Pure Love and Insult Complex 4

На самом деле гений Эди безграничен.

— Кажется так. Дедушка, пожалуйста, объясняй так, чтобы детям эпохи Хэйсэй было понятно.

Сказала Мисузу с улыбкой.

— Действительно. Прошу прощения, это был всего лишь слух 75-летней давности…

Нет, не нужно беспокоится из-за такого.

— Давайте перейдем к делу, вы действительно доверяете нам всем сердцем?

Джии-чан снова спрашивает близнецов.

— Даже если спросить нас об этом…

— У нас нет другого выбора, кроме как следовать за Онии-сан и доверять ему.

Близнецы посмотрели на меня.

— Вы так ему доверяете? Как видите, он всего лишь маленький мальчик.

Джии-чан прав.

Я обычный старшеклассник.

— Это правда, но, Ри-чан.

— Верно, Эри-чан.

— Онии-сан странно величественный.

— У него есть аура, которая говорит: «Просто оставь это мне, не волнуйся».

Хм?

— Я имею в виду, смотрите, все здесь красавчики и милашки, и все они слушают, что им говорит Онии-сан.

— И даже те, кого сегодня здесь нет, например, Неи-онээсан или даже Цукико-онээсан, они любят Онии-сан.

— Агнес тоже любит папу!

— Мао-чан тоже!

Нет, Агнес, Мао-чан, я благодарен за это, но не сейчас.

— Я не чувствую никакого зла от Онии-сан.

— Кроме того, Онии-сан слушает, что говорят ему Онээ-сан.

— Я думаю, прежде всего, те, кто касается ауры Онии-сан, теряют зло, которое у них было?

— Я мало что знаю об этом, но, по крайней мере, мы знаем, что Онии-сан не пытается нас обмануть.

— Да, Онии-сан легко понять. Мы знаем, что он не лжет.

— И потом, те, кто вступает в контакт с Онии-сан, все уважают идеи Онии-сан, и я думаю, они не предадут Онии-сан.

— Поэтому люди здесь действительно приветствуют нас.

Эри. Ри.

— Это очевидно. Кого выбрал папа, те и есть семья!

Сказала Агнес.

— Эри-чан и Ри-чан не могут быть плохими девочками. Но, я уверена, что у вас было много одиночества! Папа не выбирает девушек, если они не такие.

— Ай-чан тоже была такой!

Мао-чан смеется.

— Это было правдой и для нас.

Луна.

— Рюрико и я тоже.

Мисудзу.

— Мана тоже! Я имею в виду, что все такие.

Мана говорит за других девушек, которые молчат.

— Хм, значит ли это, что Оджи-сан такой же?

Эри.

— Верно… Онии-сан спас Оджи-сан и добавил тебя в семью, потому что ты был одинок?

Спросила Ри.

— Оджи-сан, когда ты вошел в эту комнату, у тебя было страшное выражение лица. Ты не улыбался, ни ртом, ни глазами. Это были такие же глаза, как у нашего отца и его боссов.

— Затем, когда ты подошел ближе к Онии-сан, всё изменилось. Теперь на твоих губах и глазах улыбка.

— Верно, я тоже так подумала. Это таинственная аура Онии-сан.

— Он может облегчить эмоции людей.

Сказали близнецы.

— Ну, так оно и есть.

Джии-чан?

— В этом мире есть два типа людей. Тех, кому чего-то не хватает в сердце, и тех, кто переполнен эмоциями. Я считаю себя человеком, которому не хватает. И эта недостающая часть восполняется этой семьей.

Затем он посмотрел на меня.

— Однако у тебя хорошее зрение. Есть много людей с этим недостатком ощущений, но ты никогда не приведешь с собой дураков. Ты выбираешь тех, у кого есть проницательность, настойчивость – умных девушек. Кроме того, они все прекрасны.

Джии-чан смотрит на близнецов нежным дедушкиным взглядом.

— Спасибо. Не только за ответ на мой вопрос, но и за то, что заставили меня задуматься о себе. В любом случае, я благодарю вас двух.

— Не нужно.

— Это верно. Мы уже семья.

Эри и Ри улыбнулись.

— Вы правы. Хм. Вы можете продолжать есть. Кроме того, я извиняюсь, что прервал.

— Да, поедим! У нас есть еще, если вы хотите добавки.

Молодые девушки возобновили трапезу, ведя дружескую беседу.

— Тории-кун. Ответ, который ты хотела знать, был в том разговоре.

Джии-чан улыбнулся Тории-сан.

— Да, я понимаю. Я думаю, что ненавижу Куромори-сама, потому что Куромори-сама не выбрал меня.

Что? Что?

Я не понимаю, что пытается сказать Тории-сан.

— Наверное, это потому, что я дура? Мне так сказали в том здании.

О, это сделала Неи.

— Нет, ты умная. Я знаю, что у тебя острый ум. Я проверил все твои достижения биржевой торговле. Я также думаю, что у тебя хорошая успеваемость в школе.

— Кудзуки-сама, вы смотрели за мной?

Тории-сан удивлена.

— Ты внучка Кано… поэтому я тоже отношусь к тебе как к своей внучке.

Мать Тории-сан из дома Кано, одного из большой тройки.

Те, кто стоит выше знати, Джии-чан и главы домов Каан и Кано, были близки с самого детства.

— Каан и я жили долго, но этот Кано, он пошел вперед первым. Поэтому я подумал о том, чтобы присмотреть за тобой для него.

— Н-но, вчера?!?!??

Вчера Джии-чан был суров с Тории-сан во время вечеринки.

— Я должен был сделать это на публике. Это естественно. Я глава дома Кудзуки, а ты сейчас дочь дома Тории. Не дома Кано.

Дом Тории не дворянство. Их родословная насчитывает всего несколько десятков лет.

— Ты можешь быть дочерью дома Кано, но ты представляешь дом Тории, который не из знати, и поэтому я не могу проявлять благосклонность к тебе перед другими дочерьми знати. Ты должна немного подумать о своем отце.

— Моём отце?

— Неважно, как жестоко с тобой обращаются, все знают, что в тебе течет кровь дома Кано. Вину за любой твой проступок будет нести твой отец. Над вами будут смеяться, сплетничать, потому что твой отец не унаследовал кровь знатной семьи.

Тории-сан позорит своего отца больше, чем она думает.

Понятно.

— Тогда что мне делать?

Серьёзно спросила Тории-сан у Джии-чан, но…

— Что ты думаешь?

Джии-чан повернулся ко мне.

— Я думаю, что Тории-сан следует перестать соревноваться с дочерьми знати.

— Я соревнуюсь?

Тории-сан посмотрела на меня.

— Ага. Привести телохранителя в школу разрешено только горстке юных леди из всей школы, верно?

Всего около тридцати молодых леди пришли вчера на вечеринку.

Независимо от того, насколько богаты другие ученики, если у них нет дворянского происхождения, им не разрешается нанимать телохранителей.

— Тории-сан, из-за своей родословной ты наняла Хайджи своим телохранителем. Но, по правде говоря, дом Тории не такой уж значимый.

— Но я…

Тории-сан не уверена в себе по отношению к знатным дочерям…

— Тории-сан, не стремись к тому, что ты можешь получить. Те, что ты не можешь получить – не твои.

Я сказал.

— Тории-сан, ты не благородный человек. Твой дедушка может быть главой дома Кано, но ты родилась в доме Тории. Ты говоришь, что выйдешь замуж за кого-то из знати, но, Тории-сан, твой жених уже определен?

— Еще нет. Но на эту тему было несколько разговоров.

Конечно.

— Тогда это еще не решено. Они ждут, когда Тории-сан станет взрослой, и они примут решение в зависимости от текущего состояния Электроники Тории.

Дом Тории не имеет родословной. То, что у них есть – активы.

Они могут выбрать ее жениха прямо сейчас, но будет проблемой, если дом Тории рухнет до свадьбы.

— Отец Тории-сан, вероятно, хочет определиться в последнюю минуту.

С другой стороны, если электроника Тории останется стабильной, Тории-сан выйдет замуж за лучшего представителя.

Тории-сан все еще 16. Нет нужды спешить.

— Я имею в виду, что даже не решено, выйдет ли Тории-сан замуж за кого-то из знати или нет.

— О чем ты говоришь?! Это уже решено. С тех пор, как я родилась!

Сказала Тории-сан.

— Они только спланировали, но это неправда, пока это не произойдет. Ты не знаешь, как изменится твоя судьба.

Сказал я. Мисудзу.

— Данна-сама прав. В конце концов, я отвергла жениха, которого выбрал для меня дедушка.

Она улыбнулась.

— О, сын Шибы сказал, что больше не может оставаться в Японии, поэтому вместо этого он поступил в иностранный исследовательский институт…

Сказал Джии-чан.

Ой. Вот как?

Верно. Его выгнали с места жениха Мисудзу.

Все его планы взять под свой контроль группу Кудзуки и вся его жизнь в качестве мужа Мисудзу пошла по ветру.

— Однако он случайно пронес в сумке гравюрное фото из Японии, и страна заявила, что это детская порнография, поэтому полиция арестовала его, когда он въехал в страну.

Хм?

— Похоже, что в других странах молодые женщины в Японии воспринимаются как дети, хотя они уже взрослые. Можно апеллировать, что девушке на фото 18 лет, но страна ответит, что она выглядит как ребенок, и поэтому это подлежит наказанию.

Это хлопотно.

— После некоторых переговоров ему удалось вернуться в Японию, однако его запись о хранении детской порнографии никуда не делась. Бедный мальчик.

— Это правда, ты не знаешь своей судьбы.

Рюрико говорит сердечно.

— Нет никаких «Это точно. Это абсолютно», в этом мире. Вот чему я научилась благодаря Онии-сама.

Сказала Рюрико.

— Это верно. В Тории-сан течет благородная кровь, но ты не одна из них. Есть разговоры о замужестве на благородном человеке в будущем, но этого может и не случиться, так что Тории-сан не дворянская дочь.

— Но я…

Тории-сан посмотрела вниз.

— Видишь ли, ты должна изменить свой образ мышления. Не думай, что ты должны стать дочерью дворянства. Тории-сан – это Тории-сан. Даже если ты не дворянская дочь, у тебя и самой чар хватает. Если ты откажешься от своей привязанности к благородству, тебе будет легче, я думаю, это освободит твой разум.

Сказал я. Тории-сан.

— Ч-что ты знаешь?!!!

— Я знаю. В конце концов, я бросил Йошиду Йошинобу.

Я улыбнулся.

— Кого?

— Видишь ли, когда я родился, меня назвали Йошида Йршинобу. Я имею в виду, это было мое имя еще полгода назад. Мои родители бросили меня, и мне некуда было идти, я был глупым парнем на дне своей жизни.

Тогда я изнасиловал Юкино без угрызений совести.

Я не видел для себя будущего.

— Но после того, как я отказался от имени Йошида, освободившись от родителей, которые бросили меня, мне стало легче. В настоящее время меня окружают люди, которые любят меня, и люди, которых я люблю. Нет ничего счастливее этого. Ведь «что я должен делать» и «что я хочу делать» теперь стали похожими вещами.

Я смотрю на группу младших девочек, которые с удовольствием едят.

— Я должен сделать все возможное ради них.

Тории-сан ошеломленно смотрит на меня.

— Верно. Я думаю, что Марико-сан должна стать ученицей, которую уважают другие, вместо того, чтобы заставлять себя присоединяться к дочерям знати.

Мисудзу, которая ходит в ту же школу, что и старшеклассница Тории-сан, сказала ей.

— Рюрико и я родились дочерьми знати, но, честно говоря, это не что иное, как боль. Тем более, что мы из дома Кудзуки, мы должны быть всегда вежливы, добры ко всем, чтобы не было никакой зависти, никакой обиды. Поэтому, мы ни с кем не можем дружить. Если мы с кем-то поладим, этот кто-то получит зависть.

Сказала Мисудзу.

— Я всегда думала, что так будет в моей жизни, но Данна-сама научил меня, что так быть не должно.

Хм?

— Меня не должно волновать, с кем я вступаю в контакт. Просто глупо беспокоиться обо всем и обо всех. Лучше быть дружелюбной и уверенной в себе с кем угодно, как Данна-сама. Эди, как ты назовешь кого-то, кто похож на Данна-сама?

Кто-то вроде меня?

— Теннэн. (テンネン)

Эди улыбается.

— Да, это. Теннэн. Большую часть времени Данна-сама притворяется, что у него все в порядке, чтобы встретить любого с расслабленным отношением. Даже если он понимает, он сделает вид, что не знает, и спросит другую сторону: «Почему?» Люди ненавидят тех, кто притворяется умным. Вы должны встретиться с другой стороной с серьезным лицом, ничего не зная, как Данна-сама.

Нет, Мисудзу.

Это…

— Затем другая сторона будет говорить с вами со своими искренними эмоциями. Кроме того, говоря словами, вы логически выражаете свои мысли, верно? Если вы пройдете через этот процесс, другая сторона также объективно взглянет на него.

— Да, мы размышляем над нашими разговорами с Онии-сама.

Даже Рюрико так говорит.

— Нет, девочки, вы слишком много мне доверяете. Я просто идиот. Поэтому слушаю изо всех сил. Я действительно ничего не знаю.

— Это потому, что ты выглядишь серьезным, когда говоришь, все тоже становятся серьезными.

Сказала Эди.

— В конце концов, отношение Дорогого к людям без смеха и страха просто потрясающе.

— Да, я все время под впечатлением.

Мисудзу улыбнулась.

— Важно, чтобы у вас было серьезное отношение к кому бы то ни было. Так писал Друкер.

Сказал Джии-чан.

— Друкер?

Спросил я.

— Это аниме про роботов-трансформеров из 70-х.

Эди рассмеялась.

Ох. Понятно.

— Это была шутка.

Это была шутка?!

— Ну, хватит об этом. Йошико…

Джии-чан посмотрел на Йошико-сан, которая молча слушает наш разговор.

— Д-да?

— Ты такая же, Йошико.

Джии-чан мягко говорит.

— Ты моя внучка. Я признал это. Однако это не означает, что Йошико должна быть такой же дочерью знати, как Мисудзу и Рюрико.

— Я…

— Просто слушай. Йошико, у тебя сложилось впечатление, что ты должна стать достойной дочерью дома Кудзуки, несмотря ни на что, и поэтому ты страдаешь. Ты не свободна. Ты связаны мыслью о том, кем ты должна быть. Прямо как Тории-кун. Ты связываешь себя.

Он нежно смотрит на внучку.

Солнечный полдень. Конец войны.

— Тебе не нужно заставлять себя становиться юной леди дома Кудзуки. Йошико есть Йошико.

Сказал Джии-чан своей любимой внучке.

Верно.

Йошико-сан жила жизнью помощницы Рюрико еще полгода назад.

Затем она внезапно узнала, что она дочь покойного старшего сына Джии-чан.

Теперь она равна по статусу Рюрико, своей бывшей хозяйке.

— Но я…

Йошико-сан посмотрела на Рюрико.

— Если я не смогу выполнить свой долг дочери дома Кудзуки, Рюрико-сама не сможет жить свободно.

Обязанность дочери дома Кудзуки.

Она имеет в виду выйти замуж за знатного человека, чтобы оставить кровного родственника дома Кудзуки?

— Нет никакого долга. Йошико, тебе не нужно заставлять себя.

Сказал Джии-чан.

— Ода Нобунага уже передал руководство своему сыну во время инцидента в Хоннодзи. Это был Ода Нобутада. Когда Мицухидэ Акечи напал на Хоннодзи, его сын-наследник находился в непосредственной близости от храма и был атакован армией Мицухидэ, а затем покончил жизнь самоубийством. Однако есть теории, что Нобутада не старший сын Нобунаги.

— Ода Нобумаса, не так ли?

Сказала Эди.

— Незаконнорожденный ребенок Оды Нобунаги, то есть ребенок не от его законной жены, на самом деле является сыном-наследником, но он не унаследовал семью, однако никто не знает, правда это или нет. Он появляется в записях второй половины периода Эдо, но нет упоминания о нем при жизни Нобунаги.

Понятно.

Но почему мы снова говорим о сыне Оды Нобунаги?

— Я тоже внебрачная дочь, так что мне не стоит придумывать ничего лишнего, ведь я не дочь законной жены?

Йошико-сан смотрит на Джии-чан.

Да, Йошико-сан внебрачный ребенок старшего сына Джии-чан.

Нет, она внебрачный ребенок, и поэтому она выжила.

Цезарио Виола убил старшего сына Джии-чан, его жену и детей.

— Да все верно. Йошико, тебе не нужно думать о своем пути с домом Кудзуки. Естественно, ты моя внучка, так что ты получишь достаточно состояния. Однако тебе нет нужды нести клан Кудзуки, Йошико.

— Это потому, что моя кровь грязная?

— Неверно. Это не то, что я имею в виду.

Джии-чан?

— Однако это правда, что незаконнорожденный ребенок не может занять эту должность. Общество холодно относится к внебрачным детям. В настоящее время Йошико всегда со мной, когда появляется на публике, и поэтому они не могут говорить о тебе резко. Однако должны быть люди, которые уже порицают кровь Йошико. Всегда будут такие люди, и поэтому тебе надо отступить.

Неважно, что мы с Джии-чан думаем…

Найдутся люди, которые осудят Йошико-сан, потому что она незаконнорожденный ребенок.

— Однако, если ты нанесешь ответный удар из-за оскорблений, это совсем другая история. Бывают случаи, когда законная жена не может произвести на свет наследника, и поэтому внебрачный, но талантливый ребенок наследует главенство семьи. Таких случаев много, если посмотреть на историю дворянства. В этом нет ничего необычного. Особенно в тех случаях, когда внебрачный ребенок обладает отличной жизненной силой по сравнению с законным ребенком. Однако, Йошико, ты не из таких девушек, не так ли?

Йошико-сан дрожит.

— У тебя не крепкие нервы. Ты бесполезна, если кто-то не оберегает тебя. Ты не из тех, кто стоит на сцене и смотрит на мир ради клана, ты не из тех, кто сражается.

Я тоже так думаю.

Йошико-сан гораздо более тихая, замкнутая.

— Мисудзу раньше была деликатной, но теперь благодаря ему она довольно смелая.

Джии-чан посмотрел на меня.

— Рюрико и раньше была смелой девушкой.

— Я? Дедушка?

Рюрико удивлена.

— Да, ты всегда была смелым ребенком. Или я должен сказать, что я волновался, что ты была слишком смелой? Но у Рюрико теперь есть тормоз, которым является этот парень, так что я больше не беспокоюсь.

Я тормоз для Рюрико?

— Если бы это было тогда, когда Рюрико жила в мире, где были только она и Йошико, если бы она стала главой клана вот так, я думаю, её бы не беспокоил любой абсурд, который она сделает. Но теперь она в первую очередь думает об этом парне и семье. Не думаю, что она больше будет принимать такие решения.

— Это может быть правдой.

Она покраснела.

— Верно. Если бы это была Рюрико до встречи с Онии-сама, то я думаю, что бездумно ввязалась бы в разные дела.

Ответила она.

— В конце концов, люди не думают о том, кем они должны стать. Нужно смотреть на их таланты, способности и интересы и поместить нужного человека в нужное место. Если нет подходящего человека – организации придется измениться. Конечно, нужно предоставить обучение, чтобы воспитать подходящих для работы людей. Необходимо быть гибким.

Сказал Джии-чан.

— Особенно для главы клана Кудзуки. Нужно испытать и понять контроль над людьми с детства. Мы должны столкнуться с ужасной реальностью, что мы можем изменить жизнь других людей по нашей команде. Однако мы не должны доходить до этого момента. Для защиты человеческого коллектива под названием «семья». Нельзя уничтожать людей и превращать кого-то в жертву.

Чтобы сохранить жизни разных людей.

Джии-чан устранил причину проблем внутри семьи. Отец Рюрико, его собственный сын.

Он рассудил, что если он не сможет сохранить семью, если он этого не сделает.

— У Мисудзу и Рюрико хватило смелости выдержать это. Это потому, что я вырастил их сам, и они тренировались после встречи с ним. Однако у Йошико нет такой силы.

Сказал Джии-чан.

— Йошико, ты выдержишь? Все знают, что ты внебрачная дочь моего старшего сына. Давай не будем говорить сейчас, пока ты все еще под моей защитой. Никакие посторонние люди не придут за Йошико, пока я смотрю. Впрочем, я уже стар. Я не могу быть рядом с тобой всегда.

— Дедушка, о чем ты говоришь?!

Сказала Мисудзу, но…

— Нет, это правда. Мне уже за 80. Это возраст, когда вы не сочтете странным, если я внезапно умру.

Джии-чан улыбается.

— Тем не менее, я не беспокоюсь о Мисудзу и Рюрико. У этих девушек есть он. Они его женщины. Минахо-кун, Кацуко-кун и Нагиса-кун упрямы. Их также поддерживает Кёко-кун из подпольного общества. Я уже поручил семейному адвокату связаться с Минахо-кун, чтобы принять меры на случай моей смерти. Я также разговаривал с отцом Мисудзу. Я позаботился о том, чтобы после моей смерти ответвления семьи не смогли отобрать состояния дома Кудзуки у Мисудзу и Рюрико, сколько бы шума они ни поднимали. Дом Кудзуки останется. Через Мисудзу и Рюрико. Я принял меры, чтобы убедиться, что это будет так, а также сделал все возможные предположения и принял контрмеры.

Джии-чан зашел так далеко.

— Но подлые люди поднимут мстительный голос, если что-то пойдет не так. Большие шишки будут завидовать и возмущаться, что Мисудзу и Рюрико унаследовали от меня клан Кудзуки. Тем не менее, я думаю, что вы обе будете в порядке. Мисудзу и Рюрико наделены нервами, чтобы отразить любую зависть или недовольство.

Ага. Я тоже так думаю.

— А что насчет тебя, Йошико? Сможешь преодолеть это, когда я умру? Сейчас я смотрю за ними, и поэтому они зовут тебя дочерью знати. Однако, как только моя защита исчезнет, ​​тебе придется столкнуться со всеми людьми, которые будут оскорблять тебя.

— Я…

Йошико-сан посмотрела вниз.

— Итак, вместо того, чтобы пытаться быть равной Мисудзу или Рюрико, я думаю, тебе следует остаться под защитой Мисудзу.

Сказал Джии-чан.

— Я просто делаю предложение. Тебе следует перестать ждать, пока Мисудзу или Рюрико, или даже он сам заговорит с тобой. Эти люди не добавляют людей, которые не могут сделать выбор для своей семьи. Даже я попросил присоединиться. Я сказал: «Позвольте мне присоединиться к этой семье».

Да, Джии-чан сам попросил присоединиться к этой семье.

Не мы его просили.

Джии-чан принял такое решение.

— Тебе не нужно отвечать прямо сейчас. Дай себе немного времени, чтобы подумать об этом.

— Д-да, дедушка.

Разговор Джии-чан с Йошико-сан окончен.

— Теперь, Тории-кун, зачем я завел этот разговор, когда ты здесь…

Джии-чан посмотрел на Тории-сан.

— Я хочу, чтобы ты знала, как трудно быть дворянином. Дом Тории богат, но детям и внукам можно оставить только свое имущество, я ошибаюсь? В моем случае, я должен передать долгую историю дома Кудзуки, все обязанности и все связи этим девушкам.

Джии-чан криво улыбается.

— Недавно я читал интервью одного американского бизнесмена, было интересно. В деловом мире преуспели разные люди, но интервьюер один и тот же человек. Поэтому интервьюер задает всем им несколько одинаковых вопросов.

Интервью с успешными американскими людьми.

— Меня заинтересовал один из вопросов, интервью проводится не в офисе их компании, а в особняке бизнесмена, и все же, интервьюер спрашивает: «вас беспокоит ваше нынешнее состояние?»

Беспокоится о нынешнем состоянии.

— Затем несколько бизнесменов отвечают: «Я сейчас в этом особняке, но меня преследует мысль, что вооруженная группа внезапно нападет и убьет всю мою семью». Это был не один человек. Несколько человек ответили одно и то же. Говоря: «Иногда мне кажется, что кто-то с оружием может внезапно прийти к нам домой и напасть на нас».

Джии-чан улыбается.

— Что ты думаешь? Это вполне по-американски, не так ли? Они чувствуют реальность, что это возможно.

— Д-действительно, в Японии вы вряд ли думаете о таком.

Тории-сан отвечает, но…

— Нет. Я тоже часто об этом думаю. Скажу тебе правду. Сейчас я благословлен, но бывают моменты, когда я боюсь, что это счастье внезапно закончится ужасом.

Джии-чан.

— Я был еще в средней школе, когда война была проиграна. В настоящее время особняк Кудзуки все еще стоит. Особняк Мэйдзи на другой стороне тоже стоит. Он сохранился до этого времени только потому, что мой отец, предыдущий глава дома Кудзуки, боролся со временем.

Тории-сан внимательно слушает историю Джии-чан.

— Мой отец заметил, что Япония проиграет еще на ранней стадии. Поэтому во время войны он перенес в этот особняк всю драгоценную родовую культуру. Меня тоже эвакуировали вместе с сокровищами. Отец оставил меня своим самым доверенным подчиненным. Не для того, чтобы защитить меня, а для того, чтобы убедиться, что мы не потеряем ничего, что унаследовали от наших предков.

Сокровища семьи были ему важнее собственного сына.

— Затем, довольно скоро, в этом районе произошел воздушный налет. Вражеский самолет сбросил бомбу, она упала около нынешнего особняка Хэйсэй. Но, к счастью, главный особняк не сгорел. Все оконные стекла разбились, но отец велел не их чинить. Он намеренно оставил дом грязным.

А, почему?

— Затем наступил конец войны. Оккупационная армия пришла в Японию. По правде говоря, оккупация земли иностранными военными вызывает страх. Япония проиграла войну, и поэтому они вторгаются в личные активы японского народа. Дом твоего дедушки, особняк Кано, был конфискован, чтобы стать домом высокопоставленного армейского офицера. Его выгнали из дома, а солдаты оккупационной армии жили, как им вздумается. В конце концов, этот особняк был полностью мебелирован. Они использовали родовую мебель без разрешения. Кроме того, высокопоставленный комиссар раньше был бедняком, поэтому у него совсем не было манер.

— Это странно. Разве особняк не является частной собственностью? Зачем им пользоваться без разрешения?

Спросила Тории-сан, но…

— Но это то, что случилось тогда. Большинство дворянских особняков были конфискованы. Конечно, через несколько лет они вернули себе право собственности на свои дома. Прямо как дом Кано. Однако даже после его восстановления большинство людей из знати потеряли свои дома.

Сказал Джии-чан.

— Раз уж речь зашла про особняки. В Иокогаме оккупационная армия с помощью бульдозера разрушила дома, которые им не понравились, и превратили его в пустырь. Затем построили там здание для оккупационной армии. Территория вокруг части Ямасита, парк, где вы можете увидеть порт, подверглись такой обработке. Все жители были изгнаны.

Я этого не знал.

— Такое было время. Однако, к счастью, они не взяли особняк Кудзуки. Ну ни одной мебели не осталось, а на участке воронка от бомбы. Оконные стекла разбиты, и весь особняк залит сажей. Оккупационные силы не хотели возиться с ремонтом и поэтому оставили его. Это было сделано специально.

Джии-чан криво улыбнулся.

— Вы можете смеяться над этим закулисным подходом. Однако, подумав об этом, оккупационная армия конфисковала особняк Кано, и эти события привели к потере власти. Воздушный налет уничтожил большую часть продуктов культуры предков, которые мы унаследовали. Тем не менее, дом Кудзуки сохранился, насколько это было возможно. Я благодарю отца за это. Эпоха, когда мы потеряли господство в своей стране и доминировали иностранцы. Это был страшный век. Невозможно предсказать, когда у вас все заберут. Во время войны у нас везде падали бомбы и случались пожары, и это было страшно, но послевоенный период также был ужасен.

Мы все молча слушаем историю Джии-чан.

— В конце концов, оккупационные силы ушли, и особняк вернулся в прежнее состояние. Мы починили все сломанное и грязное и вернули мебель.

Это была эпоха Мэйдзи.

— Тогда я был молод, учился в средней школе, и у меня случился такой опыт. Таким образом, я не ожидаю, что мое счастье будет длиться вечно. Кто знает, когда это счастье передо мной разобьется по нелепой причине. При таком понимании у меня есть две или три вещи, приготовленные на такое время. Я могу потерять свою власть над правительством, как только чужая страна возьмет верх. Закон и справедливость также не могут постоянно поддерживать себя.

Сказал Джии-чан.

— Я высоко ценю Минахо-кун, потому что она женщина, которая это понимает. Минахо-кун не доверяет ни закону, ни стране, ни банкам. Вы не можете доверить все свое состояние одному банку. Вы должны децентрализовать его на несколько банков в разных странах. То, что вы знаете одного влиятельного человека, не означает, что вы должны придерживаться только этого человека. Она также вступает в контакт с теми, кто враждебно настроен ко мне. У нее такие связи.

Бывшие покровители Шварцвальда.

— Иметь сильную связь только с домом Кудзуки никогда не будет хорошо. Всегда есть риск расстаться. Я предпочитаю в своей организации кого-то вроде Минахо-кун, а не поддакивающего человека, который будет слушать все, что я ему говорю, поэтому я очень ценю ее. Готовность приложить усилия, чтобы выжить, и иметь кого-то, кто не пренебрегает приготовлениями, даже если это может быть потрачено впустую.

Ага.

— Кстати.

Джии-чан посмотрела на меня.

—Что касается близнецов ранее…

Эри и Ри…

— Я думаю, что этим девушкам стоит начать изучать бизнес.

Бизнес?

— У них хорошее чутье.

Я смотрю на близнецов, которые с удовольствием едят вместе с Агнес и девочками.

Да, наверное, это правда.

Эти девушки умные, и они всегда смотрят с разных углов.

Они могут найти людей, которые действительно ужасны, и сразиться с ними.

Они были моделями лоликонных клипов своего отца, но…

Им удавалось избегать проституции до последнего.

— Я не думаю, что они что-то потеряют, изучая бизнес, независимо от того, чем они захотят заниматься в будущем.

— Да, понял.

— Также, что касается Агнес-кун.

Джии-чан. Агнес тоже?

— Ты должен воспитать ее, чтобы она стала принцессой.

Хм?

—Эта девушка – цветок. Она обладает талантом очаровывать людей своим ярким и беззаботным отношением. Если хочешь, чтобы так и осталось, воспитывай ее как принцессу. Не показывай ей темную сторону. Не позволяй злым людям добраться до нее.

— О, ты имеешь в виду защиту ее от каких-либо странных людей?

— Правильно. Некоторые люди хотели бы вытоптать цветник, потому что он прекрасен. Будь осторожен, не позволяй таким людям запятнать ее.

Сказал Джии-чан.

— Это означает, что нельзя позволять Агнес заниматься делами одной.

Если она начнет заниматься бизнесом, ее окружат странные люди.

Чем лучше идет бизнес, тем больше вероятность, что такие появятся.

— Да, дорожи этим цветком.

Джии-чан посмотрел на меня и рассмеялся.

Ох, я…

Я должен думать об их будущем.

Я должен видеть это должным образом.

Думая о том, как наилучшим образом использовать их таланты.

— Ясно, это будет их выбор, чего они хотят в будущем, но я должен заставить их попробовать разные вещи, чтобы расширить их возможности.

— Вы также не должны позволять им пробовать все.

Сказал Джии-чан.

— Строка «Лучше всё испытать» – ложь. Если они переживут что-то ужасное, то девушки потеряют прежний характер.

Ага.

— У-м-м, Кудзуки-сама, у меня есть одна вещь, которую я хочу спросить…

Сказала Тории-сан, слушавшая наш разговор.

— Что это такое?

Тории-сан посылает мне взгляд.

— Я-я… Размышляя о моей природе, д-должна ли я испытать это с Куромори-сама?

Опыт чего?

— Ты имеешь в виду секс?

Переспросил Джии-чан раздраженным тоном.

— Д-да…

Тории-сан серьезно кивает.

— Неправильно задавать мне этот вопрос.

— Э-это так?

— Да. Прежде чем ты могла бы подумать об этом, ты должна подумать о том, чтобы стать милой девушкой, чтобы он пришел за тобой.

— М-милой?

У Тории-сан на лице виден вопрос.

— Верно, ты довольно очаровательна как женщина. Ты быстро соображаешь, и у тебя прямолинейный характер. У твоего сердца нет больших ран.

Да, даже ее неуверенность не является эмоциональным шрамом.

Тории-сан выросла в богатой семье, поэтому она щедра.

Она легко ко всему относится и не суетлива.

Она упряма и ее кругозор узок, но она неплохая девочка.

Или я должен сказать, что она слишком прямолинейна?

— Однако он не чувствует в тебе женщину, с которой захочет заняться сексом.

Сказал Джии-чан.

— Я не женственная?

— Женственная или нет, но ты женщина. Конечно, ты не мужчина. Однако женщина внутри тебя еще не проснулась.

— Хм, могу я попросить подробное объяснение?

Тории-сан выглядит серьезно. Джии-чан рассмеялся.

— Это было бы невозможно. Я не женщина. Если хочешь спросить об этом, спроси у женщин.

Сказал Джии-чан. Она посмотрела на Мисудзу и девочек.

— Марико-сан, тебе нужно кому-то понравиться.

Мисудзу нежно улыбается.

— Вы не должны думать о том, кем ты хочешь быть или что ты хочешь делать, а думать о том, что ты хочешь сделать для человека, который тебе нравится.

— Если ты останешься такой, ты не сможешь заняться сексом с Дорогим.

Сказала Эди.

— Ты не можешь думать только о том, чтобы чувствовать себя хорошо. Ты должна думать о хорошем балансе между желанием чувствовать удовольствие и желанием доставить удовольствие.

— Это верно. Марико-сан, я думаю, что ты думаешь только о своих чувствах.

Сказала Рюрико.

— Верно. Ты девушка, но ты не женщина, Марико.

Эди рассмеялась.

Солнечный полдень. Скрытое сокровище.

— Остальное оставляю на вас.

Сказал после обеда Джии-чан, встав из-за стола.

— Дедушка, хочешь выпить кофе после еды?

Спросила Рюрико у своего дедушки.

— Хм. Я приму предложение. Тем не менее, я пойду к тому столу.

Джии-чан смотрит на маленький столик, за которым сидит Рюрико.

— Извини, но я поменяюсь с тобой. Перейди за тот стол.

Он посмотрел на Йоми и сказал.

— Хорошо! Поняла!

Сказав это, Йоми подошла к нашему столу.

Я смотрю на стол молодой группы и…

— Тем не менее, эта миска тушеного мяса очень вкусная.

Эри все еще ест свою энную порцию.

— Эри-чан, это не миска тушеного мяса, а рис Хаяси.

Ри тоже все еще ест.

— Но я никогда не ела такой еды в Киото. Например, этот соус, название которого я не знаю.

— Это соус демиглас.

Сказала Мана с улыбкой.

— Да, это. Это очень вкусно, правда, Ри-чан?

— Да, Эри-чан.

Да, похоже, сейчас у этих двух стабильное психическое состояние.

— Да. Это верно.

Йоми прочитала мои мысли и ответила.

— Сначала они нервничали, но теперь успокоились. Вот почему они могут есть так много.

Я понимаю. Если нервничаешь, то даже не поймешь, что голоден.

Прошло примерно десять дней с тех пор, как их никчемные родители-якудза привезли их в Токио.

За это время они изнасиловали Соноко-сан, еще одну девушку, которую привели с группой.

Другие дочери якудза угнетали их.

Затем, прошлой ночью, все приняло неожиданный оборот.

Мы схватили их, и я их изнасиловал.

Я превратил их в своих секс-рабынь, а затем в свою семью.

— С ними Мана-чан, которая много знает о нашем закулисье, и Агнес-чан, которая принимает девушек с невинной улыбкой, так что все должно быть в порядке.

Сказала Мисудзу.

Близнецы также знают, что Мана несет с собой болезненное прошлое. Прошлой ночью у них было много времени, чтобы поговорить вместе.

С другой стороны, Агнес совершенно нормально принимает любого, кого я добавляю в семью. Она не только приняла их без предубеждений, она также присматривает за близнецами.

— Луна и Койоми тоже хорошо помогают. Ведь они умеют читать мысли. Кроме того, Мао тоже оказывает значительное влияние.

Эди права.

Когда рядом с вами ярко улыбается маленькая девочка, место становится спокойным.

— У Хайджи тоже все хорошо. Она не новичок, которая пришла вместе с близнецами, а вместо этого, член команды, которая вступает в контакт с новичками.

Агнес и девочки поладили с Хайджи за столь короткое время.

Поэтому Хайджи также входит в число тех, кто приветствует близнецов.

Это просто, но это работает.

Близнецы, особенно Эри, самоуверенные девушка.

Хайджи должна стать старшей, а не той, кто войдет в семью вместе с ними.

Или у них может возникнуть какой-нибудь спор позже.

Близнецам и Хайджи по 13 лет.

— Кстати говоря, Анжо Кинука-сан, младшей, тоже 13.

Телохранители сестер Курама.

Верно, они две дрались во время вечеринки, и они назвали это «Битвой 13-летних», так что я в этом уверен.

Арису-сан, ее Мастеру из дома Курама, тоже 13 лет.

Затем…

— А, Мисудзу, где Карен-сан?

Мидзусима Карен-сан.

Ту, которую наказали за то, что она привела Тендо Отомэ в особняк Кудзуки.

Та самая, которую Мисудзу выбрала своим питомцем.

Насколько я помню, она в том же возрасте, что и Агнес.

Она была здесь прошлой ночью, но сейчас я нигде ее не вижу.

— Карен вместе с Курама-сан.

Сказала Мисудзу.

— Я думаю, что будет нехорошо, если сестры останутся сами по себе.

У Мисато-сан, старшей из сестер Курама, слабое сердце.

Когда ей сказали, что она станет проституткой, она сразу впала в отчаяние.

Ее младшая сестра, Арису-сан, сильная, но…

— Это должны быть не только сестры, но и Карен, кто-то, кто находится в такой же ситуации, как они. Карен также дочь знати и моложе сестер Курама. Дворянские дочери не захотят показывать ничего постыдного перед дочерью из другой семьи.

Если оставить сестер Курама в покое, они только глубже погрузится в свои мрачные мысли, наполненные отчаянием.

Но если Карен-сан с ними, они должны сохранять свой вид дочерей знати.

— В нашей школе так воспитывают дочерей знати.

Школа Мисудзу, лучшая школа для дам из высшего общества.

Конечно, не все из них дворянские дочери, но я слышал, что вам невозможно поступить, если нет хорошей родословной.

Нет дочерей режиссеров-выскочек или знаменитостей.

— Мисато-сан или Арису-сан воспитывались так младенчества. Если они сделают что-то неосторожное, то это осквернит имя их семьи. Это то, чему их учат каждый день.

Поэтому присутствие Карен-сан подействует на них.

— Карен слушает то, что ей говорят, так что проблем быть не должно.

— Или я должна сказать, что она хорошая девочка. Я только один раз видела ее издалека.

Сказала Мисудзу. Добавила Эди.

— Им нужно объективно взглянуть на свою ситуацию.

Ага.

Карен-сан тоже 12, и все же…

Ей пришлось явиться в особняк Кудзуки из-за страха перед Тендо Отомэ, зная, что это сочтут предательством.

Вчера она с легкостью согласилась стать домашним животным Мисудзу.

Я думаю, что ей нужно время, чтобы подумать об этом.

— В любом случае, юные леди в отчаянии, поэтому приоритетом является удержать их от самоубийства.

Сказала Мисудзу.

— Верно.

У них нет сильного сердца, как у Эри и Ри.

Если надавить на них слишком сильно, их сердце разобьется.

— Ей нужно смириться с тем, что она станет проституткой, не слишком обременяя свое сердце.

Это сложная ситуация.

И Джии-чан оставил эту проблему на нас.

Мы еще её не решили.

— Эм…

Тории-сан посмотрела на меня.

— Для начала, не можем ли мы просто отменить план, согласно которому вы превращаете Курама-сама в проститутку?

То есть…

— Например, прямо сейчас спросить Кудзуки-сама…

Тории-сан посмотрела на Джии-чан, пьющего кофе, сидящего вместе с Рюрико и Йошико-сан.

— Это невозможно.

Сказал я.

— Занятие Курама Мисато-сан проституцией – это наказание для дома Курама, это было решение Джии-чан.

Я сказал Тории-сан.

— Тогда попроси Кудзуки-сама отменить наказание.

Сказала Тории-сан. Мисудзу…

— Тогда Марико-сан будет готова выплатить все долги дома Курамы за них?

Она улыбнулась.

— Дедушка должен вынести суровое наказание, чтобы другие семьи, такие как дом Курама, не испортились из-за помощи дома Кудзуки и других могущественных семей. Если дом Кудзуки и Каан должен был помочь, потому что «дом Курама принадлежит знати, и поэтому другая знать должна им помочь», тогда…

— Да, такие семьи, как они, будут избалованы и придут одна за другой. В конце концов, никто больше не может поддерживать другие семьи.

Сказал я.

— Поэтому она должна понести суровое наказание, вроде становления проституткой. Чтобы это больше не повторилось.

— Я понимаю это, но…

Тории-сан посмотрела на меня.

— У Курама Мисато-сама есть жених…

Хм?

— Она мечтала выйти замуж за этого мужчину с тех пор, как была молода, и все же, она собирается стать проституткой, это уже слишком!

О, так вот почему Тории-сан требует освобождения сестер Курама.

Однако.

— Марико-сан. Ты не понимаешь, что значит быть дворянской дочерью, не так ли?

Мисудзу вздыхает.

— Когда дом решит, кто будет твоим партнером по браку, тогда ты выйдешь замуж за этого мужчину. А когда твоя семья совершит грех, ты станешь проституткой. Думаешь между ними есть разница?

Это…

— Оба они не являются выбором дочери знати, ты когда-нибудь думала, что нет никакой разницы, потому что ты живешь жизнью, продиктованной семьей?

Тории-сан…

— Но одно брак, а другое проституция.

— Это то же самое. Твоя воля не имеет значения, и твое тело забрали.

Сказала Мисудзу.

— Лучше, она будет жить как проститутка всего пять лет. Но если она выйдет замуж за другого дворянина, ей придется терпеть это до конца своей жизни.

— Нельзя развестись?

Спросила Эди.

— Когда дело доходит до брака между знатными семьями, и в дополнение к этому, это церемония бракосочетания между двумя главами семей, люди из разных кругов придут, и они будут праздновать. В последнее время есть те, кто разводится, но это становится позором для семьи. Когда сын-наследник Сакакихара-сама развелся, он лишился права наследовать семью, и клан унаследовал второй сын. Старший сын также был отстранен от высшего руководства бизнес-группы.

Понятно. На эту свадьбу приехали главы различных знатных семей и лидеры политических и деловых кругов.

— Затем деловое партнерство с семьей замужней жены рухнуло. Семья жены также отнеслась к женщине как к бракованной.

Да, она вышла замуж за члена семьи, чтобы укрепить связь между собратьями-аристократами, и все же…

Они сразу же развелись, это задело честь их семьи.

— Обе семьи, компании под их эгидой, каждая знать и семьи, связанные с ними, все были вовлечены.

Ну, это много хлопот.

— Брак между представителями знати должен быть гладким, чтобы обе семьи и семьи вокруг процветали, и если он потерпит неудачу, это принесет только несчастье всем.

Сказала Мисудзу.

— Кроме того, дом Кенмочи, семья, в которую Мисато-сан должна выйти замуж, вероятно, уже отказались от этого.

— Почему?

Спросила Тории-сан.

— Дом Кенмочи хотел жениться на доме Курама, чей бизнес сосредоточен на Курама Какку. Теперь, когда Курама Какку больше нет, они тонут в долгах, а дом Кудзуки смотрит на них, они больше не хотят дом Курама.

Две семьи, ставшие кровными родственниками, думают о процветании бизнеса друг друга, и все же…

Дом Курама потерпел неудачу в бизнесе, потерял Курама Какку и получил суровое наказание от Джии-чан.

Они больше не смогут говорить о браке с домом Курама.

— Брак между дворянами не так романтичен, как думает Марико-сан.

Сказала Мисудзу.

— Но, Мисудзу, насколько я помню, ты…

У Мисудзу тоже был жених.

Но тот человек был не из дворян…

Он был старшим сыном Шиба-сан, директора группы Кудзуки.

— В моем случае в доме Кудзуки нет знати, с которой нам нужно иметь кровные отношения.

О, верно.

Дом Кудзуки, знать среди знати, является одним из трех больших домов.

— У нас будет кровное родство с любой знатью через наши ответвления семей. Нет нужды углублять нашу кровь с другой семьей более того, что есть. Скорее, внутренняя часть дома Кудзуки была не в порядке полгода назад.

Отец Рюрико предпринял некоторые действия за кулисами, чтобы создать межфракционную борьбу.

— Поэтому дедушка придумал такие вещи, чтобы сохранить сплоченность группы.

Поскольку Шиба-сан является вершиной растущей власти, Джии-чан когда-нибудь передаст ему лидерство, и Мисудзу выйдет замуж за его первого сына.

Таков был план.

— Но благодаря усилиям Данна-сама все отменилось.

Мисудзу смеется.

— В настоящее время группа Кудзуки едина, так что не о чем беспокоиться.

Чтобы защитить семью, Джии-чан наблюдал, как умирал его второй сын.

Шиба-сан и все остальные директора работают как один.

Филиалы семьи Кудзуки и их группы больше не сражаются друг с другом, поскольку Мисудзу, Рюрико и Йошико-сан ладят.

Прежде всего, Мисудзу всегда рядом со мной.

Джии-чан принимает мое существование.

Больше не будет суеты.

— Тогда не стоит беспокоиться о женихе Курама Мисато-сан, верно?

Я ищу подтверждения у Мисудзу.

— Да. Можно забыть о нем, Данна-сама.

Однако.

— Но я знаю…

Тории-сан…

— Мисато-сама любит своего жениха, Кенмочи Юго-сама.

◇ ◇ ◇

— Это правда, Марико-сан?

Спросила Мисудзу.

— Поскольку это Марико-сан, есть вероятность, что это только твое предположение.

— Я уверена в этом. Я видела это своими глазами!

Ч-что ты видела, Тории-сан?

— Как Мисато-сама обнимала Кенмочи-сама!

Хм?

— Где?

Спросила Мисудзу.

— На прошлой неделе, на вечеринке у Кенмочи-сама в отеле, они делали это в зале ожидания.

Сказала Тории-сан.

— Это было начало вечеринки, поэтому в комнате ожидания никого не было. Меня беспокоили курсы акций Нью-Йорка, поэтому я ушла с вечеринки, чтобы проверить свой телефон. Затем Кенмочи-сама и Мисато-сама оба были там, они двое не заметили меня из-за разделяющего экрана. Однако сквозь щели я могла видеть Мисато-сама.

Жених ушел с вечеринки?

— Затем Кенмочи-сама сказал Мисато-сама: «Твоя семья сейчас в беде, но не расстраивайся и делай все возможное. Я буду твоим союзником несмотря ни на что»

Ага, понятно.

— А что было дальше?

Спросила Мисудзу.

— Затем Мисато-сама обняла Юго-сама. Она изо всех сил обняла Кенмочи-сама.

Хм, хм.

— Я была так удивлена этим…

Подумать только, что застенчивая Курама Мисато-сан обнимала своего жениха.

Это удивительно.

— Я издала звук. Мисато-сама была удивлена, и сразу сбежала наружу. Затем Кенмочи-сама сказал мне: «Пожалуйста, держи в секрете то, что ты видела», и тоже вышел из комнаты.

Так вот что случилось.

Мисудзу тут же смотрит на Рей-чан, которая сидит за одним столом с нами.

— Поняла.

Рей-чан подошла к телефону на стене…

— Сё-онээсама? У нас есть кое-то срочное, требующее расследования. Да. Это дом Кенмочи.

СБ Кудзуки собирается это проверить?

— Поняла. Тогда я тоже сделаю свою часть. Да, спасибо.

Рей-чан кладет трубку.

— Что там такое?

Спросила Мисудзу. Рей-чан:

— Сё-онээсама уже начала исследовать дом Кенмочи. Сейчас она отправляет промежуточный отчет.

Она уже начала расследование?

— Ха, ты имеешь в виду, что с домом Кенмочи что-то подозрительное?

Спросил я.

— При расследовании связей дома Курама это также включает в себя расследование жениха Курама Мисато-сама.

О, верно.

— Или правильнее сказать, что обычно проводятся расследования, когда речь идет о политических и деловых кругах и влиятельных семьях.

СБ Кудзуки – компания, специализирующаяся на защите знати Японии.

Естественно, они исследуют и дом Кенмочи.

— Данна-сама, это только мое впечатление, но…

Сказала Мисудзу.

— Кенмочи Юго-сан – нехороший человек. Он человек с сухим характером, нежно разговаривающий с дочерью, чья семья вот-вот рухнет, несмотря на то, что она его невеста…

Что?

— Во-первых, Кенмочи-сама, отец. Он очень строг, когда дело доходит до бизнеса.

— Да, я тоже его помню.

Сказала Рей-чан, обладающая знаниями высшей элиты.

— Н-но они помолвлены, поэтому, когда Кенмочи-сама говорит с ней по-доброму…

Сказала Тории-сан. Я прервал ее.

— В такие моменты необходимо предполагать самое худшее.

Я сказал Тории-сан.

— Если ты думаешь позитивно – ты многое упустишь. Ситуация будет только ухудшаться. Представь в своей голове все худшие возможные исходы.

Затем, Мисудзу…

— Данна-сама. Если это событие произошло на прошлой неделе, то он не должен был знать о суровом наказании, которое дедушка применил к дому Курама.

Ага.

Джии-чан объявил наказание дому Курама только прошлой ночью, во время вечеринки.

— Но широко известно, что дому Курама отказывали, когда они пытались попросить помощи дома Кудзуки.

Если этот Кенмочи плохой парень.

Его общение с Мисато-сан из дома Курама, который вот-вот рухнет.

Нарочно вызывав ее в безлюдное место, утешая добрыми словами…

— Осталась ли полезная ценность дома Курамы?

— Такой образ мышления разумен, Данна-сама.

Мисудзу кивает.

— П-подождите, Мисудзу-сама?!

— Что такое, Марико-сан?

— Ты слишком много думаешь. Даже если посмотреть на движение банков, дом Курама не сможет восстановиться.

Сказала Тории-сан.

— Но здесь должен быть какой-то закулисный трюк.

— Закулисный трюк?

У Тории-сан растерянный взгляд.

— Ты не понимаешь, Марико-сан? Если целью дома Кенмочи являются скрытые активы дома Курамы, то…

Сказала Мисудзу.

— Тогда сумма этого состояния может быть использована для погашения их долгов.

Если дом Курама сможет спастись, то…

Джии-чан может отменить свое наказание.

Курама Мисато-сан не нужно становиться проституткой.

— Или, может быть, только дом Кенмочи знает о такой ценности, и никто в клане Курама этого не заметил.

Итак, они намерены тайно забрать это из дома Курама.

— Рейка-онаэсама, пожалуйста, дай нам краткое изложение отчета. Данна-сама…

Мисузу посмотрела мне в лицо.

— Я знаю. Я поговорю с Курама Мисато-сан и Арису-сан

Они могут что-то знать.

— Эди, Йоми, пойдемте со мной.

— Хорошо.

— Поняла.

Для этого мне понадобится гениальный наблюдатель и телепат.

— Мичи, оставайся здесь и охраняй девушек.

Я пока не могу доверить все одной Хайджи. Она еще не привыкла к этому особняку.

— Конечно.

Ответила Мичи.

Солнечный полдень. Три заключенные юные леди.

— Пожалуйста, подожди!

Тории-сан?

— Я иду с тобой. Также…

Тории-сан бросает взгляд на Джии-чан, но…

— Марико-сан, пока не обращай на него внимания.

Мисудзу улыбнулась.

— Ну что ж. Я думаю, что Данна-сама возьмет с собой Марико-сан, верно?

— Да, ты можешь пойти с нами, Тории-сан. Тем не менее, только мы будем разговаривать с Курама-сан. Ты будешь молчать.

Если Тории-сан позволит своим эмоциям взять верх и заговорит с сестрами Курама, все станет хаотичным.

— Ты можешь небрежно сказать о скрытых активах дома Курама, потому что это может дать им ложные надежды. Мы не должны говорить об этом, пока не подтвердим, что это реально.

Особенно Мисато-сан, старшая, она очень чувствительна.

Как только она узнает, что «как и ожидалось, ничего нет», она может умереть от безысходности.

— Я понимаю это даже без твоих слов.

Тории-сан обиделась.

Но у Тории-сан есть черта высказывать противоречивые утверждения, потому что она не может понять настроения.

— Я буду наблюдать за ней, Сенсей.

Йоми сказала мне.

Хорошо. Йоми может следить за разумом и просто останавливать Тории-сан, когда она собирается сказать что-то ненужное, используя силу Мико.

Я думаю, получив приказ: «Пока не говори об этом», Тории-сан не сломается.

— Ладно, идём.

Сказала Мисудзу.

— Ах, подождите секунду.

Я доедаю рис Хаяси и салат на тарелке и пью воду.

— Рюрико, Йоми, Йошико-сан, еда была вкусной. Спасибо за еду. Если останутся остатки, я их съем, так что оставьте их.

Сказал я девочкам, которые отвечают за приготовление этого обеда.

— Да. Я оставлю немного для Неи-онээсама и Цукико-онээсама на всякий случай, но если к тому времени не вернуться тогда, пожалуйста, съешь их, Онии-сама.

Неи и Цукико занимаются изменением Тендо Отомэ.

Вероятно, они уже пообедали в том здании.

Минахо-нээсан там, а Сё-нээчан, вероятно, в другом здании для СБ Кудзуки, но все же…

Минахо-нээсан читает Токуда-сан лекцию о кандидатах в проститутки Шварцвальда.

У Сё-нээчан есть задача проверить передвижение Кансай Якудза.

Рюрико не упомянула ее имя сейчас, вероятно, потому, что позвонила Минахо-нээсан и сказала, что обед ей не нужен.

— Мы доставили еду Кацуко-онээсама и им.

Кацуко-нээ и сестры Анжо тоже ели на обед рис Хаяси.

— А как насчет сестер Курама?

Спросил я.

— Наше намерение состоит в том, чтобы принести им еду позже…

О, Рюрико уделяет первостепенное внимание кормлению семьи.

Как только мы закончим, она собирается доставить еду сестрам Курама.

— Вон там, в тележке все приготовлено.

О, там тарелки, рисоварка и кастрюля с рисом Хаяси.

— Тогда я отнесу.

Сказала Эди и направилась к тележке.

— Ах, я все это знаю.

Йоми идет за Эди. Йоми тоже отвечала за приготовление пищи, поэтому она подготовила её вместе с Рюрико.

— Хорошо, тогда пойдем.

Я встал.

— А, Папа? Опять работа?

Агнес заметила и позвала меня.

— Да, мне жаль, что мы не можем поиграть, но у меня еще много дел.

Я улыбнулся Агнес.

— Присмотри за Мао-чан, Хайджи, Эри и Ри, хорошо? Будь добра к ним.

— Мана-чан, Луна и Койоми-чан помогут, никто не будет одинок.

— Поладьте.

— Да, десуно!

Да, как Джии-чан упоминала ранее. Агнес – цветок.

Цветок, которому нужно только быть рядом и ярко сверкать.

Мана и Луна могут помочь с мелкими деталями.

— Дорогой, все в порядке.

Эди и Йоми толкают повозку.

— Присмотри за ними. Я доверяю все это тебе.

Джии-чан, сидящий за одним столом с Рюрико и Йошико-сан, посмотрел на меня и улыбнулся.

◇ ◇ ◇

Мы идем по коридору некоторое время, затем…

— Марико-сан, о произошедшем ранее…

Мисудзу говорит.

— Как ты догадалась, я думаю, дедушка что-то знает.

Хм?

О, когда Тории-сан послала взгляд Джии-чан раньше…

Она думала спросить Джии-чан напрямую.

— Дедушка сейчас был странно разговорчив. В такие моменты дедушка что-то скрывает.

Сказала Мисудзу.

— Означает ли это, что Джии-чан знает о том, что жених Курама Мисато-сан не бросит ее, даже несмотря на то, что она в долгах?

— Да, Данна-сама. Я думаю, что дедушка все это знает.

Но…

— По словам Рей-чан, Сё-нээчан все еще ведет расследование, верно?

Семья жениха Мисато-сан, дом Кенмочи.

— Но дедушка, вероятно, уже закончил свое расследование через Танидзава-сан.

Ах да, Сё-нээчан является нынешним главой местного отдела, но…

Танидзава-сан, бывший глава и будущий президент, держит в руках высшую элиту и внешних сотрудников, вроде отца Мичи.

Он может провести расследование без ведома Сё-нээчан.

— Если это так, то почему не спросить Кудзуки-сама?

Спросила Тории-сан.

— Нет. Это потому, что дедушка доверил это дело Данна-сама.

Это верно.

— Это означает провести расследование самостоятельно. Конечно, это означает, что можно использовать все ресурсы дома Кудзуки, включая СБ Кудзуки.

— Это значит стать человеком, который может свободно управлять домом Кудзуки.

Эди улыбается.

— Дедушка дает Данна-сама тест. Он любит его. Даже сейчас он с нетерпением ждет, какой вывод сделает Данна-сама.

Это очередной тест?

— Значит, мы предполагаем, что всё это часть заговора Джии-чан?

Кроме того, подумать только, что дом Курама утонет в долгах и станет банкротом.

Интересно, какова цель Джии-чан?

— Это не правда. Дедушка очень любит старое здание Курама Какку.

Семья Курама хранила его на протяжении поколений. Он наполнен драгоценной историей.

Джии-чан и дворяне раньше использовали его как место сбора.

— Нынешний глава дома Курама противостоял Деду и другим главам знати и уничтожил Курама Какку с целью строительства нового высотного отеля, и он в глубине души скорбел об этом.

Правильно, нынешний глава дома Курама, отец Мисато-сан и Арису-сан уничтожил Кураму Какку и превратил землю в пустырь

— Он уничтожил Курама Какку до того, как Дедушка успел предпринять существенные действия. Он уже утерян, и поэтому с этим ничего нельзя сделать.

Сказала Мисудзу.

— И теперь иностранные инвестиционные фонды были отозваны, пока шло строительство высотного отеля, и дом Курама обанкротился.

Строительство отеля уже началось.

А поскольку строительство остановилось из-за нехватки средств, дом Курама находится в тяжелом положении.

Если отель не будет достроен, они не смогут вернуть потраченные средства.

— У дома Кенмочи нет средств? Если они достроят гостиницу, то как-нибудь справятся, да?

Эди спросила у Мисудзу.

— Мы не узнаем этого, пока не получим отчет о расследовании от СБ Кудзуки. Однако я думаю, что у дома Кенмочи не такое хорошее финансовое положение. Марико-сан, ты согласна?

— Я не покупаю акции компании Кенмочи. До меня доходили не очень хорошие слухи.

Ах да, она занимается акциями, если я правильно помню.

— И инцидент с домом Курама, широко известно, что объединение с иностранным инвестором для строительства нового отеля разозлило Кудзуки-сама и других. Даже если они помолвлены, дом Кенмочи вряд ли поможет дому Курама, потому что дом Кудзуки не посмотрит на них по-доброму.

Если они будут плохо двигаться, то рассердится не только дом Кудзуки, но и все остальные дворянские дома.

— Секундочку, дом Кенмочи из знати?

Я должен был подтвердить это.

— Дом Кенмочи… это немного сложно.

Сказала Мисудзу.

— Конечно, дом Кенмочи – это знать. Но Кенмоти-сан, помолвленный с Курама Мисато-сан, из ветви этого клан.

— Если быть точным, он из дочерней семьи дочерней семьи из другой дочерней семьи.

Тории-сан?

— Насколько я помню, он второй сын зятя младшей дочери седьмого сына главы дома Кенмочи в 5-м поколении.

О, они все Кенмочи, но это просто второстепенная линия.

— Насколько я помню, дед Кенмочи Юго-сан занимается торговлей шелковыми изделиями, и это ему удалось, поэтому сейчас он в группе Кенмочи.

— Их возраст едва ли далек от нашей Электроники Тории.

Это означает, что это компания, которая стала большой в послевоенный период.

Они унаследовали благородную кровь от дома Кенмочи, но в бизнесе они только новички.

— Содержание их бизнеса пересекается, когда их компания стала расширяться, они использовали название главного дома, и поэтому у них плохие отношения с главной семьей дома Кенмочи.

Сказала Тории-сан.

— Тем не менее, семейному бизнесу Юго-сама вообще запрещено использовать имя Кенмочи, поэтому они работают по всей стране как «Хаб меча»

О, я знаю “Sword Hub”. Это массовый продавец костюмов для джентльменов по всей стране.

Понятно. Это Кенмочи, так что это «Sword Hub».

— Значит, они пытаются связать себя с домом Курама, чтобы наладить связи с знатью, помимо основной семьи Кенмочи?

Основная семья их ненавидит, поэтому они не представляют их другой знати.

Я имею в виду, что глава семьи, вероятно, не хочет опускать головы.

Поэтому они женятся в доме Курама и через них связываются с другой знатью.

Точно так же, как семья Тории-сан связана с домом Кано из-за супружеских отношений.

— Да, теперь я понимаю ситуацию.

Я немного все обдумал.

— Я понимаю. Джии-чан…

— Что такое, Данна-сама?

Спросила Мисудзу.

— Тории-сан, ты видела, как Кенмоти Юго был близок с Курама Мисато-сан на вечеринке на прошлой неделе, верно?

— Да, я сказал об этом ранее.

Тогда это значит…

— Джии-чан знает, что дом Кенмочи приближается к Мисато-сан. Он почувствовал опасность. Так вот почему…

Я посмотрел на всех.

— Он подумал, что здесь необходимо изолировать Мисато-сан и Арису-сан

— Что ты имеешь в виду?

Спросила у меня Тории-сан.

— Прежде всего, вчерашняя вечеринка предназначена только для юных леди из знати. Это означает, что Кенмочи Юго не придет сюда.

Единственные мужчины, допущенные на вечеринку, это Джии-чан и я.

— И если это вечеринка, организованная главной семьей Кудзуки, знатью среди знати, тогда, дом Курама, член знати должен будет участвовать, если у них нет причин не участвовать.

Сестры Курама думали, что они смогут напрямую обратиться к Джии-чан, чтобы спасти их семью, и поэтому они обязательно придут.

— Затем Джии-чан отругал сестер Курама прямо перед другими дочерьми знати. Джии-чан известен как сварливый влиятельный человек, и они знают, что он дорожит традициями благородства, поэтому они могут чувствовать его гнев.

Я имею в виду, он появился вместе со мной перед началом вечеринки.

Затем он отругал Тории-сан, которая приветствовала его знакомым тоном, создав образ страшного старика, с которым невозможно договориться.

— Вот почему, когда Мисато-сан и Арису-сан отвели в другую комнату, все подумали, что это неизбежно. Я имею в виду, вряд ли кто-нибудь спрашивал о сестрах Курама после вечеринки, верно?

Все они думали, что для них неизбежно какое-то наказание, поскольку дом Курама просто страдает от последствий.

Благородные барышни считают, что то, что на этот раз сделал дом Курама, позорит всю знать.

— Затем, как только девочки вернулись домой, они сообщили о случившемся их отцам и дедушкам. Большинство глав знати узнают его гнев и приговор. Если сестры Курама не смогут вернуться домой из дома Кудзуки, они сочтут это неизбежным.

Кроме того, Мидзусима Карен-сан тоже здесь.

Дом Мидзусима позволил шпиону проникнуть в особняк Кудзуки и позволил дочерям знати столкнуться с опасностью.

Поэтому Карен-сан не может вернуться домой.

— Я думаю, что это всего лишь способ удержать Кенмочи Юго от контакта с Курама Мисато-сан.

Оставить сестер Курама здесь – проблема между домами Кудзуки и Курама.

Кенмочи Юго, который не из знати, не имеет отношения к разговору.

Кенмочи Юго не может протестовать против дома Кудзуки.

— Понятно. Это возможно.

Мисудзу кивает.

— Значит, та часть, что Мисато-сама превратилась в проститутку, тоже подделка?

Тории-сан сказала, но…

— Это неизвестно.

Что касается открытия публичного дома…

Нам действительно не хватает проституток.

Мы можем нанять Токуда Соноко-сан и Куросава Наоко-сан, но этого все равно недостаточно.

Кроме того, есть те, кто раньше были проститутками, они получили средства и поддержку от Минахо-нээсан, но в конце концов не смогли найти новую работу…

Как Ивакура-сан, президент нашего школьного совета.

Я думаю, что некоторые не смогли оставить проституцию, они все еще немного нестабильны.

Они не проститутки, которые могут надежно увеличить число наших клиентов своей стабильностью, как Кацуко-нээ и Нагиса.

Они не могут быть козырем нашего публичного дома.

В основном Ивакура-сан специализируется на чрезвычайно извращенных фетишах.

Мисато-сан, проблема в том, насколько слабы ее нервы.

Но, если бы дворянская дочь стала проституткой.

У нового Шварцвальда наверняка будет популярность.

Ну, это зависит от руководства Минахо-нээсан.

— Хотя я не думаю, что мы должны думать о том, что стоит за кулисами.

Я чувствую это.

— Знаешь, разве ты не можешь просто заглянуть в разум Кудзуки-сама своей таинственной силой или чем-то еще?

Спросила Тории-сан у Йоми.

— Мы поклялись не делать этого с Кудзуки-сама.

Угрюмо сказала Йоми.

— Мы получаем защиту Кудзуки-сама, поэтому мы не можем быть грубы с ним. Мы стараемся как можно меньше приближаться к Кудзуки-сама.

О, верно. Ранее…

Джии-чан сел за стол Йоми и Рюрико.

Йоми старалась держаться на расстоянии и не смотрела Джии-чан в глаза.

Цукико, Луна и Койоми-чан делают то же самое.

Кроме того, девушки с силой Мико из храма Такакура всегда смотрят разумы друг друга.

Если есть девушка с неуравновешенным сознанием, кто-нибудь обязательно к ней придет.

Они также отчитываются передо мной.

Если их сила выйдет из-под контроля и их разум рухнет, это может повторить катастрофу, как с матерью Йоми и матерью Койоми-чан.

Обе их матери взяли с собой на смерть своих мужей и множество людей.

Особенно Йоми и девочки, они боятся, что наша семья пострадает от их буйства.

— Джии-чан прав, мы должны что-то сделать с этим самостоятельно. Заглянуть в разум Джии-чан было бы жульничеством, верно? Это не нормально.

Я сказал Тории-сан.

◇ ◇ ◇

Стук. Стук.

Мисудзу стучит в дверь.

Затем она открывает электронный замок.

— Курама-сан, мы заходим.

Мы входим в комнату, где остановились сестры Курама и Мидзусима Карен-сан.

— Мы пришли, чтобы принести вам еду.

— Вот.

Йоми и Эди толкают повозку.

Тории-сан и я заходим в комнату следом за ними.

Я закрыл дверь, и она заперлась на замок.

Как и отдельные номера в отеле, здесь есть автоматический замок.

— Мисудзу-сама…

Сестры Курама не изменились со вчерашнего дня.

Мисато-сан выглядит испуганной, и Арису-сан, ее младшая сестра, обнимает ее.

Карен-сан сидит на диване лицом к сестрам.

— Карен, где твое приветствие для Данна-сама?

Спросила Мисудзу у Карен-сан.

— Ах, мне очень жаль. Доброе утро, Куромори-сама.

Эээ, уже за полдень, ну да ладно.

— Ага. Ты, кажется, в порядке, Карен-сан.

— Д-да

Но не слишком.

— Как насчет Курама-сан?

Спросил я, но Мисато-сан и Арису-сан не отвечают.

Обе смотрят вниз.

— Не стесняйтесь, обедайте.

Сказала Мисузу с улыбкой.

— Нет, ммм, у нас с сестрой нет аппетита.

Арису-сан отвечает за сестру, но…

— Рюрико приготовила этот обед. Курама-сан говорит, что вы не находите блюда, приготовленные Рюрико, вкусными?

Если быть точным, Йоми и Йошико-сан сделали это вместе, Агнес и другие девушки тоже помогали.

Но, не будем так говорить.

Барышни из знати не могут отказаться от угощения, приготовленного Кудзуки Рюрико.

— Я-я возьму.

Карен-сан говорит первой.

— Мисато-онээсама, мы тоже пообедаем?

Спрашивает у сестры Арису-сан.

— Д-да, Арису.

Старшая принимает предложение.

— Тогда дайте нам минутку.

Йоми открывает рисоварку и кастрюлю и готовит рис Хаяси на тарелках.

— У нас есть салат и вода.

Эди ставит еду на стол в комнате.

— Наслаждайтесь едой.

У Мисудзу сейчас есть хозяйка.

— Ох, да.

Три заключенные барышни садятся за стол.

— Данна-сама, сюда. Тории-сан, пожалуйста, сядьте вон там.

Мисудзу дает указания, и мы садимся.

— У нас тут кофе. Ты будешь кофе?

О, в тележке есть еще кофейник.

— Тогда, пожалуйста. А как же Тории-сан?

— Я возьму.

— Поняла.

Эди нравится играть официантку.

Да, Йоми тоже ведет себя как служанка.

— Вперед, продолжайте. Наслаждайтесь едой. Мы сообщим Рюрико о ваших впечатлениях позже. Ей это интересно.

Мисудзу просит трех поесть под предлогом, что они должны рассказать Рюрико о своих впечатлениях.

— Д-да, спасибо за еду.

Карен-сан взяла ложку.

— Давай тоже поедим, Мисато-онээсама.

— Да, Арису.

— Спасибо за еду, Мисудзу-сама.

— Спасибо за еду.

Сестры Курама тоже начали есть.

Солнечный полдень. Если повезет.

Мы не должны сразу переходить к делу.

Подождем немного.

В любом случае, Мидзусима Карен-сан и сестры Курама должны сперва поесть.

Мы пока что пьем кофе, приготовленный Йоми, и ждем.

— Кажется, сегодня хорошая погода.

Из окон льется яркий свет.

Я хочу открыть окна, чтобы впустить ветер, но…

Я не думаю, что в этой комнате можно открывать окна.

Это главный особняк дома Кудзуки, я знаю, что они должны сделать как минимум столько.

Они приготовились не только к побегу сестер Курама, но и к самоубийству.

В этой комнате вообще нет острых предметов.

Их обед – рис Хаяси, поэтому им нужна только ложка.

— Как дела, Карен? Ты уже привыкла?

Спросила Мисудзу.

— Да, Мисудзу-сама.

Карен-сан отвечает тяжелым тоном.

Прошлой ночью она решила стать питомцем Мисудзу, но…

Пребывание с Курама Мисато-сан и Арису-сан, поколебало ее сердце.

Карен-сан делила комнату с сестрами Курама, чтобы стабилизировать их, но…

Из-за этого Карен-сан втянулась в их душевное состояние.

— Ой? Тебе хватит, Мисато-сан?

Мисузу позвала ее, и я посмотрел, как Мисато-сан положила ложку на тарелку.

Она съела только половину риса Хаяси.

— Это тебе не по вкусу?

— Нет, ммм, у меня просто нет особого аппетита.

Сказала Мисато-сан.

— Рюрико-сама приготовила эту еду, простите.

Затем Эди…

— Лучше поесть, даже если нет аппетита. Еда – это основа нашего тела. Если ты не будешь есть, тебе будет не хватать энергии.

— Д-да, но…

Мисато-сан не берет ложку.

Ее воля к жизни сломлена.

С другой стороны, Арису-сан слушала, что говорила Эди, и ела больше.

У младшей еще есть жизненная сила.

Карен-сан, которая смотрит на Арису-сан.

Она запихивает рис Хаяси в рот.

У этой девушки тоже есть желание жить.

— Мисато-онээсама, я думаю, что сейчас мы должны следовать за домом Кудзуки.

Арису сказала сестре.

— Но я…

Мисато-сан тоже «защищенная» девушка.

Вероятно, ее никто никогда не заставлял что-то делать.

И не запирали ее в доме, который ей не принадлежит.

— Не обращай на это внимания, Арису-сан.

Сказала Мисудзу.

— Я не заставляю тебя. Если не хочешь есть, то просто оставь это.

Она нежно разговаривает с сестрами Курама.

Ее тон нежен, но это должно быть страшно для них.

Арису-сан и Карен-сан съели все.

— Все, хотите кофе? У нас есть черный чай, если вы предпочитаете его.

Спросила Йоми, взявшая на себя роль горничной.

— А, кофе, пожалуйста. Онээ-сама?

— Так же.

— Я-я тоже, кофе.

Однако Йоми дала кофе только для Арису-сан.

Перед Мисато-сан и Карен-сан она поставила черный чай.

— Хм?

Трое удивлены. Затем Йоми?

— Я дала то, что вы хотите.

Она улыбнулась.

— Наслаждайтесь.

Сказала Мисудзу.

Мы не объясняем силу Йоми.

Это нормально.

Это оказывает негласное давление на барышень.

Однако.

Арису-сан берет на себя инициативу за всех троих в этом месте.

Я имею в виду, что Мисато-сан и Карен-сан обе спокойные личности.

Таким образом, Арису-сан притягивает их к своему влиянию.

— А теперь, я думаю, пора, Данна-сама.

Мисузу посмотрела на меня.

Да, пора.

— Курама-сан, мне нужно кое-что спросить у вас двух.

Сестры испуганно посмотрели на меня.

— Нет, ничего страшного. Просто вопрос.

Необходимо внимательно следить за их состоянием.

— Вы две пришли вчера на вечеринку, чтобы напрямую обратиться к Джии-чан, нет, я имею в виду главу дома Кудзуки, верно? Чтобы погасить долги дома Курама, я прав?

Сестры мгновение смотрели друг на друга.

Затем.

— Да, что насчет этого?

Арису-сан говорит со мной.

Ох, её глаза… она защищается.

Они пытаются что-то скрыть.

— Это что-то, что вы две решили сами? Или кто-то сказал вам сделать это?

Мисато-сан вздрогнула.

В то же время, Арису-сан:

— Это только мы! Мы решили сами! Поэтому мы пришли в особняк.

По её глазам я вижу, что она лжет.

— Вот как? Нет, я был уверен, что Кенмочи Юго-сан подкинул вам идею.

Я использую свои карты сразу.

Ой.

Даже без силы Йоми, это сразу понятно.

— Понятно. Теперь я понял. Спасибо.

Я сказал Арису-сан…

— П-подождите! Хм, да, Кенмочи-сама дал нам несколько советов, но решение приняли мы с отцом! Кенмочи-сама не имеет к этому никакого отношения!

Это становится подозрительным.

— Мисудзу, свяжись с Сё-нээчан.

Сказал я.

— Да, Данна-сама, это шеф СБ Кудзуки Секи.

Мисудзу повторяет, чтобы сестры поняли.

— Подождите, ммм, пожалуйста.

Арису-сан паникует.

Мисато-сан, старшая, побледнела.

— Кенмочи-сама не имеет к этому никакого отношения. Это мы сделали.

Мисудзу игнорирует Арису-сан и звонит.

— У вас есть взаимоотношения. Теперь, когда до этого дошло.

Я сказал ясно.

— Привет, это Мисудзу. Мы обнаружили участие дома Кенмочи, ответвления семьи. Да, мужчина из дома Кенмочи, помолвленный с Курама Мисато-сан, признался, что проявлял враждебность по отношению к дому Кудзуки. Используйте все методы, чтобы отбить дом Кенмочи.

Сестры Курама побледнели.

Карен-сан тоже дворянская дочь, поэтому она напугана объявлением войны Мисудзу.

— Да, пожалуйста.

Мисудзу заканчивает разговор.

— М-Мисудзу-сама!!!

Арису-сан встает со своего места.

— Сядь, Арису-сан.

— Но!

— Я приказываю сесть!

Комната затихает.

— Д-да…

Арису-сан села.

— Не забывайтесь. Вы больше не дворянские дочери. Дедушка лишил статуса дома Курама и Мидзусима, они больше не дворянские.

Обе семьи лишились дворянского статуса.

Дом Курама сотрудничал с иностранным инвестором и разрушил Курама Какку, здание, которое они унаследовали от своих предков и теперь они утопают в долгах.

Несмотря на то, что им угрожали, дом Мидзусима привел Тендо Отомэ, врага, в особняк Кудзуки, подвергнув опасности других дочерей знати.

— Марико-сан, пожалуйста, перестаньте называть их Курама-сама. Они не из знати, тебе не нужно называть их с суффиксом «-сама».

Мисудзу сказала Тории-сан.

— Да, я поняла.

Тории-сан сразу же согласилась. Она заметила, что Мисудзу пытается жестко обращаться с ними, чтобы получить информацию от сестер Курама.

— Тогда я спрошу только один раз, Мисато-сан, что вам сказал Кенмочи Юго-сан?

Мисудзу спрашивает Мисато-сан.

— ............！

Она не отвечает.

— Я могу догадаться о большей части этого. Большая часть того, что он сказал, должна быть: «Если вы две позовете на помощь, дом Кудзуки может спасти дом Курама. Это стоит попробовать», я права?

Сестры не отвечают.

Йоми…

— Да, что-то в этом роде.

Она прочитала их мысли и ответила.

— Нет, это неправда! Это все наши действия!!

Кричит Арису-сан, но…

— Пожалуйста, помолчи. Тебе больше не нужно ничего говорить.

Я сказал остановить ее.

— Что это значит? Зачем Кенмочи Юго сказал это Курама-сан?

С любопытством спрашивает Тории-сан.

— Я тоже думал об этом. Я думаю, что что-то стоит за тем, почему дом Кенмочи не разрывает связи с домом Курама.

Заняв огромную сумму денег и уничтожив Курама Какку, это вызвало ярость Джии-чан и всех других глав знати.

Обычно вы бы отменили помолвку и разорвали с ними отношения.

Дом Кенмочи также оказывает влияние на экономическую деятельность Японии, поэтому им невыгодно, чтобы влиятельные люди и знать ненавидели их.

Несмотря на это, они по-прежнему цепляются за дом Курама, даже давая им ненужные советы.

— Я думаю, что имеется какая-то прибыль.

Что-то вроде дома Курама, возвращающего весь свой долг и заканчивающего строительство своего отеля.

Затем, выйдя замуж за Курама, Мисато-сан и Кенмочи Юго возьмут под свой контроль все состояние дома Курама.

Если все пройдет гладко и они захватят дом Курама, дом Кенмочи станет членом знати.

Только если все пойдет по сценарию, запланированному домом Кенмочи.

— Я думаю, что он хотел попробовать историю, в которой дом Курама плачет, прося помощи у другой знати.

Сказал.

— Если бы они взмолились о помощи Джии-чан, и каким-то образом дом Кудзуки их спас, разве это не было бы очень полезно?

— Однако дедушка суровый человек. Было бы лучше, если бы глава дома Курама пришел просить о помощи, но нет никаких шансов, что он услышит призыв дочерей.

Сказала Мисудзу.

— Но знаешь, прошлой ночью у нас было много зрителей с вечеринки. Все они дворянские дочери. Они видели, как Джии-чан холодно отказал сестрам Курама, и говорили об этом со своими родителями после того, как вернулись домой, верно? Я предполагаю, что кто-то упомянул: «Мне жаль дом Курама, можем ли мы чем-нибудь им помочь?»

Я посмотрел на сестер Курама.

— Курама Мисато-сан и Арису-сан были настоящими юными леди. Это не игра и не сила личности. Они от всего сердца просили Джии-чан о помощи, и неужели их никто не пожалеет? Кроме того, это долг семьи, а не сестер.

Две бедные сестры подали апелляцию, это было бы лучшей сценой.

— Значит, дом Кенмочи намерен забрать средства, которые дворяне заплатят, чтобы восстановить дом Курама?

Спросила Тории-сан.

— Конечно нет. Это слишком ненадежно, и даже если они сочувствуют знати, неизвестно, достаточно ли они соберут средств.

— Я тоже так думаю.

Тории-сан говорит раздраженно.

— Но если это так, становится неясным, почему дом Кенмочи спровоцировал сестер Курама обратиться к Кудзуки-сама!

Хааааа.

— Тории-сан тоже юная леди.

Я говорю сытым тоном.

— Ч-что ты имеешь в виду?

Тории-сан раздражается.

— Тории-сан, ты знаешь, что значит “Авайокуба”? (あわよくば)

— По крайней мере, это я знаю

— Если повезет…

Я…

— Если это настоящая сволочь, они сделают все, чтобы получить то, что хотят. Те, кто хитры, немного умны и имеют извращенный характер, обязательно сделают это.

Я знаю.

— Возможно, они уже нашли где-то средства на восстановление дома Курама.

Если нет, они перестанут приближаться к Мисато-сан.

— Однако было бы неплохо, если бы «повезло», и они получили бы деньги от различных семей знати, верно? И так как это между дворянами, они будут давать деньги в долг на каких-то экстраординарных условиях. Кроме того, ссужая деньги, они создают связи, и это будет не дом Курама, а дом Кенмочи, который углубит их связь с дворянством. Кроме того, если они восстановят дом Курама на другие средства, деньги, собранные от знати, можно будет использовать для инвестирования в другие проекты.

Это, наверное, все.

— Это настолько глупо, что не может быть правдой.

Кричит Тории-сан.

— Тогда что это? Какова причина того, что Кенмочи Юго дал такой совет дому Курама? Заставлять их проходить через такое смущение, обращаясь к Кудзуки-сама на глазах у всей знати?

Сестры Курама начинают дрожать.

— Кудзуки-сама, который отказался от прямой апелляции, продемонстрировал хладнокровие! Это не вызвало ничего, кроме большого раздражения!

— Это верно.

— Не найдется мужчины, который позволил бы невесте пройти через такое жестокое смущение!

Затем.

— Это не правда. В этом мире много ужасных людей.

Эди улыбается.

— Да. Они существуют. Я знаю много таких, и они заставляли меня страдать много раз.

Сказала Йоми, пострадавшая от Кансай Якудза в храме Такакура.

— Вот почему дедушка не может отправить Курама-сан домой.

Мисудзу сказала сестрам.

— Если Мисато-сан вернется домой, Кенмочи просто отправит вас для сбора средств к другой знати, используя твои слезы. Это будет не только дом Кудзуки, он заставит сестер Курама обратиться к любой знатной семье, которая может симпатизировать дому Курама, и заставить вас склонить перед ними головы.

— О, «Если повезет, мы сможем вернуть средства», это лучший способ сделать это.

Я тоже так думаю.

— Но Джии-чан не позволил Курама-сан уйти. Кроме того, дочери большой тройки тоже присутствовали вчера, в особенности Каан Момоко-нээчан, она заявила, что не будет помогать дому Курама, и это имело эффект.

При этом другие семьи будут колебаться, стоит ли помогать дому Курама.

Ни одна семья не хотела бы, чтобы дома Кудзуки и Каан плохо смотрели на них.

— Ну, девушки пошли домой с мыслью, что Джии-чан берет под опеку сестер Курама из дома Курама, и поэтому планы дома Кенмочи их больше не коснутся.

Могут быть семьи, которые сочувствуют дому Курама, но пока дом Кудзуки не начнет действовать, они не протянут им руку помощи.

— Понятно, это легко понять.

Тории-сан.

— Теперь я понимаю, что мне не хватает воображения.

Да, это честно с её стороны.

— Но, если так думает Кудзуки-сама, можем ли мы предположить, что та часть, где Курама Мисато-сан становится проституткой, является подделкой?

Мисато-сан посмотрела вверх.

— Это неизвестно.

Хаа, трудно ответить на этот вопрос.

Шварцвальду действительно нужны новые проститутки.

— Однако, если это так, то как планировал дом Кенмочи, и у дома Курама есть скрытые средства на восстановление своего дома…

— Нет, нет, разве мы только что не установили, что неизвестно, смогут ли они завладеть деньгами, верно? Это план Кенмочи, они, скорее всего, будут использовать грязные деньги, если дела пойдут плохо.

Скорее всего, они не смогут получить их, как планировалось.

— Кроме того, Джии-чан злится на то, что Курама Какку уничтожен, верно? Этот грех останется несмотря ни на что.

— Но это грех главы, а не грех Мисато-сан!

— Как ты думаешь, Джии-чан хватит такой причины?!

Я говорю сильным тоном.

— Марико-сан, мы дворянские дочери.

Сказала Мисудзу.

— Даже у меня есть решимость. Если Дедушка совершит катастрофическую ошибку, которая разрушит фундамент дома Кудзуки, тогда я отдам свою жизнь за дом.

Хм?

— Все в порядке, Данна-сама. Дедушка окружил дом Кудзуки двойной и тройной охраной, чтобы этого не случилось, и он посвящает свои дни тому, чтобы Рюрико и я скорее унаследовали клан.

Мисудзу улыбнулась мне.

— Но у меня все еще есть эта решимость. Как часть дворянства, я несу ответственность за жизни многих людей. У нас тысячи работников в компаниях, которыми владеет наша семья. Мы должны защищать их жизни всеми средствами.

— Мисудзу-сама.

— Марико-сан, наша разница в решимости.

Да, Тории Марико-сан унаследовала дворянскую кровь, но…

Она не дочь дворянства.

— Поскольку я несу честь семьи, я также являюсь представителем дома Кудзуки в любое время и в любом месте. Вот почему мне нельзя так свободно говорить, как Марико-сан.

Тории-сан – девушка, которая говорит все, что думает.

Ей все равно на ситуацию, она выскажет свое мнение, не подумав.

В конце концов, она не несет честь своей семьи за спиной.

Это дом Тории, так что да.

У них пока нет ни традиций, ни гордости.

— Мне очень жаль.

Тории-сан опускает голову.

— Глупая. Я не злюсь. Просто я иногда завидую Марико-сан.

Мисудзу мягко говорит.

— Ну, тогда всё, что мы упоминали до сих пор, это просто вывод. Это основано только на анализе ситуации и того, что мы видим.

Сказал я.

— Я имею в виду, если Кенмочи Юго – тот человек, каким мы его представляем, то он просто отвратительный парень.

— Я тоже так думаю.

Сказала Тории-сан.

— Э-это неправда! Кенмочи-сама – великолепный мужчина! Он добрый!

Арису-сан?

— Мисудзу-сама, Куромори-сама, вы слишком плохо думаете о Кенмочи-сама! Он удивительный человек!

Нам отвечает не Мисато-сан, невеста.

Арису-сан, младшая, волнуется.

Возможно ли…

— Ах, это не так, Сенсей.

Сказал Йоми.

— Эти две девственницы. Никто на них не покусился.

Она проверила воспоминания сестер.

— Как и ожидалось, если он зайдет так далеко, он разрушит доверие, которое пытался построить с домом Курама.

Сказала Мисудзу.

— Это неверно! Кенмочи-сама не такой!!!

В этот момент звонит дополнительный телефон.

— Да. Это Мисудзу. Да, да, это так?

После того, как она кладет трубку, Мисудзу говорит с нами.

— Это от Сё-онээсама. Причина, по которой строительство отеля в доме Курама осталось незавершенным – это фонд иностранных инвестиций, но…

Дом Курама с самого начала переживал экономический кризис.

Поскольку иностранный инвестор предоставил деньги, отец сестер Курама разрушил Курама Какку и заранее заплатил за строительство отеля.

Затем этот инвестиционный фонд внезапно исчез.

Строительство отеля было прервано, и дом Курама оказался в затруднительном положении.

— Как предполагалось, инвестиционный фонд связан с домом Кенмочи…

Это значит…

Это означает, что все это ловушка, спланированная домом Кенмочи с самого начала.

— Ааа!

— О-онээ-сама! Держись!

Мисато-сан потеряла сознание от шока.

Солнечный полдень. Хирузоку.

Мы положили потерявшую сознание Мисато-сан на кровать.

Арису-сан с беспокойством смотрит на свою сестру.

— К нам подойдет дежурный врач СБ Кудзуки.

Филиал СБ Кудзуки находится прямо перед воротами особняка, чтобы обеспечить безопасность этого места.

Кажется, там находится бригада скорой медицинской помощи для Джии-чан, поэтому они немедленно отправят сюда врача.

— В конце концов, дом Кенмочи хочет захватить дом Курама?

Спросила Тории-сан у Мисудзу.

— Похоже на то, что использование инвестиционных фондов из другой страны, уничтожение Курама Какку и строительство отеля на участке – это все идеи, предложенные домом Кенмочи.

Семья Курама выдала Мисато-сан замуж в дом Кенмочи, потому что они стали успешны на предпринимательском поприще.

Я думаю, это единственное, чем они завоевали доверие.

— Затем, когда Курама Какку был полностью снесен и началось строительство отеля, не было пути назад, иностранный инвестор прекратил их финансирование.

Если бы Курама Какку остался, проблем бы не было.

Если бы это было после его сноса, они могли бы продать пустой участок за деньги.

Однако, они уже подготовили землю, сделали фундамент, поставили металлический каркас для отеля и вдруг остановились, они ничего не могут сделать.

Сложно продать недостроенное здание.

Даже если его купят, если они построят здание, отличное от отеля, запланированного домом Курама, им придется разрушить все и начать сначала.

С другой стороны, если они продолжат строительство отеля в соответствии с планом.

Покупатель определенно захочет внести некоторые изменения в планы.

Если строительство здания уже завершено, то его должны принять, но…

Вы не можете продать недостроенное здание в таком состоянии.

— Возможно, дом Кенмочи думает: «Это выше наших ожиданий. О, Боже. Это проблема. Что нам делать?” Несмотря на проблему, они продолжают притворяться, что дружат с домом Курама.

Сказала Мисудзу.

— Дом Кенмочи также сказал им, что «вы должны плакать перед Кудзуки-самой и просить его о помощи».

Сказала Тории-сан.

После захвата дома Курама дом Кенмочи, вероятно, планируют открытие отеля при помощи собственных средств.

Однако они не говорят дому Курама о существовании средств и предлагают им заработать средства, полагаясь на другие семьи.

— Если наш вывод пока верен, то они такая скупая и подлая группа.

Сказала Эди.

— Это неправда. Кенмочи-сама не такой.

Сказала Арису-сан, присматривая за сестрой.

— Он действительно хочет спасти дом Курама. Ваш вывод неверен. Он не такой.

Она трясет плечами, когда говорит это.

— Думаешь? Я думаю, что он способен сотворить такое.

Тории-сан.

— Тории-сан, ты знаешь этого парня из Кенмочи?

Спросил я.

— Да. Кенмочи Юго-сан, не так ли? Я встречалась с ним на некоторых вечеринках. Хотя он разговаривал на них с моим отцом.

Ах да, отец Тории-сан – президент компании Электроника Тории.

— Я тоже видела его на вечеринках. Это не только компания его отца, у него также есть несколько собственных компаний. Хотя он никогда не подходил ни к дедушке, ни ко мне.

— Ну, это очевидно. Это несравненный дом Кудзуки. Они еще как-то способны подойти к моему отцу или Курама-сама, но не к вашей семье.

Значит предприниматели вроде дома Тории или дворянские семьи как Курама.

Мисудзу тоже приводила меня на вечеринки, но…

Когда дело доходит до уровня Джии-чан, Мисудзу и Рюрико, прислуга с вечеринки не даст приблизиться любому неизвестному среди гостей вечеринки.

— Компания Кенмочи Юго-сана связана с ИТ и финансированием. Кроме того, это корпоративное приобретение. Он покупает компании и перепродает их. Он намерен в будущем унаследовать бизнес своего отца, но, похоже, ему нравится и собственный бизнес.

О, он такой человек.

— Понятно. Тогда, Марико-сан, ты инвестировала в компанию Кенмочи Юго-сан? Ты покупила их акции?

Спросила Мисудзу у Тории-сан.

У Тории-сан есть хобби – торговать акциями.

— Нет. Я не покупаю у них акции.

— Ох, и почему же?

— Хорошо это или плохо, но он менеджер венчурной компании. Я имею в виду Кенмоти Юго-сан. Я чувствую некоторую слабость в его бизнесе.

Слабость?

— Он только следит за трендами времени и распространяет их как бизнес. Я думаю, что у него хорошее зрение, и у него также есть драйв. Однако…

Глаза Тории-сан начинают гореть, когда она говорит на такие темы.

Она очень любит говорить о бизнесе.

— Он вообще не закладывает основу.

Тории-сан улыбается.

— Например, Кенмочи-сан увидел тенденцию, когда пожилые люди покупают и продают, и поэтому он устанавливает связи с пожилыми людьми в бизнесе, чтобы приспособиться. Если дело в финансах, то это будет председатель автомобильной компании Танахаши, если политик, то он будет дружить с представителем партии Танива Отокитой.

Понятно.

— Затем он позаимствует имя и власть представителя Отокиты или председателя Танахаши и будет заниматься различными делами, но… Ходят слухи, что партия Танива объявит кандидатуру на следующих выборах.

— Ага, понятно. Теперь мне ясно.

Мисудзу?

— Хикари Моторс в настоящее время занимает третье место по продажам в Японии, когда речь идет об автомобильной промышленности. Кроме того, половина их акций принадлежит иностранцам. Партия Тамива также является третьей оппозиционной партией. У них обеих нет такой четкой силы.

— Да, они не смогут удержаться на первом месте без связей с могущественными людьми.

Сказал я.

— Это не так, Данна-сама.

Сказала Мисудзу.

— Первое или второе не имеет значения. Если бы это был дом Кудзуки, мы бы не стали делать такой глупый план, нагло приближаясь к конкретным бизнесмену или политику.

— Если вы будете придерживаться Хикари Моторс, вы станете врагами других компаний-производителей автомобилей. Если вы станете сторонником Тамивы, то пойдете против других политиков.

Понятно.

— Действительно. Я не думаю, что это хорошая идея для бизнесмена.

Сказала Тории-сан.

— То есть, как бы это сказать? Да, «Тот, кто захвачен моментом», вот так? Я думаю, что это беспокоит. Поэтому я не инвестирую в Кенмочи Юго-сан.

Объяснение Тории-сан легко понять.

Теперь я понимаю Кенмочи Юго.

— Кроме того, этот парень довольно простой.

Простой?

— Он занимается ИТ-бизнесом, поэтому ведет стримы. Он разговаривает с другими молодыми предпринимателями, собирает молодых людей и любит рассказывать о своих деловых эссе. У него есть книга под названием «Бизнес-додзё Кенмочи Юго», и у него много социальных сетей.

— Подожди секунду, бизнес-додзё? Сколько лет этому Кенмочи Юго-сан?

Поскольку он помолвлен ​​с Мисато-сан, которой 18 лет, я думал, что он молодой парень, но…

Додзё? Деловые очерки? Сейчас он мне кажется старым.

— Ему 27 лет.

Бормочет Курама Арису-сан.

— Ха, ему всего 27, а он уже издает книги по своим бизнес-теориям?

— Вот почему я сказала, что он простой!

Сказала Тории-сан с недовольной улыбкой.

— Делать такие вещи, всего лишь тщеславие в глазах пожилых людей в бизнесе. Поэтому, пока кто-то приближается к Кенмочи Юго-сан, есть больше финансистов, которые ненавидят его до мозга костей.

— А сам человек думает, что это нормально?

Люди неизбежно возненавидят его.

— Наверное. Судя по тому, что я вижу, он мало думает об этом. Как бы это сказать, такие люди, как Кенмочи Юго-сан, двигаются только для своей группы. Ему все равно, что говорят другие.

Действительно?

— Но, судя по тому, что я слышала, отец Юго-сан надежный человек.

Сказала Мисудзу.

— Он из ответвления семьи Кенмочи, так что они происходят из второго поколения.

— Да, Мисудзу-сама. Поэтому я думаю, что все это дело – план Кенмочи Юго, и никого другого.

Тории-сан.

— То, как это делается, делает его личность заметной. Я не думаю, что его отец мог составить такой грубый план, поэтому Юго-сан сделал это в полном одиночестве.

Я понимаю.

— Верно, однако, решение о помолвке Кенмочи Юго-сан и Курама Мисато-сан принял отец. Привлечение средств иностранных инвесторов соответствует финансовому бизнесу Юго-сан.

— Если это отец, то он должен знать страх от знати.

Сказала Эди.

— Я тоже так думаю. Если это поколение его отца, он никогда этого не сделает.

Я…

— Брак Мисато-сан и Кенмочи Юго был решен. Они могут заполучить дом Курама, если не торопятся, и они могут медленно создавать связи с другими семьями.

— Я тоже так думала. Но зачем Кенмочи Юго-сан строить такие планы?

Спросила Тории-сан.

— Разве это не очевидно?

Спросил я в ответ.

— Это потому, что он молод. Он не может ждать. Он думает, что ждать – это пустая трата времени

Это значит, что он идиот.

— В-все, почему ваши предположения о Юго-сама такие плохие?!

Арису-сан сердито встала.

— Вы вообще ничего не знаете о Юго-сама! Ничего!

На её глаза накатывают слезы.

— Курама Арису-сама.

Йоми, которая все это время молчал, выдвинулась вперед.

— Но разве ты не задумалась, после того как услышала всех здесь, что Кенмочи Юго – такой человек, как о нем говорят, не так ли?

Йоми может читать мысли.

— Я…

— Не убегай от реальности. Это твой путь к гибели. Если Курама Арису-сама – представитель знати, то в первую очередь ты должна думать о своей семье.

— Я знаю это, даже если ты мне не скажешь!

Сказав это, Арису-сан начинает плакать.

Эта девушка…

Ей тоже нравится Кенмочи Юго.

Она думает, что он добрый человек.

Но, услышав наш разговор, она больше не может ему доверять.

Поэтому.

— Тогда, как вы думаете, какой следующий план у Кенмочи Юго?

Спросил я Мисудзу и девочек.

План Кенмочи Юго состоит в том, чтобы после просьбы о помощи у дома Кудзуки, дом Курама просил денег у других семей.

Однако Джии-чан заточила сестер в этом особняке.

Это должно было превзойти его ожидания.

Если это так.

Пуруру!!

Зазвонил телефон.

— Интересно, прибыл ли доктор?

Мисудзу берет трубку.

— Привет, да? Да.

Мисудзу посмотрела на меня.

— Данна-сама, кажется, Кенмочи Юго-сан здесь.

Здесь?

— Он перед главными воротами, с адвокатом.

Понятно.

Сестры Курама заперты в этом особняке с прошлой ночи.

А уже полдень следующего дня.

Самое время их забрать, взяв с собой адвоката.

Если бы он сделал это слишком рано, его бы осудили за преждевременности.

— Юго-сама?

Арису-сан перестала плакать.

— Онээ-сама! Юго-сама пришел спасти нас!

Она говорит своей бессознательной сестре.

— Я знала это! Он прекрасный человек!!!

Хааа.

Еще одна битва.

— Сенсей, я останусь здесь

— Я тоже.

Сказали Йоми и Эди.

— Оставь этих девушек нам.

Да, лучше чтобы они остались.

Мы хотим показать разговор с Кенмочи Юго-сан.

— Карен, я тоже тебя прошу. Позаботься о Курама-сан.

Мисудзу обратилась к своему новому питомцу с прошлой ночи, Мидзусима Карен-сан.

— Да, конечно.

Карен-сан отвечает тихим голосом.

◇ ◇ ◇

Мисудзу, Тории-сан и я.

Пока что вернемся в комнату, где сейчас остановился Джии-чан.

Это особняк Кудзуки.

Кенмочи Юго пришел сюда, чтобы встретиться с Джии-чан.

— Джии-чан.

Я вернулся в комнату и…

Девочки с удовольствием играют.

Тем не менее, Койоми-чан, Хайджи и Луна составляют компанию Мао-чан, пока она играет с деревянными кубиками.

Агнес, Эри, Ри и Мана играют в карты.

Они разбиты на две группы.

Затем Джии-чан, Йошико-сан, Рюрико и Мичи наблюдают за весело играющими девочками.

— Ой, что такое?

Джии-чан улыбается.

— Приятно смотреть, как дети веселятся и играют.

Нет, это правда, но…

— Кенмочи пришел сюда по делу Курама-сан, не так ли?

— Да, он здесь. Разберись с ним.

Он улыбнулся мне.

— Я доверяю его тебе.

Я…

— Используй все, что у нас есть здесь, как тебе удобно. Естественно, это включает в себя имя «Кудзуки».

Это означает, что я собираюсь обсудить это с Юго Кенмочи как представитель дома Кудзуки.

— Дедушка, ты не возражаешь, если я пойду с Данна-сама, не так ли? В конце концов, я принадлежу ему.

Сказала Мисудзу.

— Конечно. Тебе не нужно спрашивать меня.

Джии-чан легко говорит.

— О, запомни это. Используй все, что можешь. Ты должен использовать силу. Только дураки могут придавать себе значение, не используя её.

Использовать силу.

— О, как раз вовремя.

Затем, Сё-нээчан и Нагиса? Они входят в комнату.

Нагиса здесь?

— Что случилось?

Нагиса должна быть сегодня в особняке Шварцвальда, но…

— Я пришла сюда, чтобы забрать их. Знаешь, мы сегодня возвращаемся в особняк, верно?

Да, наши выходные заканчиваются сегодня.

Завтра у нас снова школа.

Поэтому надо подготовить тесто на завтра.

— Кроме того, я слышала, что ты добавил больше людей в семью, и поэтому я подумала, что у нас будет недостаточно машин, чтобы вернуться домой.

Эмм.

Хайджи, Эри и Ри.

— Поскольку мы достигли точки, где мы можем отдохнуть от кансайских якудза, нам больше не нужно уединяться в особняке. Ох, с нами также несколько телохранителей из СБ Кудзуки. Марго-чан также охраняет особняк.

Юкино, Мегу и Ай остались.

— Мама! Мама!!!

Мао-чан обнимает Нагису.

— Привет. Мао, ты была хорошей девочкой?

— Да! Я лажу со всеми!

— Боже, это они играли с тобой. О, вы новые девушки?

Она улыбнулась близнецам и Хайджи.

— Я также его женщина. Меня зовут Нагиса. Рада встрече с вами.

— Хайджи. Приятно познакомиться.

— Ри. П-приятно познакомиться.

— Эри. Приятно познакомиться.

Хайджи и девочки смущены материнским великолепием Нагисы.

— Да, мои наилучшие пожелания. Я теперь ваша старшая сестра и мама.

Сказала Нагиса, обнимая меня.

— Я его любовница-мама! Те, кто хочет иметь маму, просто приходят ко мне, хорошо? Уфуфу!

Верно.

Хайджи потеряла мать.

Эри и Ри тоже.

Хотя мать близнецов – злодейка, которая использовала их для создания лоликон-роликов.

Они все жаждут материнства.

Конечно, это включает меня.

— Сё-онээсама, это из-за Кенмочи Юго-сан?

Мисудзу обращается к Сё-нээчан.

Джии-чан позвал сюда Сё-нээчан.

Она подходит на роль нашего советника.

Минахо-нээсан все еще читает лекции кандидаткам в проститутки, и ее мир в основном находится на подпольной стороне.

Было бы лучше спросить мнение Сё-нээчан, когда имеешь дело с Юго Кенмочи, поскольку он принадлежит поверхности.

— Сейчас он ждет в машине перед главными воротами.

Сказала Сё-нээчан.

— Мы не можем отослать его, не так ли?

Спросила Мисудзу.

— Он привел с собой адвоката, так что у него должно быть что-то на уме.

— Я хочу это узнать. Я хочу увидеть, что он собирается делать.

Похоже, возможности отправить его прочь не существует.

Мы должны впустить его.

— Я буду споровождать вас. Кроме того, должны ли мы вызвать нашего собственного юрисконсульта?

Спросила Сё-нээчан.

Джии-чан не придет, чтобы поговорить, поэтому мы с Мисудзу должны быть представителями и встретиться с ним лицом к лицу.

Мы просто старшеклассники.

По крайней мере, нам нужен хотя бы один взрослый с нами.

Однако.

— Нет, если другая сторона привела своего адвокатов, это наша потеря, если мы попытаемся соответствовать им.

Так мне подсказывает моя интуиция.

— Сё-нээчан, ты будешь наблюдать за нами по камерам, и было бы неплохо, если бы ты могла поддержать нас, если что-нибудь случится.

Они должны знать о Секи Сё из СБ Кудзуки.

Сё-нээчан – телохранительница Джии-чан.

Также известно, что именно она обсуждает организацию VIP-разговоров.

— Однако…

— Сё-нээчан, я думаю, что другая сторона пришла к нам с планом. Поэтому я думаю, что мы должны сделать шаг отсюда.

Я…

— Нагиса, идём с нами.

— Ох, я?

Нагиса улыбается.

Если они атакуют в лоб, то мы ответим мягкой улыбкой Нагисы.

— Да тебе ничего не нужно знать, просто пойдём с нами.

— Хорошо, Дорогой.

Нагиса счастливо улыбается.

— Кроме того, Мичи, ты будешь нашим телохранителем.

Они не увидят в Мичи, девушку такого же размера, как Карен, в качестве телохранителя.

— Конечно.

Ответила Мичи.

— Онии-сама, мне тоже пойти?

Спросила Рюрико, но…

— Нет, останься здесь, Рюрико.

— Но я также дочь дома Кудзуки

— Вот почему ты не можешь пойти. Он не тот, с кем две дочери дома Кудзуки должны изо всех сил пытаться разобраться. Если Мисудзу и Рюрико придут вместе, то он неправильно поймет, что у него такой же вес, как у дома Кудзуки.

Мы не можем передать ему такое странное сообщение.

— Я понимаю, Онии-сама.

— Хм, а как насчет меня?

Тории-сан смотрит на меня.

— Могу я пойти с тобой?

Эмм.

— Тории-сан, ты знакома с Кенмочи Юго, не так ли?

— Как упоминалось ранее, я несколько раз разговаривала с ним, но…

Я могу использовать ее, чтобы держать его под контролем.

— Это будет серьезный разговор с домом Кудзуки, так что не вмешивайся в разговор? Если ты можешь это пообещать, тогда ты можешь пойти с нами.

— Д-да! Я буду молчать!

Ладно, это будут Мисудзу, Нагиса, Мичи, Тории-сан и я.

Пойдем такой группой.

— Мисудзу-сама, я думаю, вам следует продолжить разговор в приемной B3.

Сказала Сё-нээчан.

— Действительно. Давайте сделаем это. Ох, верно, Сё-онээсама.

Мисудзу.

— Пожалуйста, проверьте все о Кенмочи Юго в социальных сетях. Все аккаунты, которые он использует.

Что?

— Ты права. Я обработаю это как можно скорее.

Ответила Сё-нээчан.

Солнечный полдень. Приемная.

— Поскольку мы используем приемную B3, должны ли мы прибыть одновременно с ними?

Мисудзу спросила у Сё-нээчан

— Да, это будет к лучшему. Если будет странная пауза, они это заметят.

Заметят что?

Кажется, в комнате есть какое-то приспособление.

— Я займусь настройкой, так что, пожалуйста, идите в приемную, Мисудзу-сама.

Главный особняк дома Кудзуки имеет несколько построек на территории.

Это частная территория семьи Джии-чан, но…

Приемная находится в строении перед главными воротами.

Чтобы добраться до этого места, потребуется всего две-три минуты ходьбы.

— Хорошо, идем.

Мы выходим, тогда…

— Эм, Нии-сан, я тоже иду.

А, Луна?

— Нет, но…

Привести 12-летнюю Луну на разговор со взрослым бизнесменом.

— Кудзуки-сан упоминал ранее, что нужно использовать все силы, которые у тебя есть…

Это…

— Он не должен знать, что у меня есть сила Мико.

Йоми продемонстрировала свою силу Мико якудза во время своего пребывания в храме Такакура.

Цукико и Луна скрыли, что она у них есть.

Цукико уже взрослая, и у нее таинственная аура, поэтому враг будет осторожен.

Однако Луна выглядит только как застенчивая и милая девушка.

— В любом случае, Цукико-онээсама и Йоми-онээсама отсутствуют.

Цукико с Неи в старом тренировочном корпусе СБ Кудзуки.

Йоми присматривает за психическим состоянием сестер Курама.

— Я бы тоже хотела пойти, но…

Койоми-чан посмотрела на меня и сказала.

— Койоми-чан не может идти. Это моя работа.

Сказала Луна.

— Койоми-чан, ты еще не установила доверительные отношения с Нии-сан, не так ли?

У меня еще не было секса с Койоми-чан.

— Да, пойдем с нами, Луна.

Я сказал, в то время как Койоми-чан все еще была озадачена.

У нас нет времени.

— Теперь пойдем.

Мисудзу зовет нас.

◇ ◇ ◇

За пределами частной зоны нас ждут горничные дома Кудзуки и женщины-телохранители СБ Кудзуки.

О, если я правильно помню, ее зовут Таки-сан. Она сопровождала нас раньше.

Сё-нээчан должна следить за нами из другой комнаты.

Джии-чан тоже, наверное, будет смотреть.

— Пожалуйста, подождите здесь.

Таки-сан останавливает нас на углу коридора.

Затем на небольшом мониторе перед проходом отображается изображение с камеры.

Там…

— Сюда.

На мониторе видно, как горничная ведет в комнату четверых мужчин.

Есть двое в возрасте 20 и 30 лет. Одному, по виду, только перевалило за 40. А другой выглядит как человек, которому 60 лет.

— Пожалуйста, подождите в этой комнате.

Горничная говорит мужчинам, пропуская их в приемную.

— Значит ли это, что Кудзуки-сан здесь?

Высокомерно сказал молодой человек с зачесанными назад волосами.

— Я не знаю, но прошу меня простить…

Горничная склоняет голову и выходит из комнаты.

Она оставила дверь открытой.

— Тск, ничего не поделать.

Сказал мужчина.

— Пойдем.

Мисудзу говорит нам.

Мисудзу, я, Нагиса, Мичи, Тории-сан и Луна выстроились в таком порядке.

Затем сворачиваем за угол коридора и направляемся в комнату, где находятся мужчины.

— Прошу прощения.

Мисудзу входит в комнату первой.

Второкурсница старшей школы и первокурсник средней школы, двадцатиоднолетняя красавица и миниатюрная ученица третьего класса средней школы, а также первокурсница средней школы и ученица шестого класса.

Мужчины поражены.

— Я Кудзуки Мисудзу. Дедушка сейчас занят, и поэтому я пришла ответить на ваш визит. Марико-сан, закрой дверь.

Мисудзу разговаривает с мужчинами в своем «режиме юной леди».

— Ох, да.

Тории-сан закрыла дверь и заперла ее.

— Хм?! Разве Тории-сан тоже не юная леди?!

Тории-сан заметил властный мужчина с зачесанными назад волосами, возможно, Кенмочи Юго.

Тории-сан посмотрела на меня.

Ничего не поделать.

Я кивнул и позволил ей говорить.

— Да. Я осталась здесь со вчерашнего дня. Я подумала, что должна поприветствовать Кенмочи-сама, и поэтому пришла с Мисудзу-сама.

Тории-сан говорит с фальшивой улыбкой.

— Хм? Что происходит?! Значит ли это, что в этот дом также похитил юную леди из Электроники Тории?

Кенмочи Юго сразу пытается атаковать.

— О, я вижу, я понял. Я должен был также позвонить председателю Тории. Председатель Тории, должно быть, беспокоится? Похищение его драгоценной юной леди.

Кенмочи уставился на нас.

— Ну что ж, мы также собираемся забрать тебя из дома Кудзуки.

Я так и знал, он хочет забрать сестер Курама, свою невесту из нашего заточения.

Интересно, как долго Кенмочи говорил с домом Курама?

Кажется, он неправильно понял, что мы также захватили Тории-сан вместе с сестрами Курама.

— О, аы, должно быть, шутите? Вчера меня пригласили на вечеринку, и я осталась здесь на ночь. Вчера и сегодня – выходные, поэтому у нас нет занятий в школе.

Тории-сан улыбается.

— Председатель Тории знает?

Лицо Кенмочи быстро сменяется на недовольное.

— Да, я связалась с дедушкой и отцом.

Тории-сан отвечает с естественной улыбкой.

— Однако я слышал, что дом Тории не так близок к дому Кудзуки.

Он смотрит на Тории-сан, пытаясь прощупать ее.

Кенмочи пытается превратить историю в сюжет, который он вообразил.

— И в этом причина. Вряд ли представится еще шанс познакомиться с Кудзуки Мисудзу-сама. Я не упущу шанс углубить дружбу с домом Кудзуки.

Этот ответ очень похож на нее.

На этом первая атака отбита.

Кенмочи и его группа пришли сюда, чтобы отбить сестер Курама, но…

Он, наверное, не ожидал встретить самого Джии-чан, но…

Он намеревался встретиться со взрослыми дома Кудзуки, настаивая на том, что «вы против воли удерживаете здесь сестер Курама, не так ли? Приведите их к нам».

Но…

Если Тории-сан осталась здесь в качестве гостя после вчерашней вечеринки, то сестры Курама тоже гости.

Утверждение, что дом Кудзуки удерживает сестер Курама, становится маловероятным.

Вероятность того, что сестры добровольно остановились в особняке Кудзуки, поскольку они ходят в ту же школу, что и девушка из дома Кудзуки, становится выше.

— Хм. Ну что ж. Итак, кто эти люди?

О, он думает, что мы просто женщины и дети. Он смотрит на нас сверху вниз.

— А вы?! Ваша мать учила вас называть себя, когда вы приходите в чужой дом?

С улыбкой сказала Нагиса.

— Хм!? Что с тобой?!

Кенмочи посмотрел на Нагису.

— Я Катагаи Нагиса. Шиге-чан попросил меня прийти, сказав, что пришли какие-то грубияны, и убедиться, что они не нагрубят Мисудзу-чан.

Нагиса улыбается.

Это мягкая улыбка, но она пугает.

Как и ожидалось от человека, у которого есть покровительство покровительство крупных шишек политического и делового мира.

Ее личность как аса первоклассного борделя витает в воздухе.

— Шиге-чан?

— Мой дедушка.

Ответила Мисудзу, теперь это убедит их, что Нагиса – женщина, очень близкая к главе дома Кудзуки.

— Итак, я назвала себя, а вы?

Нагиса улыбается.

— Хм?! Вы уже это знаете…

— Но разве вы не должны назвать себя?! Вы закончили начальную школу?! Если вы не можете сделать что-то настолько простое, маленькие дети будут смеяться над вами.

— Кенмочи! Я Кенмочи Юго!

Кенмочи в ярости смотрит на Нагису.

— Понятно. Кстати, Кенмочи-сан, может присядем? Или желаете говорить стоя?

На другой стороне четверо мужчин.

С нашей стороны один мужчина и пять женщин.

Два длинных дивана со столом посередине.

На другой стороне все четверо сидят, но…

Мы все еще стоим.

— Мичи, приготовь запасной стул.

— Да, Оджо-сама.

Мичи идет в угол комнаты и выдвигает два стула.

— Луна, сядь сюда.

— Да.

Мичи и Луна садятся на запасные стулья.

Обычно Мичи не может сесть на стул, так как она телохранитель.

Но она садится, чтобы ослабить осторожность другой стороны.

Стоять в такой ситуации все равно, что объявлять себя телохранителем.

Мисудзу, Нагиса, Тории-сан и я садимся на диван.

— Куромори-сама.

Тории-сан смотрит на меня.

Да, ей пришлось поговорить с Кенмочи Юго, потому что это было неожиданное стечение обстоятельств, но…

Теперь она спрашивает меня, можно ли провести расследование.

Я приказал ей не говорить, пока я не позволю.

Так что я…

— Ага.

Я кивнул.

Мы начнем с Тории-сан, поскольку они уже знакомы.

В любом случае, мне нужна информация об этом Кенмочи Юго.

— Кстати говоря, Кенмочи-сан, я видела ваш блог, и вы, кажется, начинаете бизнес, связанный с политикой, я права?

Неожиданно сказала Тории-сан.

— Д-да, это правда.

Вероятно, он хочет перейти к делу, и все же…

Поскольку его спросили о себе, он начинает говорить.

Он достаточно самоуверенный человек.

— Знаете, у местных властей и политиков много проблем, верно? Вот почему я думаю о том, чтобы начать консалтинговый бизнес, специализирующийся на местных политиков.

— О, это интересно.

Тории-сан нарочно так говорит.

— Да, районный парламент заполнен сельскими политиками, и они мало что знают о современной политике. Таким образом, я собираюсь читать им лекции, чтобы они могли учиться. Конечно, это будет стоить им денег. Но моя компания создаст всю предвыборную кампанию, подскажет какие им давать обещания.

Хм?

Этому парню около двадцати пяти, верно?

Лекции? О чем говорит этот парень?

— Нет, видите ли, я сначала хочу разобраться в политике округа. Начну с местных. Я заставлю тех, кто следует за мной, быть избранными. Как только я возьму под свой контроль местную политику, мое имя станет широко известно, и именно тогда я отправлюсь в национальный парламент.

Хм?

— Знаете, когда дело доходит до национального парламента, вам нужно много денег и популярности, иначе вы не выиграете, верно? Я могу создать новую партию, но победить будет сложно. Поэтому я налажу связи с местными политиками, и они будут делать как я скажу. Я ведь их консультант. Затем, в один прекрасный день, люди из сельской местности внезапно станут солидной политической партией. Внезапный бум. Это будет революция. Революция! Создание огромной политической партии из местных политиков, революция снизу. Затем я назначу мэров и губернаторов, и, наконец, я возьму контроль над национальным парламентом. Это свежо, не так ли? Пожалуйста, скажите об этом председателю Тории. Мой политический бизнес обязательно увенчается успехом! Если вы хотите инвестировать, сейчас самое время, мы обязательно выиграем.

Что ты выиграешь?

— Но не будет ли трудно пойти на местные выборы?! У каждого из районов тоже есть свои связи.

Сказала Тории-сан.

— Кроме того, большинство местных политиков жили в своих местах так долго, что их знают только одни и те же местные жители, и поэтому, даже если кто-то сверху в Токио даст им инструкции, я не думаю, что все пройдет гладко.

— И именно поэтому я собираюсь изменить все местные манеры. Моя компания научит их углубленно изучать политику у консультантов из американских университетов. Они поражают своими ноу-хау. Если вы используете индустрию рекламы в СМИ, то мы можем использовать новейшую систему голосования. Не буду вдаваться в подробности, но стратегия в предвыборной кампании – это использование мобильной игры. Затем, когда дело дойдет до публичных обязательств, мы можем использовать большую базу данных японских граждан, чтобы найти, какие слова привлекут их внимание. Я мало знаю о деталях, но все, что нам нужно сделать, это заставить местных жителей неправильно понять, что это удивительно, и дать им несколько хороших манифестов и бум, мы закончили. Я не понимаю, как это терпит неудачу.