Pure Love and Insult Complex 4

— Это будет не только Ай-чан. Есть кое-кто вместо меня, кто научит вас выпекать от начала до конца.

Вместе со словами Кацоко-нээ из фургона вышла Мана.

— Доброе утро. Я буду вашим учителем, Куромори Мана. Рада познакомиться с вами!

Сказала Мана с улыбкой.

Эмм.

Мана приходила в эту школу в мае прошлого года.

Возможно, что некоторые студенты помнят её.

Однако.

— Вау, какая красавица.

— Да, она ровня Кацуко-сан.

— От неё веет зрелостью!

— Она, возможно, даже сексуальнее, чем Кацуко-сан.

Кажется, они не видят в Мане ученицу средней школы после ее шестимесячного преображения.

Раньше она была маленькой, но теперь она выше, и её телосложение стало лучше.

После того, как она столько раз выпила мою сперму, теперь вокруг неё такая атмосфера и сексуальность, что они не смогут угадать ее возраст.

— У неё длинные ноги. Она стройная и красивая!

— Как и ожидалось от подруги Кацуко-сан!

Девочки, видимо, убеждены, что Мана того же возраста, что и Кацуко-нээ.

Правда же в том, что она моложе всех здесь присутствующих.

— Сегодня Ай-сан и я будем вашими учителями, так что если вы чего-то не поймете, просто спросите. Хорошо?

— Хорошо!

Кажется, она сразу покорила сердца пятерых девушек из теннисного клуба.

— Кроме того, всё, что мы приготовим, можно будет бесплатно попробовать, так что, пожалуйста, приходите и попробуйте, ладно?

Мана улыбнулась мальчикам.

— Да, да, да!

— Я тоже приду!

— Я буду там в 12 часов!

— Ай, говори громче! В 12 часов пекарня откроет бесплатное дегустационное мероприятие!

Объявила Кана-семпай.

— Мегу, тебе пора на тренировку.

— Да, Йоши-кун!

Я хочу, чтобы Мегу делала все возможное в своей клубной деятельности.

— Ямаминэ, ты можешь пойти туда помочь к 12.

Сказала капитан Такешиба.

О, она уже поняла, что бесплатная дегустация – наша благодарность людям за вчерашний инцидент.

— Спасибо.

Я склонил голову перед Такешибой-семпай.

— Что ж, тогда отправляемся в пекарню и начнем печь. Я отправлюсь вперёд и открою дверь.

Кацуко-нээ села за руль фургона.

— Я с тобой. Нужно разгрузить ингредиенты. Эди, отведи всех в пекарню.

— Хорошо.

Если Ивакура-сан что-то предпримет, Эди сможет защитить Ай, Кану-семпай и девушек из теннисного клуба.

Пока что проблем быть не должно.

— Подождите секунду!!!

Нас прервал истерический голос.

— Эй, эй, хоть ты и из спортивного клуба, но если ты будешь смотреть свысока на культурные клубы, ты получишь то, что заслуживаешь! Черт побери!

Ч-что?

К спортивным клубам пришел парень из культурного клуба, почему?

Кроме того, он не один.

Во главе светловолосый парень с хорошим телосложением. У него на голове ирокез.

Несмотря на это, у всех позади него бритые головы. Кроме того, бриты они довольно плохо.

— Эй! Я Хирасава Кацуюи! Похоже, вчера ты позаботилась о членах моего клуба!

Значит эти бритые парни…

Вчера один из них фальшиво признался Мегу, чтобы посмеяться над ней…

Затем Такешиба-семпай поймала их… сломала их инструменты и заставила стричься плохими машинками.

Новое утро. Блюз Миссисипи.

— Хмф. У клуба легкой музыки есть к нам какое-то дело?

Капитан Такешиба из легкоатлетического клуба уставилась на президента клуба легкой музыки Хирасаву Кацуюи, который внезапно объявился вместе с лысыми членами клуба.

— Естественно есть, поэтому я и пришёл сюда!

Хирасава смотрит на Такешибу-семпай.

— Ага, понятно. Президент клуба пришел сюда, чтобы лично извиниться?

Такешиба-семпай рассмеялась.

Парень из клуба легкой музыки признался Мегу из-за игры в наказание.

Они превратили Мегу в посмешище.

После этого Такешиба-семпай и спортивные клубы поймали их.

Они поставили их всех на колени, заставили извиниться и постричься, а затем сломали все их инструменты.

— Я знаю, что мои парни грубо обошлись с членом твоего клуба. Но это их проблемы, меня не это волнует.

Заявил президент клуба легкой музыки.

— Хм. Тогда зачем ты пришел сюда?

Капитан Такешиба продолжает смотреть, не отводя взгляда.

— Я согласен, что они поступили неправильно. Вполне естественно, что их поймали и заставили извиниться!

Хирасава тоже смотрит в глаза Такешибе-семпай.

— Однако!! Брить им головы и уничтожать их музыкальные инструменты – это уже слишком! Эй?! Понимаешь?!

— Правда? Я думаю, что этого было недостаточно.

Ровным голосом сказала Такешиба-семпай.

— Что ты сказала?! Сука! Для нас прическа – это выражение «духа рока»! Приближается школьный фестиваль, и мы собирались показать наше лучшее выступление, но из-за их бритых голов об этом теперь не может быть и речи!

Гневно прокричал Хирасава.

—Ты дурак? Шкафчики – это просто место, куда можно сложить вещи, вот и все! При чём тут «дух рока»?

— Не превращай это в гребаную шутку! (Игра слов: rokka ttenoha sa – когда речь про рокеров, rokka nito tte – про шкафчики)

Да, хорошая шутка.

— Я говорю о духе рока! Это о наших сердцах как рок-музыкантов!

— О, так ты рок-музыкант?

Такешиба-семпай рассмеялась.

Вслед за ней рассмеялись все члены спортивных клубов, наблюдающие за ситуацией.

— Эй, сука, не смотри на меня свысока!

Сказал Хирасава.

— Просто чтобы вы знали, я так предан року, что на летнем комикете я косплеил Мишеля Польнареффа!!!

Косплеил? Комикет?

— Х-Хирасава-сан, не стоит говорить об этом.

— Заткнись! Муги!

Крикнул Хирасава парню с плешивой головой.

— Я косплеил Польнареффа, и все же люди, которые подходили ко мне, спрашивали меня: «Это Дон Фрай?» Глупые люди! Дон Фрай – рестлер! Но они все продолжали: «Дон Фрай, Дон Фрай», а когда я сказал им, что это Польнарефф, они ответили: «Это не Польнарефф!» Бесит!

Эмм.

— Поэтому я собираюсь косплеить Эминема на зимнем Комикете!

— Хирасава-сан, не стоит этого делать.

Грустным тоном сказал другой бритый парень из клуба легкой музыки.

— Извини, но я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Сказала капитан Такешиба с хмурым лицом.

— Кроме того, у меня есть один вопрос. Мишель Польнарефф разве рок-исполнитель?

Тебя это интересует?

— Даже я знаю «Tout tout pour ma chérie». Духовые оркестры исполняют её во время футбольных матчей и тому подобном!

— Для меня это рок! В этом есть дух рока!

Крикнул Хирасава.

— Теперь я вспомнил! Т-ты уничтожила их инструменты! Для музыкантов их инструменты – их жизнь! Их лицо! Как они могут продолжать жить теперь, когда ты их уничтожила!

— Тогда пусть умрут.

Такешиба-сан…

— Если они не могут жить только из-за того, что их музыкальные инструменты сломаны, то пусть умрут.

Она рассмеялась.

— Т-ты сволочь!

Взвизгнул Хирасава.

— Вы все сволочи! Спортивные клубы! Вы всегда забираете огромный кусок бюджета каждый год!!! Свысока смотрите на культурные клубы!

— Ну а как иначе? Спортивные клубы проводят много мероприятий, и все они стоят денег.

— Клуб легкой музыки тоже стоит денег! Но наш клуб получает всего 5000 иен из школьного бюджета!

— Мы несём имя нашей школы за спиной во время турниров. Что касается вас, ребята, вы только «притворяетесь группой». Для вас это просто хобби, разве нет?

Капитан Такешиба загнала Хирасаву в угол.

— Это не хобби! Это наш способ самовыражения, которому мы посвятили наши жизни!

Вау, я впервые вижу, как кто-то в гневе топает ногой.

— С меня хватит. Ты слишком шумный. В конце концов, что ты хочешь от нас?

Когда Такешиба-семпай сказала это…

— Вот мои требования. Первое! Вы должны вернуть музыкальные инструменты, которые вы уничтожили! Вы должны купить то же самое! Второе! Вы должны снабдить их париками для их выступления! У нас мало времени до школьного фестиваля!

— Отказываюсь!

Ответила Такешиба-сан.

— Хватит трепаться. Это пустая трата времени. А теперь поторопимся и начнём тренировку!!

Такешиба-сан сказала девочкам, но…

— Подожди, подожди, подожди, подожди, подожди! Подожди, чёрт возьми!!

Хирасава бросился к Такешибе-сан.

— Хм?! Тебе еще есть что сказать?!

— Не заканчивай разговор самостоятельно, сука!

— Ты тоже ничего не поймешь, пока я не побью тебя и не побрею тебе голову?

Сказала Такешиба-сан, но…

— Я-я бунтарь! Моя демонстрация неповиновения не вызывает сопротивления! Я – Гандзин Вадзё!

— Извини, но у меня нет времени выслушивать тебя.

— Не игнорируй меня! Ты выставляешь меня идиотом!!!

Нет, ты и сам с этим справляешься.

Затем…

— Но мне всё-таки интересно, ты сильный?

Спросила Эди.

— С-сильный?

— Я имею в виду, как музыкант? Ты сейчас много чего сказал, но если у тебя нет навыков, то это просто не круто.

Она улыбнулась.

— Верно, ты говоришь о духе рока, но если ты даже не умеешь играть, то это точно не круто!

— Помимо комикета, ребята, вы когда-нибудь давали живые концерты?

— Вы даже не произвели впечатления во время прошлогоднего школьного фестиваля!

Сказали мальчики из спортивных клубов.

— У вашего клуба больше нет гитар, верно?

— Э-э…

Хирасава в замешательстве.

— У Хирасавы-сан в клубной комнате есть гитара. Мне принести?

Спросил один из лысых членов клуба музыки.

— Заткнись, идиот! Муги!

Он попытался в спешке закрыть его рот.

— Э-э, этот парень – второкурсник, его зовут Котомуги Муги. Его родители являются поклонниками «Желтого рейнджера» и «Грязной парочки», поэтому они назвали его так.

— Ты тему-то не меняй!

Такешиба-семпай улыбнулась.

— Это интересно. Эта девушка права, почему бы тебе не сыграть для нас какую-нибудь мелодию? Ты продолжаешь говорить о духе рока, о том, что инструмент – это твоя жизнь и всё в таком духе, но если ты не умеешь обращаться с инструментом – не отвертишься!

— Хирасава-сан, принести гитару?

— Идиот! Не неси, Муги!!

Затем.

— Здесь есть гитара.

Сказала одна из девушек.

— Акустическая гитара, она в комнате туристического клуба.

— У меня есть ключи от этой клубной комнаты.

— Принесите, принесите!!!

Несколько девушек убежали на второй этаж…

Затем они спустились с футляром для гитары.

— Вот, Такешиба-семпай.

— Спасибо, девочки.

Капитан Такешиба открыла футляр для гитары и достала оттуда музыкальный инструмент.

— Да, струны на месте.

Затем она обратилась к Хирасаве:

— Сыграй что-нибудь.

Она всучила ему гитару.

— Ээээээ?!

Хирасава весь вспотел, когда ему вручили гитару.

— Эй, успокойтесь все!

Студенты перед клубными комнатами сосредоточились на Хирасаве.

— Х-Хирасава-сан!

— Теперь, когда дело дошло до этого, покажи им секретную технику Хирасавы-сан.

— Сделай легендарный перебор тремя пальцами, о котором ты всегда нам рассказываешь.

— Я никогда не видел его раньше.

На слова членов клуба легкой музыки, Хирасава:

— Д-да… Смотрите, черт возьми!

Он принял свою судьбу и взял гитару.

— Ах, раз, два… раз, два, три, четыре!

Затем.

— Хм?

Все безмолвны.

Музыка Хирасавы какая-то неуклюжая.

— Эй, ты наступил на кошку?

— Это звучание гитары?

— В каком-то смысле это потрясающе.

Пожалуй, да.

— Идиоты! Это ещё не все!

Затем, он сыграл ещё одну мелодию…

— Убого.

— Грустно.

— Здесь похолодало.

Хирасава перестал играть.

— А что я могу с этим сделать?! Я – вокалист! Обычно я не играю на гитаре!!!

Сказал он в спешке.

— Просто чтобы вы знали, я собрал целую группу! Я собрал людей и сказал им: «Мне нужны все, кроме вокалиста». Но у всех остальных участников, было «другое музыкальное чутье», и поэтому я ушел от них.

Так что с вокалом у него тоже плохо.

— Достаточно. С нас хватит, я не хочу больше видеть твое лицо. Никогда больше не показывайся передо мной.

С суровым видом сказала капитан Такешиба.

— Нет, я…

— Заткнись. Иначе я тебе врежу.

Черт, если так продолжится, начнётся кровавый дождь.

Однако, затем…

— Дай мне гитару.

Эди с улыбкой протянула руку к Хирасаве.

— Т-ты умеешь играть?

Эди выросла в культе убийц в Новом Орлеане.

Там были люди разного возраста.

Ничего удивительного, что она умеет играть на гитаре.

Кроме того, Эди – гений, который может все.

— В Америке у меня была гитара.

Она взяла гитару у Хирасавы…

— Хм? Она плохо настроена.

Она проверила звучание каждой струны, а затем начала настраивать гитару.

В её движениях нет и толики сомнений.

— Хорошо, так сойдет.

Звук, который издала Эди, полностью отличается от того, что было раньше.

— Да, это хорошая гитара.

Затем Эди села на бетонный блок перед клубом и начала играть на гитаре.

С первой же ноты по моей спине пробежали мурашки.

— Оооо!

Затем она начала петь под мощную гитарную музыку.

Это английская песня, которую я не знаю.

Тем не менее, музыкальное исполнение Эди покорило студентов перед клубными комнатами.

Грустный тон, грустная песня.

Несмотря на это, можно почувствовать жизненную силу.

Очень красиво.

— Эйииииааа!!

Выступление Эди закончилось в мгновение ока.

— Ух ты!

— Эди-сан, ты потрясающе поешь!

— Твои навыки игры на гитаре тоже хороши!

— Это был блюз?

Девочки окружили Эди раньше мальчиков.

— Да, это «Walking blues».

Эди улыбнулась.

— Т-ты… откуда ты знаешь Роберта Джонсона?!

Хирасава, президент клуба легкой музыки, спросил Эди, дрожа.

— Это я должна спросить тебя. Ты знаешь о Роберте Джонсоне?

— Я-я человек с обширными поверхностными знаниями!

Так что он просто знает имя.

— Я родилась в Новом Орлеане. Естественно, я знаю о блюзе дельты Миссисипи.

— Этот Роберт Джонсон популярен?

Такешиба-семпай спросила Эди.

— Он легендарный блюзмен, который продал душу дьяволу, чтобы получить свою технику игры на гитаре. Говорят, что причина его смерти в том, что его отравила женщина, но на самом деле никто не знает.

Правда?

— Эди-сан должна выступать на школьном фестивале, а не клуб легкой музыки!

— Да, это хорошая идея.

— Да, подумать только, что ты такая потрясающая.

Сказали девочки.

— Нет, это неловко.

Эди смущена.

— В таком случае, Эди-сан проведёт мини-концерт во время сотрудничества пекарни и теннисного клуба!

Кана-семпай?

— Всё в порядке? Я имею в виду, это неплохой способ привлечь клиентов, верно?

Если так будет продолжаться, то это будет развиваться всё дальше и дальше.

— Что мне делать, Дорогой?

Эди повернулась ко мне.

Да, ничего не поделать.

— Почему бы и нет? Я тоже хочу услышать больше песен в исполнении Эди.

— Тогда сделаем это!

Ах.

— Но у тебя скоро турнир, тебе не будет тяжело?

Она не сможет заниматься пением или игрой на гитаре перед школьным праздником.

— Всё в порядке. Я уже давно не играла, но, вроде неплохо получилось, да и мой голос в порядке.

Эди уверена, что все в порядке.

— Турнир, вы это о чем это?

Такешиба-семпай резко свернула на эту тему.

— Ну да, Эди собирается принять участие в турнире по смешанным единоборствам.

— Ага, наконец-то это было решено.

Эди улыбнулась.

— Это большой турнир, в котором примут участие не только бойцы ММА, но и профессиональные борцы, каратисты и дзюдоисты.

— Это не юниорский турнир! Я буду драться со взрослыми.

— Вау, это потрясающе.

— Я буду болеть за тебя, Эди-сан.

— Когда турнир?

Ученики взволнованы.

— Через месяц. За неделю до школьного фестиваля.

Эди рассказала всем.

— Если тебе нужен партнер для спарринга, то тебе не следует выбирать кого-нибудь из нашей школы. Даже мальчики не смогут сравниться с тобой.

Капитан Такешиба знает, насколько сильна Эди.

— Хотя мне ещё нужно подготовить свое тело к матчу. Поэтому хотела бы иногда бегать по стадиону.

Сказала Эди с улыбкой.

— Используй его в любое время, когда захочешь побегать.

Капитан Такешиба улыбнулась.

— Всё стало немного беспорядочно, но, Эди, отведи девочек из теннисного клуба в пекарню.

Сказала Кацуко-нээ из фургона.

— Да, пожалуйста, сделай это, Эди. Мы собираемся выгрузить ингредиенты.

Я тоже сел в фургон.

— Понятно! Вот, спасибо.

Эди вернула гитару девушке, которая её принесла.

— Хорошо! Все сюда!

Кана-семпай собрала около себя девушек из теннисного клуба.

— Сегодня я буду их лектором, так что мне лучше сесть в фургон, верно?

Шепотом спросила Мана.

— Ага, мы можем позволить Кане-семпай и Эди позаботиться о девушках из теннисного клуба.

Мана на самом деле моложе, но поскольку она будет их учителем, она должна вести себя соответствующе.

— Залазь, Мана.

— Хорошо.

— Мегу, удачи на тренировке.

Я обратился Мегу.

— Ах, да, Йоши-кун.

Мегу улыбнулась мне.

— Не торопись, действуй обстоятельно, как Кацуко-нээ.

— Я постараюсь!

С этого момента Мегу пытается стать похожей на Кацуко-нээ, более зрелой.

— Тогда извините нас, Такешиба-семпай.

Я попрощался с ней громким голосом.

— Да, спасибо за угощение!

Такешиба-семпай тоже крикнула в ответ, чтобы напомнить остальным спортивным клубам.

— О, точно. Спасибо за напитки!

— Я прослежу, чтобы каждый получил свою долю!

— Позже я пойду на бесплатную пробу!

— Я тоже! Я принесу чай!

— Я с нетерпением жду нашего обеда!

На данный момент они приняли прохладительные напитки и бесплатную дегустацию.

— Хорошо! Время тренировки! Все, идем на стадион!

Такешиба-семпай возглавляет группу девушек по легкой атлетике.

— О, черт, нам пора идти!

— Хорошо, идем!

— Нам тоже пора!

— Да, да, идём!

Затем каждый из спортивных клубов начали свои тренировки.

— Хм? Что?

Хирасава Кацуюи и члены его клуба легкой музыки остались одни перед клубными комнатами.

— Эм, Хирасава-сан, что с компенсацией за наши инструменты?

— Что мы будем делать?

Члены клуба посмотрели на Хирасаву.

— Мне почём знать?!

Да, их полностью проигнорировали.

— Отправляемся!

Кацуко-нээ нажала на педаль газа.

Новое утро. Ore no sora.

— Ай-чан, есть что-нибудь, что ты хочешь попробовать испечь?

Мана спросила Ай.

После нашего прихода в пекарню…

Девушки из теннисного клуба впервые здесь, поэтому с интересом рассматривают печи и всё остальное.

— Д-да.

— Тогда займись этим. А я буду обучать девочек.

Мана улыбнулась.

— Ты уверена, что справишься одна?

Спросил я.

— Как ты думаешь, скольких девушек я научила делать выпечку?

Эмм…

О, каждый раз, когда к семье присоединяется новая девочка, первое, что они делают, это учатся делать выпечку.

Это потому, что это хорошая возможность для новичков поладить с остальными.

— Это я научила Ай-чан основам.

Громко сказала Мана.

— Ага, понятно.

— Значит, кроме Кацуко-сан, еще один учитель.

Девушки из теннисного клуба совершенно уверены, что Мана – учитель хлебопечения.

— Я не буду преподавать здесь. Это кухня Кацуко-сан. Йошида-кун и Ай-сан учатся на её курсе.

Мана начала выкручиваться, не теряя улыбки.

— Мана-чан, давай пока не будем делать ничего сложного. Пусть это будет уровень расширенной кулинарной подготовки.

Кацуко-нээ принесла папку со всеми записями о выпечке, которую она делала раньше.

— Ага, это, это, это, а также это. И вот на этой странице тоже выглядит неплохо.

— Поняла, хорошо!

Кацуко-нээ выбрала те, что легко приготовить, это выпечка, которую молодая группа делает для «выпечки на 50 йен дешевле».

Мана повернулась к Кана-семпай.

— Ай-чан будет свободна в своих действиях. Что касается других девушек, э-э, включая Кану-сан и меня, нас семеро.

Она улыбнулась.

— Поскольку мы даем образцы для дегустации, почему бы нам не указать кто и что приготовил?

— Э?!

НА предложение Маны девочки из теннисного клуба выразили удивление.

— Но мы совсем новички, понимаешь?!

— Мы можем потерпеть неудачу!

— Не волнуйтесь, я научу вас так, что вы не сделаете ошибок!

Мана выпятила грудь вперёд и сказала.

— Даже после урока кулинарии вы говорите: «Я сделала это» или «Дай мне что-нибудь из того, что ты приготовила», – у вас имеют место подобные разговоры, верно?

— Ну, это так…

— Я училась в школе для девочек, но даже там было: «Пожалуйста, дай мне печенье, которое ты приготовила, Семпай!»

Мана говорит так, как будто она уже закончила школу и сейчас уже работает.

Но она все еще ученица средней школы и не посещала ее уже полгода.

— Так что, почему бы не сделать подобное на сегодняшней дегустации? Мальчики будут знать кто из вас что приготовила, и это будет вашим способом похвастаться!

— Ах, эмм…

Девушки из теннисного клуба в замешательстве.

— Если вы скажете: «Мы сделали это», образ будет привязан к теннисному клубу, но если вы скажете: «Я сделала это пирожное», то это улучшит ваш личный образ, верно?

— Но остальные девочки тоже будут делать выпечку, они могут начать сравнивать…

— Я не хочу, чтобы мне сказали: «Твои были хуже».

Сказали девочки.

— О, это не проблема. Каждая из вас будет делать разную выпечку. Если вы yt соревнуетесь, то они не смогут сравнивать, верно?

Мана рассмеялась.

— Само тесто будет одинаковым, но форма и начинка будут разные. Предоставьте это мне, девочки. Я позабочусь о том, чтобы у вас была хорошая репутация!

Ага, понятно.

Мана копирует манеру речи и поведение Кацуко-нээ.

Она действует как старшая сестра, на которую можно положиться.

— Послушайте, давайте доверимся Мане-сан! В любом случае, мы все новички. Я всегда помогаю с продажей, но никогда не участвовала в изготовлении.

Сказала Кана-семпай членам клуба.

— Поэтому я с нетерпением жду сегодняшнего дня! Как только я узнаю основы, я смогу использовать их для чего угодно, верно?

— Да. Вот почему вы сможете приготовить ещё более изысканную выпечку во время школьного фестиваля. Сегодня мы просто тренируемся.

Мана ответила Кане-семпай.

— Да. Выпечка, которую мы делаем сегодня – всего лишь тренировка, так что давайте успокоимся! Отнеситесь к этому более непринуждённо!

Да, Мана-чан и Кана-семпай задают хороший настрой.

— Ай, время от времени заглядывай к нам, чтобы высказать своё мнение. Ты уже профессионал в выпечке.

— Д-да.

Ай кивнула Кане-семпай.

Пока что всё идёт неплохо.

— Тогда, извини, но ты тоже присмотри за ними. Я позову тебя попозже.

Сказала мне Кацуко-нээ.

Ой.

Она собирается поговорить с Минахо-нээсан об Ивакуре-сан.

Спросить, можно ли привести ее в новый бордель в подвале отеля напротив вокзала.

— Хорошо.

Кацуко-нээ ушла в комнату отдыха.

Это место, где мы занимаемся сексом, так что оно звукоизолировано.

Кроме того, оттуда можно связаться с внешним миров.

— Хорошо, давайте приступим!

Сказала Мана.

Она также умна.

Она не допустит ошибки.

Она не будет называть меня «Онии-чан», а Ай – «Онээ-чан» перед девочками из теннисного клуба.

Она знает, как действовать.

Кстати говоря, если подумать, то Мана уже обладала таким навыком, когда мы впервые встретились.

— Во-первых, давайте вымоем руки! И еще, а где кулинарные шапочки? Нельзя допустить, чтобы волосы попали в выпечку.

— Вот здесь.

Ай достает для девочек белые матерчатые шапки.

— Руки нужно мыть намного тщательнее, чем обычно! Те, кто работал неполный рабочий день на работе, связанной с едой, должны знать об этом.

Мана говорит совсем как учитель.

— Я осмотрюсь.

сказала Эди, которая наблюдала за нами, стоя у стены.

— Хм? Почему бы тебе не присоединиться к нам, Эди-чан?

— Верно. Присоединяйся к нам!

Сказали девушки из теннисного клуба.

— Я оставлю это вам, девочки. Сейчас вернусь!

Она пошла не к двери, ведущей наружу, а к запертой двери, ведущей в школьную столовую.

Вероятно, она проверяет, не подослала ли Ивакура-сан своих миньонов.

— Хорошо, посмотрите сюда. Сначала…

Мана возвращает к ней интерес девушек из теннисного клуба.

— Ладно, все внимание на Ману-сан!

Кана-семпай оказывает ей поддержку.

Как и ожидалось…

— Хм… Йошида-кун

— Что случилось?

— Есть пирожное, которое я хочу попробовать сделать.

Ай подошла ко мне с книгой рецептов.

◇ ◇ ◇

— Ну что ж, Мана-сан… остальное оставляю на тебя.

— Хорошо! Кацуко-сан!

Кацуко-нээ закончила со своим звонком и вышла из комнаты отдыха…

Она проверила прогресс, а затем обратилась к Мане.

— Извините, но я должна отвести его в другое место.

— Хм? «Пекарня-кун» пойдет с тобой?

Девушки из теннисного клуба удивлены.

— Ему надо встретиться с председателем правления. Мне сказали, что необходимо его и моё мнение по поводу курса выпечки.

Минахо-нээсан в настоящее время является председателем совета школы, так что Кацуко-нээ не лжет.

До Минахо-нээсан, Кацуко-нээ занимала эту должность.

Теперь она один членов правления.

— Ай, ты не пойдешь к председателю?

Эмм.

Мы двое – единственные студенты этого курса.

— Им нет необходимости идти вдвоём. Чтобы узнать мнение, его одного будет достаточно.

— Верно, Ай всё-таки плоха в общении с людьми.

Девушки из теннисного клуба легко приняли это.

— Так что Ай-чан останется здесь. Здесь должен быть человек, который знает, как управлять оборудованием.

Если я уйду, то будет Ай единственной студенткой курса по приготовлению кондитерских изделий, поэтому ей придется присмотреть за девушками из теннисного клуба, чтобы они не пользовались оборудованием самостоятельно.

— Ай-сан, позволь мне посмотреть духовку.

Сказала Мана.

Так она показала, что Ай – старшая здесь.

— А, да, пожалуйста.

— Да, такая же, как у нас. Ага, понятно.

Оборудование в этой пекарне почти такое же, как и у Кацуко-нээ в особняке.

Это чтобы я мог работать в обоих местах, не путаясь.

Мана всегда делает выпечку в особняке, так что у нее тоже не должно возникнуть проблем.

— Э-э, а где миски и противни?

Мана, вероятно, догадывается, что все расположено примерно как в особняке, но всё равно спрашивает Ай.

— З-Здесь.

— Хорошо, я возьму!

Она ведет себя как гость, посторонний человек, чтобы не снижать авторитет Ай.

Да, если Мана здесь, то мне не о чем беспокоиться.

Также в школе останутся Кана-семпай и Эди.

Неи тоже будет наблюдать из кабинета директора.

— Ну что ж, повеселитесь.

— Извините нас.

Я склонил голову перед девушками из теннисного клуба.

— Удачи с председателем правления, Нобу!

— Удачи, Йошида-кун.

— Хорошего дня!

Все нас проводили, и мы вышли наружу.

Но мы вышли не через дверь, ведущую на улицу, а…

Через дверь в школьную столовую.

Здесь мы на виду у студентов, так что меньше вероятность вражеского нападения.

Хоть сегодня и воскресенье, но приближается школьный фестиваль, и кто-то всегда здесь.

Ага. Кто-то здесь.

Эди заметила, что мы выходим и быстро подошла к нам.

— Всё чисто.

Ивакура-сан никого не подослала.

— Эди, оставайся на страже в школе. Мы возьмём с собой Митаму и Кинуку.

У нас хватает телохранителей.

— Пока вы не доберетесь до особняка, защита будет ослаблена.

— Это не так далеко. Мы будем осторожны.

Сказал я.

— Что важнее, что сказала Минахо-нээсан, Кацуко-нээ?

— Ну…

Кацуко-нээ криво улыбнулась.

— Она разрешила взять с собой Юкиё-чан, но…

Но что?

◇ ◇ ◇

— Вовремя!!

Мы вышли из столовой и обошли пекарню, и там…

Ивакура-кайчо ждет перед фургоном Кацуко-нээ.

— Хм…

Эди тут же оглядела фургон.

Она проверяет, не сделала ли она что-нибудь странное.

Конечно, Неи тоже наблюдает по камерам, поэтому она сразу же позвонит, если Ивакура-сан сделает что-нибудь странное.

— Всё в порядке.

— Естественно. Думаешь, я стала бы что-то делать с машиной, на которой поеду?

Недовольно сказала Ивакура-сан.

— Но непредсказуемость – часть тебя, Юкиё-чан.

Кацуко-нээ криво улыбнулась.

— Итак, что сказала Минахо-сама?

С серьезным видом спросила Ивакура-кайчо.

— Да, она дала разрешение на твой визит.

— Уфуфу, как и ожидалось от Минахо-сама! Она быстро принимает решения!!

Ивакура-кайчо улыбается.

— Ну ладно, пока садитесь. Подробности расскажу позже.

Кацуко-нээ садится за руль.

— Ивакура-сан, садись на пассажирское сиденье… Дорогой, садись сзади.

— Хорошо.

Я сажусь в заднюю часть фургона, затем…

— Будь осторожен, Дорогой!

— Да, знаю. Присмотри за девушками здесь, Эди!

— Принято!

Когда я закрыл заднюю дверь, Ивакура-сан села на пассажирское сиденье.

— Поехали.

Фургон начал движение.

— Хааа, давно это было… наконец-то мои веселые дни вернутся. Кукукуку.

Ивакура-сан счастлива вернуться в качестве проститутки из Шварцвальда.

— О, Юкиё-чан, я думала, ты много занималась сексом с иностранцами во время летних каникул?

Верно, она отправилась на рыбацкой лодке с людьми, чей язык она не знает, и была секс-игрушкой для рыбаков.

— Кроме того, разве тебе не было весело в школе?

Спросила Кацуко-нээ.

У Ивакура-кайчо есть несколько парней в школе в качестве секс-рабов.

Есть вероятность, что она также занимается проституцией вне школы.

— Гораздо веселее работать проституткой в ​​борделе под руководством Минахо-сама. В конце концов, есть разница в статусе людей, которых приходится развлекать. Богатые и влиятельные, прижимающие тебя к кровати, или наоборот, это я насилую их. Это гораздо лучше.

Сказала Ивакура-сан.

— Кацуко-сан, ты была номер 1 в борделе на протяжении стольких лет. Думаю, ты должна это понимать.

— Верно, ты всё-таки такая девушка.

В зеркале заднего вида я вижу глаза Кацуко-нээ, они холодны.

— Мы не можем поехать в новый бордель на этой машине, мы вернемся в особняк поменяем машину.

— Да, понимаю. Эта машина не подходит для роскошного борделя. Прошло много времени с тех пор, как я была в прошлом борделе.

Ивакура-сан поедет с нами в особняк?

Но…

Сегодня не только Кацуко-нээ и я придем в новый бордель Минахо-нээсан.

На встречу с Курамой Мисато с нами поедут её сестра Арису и бывшие телохранители Анжо Митама и Кинука.

Ничего, если Ивакура-сан с ними встретится?

Арису воспитана как аристократка, а сестры Анжо мало что знают о внешнем мире… позволить им встретиться с этой ядовитой президентом студенческого совета…

— О, Юкиё-чан, ты не войдешь в особняк.

Сказала Кацуко-нээ.

— Почему?

Ивакура-сан снова стала угрюмой.

— Он и я должны привезти гостей по приказу Оджо-сама. Вот почему Юкиё-чан не может ехать с нами.

Спокойно сказала Кацуко-нээ.

— Тогда что мне делать?

— Да, что касается этого, Оджо-сама действительно просила кое-кого отвезти тебя!

Кое-кого…

— Э-э, кажется, он должен ждать у задних ворот…

Наш фургон выехал через задние ворота школы на дорогу.

— О, вон там. Я думаю, это он.

Там человек…

Старик с бородатым лицом в солнечных очках, сидит на мотоцикле.

Под каплевидными очками – мексиканские усы в форме омеги.

По какой-то причине на накачанной верхней половине нет ничего, кроме черной обтягивающей майки для бега.

Снизу – джинсовые короткие штаны. На ногах сандалии.

На нём дешёвый серебристый шлем.

Словно он покрасил строительную каску.

— Ч-что с этим человеком?!

— Он друг Кудо-сан, который отвечает за закулисные дела дома Кудзуки.

Под другом она подразумевает внештатного наёмника.

Вероятно, он не нормальный человек.

Кацуко-нээ останавливает фургон возле мотоцикла старика.

Она открывает окно и тут…

— Сомо-сан!

— Сеппа!

Старик ответил серьезным взглядом.

— У него четыре ноги, три глаза, две руки, а в левой руке психопистолет, кто это?

К-Кацуко-нээ?

— Это страх! Космический пират Кобра, тот самый, что стоит на мобильном Биг Заме!

Ответил старик.

Ну, у Биг Зама две ноги, нет рук и один глаз.

У Кобры две ноги, две руки, два глаза и в левой руке психопистолет.

Если суммировать…

— Верно! Вы знакомы с Кудо-сан?

— Да, естественно. Меня зовут Рон Йошитака, приятно познакомиться!

Старик в темных очках и усах, черной майке и коротких штанах, верхом на мотоцикле, показывает бесстрашную улыбку.

— Ну и кого мне нужно отвезти?

— О, вот эту девушку.

Кацуко-нээ указала на Ивакуру-сан.

— Это инструкции Минахо-оджосама. Если откажешься – можешь проваливать.

— Угх!

Ивакура-сан не может сейчас отказаться.

— О, я уже знаю пункт назначения. Доставлю в целости и сохранности, не волнуйтесь.

— Поторопись и вылазь, нам ещё нужно подготовиться!

Настойчиво сказала Кацуко-нээ.

— Я поняла! Я просто должен поехать с ним, верно?

Ивакура-сан вышла из фургона, кипя от гнева.

— Хорошо, Нээ-чан, садись.

Старик сказал Ивакуре-сан.

— Хм, а как насчет моего шлема?

— У меня его нет.

— Что за чёрт! Опасно ездить без шлема!

— Но ты почувствуешь ветер. Ты станешь ветром, Нээ-чан!

— Но ты-то в шлеме!!!

Ага.

Хоть и выглядит хреново, но это шлем.

— Нээ-чан, это не шлем.

Старик медленно снимает шлем.

— Это для того, чтобы скрыть лысину!

............。

— Видишь ли, я лысый!

— Хватит. Мне уже все равно.

Горько сказала Ивакура-сан.

— В любом случае, езжай осторожнее. Хорошо?

Сказав это, она попыталась сесть на мотоцикл сзади старика.

— Нет, нет, не сюда, Нээ-чан!

Хм?

— Место Нээ-чан прямо здесь!

Старик похлопал себя по коленям.

— Я ни за что не поеду так!

— Да ладно тебе. И раз!

Старик насильно усадил Ивакуру-сан…

Затем он запустил двигатель.

— Эй! Отпусти меня! Что с тобой не так?!

— Ну что ж, мы поехали!

— Спасибо!

Кацуко-нээ с улыбкой провожает их.

Буоооооо!!!

— Мой юный посол Алехандро! Поехали!!

Мотоцикл старика тронулся с громким ревом.

—Йаааааааааааааааааааа!!!

С криком, Ивакура-сан удаляется.

— «Сумо но уми ва китаноуми! Оре но Соко Ширенай Акогаре саа! Сумо но Утаха точиновака»

Старик уезжает с Ивакурой-сан, напевая какую-то песню, которую я не знаю.

— Ну, пока что я спокойна.

Смеясь, сказала Кацуко-нээ.

Я…

Новое утро. Кто наденет свадебное платье?

— Мы не можем позволить Юкиё-чан быть вместе с юными леди из знати.

Сказала Кацуко-нээ, когда мы возвращаемся в особняк.

Карен – девушка из дома Мидзусима, а Арису из дома Курама, они поедут с нами в новый бордель.

Митама и Кинука как телохранители тоже жили в мире юных леди, поэтому у них нет иммунитета от таких сумасшедших, как Ивакура-сан.

Эта женщина – извращенная шлюха под личиной обычного человека.

— Верно, будет проблемно, если она научит их чему-то странному.

Сказал я.

— Меня больше беспокоит, что Юкиё-чан будет использовать имена домов Курама и Мидзусима, чтобы начать «торговлю» без нашего разрешения.

Сказала Кацуко-нээ.

— Глава дома Курама скрылся, а дом Мидзусима находится под пристальным наблюдением из-за недавнего инцидента, и поэтому, если Юкиё-чан начнёт что-то предпринимать с этим, это станет большей проблемой.

По плану Джии-чан, в будущем дома Мидзусима и Курама будут восстановлены.

Основная идея Джии-чан состоит в том, чтобы максимально защитить знать, а не уменьшить её количество.

Однако, поскольку другая знать сосредоточила на них своё внимание, если Ивакура-сан совершит непотребство, используя их два имени, это может затруднить восстановление.

— Помнишь, как Неи-чан представила Юкиё-чан одному парню из дочерней семьи дома Кудзуки?

Ах да, Кудзуки Сатоши, это было похоронах отца Рюрико.

— После этого, она, по всей видимости, пыталась продать себя, заявляя: «Я знакома с домом Кудзуки». Однако её никто не поверил из-за статуса семьи Кудзуки. Между основной семьей и ответвлениями существует огромная разница в статусе.

Так что знакомство с кем-то вроде Кудзуки Сатоши не окажет большого влияния.

Кроме того, этот парень плейбой, поэтому у него, возможно, много женщин, состоящих с ним в сексуальных отношениях.

— И ещё, мы не хотим, чтобы новые девочки в борделе научились чему-то странному. У них не было клиентов. Вернее, они все ещё девственницы, но внезапное появление Юкиё-чан может привести к тому, что они почувствуют страх и отвращение к сексу.

В конце концов, Ивакура-сан специализируется на извращенном сексе.

— Вот почему мы отправили Юкиё-чан с тем человеком, Минахо-оджосама позаботится о ней. Мы же немного задержимся.

Ага. Ивакура-сан полностью подчиняется Минахо-нээсан.

— И пока нет других девушек я должна тебе кое-что рассказать. У кандидаток есть некоторые проблемы.

Кацуко-нээ?

— Они уже некоторое время тренируются вместе, так что пришло время, чтобы первоначальное напряжение спало.

— И в чем конкретно проблема?

Спросил я.

— У девочек разное место рождения, прежнее окружение и характеры.

Это…

— У нас есть шесть кандидаток в проститутки в нашем новом борделе. Троих ты знаешь, верно?

— Да. Это Курама Мисато-сан, Токуда Соноко-сан и Куросава Наоко-сан, верно?

Юная леди из дома Курама, Мисато-сан, поклялась стать проституткой, чтобы выплатить долг своей семьи.

Токуда-сан и Куросава-сан – дочери якудза из Кансай, они сами решили отделиться от родителей и остаться в Токио, чтобы стать проститутками.

— Что за люди остальные трое?

— Одна девушка из Токио, две другие из провинции. У всех них отцы претерпели крах в бизнесе, но они не могут объявить себя банкротами, и в итоге у них не осталось другого выбора, кроме как стать проститутками.

Сказала Кацуко-нээ.

— Почему они не могут объявить себя банкротом?

— Когда компания рушится, пострадают не только сотрудники, но и субподрядчики, дочерние компании… это вызовет цепную реакцию. Нельзя просто так позволить здоровому бизнесу и знакомым рухнуть из-за вас, верно? Кроме того, большинство малых и средних предприятий часто выступают поручителями друг у друга.

Значит это касается не только их компаний.

— Даже в случае краха компании вам потребуется довольно много средств, чтобы сделать всё правильно. Это необходимо для того, чтобы предотвратить неприятности для ваших союзников и людей, которые вам помогли.

Верно…

— В группе Кудзуки есть компания, которая исследует деловые условия других компаний, и они составили список компаний, находящихся в опасной зоне, у глав которых есть красивые дочери. После этого осталось только провести проверку. Мы не возьмём кого-то только из-за молодости и красоты.

Новый Шварцвальд – это бордель, в котором будут развлекаться только крупные шишки из политики и бизнеса.

Естественно, нам нужны девушки, которые умеют держать рот на замке.

— У них должен быть хороший характер, также они должны быть умными. Необходимо наличие сильной воли. Оджо-сама лично смотрела этих девушек, и примерно 80% отсеялись. После этого был этап переговоров с родителями, и некоторые из них отказались. Если родители давали согласие, то с девушкой проводили интервью. Однако, если девушка отказалась или Минахо-оджосама решила, что она не подходит для этой работы после встречи с ней, то она также исключалась из списка.

Понятно. Так вот чем она занималась последние шесть месяцев до открытия борделя.

— В итоге она выбрала трёх девушек.

Кацуко-нээ криво улыбнулась.

— Они дочери президента компании, их не назовешь дворянками, но у них все равно была хорошая жизнь. Они учились в довольно престижных школах для девочек. Мы также подтвердили, что у них нет опыта и они девственницы.

Ясно, они не на уровне дома Кудзуки, но…

Это так называемый уровень «хорошей семьи».

Но тем не менее, они не простолюдины.

— Эти трое собрались в одну группу. Или правильнее сказать Токуда-сан и Куросава-сан не вписываются? Они всё-таки выросли в мире якудза.

Кроме того, это далеко не обычная якудза. Это была группа Тендо Садао, а они даже более безбашенные.

— У них крепкие нервы. К тому же они очень стойкие. Токуда-сан и Куросава-сан знают, что больше не могут вернуться в свой дом.

Группа Тендо Садао изнасиловала Токуду-сан, дочь их союзника.

Кроме того, они атаковали дом своего босса и погибли в перестрелке.

Девочки не испытывают ничего, кроме ненависти к своим родителям, и им больше некуда идти.

— Эти трое уже обсудили свои семьи и родные города, и понял, что у них схожие обстоятельства, они открылись друг другу. Но Токуде-сан и Куросаве-сан не могут к ним присоединиться.

Они не хотят вспоминать свои семьи и дома.

— С другой стороны, с точки зрения троих, они видят Токуду-сан вульгарной. И Куросава-сан сама сказала, что они дочери якудза, когда у неё было плохое настроение.

И узнав об этом, девочки из хороших семей стали осторожны.

— Поэтому атмосфера между новичками испортилась.

Сказала Кацуко-нээ.

— А как насчет Мисато-сан?

Спросил я.

— Как другие девушки относятся к Мисато-сан?

— Ну… она почти «воздух».

Воздух?

— Мисато-сан слишком выделяется как молодая леди. Её манера говорить, поведение и все в ней слишком элегантно. Вот почему «тройка из хороших семей» и «две дочери якудза» держатся от неё на расстоянии. Они даже не пытаются с ней заговорить.

Хм.

Она посещала «высококлассную школу» с детского сада.

Она никогда раньше не встречалась с обычными людьми.

— В итоге образовалось три группы: одна Мисато-сан, троица из приличных семьей и две дочери якудза.

Понятно.

— Несмотря на это, Мисато-сан продолжает улыбаться. Кажется, с ней все в порядке, но мы немного обеспокоены тем, что она изолирована.

— Поэтому сегодня мы позволим её встретиться с Арису а также Митамой и Кинукой, верно?

— И с тобой… если мы не смягчим ее психическое состояние, она может взорваться.

Понятно. Так…

— Мы хотели бы, чтобы ты шокировал девушек, разделенных на три группы, своим появлением. Так мы сможем их примирить.

— Я?

Есть ли у меня возможность сделать это?

— Ну, в любом случае, ты должен лишить девственности троих девушек. Это главное событие сегодняшней тренировки.

Сказала Кацуко-нээ.

— Что это за девушки?

Я еще не встречал их, поэтому я хотел бы знать.

— Минахо-оджосама сама выбрала их, так что они красавицы.

Кацуко-нээ улыбнулась.

— Тебе просто нужно отправиться туда и увидеть их своими глазами.

О, она не выдает ненужной информации заранее.

Я должен поговорить с ними напрямую, чтобы проверить их одну за другой.

— В любом случае, мы не хотим, чтобы Юкиё-чан мешала сегодняшней тренировке.

— Ага. Эта девушка всё усложнит.

В любом случае, я мне остается только надеяться, что Минахо-нээсан смогла предотвратить вмешательство Ивакуры-сан.

Пока мы ведем этот разговор…

Машина подъезжает к воротам особняка.

◇ ◇ ◇

— Выпей чаю в столовой. Я снова позвоню Оджо-сама.

Кацуко-нээ поставила фургон в гараж и ушла в заднюю комнату.

Старик на мотоцикле ни при каких обстоятельствах не доставит Ивакуру-сан в отель напротив вокзала, где сейчас находится Минахо-нээсан.

Она, вероятно, хочет позвонить Минахо-нээсан, чтобы обсудить мелкие детали плана, пока еще есть время.

Я пошел в столовую и там…

— С возвращением, мы отправляемся прямо сейчас?

Ко мне подошли Арису, Карен, Митама и Кинука.

На Арису и Карен красивые вечерние платья, в которых они были на вечеринке дома Кудзуки.

Митама и Кинука одеты в школьную форму, которая не привлечет внимания.

— Откуда эта униформа?

Спросил я

— Мы не можем носить нашу бывшую школьную форму, поэтому мы позаимствовали эту в особняке.

— Позаимствовали!

О, Митама и Кинука ходят в ту же школу, что и сестры Курама, потому что они телохранители, но…

Теперь, когда семья их хозяек распалась, и девочки не могут ходить в эту школу, а значит Митама и Кинука тоже не могут.

Митама пойдет в нашу школу, Кинука пойдет в ту же школу, которую Минахо-нээсан нашла для Маны и девочек, но…

У них до сих пор нет униформы.

— Почему в этом особняке есть униформы разных школ?

— Почему?

— Или я должна спросить, почему только женская униформа?

— Женская?

Не только школьная форма, есть еще форма медсестры и прочие…

Митама и Кинука серьезно спрашивают меня, но…

— Я живу в этом особняке всего шесть месяцев, поэтому я мало что знаю, но в этом особняке, вероятно, раньше жил коллекционер.

Если я скажу им, что «мальчики любят заставлять девочек одеваться в разное во время секса», что будет правдой…

Митама и Кинука, вероятно, начнут каждый день одеваться в разные формы.

— Коллекционер?

— Коллекционер?

— Некоторые люди в этом мире сами не знают, что коллекционируют, но продолжают собирать вещи с общей тематикой. Так что, вероятно, раньше здесь жил коллекционер униформы, согласны?

Ответил я с каменным лицом.

— У дяди Кинуки и Митамы, Юкихито-оджисама тоже есть коллекция марок, верно? Это то же самое. Не так ли, Куромори-сама?!

Арису улыбнулась мне.

Она крепко держит за руку нервничающую Карен.

Появление младшей сестры изменило Арису.

У нее теперь ясное лицо.

— Понятно. Это так?

— Однако, где сейчас тот человек, который собрал эту коллекцию униформы?

Митама и Кинука посмотрели на меня.

Эмм.

— Извините, вы должны спросить об этом Кацуко-нээ. Я об этом не знаю.

Пока что стоит уклониться от этого вопроса.

— О, Кацуко-нээ сейчас звонит, так что мы немного задержимся перед отправкой. Она попросила меня подождать и выпить чаю в столовой, если я хочу.

Я поспешно сменил тему.

— Вот как? Тогда пойдем, Куромори-сама, Карен, возьми Куромори-сама за руку.

Арису сказала Карен.

— Арису-оджосама.

Карен колеблется.

— В чем дело? Он наш драгоценный мастер, ты же знаешь.

— Хм, да.

Карен протянула мне руку.

— Куромори-сама.

— Конечно, Карен.

Я улыбнулся и взяла Карен за руку.

Теперь я держу правую руку Карен, а Арису держит левую.

— Пойдем.

Мы втроём идём впереди, Митама и Кинука за нами.

— Тебе всё ещё больно?

Я спросил Карен, которую только вчера лишил девственности.

— Д-да…

Карен застенчиво посмотрела вниз.

— Ты, возможно, этого не понимаешь. Но Куромори-сама спрашивает об этом Карен, потому что беспокоится о тебе.

Нежно сказала Арису.

— Моя промежность тоже болела на следующий день после моего первого раза. Тебе нечего смущаться. Говори честно, Карен.

— Мне тоже было больно.

— И мне.

Митама и Кинука сказали Карен.

— До сих пор немного болит. Хм, как будто Куромори-сама все еще внутри меня.

Покраснев, сказала юная леди.

— Да. Позже тебя осмотрит врач, но если ты плохо себя почувствуешь, то скажи мне или Арису.

— Да, конечно.

Карен крепче сжала мою руку.

— Будь хорошей девочкой. Твои старшие сестры всегда присматривают за тобой, Карен.

Арису, которая на год старше ее, нежно улыбнулась.

— Да, пожалуйста, позаботьтесь обо мне.

Она использует этот термин, Карен всё-таки из знатной семьи.

Мы пришли в столовую.

— Боже, Данна-сама!

Там Мисудзу, Рюрико, Мичи и Йошико-сан.

О, девочки из дома Кудзуки собрались здесь для продолжения вчерашнего разговора.

— Онии-сама, в чем дело?

Рюрико встала и подошла к нам.

— Ну, наши планы немного изменили, так что у меня появилось немного свободного времени, чтобы выпить чаю.

Ответил я.

— !!!

Карен занервничала.

Неделю жить в доме Кудзуки в качестве питомца Мисудзу… это был настолько большой шок?

— Всё в порядке. Твои сестры с тобой!

Прошептала Арису на ухо Карен.

— Тогда, пожалуйста, садитесь. Я приготовлю чай.

Рюрико ушла на кухню.

— К-Карен, эмм…

Мисудзу попыталась заговорить с Карен, но…

— Мисудзу, не торопись. Дай ей немного времени.

— Но я…

— Сейчас твои слова ничего не изменят. Люди делают свою оценку, исходя из того, как они видят действия других. Вот почему Мисудзу должна заставить Карен открыться через свои действия.

— Да…

Мисудзу посмотрела вниз.

— Н-нет, хм, М-Мисудзу-сама!

Карен, которая держит меня и Арису за руки, обратилась к Мисудзу.

— М-мне тоже жаль. Хм, я… я просто не могла понять, что значит быть питомцем Мисудзу-сама… что… что я должна делать… что мне сделать, чтобы доставить удовольствие Мисудзу-сама… мне очень жаль.

Нет, я думаю, что девочке её возраста, а тем более «барышне» понять сексуальные предпочтения Мисудзу невозможно.

— Дело не в этом. Когда я увидела такую симпатичную девушку, как Карен, я слишком увлеклась. Я не понимала чувств Карен и требовала от тебя самых разных вещей.

Сказала Мисудзу.

— Здесь виновата я, а не Карен. Прости меня!

Она склонила голову перед Карен.

— М-Мисудзу-сама, на стоит!

Карен в замешательстве.

— Я не могу принять, что юная леди из дома Кудзуки кланяется перед кем-то вроде меня!

О, в конце концов, Карен не может оставить позади здравый смысл мира юных леди.

Среди знати дома Кудзуки и Каан занимают первые две строчки, а Кано третью.

Карен из дома Мидзусима тоже дворянка, но ей не сравниться с домом Кудзуки.

Такой порядок вещей ей вдалбливали с детства…

— Карен, это неправильно.

Арису сказала Карен.

— Арису-онээсама?

Карен удивлена.

— Да. Мы теперь твои старшие сестры. Ты знаешь почему?

— Это…

— Сейчас мы не дворянские дочери. Моя семья, дом Курама, была исключена из дворянских семей, а твоя семья, дом Мидзусима, оставили тебя здесь, как «раба», чтобы успокоить гнев Кудзуки-сама, разве не так?

— Д-да.

Карен посмотрела на Арису.

— Прямо сейчас мы далеки от мира знати. Мы просто секс-рабыни Куромори-сама.

— Да.

— И всё же, ты продолжаешь вести себя как член знати. Ты больше не должна общаться с Мисудзу-сама из дома Кудзуки как Карен из дома Мидзусима.

Верно, сейчас Карен всё ещё связана правила дочери знатной семьи.

— Д-да. Здесь я тоже рабыня Данна-сама. Я в том же статусе, что Карен и Арису.

Сказала Мисудзу, но…

— Нет, это не так, Мисудзу-сама.

Спокойно сказала Арису.

— Мисудзу-сама отличается от нас с Карен. Мы разные.

— Н-но…

Мисудзу пытается опровергнуть, но…

— Арису-сан права.

Сказала Йошико-сан.

— Арису-сан и Карен-сан сейчас фактически вне дворянства. Дом Курама Арису-сама… Карен-сан считается служанкой Мисудзу-сама в школе.

Они были лишены своей дворянской чести.

— Но Мисудзу-сама по-прежнему остается юной леди дома Кудзуки в глазах общества.

Ага. Они все мои женщины, они равны передо мной, но…

В глазах юных леди реальность отличается.

— Мисудзу-сама, сказав им, что у тебя такой же статус, только заставит их страдать. Пожалуйста, не делай этого.

Я думал о вещах, беря этот особняк в качестве основы.

Снаружи Мисудзу – внучка Джии-чан, юная леди из дома Кудзуки.

Но для меня она только мой милый питомец.

Это касается и других моих женщин.

Но…

Арису и Карен, и даже Йошико-сан знают мир знати.

Их принцип – никогда не идти против дома Кудзуки, поскольку они давняя дворянская семья.

Они видят в барышнях Кудзуки кого-то с более высоким статусом, чем они, но…

— О, так вот значит почему…

Мисудзу заставляла Карен стать домашним животным.

Рекомендовала Йошико-сан заняться со мной сексом.

У Карен более слабый статус.

Йошико-сан признана внучкой Джии-чан, но она также не может отказаться от своего прошлого служанки.

По сути, всё это было лишь давлением с более высокой позиции…

Пропасть между ними глубже, чем я думал.

— Эм, Куромори-сама.

Обратилась ко мне Йошико-сан.

— Я хочу кое-что спросить у Куромори-сама.

У меня?

— Куромори-сама, что ты думаешь о будущем Мисудзу-сама, Рюрико-сама, Арису-сан и Карен-сан?

О будущем?

— Возможно, Куромори-сама женится на Мисудзу-сама. Дедушка уже одобрил это. Но…

Сказала Йошико-сан.

— Если это так, то Рюрико-сама, Арису-сан и Карен-сан, нет, даже остальные не смогут официально выйти замуж, верно?

Это…

— Конечно, я думаю, что некоторым достаточно и того, что они остаются рядом с Куромори-сама, даже не вступая в брак. Однако для девушек надеть свадебное платье и официально выйти замуж в красивом месте, где все благословят их – мечта. Подать заявление о браке и стать публично признанной женой. Такое счастье не будет даровано никому, кроме Мисудзу-сама, что ты об этом думаешь?!

Новое утро. Онии-сама!

Йошико-сан сказала мне.

— По всем правилам, Курама Арису-сан и Мидзусима Карен-сан должны были выйти замуж в благородную семью. Публично сыграть шикарную свадьбу, получить всеобщее благословление, родить детей и создать счастливую семью. Это и есть женское счастье!

Она пристально смотрит на меня.

— Но оставаясь подле Куромори-сама, они упускают счастье, которое могли бы обрести.

Это…

— Или Куромори-сама планирует в итоге освободить Рюрико-сама, Арису-сан и Карен-сан и выдать их замуж за подходящих партнёров?

Освободить Рюрико, Арису и Карен и они выйдут замуж за другого мужчину?

— Я считаю, что так будет лучше. Иначе будущее Рюрико-сама будет ужасным!

Хоть ты так говоришь…

— Что происходит? Я хотела выпить чаю, а тут девушка, которая несёт всякий бред.

— Верно, Эри-чан.

Хм?

Обернувшись, я увидел Эри и Ри, стоящих у входа в столовую.

— Я сейчас разговариваю с Куромори-сама, пожалуйста, не прерывайте нас.

Обиженно сказала Йошико-сан, но…

— Мы и не собирались вмешиваться, верно, Ри-чан?

— Ага. Онии-сан, что бы ты ей ни сказал, ты не сможешь до неё достучаться.

— Лучше просто игнорировать таких людей и оставить их в покое.

— Ага, она, видимо, узколобая и видит вещи только со своей точки зрения.

Близнецы рассмеялись.

— Я просто спрашиваю, что думает Куромори-сама о правах Рюрико-сама и остальных!

— Я бы поняла, если бы ты говорила о своих правах, но я не понимаю, почему ты говоришь о правах других.

— Прежде чем заводить такой разговор, тебе необходимо узнать мнение Рюрико-онээчан, Арису-чан и Карен-чан.

Близнецы посмотрели на Арису и Карен и улыбнулись.

— Кроме того, ты говоришь только о «мире юных леди».

— Митама-онээсан, Кинука-чан и мы тоже являемся женщинами Онии-сан.

— Но тебя интересуют только права Рюрико-онээчан, Арису-чан и Карен-чан, разве нет?

— Давай даже предположим, что Рюрико-онээчан вернется домой… Разве её не принудят к замужеству с мужчиной из какой-нибудь знатной семьи только ради выгоды?

— Я бы могла это принять, если бы говорила о праве влюбиться и выйти замуж за понравившегося человека, а не Онии-сан…

— Но если у человека нет такой свободы, его права не имеют значения, верно?

— Ты говоришь только о том, чтобы провести надлежащий церемонию и надеть свадебное платье, верно?

— И это ты называешь «правом на счастье»?

Спросили Эри и Ри. Йошико-сан:

— Вы не из знати, так что не поймете!

— Если это твой аргумент, то Онии-сан тоже такой.

— Мы ничего не знаем о знатных семьях, да и не хотим знать.

— Разве это не странно, что ты навязываешь свои правила и называешь их «правами»?

— Более того, здесь именно ты не имеешь ничего общего с Рюрико-чан!

Йошико-сан разозлилась.

— Я-я дочь дома Кудзуки! Я двоюродная сестра Мисудзу-сама и Рюрико-сама! А у вас какие основания, чтобы высказывать мне свое мнение?!

Близнецы фыркнули.

— Мы – семья. Младшие сестры Рюрико-чан, Арису-чан и сестры Карен-чан.

— Мы женщины Онии-сан.

— Э-это просто формальность! На самом деле вы просто сборище людей, не имеющие кровного родства!

Так видит нас Йошико-сан со своей точки зрения.

Я имею в виду…

Последние полгода она наблюдала за нашей жизнью, и всё это время она была для неё странной.

Однако она никогда ничего не говорила из-за своих отношений с Мисудзу и Рюрико.

Теперь же, когда она заявила, что не будет заниматься со мной сексом, все эмоции, которые она копила до сих пор, вырываются наружу.

— Это не правда. Мы все занимаемся сексом с Онии-сан.

Эри улыбнулась.

— Да, мы делаем это каждый день.

Ри тоже.

— Это либо кремпай, либо питье спермы. Верно, Ри-чан?

— Да, и уже решено, что мы родим ребенка от Онии-сан.

— Все вместе будут счастливо растить детей.

— Наши дети и дети других девушек – дети всех.

— И поскольку они родятся, мы должны сделать их счастливыми.

— Любой ценой.

Эри, Ри.

— Девочки, но вы все еще ученицы средней школы!

Сказала Йошико-сан, но…

— Это не имеет значения.

— Мы занимаемся сексом с Онии-саном каждый день, и каждый раз его сперма попадает внутрь нас.

— Кроме того, сестричка Нагиса и сестричка Юкино уже беременны детьми Онии-сан.

— Для нас беременность – это реальная вещь.

— Когда-нибудь мы забеременеем, и нам придется родить ребенка Онии-сан.

— Мы здесь с такой предпосылкой.

Близнецы продолжают улыбаться.

— Как и сказала Онээ-сан, мы не связаны кровью. На самом деле без кровных уз нас бы никто не принял.

— Мир не так прост.

— Кроме того, мы не нищие, мы не хотим получать самое необходимое, не давая ничего взамен.

— Поэтому мы отдали наши разумы и тела, а также нашу жизнь Онии-сан.

— Наши жизни решаются им. Мы – подношение. Мы все доверили Онии-сан. Ему решать, что с нами будет.

— Это наша решимость как рабынь Онии-сан.

Сказали двое, а затем посмотрели на Арису и Карен.

— Арису-чан и Карен-чан, соберитесь.

— Верно, покажите ваш дух как женщин.

На лицах близнецов добрые улыбки.

— Мы жили на «дне», поэтому знаем, что “права” – это просто “журавль в небе”.

— Множество сумасшедших людей попытаются украсть ваше счастье, прежде чем заявишь о своих «правах».

— В этом мире не существует такого понятия, как «идеальное, сказочное счастье».

— Людям приходиться строить лучшее счастье, на которое они способны, опираясь на рамки реальности перед их глазами.

— Забудь о мире юных леди, наша реальность с Онии-сан.

— Верно, но я не думаю, что такая реальность плоха.

Эри и Ри, Арису и Карен, Митама и Кинука, затем Мисудзу и Мичи посмотрели на меня.

— Агнес-чан сказала, что девочки, которые занимались сексом с Онии-сан – единственная семья, и им можно доверять.

— За исключением Марго-онээсан, Койоми-чан и Мао-чан. У Марго-онээсан важная работа, из-за которой она не может забеременеть прямо сейчас, тела Койоми-чан и Мао-чан недостаточно развиты для этого. Агнес-чан упомянула, что она также доверяет Кёко-сан.

— Женщины Онии-сан – семья, а поскольку мы семья, мы должны быть добрыми и ладить со всеми, и мы должны прийти и помочь нашей семье, как бы страшно это ни было… Агнес-чан сказала, что она придёт на помощь, когда кто-то в семье окажется в беде.

— Мы все должны быть счастливы вместе.

Агнес.

— Вот почему, когда Арису-чан и Карен-чан попадут в беду, Онии-сан и семья обязательно придут и помогут им. Конечно, это касается и нас!

— Мы тоже поможем!

— Если кто-то заставит тебя плакать, я изобью его!

— А я буду пинать!

— Если кто-то обзовёт тебя, то я их толкну!

— Мы отплатим стократно!

Затем.

— И, конечно же, если у вас, девочки, будут проблемы, я приду и помогу вам.

Мичи сказала близнецам.

— Естественно, я тоже уничтожу врагов, используя все приемы стиля Анжо.

— Я побью их!

Митама и Кинука.

— Мы сестры, семья.

— Мы все рабыни Куромори-сама.

Затем Митама и Кинука, Арису и Карен…

— Арису-сама, Карен-сама, мы будем держать вас обеих в безопасности.

— Не как хозяек, а как семью.

— Такие отношения делают нас счастливыми от всего сердца.

— Счастливыми.

— Митама, Кинука, спасибо!

Арису расплакалась.

— Мы тоже счастливы иметь такие отношения.

— Нам повезло, что у нас они есть.

Сказали близнецы.

— Итак, поскольку у нас есть такие отношения, нас не интересует влюбленность в другого мужчину.

— Даже если он тебе не нравится, Онии-сан достаточно хороший человек.

— Верно. Если бы нас привлек мужчина, мы влюбились, целовались с ним, занимались сексом…

— Если это произойдет, и Онии-сан узнает, что у нас есть кто-то еще, кто нам нравится, Онии-сан немедленно нас отпустит.

— В конце концов, Онии-сан добрый. Он дорожит нашими чувствами.

Нет, я просто…

Я не настолько непредвзятый.

— Но если это случится, Агнес-чан нас не простит.

— Хотя она вряд ли что-то сделает, но…

— Она будет относиться к нам с презрением до конца своей жизни.

— Это значит, что мы больше будем не семьей, сестрами.

Думаю, Агнес так бы и поступила.

— Это правда. Если мы покинем Онии-сан и выйдем замуж за другого мужчину, то мы станем семьей того мужчины.

— И мы больше не сможем им помогать и просить их о помощи.

— Мы семья не по крови, а по сексуальным отношениям с Онии-сан.

— Если мы удалим самую большую связь, нашу связь с Онии-сан, тогда мы будем отрезаны от этой семьи.

— Это обещание, которое мы должны сдержать.

— И мы точно не хотим покидать эту семью!

— Верно, я лучше умру, чем буду обманывать.

— Есть Луна-чан, которая может читать наши мысли, если мы попытаемся обмануть, она сразу обнаружит это.

Сказали близнецы.

— Вот что мы имеем в виду, Онээ-сан. Только когда мы поняли всю ситуацию от начала до конца, мы решили стать рабынями Онии-сан.

— Кроме того, посмотри на всех этих милых девушек здесь! Если мы не будем такими же безупречными, как они, Онии-сан может бросить нас, и поэтому мы каждый день в отчаянии!

— Мы должны оставаться красивыми, а также должны быть умными!

— Дело не только в учебе, но и в бизнесе!

— Если мы хотим сделать нашу семью счастливой, то мы должны стать её «силой»!

— Мы должны стать женщинами, от которых есть польза!

— Мы настроены на светлое будущее!

Они устремили свой пристальный взгляд на Йошико-сан.

— Я могу понять, что вы пытаетесь сказать. Что вы, девочки, не с неохотой служите Куромори-сама.

Йошико-сан.

— Но, извините, вы все равно отличаетесь от Рюрико-сама, Арису-сан и Карен-сан! У девушек, рожденных в знати, другие обязанности, чем у обычных девушек! Они не такие, как вы!

Эмм.

Я задам вопрос, который меня давно интересует.

— Йошико-сан, почему ты не упоминаешь имя Марико?

Да, Марико.

Я имею в виду, если говорить о политическом браке, у Марико больше всего шансов на это.

Семья Марико – дом Тории. К ним пришла жена из дома Кано и так родилась Марико, чтобы завязать кровные отношения с знатью.

Они также планируют, чтобы Марико вышла замуж в другую дворянскую семью.

Конечно, я собираюсь остановить.

— Это потому, что Марико-сан не из знати.

Я так и знал.

В голове Йошико-сан нет ничего, кроме знати.

— То есть она такая же, как Йошико-онээсама, верно?

Из кухни донесся голос Рюрико.

— Простите, что заставила вас ждать. Я приготовила чай.

Говоря это, она толкает тележку с чайником и чайными принадлежностями…

На ней нет ничего, кроме фартука.

Если не считать кружевного фартука, она голая.

Я вижу ее розовые соски.

— Рюрико-сама?! Почему такой внешний вид?!

Йошико-сан удивлена, Рюрико.

— Я рабыня Онии-сама, его секс-рабыня. Я просто оделась соответствующим образом.

Сказала она с улыбкой.

— Но сейчас меня больше беспокоит Йошико-онээсама.

Рюрико, почему Йошико-сан не дворянка?

— Признанными дворянами являются только главные семьи каждого дома и семья главы. Если давать титул ветвям семей, это станет большой проблемой.

Верно.

Даже в доме Кудзуки существуют строгие различия между основной и второстепенной семьями.

Побочные семьи классифицируются как вассалы основной семьи.

— По этой причине Йошико-онээсама не из знати, потому что ты не из главного дома.

С улыбкой сказал Рюрико.

— Н-но я внучка дедушки! Я дочь главного дома!

Прокричала Йошико-сан.

Йошико-сан – дочь Шигехару, первого сына Джии-чана.

Старший сын был убит из-за отца Рюрико, Шигеаки, второго сына.

А потом мисс Корделия убила второго сына.

Таким образом, единственный выживший сын Джии-чан – это отец Мисудзу, третий сын Джии-чан, Шигефую.

— Да, дедушка признал тебя из жалости. Но…

Сказала Рюрико.

— Йошико-онээсама, ты не дочь законной жены Шигехару-оджисама.

Да, старшего сына убили вместе с законной женой и их ребенком.

Йошико-сан незаконнорожденный ребенок любовницы старшего сына, поэтому Джии-чан взял её под опеку.

Затем Йошико выросла как слуга, как слуга Рюрико.

Она была в безопасности под присмотром Джии-чан.

— В японском гражданском законодательстве не допускается различие между ребенком законной жены и внебрачным ребенком, но в дворянстве все по-другому. Если кто-то является незаконнорожденным ребенком, с ним обращаются так же, как с дочерними семьями, они рассматриваются как вассалы.

Это проблема преемственности.

Закон о наследовании вынуждает их, но…

Следующим главой семьи должен стать ребенок законной жены.

Ребенок любовницы считается вассалом, иначе он станет причиной семейных неурядиц.

— Рюрико-сама. Ты действительно говоришь мне это сейчас?

Йошико-сан в изумлении спросила Рюрико.

— Полгода назад ты пыталась поднять меня, внезапно сказав: «ты дочь главной семьи», а теперь ты говоришь: «ты все ещё вассал».

— Это не то, что я пытаюсь донести.

Твёрдо сказала Рюрико.

— Что бы ни случилось, Йошико-онээсама – моя драгоценная кузина, мое уважение и привязанность не изменятся. Однако…

— Что такое?

— Я хочу, чтобы ты перестала говорить от моего имени.

Слова Рюрико показывают ее сильную волю.

— Тем более проявить такое невежливое отношение к Онии-сама, которого я ценю больше, чем свою жизнь… это непростительно!

— Р-Рюрико-сама!

Йошико не может подобрать слов из-за гнева Рюрико.

— Йошико-онээсама, ты ничего не знаешь! Ты смотришь на вещи только с одной стороны и сказала так много грубых вещей Онии-сама! Мне очень жаль! Онии-сама!

Рюрико склонила голову передо мной.

Под фартуком я отчетливо вижу её грудь.

— Нет, но…

— Мисудзу-онээсама и Мичи. Почему вы позволили Йошико-онээсама говорить такие вещи?!

— П-прости, Рури-тан.

Мисудзу заёрзала.

Интересно, почему эта красотка, одетая только в фартук, так злится?

— Йошико-онээсама, как ты сейчас видишь, Рюрико – извращенка.

Р-Рюрико…

— Я непристойная женщина. Я люблю делать непристойные вещи. Особенно снимать секс. Я люблю фотографировать, как пенис Онии-сама входит в меня. Я также люблю фотографировать сестёр во время секса. Рюрико настолько непристойная женщина.

Йошико-сан шокирована признанием Рюрико.

— Когда мы жили только вдвоем, Йошико-онээсама… Рюрико сдерживала свою похоть. Как дочь семьи Кудзуки я должна была вести себя как девушка с хорошими нравами и не знающая порока. Тем не менее, я дочь главного дома. Внучка дедушки. Во мне кипит сильное сексуальное желание. А потом я встретила Онии-сама.

Рюрико посмотрел на меня.

— Онии-сама принял все мои сексуальные позывы. Он сопровождает меня во всех моих желаниях, какими бы извращенными они ни были. Ни один мужчина не может этого сделать, кроме Онии-сама.

— Но Куромори-сама состоит в отношениях с Рюрико только потому, что дедушка отдал такой приказ.

Йошико-сан так видит наши отношения с самого начала.

— Йошико-онээсама, почему ты не понимаешь, насколько я серьезна?

Гнев Рюрико разгорается всё больше.

— Я дочь дома Кудзуки, и, кроме того, дедушка всегда защищал меня с самого детства, Йошико-онээсама должна хорошо это знать! Помнишь людей вокруг нас?

Спросила Рюрико.

— Все стараются избегать меня из страха, что могут рассердить дедушку, не так ли? Мне тогда не с кем было спокойно поговорить!

— Н-но, Рюрико-сама, я была там…

— Верно! Полгода назад со мной была только Йошико-онээсама!

— Вот почему, я… Рюрико-сама!!

Йошико-сан пытается высвободить свою любовь к Рюрико.

Однако.

— Затем Онии-сама взял меня.

Рюрико игнорирует чувства Йошико и отталкивает ее.

— Йошико-онээсама, почему ты не догадываешься, как тяжело принять дочь дома Кудзуки, кого-то, кого боятся.

Это…

— Когда дедушка предложил продать меня в рабство, Онии-сама без колебаний принял предложение. Принять меня также означает принять проблемы дома Кудзуки. Если это обычный мужчина, то он попытается убежать. Я ошибаюсь?!

Нет, я просто идиот, вот почему.

Я не знал, что получить Рюрико на самом деле на столько серьёзно.

Поэтому я купил Рюрико за 3000 иен.

— Ранее Йошико-онээсама говорила о том, чтобы в будущем выдать меня замуж за дворянина, но где вы можете найти семью, которая примет меня, кого-то из главного дома Кудзуки.

— Э-это…

— Нет никого, кроме семьи Каан-сама, кто может сравняться с домом Кудзуки! Ты хочешь сказать, что я должна пойти в дом Каан?

На самом деле, многие мужчины хотят жениться на Рюрико и обрести кровную связь с семьей Кудзуки.

Даже дома рангом ниже дома Кудзуки.

Но для Йошико-сан мир благородства абсолютен.

Учитывая положение семьи, партнер Рюрико может быть только из дома Каан.

— Тогда, если я выйду замуж за дом Каан, буду ли я счастлива? Как ты думаешь, дом Каан может принять мою непристойность??

Если она выйдет замуж за представителя знатной семьи, ей больше не разрешат носить фартук на голое тело.

Я мало что знаю, но…

— Сейчас я очень счастлива как секс-рабыня Онии-сама! Даже если Рюрико переродится сто раз, я хотела бы снова сто раз стать рабыней Онии-сама! Онии-сама единственный мужчина, который может позволить мне освободиться и принимает меня! Меня не волнует, что я не могу жениться по закону, устроить свадебный банкет! Если я хочу надеть свадебное платье, я просто надену его перед Онии-сама! И я с нетерпением жду, когда Онии-сама займется сексом со мной, одетой в свадебное платье! Рюрико испытывает высшее блаженство, когда занимается сексом с Онии-сама! Поэтому Рюрико хочет оставаться с Онии-сама.

Затем Эри:

— Рюрико-онээчан, этим ты ее не проймешь.

— Ага. В конце концов, у нее никогда не было секса с Онии-сан.

Секс со мной.

— Чувство единения, удовлетворения и выполненного долга, которые испытываешь, занимаясь сексом с Онии-сан…

— Ты чувствуешь свою связь не только с Онии-сан, но и с другими девушками.

— Дело не только в сексе.

— Да, Рюрико-онээсан, конечно, распутная девчонка, но ты не извращенка.

— Ты не одержима только сексом.

— Значит, твоя формулировка не верна.

— И эта упрямая сестрёнка этого не поймёт.

Услышав близнецов, Рюрико ненадолго задумалась.

— Я имею в виду, верно, Ри-чан?

— Да, Эри-чан

— Рюрико-онээсан, отбрось непристойности и будь честна.

— Да, сосредотачиваясь на непристойностях, ты убегаешь от сути.

В тот момент.

По лицу Рюрико было видно, что она что-то осознала.

— Я влюблена.

— Верно.

— Я думаю, это то, что ты должна сказать.

Ответили близнецы.

— Как одна из женщин Онии-сама.

Рюрико посмотрел на меня.

— Рюрико-онээсан непристойна, но это потому, что ты хочешь делать непристойности с Онии-сан, верно?

— Он тебе нравится, и поэтому ты хочешь заняться с ним сексом, так ведь?

— Каким-то образом, после всех неправильных шагов, ты наконец-то дошла до этого.

Лицо Рюрико покраснело.

— Д-да, я люблю… я люблю тебя… я люблю Онии-сама.

Рюрико.

— Я люблю, люблю, люблю Онии-сама, поэтому я счастлива быть рядом с ним.

Затем Рюрико обратилась Йошико-сан.

— Я люблю Онии-саму больше, чем Йошико-онээсама.

По лицу Йошико-сан видно, что она в отчаянии.

— Да, если я это не скажу, это ничего не исправит, Йошико-онээсама.

Верно, Йошико-сан одержима Рюрико.

Она защищала её с детства, и поэтому у неё есть чувства к двоюродной сестре, что младше её на три года.

Но Рюрико больше не ограничивается общением с Йошико-сан.

Рюрико изменилась.

Но Йошико-сан хочет вернуть Рюрико.

Поэтому.

Её нужно оттолкнуть.

— Я, Рюрико, чувствую себя счастливой от того, что служу Онии-сама в качестве рабыни. Я счастлива. Я намного счастливее по сравнению с обычным браком. В конце концов, Онии-сама принимает меня.

Она повторила это ещё раз.

Затем Арису.

— Верно, Куромори-сама действительно нас принял.

Сказала она вдруг.

— Карен и я сначала подумали, что Куромори-сама неохотно принял нас из-за приказа Кудзуки-самы. Но, Карен. Куромори-сама думает о нашем счастье, он любит нас.

— Арису-онээсама.

Арису посмотрела на Йошико-сан.

— Даже если мы не сможем официально выйти замуж и устроить свадебный прием… Я думаю, что неправильно винить в этом Куромори-сама. Куромори-сама делает все возможное для нашего блага. Он принял не только меня, дочь семьи с проблемой, но также Митаму и Кинуку. После всего, что он для нас сделал, нам не на что жаловаться.

Твердо сказала бывшая дворянка.

Затем Карен заговорила со мной.

— Куромори-сама, пожалуйста, займитесь сексом с Карен снова.

Она смотрит прямо на меня, когда она говорит это.

— Я думаю, что могу сделать это лучше, чем вчера. Я сделаю все возможное, чтобы доставить удовольствие Куромори-сама.

Карен.

— Я дочь дома Мидзусима. В конце концов, раз уж это случилось, я хочу посвятить свое тело и душу служению Куромори-сама.

Дочери дворянства – гордые девушки.

Я…

— Карен, я люблю тебя.

— Хм?

— Я думаю, что Карен милая. Так что я хочу заняться с тобой сексом.

Да, я должен быть с ней откровенен.

— Наша семья связана сексом. И я люблю всех, поэтому я хочу заниматься с ними сексом. Я люблю их, и поэтому мы семья.

— Да. Я сделаю все возможное, чтобы не потерять любовь Куромори-сама.

Сказала Арису.

Однако.

— Нет нужды торопиться. Просто продолжай заниматься сексом с Онии-сама, и тебе это понравится. Ты полюбишь это. И потом, ты захочешь все больше и больше веселиться, и получать удовольствие от секса с Онии-сама, тогда позволь своему телу погрузиться в удовольствие. Все в порядке, Онии-сама все примет.

Рюрико улыбнулась Арису и Карен.

— Онии-сама, Рюрико любит тебя.

Она улыбнулась мне.

Затем.

— Мисудзу-онээсама, почему ты так расстроена?

Мичи спросила Мисудзу.

— Ну, мне кажется, что Рури-тан уже всё забрала?

— Действительно? Я так не думаю.

Сказала Мичи с обычным невыразительным лицом, а затем обратилась ко мне.

— Мастер, любовь Мичи к Мастеру глубока как море!

Она кричит.

— Ах, Мичи! Это нечестно! Я тоже! Мисудзу любит Данна-сама! Я так сильно тебя люблю!

Кричит Мисудзу.

— Я тоже! Я тебя люблю!

— Я тоже, Онии-сан, люблю тебя!

— Я тоже, я люблю тебя!

— Я тоже!

Эри, Ри, Митама и Кинука.

— Онии-сан не несет за нас ответственности.

— Это верно. Мы остаемся рядом с Онии-сан, потому что мы так выбрали.

— Мы благодарны, что ты принял нас, Онии-сама!

Наконец, сказал Рюрико.

Йошико-сан полностью поникла.

Новое утро. Понять. научиться.

— Ох, что за шум? Боже, Рюрико-чан!

Кацуко-нээ зашла в столовую.

Похоже, она закончила свой разговор с Минахо-нээсан.

— Разве мы уже не обсуждали, что нельзя раздеваться в столовой?! Это место, где мы едим!

Она сказала Рюрико, одетой в один фартук.

— Прости, Кацуко-онээсама!

Рюрико склонила голову.

— Мао-чан или Агнес могут копировать то, что ты делаешь. Это нормально носить непристойные наряды в спальне, но ты должна оставаться приличной в своей обычной жизни! У нас здесь маленькие дети, так что ты должна быть осторожна, иначе будут проблемы.

На лице Кацуко-нээ улыбка, но она говорит строгим тоном.

— Я сожалею.

Рюрико опустила голову.

Йошико-сан на столе позади неё тоже в плохом настроении.

— Но я чувствую облегчение, теперь у вас, девочки, ссоры между сестрами!

Кацуко-нээ?

— До сих пор вы говорили, пытаясь сдерживаться, чтобы не показать то, что вы действительно чувствуете, но лучше столкнуть свои чувства. Это заставляет вас чувствовать себя обновленными!

Сказала Кацуко-нээ. Рюрико и Йошико-сан медленно подняли головы.

— Ничего страшного, если вы поссоритесь и потом не будете некоторое время разговаривать. Тогда вы сможете понять, что чувствует другая, и постепенно помиритесь. Вы кровные родственники. Эти отношения никогда не исчезнут.

Рюрико и Йошико-сан переглянулись.

— Лучше спорить, чем скрывать свое недовольство, но смотреть друг на друга с ненавистью. Если вы хотите понять друг друга – столкнитесь лбами.

Ласково сказала Кацуко-нээ.

Затем…

— Я хочу, чтобы Йошико-сан поняла, что все люди разные. Точно так же, как ты и я разные, ты и Рюрико-чан тоже разные.

Она посмотрела в глаза Йошико-сан и мягко сказала ей.

— Йошико-сан была с Рюрико-чан с детства, так что ты думаешь, что знаешь о ней все, верно? Но Рюрико-чан продолжала меняться последние полгода, и тебе это не нравилось. Я могу это понять.

Полгода назад она стала моей рабыней и на какое-то время была разлучена с Йошико-сан.

— И поэтому ты ненавидишь его, как источник изменений Рюрико-чан!

Понятно. Так вот почему она сурова со мной.

— Но Рюрико благодарна за встречу с Онии-сама, за то, что он изменил меня.

Сказала Рюрико.

Однако Кацуко-нээ:

— Хм. Способ мышления Рюрико-чан тоже немного не тот. Он не менял Рюрико-чан своей твердой волей.

Сказала Кацуко-нэээ, потом подошла ко мне и нежно погладила меня по голове.

— Да. Не похоже, что он пытается переделать Рюрико-чан по своей воле. Это означает, что изменение Рюрико-чан похоже на химическую реакцию.

Химическую реакцию?

— Полгода назад у Рюрико-чан уже была энергия внутри, чтобы измениться, а затем, когда она встретила его, это вызвало изменение. Верно?

Да уж, тогда у Рюрико накопилось столько эмоций, что в любой момент она могла взорваться.

Это из-за искаженной любви Джии-чана, его способа воспитания Рюрико в изоляции от мира, но…

Вот почему Джии-чан доверил Рюрико мне.

— Он забрал энергию Рюрико-чан, и в результате Рюрико-чан изменилась, но ведь это была её воля, не так ли?

— Да, всё так, как сказала Кацуко-онээсама. Рюрико собирается заниматься сексом и фотографировать секс и еще более непристойные действия с Онии-сама и ни с кем другим. Онии-сама не принуждает меня.

Ответила Рюрико.

— Глупышка. Я говорю не о сексе, а о готовке и работе по дому. Также ты присматриваешь за Агнес-чан и девочками. Тебе нравится делать все это, не так ли, Рюрико-чан?

— Д-да. Я…

Глаза Рюрико наполнились слезами.

— Я люблю Онии-сама и всех в семье. Мне нравиться делать их счастливыми своими действиями!!

— Рюрико-чан впервые делает что-то сама, верно?

— Д-да.

— Да, ты добровольно изменила себя. Не он изменил тебя.

Сказала Кацуко-нээ.

— Но это всё потому, что Онии-сама был со мной…

— И это то, что я назвала химической реакцией, но Рюрико-чан, ты изменила себя своей силой. Не думай, что это все из-за него, если ты это сделаешь, это создаст плохие отношения зависимости.

Да, Рюрико усердно работает, и она должна это знать. Это результаты её труда.

Это не имеет ко мне никакого отношения.

— И мы хотим, чтобы Йошико-сан поняла это.

Кацуко-нээ повернулась Йошико-сан.

— Он тоже изменился. Он также получил некоторые неожиданные результаты от встречи с Рюрико-чан. Попробуйте вспомнить, когда Йошико-сан впервые встретила его на майских праздниках, он был совсем другим, не так ли?

Когда я впервые встретил Йошико-сан, о, это было во время представления традиционного танца.

Я видел, как танцуют Рюрико и Йошико-сан.

— Йошико-сан может видеть в нем «плохого человека, который ведет Рюрико-чан в неправильном направлении», но это не так. Он такой же, как я и многие люди, которых прибило к этому особняку, их поглотили волны суровой реальности. Нас подбрасывали волны, но мы из всех сил старались твёрдо стоять на земле.

Кацуко-нээ улыбнулась Йошико-сан.

— Как и Йошико-сан, каждый сражается в своей жизни. Этот старшеклассник несет судьбы многих женщин. Это может быть гарем милых девушек, но их судьбы были суровы. Мы не «обычные девушки».

Бывшие проститутки, барышни знати, боевым девушки, дочери якудза.

Все девушки здесь несут что-то тяжелое за спиной.

— Но мы тоже женщины. Женское тело может заниматься сексом. Люди такие существаю

Сказала Кацуко-нээ.

— Ну, это всего лишь мои мысли. В этом мире есть люди, которых устраивает гомосексуальная любовь, и есть люди, которые не занимаются сексом всю оставшуюся жизнь. Люди, которые считают секс грязным. Поэтому это всего лишь моё мнение.

Кацуко-нээ обняла меня сзади.

— Я думаю, что твоё сердце не будет таким стабильным, если у тебя нет партнера, с которым можно спокойно заниматься сексом. Что до меня, то я ему доверяю. Больше, чем кому-либо. Поэтому я могу быть с ним откровенной и делать все, что угодно, как бы это ни было непристойно или стыдно. Возможность сделать это делает меня счастливой, удовлетворенной. Как бы это сказать, это словно совместное приключение. Видеть друг друга душой и телом. Секс — это довольно весело.

Кацуко-нээ подбирает слова для Рюрико и Йошико-сан.

Потому что…

Ширасаки Суске похитил Кацуко-нээ.

Превратил ее в проститутку и заставил совершать всевозможные ненормальные половые акты.

Я не первый мужчина, с которым она занималась сексом.

— Верно! Кацуко-онээсама. Да, да, это так.

Рюрико поддерживает то, что сказала Кацуко-нээ.

— Вот почему так весело заниматься сексом с Онии-сама! Можно полностью обнажить своё истинное «я», даже если это смущает или неприлично. Это счастливое время для меня!

Кацуко-нээ сделала это, чтобы высказалась Рюрико.

— Я-я тоже.

Сказала Мисудзу.

— Данна-сама любит меня, никогда не бросит и не предаст. Зная это, я могу обнажить свой разум и тело, и я могу показать ему свое самое непристойное «я». Заниматься сексом с Данна-сама – весело и делает меня счастливой.

— Это верно и для нас. Мисудзу-чан и Рюрико-чан.

Кацуко-нээ улыбнулась.

— Конечно, Йошико-сан этого не поймёт.

— Это потому, что я не делала этого с Куромори-сама, да?

Йошико-сан посмотрела на Кацуко-нээ.

— Нет. Это потому, что Йошико-сан ему не доверяет.

Кацуко-нээ улыбнулась.

— И также он не любит Йошико-сан.

Я…

— Нет доверия и любви, поэтому, сколько ни занимайся сексом, ничего не выйдет. Секс – это не магия. Это один из способов, которым люди строят отношения, но отношения только из секса не приведут к сильной связи. Это только строит нежелательные, но неразрывные отношения.

Сказала Кацуко-нээ.

— Ну, это только моё мнение. В любом случае, люди по-разному думают об одном и том же опыте. Люди разные. Однако, поскольку у Рюрико-чан, Мисудзу-чан и у меня одинаковое мнение, кажется, что впечатления Йошико-сан неправильные. Но дело не в том, кто прав, а просто в разнице во мнениях, и поэтому все, что нужно сделать, это понять, что есть и другой взгляд на вещи.

— А мы просто продолжали навязывать наше мнение Йошико-онээсама.

Пробормотала Мисудзу.

— Мне очень жаль, Йошико-онээсама.

Рюрико ещё раз извинилась.

— Но теперь, когда вы знаете, что у вас разные мнения, вы можете сосуществовать.

Кацуко-нээ.

— Если ты считаешь, что твое мнение единственно верное, то борьба продолжится, но если ты знаешь, что у людей разные мнения, то с ними можно поладить.

Это значит уважать их мнение.

— Во-первых, признай, что есть различия. Затем примите, что раз есть разница, то будут и такие, которые другой не поймет. Йошико-сан, Мисудзу-чан и Рюрико-чан.

Кацуко-нээ сказала дочерям Кудзуки.

— Ладно, вы, девочки, оставайтесь дома.

Кацуко-нээ улыбнулась.

— Что касается девушек, которые идут с нами, пошли.

Арису, Карен, Митама и Кинука.

— Что ж, мы возвращаемся к занятиям с Агнес-чан.

— Береги себя, Онии-сан.

— Онээ-сан, вам следует больше спорить.

— Мы ушли!

Эри и Ри вышли из столовой.

Мне тоже пора.

— Да, мы сейчас уходим… Э-э, мы вернемся к вечеру. Момоко-нээчан всё-таки придет.

— Д-да, Данна-сама.

Ответила Мисудзу.

О боже, у меня сегодня плотный график.

— Ну, тогда постарайтесь наладить отношения с Йошико-сан до тех пор. Вы можешь говорить или ссориться, как хотите.

— Онии-сама…

Рюрико посмотрела на меня.

— Не всё можно запросто решить, так что не торопитесь. Это может занять месяц, полгода, год. Просто навёрстывайте упущенное.

Вот что я думаю.

— Можешь тратить столько времени, сколько пожелаете. Йошико-сан никуда не уйдет, она всегда будет рядом с Рюрико. Разве не так, Йошико-сан?

— Хм? Ах, хм, я…

Йошико-сан в замешательстве, потому что я позвал её.

— Йошико-сан все еще любит Рюрико, верно?

Раньше она была довольно строгой в своих словах.

Даже когда они кричат ​​друг на друга, Йошико-сан говорит как служанка.

Рюрико также сказала, что любит меня больше, чем Йошико-сан.

Но, Йошико-сан:

— Это правда. Моя любовь к Рюрико-сама не изменилась.

— Йошико-онээсама.

— Как бы ни изменилась Рюрико-сама, Йошико останется Йошико.

Ага.

Отношения Рюрико и Йошико-сан не будут разорваны.

Если это так, они могут спорить сколько угодно. Говорить друг с другом о том, что они думают.

— Рюрико, оденься уже. Кроме того, снова поговори с Йошико-сан.

Я сказал Рюрико, на которой до сих пор нет ничего, кроме фартука.

— Мисудзу тоже, тебе следует больше с ней разговаривать. Мичи, присмотри за девочками. Если атмосфера слишком накалиться – вмешайся.

— Да, Мастер.

Ответила Мичи. Затем.

— Митама-онээсама, Кинука, присмотрите за Мастером!

— Предоставь это мне.

— Мне!

Мичи, затем Митама и Кинука кивнули друг другу как товарищи-телохранители.

— Ладно, пошли в машину.

Кацуко-нээ вышла из столовой.

◇ ◇ ◇

— Ты был очень терпелив, когда Йошико-сан буйствовала.

Сказала Кацуко-нээ, пока мы идем по коридору.

— Это был правильный выбор. Если бы ты возражал всему, что говорит Йошико-сан… Йошико-сан могла бы слишком распалиться и достигнуть точки невозврата.

Точки невозврата?

— Ранее я говорила о том, что они связаны кровным родством, и поэтому, сколько бы у них ни было споров, они никогда не оставят друг друга… это была ложь.

Сказала Кацуко-нээ.

— Даже братья и сестры, которые с детства росли вместе, имея дружеские кровные отношения, часто ломаются из-за каких-то пустяковых тем. Всего лишь легкое ранение в сердце собеседника, каким бы тривиальным ни было замечание, может стать толчком к взаимной ненависти и разрыву. Так часто бывает.

— Я знаю. То, что люди связаны кровью, не означает, что у них крепкие узы.

В конце концов…

Мои настоящие родители бросили меня.

— Но в случае этих девушек, дом Кудзуки находится на вершине знати, и он их оберегает, они чувствуют свои узы, и нужно убедиться, что они не порвутся.

Отношения Рюрико и Йошико-сан.

А также Мисудзу.

— Как ты и сказала, если вовремя не укрепить узы, они могут внезапно разорваться.

— Раньше они были хозяйкой и слугой, но теперь они обе юные леди, но Йошико-сан не дочь законной жены. Рюрико и Мисудзу терпели давление как наследники дома Кудзуки, но у Йошико-сан его не было. Но после внезапного признания внучкой Джии-чан она также была подвергнута давлению другого рода. Но Мисудзу и Рюрико не заметили этого.

Их осознание не соответствует действительности, их непонимание того, что другие наверняка их понимают, усложняет их отношения.

— Поэтому на данный момент они должны снять ограничения, выпустить все, что они спрятали внутри себя. Иначе их отношения будут разрушены.

Кацуко-нээ напомнила Мисудзу, Рюрико и Йошико-сан о «тормозе», чтобы это не зашло слишком далеко.

— Ну, посмотрим, как дело пойдет к вечеру.

— Ага. Ты права.

Я не могу все время иметь дело с Мисудзу, Рюрико и Йошико-сан.

Я должен отправиться к Минахо-нээсан.

— Это трудно, не так ли?

Сказала Арису.

— Куромори-сама всегда серьёзно относится к ним.

Я…

— Это то, что я должен сделать.

Ответил я.

— То, что я должен делать для своей семьи, не является проблемой. Это просто естественно.

— В конце концов, это человеческие отношения, осложнения неизбежны.

Сказала Кацуко-нээ.

— Можно решить это авторитарным методом, просто приказывая им, что делать. Но это не исправит сути проблемы. Окончательно решение проблемы должны принимать сами люди.

— Да, Мисудзу, Рюрико и Йошико-сан должны поговорить между собой и решить будущее дома Кудзуки.

Сказал я.

— Почему? Куромори-сама – партнёр Мисудзу-сама, и ты, по сути, контролируешь Рюрико-сама. Куромори-сама может управлять домом Кудзуки по собственной воле.

Сказала Митама.

— Нет, конечно, Мисудзу и Рюрико принадлежат мне, но не дом Кудзуки.

Сказал я.

— Как бы это сказать. Допустим, например, Рюрико ест мороженое, а я ей говорю «ты моя, а значит твое мороженое тоже моё», и отбираю у неё мороженое. На мой взгляд, это неправильно. Рюрико принадлежит мне, а мороженое принадлежит ей. Вот как я к этому отношусь.

— У него нет больших амбиций.

Кацуко-нээ улыбнулась Митаме.

— Ну, конечно, я знаю, что Мисудзу и Рюрико предстоит столкнуться с множеством проблем при наследовании дома Кудзуки, поэтому я поддержу их, насколько смогу. Но я могу не многое. Но приложу к этому все силы. Эти девушки – мои драгоценные женщины. Но сам дом Кудзуки мне не принадлежит. Они унаследуют его, так что я не буду в это вмешиваться.

Сказал я.

— Это также относится к дому Курама и Мидзусима. У меня нет планов использовать Арису и Карен, чтобы захватить ваши дома. Это просто неправильно.

Эмм.

— Я тупой, поэтому я не тот человек, который может это вынести. Я способен принять только вас самих, девочки. Просто этого достаточно. Я не думаю, что могу принять что-то большее, например, ваши дома. Что ж, я все равно буду поддерживать вас, девочки, но кроме этого…

— Секса достаточно.

Кацуко-нээ улыбнулась мне.

— Да, верно. Я могу показаться недалеким, говоря это, вы можете даже посмеяться над этим, но…

Я…

— Не обманывайте меня. Я не хочу, чтобы вы, девочки, занимались сексом с кем-то, кроме меня. Оставайтесь моими женщинами. И родите моих детей.

Арису, Карен, Митама и Кинука ошеломленно посмотрели на меня.

Одна только Кацуко-нээ смеется.

— Это не приказ, верно? Это твоя просьба.

— Д-да, я прошу вас. Пожалуйста.

Затем.

— Хм, пожалуйста, не переживай. Мы – рабыни Куромори-сама. Пока Куромори-сама не прикажет нам уйти, мы будем рядом с тобой.

Сказала Арису, как их представитель, и другие девушки кивнули.

— Я не отдам такого приказа, так что не уходите.

— Для него секс – это ваши с ним узы.

Кацуко-нээ улыбнулась.

— Да, он ненормальный, но разговор Рюрико-чан и Йошико-сан сегодня имел большое значение для тебя.

Сегодня… для меня?

— ТЫ создаешь прочную с женщинами, с которыми занимаешься сексом.

Сказала Кацуко-нээ.

— Вот почему они все на твоей стороне.

Д-да.

— Но с этого момента ты будешь заниматься сексом с девушками, с которыми не можешь установить связи.

Верно, я…

Я собираюсь заняться сексом с кандидатами в проститутки.

Я буду их тренировать…

Все они станут проститутками.

Даже если я займусь с ними сексом, они не станут моими женщинами.

Моей семьей.

— Твоя хорошая сторона – твоя доброта, но ты не можешь быть добрым ко всем. Поэтому ты должен учиться.

Учиться.

— Это значит, подвести черту. Ты должен на практике усвоить, что даже если ты займешься с ними сексом, найдутся девушки, которые не станут твоими.

Понятно. Сегодняшняя тренировка…

Она нужна и для моего обучения.

Минахо-нээсан позвала меня с таким расчётом.