Pure Love and Insult Complex 4

Люди снаружи не знают, что Кёко Мессер здесь.

Однако, как только вечеринка закончится и юные леди отправятся домой, они расскажут о встрече со мной, Рей-тян и о вторжении Кёко Мессер.

Девушки думают, что Кёко Мессер всего лишь играет роль плохого парня в сериале Рей-чан, но…

Профессионалы знают ее как главу международного преступного синдиката Маландро.

Естественно, они будут осторожны.

Поэтому необходимо обнародовать информацию о том, что Кёко Мессер уже ушла, прежде чем юные леди начнут возвращаться домой.

— В любом случае, я берусь за работу. Мы едем в Кансай прямо сейчас.

Кансай?

— Боже, мафия всегда такая банальная, в какой бы стране они не были. Это пустая трата людей, времени и денег, и все ради чего? Для того, чтобы докучать людям?

— Докучать?

Я спросил.

— Именно. Целью их отправки шпиона сегодня было запугивание. Если нет, они не будут использовать что-то одноразовое, вроде этой девушки.

Эта девушка. Тендо Отомэ?

— Кансай Якудза отправляет сообщение, что они могут отправить шпионов, близких к юным леди, как и она.

Сказала Минахо-нээсан.

— И такая докучливость показывает, что они слабы.

Кёко-сан ответила.

— В любом случае, они не единая группа. Их мнения внутри рассредоточены, поэтому они тянут время. Так что, мы даже не собираемся пугать их, а просто атакуем.

— Что это значит?

Я не понимаю.

— Это означает, что шпионка была жертвенной пешкой. Таких, как она, бессмысленно отправлять одну в главный особняк дома Кудзуки, а тем более в место и время, где собраны асы СБ Кудзуки. Кроме того, эти страшные парни здесь.

Кёко-сан смотрит на Оотоку-сан и Чумото-сан позади Джии-чан.

Да, это вечеринка для знатных барышень, и у каждой из них есть свои телохранители.

Присутствуют Рей-чан и Сё-нээчан.

Вдобавок ко всему, Джии-чан дома со своими двумя сильнейшими личными телохранителями.

— Их цель проста – испортить вечеринку, спонсируемую домом Кудзуки, чтобы оскорбить другую знать. Их план с самого начала включал поимку шпиона.

Сказала Кёко-сан.

— И враг знает силу Мико. Поэтому ничего лишнего шпион не знает, и скорее всего её напичкали ложной информацией.

Если сила Мико используется для проникновения в мысли Тендо Отомэ…

Тогда вся собранная информация будет только фальшивкой.

— Затем, как только мы соберем улики, потребуется время, чтобы проанализировать их. Воспользовавшись этой возможностью, якудза сделают следующий ход.

Я понимаю.

Сорвать вечеринку, запятнать репутацию дома Кудзуки и использовать ложную информацию, чтобы выиграть время.

— Поэтому мы игнорируем допрос и просто переходим в наступление.

Допрос Тендо Отомэ займёт немного времени.

— Но ведь она использовала навык Ци, не так ли? Неужели они действительно собираются отправить кого-то с ее талантом в качестве жертвенной пешки?

Я спросил. Кёко-сан;

— То, что они не думают о её ценности и вот так просто выбрасывают её, является доказательством того, что они паникуют и разделились.

Ага, если внутри ссорятся, то не могут поставить нужного человека на нужное место.

Они даже вынуждены использовать кого-то с навыками в качестве жертвенной пешки.

— Что касается этой девушки, Тендо Отомэ, она тебе нужна, Кёко-сан? Я имею в виду после того, как все будет сделано.

Спрашивает Минахо-нээсан Кёко-сан.

— Я не хочу ее.

Кёко-сан немедленно ответила.

— Вот как? Я думала, что ее тип больше подходит для организации Кёко-сан, чем СБ Кудзуки.

В конце концов, она дочь, выросшая в обществе якудза.

Я имею в виду, что Минахо-нээсан уже начала думать о том, что делать с Тендо Отомэ.

Ах да, она работает с аналитической группой СБ Кудзуки.

— По характеру она ближе к нам, но бесполезна. Жрицы контролируют ее, верно?

Цукико использовала свою силу, чтобы заставить Тендо Отомэ подчиняться ей.

— Я не хочу рисковать, нанимая кого-то, кто может неожиданно обмануть меня.

Сказала Кёко-сан.

— Нет, это Цукико. Я не думаю, что она прикажет ей доставлять неприятности Кёко-сан.

Я сказал. Кёко-сан.

— Ну, это только потому, что все три сестры-жрицы принадлежат тебе, не так ли? Но есть еще девушка, которая тоже может захватывать разум.

— Я имею в виду, не стоит беспокоиться

— Только пока ты жив!

Сказала Кёко-сан.

— Если бы ты по какой-то причине умер прямо сейчас, я не знаю, что сделают твои женщины.

Хм?

— Некоторые из них могут сделать что-то возмутительное от отчаяния. Верно, Минахо?

Минахо-нээсан…

— Верно. Если бы ты умер прямо сейчас, я не знаю, что бы я сделала. Я могу взять с собой всех учеников школы и покончить жизнь самоубийством.

— Нет, подождите.

— Разве Неи не собиралась сделать то же самое? Ее крайне неуравновешенное сердце наконец-то успокоилось благодаря тебе.

Сказала Кёко-сан.

— Мисудзу и Рюрико тоже. Если бы ты умер сейчас, я не могу представить, что они могли бы сделать.

Джии-чан.

— Жрицы Такакура тоже. Для них твое существование исключительно. Поэтому они сделают все для тебя. Что бы это ни было.

Ну, да.

Я тоже так думаю.

— Поэтому обязательно цени свою жизнь. Теперь все полагаются на тебя. Не принуждай себя слишком сильно. Тебе не нужно слишком упорствовать. Самое главное – оставайся здоровым.

Кёко-сан улыбнулась.

— Так говорит эта молодая, красивая и надежная Кёко-сан, так что не забывайте об этом, ладно?

◇ ◇ ◇

— Ты… потрясающий.

Сказал Джии-чан после ухода Кёко-сан и мисс Корделии.

— Подумать только, что Кёко Мессер волнуется за мужчину.

— Это просто показывает его великолепие.

Говорит Кацуко-нээ.

Она не присоединялась к разговору, когда Кёко-сан была здесь.

Что ж, у Кёко-сан и Кацуко-нээ тонкое чувство дистанции.

Джии-чан был клиентом Кацуко-нээ, так что они могут поговорить наедине, но…

— В его повседневной жизни только женщины, но он не против. И когда все принимают ванну вместе, он считает это естественным.

— Угу, и он был спокоен на вечеринке, где присутствуют только женщины.

— Он из тех, кто плывет по течению. Он никогда не самоутверждается и никогда ни с кем не конфликтует. Он принимает людей такими, какие они есть, и поэтому он всегда приспосабливается.

Это не то.

Я только…

Я был вынужден скрывать свое присутствие в моем доме с детства.

Моя мать игнорировала меня.

Поэтому я просто хорош в сокрытии присутствия.

— А теперь, раз Кёко-кун и её группа делают свою работу, давайте займёмся другой.

Джии-чан смотрит на сестер Курама в углу комнаты.

— Знаешь, почему я позволил вам присутствовать, пока мы разговаривали с Кёко Мессер?

— Н-нет….

Мисато-сан качает головой.

Арису-сан…

— Это потому, что мы больше не дворянские дочери и больше не можем вернуться домой?

Джии-чан улыбается.

— Правильно. В настоящее время, как видите, у вас нет ни отца, ни семьи, с которыми можно было бы поговорить.

Затем он посмотрел на Минахо-нээсан.

— Похоже, у младшей есть перспектива.

— Тем не менее, ей все еще 13. Куромори больше не будет использовать молодых девушек.

Самой Минахо-нээсан было 12 лет, когда она стала проституткой.

— Хм. Вы правы… хотя у сестры тоже есть очарование, так что она продаст достаточно.

— Да. Некоторые предпочитают робких девушек вроде нее.

Минахо-нээсан отвечает.

Я знал это, Курама Мисато-сан станет проституткой.

—Аааа.

— Онээ-сама, все в порядке. Арису здесь, с тобой.

Младшая сестра крепко обнимает старшую сестру.

— Ну, это на потом. У нас есть кое-что еще, что мы должны закончить до этого.

Джии-чан смотрит на меня.

— Приведите сюда дочь Мидзусима.

Мидзусима Карен-сан?

— Кёко-кун начала двигаться, так что мне нужно встряхнуть дом Мидзусима.

Президент холдинга Мидзусима…

Он послал шпиона Кансай Якудза, Тендо Отомэ, в качестве телохранителя своей внучки на сегодняшнюю вечеринку.

— Кроме того, разве Мисудзу не хочет эту девушку?

Джии-чан улыбается.

— Тогда я должен закончить обсуждение, прежде чем Мисудзу отправит их домой с вечеринки.

Джии-чан, он собирается получить одобрение дома Мидзусима…

Потому что Мисудзу хочет оставить Карен-сан в качестве домашнего питомца?

Светская жизнь. Понижение.

— Я приведу её. Если ты пойдешь туда, Агнес просто последует за тобой.

Сказала Минахо-нээсан, затем поклонилась Джии-чан и вышла из комнаты.

Да, похоже, что Агнес хочет, чтобы Мидзусима Карен-сан была ее другом.

Но я не могу привести сюда Агнес.

Я имею в виду, что атмосфера станет напряжённой позже.

Тем не менее, мне интересно, почему Джии-чан оставил сестер Курама здесь?

Сестры Курама пришли на вечеринку Мисудзу и попытались обратиться к Джии-чану с просьбой спасти дом Курама.

Затем Джии-чан отказал им, и все это на глазах у юных леди.

Тогда это значит…

Они в отчаянии, что дом Курама уже рухнул, но они не знают, что их продадут в бордель Куромори.

Я не знаю, как много знает их отец, глава дома Курама.

Может быть, Джии-чан позвонит главе дома Курама и расскажет об этом перед сестрами.

Несмотря на это, дело с домом Курама отложено.

А сейчас мы имеем дело с домом Мидзусима, который привел сюда шпиона.

— Онээ-сама, пожалуйста, крепитесь. Арису здесь с тобой.

— Да, я знаю.

Как обычно, младшая подбадривает старшую сестру.

Затем.

— Извините меня.

Минахо-нээсан возвращается с нервно выглядящей Мидзусима Карен-сан.

— Я хотела бы извиниться за ужасные неприятности, которые я причинила.

Она склоняет голову.

— Это замечательное отношение, но ничего не изменится, даже если ты извинишься.

Джии-чан холодно говорит.

— Это проблема между домом Мидзусима и домом Кудзуки, нет, со всей знатью, участвовавшей в этой вечеринке.

Проникновение Тендо Отомэ вызвало большой скандал среди причастной к нему знати.

Тот факт, что Тендо Отомэ смогла поступить в школу для юных леди, вызывает опасения, что она могла собрать информацию о юных леди и раскрыть ее якудза.

Даже на сегодняшней вечеринке она объединилась со своей партнершей-лесбиянкой. Она пыталась затеять драку с Мисудзу, распространяя ложные слухи, пытаясь понизить оценку дома Кудзуки.

Проникновение такого человека, является проблемой для всей знати.

Карен-сан – ученица начальной школы. Она может извиниться, но это ничего не даст.

— Все так, как вы говорите. Я еще молода, и поэтому не имею права брать на себя ответственность за эту ошибку.

Карен-сан говорит с достоинством.

— Я знаю, что ты привела преступника не по своей воле.

Преступник. Шпион из Кансай Якудза, Тендо Отомэ.

— Это твой отец или дедушка сказали тебе, что у тебя будет телохранитель. Поэтому весь грех ложится на Мидзусима-кун. Я не виню тебя.

Джии-чан говорит любезно, но выражение его лица холодное.

— Я благодарю вас за ваши слова, но я знала, что она вызовет проблемы. Несмотря на это, я привела ее в качестве своего телохранителя.

— Вот почему я говорю, что ты не могла отказаться от приказа своего отца.

Джии-чан говорит с легким недовольством.

Верно. Это вина отца и дедушки Карен-сан.

Сама Карен-сан невиновна.

Однако.

— Несмотря на это, у меня есть свои обстоятельства.

Мидзусима-сан решительно отвечает.

— Я родилась в дворянстве поэтому знаю, что подобная причина не оправдание.

Ты имеешь в виду?

— Пусть я и молода, но я все еще дочь дома Мидзусима. В какую бы ситуацию я ни попала, находясь вне дома, я думаю о себе как о представителе семьи.

Она дочь главы дома.

Люди будут смотреть на нее, независимо от времени и места.

«Дочь *** дома» воспитана с честью этой семьи.

— Следовательно, что касается ошибок, допущенных домом Мидзусима, я также в равной степени виновна. Грех моего отца и деда – это грех семьи. Поэтому мне нужно понести наказание, так как я принадлежу к тому же дому.

У Карен-сан пот на лбу.

Она делает все возможное, чтобы встретиться лицом к лицу с грозным главой дома Кудзуки.

— Тем более, что на сегодняшней вечеринке присутствует не только семья Кудзуки-сама, но и старшие, которых я уважаю и люблю, и все мои драгоценные друзья. Я привела кого-то опасного с собой без сопротивления. Такой промах непростителен.

Это…

Все считают Карен-сан невиновной, но…

Тем не менее, некоторые неприятные ощущения останутся, если их оставить все как есть.

Карен-сан нужно какое-то официальное наказание, иначе она не сможет больше оставаться в школе.

— Кудзуки-сама, я знаю, что вы накажете дом Мидзусима. Тогда, пожалуйста, включите меня в число людей, которые получат наказание. И я прошу вас, пожалуйста, не допустите, чтобы наказание коснулось слуг моего отца, предприятий под управлением Мидзусима и рабочих. Смиренно прошу.

Карен-сан склоняет голову.

Джии-чан.

— Ты хитрая.

— Кудзуки-сама?

Карен-сан удивленно смотрит на Джии-чан.

— Ты была хороша до середины, но концовка была излишней. Я чувствую неестественность.

Неестественность?

— Вид молодой девушки вроде тебя, говорящей с таким настроем, вызывает жалость. Это вызывает чувство необходимости сделать что-нибудь для спасения, но…

Он смотрит на Карен-сан.

— Это учение твоего отца или деда?

Что, если Тендо Отомэ будет разоблачена, она должна будет объясниться и извиниться перед Джии-чан.

Это был приказ ее дедушки?

— Нет, все это – мои мысли.

Карен-сан посмотрела прямо на Джии-чан и сказала.

— Если это так, то ты хитрая девушка.

Джии-чан фыркает.

— Очень хорошо. Я скоро узнаю правду. Однако.

Джии-чан смотрит на сестер Курама.

— Тебе всего 12, а ты уже можешь так превосходно высказать свое мнение. Курама Арису-кун 13, а Курама Мисато-кун 18, не так ли? Вы так долго пробыли в этой комнате и ни разу не пытались обратиться ко мне подобным образом, интересно почему?

Хм?

— Плачущая старшая и заботливая младшая. Разве вы не знаете, что представляете дом Курама?

Понятно.

Сестры Курама продолжали бояться, когда их привели в комнату Джии-чанн.

— Э-это потому, что мы подумали, что будет невежливо по отношению к Кудзуки-сама, если мы что-нибудь скажем.

В панике говорит Арису-сан.

— Хм, ты можешь извиниться позже. Разве ты не приняла приглашение Мисудзу как предлог, чтобы обратиться ко мне по поводу плачевного состояния дома Курама?

— Но Кудзуки-сама сделал нам выговор перед началом вечеринки.

— Один выговор, и ты уже сдалась? Что будет с традицией дома Курама? Если ваш дом рухнет, как вы извинитесь перед своими предками? Как вы объясните это работникам группы «Курама Каку»?

— Я-я сожалею! Мне жаль! Мне жаль!

Курама Мисато-сан извиняется перед Джии-чан, проливая слезы.

— Достаточно! Я разберусь с вами позже! Теперь я позабочусь о доме Мидзусима.

О, так вот оно что.

Чтобы возбудить чувство опасности у сестер Курама…

Он намеренно игнорировал их после того, как впустил в комнату.

И, в конце концов, их отложили на потом, а дом Мидзусима поставили первым.

Их гордость разбита вдребезги.

Началась психологическая атака.

— К-Кудзуки-сама!

Курама Арису пытается в спешке связать пару слов.

— Я сказал тебе молчать, не так ли?

— Мне жаль! Мне жаль! Мне жаль!

Курама Мисато-сан снова плачет.

Ее мучительные крики давят на Мидзусима Карен-сан.

— Кацуко-кун, не могла бы ты позвонить в дом Мидзусима?

— Безусловно.

Кацуко-нээ звонит по телефону, как секретарь.

Этот ход событий, он был спланирован заранее.

— Мидзусима-сама на связи.

— Хм.

Сказала Кацуко-нээ, Джии-чан нажал кнопку на столе.

— Это Кудзуки.

— К-Какка, м-мне очень жаль по этому поводу.

Из динамика доносится старый голос.

Возможно, это глава дома Мидзусима, дедушка Карен-сан.

— Я не буду оправдываться. Кансай Якудза вторглись в наш дом. Когда я осознал это, я уже не мог убежать, и мне пришлось следовать тому, что они нам говорят. И, таким образом, это привело к этому скандалу.

Рассказывает старик.

— Тогда что ты собираешься делать?

Спрашивает Джии-чан.

— К-конечно, я возьму на себя ответственность и уйду со всех постов в холдинге Мидзусима. И мой сын будет…

— Этого недостаточно. Слишком мало.

Джии-чан прерывает его.

— Значит, мой сын должен держаться подальше от хоолдинга Мидзусима? Или вы хотите, чтобы дом Мидзусима вышел из холдинга Мидзусима?

Джии-чан.

— Меня это не волнует. Меня не интересуют активы Мидзусима. Постарайся не вести со мной никаких тривиальных переговоров.

Джии-чан говорит резко.

— Дом Мидзусима может отказаться от холдинга Мидзусима, но вы по-прежнему будете контролировать большую часть акций. Не будет никакой разницы, даже если дом Мидзусима больше не будет иметь юрисдикции в отношении холдинга Мидзусима.

— Э-это…

— Твой план состоит в том, чтобы прийти к компромиссу со мной и делать после этого все, что ты захочешь.

Ой.

Если дедушка Карен-сан покинет свой пост и его сын добьется успеха.

Он знает, что Джии-чан отвергнет это.

Таким образом, он будет делать вид, что делает то, что ему говорит Джии-чан, он не позволит своему сыну занять руководящую должность, и на этом история заканчивается.

На самом деле дом Мидзусима по-прежнему является крупнейшим акционером компании.

Он может вернуться на высшую должность в компании в любое время, когда захочет.

— Кроме того, ты устроил этот скандал специально с этой целью, не так ли?

Сказал Джии-чан.

— Н-нет, это было не специально. Так получилось только потому, что якудза принудили нас, и мы ничего не могли сделать.

— Я видел несколько бизнес-отчетов холдинга Мидзусима за последние годы. Похоже бизнес рушится, не так ли?

— Хм? Нет, ну…

Голос старика становится выше.

— Ты знал, что в конце Второй мировой была такая шутка?

Джии-чан говорит.

— Страна в экономическом коллапсе, но, тем не менее, внутренне разделена на различные конкурирующие силы. Социальная реформа невозможна из-за старых сил, защищающих свои корыстные интересы. Очевидно, что гибель страны неизбежна. Однако, новоизбранный министр делает предложение.

— Д-да

— «В таком случае нет другого выбора, кроме войны. Мы объявим войну сильнейшей нации, Америке»

Объявление войны Америке?

— «Естественно, наша страна потерпит поражение. Нас могут наказать как военных преступников. Однако победившая Америка придет в нашу страну и восстановит её. Они отправят десятки миллиардов в качестве экономической помощи и будут сотрудничать в разрушении старой системы, создании инфраструктуры, медицинского обслуживания и образования. Проиграв войну Америке, мы восстановим нашу страну».

Что это за фигня?

— На самом деле, после Второй мировой войны Америка помогла разным странам восстановиться. Америка не объявляет войну для реформирования и восстановления экономики страны, но…

Сказал Джии-чан.

— Такова была твоя цель в этот раз, не так ли?

Ах.

— Я считаю, что дворянство не должно рухнуть, что мы не должны его закрывать. Большая часть знати погибла на войне. В то время нас заботила только защита нашего дома от обрушения и зла, пытающегося напасть на нас. Поэтому было много семей, которые мы не смогли спасти. Раскаиваясь в этом, я подумал о том, чтобы не позволить знати больше исчезать, несмотря ни на что.

— Д-да, я знаю, что Какка так думает.

Сказал старик Мидзусима.

— Вот почему ты намеренно устроил этот скандал, вынуждая меня вмешиваться в дела вашей компании, вливать деньги в вашу компанию, укрепить ваш персонал, и восстановить холдинг Мидзусима, который находится на грани краха, я ошибаюсь?

Джии-чан не покончит с этим, просто исключив членов дома Мидзусима из их руководящего состава.

Группа Кудзуки окажет помощь и позволит холдингу Мидзусима восстановиться.

Дом Мидзусима является крупным акционером холдинга. Для будет прекрасно если он восстановится.

Подумать только, что они воспользуются чувством благородства Джии-чан, что за ужасный план.

— Т-тогда вы не окажете помощь?

Старик удивлен.

— У тебя есть большое недоразумение. То, что я хочу оставить для следующего поколения – это культура дворянства, а не корпорации дворянства.

— О-однако, если так продолжится, холдинг Мидзусима рухнет. Если это произойдет, все активы дома Мидзусима исчезнут.

— Этого не будет.

Сказал Джии-чан.

— Дом Мидзусима останется дворянством. Однако группа предприятий холдинга Мидзусима будет разделена и продана

— Продана?

— Все текущие предприятия и работодатели останутся прежними, но без вашего вмешательства они, вероятно, улучшат производительность. Другие компании будут переданы конкурирующим фирмам. Если рассматривать жизни сотрудников, то это будет к лучшему. У них нет будущего как бизнес, если они останутся внутри некомпетентной группы, которой является холдинг Мидзусима.

— В-вы имеете в виду, что мы должны отказаться от группы холдинга Мидзусима?

Спросил Мидзусима, Джии-чан.

— Именно такой образ мышления позволил преступному синдикату Кансай проникнуть к тебе.

Он говорит холодно.

— Дом Мидзусима, нет, это ты не обладал способностями к управлению как глава собственной группы компаний. Вот и все. Не причиняй обществу больше проблем, чем сейчас, отступи… тогда я смогу помочь тебе после того, как наведу порядок.

Сказал Джии-чан.

— Соберите активы дома Мидзусима и превратите их в фонд. Таким образом ты сможешь сохранить культуру своих предков. Я гарантирую, что дом Мидзусима сможет сохранить свою честь и социальный статус, как и дом Кано.

Да, давая им только почетные должности.

Достаточно, чтобы сохранить им жизнь.

— Это… дом Мидзусима все равно что мертв.

Старик говорит подавленным тоном.

— Потерять холдинг Мидзусима просто…

— Тогда рухните вместе с ним.

Сказал Джии-чан.

— Отправка подчиненного преступного синдиката в мою резиденцию вызовет гнев всей знати. Я могу заявить, что разрушу дом Мидзусима, и все они поддержат меня.

Вся знать, у которой есть бизнес, немедленно прекратит совершать сделки с Мидзусима.

— И это решение не только моё, Каан и Кана согласились с ним.

Это не только дом Кудзуки, но и вся большая тройка?

— Э-это… вся знать покинула дом Мидзусима.

— Это результат того, что ты сделал. Ты должен был быть к этому готов.

— К-Какка…

— О, что касается твоей внучки, она останется в моем доме. Она выйдет замуж за человека, которого я для нее выберу, и унаследует дом Мидзусима. Эта девушка хитрая и смелая. А еще она умная. По крайней мере, лучше, чем ты или твой сын. Она по-прежнему будет принадлежать дому Мидзусима, будь благодарен.

— П-пожалуйста, подождите. Карен — моя драгоценная внучка.

— Если она дорога тебе, зачем ты доверил ее преступнику?

Резкий упрек.

— Э-это… ммм.

— Я завершаю вызов. Бесполезно разговаривать с кем-то вроде тебя. Ты неискренен и несерьезен.

— П-пожалуйста, подождите! К-Какка!!!!

Джии-чан вешает трубку, не отвечая.

Затем он делает еще один звонок.

— Это я. Если позвонит Мидзусима, не переводи звонок мне. Справься самостоятельно. Кроме того, продвигай план по разделению холдинга Мидзусима. Все в порядке, он тут же заплакал, так что ты знаешь, что делать. Также внесите коррективы, чтобы Каан и другие дома выиграли. Они должны заплатить каждой семье за ​​причиненные неудобства. Семьи не будут удовлетворены, если этого не сделать.

О, это цена подвергания драгоценных юных леди опасности.

Обсудить это с другими семьями, чтобы разделить активы дома Мидзусима, прежде чем они смогут атаковать.

— Уму. Пожалуйста, сделай. Что касается дочери продукции Такахама, то она просто идиотка. Такахама уже принес свои извинения и собирается выплатить достаточную компенсацию тем, кто пришел на вечеринку. Если бы только Мидзусима был более дальновидным, этого бы не случилось. Ну ничего не поделаешь.

Что касается Такахама-сан, которая бросила вызов дому Кудзуки и сотрудничала с Тендо Отомэ…

Ее семья уже сдалась Джии-чан и другой знати.

Поэтому их простили без каких-либо серьезных последствий.

С другой стороны, дом Мидзусима сделал что-то коварное, так что…

Их полностью сломят.

— Спасибо.

Джии-чан закончил разговор со своим секретарем или подчиненным, я не знаю кем.

Затем.

— Вот такая ситуация. Мидзусима Карен-кун.

Он показывает напряженный взгляд, когда говорит с Карен-сан.

— Резиденция и имущество дома Мидзусима, накопленные с древних времен, не будут разделены и проданы. А еще мы возьмем тебя под опеку. Они будут переданы тебе, но это будет не твоя личная собственность. Они будут принадлежать фонду, главой которого станешь ты…

Их сохранят для следующего поколения.

— Холдинга Мидзусима больше не существует. Ты должна принять это во внимание.

— Д-да

Карен-сан с горькими эмоциями посмотрела вниз.

— И я больше не могу вернуться в дом Мидзусима, не так ли?

— Действительно, мне жаль это говорить, но я не могу отправить тебя домой. Ты не заложница, но я должен разлучить тебя с Мидзусима и его сыном.

Сказа Джии-чан.

— Раньше ты просила меня наказать тебя, если я накажу твою семью, и это не изменилось, не так ли?

Карен-сан…

— Да. Как было сказано ранее, таково моё решение.

Карен-сан подчеркивает, что это не приказ отца или дедушки.

— Тогда, что касается твоего наказания.

— Пожалуйста, расскажите мне.

Карен-сан элегантно кланяется

— Уму. Ты станешь вассалом дома Кудзуки.

Джии-чан?

— Ты больше не дочь дома Мидзусима. Теперь ты вассал дома Кудзуки.

Карен-сан посмотрела на Джии-чан.

— Посмотрим. Когда тебе исполнится 20 лет, ты станешь следующим главой дома Мидзусима. Но оставшиеся 8 лет ты будешь служить Мисудзу как вассал дома Кудзуки.

— Мисудзу-сама?

— У меня нет работы для 12-летних девочек.

Хмуро сказал Джии-тян.

— Мне жаль.

Карен-сан извинилась.

— По правде говоря, твой отец и дед не осознают вес своих действий. Они оба воспитаны как стереотипные невинные мальчики. Они не знают, что делают, и слишком оптимистично оценивают результаты своих действий.

— У меня такое же мнение.

Старик, кажется, думает, что все простят, как только они уйдут со своих должностей.

Наоборот, они думают, что группа Кудзуки и другая знать помогут восстановить холдинг Мидзусима.

— Дворянство нуждается в единстве. Некоторые дома конкурируют в одной отрасли. Но дома, что имеют длинную историю должны сотрудничать как можно больше.

Сказал Джии-чан.

— Вот почему то, что сделал дом Мидзусима, является актом предательства для знати. Они разрушают взаимное доверие между домами.

Отправка кого-то из преступного синдиката на вечеринку, где собираются барышни из знати…

Кроме того, его отношение показывает, что он думает, что они простят его, что бы ни случилось.

— Подать пример – значит наказать за преступление. Короче говоря, если дом Мидзусима не будет жестоко наказан, то кто-то другой сделает то же самое.

Джии-чан вздыхает.

— Это не только преступные синдикаты, но и все злые люди постоянно нацелены на знать. Другие семьи тоже должны быть осторожны.

— Значит, я лишена дворянского статуса и понижена до вассала Мисудзу-сама?

Спрашивает Карен-сан.

— Верно. Если я не зайду так далеко, другие семьи не воспримут это как урок. Также, через 8 лет, когда ты станешь взрослой, я обещаю восстановить дом Мидзусима, но это зависит от твоих действий.

— Если я не смогу сохранить верность Мисудзу-сама, дом Мидзусима больше не восстановится?

— Именно.

Карен-сан на мгновение задумалась.

— Включает ли обещание сохранение имущества, передающегося через поколения в доме Мидзусима?

Она отказывается от группы компаний, но не от старинного особняка или произведений искусства.

— Я гарантирую тебе это. Я старый человек, но я поговорю с сыном Каан и всеми остальными главами знати. Собственность дома Мидзусима не будет ликвидирована. Тем не менее, ты возьмешь её на себя. Я больше не буду заключать сделки с твоим отцом или дедушкой.

Джии-чан загоняет 12-летнюю девочку в угол.

— Ты покажешь свою силу и докажешь другой знати свою верность Мисудзу. И если они примут твое поведение, тогда ты возродишь дом Мидзусима и станешь его главой.

Верность Мисудзу. Это означает;

Стать домашним животным Мисудзу.

Эта 12-летняя девочка, вероятно, не могла о таком догадаться.

— Я понимаю, тогда я буду служить дому Кудзуки

Карен-сан ответила.

— Я думаю, что у меня нет другого способа позволить знати простить дом Мидзусима, кроме этого.

Дворянство…

— И, прежде всего, Кудзуки-сама заходит так далеко ради дома Мидзусима и меня…

Сказала 12-летняя красивая юная леди.

— Тогда я клянусь верно служить Мисудзу-сама!

Светская жизнь. До падения.

— Также ты должна рассказать всем во дворе об этом.

Джии-чан сказал Мидзусима Карен-сан.

Карен-сан расскажет юным дамам на сегодняшней вечеринке, что она стала вассалом дома Кудзуки, вернее, служанкой Мисудзу.

Это значит, что ее лишили статуса знатной юной дамы дома Мидзусима.

— Обязательно.

Карен-сан склоняет голову.

— Угу, тогда ты можешь вернуться в комнату, в которой была раньше.

Все по-прежнему наслаждаются вечеринкой.

Будет к лучшему, если Мидзусима Карен-сан сообщит об этом в конце вечеринки.

Она может сделать это вместе с дебютом Агнес.

— Да, извините.

— Я провожу тебя. Комната, где Агнес-чан и остальные, верно?

Сказала Кацуко-нээ.

— Да, пожалуйста, Кацуко-кун.

— Да. Тогда вперед.

Кацуко-нээ улыбается и выводит Мидзусима Карен-сан из комнаты.

Люди, оставшиеся в комнате.

Джии-чан и два его телохранителя.

Сестры Курама.

Минахо-нээсан и я.

— Выйдите из комнаты, вы двое.

Джии-чан сказал Оотоку-сан и Чумото-сан.

— Кёко-кун уже ушла. В этой комнате теперь нет опасности.

— Конечно, извините.

Оотоку-сан и Чумото-сан вышли из комнаты.

Как только дверь закрылась.

— Так что ты думаешь?

Внезапно спрашивает меня Джии-чан.

— Я, возможно, сделал что-то никчемное.

О чем ты говоришь?

— О дворянстве. Я хочу защитить дворянство, но количество знатных семей уменьшается. В этом есть и моя вина. Более того, большинство семей движутся ко краху.

Джии-чан вздыхает.

— Ты видел наивность Мидзусимы, не так ли? Думая, что я никогда не сокрушу дворянство, он считает, что независимо от того, какой скандала он устроит, я приду, чтобы спасти его дом.

Да, он недооценивал Джии-чан.

Он не понимает, сколько проблем вызвало, когда он отправил шпиона из Кансай Якудза в главный дом клана Кудзуки.

Кроме того, он даже не думал о том, что будут делать семьи юных леди, пришедших на эту вечеринку.

— Поэтому у меня не было другого выбора, кроме как понизить ее до вассала вместо того, чтобы держать ее под опекой дома Кудзуки.

Джии-чан говорит с горечью.

— Судя по предыдущему разговору, Мидзусима Карен все еще порядочная. Этот ребенок все еще может исправить себя. Однако, если она вернется к отцу и дедушке, то избалуется и станет проблемной.

Нет, та девушка…

Я думаю, что Карен-сан порядочная девушка.

Она вежлива, имеет сильное чувство ответственности и умна.

Я не думаю, что дети становятся такими же, как и родители.

— Ей нужно отделиться от дома Мидзусима и служить Мисудзу, пока ей не исполнится 20 лет, получив образование в области благородства. Если я этого не сделаю, активы дома Мидзусима останутся, но у них больше не будет гордости дворянства. Это будет значить только то, что их дом погиб.

Джии-чан.

Ага, понятно.

Джии-чан притворяется, что разговаривает со мной, но он говорит это сестрам Курама.

— Дом Курама такой же. Он проигнорировал наш совет и попался на финансирование иностранцев, разрушив традиционный Курама Каку, и попытался построить высотный отель, и все же просил помощи, потому что иностранцы его обманули? Это нелепо.

— М-мне очень жаль!

Арису-сан, младшая из сестер, склонила голову.

— Я не разговариваю с тобой. Я разговариваю с ним.

Джии-чан ругает Арису-сан.

— Я-я сожалею! Мне жаль! Мне жаль!

Мисато-сан, старшая извиняется, плача.

— Дом Мидзусима привел в мой дом преступников, и поэтому они потеряли свою бизнес-группу. Их дочь, которая должна была стать преемницей, теперь служанка дома Кудзуки. Другие семьи не удовлетворятся, если я не накажу так сильно. Кроме того, такое строгое отношение естественно, чтобы этот абсурд больше никогда не повторился.

Сказал Джии-чан.

— Тогда как мы накажем дом Курама? Группа Курама Каку, которой управляет семья Курама, ценна только благодаря Курама Каку. У здания и сада есть история, а традиции имеют свою ценность, поэтому другие отели и традиционные рестораны группы смогли сохранить свое высокое достоинство.

Ценность и достоинство.

— И теперь, когда драгоценный Курама Каку потерян, в группе остались обычные отели и рестораны, которые можно найти где угодно. Даже если построить высотный отель на месте Курама Каку он все равно не будет обладать таким же достоинством.

Они могут построить новую гостиницу, но старую им уже не вернуть.

— Быть дворянином означает, что вы должны унаследовать имущество своих предков и защищать его для следующего поколения. В случае с домом Курама «Курама Каку» – то, что они унаследовали и должны защищать. Его утрата означает, что дом Курама больше не принадлежит знати. Они больше не клан, которому я должен помогать.

Сказал Джии-чан. Сестры Курама задрожали.

— Поистине прискорбно думать, что одна из традиционных семей исчезнет из-за чего-то подобного.

Джии-чан возродит дом Мидзусима в поколении Карен-сан…

Бизнес-группа будет разделена и продана, но Карен-сан обещали, что она унаследует особняк и наследственную собственность дома Мидзусима.

Тем не менее, для дома Курама.

Без наследства они объявляются уничтоженными.

— Кудзуки-сама! Э-это слишком!!

— Аааааа! Мне жаль! Мне жаль! Ааааа!!!

Сестры потеряли контроль.

— Вы слишком шумные, я не с вами разговариваю!

Отношение Джии-чан холодное.

— Ууууу.

Младшая сестра задрожала от страха.

Однако старшая сестра только плачет.

— Я-я сожалею. М-мы знаем, что больше не можем спасти дом Курама, н-но…

Курама Мисато говорит, проливая слезы.

— Мы можем расплачиваться за свои ошибки, но я не могу позволить, чтобы люди, работающие в группе Курама Каку, пострадали из-за нас.

— Онээ-сама?

— М-может это грубо с моей стороны, но, пожалуйста, не могли бы вы спасти группу Курама Каку? Если все так продолжится – она обанкротится. Если это произойдет, возможно, рабочие не получат выходное пособие.

Услышав это от Курама Мисато-сан, Джии-чан…

— Разве не твой отец должен просить о таком?

Верно.

Это должна быть не дочь-старшеклассница, а глава дома Курама.

Твой отец управляет группой Курама Каку.

— О-однако, э-эм, Кудзуки-сама больше не отвечает на звонки отца.

— Естественно. Зачем мне тратить время на разговоры с человеком, который, как я знаю, попросит только денег взаймы?

— П-поэтому, Онээ-сама и я действуем от имени отца.

Отчаянно говорит Арису-сан.

— Вы не можете заменить своего отца, не так ли? Он просто использует своих дочерей, чтобы убедить меня вашими слезами.

Да, я думаю, что это так.

— Если бы ты был на месте Курама, что бы ты сделал?

Спрашивает меня Джии-чан.

— Ну, Джии-чан единственный человек, который может одолжить мне денег, так что я бы сделал все возможное, чтобы получить шанс встретиться с тобой, иначе это не имеет смысла если не встретиться лично. Я думаю, что использовать дочерей на вечеринке Мисудзу просто неправильно. Также…

— Что? Просто выскажи все.

Я…

— Дом Курама вообще никогда не говорил о том, чтобы отказаться от всего.

— Отказаться?

Спрашивает Арису-сан.

— Именно. Не просто говорите: «Если так продолжится, у всех будут проблемы, пожалуйста, помогите нам», а вместо этого покажите, что ваше спасение чего-то стоит, и внесите достойное предложение предложения.

— Стоит?

— Верно. Курама-сан, а также ваш отец должны знать, что у Джии-чан достаточно активов и он знаком с разными влиятельными людьми. Вы же думаете, что он поможет вам просто так?

Вот почему они говорят только: «Пожалуйста, помогите нам».

— Но вы знаете, группа Кудзуки Джии-чан – это бизнес, приносящий деньги, так зачем ему заключать такую невыгодную сделку с вами?

— Однако группа Курама Каку…

Арису-сан пытается возразить, но…

— Первоначальный Курама Каку уже снесен, но вы все еще управляете другими отелями и ресторанами, не так ли?

— Как упоминалось ранее, Курама Каку больше нет, поэтому другие объекты потеряли свою ценность.

Арису-сан сердито смотрит на меня.

— Это твое мнение. Но, по-моему, с точки зрения Джии-чан это возможность заключить выгодную сделку.

Я посмотрел ей в глаза и сказал.

— Сделку?

Мисато-сан и Арису-сан удивлены.

Боже, они действительно избалованы.

Они даже подумать об этом не могли.

— У дома Курама нет денег, поэтому нет другого выбора кроме как продать их. Джии-чан говорит, что они ничего не стоят, но тем не менее, несколько отелей и ресторанов должны иметь справедливую стоимость. Она не может быть равна нулю. Группа Кудзуки управляет отелями и ресторанами, не так ли?

Спросил я Джии-чан.

— Естественно, это также наш бизнес.

— Тогда, если они скажут «пожалуйста, купите наш отель и рестораны» вместо «пожалуйста, одолжите нам денег», поговорит ли Джии-чан с Курама-сан?

— Нет. Я позволю говорить кому-то другому. Но я не буду игнорировать это. Если это лучший традиционный отель в этом районе, то есть возможность быстрого заработка.

Джии-чан улыбается.

— Н-но, если группа Курама Каку потеряет отели и рестораны, их единственный доход сейчас…

— Д-да, группа Курама Каку больше не сможет поддерживать себя.

Сказали Мисато-сан и Арису-сан.

— Нет, понимаете ли, об этом уже и речи быть не может.

Я сказал.

— Что ты имеешь в виду?!

Сердито говорит Арису-сан. Я…

— Я имею в виду, что уже слишком поздно для группы Курама Каку

В конце концов, эти сестры и глава дома Курама думают, что, если Джии-чан им поможет группа Курама Каку сможет остаться такой же, как и раньше.

Но…

— Ваш отец все еще поддерживает отношения с иностранными инвесторами, прося меня о помощи.

Сказал Джии-чан.

— Если он одолжит у меня средства, то он бы завершил строительство отеля на том месте, где стоял Курама Каку. А когда отель будет достроен, управленческая группа сможет восстановиться. Если это произойдет, другой иностранный инвестор предоставит средства для расширения бизнеса. Это значит, что он видит во мне только временную замену. Он не собирается прислушиваться к моему совету в будущем, и он намерен предать нас.

— Э-это… отец…

— Наш отец не…

Сестры Курама колеблются.

— Ничего не поделаешь. Ваш отец все-таки хочет сбежать от знати.

Сбежать от знати?

— Пока он дворянин, он будет получать инструкции от Каан, меня или других старых дворян. Мы только хотим дать совет, но для него это не более чем ворчание стариков. Он хочет оставить дворянство, и стать обычным бизнесменом, испытывая свои силы вволю.

Глаза Джии-чан становятся мрачными.

— Большинство молодых людей, которые становятся главами семьи, думают так же, как Курама-кун. Не в силах заметить, что они лягушки в колодце, выросшие в этой раскованной жизни дворянства, игнорируют советы нас, стариков, и ведут себя глупо. Однако в большинстве случаев вассалы могут остановить их безрассудность. Инцидент с Курама-кун был неудачным. Подумать только, что не было верных вассалов, которые могли бы остановить его изнутри.

Ага, понятно.

— Ты имеешь в виду, что он не просто хочет получить прибыль от строительства нового высотного отеля, но и ненавидит жизнь, при которой должен продолжать защищать Курама Каку, который он унаследовал от своих предков?

Спросил я. Джии-чан.

— Возможно… Он думал, что сможет избежать такой судьбы, если полностью разрушит здание. Какой глупый человек. Это наследие предков, и именно поэтому он ведет богатую дворянскую жизнь, и все же…

Отец Курама-сан уничтожил Курама Каку по собственной воле.

Желая убежать от своих дворянских корней.

Несмотря на все это, когда у него возникли проблемы с деньгами, он положился на дворянство, прося помощи у Джии-чан.

— Вот почему я не могу простить Курама-кун. Он не послушался нашего совета, и теперь его дом рушится, а его бизнес приближается к банкротству. И поэтому он не получит никакой помощи. Если мы не поступим так, то что-то подобное произойдет в будущем!

Джии-чан и дворяне считают, что наследуемое имущество должно быть сохранено.

Нельзя позволить молодому поколению небрежно от него отказаться…

Это должно послать сообщение о том, что если они сделают что-то подобное, то могут не рассчитывать на помощь.

— Я также любил старую Курама Каку. Там были воспоминания о моем покойном дедушке, но…

Курама Арису-сан смотрит на Джии-чан.

— Почему старое должно оставаться?! Мы можем понять, что чувствует Отец! Мы живем в новом веке, разве нам не нужно создавать что-то новое?

Джии-чан.

— Кто-то такой молодой, как ты, может не понять. Однако остается один факт. Можно построить отличный отель, но Курама Каку все же стоит большего. Это невозможно изменить.

— Почему?! Новый отель – тяжелая работа отца, он мог бы превзойти ценность Курама Каку, не так ли?

Сказала Арису-сан.

— Невозможно. Самого по себе атрибута «старый» достаточно для стоимости.

Джии-чан ответил ровно.

— Все когда-нибудь теряется. Люди умирают. Объекты ломаются. В этой вселенной нет ничего вечного. Нет, даже сама вселенная когда-нибудь закончится.

Джии-чан смотрит на меня.

— Ты знаешь понятие энтропия?

— Нет.

Я впервые слышу это слово.

— Материя превращается в энергию. Если она превращается в тепло – она теряется. Ты можешь съедать килограммы еды каждый день, но вес не изменится кардинально. Тогда куда делся вес еды? Ответ в том, что он преобразуется в энергию.

Сказал Джии-чан.

— Ты понимаешь? Каждый раз, когда люди едят, произведенная энергия исчезает во Вселенной. Тепловая энергия. Все, что сгорело, исчезает. Нет, просто сидение на этом стуле или прикосновение ветра создают энергию трения. Нагретое вещество уменьшается. И вся материя в этом мире станет энергией и исчезнет. С момента рождения Вселенной материя продолжает исчезать, превращаясь в свет. И когда-нибудь все постепенно исчезнет.

Сказал Джии-чан.

—Курама Каку имел вековую историю. Искусство и ремесла того времени были собраны в этом здании и саду, и оно просуществовало целое столетие. Разве ты не понимаешь, чего это стоит?

Курама Арису-сан сглотнула.

— Все когда-нибудь теряется. Ничто не вечно. Следовательно, не должны ли мы передать как можно больше старых вещей молодому поколению? Особенно те, что были доверены нам предками.

Джии-чан вздохнула.

— Нет, Курама Каку исчез. Дом Курама, который отбросил «старое», что они должны защищать, больше не является дворянством.

Тогда.

— М-мне очень жаль!!!

Курама Мисато-сан встала со стула и распростёрлась перед Джии-чан.

Она сильно плачет.

— О-онээ-сама?!

Арису-сан тоже ставит колени на пол.

— Арису, поторопись и извинись перед Кудзуки-сама.

— Н-но…

— Не возражай!

— Но мы можем сколько угодно извиняться перед Кудзуки-сама, но дома Курама больше нет…

Затем…

— Разве? Впрочем, это зависит от вас, девочки.

Минахо-нээсан начинает действовать.

— Разве вы не видели случай Мидзусима-сан?

Она улыбается сестрам.

— Они потеряли свою группу управления и всё остальное, но им было позволено остаться дворянством. Однако это зависит от того, как Мидзусима Карен-сан проявит себя.

Джии-чан пообещал, что Карен-сан станет главой дома Мидзусима, когда ей исполнится 20 лет, и ее дворянский статус восстановится.

Однако это произойдет только если она будет служанкой Мисудзу и ее примут.

Если Карен-сан не будет верной служанкой, соглашение не сбудется.

— Т-ты имеешь в виду, что мы тоже должны стать вассалами дома Кудзуки?

Волевая Арису-сан спрашивает Минахо-нээсан.

— Вы не можете стать вассалами, не так ли?

Минахо-нээсан смеётся.

— Действия дома Курамы были тяжким грехом по сравнению с домом Мидзусима. Курама Каку –место с драгоценными воспоминаниями знати.

И они беззаботно разрушили это священную место.

Игнорировали предупреждения Джии-чан снова и снова.

— Дом Мидзусима потерял свой статус знати на определенный период времени. Пониженная до служанки Карен-сан когда-нибудь вернется к дворянскому статусу. Но дом Курама сам отказался от дворянства.

Сказала Минахо-нээсан. Сестры Курама обняли дрожащие тела друг друга.

— Тогда что нам делать?

Арису-сан изо всех сил пытается спросить, но ее голос дрожит.

— Вы накопите тайную благотворительность.

Сказал Джии-чан.

Тайная благотворительность?

— Покупка прекрасных заведений группы Курама Каку. Это будет не только группа Кодзуки, я также поговорю с другими семьями. Торга не будет. Покупка будет по себестоимости. В противном случае их купят иностранные инвесторы. Этого следует избегать. Я знаю, что в этот момент некоторые иностранные инвесторы пытаются поговорить с вашим отцом.

— Э-это…

— Я не против. Это коммерческая компания, поэтому, естественно желать продать по более выгодным условиям. Так думают обычные бизнесмены.

Джии-чан называет отца сестер не дворянином, а обычным бизнесменом.

— Поэтому цена будет выше, чем у иностранцев. Сотрудники останутся на работе. Я гарантирую это. Однако это уже не взаимопомощь дворян, а просто бизнес. Группа Кудзуки не собирается заходить дальше этого.

— Однако это будет означать, что у группы Курама Каку не останется ничего, кроме низших заведений, и деньги, полученные от распродажи, не смогут помочь нам преодолеть кризис.

Курама Мисато говорит Джии-чан.

— Мне все равно. Группа Кудзуки не будет заниматься ничем, кроме бизнеса.

Он говорит категорично.

— О-однако…

— Бесполезно, Онээ-сама.

Арису-сан сдалась.

Затем.

— Арису-сан, вам все еще 13, так что вы можете не знать.

Сказала Минахо-нээсан.

— Но Мисато-сан уже 18, так что я думаю, она уже понимает.

— Насчет чего?

Мисато-сан смотрит на Минахо-нээсан.

— Я Куромори Минахо.

Минахо-сесан представилась.

— Вы слышали об организации под названием «Куромори»?

— Я-я….

Сестры Курама ошеломлены.

— Мы те, кто предлагает молодых и чистых дам людям в политических и деловых кругах.

!!!!

Мисато-сан удивлена.

— О-онээ-сама? О чем она говорит?

О, Арису-сан не знает о проститутках, предлагающих сексуальные услуги.

Нет, может быть, она ничего не знает о самом сексе.

Рюрико была прецедентом в этом.

— А я владелица такого высококлассного борделя.

Минахо-нээсан улыбается.

— Что человеку из такого бизнеса нужно от нас?

Решительно спрашивает Мисато-сан.

— Ну, если у тебя проблемы с деньгами, я думаю, тебе следует продать себя. В конце концов, все мои клиенты довольно богатые люди.

— Ты говоришь мне стать проституткой?

Мисато-сан обиделась.

— Я говорю только о твоем выборе. Я здесь не для того, чтобы принуждать. Я ничего не буду делать если только ты лично не попросишь: «Пожалуйста, наймите меня».

Минахо-нээсан говорит хладнокровно.

Светская жизнь. Дьявольское преображение.

— Онээ-сама, я впервые слышу о “борделе” и “проститутке”. Что это?

Как и ожидалось, 13-летняя юная леди Курама Арису еще ничего не знает о сексе.

— Проституция – это работа, при которой человек совершает непристойные действия с мужчинами в обмен на деньги.

Ответила Курама Мисато-сан.

— Непристойные? Какие конкретно?

— Этого я не знаю.

Мисато-сан похоже слышала о сексе.

Хотя подробностей она не знает.

Мидзусима Карен-сан тоже такая.

Все они настоящие Оджо-сама.

Я уверен в этом.

Каан-сан, я имею в виду, Момоко-нээчан, которая показывает столько самообладания и влияния, тоже не знает о сексе.

Возражение Кёко-сан верно, эти молодые леди могут запечатать свою похоть.

— Но это принесет вам деньги. Все мои клиенты – богатые люди.

Минахо-нээсан сказала с улыбкой.

Курама Мисато-сан смотрит на Джии-чан.

— Это приказ Кудзуки-сама?

Она спрашивает.

— Кудзуки-сама, вы хотите, чтобы потомок дома Курама, стала проституткой?

Джии-чан.

— Мне все равно. Просто так случилось, что Минахо-кун – человек, который занимается таким бизнесом, предлагает тебе возможность.

Он заявляет, что это не имеет к нему никакого отношения.

— Это ваш выбор, принять или отклонить это предложение. Меня это не касается. Хотя советую послушать Минахо-кун. В вашей нынешней ситуации дом Курама рухнет. Отели и рестораны, которые мы не выкупим у группы Курама Каку, обанкротятся. Насколько я помню, вы упомянули, что у вас не хватает средств на выходное пособие рабочим, не так ли?

Фразы, которые Курама Мисато-сан использовала, чтобы попросить Джии-чан о помощи, возвращаются к ней бумерангом.

— Вы намерены создать проблемы для работников, которые годами работали в доме Курама. Вы бы покончили с этим, не заплатив партнерам? Как только группа Курама Каку рухнет, это также приведет к банкротству других предприятий.

— Э-это…

Мисато-сан колеблется.

— Если вы так считаете, пожалуйста, помогите нам, Кудзуки-сама!!!

Курама Арису-сан в отчаянии взывает к Джии-чан.

— Вы должны понести ответственность.

Джии-чан.

— Я бы хотел, чтобы дворяне остались, если это возможно. Но это не значит, что я должен тратить все свои силы на помощь всем семьям.

— Но Кудзуки-сама намного, намного больше, чем дом Курама!

Арису-сан вот-вот расплачется.

— Верно. По правде говоря, с активами группы Кудзуки мы можем поглотить группу Курама Каку и списать все ваши долги.

— Тогда…

— Однако мы никогда этого не сделаем.

Сказал Джии-чан.

— П-почему?!

13-летняя красавица пристально смотрит на Джии-чан.

— Это проблема, если слух о том, что дом Кудзуки всегда придет, чтобы спасти главу знати, который терпит неудачу в лидерстве и ведет бизнес к краху, распространится. Это безответственно. Дворяне, которые слабы в менеджменте, будут думать: «В конце концов, я могу просто оставить это Кудзуки». Намеренно ухудшат их управление и попросят меня дать деньги для их финансирования. Ты слышала мой разговор с Мидзусима-кун?

Верно, дедушка Мидзусима Карен-сан…

Он думал о восстановлении своей компании силой дома Кудзуки, используя шпиона, чтобы устроить скандал.

— Если все главы знати станут такими же наивными, как он, то все имущество дома Кудзуки будет передано всем остальным семьям. Я должен избегать этого.

Кроме того, глава дома Курама проигнорировал совет Джии-чан и с треском провалился, и все же…

Он без угрызений совести просит Джии-чан о помощи, он безнадежен.

— Поэтому я говорю с вами только с точки зрения бизнеса. Группа Кудзуки купит только подходящие нашей группе объекты. Меня не волнует, что будет дальше. Вы можете использовать собственные силы что бы преодолеть кризис, либо бросить все и сбежать.

У Арису-сан недоумевающее выражение лица.

— Я объясню это еще раз, чтобы было легче понять такой леди, как ты.

Джии-чан говорит.

— Давайте произведем расчеты, чтобы узнать, сколько денег нужно дому Курама, чтобы погасить свой долг. Мы также включим средства, необходимые для остальных низкокачественных отелей и ресторанов и других участвующих компаний. Кроме того, помощь вновь принятым на работу. И это не только то, что вам нужно в данный момент. Также надо учитывать, что вам понадобятся деньги в будущем.

Сказала Минахо-нээсан.

— Верно. Если я стану проституткой, то могу взять все на себя. Я могу взять на себя ответственность и справиться с этим.

— Я гарантирую мастерство Минахо-кун. Ее работа заслуживает доверия.

Сказал Джии-чан.

— Возможно, ты не сможешь справиться с проблемами дома Курама, если не станешь проституткой.

Это…

— Дом Кудзуки не пришлет свою помощь, что означает, что все финансовые учреждения в этой стране не будут поддерживать группу Курама Каку. Хуже того, все это дело началось из-за того, что иностранные инвесторы уговорили вашего отца, не так ли? Тогда репутация дома Курама в сфере денежного бизнеса в этой стране находится на самом низком уровне. Но это не значит, что вы можете полагаться на финансовые учреждения за пределами страны, те, кто пойдет навстречу, являются стервятниками. Люди, которые не заботятся ни о чем, кроме как забрать состояние дома Курама. Это значит, что вашему дому уже поставлен мат.

Никто в стране не спасет дом Курама.

Если они будут искать помощи за пределами страны, придут только демоны.

— М-мы…

— О-Онээ-сама

Сестры чувствуют себя безнадежно.

— Поэтому я предлагаю тебе стать проституткой. У этого есть два преимущества. Во-первых, вы можете зарабатывать деньги. Даже такая юная и бессильная молодая девушка, не имеющая никаких способностей, может много заработать.

Она не говорит о конкретных цифрах.

Это потому, что эти двое настоящие юные леди.

Раньше у них никогда не было проблем с деньгами.

Для нет большой разницы между сотней тысяч и миллионом.

Это приводит их к мысли, что, если они совершат непристойный поступок с клиентом, они могут получить доход, чтобы покрыть убытки своей бизнес-группы.

— Другим преимуществом является то, что если дочери дома Курама докажут, что они смогли выплатить долги, работая проституткой, дворяне, которые холодно смотрят на вас, могут изменить свое отношение.

Сказала Минахо-нээсан. Арису-сан посмотрела вверх.

— В конце концов, это проблема того, может ли дом Курама взять на себя ответственность или нет. Перестанешь ли ты плакаться Кудзуки-сама и прочей знати и начнете что-то делать сами. Я думаю, что ваша лучшая возможность – показать, что вы пойдете так далеко, что превратитесь в проституток только для того, чтобы выплатить долги и компенсации своим работникам.

— Э-это…

Мисато-сан смотрит на Минахо-нээсан.

— Ну что ж. Я останусь в этом особняке еще немного, можете все обдумать, пока я не уйду.

Минахо-нээсан заканчивает разговор.

— Да, делайте, что хотите. В любом случае, я больше не хочу связываться с домом Курама.

Сказал Джии-чан.

— Что бы вы ни делали, вы должны оставаться в этом особняке, пока девушки во дворе не вернутся домой. У вас будут только проблемы, если они обнаружат, что дочери Курама уже ушли домой. Вы можете остаться в этой комнате и подумать о своем будущем.

— Мы можем связаться с отцом?

Спрашивает Курама Арису-сан Джии-чан.

— Мы оставили наши телефоны в машине.

Да, с их стороны было бы невежливо брать телефоны на вечеринку.

— В этом особняке невозможно пользоваться телефонами. Вот как устроено это место.

Сказал Джии-чан.

Это сделано для того, чтобы шпионы не контактировали с внешним миром.

— Однако у нас есть телефон. Используйте его. Телефон подключен к моей секретарше, вы можете попросить ее соединить его с домом Курама или с самим Курама-кун.

Если это полиция, адвокат или СМИ…

Звонок не пройдет туда, куда не захочет Джии-чан.

— Теперь пора мне вернуться к работе. Пойдем со мной. Минахо-кун тоже. Оставьте двоих в этой комнате.

Джии-чан сказал мне.

— Если вы хотите чаю, то просто скажите секретарю по телефону. Не сдерживайтесь. Я не окажу финансовой поддержки вашей компании, но чая можете пить сколько хотите.

Сказал Джии-чан.

— До окончания вечеринки Мисудзу еще час. Вы двое можете поговорить до тех пор.

Сестры Курама не ответили.

◇ ◇ ◇

Я вышел из комнаты с Джии-чан.

Минахо-нээсан с нами.

Оотоку-сан и Чумото-сан ждут Джии-чан снаружи.

— Все в порядке. Эта комната находится под наблюдением. Они, вероятно, не будут думать о самоубийстве. Или я должен сказать, что если бы эти девушки не были так загнаны в угол, они бы никогда не увидели реальность.

Говорит Джии-чан, идя по коридору.

— Эти двое, подождите, это только Мисато-сан. Она станет проституткой, да?

— Да.

Минахо-нээсан ответила.

— Но Мисато-сан не сможет сама выплатить долги группы Курама Каку, даже если станет проституткой, верно?

Высококлассным проституткам платят миллионы или десятки миллионов, но…

— Естественно. Долг группы Курама Каку составляет сто миллионов.

Джии-чан вздохнул.

— Минахо-кун права, они могут погасить долги, но в будущем у них не будет ничего, кроме трудностей. Однако это не значит, что они ничего не должны делать.

— Хм?

— Эти девушки просят не Кудзуки-сама, а меня выплатить их долги, но только группа Кудзуки может выплатить долги такого большого предприятия.

Сказала Минахо-нээсан.

— Верно. В конце концов, мне придется убирать за ними бардак. Однако, как было сказано ранее, это пример для другой знати. Поэтому мы лишаем дом Курама статуса знати, а дочь превращаем в проститутку. Это должно зайти так далеко.

Да, он сказал это сестрам Курама, но…

На самом деле Джии-чан должен действовать.

— Дом Курама, дом Мидзусима, они добровольно выбрали путь разрушения. Я хочу, чтобы как можно больше знати остались, но я тот, кто объявляет о падении благородного дома.

— Кудзуки-сама, Мидзусима-сама когда-нибудь вернет свой дворянский статус.

Минахо-нээсан утешает Джии-чан.

Мидзусима Карен-сан будет вассалом Мисудзу, а когда ей исполнится 20 лет, она станет главой дома Мидзусима и восстановит свой дворянский статус.

Это означает, что наследственное имущество дома Мидзусима сохранится.

— Дом Мидзусима останется, однако дом Курама…

Голос Джии-чан мрачный.

— У них нет имущества, которое можно было бы оставить потомкам.

Курама Каку, здания и сада с богатой историей, больше нет.

— Это жалко, правда.

Я не понимаю, как Джии-чан относится к благородству.

— В любом случае, я прошу тебя присмотреть за дочерьми Курама.

Джии-чан сказал Минахо-нээсан.

— Конечно.

— Я позабочусь об их родителях.

Дом Курамы разрушен.

— Йошинобу, у тебя есть время?

Минахо-нээсан посмотрела на меня.

Она называла меня Йошинобу, а не Куромори Коу.

— Бордель Куромори больше не будет насиловать женщин и насильно превращать их в проституток.

Сказала Минахо-нээсан.

— Поэтому Курама Мисато-сан должна преклонить колени и умолять превратить её в проститутку. Ей нужно дать согласие на работу.

Это решимость Минахо-нээсан снова открыть бордель.

— Чтобы это произошло, мы должны солгать. Мы должны ужасно обмануть их. Тем не менее, пока они думают, что это их решение, проституция не будет для них такой болезненной.

Я…

— Я знаю. Я сделаю все, как бы жестоко это ни было, чтобы она стала проституткой.

Речь не только об экономических проблемах дома Курама и их базнеса,

Здесь также привлечены и другие знатные семьи.

Курама Мисато-сан должна стать проституткой, иначе люди не успокоятся.

Поэтому эта судьба не может измениться.

— Арису-сан тоже.

— Верно. Я думаю, вы уже знаете, но Мисато-сан психически слаба.

Она сломается, если ее сестра не будет с ней.

Нет, Арису-сан не допустит, чтобы боль испытывала только ее сестра.

— Но Арису-сан легко обмануть, ты так не думаешь?

Невозмутимо сказала Минахо-нээсан.

— Я тоже так подумал, но…

Ей не хватает знаний о сексе, она всегда пытается прикрыть сестру и много говорит.

Ее гораздо легче превратить в проститутку, чем ее сестру.

— Я оставлю её на тебя. Куромори не будет использовать 13-летних девочек в качестве проституток, но вместо этого ты можешь использовать Арису-сан в качестве своей личной секс-игрушки.

Минахо-гээсан сказала мне это в присутствии Джии-чан.

— Да, ты можешь делать, что хочешь. Однако.

Джии-чан посмотрел на меня.

— Не позволяй сестрам думать, что секс связан с любовью и счастьем. Заставь их поверить, что это их покаяние, которое они должны терпеть за грехи своей семьи.

Это…

— Старшая сестра должна таким образом зарабатывать деньги. Они жертвуют своим телом и гордостью в этом тяжелом труде, за что и получают большие деньги. Младшей сестре тоже нужно думать, что секс – это болезненный акт, если она будет жить вместе с сестрой, иначе это станет проблемой.

— Во время тренировки сестер Курама, Агнес и другие девушки не могут присоединиться.

Сказала Минахо-нээсан.

— Через пять лет я навсегда покончу со своим борделем. К этому времени мы должны отпустить сестер Курама и позволить им жить своей обычной жизнью.

— Это означает, что они никогда не смогут присоединиться к нашей семье?

— Естественно. Мы собираемся устроить ад этим девушкам. Они должны ненавидеть нас до конца.

Ненавидеть?

— Те, кто ненавидел меня за управление борделем, после его закрытия вернулись к своей обычной жизни.

Проститутки особняка.

— Однако все те, кто не возненавидел меня, вернулись.

Им вручили деньги, чтобы начать новую жизнь, и все же…

Я уверен, что некоторые из них вернулись к Минахо-нээсан и попросились снова стать проститутками.

Поэтому Минахо-нээсан ограничивает повторное открытие борделя пятью годами.

— Кацуко и Нагиса делают то же самое, не так ли? Я им нравлюсь, поэтому они остаются со мной.

Что ж…

— Им следовало забыть о борделе. Вот почему мне нужно, чтобы проститутки ненавидели меня. Так я думаю. Чтобы они захотели скорее покинуть бордель. Никогда больше не хотеть вспоминать мое лицо, иначе некоторые из них вернутся.

У Минахо-нээсан есть горький опыт в этом.

— Следовательно, мы должны провести черту с самого начала. Мы будем жестоки с Курама-сан. Превращение старшей сестры в проститутку, а младшей в секс-игрушку. На пять лет. Это непростительное преступление, и поэтому мы не можем показывать любовь этим девушкам.

Чтобы разорвать наши связи с ними через пять лет.

— Хорошо, я буду готов.

Я ответил Минахо-нээсан.

— Мне нравится, что ты всегда такой серьезный.

Джии-чан рассмеялся.

— Однако я знаю, что ты не можешь заняться насильственным сексом с дочерью Курама, но…

Хм?

— С другой девушкой нет другого выбора, кроме изнасилования, тебе так не кажется?

Джии-чан говорит с серьезным лицом.

— Другая девушка? Которая?

— Шпион, очевидно.

Тендо Отомэ?

— Кёко-кун сказала, что она ей не нужна, так что она под твоим присмотром.

Нет, ну…

— Эта девушка тоже не может вернуться домой

Минахо-нээсан?

— Она шпионка, посланная беспокоить нас. Она не может вернуться домой в Кансай.

— П-почему?

Ее отец – известный член якудза.

— Враг знает о силе Мико.

Сказал Минахо-нээсан.

— И вы думаете, что Кансай Якудза по-прежнему примет кого-то, кто может находиться под контролем силы Мико?

Сказал Джии-чан.

Я понимаю.

Вероятность того, что она сделает то, что мы ей скажем, высока.

— Если она вернется в Кансай – её сразу же убьют.

Якудза знает, насколько страшна сила Мико.

Можно следовать указаниям жрицы, как бы ужасно это ни было, и не заботясь о своей жизни.

Они не могут допустить теракта в своем офисе.

— И в то же время преследование якудза еще не закончилось.

Минахо-нээсан?

— Если бы ты был на месте якудза, что бы ты сделал дальше?

Хм?

— Тендо Отомэ-сан, шпионка, но она просто старшеклассница.

Это…

— А если они больше не смогут с ней связаться, они обратятся в полицию и скажут: «Наша дочь до сих пор не вернулась с вечеринки в доме Кудзуки».

Якудза свяжется с полицией.

— А потом они пойдут в СМИ. Люди, которые создают истории за деньги, существуют.

— Какое прямолинейное преследование, чтобы сделать дурную славу дому Кудзуки.

Сказал Джии-чан.

— Если мы будем её удерживать, они обратятся в полицию. После этого если обнаружат следы от битвы с нашими телохранителями – они подадут в суд на СБ Кудзуки за насилие. И если это не перерастет в суету, и она благополучно вернется с вечеринки, они попросту убьют её.

— Хм? Почему?

Зачем им убивать Тендо Отомэ после благополучного возвращения?

— Это должно вызвать тревогу у СМИ, что она умерла после того, как пошла на вечеринку. Если старшеклассница умирает неестественной смертью, это большая новость. Если это произойдет, это создаст проблемы для тех, кто пришел на вечеринку. И это заставит дворян ненавидеть дом Кудзуки.

Какой эгоцентричный план.

— Поэтому первая часть плана – заставить Мизусима Карен-сан замолчать. Тендо Отомэ-сан пришла сюда как телохранитель Мидзусима-сан.

Если Карен-сан не вернется домой, это не будет выглядеть подозрительно, если Тендо Отомэ останется.

— Кроме того, нам нужно показать публике Тендо Отомэ-сан в добром здравии.

Да, это на случай заявления, что она еще не вернулась домой, что на нее напали в доме Кудзуки.

— А как только вечеринка закончится, Тендо Отомэ-сан придет и съест гамбургер или что-то в этом роде.

Сказала Минахо-нээсан.

— В то же время мы нанесем ответный удар Якудзе.

Было решено атаковать их.

— Нет, но сможет ли Тендо Отомэ съесть гамбургер без сопротивления?

Она красавица, но волевая и пугающая личность.

— Зачем тогда у нас есть сила Мико?

Сказала Минахо-нээсан.

— Вы можете переделать Тендо Отомэ-сан из ее личности во все, что угодно.

Ээээ?

— Изнасиловать ее не только физически, но и морально. Другого пути нет.

Это…

— Если ничего не делать, она умрет. Если ты не хочешь, чтобы она умерла, то не медли.

Джии-чан сказал мне.

Светская жизнь. Сестра-призрак.

Мы должны изменить личность Тендо Отомэ на удобную нам.

В идеале нельзя такого допускать.

Однако.

Тендо Отомэ – дочь кёкаку из Кансай Якудза, она не может стать нашим союзником.

Она проникла к нам, зная, что она расходный материал.

Если она умрет, это нанесет ущерб репутации дома Кудзуки, и если она добьется успеха, то она не прочь умереть.

— Где она сейчас?

— В изоляторе.

Минахо-нээсан ответила.

— Можешь взглянуть на неё, она теперь доверена тебе.

Сказал Джии-чан, а затем ушел в другую комнату вместе с телохранителями.

— Если собираешься встретиться с Тендо-сан – ты должен позвать с собой Цукико-сан.

Сказала Минахо-нээсан.

Тендо Отомэ находится под контролем силы Мико Цукико.

Даже если я пойду просто посмотреть, я должен взять с собой Цукико.

— Я не могу привести Йоми и Луну, верно?

— Да, если она получит противоречивые приказы от нескольких жриц, дух Тендо-сан может стать сломиться.

Например, Цукико прикажет: «Стой там. Не двигайся», и все же Йоми и Луна дадут новый приказ: «Встань, иди». Затем…

Тендо Отомэ будет в замешательстве.

Сила Цукико сильнее, поэтому она не встанет, но…

Различные приказы приведут ее разум в конфликтное состояние.

По сути, это когда вы нажимаете на тормоза, но продолжаете крутить педали велосипеда. Вскоре это нанесет серьезный ущерб.

— Но хорошо, что это Цукико в роли жрицы управляет Тендо Отомэ.

Сказал я Минахо-нээсан, пока мы направлялись в комнату, где находятся Цукико и девочки.

— Ой? Почему?

— Я имею в виду, если это Йоми, она будет шутить, и она может превратить Тендо Отомэ нимфоманку или что-то в этом роде.

Йоми из тех, кто легко увлекается.

— В этом отношении личность Цукико серьезна.

Она не сделает ничего необоснованного.

— Разве? Я думаю, что послушная и серьезная личность Цукико-сан более склонна к непосредственным поступкам.

Минахо-нээсан смеётся.

— Обычно, когда кто-то сдерживается, то, чем больше он сдерживается, тем больше шанс взрыва.

Это…

Что ж, это правда.

— Это же не проблема? Ты можешь испортить её. Нам всё равно, что с ней случится.

Минахо-нээсан так думает о Тендо Отомэ?

— Кроме того, будь то Цукико-сан или Йоми-сан, хотя я не уверен насчет Луна-чан, они должны хотеть попробовать хотя бы раз.

Что?

— Высвободить всю свою силу Мико и изменить чье-то сердце так, как им хочется. Они могут это сделать, и все же они этого не делают.

— Это потому, что мы все знаем, как это страшно.

Сила Мико легко выходит из-под контроля.

Мать Цукико, которая чувствовала отчаяние в своей жизни, распространила огонь на Кийоми-сан, обладающую такой же силой.

Кийоми-сан была поглощена и стала причиной смерти многих людей, и в конечном итоге совершила самоубийство.

Сила Мико сильна и устрашающа.

Разум, искаженный их силой, никогда не вернется к своему прежнему «я».

— Мы уже использовали эту силу на Тендо Отомэ.

Цукико приказала Тендо Отомэ повиноваться ей.

Поэтому Тендо Отомэ больше не будет идти против приказов Цукико.

Личность Тендо Отомэ еще не изменилась, поэтому она неохотно последует за ней, но…

— Например, ты можешь купить спортивную машину, которая развивает скорость до 300 км/ч, не так ли?

Минахо-нээсан?

— Но обычные дороги не позволяют так разгоняться. Это опасно, можно задавить пешеходов, к тому же это нарушение скоростного режима.

Ну, да?

— Но если купить машину со скоростью 300 км/ч, тебе захочется выжать по полной. Ты знаете, что она на это способна. Ты хочешь нажимать на педаль газа до конца. Хочешь увидеть, как быстро она разгонится.

Сказала Минахо-нээсан.

— Если использовать спортивную машину, то можно выложиться на трассе. Если накопить деньги, можно получить эту возможность. Но с силой Мико.

Ой. Я понимаю.

Сестры Такакура также знают, насколько велика их сила.

Они также хотят дать волю своему сердцу.

— Эти девочки стабильны благодаря тебе. Так что, если ты позволишь им полностью раскрыть свою силу один раз, я думаю, это их успокоит. «О, так оно как», — подумают они.

Сказала Минахо-нээсан.

— Будь они психически неуравновешенны, сила Мико поглотила бы их, и они больше не смогули бы жить, не полагаясь на свою силу. Но они не такие.

Они не станут зависимыми от использования всей силы Мико.

— Наоборот, они могут стать осторожными после того, как испытают это один раз.

Так что лучше позволить им испытать всю свою силу и переделать чей-то разум?

— Если бы это была я, я бы пошла по этому пути и позволила Тендо Отомэ стать скверным результатом.

Сестры Такакура переделают разум Тендо Отомэ, и это приведет к плохим последствиям.

Это остановит девушек от чрезмерного использования силы Мико.

— В настоящее время они не будут использовать свои силы без твоего разрешения, но они будут думать, что могут использовать лишь немного, если это будет ради тебя.

Хм?

— Знаешь, Мисудзу-сан и другие теперь думают о том, чтобы предложить тебе милых девушек. Они читают эти мысли. Поэтому они могут захотеть сделать тоже самое.

— Нет, постой…

Например, Мисудзу хочет оставить Мидзусима Карен-сан своим питомцем.

Если это так, мне придется изнасиловать Карен-сан у нее на глазах.

Рюрико также говорила о том, что у неё есть кто-то на примете.

Но…

— Мисудзу и девушки, ну, они могут кого-то натолкнуть на такие мысли, но…

Мидзусима Карен-сан уже согласилась с Джии-чан, и будет служить Мисудзу.

Она, наверное, не знает подробностей.

Но я уверен, что Мисудзу сможет убедить Карен-сан предложить мне свою девственность.

— Но сила Мико другая. Это совершенно разные вещи.

Ее направляют, но тем не менее у Карен-сан есть свобода воли.

Но, если они используют силу Мико.

Человек потеряет волю и будет делать то, что ему говорят жрицы.

—Для девушек, обладающих такой силой, это ничем не отличается.

Минахо-нээсан?

— Для них естественно, что у них есть эта сила. Когда обычной ученице необходимо добраться до станции, она побежит или воспользуется велосипедом, а эти девочки воспользуются такси. Обычный студент скажет: «Использование денег для поездки на такси несправедливо», но они всегда используют такси, поэтому это не является нарушением правил.

Ну, да.

Эти девочки обладали силой Мико с самого детства.

— И эти девушки почти не выходили из особняка, не так ли? Поэтому проблем не было, но они будут.

Все они скоро пойдут в школу.

— Кроме того, эти девушки могут читать твои мысли. Например, ты нашел на вечеринке девушку, которая тебе понравилась?

— Нет, не совсем.

Сегодня Мисудзу устроила вечеринку, и все они молодые девушки.

События шли одно за другим.

У меня не было времени думать о таких вещах.

— Действительно? Но когда Анжо Кинука-сан и Адельхейд Катори-сан засветили свои трусики, ты пристально смотрел на них.

Минахо-нээсан улыбнулась.

— Ну, я парень, поэтому я пялился на голые ноги и трусики.

Я сказал.

— Ты также смотрел на декольте Каан Момоко-сама. Кано Сакурако-сама хочешь заняться сексом с такой чистой и волевой девушкой, верно?

Эмм.

— Не отвечай. Это нормально. Все они красивые барышни, а ты здоровый молодой человек. Однако.

Сказала Минахо-нээсан.

— Если бы сестры Такакура прочитали твои мысли, они могли бы тайно использовать свою силу, чтобы Каан-сама и Кано-сама полюбили тебе, нет, чтобы захотели заняться с тобой сексом.

Хм?

— Ну ничего такого не произошло. В конце концов, у них не было на это времени.

Кёко-сан вторглась, Тендо Отомэ связали.

Всегда было шумно.

Затем сестры Такакура покинули территорию до того, как Каан-сан смогла войти.

— Но если эти девушки узнают о твоих желаниях, кипящих глубоко внутри, они будут использовать свою силу на разных девушках.

Э-это…

— Я сделаю так, чтобы этого не произошло.

— Ну, ты сразу поймешь, если это явное изменение личности, но как насчет девушек, которых ты видел только один раз и не знаешь их настолько хорошо?

Хм?

— Они могут использовать свою силу Мико, чтобы читать мысли людей, которых встречают впервые.

Это правда, но…

— Например, у тебя возникают мысли «мне нравится ее лицо», «я хочу увидеть ее обнаженной» или «я хочу заняться с ней сексом» в отношении девушек, которых ты встречаешь впервые, не так ли?

Что ж, не буду отрицать. Я имею в виду, это случается часто.

— Но, возможно, твое первое впечатление у этой девушки было не таким хорошим. Вы только что познакомились, а она уже чувствует недовольство только от того, что видит тебя.

Да, это часто случается.

Я не красивый мужчина.

— В такие моменты они могут использовать свою силу Мико, чтобы изменить впечатление на хорошее. Они могут это сделать.

Они могут изменить отношение приглянувшихся мне девушек в положительное русло.

— Они изменили мысли девушки, но ты этого не заметишь. Ты просто подумаешь, что произвел хорошее первое впечатление.

И не заметив, что они использовали свою силу Мико.

Я неправильно пойму, что девушке я понравился с самого начала.

— Я не хочу этого.

Цукико и девочки могут сделать это из лучших побуждений, но…

Это не честная оценка.

— Поэтому вы можете использовать Тендо-сан, чтобы дать девочкам понять, что они не должны этого делать.

Короче говоря, Цукико и девочки переделают личность Тендо Отомэ.

Что бы испытать плохой опыт?

— Им нужно учиться на примере, чтобы они не меняли сердца своевольно.

Сказала Минахо-нээсан.

Однако.

— Но если это так, то Тендо Отомэ…

Это нормально превратить её мозг в бардак?

—Все в порядке. В конце концов, она враг.

Сказала Минахо-нээсан.

— Она враг, так что ты не должен возражать против того, чтобы использовать и раздавить ее, и ты не должен щадить её.

Это…

— Я имею в виду, что у нас сейчас нет другого одноразового человека, не так ли?

Тендо Отомэ бросила ее группа, Кансай Якудза.

Но…

Я…

— Ах, Нии-сан!

Прежде чем я заметил, мы вошли в комнату, где все остановились.

Луна открыла дверь и посмотрела на меня.

— Сё-онээсама связалась и сказала: “Приведите Агнес-чан”.

Дебют Агнес не слишком поспешный?

— Видимо, на вечеринке все хорошо, так что пока у нас есть время…

— Да, понял.

Да, у меня должно быть время подумать,

Чтобы собраться с мыслями перед встречей с Тендо Отомэ.

— Изначальный план состоял в том, чтобы Йоми-онээсама и я были телохранителями Агнес-чан, но…

—Ах, Момоко-нээчан.

— Да. Каан-сама, наверное, не хочет нас видеть.

Она знает о жрицах храма Такакура.

— Тогда я приведу Агнес один.

— Нет, я пойду.

Койоми-чан появляется из комнаты.

— Она не должна знать обо мне

Не говоря уже о сестрах Такакура.

Вероятно, она не знает о Койоми-чан, их двоюродной сестре.

Кроме того, даже если они расследуют ее, они узнают только то, что Койоми-чан прекратила обучение жрицы.

— Да, возьмите с собой Койоми-чан, это плохо скажется на репутации, если с Агнес не будет хотя бы одного слуги.

Кацуко-нээ подошла и сказала.

Правильно, Агнес…

Мы собираемся представить ее как девушку, связанную с домом Кудзуки.

У этой светловолосой свободолюбивой красавицы должен быть хотя бы телохранитель или сопровождающий.

— Кроме того, возьмите с собой и её.

Кацуко-нээ приводит Мизусима Карен-сан.

— Я должна объявить, что стала слугой Мисудзу-сама.

Карен-сан сказала с нервным видом.

— Папа! Папа! Папа!

Агнес в своем платье подходит и прижимается ко мне.

— Видишь ли, ее зовут Карен-чан!

— Ну, я это уже знаю.

Я привел ее с собой, Агнес.

— Она милая. Агнес она нравится.

Агнес улыбается.

— Понимаю. Она будет служить Мисудзу, так что они будут жить вместе под одной крышей.

— Да! Десуно!

Мисудзу живет вместе с нами, так что Карен-сан, служанка, тоже будет жить в особняке.

— Э-э, Карен-чан, пожалуйста, подружись со мной. Агнес в том же возрасте, что и Карен-чан.

Агнес собирается ходить в школу, так что она будет вместе с Карен-сан.

— Хм, какие у вас отношения?

Карен-сан с любопытством смотрит на Агнес рядом со мной.

Ну, да.

У Агнес светлые волосы и голубые глаза, и она просто красавица.

— Агнес – дочь папы.

Она прильнула ко мне и улыбнулась.

— Ну, мы дальние родственники.

Так я сказал, но это ложь.

— Папа, что такое дальний родственник?

— Это значит, что я очень люблю Агнес.

— Агнес тоже очень любит папу!

Эй, не прижимайся ко мне так сильно своей милой грудью.

— Агнес, мы встретимся со всеми снаружи и поприветствуем их, не говори ничего лишнего, ладно?

Если она назовет меня папой при всех барышнях…

Интересно, как мне это объяснить?

— Лишенго?

Агнес выглядит ошеломленной.

— О, все хорошо. Куромори-сан. Неи-сан уже дала ей инструкции на этот счет.

Койоми-чан сказала мне.

— А, Я-тян?

— Да.

— Обычно за нее отвечаем я и Луна, и все же…

Йоми говорит с сожалением.

— Не говори так. Йоми-онээсама, давай оставим это Койоми-чан…

Луна сказала своей старшей сестре.

— Теперь с Агнес-тян тоже должно быть все в порядке. Если она сделает все хорошо, Неи-онээсама купит ей вкусный торт в качестве награды!

— Я поняла! Агнес сделает это!

Инструкции Неи? Я боюсь, если честно.

Ну, я уверен, что бардака не будет.

Нэи любит розыгрыши, но она никогда не доставит нашей семье неприятностей.

— Хорошо, идем. Карен-сан, пойдем с нами.

— Да.

Карен-сан отвечает.

На вечеринку возвращаются Агнес, Койоми-чан, Карен-сан и я.

— Агнес-чан, удачи!

— Да! Десуно!

Луна подбадривает ее, Агнес отвечает с улыбкой.

— Койоми-чан, присмотри за ней.

— Оставь это мне.

Сказала Йоми, ответила Койоми-чан.

О верно.

—Цукико.

Я позвал Цукико из комнаты.

— Да, Коу-сама?

— Да, не делай ничего лишнего, пока я не вернусь.

Будет проблемой, если она изменит личность Тендо Отомэ без моего ведома.

— Мы сделаем это вместе, как только я вернусь.

Если мы собираемся использовать Тендо Отомэ в качестве лабораторной крысы.

Это должна быть не только Цукико, но и Йоми, Луна и Койоми-чан, присутствующие вместе.

В противном случае они не смогут вместе использовать Тендо Отомэ в качестве подопытного кролика.

Им нужно понять, что значит самим вмешиваться в сознание людей.

Поэтому мне нужно, чтобы Цукико успокоилась и не меняла тайком Тендо Отомэ, пока меня нет.

Цукико наверняка прочитала это.

— Разумеется.

Цукико склоняет голову.

— Я не буду вести себя эгоистично.

Если это так, то хорошо.

— Радость Цукико состоит в том, чтобы делать то, что желает Коу-сама.

— Да. Вы можете видеть его мысли и понимать его желания, но… Противно видеть, если вы выполняете его желание без его ведома.

Добавила Минахо-нээсан.

Да, Цукико не из тех, кто без разрешения изменит Тендо Отомэ на девушку, соответствующую мои предпочтениям.

— Ага. Даже если у нас нет других вариантов, но я прикажу тебе, Цукико, исполнить мою волю.

У нас нет другого выбора, кроме как переделать Тендо Отомэ, но это ответственность, которую я возьму на себя.

— Да. Я никогда не буду делать что-то для своего удобства.

— Позаботься также о Йоми и Луне.

—Да, Коу-сама.

Хорошо, пока все в порядке.

◇ ◇ ◇

— Я все еще не понимаю…

Спрашивает меня Карен-сан, пока мы возвращаемся во двор.

—Кто все эти люди для Мисудзу-сама?

Ой.

Мидзусима Карен-сан знает только об официальной семье Кудзуки.

— Все – семья!

Агнес отвечает с улыбкой, обнимая меня.

— И я уверен, что Карен-чан скоро присоединится к семье! Верно, папа?

Для Агнес семья означает людей, которые решили заняться со мной сексом.

— Я уверена, что Карен-чан присоединится к семье раньше, чем Койоми-тян. Поэтому, Койоми-чан, тебе нужно больше есть, заниматься спортом, много спать и как можно быстрее получить взрослое тело.

Агнес знает, почему я не занимаюсь сексом с Койоми-чан.

Это потому, что ее тело еще не выросло.

Как только ее тело разовьется, чтобы перенести секс, она сразу же займется им со мной.

В этом отношении Агнес, кажется, видит в ней полусемью.

Помогает то, что она больше не отвергает ее, как раньше.

— Хм, однако я не понимаю, что это значит.

Карен-сан выглядит ошеломленной.

— Ну, тут много всего нужно объяснить. Когда-нибудь ты поймешь.

— Да, пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

Я партнер Мисудзу, так что она уважает меня.

Серьезно, Карен-сан вежливая девушка.

Интересно, почему ее дедушка такой безответственный, когда она такая?

— Ее отец и дедушка были эгоистичными людьми, поэтому ребенок наблюдателен.

Койоми-чан прочитала мои мысли и сказала.

— Если нет, то она не поймет, почему у них вдруг испортилось настроение и они начали ворчать.

О, эгоистичный родитель кричит на своих детей.

Выкрикивая свои эмоции гнева.

Не желая этого испытывать, ребенок чувствует настроение родителя и убегает, когда кажется, что становится опасно.

— Койоми-чан тоже была такой?

— Да…

Мать Койоми-чан, Кийоми-сан, очень нервный человек.

— С ней было трудно иметь дело.

Печально сказала Койоми-чан.

— Уууу, папа.

Агнес внезапно остановилась.

Она может видеть девушек во дворе по другую сторону окна.

— Что случилось? Испугалась?

— Немного.

Агнес прижимается ко мне крепче.

Это ее первый раз, когда она появляется перед незнакомыми девушками.

— Все хорошо, я здесь.

— Да, десуно.

— Я тоже.

Койоми-чан улыбнулась Агнес.

— Кроме того, ты сейчас играешь в игру с сестричкой Неи. Если ты справишься, то получишь торт. Куромори-сан, Агнес-чан и я — команда.

— Команда?

Повторяет Агнес.

— Да. Мы команда. О, точно.

Койоми-чан посмотрела на Карен-сан…

— Мидзусима-сан, пожалуйста, присоединяйтесь к нашей команде.

— Я?

Карен-сан смотрит на меня.

— Ах, пожалуйста. Мисудзу знает об Агнес…

— Если это так, позвольте мне подчиниться.

Эээ, как мне это объяснить?

Пока я волновался, Койоми-тян заговорила.

— Агнес-чан только что приехала из другой страны, поэтому она не знает японского. Поэтому, пожалуйста, думайте о ней именно так, Мидзусима-сан.

— Х-хорошо.

— Агнес-чан, теперь тебе запрещено говорить по-японски.

— Хорошо! Десуно!

— Это тоже запрещено.

— Ууууу.

Агнес прижимается ко мне.

Я глажу Агнес по голове и спине, чтобы снять ее напряжение.

— Ага. В любом случае, постарайся.

— Да, аууууу.

— Там, там, успокойся. Сделай глубокий вдох.

— Хааааа, сууууу.

Агнес тренируется в искусстве кудо, поэтому она может сразу успокоиться с помощью дыхания.

— Хорошо, идем. Карен-сан, пожалуйста.

— Ладно.

Агнес продолжает цепляться за меня.

Койоми-чан следует за ним.

За Койоми-чан идет Карен-сан.

Вывожу во двор девочек 12 и 13 лет.

— Ой? Кто эта милая девушка?

— Иностранка?

— Боже, она так сильно цепляется за Куромори-сама, так мило!

Агнес слишком красива, поэтому сразу привлекает внимание.

У нее наполовину иностранная кровь, и она также выполняет ту же программу, что и Мана.

Кроме того, она занимается со мной сексом почти каждый день.

Она наполнена очарованием, которое вы не можете себе представить у 12-летней девочки.

Она боится, и поэтому ее привлекательность выделяется.

— О, все, я хотела бы представить ее.

Мисудзу заметила нас и тут же встала со своего места.

— Эта молодая девушка рядом с Данной-самой – дальняя родственница дома Кудзуки, принцесса Агнес.

Хм?

Принцесса? Это огромное заявление.

— Она жила при королевском дворе ближневосточного королевства и приехала в Японию учиться. Итак, она будет жить в доме Кудзуки, так как она наша родственница. Она также присоединится к нашей школе в следующем месяце.

Такой был план?

Почему мне об этом не сказали?

— Боже, какая милая девушка? Сколько тебе лет?

Каан Момоко-сан спрашивает Агнес как представитель девушек.

Агнес не говорит по-японски, по крайней мере, так говорит ее установка…

Как мне ответить на это?

Эмм.

— Ей 12 лет…

— Что?

Ах, черт.

Почему я использовал английский, чтобы ответить?

Э-это не хорошо.

Потом Агнес…

П-подожди, не говори сейчас!

— Бареката.

Хм?

— Принцесса Агнес-сама говорит, что ей сейчас 12 лет.

Койоми-чан спокойно отвечает.

— А ты?

— Я слуга и переводчик принцессы Агнес-сама.

Она склоняет голову.

Потом она шепчет на ухо Агнес.

Затем Агнес.

— Бакерата, бакерата, бакерата…

— Принцесса Агнес-сама говорит, что рада всех видеть…

— Бакебакерата, бакерата, бакерата.

— Она просит всех поладить с ней…

Эмм.

Да, это план Неи, но…

— Хм? Что это за язык?

— Я думаю? На Ближнем Востоке много стран.

— О, она должно быть дитя из гарема Короля.

— Я уверена, что так. В конце концов, она – Принцесса.

— Должно быть, дом Кудзуки выдал им невесту.

— О, вот почему она вернулась в Японию учиться.

Быть не может?

Они купились на это?

О, чрезмерная привлекательность Агнес и мысль о том, что дом Кудзуки никогда не сделает такой абсурд, чтобы одурачить их.

Это заставило это пройти.

— Она прибыла в Японию сегодня, чтобы поприветствовать всех…

Сказала Мисудзу с улыбкой.

Светская жизнь. Конец вечеринки.

— Ауууууууу.

Это нехорошо.

Напряжение Агнес достигает максимума, когда на нее смотрит множество девушек.

— Агнес.

— Ууу, бакерата.

Агнес прижимается ко мне.

— Боже, это мило!

Барышни считают взволнованное лицо Агнес милым.

— Хорошо. Она скоро поступит в нашу школу. Пожалуйста, будьте добры к принцессе Агнес.

Сказала Мисузу с улыбкой.

— Она принцесса, связанная с домом Кудзуки.

Мисудзу заходит так далеко, что заставляет всех остальных дворянских дочерей заботиться об Агнес.

— Верно. Ну, она милая. Я дам ей много любви. Ты тоже, Сакурако?

Сказала Момоко-нээчан из дома Каан, соперника дома Кудзуки в социальном положении.

— Д-да, ты права.

Кано Сакурако-сан принимает Агнес.

— Б- бакерата …

Агнес неловко говорит Койоми-тян с покрасневшим лицом.

— Да, принцесса Агнес просит воды.

Она может читать мысли Агнес, поэтому Койоми-чан понимает её «Бакерата».

— Хайджи, принеси ей воды.

— Да, Марико-оджосама.

Тории Марико-сан сказала, Адельхейд-сан принесла воды для Агнес.

Нет, горничная из СБ Кудзуки подготовила бутылку воды и чашку, а Адельхейд-сан приняла их у нее.

— Вот, вода.

— Спасибо.

Койоми-тян берет протянутые ей бутылку и чашку.

Агнес не берет их сама. Это задача обслуживающего персонала.

— Б- бакерата.

Агнес все еще благодарит ее.

— Принцесса Агнес говорит: “Спасибо”.

— Это я могу понять.

Адельхейд-сан сдержанно ответила.

— Хайджи, не говори так. Ты пугаешь принцессу.

Тории-сан ругает своего телохранителя.

— Вот, Агнес.

Я взял бутылку у Койоми-тян.

Вау, она холодная. Бутылка покрылась каплями.

Я снял крышку с бутылки и налил воды в чашку.

— Вот, пей.

Агнес улыбается, глядя на меня.

— Бакерата.

Она хватает чашку обеими руками и пьет холодную воду.

— Какая милая девочка.

Вид Агнес, радостно пьющей воду.

Это позволяет барышням вздохнуть с облегчением.

Нехорошо.

Их нужно отвлечь от Агнес.

Я не думаю, что этот обман может длиться долго.

— Мисудзу, Мидзусима Карен-сан есть что рассказать всем.

Я сказал. Карен-сан, стоящая позади меня, вышла вперед.

— Ох, что такое?

Мисудзу улыбается и спрашивает Карен-сан.

Карен-сан делает глубокий вдох.

— Кудзуки Мисудзу-сама, Каан Момоко-сама, Кано Сакурако-сама и всем присутствующим на этой вечеринке я хотела бы сообщить.

Она склоняет голову.

— Мы, дом Мидзусима, сегодня доставили всем много неприятностей. Я глубоко сожалею об этом.

— Это проблема вашей семьи, а ты всего лишь вовлеченная жертва, так что тебе не нужно слишком беспокоиться об этом.

Говорит Мисудзу, не теряя улыбки.

— Нет, только что, Кудзуки-сама и мой дедушка, глава дома Мидзусима, разговаривали по телефону.

Карен-сан рассказывает девушкам во дворе.

— Кудзуки-сама?

— Напрямую с Мидзусима-сама?

Это проблема между дворянами, поэтому все они сразу же проявляют интерес к Карен-сан.

Хорошо. Теперь я похлопываю Агнес по спине.

— Папа, прикоснись к моей попке.

Шепчет мне Агнес.

Да, этого должно быть достаточно.

Я потянулся к мягкой заднице Агнес и схватил ее.

— Хааа, бакерата.

Агнес с облегчением выдыхает.

— В итоге: дедушка невежливо разговаривал с Кудзуки-сама. Поэтому дом Мидзусима не заслуживает прощения.

— Боже, какой глупый поступок.

Каан Момоко-сан вздохнула.

— Крайне важно, чтобы он извинился перед всеми и попросил прощения у Кудзуки-сама.

— Я тоже так думала.

Карен-сан говорит с болью.

— Короче говоря, дом Мидзусима так и не извинился перед Кудзуки-сама, верно?

Момоко-нээчан сказала Карен-сан.

— Да, и я лично это видела.

— Если это так, мы тоже не будем помогать Мидзусима.

Сказала Момоко-нээчан.

— Мы подверглись опасности, из-за присутствия кого-то, связанного с якудзой. Если бы мой отец и дедушка услышали это, они разорвали бы свои связи с домом Мидзусима.

Момоко-нээчан права, вся знать пойдет против дома Мидзусима.

В конце концов, они подвергли дворянских дочерей опасности.

К тому же, приводя такого человека на вечеринку, организованную в главном доме клана Кудзуки, они сами навлекли на себя позор.

Если дом Каан вмешается и также будет терзать дом Мидзусима, тогда…

Дом Мидзусима больше не может получить помощь от других.

— Боже мой.

— Но это неизбежно.

— Действительно, Мидзусима-сама сам в этом виноват.

— Мой отец тоже не простит Мидзусима-сама.

— Верно. Я уверена, что мой дедушка тоже.

— Это неуважение не только по отношению к Кудзуки-сама, но и ко всем нашим семьям.

Старик не думал, что проблема так разрастется.

Я не знаю, как Кансай якудза угрожали ему, что он позволил проникнуть Тендо Отоме, но…

Он думал, что Джии-чан простит его, если он извинится, в случае разоблачения.

Это потому, что они так долго жили комфортной дворянской жизнью, что он подумал, что если возникнет проблема, он может попросить помощи Джии-чан или дом Каан, и его спасут.

И такая наивность продолжалась так долго…

— Тогда каково решение Кудзуки-сама? Он собирается снести дом Мидзусима?

Момоко-нээчан спрашивает Карен-сан.

— Дом Мидзусима-сама старый. Он не исчезнет так легко.

Кано-сан говорит с сожалением.

Не только Джии-чан хочет, чтобы благородство не уменьшалось.

— Я-я, хм, что касается решения…

Карен-сан говорит об это как о своем выборе, не предложении Джии-чан.

— Я, Мидзусима Карен, станет слугой Кудзуки Мисудзу-сама.

Она придумала это, поэтому она сообщает об этом охотно.

Она делает это из-за своей гордости дочери дома Мидзусима.

Она не хочет, чтобы другие девушки думали, что она делает то, что ей сказал Джии-чан.

— Моим слугой?

Мисудзу улыбается.

— Д-да. Я попросила Кудзуки-сама.

Ну вот видите?

— Я буду служить Мисудзу-сама, чтобы принести извинения за скандал, вызванный нашей семьей.

— Но если ты станешь слугой дома Кудзуки, разве это не означает, что дом Мидзусима исчезнет как дворянство?

Спросила Момоко-нээчан.

Большинство юных леди принадлежат к клану Кудзуки, но…

Они принадлежат дворянству. Стать слугой дома Кудзуки для них значит совсем другое.

Если она останется в дворянстве, то по своей воле перейдет во фракцию дома Кудзуки, а управление их семьи останется независимым, но…

Стать слугой означает, что у вас нет дворянского статуса. Вы должны быть послушны своему боссу. Это значит, что она доверяет свою судьбу дому Кудзуки.

— Если я продемонстрирую свою преданность как слуга Мисудзу-сама, когда стану взрослой, я стану главой дома Мидзусима, и клан возродится как дворянство, такой был договор.

Тем не менее, Карен-сан говорит так, как будто это ее предложение, а не Джии-чан.

— Если оставить дом Мидзусима как есть, он рухнет несмотря ни на что.

12-летняя девочка решительно рассказывает всем.

— Естественно, от меня зависит, смогу ли я прекрасно работать в качестве слуги Мисудзу-сама или нет. Хотя Кудзуки-сама гарантирует сохранность минимального состояния нынешнего дома Мидзусима, так что я могу выполнить нашу часть соглашения.

— Минимальное состояние?

Момоко-нээчан реагирует.

— Да, особняк предков и культурные ценности, переданные потомкам, только это останется в сохранности.

Момоко-нээчан поворачивается к девушкам.

— Все. Вы это слышали? Как только вы вернетесь домой, нет, я не возражаю, если вы сделаете это сразу после того, как уйдете. Вы должны сообщить о случившемся сегодня своим родителям, бабушкам и дедушкам. Кудзуки-сама и Каан Момоко говорят, что «вы можете делать что угодно с бизнесом, которым управляет дом Мидзусима и связанные с ним компании».

Это означает, что их не будет заботить то, что они делают с бизнесом дома Мидзусима и другими связанными отраслями, и…

Ага, понятно.

Пока сдерживались те, кто в той же торговле.

Все из-за идеи, что они не хотят, чтобы дворянство уменьшалось, поэтому они не хотят сокрушать их, если это возможно.

— Тем не менее, держите руки подальше от имущества, которое дом Мидзусима передает поколениями. Это потому, что Мидзусима Карен-сан когда-нибудь унаследует его.

Момоко-нээчан смотрит на Карен-сан.

— Верно. Вся знать должна следить за Мидзусима-сама, чтобы он не продал его никому из-за проблем с деньгами.

— Спасибо.

Карен-сан склоняет голову.

— Ясно, лишить дворянского статуса дом Мидзусима на время – подходящее наказание. Мидзусима-сама должен получить минимум такое наказание. И в этот период Карен-сан станет служанкой Мисудзу. Карен-сан отделится от отца и станет последовательницей дома Кудзуки, и как только Карен-сан станет главой, дом Мидзусима возродится.

Группа Кудзуки будет использовать ее прошлое слуги Мисудзу в качестве основы для возрождения дома Мидзусима.

— Мидзусима Карен-сан такая милая девушка, что я не против сделать ее своей служанкой, но все сегодняшние события произошли в особняке Кудзуки-сама. Ничего не поделаешь, верно, Мисудзу?

Момоко-нээчан посмотрела на Мисудзу.

— То, что она твоя служанка, не означает, что ты можешь быть сурова с Карен-сан. Она дочь, которая когда-нибудь возродит дом Мидзусима.

Мисудзу улыбается.

— Нет, Момоко-онээсама. Я понимаю, о чем вы говорите, но если она моя служанка, то я должна обращаться с ней так же, как и с другими моими служанками. Это только повредит решимости Карен-сан, если я поступлю иначе.

— Да. Мисудзу-сама права. Я буду служить Мисудзу-сама всем телом и душой. И я хотела бы, чтобы Мисудзу-сама, Кудзуки-сама, Каан-сама и вся остальная знать признали мою преданность. Если нет, я не смогу искупить грехи дома Мидзусима.

Эта девушка…

Она достойна похвалы для человека ее возраста.

— Кажется, я ошибалась. Мисудзу, строго тренируй ее.

Сказала Момоко-нээчан.

— Да. Я так и сделаю. Момоко-онээсама. Карен.

Мисудзу немедленно обращается к Карен-сан.

— Да, Мисудзу-сама?

— Теперь ты моя слуга, встань позади меня.

— Конечно.

Карен-сан склоняет голову и становится позади стула Мисудзу.

Раньше она была одной из барышень, которым разрешалось садиться, и все же,

Теперь она служанка, которой не разрешено садиться, пока ее Хозяйка не разрешит ей.

— Я знаю, что все думают о доме Мидзусима из-за этого события, но…

Сказала Мисудзу.

— Как видите, Мидзусима Карен стала моей служанкой. Я считаю, что любая клевета или насилие направленные на Карен также направлены и на дом Кудзуки, вы не возражаете?

Ага, понятно.

Карен-сан стала служанкой для ее защиты.

— Не только дом Кудзуки. Дом Каан тоже.

Момоко-нээчан улыбается.

— Мисудзу – моя младшая сестра. Если вы будете смеяться над служанкой моей младшей сестры, то я сочту это за насмешку и над собой.

— С-спасибо. Мисудзу-сама, Каан-сама.

Карен-сан плачет, переполненная эмоциями.

— Не плачь. Ты теперь слуга.

Мичи, ее старшая, протягивает Карен-сан носовой платок.

— Плач перед своим мастер означает, что ты не обращаешь должного внимания.

— Д-да.

Карен-сан тут же вытирает слезы.

— Давай постараемся вместе.

— Спасибо.

И почему-то барышни начинают хлопать в ладоши.

— У всех такое лицо, но мы не знаем, что может произойти.

Сказала Тории-сан, ухмыляясь.

Она говорит слишком много.

— Если ваши родители, бабушки и дедушки потерпят неудачу вам, возможно, придется стать вассалом другой семьи, как дом Мидзусима.

— Твой дом ближе всех к этому, Марико!

Момоко-нээчан улыбнулась Тории-сан.

— Если электроника Тории попадет в кризис, никто из знати не придет к вам на помощь.

Тории Марико относится к дворянству из-за родословной своей матери.

Сам дом Тории не принадлежит знати.

Следовательно, другая знать не будет помогать по причине сохранения дворянства.

— Если такое произойдет я стану слугой Момоко-онээсама!

Тории-сан сказала Момоко-нээчан.

— Ни за что. Я не хочу, чтобы кто-то дерзкий, как Марико, был моим слугой.

— Как же так, Онээ-сама!!!

Разговор между шутом и принцессой продолжается.

— Хм, можно кое-что спросить?

Кано-сан смотрит на меня.

— Д-да?

Внезапно я сильнее схватил задницу Агнес.

— Бакерата!

— Ой, прости, Агнес.

Я нежно похлопываю Агнес.

— А что насчет Курама-сан?

Ой.

Кано-сан все это время беспокоилась о сестрах Курама.

Она видит, что Мидзусима Карен каким-то образом спасена, но…

Сестры Курама…

— Вот что сказал Джии-чан.

Сообщаю ей.

— Благородство означает, что потомки владеют чем-то, что они унаследовали от своих предков. Но дом Курама потерял это.

Курама Каку, историческое здание и сад.

Юные леди должны знать, что отец сестер Курама уничтожил его, проигнорировав неоднократные советы Джии-чан и других.

— Поэтому он сказал, что дом Курама больше не принадлежит знати.

— Понятно.

Кано-сан показывает мрачное лицо.

— И где они сейчас?

— Внутри особняка. Я уверен, что они наблюдают за ситуацией во дворе. Они не могут покинуть особняк первыми.

— Верно. Должно быть, они ждут, пока мы уйдем

По правде говоря, они не могут вернуться домой, так как старшую принуждают стать проституткой, но…

Что касается Кано-сан– она знает, что это будет оскорблением для знатных дам, если они уйдут раньше.

— Понятно, если Кудзуки-сама так говорит, я тоже больше не могу помочь.

Сказала Момоко-нээчан.

— Дедушка и я горевали о потере Курама Каку. Что сказал дедушка Сакурако?

— Это непростительный безрассудный поступок.

Глава дома Кано — дедушка Сакурако-сан.

Короче говоря, Джии-чан, дедушка Момоко-ничан и дедушка Сакурако-сан.

Большая тройка злится на отца сестер Курама.

— Это здание с историей и культурными ценностями, которые предлагалось не допускать к строительным работам. Несмотря на это, Курама-сама настолько упрям, что начал строительные работы до окончания периода обсуждения.

Сказала Момоко-нээчан.

С точки зрения отца сестер, Курама Каку – не что иное, как старое здание, которое его связывает.

И вот, он уничтожил его, не оставив и следа.

Он выкопал сад ради отеля, который строил.

— Можем ли мы взять этих сестер в качестве моих слуг для их защиты?

Спросила Момоко-нээчан.

— Если семья Каан-сама готова оплатить долги Курама-сама…

— Верно. Есть еще и это. Это неразумно. Долг группы Курама Каку не может быть взыскан. Иностранные инвесторы их обманули.

Момоко-нээчан смотрит на Тории-сан.

— Марико, твоя семья сможет их спасти? В последнее время у электроники Тории бизнес идет хоршо, не так ли?

— Мой дедушка занимается бизнесом только там, где он получит прибыль. Если бы бывший Курама Каку остался, он бы с радостью помог, но я не думаю, что он захотел бы связываться с высотным отелем, строительство которого было остановлено на половине и которое представляет собой обычный отель и ресторан без каких-либо уникальных характеристик.

Это разумная оценка группы Курама Каку в настоящее время.

— По крайней мере, если эти двое выйдут замуж в другую семью, их дети могут унаследовать дом Курама, но…

Сказала Тории-сан.

— Жениться на этих девушках означает, что ты возьмешь и долги дома Курама. Я не думаю, что есть дворяне, которые хотели бы принять такое наказание.

— Если кто-то сделает это, их семья рассердится на них.

Брак в дворянстве требует одобрения не только родителей, бабушек и дедушек, но и побочных семей, слуг и руководителей, вовлеченных в их бизнес.

Я знаю эту структуру.

Даже если сыну дворянина понравилась Курама Мисато-сан или Арису-сан, и он хочет сделать ее своей женой…

Из-за долгов дома Курама вся семья будет протестовать против этого.

Будет трудно, если другая знать осудила вас за ваш выбор.

— Но я все равно хочу что-нибудь для них сделать.

Сказала Кано-сан.

— Верно. У меня такое же чувство.

Сказала Момоко-нээчан.

— Мы должны оставить эту проблему для взрослых. Мы ничего не можем сделать в этой ситуации.

Она вздыхает.

◇ ◇ ◇

— Большое спасибо. Было весело.

Наконец вечеринка Мисудзу закончилась.

Мы с Мисудзу стоим у выхода из двора, провожаем гостей.

Йошико-сан с нами.

Рюрико с Агнес, стоят позади нас.

— Я многому научилась.

Сказала нам Куромия-сан, воительница.

— С нетерпением жду тренировки.

— Да, пожалуйста.

Мисудзу улыбнулась, затем Куромия-сан подошла к Мичи.

— Я с нетерпением жду твоего руководства.

— Что?

Мичи удивлена. Но не показывает никаких эмоций на лице.

— Может, ты и слуга Мисудзу-сама, но ты мой учитель.

О, так вот как она думает.

— Пожалуйста, делайте это на тренировочной площадке с телохранителями.

Тории-сан сказала Куромия-сан.

— Мое мышление связано с обучением боевым искусствам в любое время и в любом месте.

— Это только ты так думаешь. Разве ты не понимаешь, что ты здесь единственная такая?

— Разве это не про тебя?

Это плохо.

Настроение портится.

— Эй, Хайджи, встань передо мной. Ты знаешь, что этот человек опасен, не так ли?

— Да, я знаю, но я не буду вставать перед Марико-оджосама.

— Эй, ты мой телохранитель, не так ли?

— Хм, если это касается моих обязанностей телохранителя – вы только что уволили меня, и мы еще не закончили разговор о повторном трудоустройстве.

— Разве я не говорила, что найму тебя снова?

— Я еще не представила свои условия.

— Условия?

— Мне нужен лучшие условия, чем раньше, если вы хотите нанять меня.

— Эй, Хайджи.

— Я Адельхейд.

— Вот почему я зову тебя Хайджи.

Интересно, как долго они смогут продолжать эту пародию?

— Но, кажется, все прошло гладко. Благодарю тебя, Мисудзу.

Момоко-нээчан сказала нам.

— До сих пор у всех нас были стены между нами, несмотря на то, что мы дворяне. Но сегодняшняя вечеринка устранила их.

— Это потому, что Момоко-онээсама участвовала. Спасибо.

— Боже, ты права, но все же.

Момоко-нээчан гордо выпячивает грудь.

— Сакурако, мы с тобой стали сестрами, и дворянство будет процветать!

Момоко-нээчан широко улыбается.

Но за ней…

Кано Сакурако-сан все еще выглядит мрачной.

Она смотрит на особняк, где находятся сестры Курама.

Светская жизнь. Бесхитростный.

— Было весело.

— Мне понравилась вечеринка.

Юные леди говорят Мисудзу с улыбкой, прежде чем покинуть двор.

— Я рада, что вам понравилась вечеринка.

Мисудзу отвечает с улыбкой, стоя рядом со мной.

Мисудзу – ведущая сегодняшней вечеринки, поэтому ей приходится провожать всех уходящих юных леди.

— Я хочу использовать этот шанс, чтобы стать ближе к Мисудзу-сама, Рюрико-сама и Йошико-сама.

— Да. Вы можете обращаться к нам в любое время. Также, пожалуйста, будьте добры к принцессе Агнес.

Мисудзу оборачивается.

Я сказал Агнес не цепляться за меня сейчас, поэтому у нее не было другого выбора, кроме как придерживаться Рюрико.

Ну, в любом случае, они обу ладят. Койоми-тян стоит рядом с ними, и Йошико-сан тоже там.

Мидзусима Карен-сан, которая только что стала служанкой Мисудзу, стоит рядом с Мичи.

Агнес наверняка привлечет к себе много внимания, когда пойдет в школу.

Или я должен сказать, что Агнес выделяется своей внешностью? У нее есть очарование, чтобы привлекать внимание даже в собрании красоток.

Им нужно к ней привыкнуть, хотя бы немного.

— Да, моя младшая сестра еще в начальной школе, я ей об этом скажу.

— В нашей побочной семье тоже есть шестиклассница. Но не будет ли принцесса против друзей с родословной, вроде нашей?

Сказала девушка. Мисудзу:

— Не обращайте на это внимания. Принцесса Агнес недавно в Японии, я думаю, она хочет иметь много друзей.

Верно.

В настоящее время у Агнес нет никого, кроме ее семьи.

Она не встретила кого-то, кто мог бы быть ей другом из другой семьи, чтобы они ходили в одну школу, но не спали вместе.

Наша семья никогда не предаст семью.

В конце концов, мы все в одной лодке.

Если кому-то больно, остальным тоже больно.

И Агнес, и я можем жить только вместе с нашей семьей.

Мы не открываем свои сердца никому, кроме нашей семьи.

У нас с Агнес не было опекунов, родителей.

Поэтому я благодарен Минахо-нээсан, которая подобрала нас.

Благодарен Мисудзу и девочкам, которые нас приняли.

Я счастлив познакомиться с этой замечательной семьей, и мне нечего бояться, когда я с ними.

Но.

Агнес и я не можем оставаться избалованными в тепле семьи.

Есть внешний мир.

Нам нужно установить контакт с людьми за пределами нашей семьи.

Если мы не приложим к этому усилий, мы не сможем сохранить нашу семью.

В конце концов мы не можем закрыть семью и оставаться самодостаточными.

Нам нужно наладить контакт с внешним миром, создать бизнес, заработать деньги.

Когда-нибудь нам с Агнес нужно будет зарабатывать для нашей семьи.

Нагиса и Юкино родят в следующем году.

Цукико тоже хочет забеременеть как можно скорее.

Наша семья будет увеличиваться.

Вот почему мы хотим, чтобы Агнес научилась жить вместе и с людьми извне.

Это должно превратить ее из человека, которого защищают все в семье, в человека, который защищает только что родившихся в семье.

Вот почему она должна заводить друзей снаружи.

Друзья отличаются от семьи.

Это люди из разных семей, их не разделяет та же участь, что и тебя.

Они могут думать и действовать по-другому.

Некоторые могут лгать и проявлять недоброжелательность по отношению к Агнес.

Как она может наладить хорошие отношения с посторонними людьми?

Это мои текущие заботы, а также Мисудзу.

Я хочу, чтобы Агнес испытала это. Я хочу, чтобы она превзошла это.

Я хочу, чтобы она выросла сильной девочкой.

Естественно, я не могу проиграть и внешней реальности.

Агнес всегда наблюдает за мной.

Я не могу сдаться раньше, чем Агнес.

— Курода-сама, Нагатаба-сама, спасибо за ожидание.

Обращается горничная из СБ Кудзуки.

— Да. Сейчас подойдем. Что ж, Мисудзу-сама, спасибо, что пригласили нас сегодня. Увидимся в школе.

— Я также прошу меня простить, хорошего дня.

— Будьте осторожны по дороге домой. До свидания, Курота-сама, Нагатаба-сама.

Мисудзу провожает их.

С другой стороны двора подъезжают машины, чтобы вывезти девушек со стоянки по порядку.

Кажется, это предопределено СБ Кудзуки и телохранителями семей, какие юные леди уезжают первыми.

Ну, это, вероятно, зависит от влияния каждой семьи.

— Каан-сама, Кано-сама, хорошего вам дня.

— Да, и вам хорошего дня.

Уходящие девушки прощаются с Момоко-нээчан и Кано-сан.

Момоко-нээчан отвечает весело, как будто она хозяйка вечеринки, но…

Кано-сан ничего не делает, только кланяется в ответ.

Правильно, те, кто в более высоком статусе, уходят последними.

Это относится к вечеринкам и конференциям, но, кажется, правило действует даже в конце вечеринки.

— Куромори-сама, хорошего дня.

А, я?

— Ах, да, спасибо, что пришли сегодня.

Я торопливо кланяюсь.

Девушки, наблюдавшие за мной, рассмеялись.

— Вы нашли искреннего мужчину. Мисудзу-сама.

Она сказала Мисудзу.

— Я верю, что дом Кудзуки будет в мире с этим твоим великолепным партнером.

Хм?

Ага, понятно. Это лесть.

Они не могут говорить плохо обо мне сейчас.

— Спасибо.

Мисудзу отвечает с улыбкой.

— Оджо-сама, пойдем.

— Да, пойдем.

Телохранитель позвал барышню, и она вышла во двор.

— Далее, Мокухон-сама, Джинай-сама

— Боже, это мы. Мисудзу-сама, Каан-сама, Кано-сама, извините нас.

— Да, до свидания.

Барышни благополучно отправляются домой.

Однако.

Мне придется провожать их вместе с Мисудзу, пока они все не уйдут домой?

Трудно быть женихом Мисудзу.

Если Мисудзу проведет еще одно такое мероприятие, мне придется сделать это снова.