Глаза Карен-сан удивленно моргают, но…

— Объяснения позже. Становится холодно. Может стоит пойти внутрь?

Мисудзу заканчивает разговор с улыбкой.

— Рюрико, Тории-сан, пойдемте внутрь.

Она зовет двоих издалека.

Эди и Адельхейд-сан тоже подходят.

— Разговаривать с ней весело. Я хочу, чтобы она была моим телохранителем, ты можешь забрать Хайджи.

Тории-сан, похоже, понравилась Эди.

— Извини, но ты не такая веселая для меня.

— О, это печально.

Да, Тории-сан и Эди никогда не стыдятся.

Они говорят без заботы, без страха.

Однако свобода Эди подкреплена ее силой.

В случае Тории-сан…

— Дорогой, она хороша. Мы должны сделать ее союзником.

Эди?

— У нее хорошее деловое чутье. Ранее Каан Момоко рассказывала об управлении своим бизнесом, но…

— Я занимаюсь только торговлей акциями.

Сказала Тории-сан.

— Несмотря на это, Момоко-онээсама только начала меня учить. И я думаю, что у Момоко-онээсама деловое чутье лучше, чем у меня.

О, мне было интересно, о чем они разговаривали с Эди.

Так вот о чем?

— Я думаю, что Марико лучше. Я поговорю об этом с Минахо. Я часто говорю с ней и об экономике.

Минахо-нээсан занимается инвестиционным бизнесом.

— Если мы думаем о нашем будущем, ее навыки определенно будут преимуществом. Было бы обнадеживающе, если бы кто-то на поверхности занимался бизнесом.

Бизнес Минахо-нээсан находится в подполье.

Она не может показаться на поверхности.

Вот почему ей приходится использовать другое имя, если она покупает акции крупной компании.

Было бы неловко видеть Куромори Минахо на собраниях акционеров.

— Когда-нибудь Мисудзу и Рюрико станут главами дома Кудзуки, они не могут принимать радикальные решения, так как будут слишком крупными фигурами. За передвижениями дома Кудзуки наблюдают. Поэтому было бы полезно иметь кого-то, кто может использовать небольшие повороты и тому подобное.

Сказала Эди.

— Думаю, именно поэтому Момоко-онээсама так воспитывает Тории-сан.

Тории-сан по-прежнему может двигаться, как хочет.

В будущем экономическая деятельность дома Каан окупится.

— Вот почему я хочу заполучить ее!

Эди?

— К сожалению, я не собираюсь предавать Момоко-онээсама и становиться вассалом дома Кудзуки.

Тори-сан сказала с улыбкой.

— Я имею в виду, в конце концов, я люблю Момоко-онээсама. Больше, чем Кудзуки-сама, фуфуфуфу.

Говорит она, улыбаясь.

Да, характер у неё скверный.

— Я не прошу тебя становиться вассалом, и ты все еще можете любить Момоко сколько хочешь.

Сказала Эди.

— Мы все равно планируем привлечь Момоко на нашу сторону, кукукуку.

Смех Эди удивил Тории-сан.

— Момоко-онээсама – юная леди из дома Каан, она не может присоединиться к дому Кудзуки.

Эди…

— Неверно. Мы не дом Кудзуки.

Она улыбнулась.

— Мы – Империя Куромори.

Эмм.

— Империя Куромори?

— Да. И он наш император.

Эди гладит меня по голове

— Хм? Ты тупая?!

Тории-сан явно поражена. Эди.

— Скоро ты поймёшь масштабы нашей империи.

Она снова начинает смеяться.

Рот Тории-сан широко открыт от удивления.

Затем подходит Мичи.

— Сё-онээсама и Рэйка-онээсама подтвердили убытие гостей.

О, барышни благополучно вернулись домой, но…

СБ Кудзуки еще есть над чем работать.

— Сейчас мы не можем ослабить нашу бдительность.

— Тендо Отомэ пыталась сбежать, значит, люди собираются ее спасти.

Сказала Эди.

— Ха, а я думал, что шпионка пришла сюда как одноразовая?

Или так я слышал.

— У врагов тоже есть люди, которые думают по-другому. Особенно, когда решение принимает начальник, а подчиненные действуют по-другому.

Это…

— Естественно, ее семья не хотела бы, чтобы она умерла. Поэтому они хотят вытащить ее.

Отец Тендо Отомэ – Тендо Садао, Кёкаку.

Отец может следовать инструкциям босса и готов к смерти своей дочери, но могут быть и те, кто все еще хочет спасти Тендо Отомэ.

— Естественно, некоторые люди хотят убить ее, чтобы вызвать скандал в доме Кудзуки.

Если бы старшеклассница умерла по неестественным причинам в доме клана Кудзуки, это был бы скандал.

— Следовательно, в этот особняк хотят прийти два типа людей: те, кто хочет спасти Тендо Отомэ, и те, кто хочет убить ее.

Я понимаю.

Кансай Якудза приедет двумя группами.

— Мы должны иметь дело с ними обеими.

Будет проблемой, если вокруг особняка начнется стрельба.

Мы должны немедленно разобраться с Тендо Отомэ.

Тем не менее, если она умрет, это будет проблемой.

— Тогда мы должны сначала встретиться с Тендо Отоме-сан?

Спрашивает меня Мисудзу.

— Сначала?

Спрашиваю я.

— Я вижу три события, с которыми хочет разобраться Данна-сама.

Три.

— Первый шпион, Тендо-сан. Во-вторых, сестры Курама.

— О верно. Я должна смотреть, как все это разворачивается, иначе Момоко-онээсама отругает меня.

Тории-сан отреагировала, когда упомянули сестер Курама.

— Наконец, обучение Карен-сан.

Карен-сан вздрогнула.

Не похоже, чтобы она знала, что значит стать домашним животным.

Возможно, она почувствовала, что ее девственность в опасности.

Мисудзу.

Она хочет, чтобы Карен-сан предложила мне свою девственность.

— Мы договорились, что сегодня все останутся в особняке Кудзуки, но…

О, мы должны сделать все это за одну ночь.

— Мисудзу, это не три, а четыре!

Сказала Эди и с улыбкой посмотрела на Тории-сан.

— Да, четыре.

Мисудзу улыбается в ответ.

Двое смотрят на нее. Тории-сан;

— Ч-что?! Почему вы двое смотрите на меня?! Я не вызвала никаких проблем, не так ли?

Мисудзу и Эди тоже хотят сегодня вечером превратить Тории-сан в союзника.

— Ууууу, бакерата!!!!

Агнес, которая цепляется за меня, кричит.

— Ах да, да, Агнес тоже.

Я торопливо похлопываю Агнес по спине.

Сегодня Агнес накопила много стресса.

Она жаждет заняться со мной сексом.

Но.

Это означает, что Йоми и Луна тоже.

А еще Мисудзу, Рюрико, Мичи, Эди, Сё-нээчан и Рей-чан.

Цукико, наверное, тоже сгорает от похоти.

Мне предстоит тяжелая ночь.

Ночь веселья. Последний император инков.

— Ууу.

Агнес не теряет бдительности, так как Тории-сан все еще здесь.

Она продолжает цепляться за меня, поэтому я несу ее, пока мы идем.

Агнес все еще 12 лет, но она физически развита, поэтому немного тяжеловата.

Но ничего не поделаешь.

Я осторожно несу ее.

— Куда мы должны пойти в первую очередь?

Спрашивает Мисудзу, когда мы заходим внутрь особняка.

— Для начала встретимся с Тендо Отомэ.

Я не узнаю, что она за человек, пока не встречусь с ней.

— Но мы с Рюрико не можем присутствовать.

Мизузу сразу же ответила.

— Если дамы из дома Кудзуки будут там, она может занервничать.

— Думаю это может быть опасно.

Тории-сан вмешивается сбоку.

— Враг – страшный человек, пришедший с вражеской территории. Она может напасть на Мисудзу-сама или Рюрико-сама, если представится возможность.

— Не представится.

Эди рассмеялась.

— Но я согласна. Будет лучше, если Мисудзу и девушек не будет.

Кансай Якудза, люди, которые послали Тендо Отомэ, настроены враждебно по отношению к дому Кудзуки.

Если там будет кто-то из дома Кудзуки, то она взбунтоваться.

— Тогда мы подождем в другой комнате. Рюрико?

— Да, Онээ-сама.

Рюрико согласилась.

— Тогда, Агнес, иди с Мисудзу.

Я сказал Агнес.

— Буруруруру, бакерата!

Агнес отрицательно качает головой.

Она сильнее цепляется за меня.

— Э-э, принцесса Агнес говорит…

— Нет, тебе не нужно переводить это, Койоми-чан.

Затем я говорю с Агнес.

— Ты не хочешь расстаться со мной?

— Бакерата!

Теперь она кивает головой.

— Но…

Привести Агнес на встречу со шпионом…

— Я думаю, все в порядке.

Сказала Эди.

Затем Мисудзу посмотрела на Мидзусима Карен-сан за своей спиной.

— Тендо Отомэ делала с тобой что-нибудь странное?

— Странное?

Карен-сан наклоняет голову.

— Нет, ничего такого. Она только следила за тем, чтобы я не рассказала окружающим кто она такая.

Тендо Отомэ стала телохранителем Мидзусима Карен-сан, чтобы попасть сюда.

— Она тебе что-нибудь говорила?

— Нет, прошла всего неделя с тех пор, как она приехала, так что мы почти не разговаривали. Я никогда не пыталась завязать с ней разговор.

Услышав это, Эди.

— Вероятно, она не хочет насильно вовлекать такую юную девушку. Вот почему она не принуждала к контакту.

— А как же Такахама-сан? Разве она не вовлечена?

Телохранители не имеют права говорить, поэтому барышня из продукции Такахама продолжала портить вечеринку Мисудзу.

— Это потому, что она соответствовала её предпочтениям.

Сказала Эди.

—Та юная леди учится в старшей школе. А эта в начальной. Я думаю, Тендо Отомэ предпочитает девушек своего возраста?

Да, она не хочет трогать Карен-сан, 12-летнюю девочку.

Она предпочитает старшеклассницу Такахама-сана в качестве своего приспешницы.

— Следовательно, она ничего не сделает в отношении Агнес. Она может стать бронежилетом для Дорогого, если будет так цепляться.

Эди смеется.

Нет, эта мягкая и нежная милашка никак не может стать бронежилетом.

— Я думаю, будет лучше, если Агнес-чан тоже пойдет.

Сказала Рюрико.

— Возможно, ее уже допрашивали страшные люди из СБ Кудзуки. Онии-сама и Агнес-чан могут снять ее напряжение.

— Я понимаю Агнес, но почему я тоже?

— Ага. Рюрико права, Дорогой совсем не страшный. Или правильнее сказать, что ты заставляешь людей чувствовать себя непринужденно.

Сказала Эди.

— Действительно?

Хотя у меня нет такого намерения.

— Не беспокойся об этом. В любом случае, я тоже иду.

Сказала Эди.

Если Эди охраняет нас, все должно быть в порядке.

— Мичи, что насчет тебя?

Эди спрашивает Мичи, которая молча следует за Мисудзу.

— Я продолжу охранять Мисудзу-онээсама. Я могу доверить Мастера на сегодня Эди, и если мы будем там вдвоем, это только подстегнет ее.

Ответила Мичи.

— Также у меня есть опыт только в роли телохранителя, так что мне будет сложно понять состояние этого человека.

Хм?

— Верно, вместо защитника, это должен быть кто-то обученный проникновению и уничтожению людей, иначе есть вероятность не среагировать вовремя.

Эди научилась методам убийства в культе убийц в Новом Орлеане.

— Эди раньше держала ее под контролем, и она смогла предотвратить попытку побега.

Сказала Мичи. Эди посмотрела на меня.

— Дорогой, у силы Цукико есть еще одно слабое место.

Силы Мико?

— Чтение чьих-то мыслей, понимание их и поиск определенного способа справиться с ними требует времени.

Времени?

— Цукико заметила, что Тендо Отомэ проснулась, и подумала о побеге при удобном случае. Но когда она пыталась остановить её своей силой, та уже начала действовать.

Ясно.

Цукико знала мысли противника, используя силу Мико, однако…

Она не может угнаться за скорость натренированной Тендо Отомэ.

— Хорошо сложилось, что я в этот момент зашла проведать её. Я ударила Тендо Отомэ своей Ци, как только она встала. Затем Цукико снова заставила ее потерять сознание. Если точнее, она не откроет глаза, пока Цукико не прикажет ей проснуться. Также СБ Кудзуки связали её. Цукико сейчас наблюдает за ней.

Понятно, если она связана, не будет опасности, даже если Тендо Отомэ внезапно проснется.

— Короче говоря, когда к ней вернулось сознание, она проверила комнату и немедленно предприняла действия к побегу.

Сказала Мичи.

— Верно. Прежде чем ее сознание прояснилось, ее тело отреагировало. Поэтому Цукико не могла с этим справиться. Значит, Тендо Отомэ хочет жить.

Эди?

— Я тоже думаю, что это ее истинные чувства.

Она посмотрела на меня.

— Онии-сама, однажды я видела документальный фильм…

Сказала Рюрико.

— В нем рассказывали о женщине-смертнице, прибывшей в Москву чтобы устроить взрыв.

Взрыв смертницы?

— Эта женщина была из бедной деревни в Центральной Азии. Ей сказали, что семье хорошо заплатят если она наденет пояс со взрывчаткой по подорвет его в указанном месте, или так говорилось в документальном фильме.

Л-ладно.

— Она никогда раньше не покидала свой родной город, в отчаянии из-за своей тяжелой жизни, думая, что они не против умереть она поехала в Москву с бомбой, но…

Рюрико улыбнулась.

— Впервые увидев великолепный пейзаж большого города, она была впечатлена что в мире есть такие яркие места, внезапно она почувствовала, что теракт смертника – абсурд. Таким образом, она не взорвала себя и сдалась полиции.

О, она не знала ничего о мире, кроме того места, где родилась и выросла.

Когда она увидела, мир отличающийся от её, то…

— Я думаю, что Тендо-сан тоже может быть такой.

Ее отец – Кёкаку, поэтому с детства она жила с якудзой.

— Поэтому, пожалуйста, научи ее, что такое веселье.

Сказала Рюрико.

— До того, как Онии-сама научил меня. Я думала, что мир тесен, где есть только Йошико-онээсама, я и люди вокруг меня.

Верно.

— Бакерата.

Агнес смотрит на меня.

— Верно, Агнес тоже.

Я похлопываю Агнес по спине.

— Хорошо, тогда пошли.

— Сюда.

Эди – единственная, кто знает комнату, где содержится Тендо Отомэ.

— А, подожди, подожди, я тоже иду.

Тории-сан говорит в спешке.

— Хм?

— Безопасность не проблема, верно? Тогда я тоже пойду. Со мной Хайджи.

Эмм.

— Ничего не поделать. Давайте приведем и её.

— Я знала, что ты поймешь.

Тории-сан и Эди недавно каким-то образом стали близки.

— Но я не хочу туда идти.

— Боже, Хайджи, ты…

— Да, я понимаю, я пойду. Марико-оджосама

Адельхейд-сан ответила ненавидящим тоном.

— Я тоже пойду.

Койоми-тян тоже?

— Там не только Цукико-сама, но и Йоми-сан и Луна-сан, не так ли?

О, Койоми-тян читает мои мысли.

Верно, я сказал сестрам Такакура, что они изменят личность Тендо Отомэ.

— Если это так, я тоже должна присоединиться.

Койоми-чан также обладает силой Мико.

— Хорошо, ты тоже идешь. Встань позади Эди, не уходи далеко от нее.

— Да. Спасибо.

— Агнес, и ты от меня не отходи, ладно?

— Бакерата.

Она обнимает меня крепче.

— Тогда, пожалуйста, будьте осторожны.

Мисудзу и Рюрико провожают нас, поклонившись.

◇ ◇ ◇

— Ах, Нии-сан!

Луна и Йоми стоят перед дверью.

— Куромори-сама попросила нас подождать Сенсея здесь, чтобы мы могли вместе войти внутрь.

Сказала Йоми.

Минахо-нээсан привела их сюда.

— Цукико-онээсама сказала, что её разум довольно искажен, так что лучше нам не оставаться в одной комнате.

Сказала Луна.

— Искажен?

— Да. Ранее мы с Луной это видели. Ее мысли путаются.

Сказала Йоми.

— Верно. Это что-то вроде «Я хочу жить» или «Если так будет продолжаться, я должна умереть».

— Как будто она не может выбрать, какой вкус мороженого она хочет. Ванильное и шоколадное.

Эмм.

Это значит, что мысли о желании жить и желании умереть смешиваются в голове Тендо Отоме?

— Да что-то подобное!

— Как и ожидалось от Нии-сан!

Двое прочитали мои мысли и ответили.

— Что ты имеешь в виду?

Тории-сан смотрит на происходящее, и ей любопытно.

— Знаете, я думала об этом раньше, но вы, девочки, выглядите так, как будто умеете читать мысли.

Она не идиотка.

Я имею в виду, что у нее острая интуиция.

Вот почему Момоко-нээчан оставила Тории-сан, чтобы наблюдать за нами.

— Да. Это так.

Эди сказала беззаботно.

— Быть не может, ты просто пытаешься разыграть меня?

У неё острая интуиция, но также есть подозрения.

— Зачем нам это делать? Мы хотим привлечь Марико в качестве нашего союзника, так зачем нам лгать тебе?

Эди улыбается.

— Разве я уже не говорила тебе? Я с Момоко-онээсама, я не переметнусь к вам. Кроме того, вместо этого ты должна служить мне. Я могу попросить папу и заплатить тебе столько, сколько ты хочешь.

Она пытается переманить Эди передо мной и своим нынешним телохранителем, Адельхейд-сан.

Интересно, является подобная свобода её силой.

— Дело не в деньгах.

Эди улыбнулась.

— Ой? Я знаю, что Кудо Мичи-сан имеет некоторую честь как телохранитель Мисудзу-сама, но разве ты телохранитель Куромори-сама не из-за денег?

О, Тории-сан так свободно разговаривает с Эди, потому что.

Она думала, что сможет заполучить Эди за деньги, поскольку купить Мичи невозможно.

— Ты приехала в Японию из-за денег, как и Хайджи, не так ли?

Тории-сан, полуаристократка, не могла найти подходящего телохранителя в стране.

Вот почему она наняла Адельхейд-сан из Европы.

И я тоже не дворянин, просто жених Мисудзу.

Поэтому она думает, что я такой же, как она, что нанял Эди из Америки.

— Дело не в деньгах, а в любви.

Эди ответила.

— Любви?

— Я люблю Дорогого, Мисудзу, Рюрико, Мичи и Агнес, Йоми и Луну. Я люблю их, поэтому защищаю. Дело не в деньгах.

— Ч-что за черт?

Похоже, Тории-сан не может этого понять.

— Мы большая семья. И я хочу, чтобы Марико присоединилась к этой семье. И ты тоже.

— Я?

Адельхейд-сан удивлена.

— Ну, скоро ты это поймешь.

Эди стучит в дверь.

— Да?

Голос Цукико доносится изнутри.

— Это Эди. Дорогой со мной.

— Пожалуйста, откройте дверь.

— Хорошо, сейчас открою.

Этот голос не Цукико.

Щелчок, замок двери открылся.

О, Тендо Отомэ уже пыталась сбежать, так что…

Они убедились, что все заперто.

Щелчок, дверь открылась.

— Спасибо за ожидание, заходите.

Это Киношита-сан из СБ Кудзуки.

Верно, она пришла сюда, потому что она беспокоится, что Цукико одна.

На ней все та же одежда горничной с вечеринки и цеп на плече.

Показывает свою яркую улыбку, как обычно. Она человек, вокруг которого нет атмосферы напряжения.

— Шпион неистовствовал ранее, поэтому я принесла несколько инструментов для связывания, и Секи-сан проинструктировала нас постоянно следить за ней.

О, я понял.

— В конце концов, я не могу делать некоторые вещи в одиночку.

Появляется Цукико.

— Что случилось?

— Ну, она принесла с собой яд.

Яд?

— Вероятно, для самоубийства.

Киношита-сан сказала с улыбкой.

— Нет, это было опасно. Она могла бы добавить это в напитки или еду кому-нибудь на вечеринке.

Это могло навредить юным леди.

— Неа. Все мы, горничные, знаем, что она под подозрением. Мы следим за каждым ее действием. Она тоже должна это знать.

Что если она попытается добавить что-то в еду или напитки, СБ Кудзуки тут же разберется с ней.

— Действительно, почему старшеклассница находится на вражеской территории? Это главный особняк клана Кудзуки. Почти за всем здесь следят. Думаю, у неё есть смелость.

Сказала Киношита-сан.

— Теперь, когда ты так говоришь.

Тори-сан согласилась.

— Как только она проснулась, она попыталась убежать, и поэтому она подумала о том, чтобы проглотить яд. Я почувствовала это.

Сказала Цукико.

— У неё есть капсулы, спрятанные в её волосах и под её нижним бельем.

Сказала Киношита-сан.

— Может, у неё есть другие?

Я спросил. Цукико…

— Я не думаю, что есть что-то кроме этих. Или это все, о которых ей известно.

Если Тендо Отоме не знает, где она находится, она не может её использовать, даже если есть еще.

— Мы уже проверили, что она единственный лазутчик.

— Да, это верно.

— Да. Это так.

Ответили Цукико, Луна и Йоми.

Трое разделили работу и проверили мысли всех гостей.

— Значит, она все еще в обмороке?

— Да. Я могу разбудить ее в любое время.

Сказала Цукико.

— Итак, где она?

Мы все говорим о ней, но,

Я не вижу, чтобы кто-нибудь спал на кровати в комнате.

— Коу-сама, не там, сюда.

Цукико указывает на другой конец комнаты.

— Хм?

Тендо Отомэ…

Она привязана к дивану.

Ее ноги раздвинуты в форме буквы М.

Более того.

— Почему она без трусиков?

Спрашивает Тории-сан.

— Это потому, что в ее нижнее белье вшита капсула с ядом.

Сказала Киношита-сан.

—Я отрезала их ножницами.

О, понятно.

— Кроме того, как видите, в ее лифчике также была одна.

Киношита-сан раскрыла одежду Тендо Отомэ.

Открывая нам грудь.

Ее соски розовые.

— Все это перенесли в другую комнату вместе с капсулой, спрятанной в ее волосах.

Сказала она с улыбкой.

— Отложив это в сторону, спрячь хотя бы эти части! У нас тут парень!

Тории-сан кричит.

— Хм?

Киношита-сан выглядит ошеломленной.

О верно.

Раньше она была участницей вульгарной группы Банбаруби 3.

Ее деликатность исчезла.

Грудь Руби-сан все время была обнажена, верно…

— Поторопись и спрячь их.

— Что спрятать?

Эмм.

— Ее грудь!

Крикнула Тории-сан.

— О верно. Она простудится, если оставить ее раскрытой.

Киношита-сан снова скрывает грудь Тендо Отомэ одеждой.

— Т-также…

— Что еще?

— Э-э-э, ей нижнюю часть тоже!

Кричит Тории-сан, краснея.

— Нет, не могу, я связала ее так, чтобы ее ноги образовали букву М.

Киношита-сан спокойно ответила.

— Почему ты так сделала?

— Почему? Такие были инструкции.

Минахо-нээсан или Джии-чан.

В любом случае, инструкции заключались в том, чтобы придать Тендо Отомэ унизительную позу, когда она проснется.

— Я поняла причину.

Эди рассмеялась.

— Ч-что ты имеешь в виду?

Спрашивает Тории-сан.

— Чтобы узнать, действительно ли Тендо Отомэ является отомэ (девственницей) или нет.

Эди рассмеялась.

— Н-не неси ерунду! Эй, почему ты так пристально смотришь!

Хм?

Ох я?

— Нет, просто так получилось.

— Не говори мне этого! Какого черта ты все еще смотришь на это?

Возражает Тории-сан.

— Итак, что ты думаешь, Дорогой?

Спрашивает Эди.

— Тендо Отомэ девственница?

Что ж.

— Да. Ее ноги широко расставлены, и все же она не открывается.

Щель Тендо Отоме представляет собой единственную линию.

— Если она используется, то она должна широко зиять.

— Эй! Не конкретизируй сейчас!!!

Тории-сан ругает меня, краснея.

— Ой, извини. Нет, но…

Ну, назвав это широко раскрытым, это…

Теперь, когда я это вспомнил.

— Нии-сан, что означает «Манко Капакку»?

Луна, прочитавшая мои мысли, спросила…

— «Манко Капакку» – имя последнего императора империи инков.

Адельхейд-сан ответила.

— Хм? Подожди? Почему, черт возьми, всплыло это имя?!

Тории-сан не понимает.

В конце концов, она воспитана как юная леди.

— Ааа, перестань читать плохие каламбуры в моей голове, Луна!!

Я пытаюсь убрать эту мысль из головы, но…

— Я имею в виду, что означает «Манко Капакку»?

Тории-сан кричит.

Эмм.

— О, так вот оно что!

Койоми-чан?

—Ну, эта часть женщин и есть “Манко”.

Она указала на свою промежность и сказала.

— Затем, если вы откроете его широко, он издаст звук «каппа».

— О, так это “Манко Каппаку”.

— Понятно.

Йоми и Луна, не поддавайтесь дурацкому каламбуру.

Ах, я хочу умереть.

— Коу-сама, пожалуйста, не умирайте из-за глупой шутки.

И теперь Цукико беспокоится обо мне.

Аааа, подумать только, что так много людей читают мои мысли.

— Итак, вы хотите увидеть Манко Каппаку Тендо Отомэ?

Эди улыбнулась мне.

— Это не Манко Каппаку, а девственная плева, не так ли?

Луна говорит так, как будто это естественно.

— О-о чем ты говоришь?

Тории-сан удивлена ​​тем, что сказала 12-летняя девочка.

— Я имею в виду, это естественно показывать девственную плеву Нии-сан.

— Верно.

— Да, это так.

— Да-да.

—Бакерата.

Луна, Цукико, Йоми, Эди, Агнес?

— Хм? Действительно?

Киношита-сан тоже?

— Это естественно!

Заявила Эди.

Тории-сан и Адельхейд-сан ошеломлены.

— Но, я думаю, мы должны увидеть это с разрешения самого человека.

Сказала Цукико.

— Сейчас я ее разбужу, пожалуйста, дайте мне минутку.

Ночь веселья. Отец придет.

— Проснись.

Цукико сказала Тендо Отомэ. Затем.

— Ууууу.

— Ладно, медленно открой глаза.

Тендо Отомэ, привязанная к дивану, медленно открывает глаза.

Ее промежность обнажена. Голая.

— Ха!!!

Она сразу заметила свое положение.

— Доброе утро.

Эди сказала ей.

— Какие бессовестные люди!

Тендо Отомэ уставилась на нас.

— Ха! Подумать только, что дом Кудзуки – такая вульгарная семья в обращении со своими пленными.

Она намеренно отвечает немного мужественным тоном.

Ну, ей нравятся девушки, так что для нее должно быть нормально играть мужчину.

— Это потому, что ты прятала капсулу с ядом в нижнем белье.

Эди возразила.

— У того, кто входит в чужой дом и приносит яд, нет деликатности, и поэтому нельзя говорить другим, что они вульгарны.

— Кроме того, это всё – наши решения, дом Кудзуки не имеет к этому никакого отношения.

Сказала Киношита-сан из СБ Кудзуки.

— Не имеет значения, что с тебя сняли нижнее белье и поставили в эту позу. Это просто произошло.

Интересно, что у нее в мозгу.

— Я не могу отказаться от медицинского осмотра, пока я была без сознания. Но это неправильно что мужчина смотрит на меня!

Тендо Отомэ начинает протестовать, когда я смотрю на ее промежность.

— Ну, я согласена с этим.

Тории-сан не может понять настроения, поэтому она так и сказала.

— Все в порядке, Марико-оджосама.

Адельхейд-сан сказала своей Хозяйке.

— Это всё, чтобы показать свое превосходство над ней. Она шпионка преступного синдиката. Сначала нужно сломать ее разум, чтобы она могла рассказать обо всем.

— Все равно, Хайджи, это все еще слишком вульгарно.

Сказала Тории-сан.

— Это гораздо менее вульгарно, чем пытать ее, чтобы получить ответы. Атака на стыд, а не физическая.

Сказала Адельхейд-сан.

— Стыд? Ты смотришь на меня свысока. Меня совсем не смущает, что люди видят мою киску.

Кричит Тендо Отомэ.

— Или так она говорит. А что ты думаешь, Дорогой?

Спрашивает меня Эди.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, каковы твои впечатления от ее киски?

Эмм.

— Я думаю, что это милая девственная киска.

Я ответил, честно.

— В смысле девственная?! Ты заглянул внутрь, пока я был без сознания?!

Тендо Отомэ уставилась на меня.

— Нет, пока нет.

— Ага.

— Еще нет?! Тогда почему ты говоришь, что я девственница?

Что ж…

— Ну, она вообще не используется.

— !!!

— Можно понять это, увидев.

Эди кивает на мой ответ.

— Судя по тому, что я слышал, Тендо-сан – лесбиянка, и ты, кажется, берешь на себя мужскую роль, поэтому ты игралась с телами своих партнерш, но никогда не позволяла делать это с собой?

Я высказал свои предположения.

— Как будто я отвечу!

Кричит Тендо Отомэ, краснея.

— Похоже, что вывод Коу-сама верен.

Цукико читает ее мысли.

— О, ты боишься потерять девственность. Поэтому ты никогда не позволяешь своему партнеру прикасаться к твоему драгоценному месту и никогда не пытаешься утешить себя сама.

Значит, у нее нет опыта мастурбации?

Вот почему это чистая щель.

— Утешить? Что?

С любопытством спрашивает Тории-сан.

Конечно же, ей не хватает знаний о сексе.

Ожидаемо от школы дам супервысокого класса.

— Это значит использовать пальцы, чтобы тереть свою киску.

Спокойно ответила Эди.

— Кстати, я тоже этим не занимаюсь.

— И я нет.

Ответила Цукико.

— Йоми этого не делает.

— Я тоже.

— Бакерата.

Йоми, Луна, Агнес, все просят заняться со мной сексом, прежде чем прикасаться к себе.

— Я никогда этого не делала.

Койоми-чан застенчиво говорит.

— Что? Вы вообще этого не делали?

Сказала Тории-сан. Киношита-сан:

— Я иногда так делаю.

— Иногда?

Эди улыбнулась.

— Время от времени? *(почему-то в оригинале на английском)

— Нет.

— Иногда? *

— Ну…

— Часто? *

— Как-то так.

Они улыбнулись друг другу.

— А как насчет Хайджи?

спрашивает Тории-сан своего телохранителя.

— БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ！！！ *

Крикнула Адельхейд-сан.

— Действительно? А ты?

Хм? Я?

— Ну, мы ему не позволяем.

— Да, не разрешается делать это в одиночку.

— Не то, чтобы он мог.

— Бакерата.

Эди, Йоми, Луна, Агнес.

Ну, у меня сейчас совсем нет времени на мастурбацию.

Кто-то всегда со мной и наблюдает.

— Отложим это в сторону, у меня есть один вопрос…

С серьезным лицом спрашивает Тории-сан.

— Вы уже некоторое время называете женскую мочевыделительную систему киской, но…

Хм? Что теперь?

— Что это за язык? Это не латинский, немецкий и не медицинский термин, не так ли? Если это так, я должна была увидеть это хотя бы в некоторых книгах.

Эмм.

— О, может быть, это какой-то буддийский термин?

Барышня из Тории продолжает говорить “киска”.

— Я не знаю об этом. Это японское слово, которое я слышу впервые.

Адельхейд-сан – полуиностранка и новенькая в Японии говорит, качая головой.

Ну как мне это объяснить?

— Это японский. Это написано в словаре. Это в 6-м издании Кодзиэн 2008 года.

Как и ожидалось от Эди.

— Японский? Но я не знаю об этом. Подумать только, что это называют «киской».

Тории-сан повторяет.

— Это разговорное слово. Язык для низшего класса. Так что вполне естественно, что Марико об этом не знает.

Эди объясняет, ухмыляясь.

— Или я должна сказать, что есть много слов для Марико, которых ты не знаешь. Ошибочно думать, что ты все знаешь.

— Ч-что?!

Тории-сан недовольна.

— Ничего, рано или поздно Дорогой научит тебя многим вещам, о которых ты не знаешь, на практике.

Эди улыбается.

Затем.

— О, извини за это. Не то чтобы мы тебя игнорируем.

Эди оглянулась на Тендо Отомэ с обнаженной киской.

— Не то чтобы меня это заботило.

Она смотрит на нас большими глазами.

— Тогда что со мной будет? Этот парень использует меня для обучения этой юной леди?

Ее взгляд переходит с Эди на меня.

— Если это так, я откушу себе язык и умру.

Это смелое заявление.

— К сожалению, ты не можешь совершить самоубийство.

Сказала Цукико.

— Я внушила тебе три мысли. Во-первых, ты должнв безоговорочно следовать за мной. Во-вторых, ты не можешь ни навредить, ни убить себя

Использование слова «внушила» должно было обмануть Тории-сан.

Заставить ее думать, что сила Цукико не что иное, как гипноз.

— Третье – признаться тебе в чем-нибудь?

Спросила Тендо Отомэ.

— Нет, оно состоит в том, чтобы не позволить тебе сбежать от нас.

Если быть точным, это приказы, использующие силу Мико.

— Если ты вдруг попытаешься сбежать от нас, как раньше, это будет проблемой.

Цукико мягко говорит.

— Цукико, добавь ещё одно, скажи ей, чтобы она никогда не нападала на всех людей в этой комнате, и на всех, кто, по её мнению, связан с домом Кудзуки.

Будет проблемой, если она возьмет в заложники Агнес или Койоми-чан, и они пострадают.

— Конечно, Коу-сама

Цукико.

— А теперь посмотри мне в глаза.

— Куууууу.

Тендо Отомэ отчаянно пытается не подчиняться, но уступает силе Цукико.

— Ух ты. Я не знаю, что это за магия, но подумать только, что Момоко-онээсама боится этого.

Тории-сан посмотрела на Цукико и сказала.

— Да, Цукико может внушать мысли и контролировать людей. Также…

— Она может видеть мысли людей.

Эди?

— Тебе не нужно это скрывать. В любом случае, она станет нашим союзником.

Она смеется.

— О, вот почему мы знаем, где эта шпионка спрятала свой яд.

Тории-сан сообразительна.

— Но мы все еще использовали различные устройства, чтобы проверить ее. У нас была возможность, что в нее заложили бомбы без ее ведома.

Сказала Киношита-сан.

— В обуви можно спрятать разные вещи.

Вот почему на Тендо Отомэ сейчас нет никакой обуви.

— Итак, вы нашли что-нибудь?

— Нет, только яд, как упоминалось ранее.

Киношита-сан отвечает.

— Ну да, вы могли бы послать шпиона внутрь вечеринки в главном доме Кудзуки, но…

— Да. Ни у кого из преступного синдиката не хватит смелости пронести с собой бомбу.

Сказала Эди. Добавила Тории-сан.

— Если они это сделают и несколько молодых девушек станут жертвами, это приведет к полному уничтожению преступных синдикатов.

В настоящее время это только дом Кудзуки против Кансай Якудза.

Если будут вовлечены другие дворянские семьи, все политические и деловые круги и влиятельные люди станут их врагами.

— Я ничего не скажу! Ты все равно можешь читать мои мысли, не так ли? Почему бы вам не найти информацию самостоятельно? Я не намерена сотрудничать!

Тендо Отомэ кричит.

— Не нужно этого делать.

Эди рассмеялась.

— Я имею в виду, ты всего лишь жертвенная пешка. Ты, вероятно, не знаешь ничего достаточно важного. Или я должна сказать, что другая сторона тоже знает, что у нас есть кто-то, кто может читать мысли? Тебе сообщили ложную информацию, чтобы с самого начала выбить нас из колеи.

— Ты так думаешь?

Тендо Отомэ говорит уверенно, но.

— Ну, разве ты не сомневаешься в информации, которую тебе дали?

— Э-это…

Тендо Отомэ смущена.

— Эди-сан права.

Цукико прочитала ее мысли.

— В ее воспоминаниях есть мысли, говорящие: «Это невозможно. Я не верю в это»

О, сама Тендо Отомэ не верит информации, которую ей дали.

— Э-это неправда! Я…

Тендо Отомэ в панике кричит.

Я…

— Она слишком громкая.

— Да, слишком громко. У меня уши болят.

Сказала Йоми.

— Тебя так сильно пугает то, что тебя поймали?

Тендо Отомэ уставилась на меня.

— Я-я не боюсь! II!!!

Она смотрит на меня широко раскрытыми влажными глазами.

— Этого не может быть!!! Аааааааа!

О, она блефует.

— Ну, это естественно, что ты боишься.

— Я же сказала тебе, что нет!

— Все в порядке, мы знаем, что ты напугана.

— Я не боюсь!!!

Эмм.

— Хм, Куромори-сан, у вас тоже есть способность читать мысли?

Тории-сан посмотрела на меня.

— Нет, не совсем.

— Тогда откуда ты знаешь, что шпионка напугана?

Это очевидно.

— Она продолжает много шуметь.

Я ответил.

— Если бы она была к этому готова, то ее голос был бы ниже, и ей следовало бы говорить медленно.

— Л-ладно…

Тории-сан не понимает.

— Марико может быть умна, но когда дело доходит до хаоса, у нас с Дорогим больше опыта, чем у тебя.

Сказала Эди.

— Это просто моя догадка, но когда Тендо-сан стала шпионом, тебе сказали готовиться к смерти? Тебе сказали прийти сюда и умереть?

Я спросил ее.

Я не думаю, что она идиотка.

Она должна знать, что пришла сюда как жертвенная пешка Кансай Якудза, что в конце концов она умрет здесь по неестественной причине.

— Затем, когда Тендо-сан получила приказ, ты подумала: «Черт возьми, если они хотят, чтобы я умерла, тогда я это сделаю», и пришла сюда с этой решимостью.

Вот почему действия Тендо Отомэ во время вечеринки были смелыми.

Она смело занималась закулисными делами, чтобы поставить дом Кудзуки в невыгодное положение.

— Но, по правде говоря, в глубине души ты не хочешь умереть по такой глупой причине, не так ли?

Я сказал. Тендо Отомэ посмотрела на меня с потрясенным выражением лица.

— Поэтому, когда ты пришла в сознание, ты попыталась убежать. Вместо того, чтобы покончить жизнь самоубийством, выпив яд, или взять Цукико в заложники, ты двинулась прямо к выходу. Потом, когда Эди помешала тебе, тогда ты поняла, что должна была покончить с собой, не так ли?

Именно поэтому Цукико обнаружила местонахождение яда.

— Значит, пока ты паниковала, Эди нокаутировала тебя? Или Цукико снова приказала тебе упасть в обморок?

— Я ударила ее своей Ци, и она перестала двигаться, затем Цукико отдала приказ.

Я понимаю.

— Это означает, что Тендо-сан думает, что она должна умереть, потому что организация приказала ей, но она также не хочет умирать.

Тендо Отомэ.

— Ты хочешь меня одурачить?! Я пришла сюда, чтобы умереть! Я пришла сюда, чтобы пролить кровь!

Затем.

— Вот почему.

Эди рассмеялась.

— У тебя слишком громкий голос.

Чем больше она кричит, тем больше видна тревога Тендо Отомэ.

— Кроме того, ты можешь говорить все, что хочешь. Но с обнаженной киской? Это не круто.

Ну, да.

— Смотри, ты немного возбуждена, твои соски твердеют.

Я вижу соски Тендо Отомэ, торчащие из-под одежды.

— Угх!!

Тендо Отомэ покраснела от стыда.

Я…

— Не заставляй себя. Тендо-сан еще учится в старшей школе. Ты не могла убить себя просто по приказу. Проникнуть на вражескую территорию, а затем умереть там по неестественной причине? Естественно, ты будешь бояться.

Напротив, я думаю, что она сделала все возможное.

— Я не могу испугаться! Мне нельзя!

Кричит Тендо Отомэ.

— Я дочь Кёкаку! Я должна умереть здесь, или я потеряю свой рыцарский дух!!!

Эмм.

— Кажется, это сложная история.

Цукико читает ее мысли.

— Не совсем, я думаю, это довольно просто.

Эди?

— Самая важная работа для всех подпольных организаций в любой стране – домогательство.

Домогательство?

— Убийство людей – работа с высоким риском и низким вознаграждением. И поэтому в основном они занимаются домогательством. Кто-то просит группу беспокоить другую. Они начинают заниматься этим и при этом могут получать деньги и товары. Затем вмешивается другой их друг, вымогая деньги, чтобы остановить преследование. В любом случае домогательство для них самая прибыльная работа.

Да, это лучше, чем обычные уголовные дела.

Легче неоднократно преследовать кого-то и получать от этого деньги.

— Следовательно, в подпольном обществе люди в основном злые. Те, у кого этого нет в природе, не могут достичь успеха. Тот, кто злонамеренно начинает домогательство, является неправым, и тем не менее, они злятся на обиженных, таким образом, продолжая домогательства, вы не станете боссом, если не сделаете этого.

— Ага, понятно. Это проницательно.

Тории-сан впечатлена.

— И группа таких людей издевается даже над своими товарищами.

Товарищами?

— Если вы спросите себя, почему эта девушка пробралась в особняк Кудзуки, вы получите ответ.

Эди?

— Верно! Если я не умру здесь достойно, это повредит репутации отца!

Кричит Тендо Отомэ.

— Отцу сказали пожертвовать жизнью своей дочери ради Мориты Оябун!

Тендо Отомэ пришла сюда, чтобы умереть за своего отца.

— Но ты же не хочешь умирать, не так ли?

Цукико мягко говорит.

— Естественно, но у меня нет выбора!

Ага, понятно.

Насколько я слышал, снаружи особняка есть две группы.

Группа, которая хочет спасти Тендо Отомэ, и группа, которая хочет убедиться, что Тендо Отомэ умрет, чтобы создать скандал.

Группа, которая хочет спасти Тендо Отомэ – приспешники ее отца.

Те, кто хочет ее убить, являются последователями Мориты Оябуна.

Затем.

— Цукико, что отец Тендо-сан думает об этом плане? Загляните в ее воспоминания.

— Да, Коу-сама.

— Ч-что?!

Цукико входит в сознание Тендо Отомэ.

— Ее отец просил ее умереть. Лично.

Это означает, отец Тендо Отомэ.

Морита Оябун беспокоит его.

Приказывает ему отправить свою дочь в дом Кудзуки умирать.

И он это принял.

Он собирается позволить своей дочери умереть за свою честь.

— Да, теперь я понял.

Я организую это в своей голове.

— Это неправильно. Определенно неправильно.

Что бы ни говорила ситуация, думать, что он жертвует своей дочерью.

— Достаточно! Просто дай мне умереть! Это мое обещание отцу!

Кричит Тендо Отомэ.

— Замолчи! Ты слишком шумная.

Я говорю с ней тихим голосом.

— Ч-что?

Тендо Отомэ напугана.

— Ты должна молчать, Дорогой в сто раз страшнее, чем ты думаешь.

Эди улыбается.

— Что вы планируете?

Спрашивает меня Тории-сан.

— Во-первых, это сбор информации, хотя я знаю, что Сё-нээчан уже делает свой ход. Итак – ждем отчет.

Я знаю, что они проверяют окрестности особняка на наличие признаков врага.

— Из наших сегодняшних гостей должен быть ещё один, связанный с Кансай Якудза. Ну, ее основная работа не такая, как у Тендо-сан. Ее инструкции заключались в том, чтобы рассказать им о том, что произошло на вечеринке в доме Кудзуки.

Её отпустили намеренно.

— Следовательно, враги должны знать, что Тендо-сан поймали посреди вечеринки.

Я сказал всем.

— Враг придет посмотреть на ситуацию. Если Тендо-сан совершит самоубийство, как планировалось, приедет скорая помощь, или машина из дома Кудзуки тайком отвезет ее в больницу.

Врагу нужно вернуть тело Тендо Отомэ, чтобы вызвать скандал.

— Если движений нет, Тендо-сан жива, поэтому они будут использовать другой метод.

— Другой метод?

Спрашивает Тории-сан.

— Они вызовут полицию и сообщат: «Наша дочь пошла на вечеринку в дом Кудзуки, но еще не вернулась домой». Отправят киллера в этот особняк, чтобы убедиться, что Тендо-сан мертва.

— Отец придет, чтобы убить меня!

Это…

— Если я не умру, его честь рухнет! Босс Морита позаботится о том, чтобы отец это сделал!!!

Ночь веселья. Удивление в ванной.

Капун~

Ох, хорошая горячая вода.

На вечеринке произошло много вещей, которые заставили меня попотеть.

Понежиться в горячей ванне очень приятно.

— И что я здесь делаю?

Голая Тендо Отомэ окунается в теплую воду передо мной.

Она отчаянно пытается спрятать свою промежность и соски, пока ее запястья скованы наручниками, но она не может убежать.

Цукико рядом со мной не позволит ей сделать это.

— Я подумал пока освежиться в ванне.

Я сказал Тендо Отомэ.

— Перестань пялиться на меня! Как будто я могу освежиться, если в одной ванне со мной есть такой парень, как ты!

Как всегда, она кричит так громко, что это эхом отдается в этой просторной ванной.

— Боже, ты слишком шумная!

Говорит Агнес, потирая меня своей милой грудью.

Тории-сан здесь нет, поэтому ей больше не нужно общаться с помощью «бакерата».

— Если будешь слишком шуметь, я тебя изобью.

Обнаженная Эди сказала.

Йоми, Луна и Койоми-чан тоже с нами в ванне.

Киношита-сан все еще на работе, поэтому не присоединилась к нам.

— Тем не менее, подумать только, что в особняке Кудзуки есть такая большая ванна.

Это довольно экстравагантная ванная комната, сделанная целиком из кипариса. Кроме того, снаружи есть ванна под открытым небом.

— Это потому, что раньше в этом особняке бывало много гостей, что оставались на ночь.

Стеклянная дверь раздевалки открывается, и появляется обнаженная Мисудзу.

Я предложил принять ванну вместе с Тендо Отомэ.

Затем я сказал об этом Мисудзу по внутреннему телефону:

Она сказала, что вода в ванне уже нагревается

Зная, что это большой особняк, я думал, что по крайней мере вчетвером или впятером можно принять ванну вместе, но.

Меня удивило, что в ванной могут поместиться 20 человек и при этом останется место.

— Это ванная для гостей, раньше приезжало много гостей из других районов и приводили с собой обслуживающий персонал.

— О, так это для обслуживающего персонала?

— Да все верно.

Мисудзу становится на колени в ванной и поливает себя горячей водой, прежде чем войти в ванну.

Ее молодая и светлая кожа, умеренно всасывающая мою сперму, упругая.

— Тем не менее, не слишком ли это роскошно?

Так выглядит ванная в роскошной гостинице.

— Это для обслуживающего персонала, так что нет необходимости сдерживаться.

Мисудзу улыбается.

— Это люди, которые рассказывают другим о своих впечатлениях после пребывания в особняке Кудзуки.

Да, Хозяева привыкли останавливаться в роскошных комнатах.

Они не станут ходить и рассказывать людям, насколько экстравагантным был интерьер, потому что они остановились в особняке Кудзуки.

Такие слухи распускает обслуживающий персонал.

— Даже при красивом внешнем виде было бы проблемой если бы сказали, что условия для обслуживающего персонала были плохие.

С другой стороны, если жилье для слуг не такое великолепное, они выскажут свои мысли.

— В настоящее время транспорт развит так, что тем, кто прибывает из дальних районов, больше не нужно оставаться на ночь.

Сказала Мисудзу.

— Дедушка рассказывал, что ездить в командировку по дальним районам было весело, пока не открыли скоростной поезд.

— Действительно?

— Да. Вы поедете на поезде со станции Токио утром и доберетесь до станции Кансай ночью. В этот день работы нет, поэтому вы останавливаетесь в отеле, а на второй день вы встречаетесь со своими деловыми партнерами и наслаждаетесь местной едой вечером. Затем, на третий день, вы возвращаетесь в Токио после небольшого осмотра достопримечательностей.

Командировка рассчитана на два-три дня.

— Но теперь сложно наслаждаться однодневной поездкой. Это было весело, потому что это казалось коротким путешествием. Но в наши дни все упирается в скорость, в которой нет никакого удовольствия.

Путешествия – это расслабление в поезде и наблюдение за сменой пейзажей.

— Хотя это истории дедушки о его молодости, поэтому он мог наслаждаться такими вещами.

Мисудзу подходит с улыбкой.

Цукико подвинулась, давая Мисудзу возможность войти.

— Верно. Если это нынешний Джии-чан, он наверняка будет чувствовать себя измотанным от многочасовой езды на поезде.

Мисудзу подходит ко мне с левой стороны.

Цукико справа, а Агнес за моей спиной.

— Ой? Интересно, что с ней?

Мисудзу посмотрела на открытую стеклянную дверь и сказала.

— Рурирури? Что случилось?

Рюрико тоже идет?

Ах да, вечеринка окончена, так что Мисудзу зовет Рюрико Рурирури.

— Извините, Тории-сан и остальные…

Рюрико появляется обнаженной из раздевалки.

Затем.

— Что это?! Я не могу этого принять!

Тории-сан все еще в своей одежде, за ней стоит Адельхейд-сан.

Также Мидзусима Карен-сан.

Они узнали, что им придется обнаженными принять ванну вместе со мной и побледнели.

— Мисудзу-сама и Рюрико-сама приказали принять ванну вместе, я бы с радостью приняла это, но!

Тории-сан посылает мне взгляд.

— Почему я должнв принимать ванну вместе с Куромори-сан?!

Эмм.

Адельхейд-сан прячется за Тории-сан, сжимаясь.

А за Адельхейд-сан стоит Мидзусима Карен-сан.

— Как упоминалось ранее, если вы хотите остаться на ночь, вы должны соблюдать семейную традицию дома Кудзуки.

Мисудзу говорит ровным тоном.

— Но Куромори-сама мужчина!

Сказала Тории-сан.

Адельхейд-сан и Карен-сан кивают.

— И в чем проблема?

Недоумевающе спрашивает Рюрико у Тории-сан.

— Я имею в виду, принимать ванну с мужчиной, это бесстыдно! Если кто-нибудь обнаружит.

— Никто не будет об этом говорить, ведь мы в этом особняке.

Рюрико улыбается.

— Верно. Никто не выпустит это наружу, если только Тории-сан не сделает это сама.

Говорит Мисудзу из ванны.

— Н-но…

Глаза Тории-сан бегают.

— Рюрико, поторопись и заходи. Ты простудишься, если останешься там.

Я волнуюсь за Рюрико, она в гримерке, голая.

— Да, я иду прямо сейчас, Онии-сама.

Рюрико входит.

Тело Рюрико еще молодо, и все же она несет в себе такое очарование.

Ее розовые соски, белая кожа.

В ее теле нет серьезных изменений, но все же,

Ее тело обрело непристойную красоту благодаря тому, что она открыла для себя секс, наслаждалась им и чувствовала себя удовлетворенной им.

— Р-Рюрико-сама?

Не говоря о Мисудзу, поскольку мы официально признаны партнерами, Тории-сан, Адельхейд-сан и Карен-сан удивлены, узнав, что даже Рюрико показывает мне свою голую кожу.

— О-он это увидит!

— О-он это увидит!

— Р-Рюрико-сама?!

О, похоже, дворянские барышни не шокированы тем, что Эди, Цукико, Йоми, Луна, Агнес и Тендо Отомэ присоединились ко мне в ванной, поскольку мы не дворяне.

Однако они не могут скрыть своего удивления тому, что Мисудзу и Рюрико беззаботно демонстрируют свою кожу, поскольку они имеют более высокий статус, чем они сами.

Дворянские дочери считают себя особенными.

— Ой? Я принимаю ванну вместе с Онии-сама. Он всегда моет мое тело, а я в свою очередь мою его.

Сказала Рюрико.

— Верно. Наша семейная традиция – вместе принимать ванну.

Мисузу оперлась на мое тело и добавила.

— Мы всегда принимаем ванну вместе.

Мичи заходит в ванную сзади Тории-сан.

Она величественно демонстрирует свое обнаженное тело.

Как обычно, ее миниатюрное и плоское тело и пустой взгляд делают ее исключительно красивой.

— У Мичи действительно японская форма, она красивая.

Я неосознанно высказываю свои мысли.

— Словно кукла, созданная мастером-ремесленником, и когда вы снимете с неё кимоно, обнаженное тело будет выглядеть вот так.

Да, это красота Мичи.

— С-спасибо, Мастер.

Мичи по-прежнему выглядит пустым взглядом, но ее щеки краснеют от смущения.

Ее гладкая белая фарфоровая кожа краснеет.

— Действительно, как ты можешь так двигаться с таким телом?

Тории-сан, одетая в ту же одежду, что и Адельхейд-сан, смотрит на голую спину Мичи и говорит.

Тело Мичи не похоже на тело бойца, это тело юной красавицы.

— Если это она, то я понимаю почему.

Адельхейд-сан смотрит на Эди.

Эди, которая сидит на краю ванны, чтобы приглядывать за Тендо Отомэ, показывает свою красивую загорелую кожу.

Грудь Эди трясется пока она машет рукой Адельхейд-сан.

— Как долго ты собираешься пялиться на мое тело?

— Ах, прости.

— П-прости!

Адельхейд-сан и Мидзусима Карен-сан поклонились вместе.

Думаю, девушки с другим цветом кожи привлекают внимание.

— Хм, телохранители тоже должны принимать ванну?

Адельхейд-сан спрашивает у Эди, в ком она видит старшую.

— Не совсем, это просто наше правило.

— Правило?

— Мы все принимаем ванну, чтобы поладить!

Говорит Йоми, позволяя своей огромной груди плавать в воде.

— Да. Это необходимо для нас.

Луна добавляет с улыбкой.

Койоми-чан тоже добродушно улыбается.

С другой стороны, Агнес свирепо смотрела на Тории-сан, цепляясь за меня.

Как всегда, она настороже с посторонними.

— Хаа, понятно, значит это семейная традиция.

Бормочет Адельхайд-сан.

— Что нам делать, Марико-оджосама? Мы присоединимся?

— Ни за что!

Тории-сан сказала своему телохранителю.

— Я никогда не покажу свою нежную кожу мужчине.

— Понимаю.

Эти двое в замешательстве.

Позади них стоит Мидзусима Карен-сан, тоже встревоженная.

Затем.

— И именно поэтому я принесла купальники для всех.

Появляются Сё-нээчан и Рей-чан.

— К-купальники?

Тории-сан удивлена.

— Именно, в Европе люди ходят в купальниках, когда идут на горячие источники. Это позволяет мужчинам и женщинам вместе принимать ванну.

— Я знаю об этом, но.

Тории-сан бормочет.

— Тории-сама, вы же уже надевали купальник, не так ли?

Спрашивает Рей-чан.

— Н-не смотри на меня свысока! Я могу носить купальник!

Тории-сан кричит.

— Н-но, это было в бассейне с подогревом на уроках плавания в нашей школе, и там были только женщины.

Школа высшего класса Мисудзу никогда не наймет молодого учителя-мужчину.

Следовательно, их учителем физкультуры тоже должна быть женщина.

— Ой? Тогда вы не ходили на пляж купаться?

Спрашивает Сё-нээчан.

— П-пляж?

— Да, во время летних каникул.

Тории-сан…

— Ну, там я надеваю купальники. Разве это не естественно?

— Тории-сама ездит на высококлассные курорты за пределами страны, но разве там нет мужчин?

— Ну, да. Отец, его телохранители и другие гости курорта.

Она отвечает, бормоча.

— Тогда, если ты можешь носить купальник, ты не против, что другие тебя видят, не так ли?

Сё-нээчан улыбается.

— Если вы в купальнике, то вам не о чем беспокоиться. И на пляжах, и в ванной.

— Э-это…

Нет, разница есть.

Но аргумент Сё-нээчан настойчив.

— Теперь, когда я услышала об этом, когда мы ходили на пляж прошлым летом, там не было никого, кроме нас.

Там никого не было. Можно кричать сколько хочешь, и никто не придет.

Кроме того, всего один заказ от Мисудзу, и все молодые служанки ушли.

На этом пляже не было мужчин, кроме меня.

Поэтому у девушек не было проблем раздеться на пляже.

— Это первоклассный курорт с полной конфидециальностью.

Сказала Мисудзу.

— Я думаю, что только дом Кудзуки может использовать этот остров, Момоко-онээсама не может там появиться.

Верно, это первоклассный курорт, куда может приехать только знать с деньгами и родословной.

— Уфуфу, пойдем туда снова, Данна-сама.

Мисудзу трется щеками о мою грудь.

Мисудзу понравился этот курорт.

— Да, давай.

Я ответил.

— Н-ни за что?!

Хм? Тории-сан ошеломлена.

О, я думаю, она знает об этом курорте.

Но она не может пойти туда, потому что она из дома Тории.

Следовательно.

Это показывает ей разницу между властью ее дома и дома Кудзуки.

— Ладно, извините.

Рей-чан тут же разделась и пошла в ванную.

— Ээээ?! Фуджимия-сан?!

Тории-сан удивлена.

— Да?

Рей-чан оглядывается, недоумевая.

—П-почему ты тоже голая?

— Хм? Но нельзя принять ванну если ты не голая?

Отвечает Сё-нээчан, снимая одежду.

— С-Секи-сан тоже?! П-почему?!

Карен-сан удивлена.

Тории-сан указывает на меня.

— Н-но там мужчина! Ты собираешься войти туда голой?!!!

Сё-нээчан.

— Он не просто какой-то мужчина.

Она улыбается.

— Да. Он наш заветный Мастер.

Рей-чан смотрит на меня с яркой улыбкой.

— В-вы имеете в виду, что он женится на Мисудзу-сама и станет следующим главой дома Кудзуки?

Тории-сан, похоже, думает об этом именно так.

— Я имею в виду, что это обычное дело для нас.

Эди криво улыбается.

— Сё и Рэйка принимают ванну вместе с нами если они не на службе.

— Верно.

— Да.

— Бакерата!

Эди, Луна, Койоми-чан и Агнес.

Агнес снова говорит «Бакерата».

— В любом случае, купальник Тории-сама вон там, пожалуйста, переоденься в него и заходи.

Сказала Сё-нээчан и зашла в ванную голая.

— Ч-что нам делать, Хайджи?!

— Как поступим?! Марико-оджосама!

Они посмотрели друг на друга.

— Ой? Я думала, ты должна увидеть все своими глазами и доложить Момоко-онээсама?

Спросила Мисудзу.

— Э-это…

— Думаю Момоко-онээсама сочла бы это забавным и присоединялась к нам.

Мисудзу будоражит ее.

— Верно. Я уверена, что она воспримет это как способ развлечения.

Говорит Сё-нээчан, купаясь.

— Тории-сан, она кажется менее способной, чем мы думали, верно? Рурирури.

— Действительно, подумать только, что она не присоединится, Мисудзу-онээсама.

Сказали две девушки из дома Кудзуки. Тории-сан;

— Хорошо! Я сделаю это!

Ах, она отчаялась.

— Хайджи, мы наденем купальники!

— Хм? Я тоже?!

— Я не переживу это смущение в одиночку. Ты пойдешь со мной!!!

— Фу!

— Что?! Разве ты не мой телохранитель?!

Тории-сан смотрит на Тендо Отомэ в центре ванны.

— Враг там! Обязательно защити меня!

— Хаа, поняла.

Адельхейд-сан сдалась.

— Верно, вы должны присоединиться.

Сё-нээчан улыбается.

— В Японии совместное принятие ванны является признаком дружбы.

— Это шанс приблизиться к Сё-онээсама.

Рей-чан сказала Адельхайд-сан.

— Верно, ну ладно. Раз уж я могу надеть купальник.

— Эй, поторопись, Хайджи!

Тории-сан снова исчезает в раздевалке.

Они не хотят, чтобы их видели раздевающимися и надевающими купальник.

— Ах, я…

Тории-сан и Адельхейд-сан вернулись, решив надеть купальник, но…

Мидзусима Карен-сан осталась позади.

— У-м-м, есть купальник для меня?

Застенчиво спрашивает у Сё-нээчан 12-летняя юная леди.

— Думаю, у меня есть один, но…

Сё-нээчан смотрит на Мисудзу.

Мисудзу…

— Карен, я не разрешаю тебе надевать купальник. Ты должна войти сюда голой

— Хм?

Лицо Карен-сан сразу же побледнело.

— Ты моя слуга, ты не собираешься выполнять мои приказы?

— Н-но…

Ее глаза смотрят на меня.

— Он мой муж. Ты не можешь показать свою кожу Данна-сама?

У Мисудзу строгий тон в голосе, но на лице видна добрая улыбка.

— Если ты не можешь этого сделать, то ты провалишься как слуга. Это будет конец дома Мидзусима.

Для Карен-сан служить Мисудзу, пока ей не исполнится 20 лет – единственный способ возродить дом Мидзусима.

— Что ты будешь делать, Карен?

Ночь веселья. Раздевающаяся девушка.

— Что ты будешь делать, Карен?

Мисудзу, новый Мастер, приказывает Мидзусима Карен-сан раздеться.

— В этом нет ничего странного. Это естественно снимать одежду, принимая ванну, смотри, все вокруг голые.

Рюрико нежно улыбнуалсь Карен-сан.

Правильно, Мисудзу, Рюрико и все остальные женщины здесь купаются обнаженными.

— Н-но.

Карен-сан бросает на меня взгляд, выглядя так, будто вот-вот расплачется.

Точно, я тоже в ванной.

Голый мужчина.

Раздеваться догола, пока мужчина наблюдает за ней – суровый приказ для такой барышни, как она.

— Эй, мне жаль Мидзусима-сан!

Тории-сан появляется из раздевалки в купальнике.

На ней белое бикини, а нижняя половина замотана банным полотенцем.

То белое бикини, которое Сё-нээчан принесла…

Я думаю, что оно станет прозрачным, как только она окунется в воду.

Милые груди и соски Тории-сан выделяются.

— Подожди, Марико-оджосама!

Адельхейд-сан обмотанная банным полотенцем, резко выскакивает.

Ах, похоже, она голая под полотенцем.

Тории-сан вошла так внезапно, что ей пришлось гнаться за ней в одном банном полотенце.

Однако у полуиностранки кожа белее, чем у других.

Несмотря на это, она имеет восточные черты.

Адельхейд-сан все еще 13, но пропорции ее тела такие же, как у Тории-сан, которой 16.

— Хайджи, заткнись!

Тории-сан сказала Адельхейд-сан, но.

— Тории-сан тоже должна заткнуться.

Сказала Мисудзу с лучезарной улыбкой.

— Это дело дома Кудзуки. Это не то, во что Тории-сан может вмешиваться.

Сказала Мисудзу. Карен-сан вздыхает.

— Н-но, Мидзусима-сан все еще дочь дома Мидзусима!

Тории-сан пытается протестовать, но…

— Но она служанка Кудзуки Мисудзу, МОЯ служанка. Разве ты не заявила об этом раньше, Карен?

Мидзусима Карен-сан точно дала это обещание перед всеми юными леди.

— Это были просто пустые слова?

Спросила Мисудзу. Карен-сан.

— Я-я думала, что просто обязана служить М-Мисудзу-сама.

— И что? Служить мне значит служить и Данна-сама, не так ли?

— Н-но, хм.

Карен-сан дрожит, она собирается плакать.

— Не плачь.

Хм?

Койоми-чан обратилась к Карен-сан.

— Подожди, я подойду.

— Ах, я тоже!

— Бакерата!

Койоми-чан, Луна и Агнес.

Три 12-летние девочки идут к Карен-сан в раздевалку.

Тело Койоми-тян слишком молодо. Тем временем тело Агнес становится все более развратным, поскольку она занимается со мной сексом каждый день. Между ними Луна, чье тело соответствует ее возрасту.

Они все одного возраста, но пропорции тела у них разные.

Это разница в период роста.

Но их упругая кожа и мясо в их заднице и груди показывают, что они все еще молодые девушки.

— Мы тоже голые, все в порядке.

Луна улыбнулась Карен-сан.

— Н-но…

Девушки из ее поколения приходят ей на помощь,

Глаза Карен-сан становятся влажными.

— Как я уже говорила, не плачь.

Койоми-чан подавляет желание Карен-сан расплакаться.

— Если ты сейчас заплачешь, ты убежишь от реальности, с которой столкнулась. Но это только блокирует твое мышление. Можешь сколько угодно плакать, но ничего не изменится.

— Вместо этого тебя заклеймят бесполезной, если ты сейчас заплачешь.

Койоми-чан. Луна.

— Бакерата!

— Принцесса Агнес говорит, что если ты плачешь, ты проигрываешь.

Койоми-чан переводит мысли Агнес.

— О-о чем ты говоришь?! Мидзусима-сан еще молода, так что она может плакать! Я имею в виду, она должна! Любой будет плакать в этой ситуации.

Тории-сан, одетая только в белое бикини на верхней части тела, взъерошила волосы и сказала Койоми-чан.

— Боже! Успокойся, Марико-оджосама!

— Чего? Не останавливай меня, Хайджи! Если что-то является странным я об этом скажу.

— Марико-оджосама, даже если вы будете возражать, ничего не изменится.

Адельхейд-сан говорит так, словно выплевывает.

— Кудзуки Мисудзу-сама дает Мидзусима-сама тест.

— Тест?

Тории-сан смотрит на Мисудзу.

Мисудзу продолжает улыбаться, не отвечая.

— Разве не очевидно, что Мисудзу-сама отдает Мидзусима-сама суровый приказ в качестве проверки, действительно ли она хочет стать слугой?

— Это просто издевательство! Я точно не могу закрыть глаза на такое!

Кричит Тории-сан.

— Я сообщу об этом Момоко-онээсама! Я расскажу всем в школе!

— И что с того?

Мисудзу говорит четко.

— М-Мизусима-сан, хорошо… Я поговорю с Момоко-онээсама, и дом Каан возьмет ее под опеку. Жалко смотреть, как она обслуживает кого-то вроде Мисудзу-сама!!

Тории-сан взволнованно кричит.

— Вы не можете этого сделать!

Адельхейд-сан говорит так, будто ей надоело.

— Ч-что теперь, Хайджи?! Я могу попросить Момоко-онээсама, а так как семья Каан-сама по статусу равна дому Кудзуки, то…

— Вот почему. Каан Момоко-сама не примет предложение Марико-оджосама

— Тебе то откуда знать, Хайджи?!

Тории-сан говорит сердито.

— Это Кудзуки-сама пострадал от того, что сделал дом Мидзусима. Поэтому Каан-сама не может вмешиваться в это дело.

— Ой? Похоже, ты понимаешь больше, чем твой Мастер.

Сё-нээчан сказала Адельхейд-сан.

— В академии я многое узнала об обстоятельствах дворянства в каждой стране.

— Ясно. Этому учат даже на краткосрочных курсах.

Эти двое являются выпускниками одной и той же академии в Европе.

— Тогда мне придется объяснить остальное.

Сё-нээчан говорит с Тории-сан.

— Сегодня скандалы Мидзусима-сама и Курама-сама всплыли одновременно.

Кансай Якудза угрожал дому Мидзусима и послал Тендо Отомэ в особняк Кудзуки.

Дом Курама был обманут иностранными инвесторами, которые разрушили Курама Каку, как здание, так и сад.

— И у них обоих одна и та же проблема.

— Такая же? Какая?

Переспрашивает Тории-сан.

— Они совсем не похожи! Мидзусима-сан была связан с преступным синдикатом. Курама-сан хотел реконструировать отель и потерпел неудачу.

— У них обоих были проблемы, и они были достаточно наивны, чтобы думать, что Кудзуки Какка спасёт их в конце концов.

Сказала Сё-нээчан.

— Все знают, что Какка хочет, чтобы дворянство в сохранности передалось следующему поколению.

Верно, когда дедушка Карен-сан извинился во время звонка.

Он сказал: «Я возьму на себя ответственность за то, что произошло, и, пожалуйста, восстановите дом Мидзусима силой дома Кудзуки».

Он говорит так, как будто это естественно для Джии-чан, для дома Кудзуки, предводителя знати, поступать так.

Дом Курама тоже, они проигнорировали предупреждение Джии-чан и доверились иностранным инвесторам и достигли нехватки капитала, и все же.

Он отправил сестер Курама на вечеринку Мисудзу и позволил своим дочерям просить помощи у Джии-чан.

Думая, что Джии-чан обязательно спасет дом Курама от опасности, дав им средства.

— Я знаю это. Вот почему Курама-сан был лишен дворянского статуса, а Мидзусима-сан стала слугой Мисудзу-сама!

Сказала Тории-сан.

— Но это же просто для вида, не так ли? Сестры Курама и Мидзусима-сан по-прежнему знатные дамы.

Мисудзу по-настоящему пытается превратить Карен-сан в своего питомца.

Сестры Курама собираются стать проститутками. Однако Тории-сан этого не знает.

— Верно. Так думает не только Тории-сан, но и все остальные барышни.

Мисудзу улыбается.

В качестве наказания за скандалы, которые они вызвали, с ними так поступили, но на самом деле дом Кудзуки будет охранять молодых дам из знати, чтобы не задеть их гордость.

— Но это не так.

— М-Мисудзу-сама?!

Карен-сан и Тории-сан удивлены.

— Вот почему Момоко-онээсама оставила Тории-сан смотреть. Ты свидетель того, как дом Кудзуки расправится с виновниками этого скандала.

— Да. Наказание необходимо, чтобы не допустить повторения такого в будущем.

Сказала Сё-нээчан.

— Также как и я даю Карен тест, дедушка делает то же самое. Если бы я отнеслась к Карен благосклонно, даже несмотря на то, что она моя служанка, и только потому, что она юная леди из дома Мидзусима, то я не могу стать лидером дома Кудзуки в будущем. Мне не удастся стать преемником дедушки.

Мисудзу смотрит на Сё-нээчан.

— Секи-сан и Фуджимия-сан тоже. Если они предупредят или остановят меня, их выгонят из дома Кудзуки. Потому что это покажет, что они не знают, что значит их положение в доме Кудзуки.

Сё-нээчан и Рей-чан просто улыбаются.

— Карен, теперь ты моя слуга, и поэтому ты должна подчиняться моим приказам, какими бы неразумными они ни были. Если не хочешь, можешь вернуться в дом Мидзусима.

Мисудзу говорит Карен-сан.

— Но если я убегу, дом Мидзусима…

— Конечно, он превратится в руины. Дом Кудзуки не будет вмешиваться, другие семьи обязательно придут и нападут на дом Мидзусима.

Другие семьи никогда не позволят семье, устроившей беспорядок, остаться дворянством.

— Не только благородство движет этим миром. Или я должна сказать, что большинство людей из политических и деловых кругов, не связанны с дворянством? Поэтому мы, дворяне, должны работать вместе и сотрудничать в настоящее время. Если нет, выскочки поглотят нас своей силой. Многие люди хотят проглотить все состояния знати или хотят использовать знатное имя и честь для своего удобства.

Сказала Мисудзу.

— К сожалению, наш дом Тории считается таким же.

Дом Тории – не благородная семья из старых времен.

Просто к Тории Марико-сан относятся как к полудворянской дочери, поскольку ее дедушка принадлежит к дому Кано.

— Это не правда. Если бы мы сомневались в доме Тории, то Марико-сан не смогла бы сегодня прийти на вечеринку. Кроме того, не смогла бы учиться в нашей школе. Марико-сан просто слишком много думает об этом.

Если дворянство настроено враждебно по отношению к дому Тории, то Тории Марико-сан не может посещать школу Мисудзу.

— Но Мисудзу-сама только что упомянула, что знать должны объединиться и помогать друг другу, не так ли?

Спрашивает Тории-сан.

— Да.

— Я мало что знаю о мире взрослых или о доме Мидзусима, но не следует ли вам быть добрее с Карен-сан?

Мисудзу.

— Мы не останемся детьми навсегда. Все скоро станут взрослыми.

Она смотрит на Карен-сан.

— Я оставляю взрослых дедушке. Но наше поколение уже начинается.

— Начинается?

Повторяет Тории-сан.

— Карен также думает, что, став моей подчиненной и оставаясь в доме Кудзуки, ее связи с домом Кудзуки укрепятся, а дом Мидзусима в будущем станет прибыльным.

Когда она разговаривала с Джии-чан;

С этой мыслью она согласилась стать служанкой Мисудзу.

— Поэтому я не могу проявлять ненужную заботу о Карен. Она сама приняла решение и, хоть она и бывшая дочь знати, но в настоящее время она моя служанка, она должна выполнять все мои приказы.

Сказала Мисудзу.

— По крайней мере, я не скажу тебе покончить с собой. Но мне не нужен слуга, которому я не могу доверять. Мир, в котором мы живем, суров.

Несмотря на то, что она служанка Мисудзу к Карен-сан не будет особого отношения, из-за того что она юная леди из дома Мидзусима.

Плотная атмосфера наполняет гардеробную и ванную комнату.

— Ты правда не понимаешь?

Спросила Эди, криво улыбаясь.

— Ч-что?

Спрашивает Тории-сан у Эди.

— Знаешь, мы уже голые.

— И что?

— Разве это не честь – иметь обнаженную связь с юной леди из дома Кудзуки?

— Хм?

Тории-сан удивлена.

— Нет лучшего способа поднять дружбу, чем раздеться и смыть пот вместе.

— В-возможно, это правда, но всё же.

— Поэтому мы стараемся принимать ванну вместе с людьми, с которыми хотим поладить. Затем мы переходим к следующему шагу.

— Следующий шаг?

— Кто с нами не купается, тот не узнает.

Мои женщины смеются все вместе.

Следующий шаг – совместный секс.

— Принимать ванну вместе с Мисудзу-сама – большая честь. Н-Но проблема в том…

Тории-сан указывает на меня.

— Просто странно, что мужчина принимает ванну вместе с нами!

Затем.

— Вот чего ты не понимаешь.

Эди смеется.

— Что ты пытаешься сказать, чего я не понимаю?

Тории-сан злится.

Она бросает все эмоции на Эди, потому что не может этого сделать с Мисудзу.

— Это Дорогой смущается в подобных ситуациях.

— Что?

— Здесь все девушки, и Дорогой здесь единственный голый парень.

Эмм.

— Ты смущена тем, что Дорогой наблюдает за тобой, но он также смущен тем, что все смотрят на него. Чувство взаимно.

Ну, я уже привык к этому.

Все мои женщины видят меня голым.

Смущен? Я тоже вижу всех голыми.

— Угу, хммм, я не подумала об этом.

Простонала Тории-сан.

Она умна, но многое упускает.

— Хватит, я поняла.

Сказала Карен-сан.

— Тории-сама, спасибо за помощь, но я…

Она склоняет голову перед Тории-сан, затем поворачивается к Мисудзу.

— Я поклялся стать слугой Мисудзу-сама. Я не могу стать хорошим слугой, если не могу выполнять приказы.

Она отчаянно убеждает себя.

— Кроме того, она права, Куромори-сама должно быть стыдно быть здесь единственным мужчиной.

Нет, не совсем

— Итак, что ты будешь делать, Карен?

Спрашивает Мисудзу.

— Я разденусь, как приказано. Я войду в ванну голой.

Она говорит краснея.

— Ты не можешь просто присоединишься. Ты моя слуга, так что тебе придется помочь мне вымыть мое тело.

— Д-да, Мисудзу-сама!

— Не только мое, но и тело Данна-сама.

— Э-это…

12-летняя девочка, воспитанная как юная леди, должна выдержать мытье тела старшеклассника.

— Давай сделаем это вместе! Мы всегда все время моем тело Нии-сан!

— Бакерата!

Луна и Агнес с улыбкой говорят Карен-сан.

— Тогда, поскольку это редкий шанс, я тоже присоединюсь и вымою Куромори-сан спину.

Это говорит Койоми-чан, которая никогда не присоединяется к ним.

— Все будет хорошо, мы с тобой.

— Бакерата.

— Ты не одна, мы здесь для тебя.

Трио сказали Карен-сан.

— Л-ладно, тогда, пожалуйста, научите меня.

Похоже, предложение Луны ее успокоило.

— Да, тогда сначала разденься!

— Бакерата!

— Сначала я тоже смущалась, но теперь я в порядке.

Сказала Койоми-чан.

— Мы тоже такие. Сначала нам было неловко раздеваться и принимать ванну вместе с Нии-сан.

— Бакерата!

— Но теперь все в порядке, мы ведь семья.

Койоми-чан.

— Фу! Бакерата! Бакерата!

— Да, я знаю. Я понимаю это, но дайте мне еще немного времени.

О, Агнес говорит ей, что ей следует заняться со мной сексом, если она хочет называть себя семьей.

Наверное, это то, что она говорит Койоми-чан.

— Агнес, не торопись и не заставляй ее. Пусть она привыкнет.

— Уф, Бакерата!

Агнес, которая любит секс, хочет, чтобы Койоми-чан как можно скорее узнала об удовольствиях секса, но…

Я не хочу заставлять ее тело, которое слишком молодо для этого.

— О, я вижу, вот оно как.

Карен-сан внезапно заговорила.

— Я всегда смотрю только на себя. Правильно, все тоже голые. Здесь никто не чувствует себя смущенным лицом к Куромори-сама.

Карен-сан смотрит на девушек в ванной.

— Нет, есть одна.

Мичи указывает на Тендо Отомэ, которая купается в теплой воде.

Тендо Отомэ не понимает, почему она голая.

— Все в порядке, мы наблюдаем за ней.

— Да, нет проблем.

Рей-чан и Цукико сообщили.

— Но все остальные смело стоят обнаженными.

— Мы все время вместе принимаем ванну, в конце концов, это в семье, которой мы доверяем.

Сказала Рюрико.

— Да все верно.

Йоми смеется.

— Итак, ты должна присоединиться к нам в ближайшее время.

— Да, поторопись, Карен-сан.

Сказала Мисудзу.

— Раздевайся прямо здесь и покажи нам свое обнаженное тело. Подойди сюда.

— Д-да, Мисудзу-сама.

Карен-сан приготовилась.

— Да, быстрее, быстрее, мы будем ждать здесь.

— Бакерата!

— Да, мы будем ждать.

Трио присматривает за ней.

Карен-сан начинает раздеваться.

— Ч-что нам делать?

Спрашивает Тории-сан у Адельхейд-сан.

— Я не знаю. А пока я переоденусь в купальник.

— Хм? Хайджи?

— В Европе принято надевать купальник при смешанном купании, так что я всего лишь соблюдаю правила!

Говоря это, она возвращается в раздевалку, чтобы переодеться.

— Эй, подожди!

— Марико-оджосама, разве вы не хотите пойти в полную силу, чтобы углубить свои связи с Кудзуки-сама?

— Это слишком неловко! Нет-нет! Я тоже надену купальник! Я иду по мировым стандартам!

В конце концов, Тории-сан тоже возвращается, чтобы переодеться в купальник.

Тем временем.

Шорох.

Карен-сан снимает вечернее платье, пока мы все наблюдаем за ней.

Теперь она в нижнем белье.

Она такая молодая девушка, и все же…

Карен-сан, как юная леди, одета в шелковое белье.

Я уверен, что оно сделано на заказ.

Эти взрослые кружевные трусики, не подходящие для ее тела, весьма соблазнительны.

— Бакерата!

Агнес посмотрела на тело Карен-сан и пробормотала.

Ага.

Это между Агнес и Луной.

Ее тело все еще худое, как и у других девушек, но.

Ее грудь начинает набухать.

Ее талия тоже начинает сжиматься.

Ее тело не похоже на Койоми-чан.

Думаю, теперь она может заниматься сексом без проблем.

— Карен родит ребенка от Данна-сама, до того как ей исполнится 20.

Шепчет мне Мисудзу.

— Это будет к лучшему, чтобы укрепить отношения между домами Кудзуки и Мидзусима.

Руки Карен-сан дрожат, похоже, она не может снять крючок с лифчика.

— Агнес, Луна, Койоми-чан, помогите ей.

Я отдал им приказ.

— Бакерата!

— Да, Нии-сан!

— Поняла.

Три обнаженные девушки окружают Карен-сан.

—Эм.

— Не обращай внимания, предоставь это нам.

— Бакерата.

— Давайте убедимся, что Куромори-сама все это видит.

Убедившись, что они не мешают моему обзору.

Все идут к Карен-сан.

Луна снимает с Карен-сан лифчик.

— Эй!!!

Карен-сан дрожит, когда ее соски ощущают воздух.

— Хорошо, я сняла его.

Луна снимает лифчик.

О, это хорошая форма.

Они еще маленькие, но обязательно станут больше.

Ее розовые соски все еще скрыты внутри ареолы.

— Бакерата!

— Тогда давайте снимем низ!

Агнес и Койоми-чан одним махом стягивают трусики Карен-сан.

— Кьяаа.

— Не бойся.

— Бакерата.

— Да, мы все вместе.

О, ниже ее живота нет волос.

Гладкая промежность и один чистый срез между ними.

— У нее тонкие и длинные ноги. Я уверена, что она станет красавицей. И милым питомец, обожаемым Данна-сама.

Мисудзу страстно говорит со мной.

Ночь веселья. Посмотри на это.

— Я сняла их.

Мидзусима Карен-сан говорит Мисудзу напряжённым голосом.

— Теперь подойди сюда. Не закрывай свое тело руками. Я хочу увидеть каждый дюйм прекрасного тела Карен.

Говорит Мисудзу из ванны.

— Х-хорошо

Карен-сан отвечает, но она не может пошевелиться от того, что ее ноги дрожат.

— Все в порядке. Иди.

— Бакерата!

Луна и Агнес держат Карен-сан за руки.

— Не волнуйся.

Койоми-тян шепчет со спины Карен-сан.

— Хорошо.

Три девочки ее возраста медленно ведут обнаженную Карен-сан из раздевалки в ванную.

Да, ее грудь растет умеренно для ее возраста, но.

Как и ожидалось, она по-прежнему жесткая, при ходьбе не раскачивается.

Также.

У Карен-сан, Агнес, Луны и Койоми-тян тонкие и длинные ноги.

Интересно, почему у девушек такие хорошие пропорции тела?

Нет, я думаю, эти девушки особенные.

Они все милые, красивые и любимые.

— Облейся горячей водой и войди в ванну.

— Да, Мисудзу-сама.

Карен-сан оглядывается, стоя на краю ванны.

— Вот, Карен-сан. Ты ищешь это?

Койоми-тян принесла ей ведро.

— С-спасибо.

Карен-сан поблагодарила Койоми-тян и присела на корточки перед ванной.

Ах, ее плотно закрытая щель не открывается ни на йоту.

Как и ожидалось от молодой девственницы.

— Э-э-э, стыдно.

Карен-сан покраснела, из-за того что Мисудзу и я смотрим на нее.

— Это естественно. Данна-сама и я тщательно проверяем Карен-сан, просто продолжай то, что делаешь.

Сказала Мисузу с улыбкой.

— Х-хорошо

Карен-сан набрала ведро теплой воды и вылила на себя.

Этот ее жест прекрасен.

Карен-сан тоже занимается японским танцем, если я правильно помню.

— Теперь садись. Садись между нами.

— И-извините.

Когда она переступила через край ванны, кажется, я увидел внутри Карен-сан какой-то розовый цвет.

Каплун.

Ей сказали не прятать тело руками, поэтому Карен-сан выгибает спину и опускает тело в воду.

Несмотря на это, я вижу ее розовую ареолу и соски.

— Слишком далеко, иди сюда. Садись с нами.

Мисудзу показывает, где должна быть Карен-сан.

— Х-хорошо.

Карен-сан присоединяется к нам, мы можем чувствовать дыхание друг друга.

— Хаа, хаа, хаа.

Ее дыхание становится грубым, она нервничает.

Она только что вошла в ванну, и все же у нее на лбу проступает пот.

— Умой лицо.

— Да.

Карен-сан черпает воду и умывает лицо.

— С тобой все будет в порядке.

Луна и девочки улыбнулись Карен-сан стоя около умывальников.

Верно, эти девушки еще не вошли в ванну.

Они создали пространство, чтобы она не чувствовала себя зажатой.

— Спасибо за ожидание!

Вошли Тории-сан и Адельхейд-сан в белых купальниках.

— Эй! Он немного маленький и узкий!

Купальники, которые Сё-нээчан принесла для них двоих, явно тесные.

— Сделаны в Бразилии, такого размера вполне достаточно.

Сё-нээчан спокойно отвечает.

— В Южной Америке принято носить обтягивающие купальники, чтобы показать свою линию тела.

— Да неужели? Ты знала это, Хайджи?

Спрашивает Тории-сан своего телохранителя.

— Я видел такие изображения, но почему мы должны носить какие-то бразильские купальники? Я не понимаю.

Я тоже не понимаю.

— О, точно. Хайджи думала стать моим телохранителем или телохранителем бразильского миллионера.

Сказала Тории-сан.

— Да. Я упоминала об этом, но у Бразилии возникла небольшая проблема, потому что вместо этого я решила стать телохранителем Марико-оджосама.

Проблема?

— Ну, это естественно. Стать моим телохранителем лучше.

Тори-сан горделиво выпячивает грудь.

— Нет, вознаграждение и условия работы в Бразилии были лучше, чем у Тории-сама.

Сказала Адельхейд-сан.

— Тогда что? Я думаю, это потому, что я переполнена культурой, интеллектом и мудростью, и ты хотела служить мне?

Эмм.

— Ну, я не буду это комментировать.

Сказала Адельхейд-сан.

— В конце концов, это был просто метод исключения.

— Исключения?

— Да, бразильцу было 48 лет, и у меня сложилось впечатление, что он хочет секса с молодыми девушками.

— Хайджи, что ты имеешь в виду?

Тории-сан не хватает знаний о сексе.

— Это значит, что он немного сумасшедший.

Адельхейд-сан угрюмо ответила.

— Поэтому я подумала, что лучше служить Марико-оджосама, чем тому человеку.

— О, вот какое исключение?

— С этим есть какая-то проблема?

Что ж…

— Если бы я этого не сделала, я не смогла бы использовать то, чему научилась в Академии.

О, у нее тоже есть свои обстоятельства.

— Но ты не могла найти работодателя в Европе, не так ли? Вот почему тебе пришлось отправиться в Бразилию или Японию.

Сказала Сё-нээчан.

— Кроме того, я слышала, что Китай также ищет молодых телохранителей вроде меня, но ситуация там не лучше.

— Или я должна сказать, что кто-то в вашем возрасте не может получить приличную предложений, если вы не вступить в какую-нибудь организацию.

Теперь, когда она упомянула об этом.

В конце концов, Адельхейд-сан 13-летняя телохранительница.

Никто достаточно порядочный не нанял бы ее, если бы за ней не было крупной организации, гарантирующей ее личность.

— Обычно такого многообещающего человека, как ты, академия должна была порекомендовать в какую-нибудь организацию сразу после выпуска, не так ли?

Спрашивает Сё-нээчан, которая знает обстановку в Академии в Европе.

— Это личное дело, поэтому я предпочту не говорить об этом.

Адельхейд-сан говорит холодно.

— Понятно, тогда я не буду спрашивать. Кроме того, я все равно могу догадаться, в чем дело.

Сказала Сё-нээчан, показывая добрую улыбку.

Интересно, по какой причине Адельхейд-сан не смогла найти работодателей в Европе?

— Достаточно разговоров, Тории-сан, заходи в ванну. Как долго ты собираешься оставаться снаружи?

Мисудзу сказала двоим.

— О, тогда.

Тории-сан взяла ведро, которым пользовалась Карен-сан, и вылила на себя теплую воду.

Она нежно потирает спину, перед, промежность.

— М-Марико-оджосама!

Внезапно Адельхейд-сан зовет ее.

— Что такое?

Тории-сан посмотрела на Адельхейд-сан.

— Он становится прозрачным!

Верно. Как и ожидалось.

Белое бикини Тории-сан становится прозрачным.

Облегающий купальник теперь обнажил кожу, как только она вылила на себя теплую воду.

Ее кожа, ее розовые соски.

Ее промежность также показывает форму ее щели.

— О, похоже на то. Что насчет этого?

Тории-сан.

— Нет, послушайте, Марико-оджосама. Вас не смущает, что вы показываете то, что у вас под купальником?

Спросила Адельхейд-сан. Тории-сан.

— Что с этим?

Хм?

— Я все еще в купальнике. Я не голая, так что мне нечего смущаться.

Т-Тории-сан?!

О верно.

У нее есть только знания высшего класса для молодых леди, когда стыдно быть обнаженной перед мужчинами.

Но ей не хватает знаний о сексе.

Поэтому она была так против того, чтобы Карен-сан раздевалась передо мной, но,

Это было только потому, что она считает позором для молодых леди показывать свои обнаженные тела таким мужчинам, как я.

Но мысль о мужчинах, видящих их обнаженное тело, ее не слишком беспокоит.

Поэтому она могла бы надеть прозрачный купальник, в нем она может защитить свою честь.

Она считает, что с этим нет проблем.

— Я думаю, что могла ошибиться, выбрав Марико-оджосама своим Мастером.

Сказала Адельхейд-сан.

— О чем ты говоришь? Налей себе теплой воды. Я вхожу.

Тории-сан передает ведро Адельхейд-сан.

— Да, тут уж ничего не поделаешь.

Адельхейд-сан облила себя теплой водой, прикрывая грудь и промежность.

— Извините меня.

— Извините меня.

Тории-сан ныряет в воду.

Адельхейд-сан следует за своей хозяйкой.

— Ой? Это удивительно тепло.

Тории-сан удивлена ​​температурой воды.

— Да. Долгая ванна в теплой воде, чтобы согреть разум и тело – способ дома Кудзуки. Горячая вода вредна для сердца.

Кроме того, мы часто занимаемся сексом, принимая ванну, так что…

Будет трудно дышать, если вода будет горячей.

— Ну, я думала, что Кудзуки-сама предпочитает погорячее, чем это.

Сказала Тории-сан.

Верно, она игнорирует тот факт, что находится в той же ванне, что и я.

Но её грудь красивой формы.

Ее бедра тоже кажутся напряженными.

— Дом Кудзуки раньше принадлежал семье Киото, и разве не традиция Эдо предпочитать более горячие ванны?

— О, действительно. Дедушка сердится, если ванна недостаточно горяча. Насколько я помню, семья Тории всегда была в Токио.

И этот разговор продолжается.

— В любом случае, раз уж все уже приняли ванну…

Мисудзу меняет тему.

— Давайте, сначала мы должны вымыть наши тела. Мисудзу-онээсама, кажется, разговаривает о чет-то.

Йоми встала из ванны и обратилась к Агнес, Луне и Койоми-чан.

— Оставьте этих девушек мне.

Йоми улыбнулась мне, покачивая своей огромной грудью.

— На сегодня я оставлю все Мисудзу-онээсама.

Рюрико также направляется к умывальникам.

— Т-тогда и я тоже.

Карен-сан, сжавшаяся между мной и Мисудзу, пытается вырваться из ванны, следуя за Йоми и Рюрико, но…

— Ты не можешь, Карен. Тебе нужно еще больше согреться.

Мисудзу останавливает Карен-сан.

— Данна-сама, обнимите Карен. Убедитесь, что она не убежит.

— М-Мисудзу-сама?

Карен-сан вздрогнула от удивления.

— Прими это нежное объятие. Прислонись к Данна-сама и расслабься. Ты слишком нервничаешь сейчас.

— Верно, ты должна сделать это.

Мисудзу сказала, и Эди кивнула.

— Нет, но, это нормально?

Спрашивает Адельхейд-сан у Тории-сан.

— Теперь, когда мы здесь, все по-прежнему. Мы уже вместе принимаем ванну.

Тории-сан не возражает, что Карен-сан и я соприкасаемся в ванне.

Она может чувствовать себя неприятно, но в любом случае обнимает не она.

Кроме того, она не понимает сексуального подтекста.

— Э-это так?

Адельхейд-сан все еще 13, так что она в замешательстве.

Тем не менее, Сё-нээчан и Рей-чан не возражают против предложения Мисудзу, значит.

Они ничего не скажут.

— Карен-сан, иди сюда.

Я зову ее.

— Я-я…

Карен-сан сидит и держится за колени, ее тело напряглось, она дрожит.

— Все в порядке, это Коу-сама.

Сказала Цукико с нежной улыбкой.

— Хм?

Тело Карен-сан расслабляется благодаря силе Мико.

— Ой, это было опасно.

Я обнял ее молодое тело сзади.

— Ой!!

Карен-сан вздрогнула, как только наши кожи соприкоснулись, как будто ее наэлектризовали.

— Видишь? Нечего бояться.

Я нежно обнял ее маленькое тело.

Да, ощущения разнятся.

Юная леди, воспитанная с заботой, на ее коже нет ни единой царапины.

Ее белая кожа такая гладкая.

Кроме того, ощущение ее задницы.

— Тогда что мы будем делать теперь?

Мисудзу спрашивает Сё-нээчан.

Она делает вид, что не замечает испуганную девушку в моих руках.

— О верно. Я тоже хочу это знать.

Белое бикини Тории-сан прозрачно в воде.

Это намного непристойнее, чем голое тело.

Это зрелище возбуждает.

Однако она совершенно не замечает этого настроения.

Она концентрируется на том, что ее интересует, и забывает о людях вокруг нее.

— Мы захватили подчиненных преступного синдиката Кансай, которые скрывались вокруг особняка.

Ответила Сё-нээчан.

— Они разделены на две группы, но каждая разделена на несколько отрядов.

О, это люди, которые хотят убить Тендо Отомэ, чтобы вызвать скандал в доме Кудзуки.

А также группа, которая хочет спасти Тендо Отомэ.

— Слишком рано, я думала, что они собираются держать нас в напряжении.

Сказала Мисудзу.

Врагу еще рано обращаться в полицию и СМИ и говорить: «Наша девушка до сих пор не вернулась с вечеринки в доме Кудзуки, может быть, она втянута в какие-то неприятности в особняке».

Не прошло и часа, как закончилась вечеринка.

— Да, вражеское наблюдение все еще продолжается.

Ответила Сё-нээчан.

— Тем не менее, эта девушка не слишком тихая? Что с ней случилось?

Тории-сан посмотрела на Тендо Отомэ.

— Ну, она вынуждена.

Бормочет Адельхайд-сан.

— Она окружена таким количеством людей.

Тендо Отомэ сидит в ванне с наручниками на руках.

Сё-нээчан, Рей-чан, Эди и Мичи окружают ее.

— Если бы я была в такой ситуации, я бы сжалась.

Ага.

Даже дочь Кёкаку, вероятно, не смогла бы справиться с этими четырьмя.

Однако Тендо Отомэ больше не кричит и молчит, потому что.

Она находится под властью Мико Цукико.

— Понаблюдай еще немного.

Мисудзу сказала Тендо Отоме.

— Я хочу, чтобы ты от всего сердца поняла, как глупо отдавать свою жизнь за что-то такое тривиальное.

Тендо Отомэ пристально смотрит на Мисудзу.

— Верно, ты думаешь, что это имеет значение, поскольку ты можешь защитить честь своего отца в мире якудза. Вот почему ты пришла сюда и не против умереть, но…

Мисудзу улыбается в ответ на ненавистный взгляд.

— Это не более чем глупо, люди не рождаются, чтобы умирать таким глупым образом.

— Я тоже так думаю.

Говорит Тории-сан, не в силах уловить настроение.

— Это глупо. И тебя, и твоего отца, я имею в виду.

Гнев Тендо Отомэ обратился на Тории-сан.

— Ч-что?! Ты ничего не сможешь сделать, даже если будешь так на меня смотреть.

— Марико-оджосама, пожалуйста, прекратите провоцировать заключенного.

Адельхейд-сан ругает своего Мастера.

Верно, она ослабляет бдительность, так как ее внимание сосредоточено на Тендо Отомэ.

Она отчаянно прятала свою грудь, чтобы я не увидел ее раньше, и все же,

Теперь ее прозрачное белое бикини показывает ее соски.

О, у нее большая ареола. Может быть, это потому, что она полуиностранка.

— У-Ум.

Внезапно Карен-сан окликает меня, выглядя встревоженной.

— Ч-что это?

— Что случилось?

Тории-сан повернулась сюда.

— Ч-что-то касается моей задницы.

Т-это…

— Ой, простите, он встал.

Я сказал честно.

— Встал? Что встало?

Естественно, Тории-сан не знает.

— Подожди, э-э-э, т-ты имеешь в виду это?

Адельхейд-сан, похоже, знает об этом?

— Ааа! Что-то дернулось!

Карен-сан пытается уйти от меня своим напряженным телом.

— У нас еще есть время, так почему бы и нет?

Эди сказала Мисузу и мне.

— Верно, что думаете, Данна-сама?

Мисудзу улыбается.

— Если он в состоянии эрекции, то вы не почувствуете себя отдохнувшим, пока не эякулируете, не так ли?

Н-Ну.

— Дорогой, я думаю, ты уже знаешь, но.

Сказала Эди.

— Двигаясь вперед, нам нужно отшутиться, несмотря на серьезный разговор.

Жизнь Тендо Отомэ.

Будущее Карен-сан.

Будущее сестер Курама.

— И лучший способ сделать это – использовать силу секса.

Верно.

— Да, я должен выкрутить три шурупа из головы и стать дураком?

— Знаешь, просто отбрось абсурдные идеи еще более абсурдными.

Я понимаю.

Я улавливаю направление мыслей Мисудзу и Эди.

— Ну тогда.

Я встречаюсь взглядом с Тории-сан, Адельхейд-сан, Карен-сан и Тендо Отомэ.

— Давайте покажем им, что за явление представляет собой мужская эрекция.

Я отделяюсь от тела Карен-сан, которое обнимал сзади.

Затем.

Я встаю из ванны.

— Вот что такое эрекция.

Бамён!

Мой пенис стоит твердо.

Он выдвигается перед глазами Карен-сан.

— Хииииииииииииииииииииииииииииии!!!!

Шок настолько велик, что Карен-сан замерла, глядя на мою твердую головку.

— Ч-что это?! Это какая-то болезнь?

Тории-сан тоже удивлена.

— Ип! Впервые такое вижу.

Адельхейд-сан смотрит на мой возбужденный член широко открытыми глазами.

— Ладно, не отводи взгляд, смотри на него.

Цукико приказывает Тендо Отомэ.

Поэтому Тендо Отомэ тоже не отводит взгляда от моего эрегированного пениса.

— Эта штука скоро войдет в тебя.

Цукико улыбается.

Верно.

Чтобы освободить Тендо Отомэ от ее отца и цепей якудза, затем…

Я должен оскорбить ее перед ее отцом, ее союзниками и якудза, которые хотят ее убить.

Чтобы они поняли, что она стала моей женщиной, и душой, и телом, что она больше не может вернуться в мир якудза.

— Карен тоже.

Мисудзу сказала Карен.

— Сегодня ты достигнешь точки невозврата.

Ночь веселья. Обучающий секс Мисудзу 1.

— Итак, мы сделаем это, Данна-сама?

Спрашивает Мисудзу.

— Ч-что вы собираетесь делать?!

Тории-сан, которой не хватает знаний о сексе, сбита с толку.