Pure Love and Insult Complex 4

— Да, это удушающая жизнь. Все время улыбаться и быть осторожной, чтобы никого не обидеть.

Мисудзу. Рюрико.

— У тебя лучше. Ты можешь говорить о чем угодно с кем угодно.

— В конце концов, Марико-сан не воспитана как дворянка.

Эй, почему вы…

Тыкаете в неуверенность Тории-сан?

— Вот почему ты не понимаешь. И никогда не поймешь.

— Ты никогда не поймёшь, как сильно мы дорожим любовью Онии-сама к нам.

— Как Данна-сама любит каждую из нас как женщину. Дворянство? Дом Кудзуки? Для него это ничто.

— Следовательно, мы можем любить Онии-сама только нашим разумом и телом.

— У меня есть время с Данна-сама, поэтому я могу действовать как дочь дома Кудзуки.

— Я тоже могу вынести что угодно, как бы больно это ни было, потому что у меня есть время с Онии-сама.

Тории-сан напугана двумя.

— Я…

Она совершенно сбита с толку.

— Марико-сан, ты смеешься над нами, дворянскими дочерьми, потому что мы не можем говорить честно, не так ли?

— Ты думаешь: «Почему все не говорят то, что хотят сказать?»

— Это не потому, что мы не хотим. Это потому, что мы не можем.

— Если мы будем говорить небрежно, между семьями возникнут конфликты, и это вызовет проблемы у тех, кто работает на каждую семью. Ты когда-нибудь думала об этом?

— Тории-сан, в конце концов, не дворянка.

Это довольно грубо…

Они игнорируют ее с мыслью «она не дворянка, поэтому не понимает».

Поэтому она может говорить за чьей-то спиной и смеяться над кем-то, но инцидента не будет.

Однако, когда дело доходит до дома Кудзуки и другой знати.

Любой плохой ход становится возмутительным.

— Для тебя падение дома Курама – это просто смех, потому что это чужая проблема, но…

Мисудзу говорит.

— Для нас это безнадежно тяжело. Если дом Курама, семья, признанная дворянством, потерпит неудачу, то дедушка загонит их в угол.

Дом Курама игнорировал предупреждения Джии-чан и другой знати.

Затем они потеряли свои драгоценные активы.

Они растоптали расположение Джии-чан и плюнули в лицо.

— Поэтому в качестве наказания Курама Мисато-сан станет проституткой. Это жестоко, не так ли? Это суровое наказание, не так ли? Не волнуйся, даже если дом Тории совершит те же ошибки, что и дом Курама, дедушка не зайдет так далеко.

Это…

— В конце концов, дом Тории не имеет семейного статуса, чтобы подвергаться такому суровому наказанию.

Дворянство, это титул, передаваемый из поколения в поколение.

Так же, как глава дома Курама унаследовал красивую резиденцию от своих предков.

Уничтожить его по тривиальной причине означает…

Грех против предков дома Курама.

Поэтому Джии-чан не может его простить.

— Нынешний дом Тории может быть сколь угодно упешным, но у твоей семьи пока нет истории.

Тории-сан – дочь семьи, лишь недавно достигшей статуса.

— Н-но моя мать дочь дома Кано!

Дом Кано, семья, которая соперничает с Кудзуки и Каан.

Тории Марико – двоюродная сестра Сакурако-сан, дочери дома Кано.

— Ну и что?

Мисудзу говорит холодно.

— Марико-сан, ты действительно собираешься использовать это со мной, дочерью главного дома клана Кудзуки?

В Тории-сан течет дворянская кровь со стороны матери.

Против Мисудзу и Рюрико, 100% дворянских дочерей.

— Марико-сан, ты не несешь того же бремени, что дочь знати.

Выражение лица Тории Марико-сан замерло.

Утренние сестры. Захват Марико.

— Ну, не то чтобы нас волновали обстоятельства Марико-сан.

Мисудзу говорит с улыбкой.

Затем она взяла меня за руки.

— Для нас Данна-сама драгоценен. Рядом с нами Данна-сама, и благодаря этому наши разум и тело стабильны. У нас нет стресса.

— Я тоже не беспокоюсь, потому что занимаюсь сексом с Онии-сама. Онии-сама слушает, когда я рассказываю ему свою историю, и я могу жить своей обычной жизнью. Кроме того, когда мы чувствуем, что сбиваемся с пути, мы зовем Онии-сама и он нас обнимает.

Рюрико.

— Агнес тоже! Когда я занимаюсь сексом с папой, моя кожа становится такой гладкой! Я становлюсь красивее после этого. Все одинаковы.

Она посмотрела на Хайджи.

— Хайджи-чан намного красивее, чем вчера! Это потому, что она занималась сексом с папой.

— Ах, э-э, да.

Хайджи покраснела.

— Но, гм, это правда, что мои заботы ушли. Такое ощущение, что мои беспокойства до вчерашнего дня были просто ложью.

— Беспокойства? У тебя?

Тории-сан с любопытством смотрит на Хайджи.

— Хайджи, ты беспокоилась? Почему ты не поговорила со мной, с твоим Мастером?

Это…

— Это потому, что она не может рассказать свою историю никому, кроме своей семьи, независимо от того, насколько вы близки.

Сказал я.

Это не та история, которую она может рассказать своему близкому другу.

Это то, что она может рассказать только своей семье.

— Я – Мастер Хайджи. Ее работа – оберегать меня каждый день. И несмотря на все это…

Как обычно, отношение Тории-сан ко мне такое, потому что я не из знати.

— В отношениях хозяин-слуга есть вещи, о которых нельзя говорить. Даже если оставить это в стороне, Марико-сан ничего не сможет с этим поделать, даже если с тобой поговорят.

Мисудзу говорит резко.

Однако, Тории-сан:

— Что с этим?! Ты только однажды занималась с ним сексом, и все же ты настолько ему доверяешь?! Это человек, которого ты только вчера встретила! Ты не сможешь выйти за него замуж! У него есть Мисудзу-сама!

Она снимает все напряжение, которое она получила от Мисудзу, напав на Хайдзи.

— Это было не один раз! Я сделала это дважды!

Хайджи возражает с покрасневшим лицом.

— Я сделала это один раз прошлой ночью и еще раз сегодня утром.

Затем она касается своего живота.

— Верно. Разве ты не смотрела вместе со мной, Марико-сан?

Мисудзу смеется.

Затем.

— Хайджи-чан навсегда останется с нами. С папой, с Агнес, со всеми.

Агнес улыбается.

— Те, кто занимается сексом с папой, это семья! Верно?

Агнес обнимает Хайджи.

— Агнес-сан.

Хайджи нежно обнимает Агнес.

— Прошлой ночью у меня появилась драгоценная старшая сестра – Эди-онээсама. Сегодня Агнес-сан стала моей драгоценной младшей сестренкой. Я счастлива.

Она чувствует, что у неё теперь есть семья. Она смакует это чувство.

— Боже, папа тоже здесь.

— Ах, да, конечно. Я встретила человека, которому буду служить всю жизнь.

Затем Хайджи говорит с Тории-сан.

— Мне не нужно жениться. Я думала, что у кого-то с моими обстоятельствами никогда не будет счастливого брака. Но я нашла эту семью. Я хочу ладить со всеми в семье, и родить ребенка.

— Конечно. Это то, что мы собираемся сделать. А также, Хайджи-сан, обязательно роди здорового ребенка.

— Агнес тоже родит папе ребенка. Все будут растить ребенка вместе.

Увидев, как это говорят Хайджи, Мисудзу и Агнес.

— Это просто странно! Это глупо!

Тории-сан начинает шуметь.

— Ой? В этом нет ничего странного. Есть много стран, которые принимают многоженство.

— Мисудзу-сама! Мы в Японии! Здесь моногамия!

— Если посмотреть на гражданское и уголовное право, то станет ясно, что двоеженством считается официальная регистрация нескольких браков. Короче говоря, это вопрос семейного реестра. Нет никакого преступления, если полигамию происходит без использования фактического брака и семейного реестра.

Рюрико отвечает.

— Однако это проблема этики.

Видя, как Тории-сан в ярости опровергает… Рюрико:

— Чью мораль мы используем?

Мораль отличается от страны и культуры.

— К сожалению, я думала, что Марико-сан немного более гибкая в своих мыслях.

Мисудзу принимает эстафету у Рюрико.

— Никто, кроме нашей семьи, не знает об этой группе… Кроме тебя. Тебе не кажется, что нет никаких проблем с тем, как мы живем в нашей семье, если мы храним это в тайне?

— Э-э-э, а как насчет Кудзуки Какка?

Спрашивает Тории-сан.

— Дедушка все знает. Кроме того, он член этой семьи. Ну нет у меня секса с дедушкой. Единственный мужчина в моей жизни – Данна-сама. Роль дедушки – быть дедушкой для всех

— Агнес не очень его любит, но Оджи-чан хороший парень. Поэтому я стараюсь не проявлять к нему неуважения и внимательно слушаю его рассказы! Мао-чан делает то же самое!

В настоящее время Мао-чан завтракает с Джии-чан.

Агнес регулярно напоминает Мао-чан, чтобы она не разговаривала невежливо с Джи-чан?

Нет, я думаю, что все наоборот.

Нагиса говорит Мао-чан «вести себя прилично» перед Джии-чан.

Затем Мао-чан говорит об этом Агнес.

Мао-чан лучше понимает настроение, чем Агнес.

— Кудзуки-сама принимает это?

— Разве это не очевидно? Ты действительно думаешь, что мы можем делать все, что захотим в особняке Кудзуки без его ведома?

— Он принимает Онии-сама, и он показал это вчера на вечеринке.

Вчерашняя вечеринка была собранием, чтобы объявить, что я жених Мисудзу, для молодых леди из знати.

Более того, Джии-чан специально появился вместе со мной на вечеринке, показывая, что принимает меня.

— Для нас эта семейная система – лучшая. Данна-сама единственный мужчина, и все ладят друг с другом и получают его любовь.

— И из-за личности Онии-сама, ссор не бывает. Все ладят, любят друг друга, живут жизнью, в которой мы сотрудничаем друг с другом

— Я люблю всех! Они все хорошие девочки!

— Мы собрали девушек разного возраста и опыта. Старшие присматривают за младшими, и если возникают проблемы, каждый открыто высказывает свое мнение, и окончательное решение принимает Данна-сама.

Нет, Мисудзу, перестань ставить меня в это странное положение.

Минахо-нээсан – мать этой семьи.

Катсуко-нээ, Нагиса и Марго-сан, старшие сестры, и Сё-нээчан, профессионал, удерживают мать от опрометчивых поступков.

Потом, что касается отца. Это Кёко-сан.

Конечно, Джии-чан – дедушка.

В нашей семье есть несколько систем безопасности.

— И секс превыше всего. Я не смогу делать это ни с кем, кроме Онии-сама. Я не могу думать о сексе с кем-либо, кроме Онии-сама.

— Агнес тоже!

— Мы всего лишь люди, женщины. Иметь мужчину, с которым я могу спокойно отдыхать, пока мы занимаемся сексом, как Данна-сама, очень ценно.

Тории-сан ошеломлена.

— Н-но, к-конечно, сейчас ты в порядке, но когда-нибудь…

Когда-нибудь?

— Как только Мисудзу-сама и Рюрико-сама родят ребенка Куромори-сама, будущее дома Кудзуки…

Мисудзу.

— Тебе не о чем беспокоиться!

— Да, мы легко справимся с этим.

Добавил Рюрико.

— На бумаге кто-то будет законной женой Данна-сама, но…

— Возможна адаптация будущего ребенка.

— Когда я рожу, Рюрико поедет со мной в иностранный госпиталь.

— А когда я рожу, Мисудзу-сама будет со мной, никто не узнает, чей ребенок чей.

— Ребенок – наше благословение, и поэтому мы не знаем, кто родит первым, Рюрико или я? Будет ли это мальчик или девочка?

— И когда это время придет, мы с этим разберемся.

— Но если мы с Рюрико поддержим друг друга таким образом, никто больше не сможет разрушить дом Кудзуки.

— Да, Мисудзу-онээсама и я никогда не покинем Онии-сама.

Рюрико и Мисудзу наложат ограничения на людей, которые хотят жениться на детях Мисудзу и Рюрико, и предотвратят захват дома Кудзуки.

Джии-чан уже принял меня как жениха Мисудзу, поэтому они не могут ей помешать.

Что касается Рюрико, у нее была жизнь, в которой другие люди из дома Кудзуки не могли связаться с ней с тех пор, как Джии-чан превратил ее в идеальную защищенную девушку.

Большую часть времени она в нашем особняке Куромори.

Она никогда не выходит на улицу, если только не идет в школу и на уроки традиционных танцев.

В такие моменты Сё-нээчан или Рей-чан все время с ней.

— Э-э-э, но в доме Кудзуки также есть Йошико-сама?

Спрашивает Тории-сан. Мисудзу:

— И это то тоже не то, о чем ты должна беспокоиться.

— Да, мы не будем пренебрегать Йошико-онээсама.

Йошико-сан – служанка Рюрико.

Они жили вместе, они дорожили друг другом.

— И-извините.

Тории-сан сжалась.

— Кстати, Марико-сан. Ты собираешься рассказать о нашей семье и о нашем секрете Момоко-онээсама?

Верно, Тории-сан.

Она протеже Каан Момоко-нээчан.

Она осталась в особняке, чтобы отчитаться о том, что произошло вчера после вечеринки.

— Я еще не решила.

Тории-сан говорит нерешительно.

— М-Мисудзу-сама, как думаешь, что мне делать?

Она спрашивает у Мисудзу идеи.

— Что я думаю? Я думаю, это тебе решать.

Мисудзу отвечает холодно.

— Если оставить это в стороне, что ты думаешь, глядя на нашу семью?

— Э-это…

Тории-сан смотрит вниз.

— Сестрёнка, ты хочешь сделать это с папой?

Спрашивает Агнес.

— Ты хочешь заняться сексом с папой?

— П-почему… я?

Тории-сан взволнована.

— Хайджи-чан занялась сексом с папой, и она стала красивее, милее. Ты разве не хочешь попробовать?

Агнес не может определить настроение, но она проницательна.

Поэтому она высказалась.

— Хм, это немного больно и немного смущающе, но я счастлива.

Хайджи говорит своей бывшей хозяйке.

— Кроме того, если Куромори-сама займется сексом с Марико-оджосама, никто об этом не узнает.

Официально я жених Мисудзу.

То, что я занимаюсь сексом с Рюрико – это полная тайна.

Никто не подумает, что это происходит в особняке Кудзуки, пока присутсвует Мисудзу…

Никто не сможет представить, что Тории-сан занималась со мной сексом.

— Ты когда-нибудь думала, что тоже хочешь сделать это после просмотра секса Хайджи-чан, Сестрёнка?

Услышав, что сказала Агнес, Тории-сан вздохнула.

Тории-сан переполняет любопытство, она смотрела, как Хайджи занимается со мной сексом.

Она должна быть заинтересована в этом.

— Но тебе нельзя. Нынешняя сестрёнка не может этого сделать. Агнес не позволит!

А, Агнес?

— Сестрёнка, ты прекрасна, но если ты хочешь заняться сексом с папой, тебе нужно больше милоты! Ты должна быть симпатичнее, чем сейчас!

Сказала Агнес. Её слова задели Тории-сан.

— Верно, я тоже так думаю. Нынешняя Марико-сан не подходит, чтобы приветствовать её в нашей семье.

Мисудзу.

— П-подождите, э-э-э, я никогда… с Куромори-сама… сделать это… я ничего не говорила… присоединяюсь к семье Мисудзу-сама.

— Ой? Не хочешь присоединиться, Марико-сан? Если ты присоединишься к нашей семье, ты будешь моей младшей сестрой, младшей сестрой Кудзуки Мисудзу.

— И ты будешь моей старшей сестрой.

Мисудзу 17. Рюрико 15.

Тории Марико в том же возрасте, что и я. 16 лет.

— В настоящее время ты находишься в подвешенном состоянии. Кто-то, у кого есть кровь дворянства, но ты не дворянка. Каан Момоко-онээсама может принять тебя в качестве протеже, но на самом деле ты просто вассал.

Она осталась здесь, потому что Момоко-нээчан приказала ей.

Это означает, что у них не равные отношения.

— Наша семья другая. В конце концов, Данна-сама наш главный приоритет.

— Да, Рюрико всё-таки рабыня Онии-сама.

— Данна-сама относится ко всем нам справедливо, и в наших отношениях нет никого выше или ниже. Мы любим друг друга как сестры.

— Агнес любит Мисудзу-чан и Рюрико-чан. Я люблю Луну. Я люблю Хайджи-чан. Я люблю Юкино-чан. Я люблю всех!

Сказала Агнес.

— Мы знаем, что не сможем сделать Данну-сама счастливым в одиночку. Я не могу сделать это сама. Мне нужно всеобщее сотрудничество.

— Онии-сама убедил дедушку сделать Мисудзу-онээсама счастливой и принести мир в дом Кудзуки. Он и меня спас. Чтобы достичь счастья, мы должны сделать счастливыми окружающих нас людей.

— С этим процессом количество женщин, которых любит Данна-сама, и женщин, которые любят Данна-сама, увеличилось на одну, а затем еще на одну. Я видела это. Поэтому я никогда не завидую другим девушкам. Я не хочу оставлять Данна-сама для себя.

— Мы семья, и поэтому мы сами строим наше счастье.

— Агнес любит всех! И все девушки, которых любит папа, хорошие.

Затем.

— Но сестрёнка нехорошая девочка.

Молодая девушка отрицает Тории-сан.

— Я…

— Так что, поторопись и стань хорошей девочкой!

Хайджи подходит к Тории-сан спереди.

— Марико-оджосама, тебе нужно совсем немного измениться.

— Хайджи?

— Если ты хоть немного изменишься, ты тоже достигнешь счастья, как и я.

Она ласково улыбается своей бывшей хозяйке.

— Я не очень хорошо понимаю. Честно говоря, если это просто игра, я попробую, я бы хотела заняться сексом с Куромори-сама.

Хм?

— В конце концов, он не такой страшный, хоть и мужчина. Я также видела, как Хайджи так счастливо занимается сексом.

Она честно говорит со своей бывшей телохранителем.

— Но так не пойдет. Секс – это не игра.

Сказала Хайджи.

— П-Правильно, я так и подумала.

— Марико-оджосама, я…

— Хм?

— Я хотел дружить с Оджо-сама. Я хотела получить сестринские отношения.

— Понимаю.

— Но мы не можем уйти от отношений мастер-телохранитель.

— Да, в самом деле…

Тории-сан.

— Это моя вина. Я понимаю это сейчас. Услышав историю Мисудзу-сама. Я была властной, поэтому ты отказалась от меня.

— Это не так.

— Но Хайджи больше не моя. Теперь ты принадлежишь дому Кудзуки, Мисудзу-сама.

— Она не моя. Она принадлежит Данна-сама.

Заметила Мисудзу.

— Я тоже принадлежу Данна-сама.

— Это не имеет значения!

Тории-сан.

— Арх, я забыла об этом. Когда я впервые встретила Хайджи в Европе.

Она смотрит на Хайджи заплаканными глазами.

— Я подумала: «Она такая милая девочка», и «Я хочу, чтобы эта красотка была моей младшей сестрой».

— Марико-оджосама.

— Вот почему я попросила отца об одолжении, привезти Хайджи из Европы, и все же… я…

Горестно говорит Тории-сан.

— Я относилась к Хайджи как к слуге! Я хотела дружить с Хайджи. Я хотела любить Хайджи как свою младшую сестру. И все же я…

Ее гордость как полудворянки.

Эта неуверенность в том, что она дочь благородных кровей.

Она взяла Хайджи, человека, у которого не было родственников, из Европы, чтобы она стала ее телохранителем.

Затем она создала между ними толстую стену.

— УУууу, я так расстроена. Так жалко. Хайджи у меня забрали… Хайджи ушла от меня, потому что…

Она крепко держит руки и плачет.

— Хайджи.

Я позвал Хайджи.

— Да.

Хайджи обняла плачущую Тории-сан.

— Еще не поздно, Марико-оджосама.

— Но, Хайджи…

— Даже сейчас я все еще хочу дружить с Марико-оджосама. Я хочу быть младшей сестрой Марико-оджосама.

— Но ты уже…

Потом Агнес…

— Вот почему сестренка должна стать хорошей девочкой! Стань хорошей девочкой и займись сексом с папой!!!

Утренние сестры. Раненый Мерлайон.

На данный момент мы закончили завтракать.

Мы переоделись и направляемся во двор.

Агнес, Мисудзу, Рюрико, Хайджи и Тории-сан со мной.

— Вот они.

Эди и Мичи уже начинают тренировки во дворе.

С ними Йоми, Луна, Койоми-чан и Мао-чан.

— Боже, ты опоздал, папа!

Мао-чан подбегает ко мне и обнимает.

— Да, доброе утро, Мао-чан.

— Эхехе, доброе утро, Папа.

Я также обнимаю Мао-чан в ответ.

Я не могу баловать ее слишком сильно, но эта близость в порядке.

Минахо-нээсан научила меня этому.

— Данна-сама, Рюрико и я отправимся к дедушке.

Мисудзу смотрит на террасу второго этажа, выходящую во двор.

Да, именно там мы с Джи-чан разговаривали перед тем, как пришли на вечеринку.

Я поднял глаза, и оттуда на нас смотрят Джии-чан, Кацуко-нээ и Йошико-сан.

Трое дружелюбно разговаривают, наблюдая за нами.

Сила Мико не влияет на тааком расстоянии.

— Мы будем говорить с Йошико-онээсама.

А, Мисудзу?

— Все в порядке, я тоже присоединюсь, Онии-сама.

Двое поднимаются по лестнице, ведущей на террасу второго этажа.

— Ах, я тоже.

Тории-сан пытается пойти с Мисудзу, но…

— Марико-сан, как насчет того, чтобы подвигать телом со всеми?

Мисудзу поворачивается на полпути и говорит.

— Н-но…

Тории-сан выглядит сбитой с толку.

— Конечно, я научу ее. Марико тоже стоит научиться самообороне.

Эди звонит Тории-сан.

— Хайджи тоже здесь.

Тории-сан посмотрела на Хайджи.

Тем временем Мисудзу и Рюрико ушли.

Ей слишком поздно следовать за ними.

— Хотя Хайджи будет на профессиональном курсе. Марико будет проходить тот же курс для начинающих, что и Мао и Агнес.

— Да, десуно! Давай сделаем это вместе.

Агнес тянет руку Тории-сан.

— Э, а, да?

Тории-сан со своим темпом не идет ни в какое сравнение с Агнес.

— Мао-чан, Койоми-чан, это Марико-чан.

Она знакомит двоих с Тории-сан.

Луна была на вечеринке, поэтому она знает Тории-сан.

— Эх, Агнес-чан, она…

Мао-чан смотрит на Тории-сан.

Ее научили быть осторожной с людьми, которые не являются семьей.

— Хм, ну, это немного сложно.

— Сложно?

— Так или иначе, это сложно.

Агнес хочет сказать, что пока неизвестно, войдет ли она в семью или нет.

Но слово «сложно» застряло в голове Мао-чан.

— Сложно?

— Да, сложно.

— Сложно. Хорошо.

Она посмотрела на Тории-сан.

— О, так это сложно!

Мао-чан громко говорит.

— Да, это сложно. Хе-хе. Она сложная.

— Ээээ? Почему я сложная?

Тории-сан в замешательстве.

Она впервые получает такую ​​оценку.

— Да. Она сложная! Агнес подтверждает это.

Что с этим?

— Но сложно значит сложно. Она такая же сложная, как и Койоми-чан, у которой большие шансы.

Манера речи Агнес намного сложнее.

— Понятно! Сестрёнка сложная! Прямо как Койоми-чан.

— Л-ладно, я поняла.

Тории-сан расстроена, когда младшие девочки называют ее сложной.

— Если отложить это в сторону, Хайджи-чан – наша новая сестричка! Она стала папиной семьей!

Луна знает, что прошлой ночью у меня был секс с Хайджи, но…

Мао-чан с Койоми-чан будет рады!

— Ура! Ура!

Мао-чан поднимает много шума, но…

— П-привет. Я Адельхейд Катори. Зови меня Хайджи.

Хайджи приветсвует.

— Э, правда?! Ты правда-правда сестренка Мао?! Ты тоже моя сестрёнка?! Эй, Эй, Эй?

Мао-чан взволнована.

— Эм…

Хайджи смотрит на меня.

Верно…

Агнес, которой 12, называет меня, которой 16, папой только как титул, но…

Она думает, что Мао-чан на самом деле может быть моим ребенком, так как она все еще в детском саду.

Она думает, как с ней быть.

Значит, она думает относится к ней как старшая сестра или как мать?

— Мао-чан – дочь Нагисы, ещё одного члена нашей семьи. Следовательно, она моя дочь.

Я сделал быстрое объяснение.

— Это верно! Вот почему Папа – папа Мао!

Мао-чан цепляется за мои руки.

— Другими словами, он также папа Агнес! И папа Койоми-чан.

Я не понимаю, как рассуждения Агнес делают такие скачки.

Но Хайджи умна, и поэтому она может угадать родство.

Дело в том, что у одной из моих женщин уже есть ребенок.

— Давай поладим, хорошо?

Она имеет дело с Мао-чан в середине «Мать» и «Старшая сестра», что-то вроде двоюродной сестры.

— Да, давай поладим! Я Мао-чан! Эхехе.

Мао-чан улыбается.

— Койоми. Рада встрече.

Койоми-чан, как обычно, послушна и вежлива.

— Да, Хайджи-онээчан милая! Как и ожидалось от папы.

Э-эй, Мао-чан.

— Верно, верно! Вот почему Марико-чан тоже должна стать такой, как Хайджи-чан!

Ээээх.

— Ты не можешь оставаться в таком сложном состоянии. Ведь это сложно. Эхехе.

Да, невозможно победить дуэт Агнес и Мао-чан.

— Эй, эй, Койоми-чан, скажи что-нибудь тоже.

— Э-э, ну, я сделаю все возможное, чтобы повзрослеть как можно скорее.

Койоми-чан жалеет, что еще не сделала этого со мной.

— Девочки, подходите, начинаем разминку.

Эди зовет всех.

— Хорошо, Эди-чан.

— Теперь пошли! Давай сделаем это.

Метод обучения Мичи и Эди начинается с растяжки.

Сделать свое тело гибким важнее всего.

После этого обучение новичков и профессионалов отличается.

По словам Эди, нехорошо накачивать мышцы, пока тело молодо.

Мышцы зажимают тело, и это будет препятствовать росту тела.

Таким образом, Мао-чан, Агнес и Луна тренируются в точном перемещении, когда они придумывают свою мысль, свое кинетическое видение, сообразительность и ловкость, а также мгновенное мышление.

Кроме того, они учатся быть осторожными в своем окружении, сохраняя при этом концентрацию.

Такое обучение им полезно.

После этого.

— Ладно, все разогрелись? Тогда мы начнем наш учебный курс. Мичи, позаботься о них.

— Понятно.

Группа делится на две.

Эди обучает Хайджи и Йоми классическим боевым искусствам.

На самом деле Йоми тоже должна быть на курсе для начинающих, но…

Мы хотим, чтобы Хайджи и Йоми поладили.

Эди научит Хайджи, а Хайджи передаст это Йоми, тот, кто получает уроки, должен будет учить и кого-то другого.

Что касается молодых девушек + Тории-сан и меня, мы получаем указания от Мичи.

— Тогда все держите свои молоты.

Молоты. Это молот, которым пользовалась Мичи, она называет его молотом победы.

Это оружие с резиновым шаром, привязанный цепью, вы раскачиваете его и бьете им врага.

Все тренируются с этим.

— Папа! Посмотри на меня!

Мао-чан размахивает им.

Молот Мао-чан – единственный легкий, сделанный на заказ.

Хотя Агнес и мой молот не такие, как у Мичи.

— Эмм, эмм.

Мичи передает молот сбитой с толку Тории-сан.

— Дети используют мягкую резину, поэтому нет опасности, даже если она попадет в человека. Это тренировка концентрации и точного попадания в цель. Кроме того, это весело.

Мичи говорит с серьезным лицом.

— После всего этого времени я благодарна, что дедушка научил меня всему этому.

Мичи использовала только это оружие, когда начинала.

— Если справится с этим, сможешь понять расстояние между вами, врагом и досягаемостью их оружия в одно мгновение. Кроме того, у него есть вращающийся противовес над головой, поэтому точно поразить врага будет сложно. Это становится тренировкой, чтобы поразить врага Ци.

Сказала Мичи.

— Раскачивание противовеса над головой позволяет накапливать ци в теле. И это надежно поразит противника. Как только научишься, сможешь ощущать ци противника из точки ниже пупка и можете стрелять в него своей ци.

Короче говоря, молот победы.

Это связано с тренировкой навыков Ци искусства Кудо.

Кажется, всем нравится бросать молоток на дерево с отметкой X, но…

Мао-чан единственная, кто находится на более коротком расстоянии и бросает свой молот в пластиковую бутылку на подставке.

— Когда-нибудь, когда я начну обучать других дворян, этот молот будет первым, чем они должны овладеть.

Мичи пообещала научить стилю Кудо дворянских телохранителя и девушку, которая любит боевые искусства.

Однако.

Милые девушки, которые пришли сюда вчера, будут чувствовать себя несколько сюрреалистично, когда вокруг размахивают молотками.

— С учетом сказанного, пожалуйста, попробуй.

Мичи говорит Тории-сан прицелиться.

— Ах, точно. Да.

Тории-сан, кажется, перестала думать.

— Торяаа!!

Тории-сан скопировала Агнес и девочек и метнула молот.

Однако.

— Сложно-чан, твои бедра не зафиксированы.

Говоря это, Агнес опускает бедра.

— Так?

Тории-сан выставляет свою задницу.

Это совсем не стабильно.

— Тогда сделай это вот так!

Луна размахивает противовесом.

Резиновый мяч попадает в цель на дереве и отскакивает назад.

— Ах хорошо. Соряа!

Противовес Тории-сан хлипко отлетает

— Хааа, это не то.

Говорит Мао-чан после того, как выбивает свою бутылку.

— Ты действительно сложная.

— Кууууу.

Тории-сан ненавидит проигрывать, поэтому она раздражена.

— Эй, научи меня как следует!

Она смотрит на Мичи.

— Хорошо. Затем сначала ты должна уловить расстояние между тобой и целью и центр тяжести.

Мичи тщательно направляет ее.

Да, это выглядит хорошо.

Ранее, во время завтрака, Мисудзу и Рюрико, две дочери Кудзуки, отказали Тории-сан, но…

Но если молодые девушки поладят с ней…

Я также размахиваю своим молотком и бросаю его.

Он попадает в центр перекрестия.

— Куромори-сама, ты действительно опытен, не так ли?

Тории-сан удивлена.

— Я тоже хочу обезопасить всех, знаешь ли.

Сказал я.

— Может показаться, что мы играем, но это настоящая тренировка боевых искусств.

Как только вы научитесь точно бить молотом, вы также сможете метать сюрикен.

Хотя…

Я все еще далек от высокой скорости и точности Мичи или Эди, когда можно поразить врага, который постоянно двигается.

Цель не двигается, и поэтому я могу поразить ее.

Я слышал, что Мичи может ударить своим хлыстом в мертвые точки, даже если враг прячется за щитом.

— Ууууу, я не проиграю!

Тории-сан, кажется, разгорячилась.

Но она из тех, кто прислушивается к советам.

Она слушает не только Мичи, но и Агнес, Луну и даже Мао-чан.

Не то чтобы у нее был плохой характер.

Какое-то время мы развлекались, бросая молотки.

С другой стороны, Эди, Йоми и Хайджи уже вспотели.

— Хайджи, ты должна набраться смелости и попытаться пробиться!

— Да!

Хайджи изучила основы в Академии, но у нее не было Учителя, поэтому она не могла тренировать только основы.

Вот почему Эди направляет ее.

— Йоми, у тебя ноги перевернуты.

— Хм?

Йоми, умеющая читать мысли, не может сразу понять вещи, связанные с боевыми искусствами.

Мысли скачут от логики или речи.

— О, не сосредотачивайся на ступнях, а вместо этого сосредоточься на своем центре тяжести на спине.

Но Хайджи прошлв некоторое разумное обучение в Академии.

Она облегчила понимание Йоми.

— А, я поняла. Центр тяжести исходит отсюда, поэтому я переворачиваю ноги.

— Верно.

Да, они тоже хорошо выглядят.

Затем.

— Хааааа!!!

Мичи вдруг бросила в кусты!

— Я специально промахнулась! Выходите немедленно!

Хм?

Единственные люди, которые сделали бы подобное в особняке прямо сейчас, это…

— Молодец, что увидела это! Как и ожидалось от Кудо Мичи!

— Как и ожидалось!

Они снимают камуфляжную ткань, похожую на какие-то деревья и кустарники. Они похожи на манга-ниндзя.

Появляются Анжо Митама и Кинука.

— Я уже заметила вас давным-давно. Я оставила вас в покое, так как вы здесь не для того, чтобы убивать.

Эди выглядит так, будто ей надоело.

Однако сестры Анжо.

— Теперь мы познакомились с секретными техниками искусства Кудо.

— Искусство Кудо!

Секретными техниками?

Это всего лишь курс для начинающих, где мы используем молот победы.

— Они более нетерпеливы, чем ожидалось.

Мичи смотрит на сестер и говорит.

Ага, понятно.

Они также из группы боевых искусств, и поэтому они хотят двигать своим телом по утрам.

— Что такое, Анжо-сан хочет тренироваться с нами?

Спросил я.

— Тренироваться?! О чем ты говоришь?! Искусство Анжо – это секретная техника, которая не приемлет посторонних! Даже если это просто тренировка, мы не покажем наши техники.

— Не покажем!

Не покажете? Но вчера я уже многое видел.

Вроде Ураганного миксера и то уличное представление.

— Прекратите утомительную болтовню.

Сказала Эди.

— Вы, девочки, пришли сюда, чтобы показать свою силу, верно?

Я смотрю на террасу на втором этаже.

Джии-чан и Мисудзу наблюдают за нами, попивая чай.

Они пытаются показать свою силу главе дома Кудзуки.

— Мы, сестры, думали, что у нас нет других способов спасти юных леди дома Курама, кроме нашего пути боевых искусств.

— Боевых искусств.

Итак, ваша цель – Мичи?

Они победят Мичи и заставят Джии-чан их признать.

Они хотят освободить сестер Курама в обмен на их труд.

Или, может быть, они хотят уменьшить долги дома Курама, хотя бы немного.

— Кудо Мичи-доно, я не держу на тебя зла, но это ради семьи. Сразись с нами.

— Матч прямо сейчас!

Сестры занимают позицию.

— Матч, дуэль. Вы говорите много дерзких слов.

Мичи говорит спокойно.

— Кстати, я хотела бы драться с Мичи один на один. Без этого человека.

— Пожалуйста, не позволяйте темнокожей присоединиться.

О, вчера они видели бой.

Они думают, что им не сравниться с комбинацией Мичи и Эди.

— Это битва между представителями искусства Кудо и Анжо.

— У меня есть одна вещь, чтобы сказать.

Мичи.

— Вы смотрите на меня свысока. Вы думаете, что мы равны? Вам двоим следует драться вместе. Я не Кудо Мичи, если не могу справиться с вами двумя.

Хм?

У Мичи такой тон словно это какая-то игра.

Мичи соглашается с сестрами Анжо, потому что знает это?

— Бвахахаха, Кудо Мичи сломалась.

— Сломалась!

Как я и думал, сестры Анжо указывают на Мичи в приподнятом настроении.

— Кудо Мичи-доно, я думала, что ты так ответишь.

— Так ответишь.

— Однако ты, кажется, не знаешь наших настоящих навыков.

— Ты проиграешь.

Эмм.

— Давайте сделаем это там. Вы навредите маленьким девочкам, если мы сделаем это здесь.

Мичи переходит в место, где нет людей.

Затем.

— Шанс!!!

— Готовься!

Сестры Анжо подбежали вперед.

— Дорогой, Хайджи.

Сказала Эди. Мы защищаем девочек.

Хайджи идет к Тории-сан.

Я направляюсь к Мао-чан и Агнес.

Эди защищает Луну и Койоми.

Йоми тоже бросилась к нам.

— Мы это уже предвидели!

— И твое слепое пятно здесь!

Сестры Анжо пересекают нас и прыгают на Мичи.

— Пойдем! Кинука!

— Вперед! Ане-сама!

— Секретная техника искусства Анжо!!

— Летящий порез Мерлайона!!!

Сестры одновременно прыгают на Мичи!!!

Утренние сестры. Различия в культуре.

— Секретная техника искусства Анжо!!!

— Летящий порез Мерлайона!!!

Сестры Анжо одновременно прыгнули на Мичи.

Митама-сан использует свою руку, чтобы ударить Мичи подобно мечу.

Младшая сестра Кинука-сан следует за сестрой.

— Пууууууу

Она распыляет какой-то туман в сторону Мичи.

— Получи!!!!!

Однако.

Мичи исчезла из их поля зрения в этот момент.

Брызги Кинука-сан не достигли Мичи.

— Что?!

— Хм?!

Затем сзади появились две удивленные девушки.

— Новички.

Мичи бьет сестер Анжо кулаками, окутанными Ци.

— Гьях!

— Ух!

Сестры Анжо плюхнулись на траву двора.

— Йоми, Луна, заткните их.

Я приказал двум.

— Да, Сенсей.

— Хорошо, Нии-сан.

Йоми идет за Митама-сан.

Луна идет за Кинука-сан. Они взяли под контроль их тела.

— Оо?!

— Хм?!

Сестры Анжо больше не могут сопротивляться.

— Почему вы затеяли драку таким образом, что могут быть вовлечены маленькие дети?

Спросил я.

Мичи попросила поменять место, и все же…

Сестры намеренно пересекли местонахождение Мао-чан и Агнес, чтобы атаковать Мичи.

— Э-это…

— Ауууууууу.

Ограничения Луны, кажется, намного сильнее.

Кинука-сан не может даже говорить.

— Отвечайте нам честно. Нет прощения за то, что вы сделали.

Эди тоже злится.

— Если бы мы этого не сделали, у нас не было бы никакой возможности.

— Хогеге, хогахогахога.

Похоже, Кинука-сан хочет сказать: «Верно!»

— Мы должны были победить, независимо от того, какой метод мы использовали.

— Хохихихахаха.

В этот раз я не понял.

— Кажется, она говорит: «Мы не можем проиграть, несмотря ни на что».

Луна высказывает мысли Кинука-сан.

— Ха, но вы проиграли, не так ли?

Сказала Мао-чан.

— Да, Мичи-чан победила вас одним ударов.

Агнес тоже.

— Хо-хи-хи, хах-ха-хи, фу-хи-хи, бухину, муэмухегебобо!

Хм.

— «Мы никогда не проиграем, пока не признаем, что проиграли!» она говорит.

Сказала Луна.

— Ха, ты все еще думаешь, что сможешь победить в этой ситуации?

Спрашивает Койоми-чан.

— Нет, похоже, они не понимают, что значит проигрывать. Они только хотят продолжить свой путь, говоря, что они не проиграли.

— Хаа, это больной менталитет неудачника.

Луна отвечает. Агнес выглядит сытой по горло.

— Вы две безнадежно незрелы.

Сказала Мичи.

— Обидно, что кто-то из другой школы называет нас незрелыми.

Митама-сан смотрит на Мичи.

— Школа? Вы недостаточно квалифицированы, чтобы представлять школу. Кроме того, я говорю не о ваших боевых искусствах.

Мичи холодно смотрит на лежащих на земле сестер Анжо.

— Я сейчас говорю о ваших действиях, вы провалились как телохранители!

Она права.

— Если вы хотите использовать любые средства для достижения своей цели, то вы просто террористы. Телохранители должны охранять своего Мастера. И вместе со своим Мастером вы должны обеспечить безопасность всех обычных людей.

Сказала Мичи.

— Это только твоя идея! Дом Анжо так не думает.

— Бахихибухибухибофу.

Митама-сан протестует, Кинука-сан следует за ней.

Что ж, Митама-сан, которая на три года старше, не хочет выслушивать жалобы Мичи.

— Дом Анжо, предложение наших тел для защиты семьи Курама – наше все! Мы решили обеспечить безопасность наших Мастеров, даже если это будет стоить жизни другим!

— Фухихиан!

Я понял. Она просто повторила слова Митама-сан.

— Дом Курама пал, потому что они нанимают телохранителей с таким мышлением.

Сказала Эди.

— Кууу, издеваешься над нашими Мастерами вместо нас! Эээй! Сними эту фиксацию! Сразись со мной!

— Аугуусутосу!

На этот раз она просит Эди устроить дуэль.

— И вот что плохо. Перестаньте думать, что вам нужно устраить шоу, пока глава дома Кудзуки наблюдает.

Эди права. Сестры Анжо должны знать об этом.

Они не могут победить Мичи или Эди с их навыками.

Однако им не удалось связаться с сестрами Курама, их Мастерами…

Митама-сан и Кинука-сан начинают терять терпение.

Они поднимают шум из-за чего угодно.

Они просто хотят получить шанс поговорить с Джии-чан.

Джии-чан единственный человек, который может изменить судьбу дочерей дома Курама.

— Вы слишком эгоистичны. Вы думаете, что все пойдет в соответствии с вашими наивными желаниями. Ваше видение боевых искусств слишком узко. У вас подавляющее отсутствие воображения.

Сказала Мичи.

— Например, если кто-то из гостей вчерашней вечеринки получит травму, Мисудзу-сама, нет, дом Кудзуки возьмет на себя всю ответственность.

— Хайджи, Йоми и Луна, послушайте это.

Эди говорит своим ученицам.

— Наши обязанности состоят не только в том, чтобы обеспечить безопасность тела нашего Мастера. Наши обязанности состоят в том, чтобы сохранить общественную оценку нашего Мастера, доверие других людей и гордость клана нашего Мастера.

Сказала Мичи.

— Например, Мисудзу-онээсама идет по центру города с другими дочерьми знати и подверглась нападению. Целью врага является дочь другой семьи, и они не заметили, что дочь дома Кудзуки присутствует, когда они атакаковали. Мисудзу-онээсама была просто вовлечена, однако тот факт, что «дочь дома Кудзуки присутствует», будет иметь значение, независимо от того, по какой причине.

— Значение?

— Бухи?

Сестры не поняли.

— Если бы я только сохранила Мисудзу-онээсама в безопасности, и позволила бы нападавшим преследовать других девушек. Это заденет честь дома Кудзуки. Они будут спрашивать о неспособности защитить других дочерей.

— Разве это не работа телохранителя другой семьи? Если цель та юная леди, то мы просто жертвы!

— Маантохихи!!

Услышав это от сестер Курама, Мичи;

— Этого не произойдет. Общество не движется в 50-50. Сильные обязаны всегда помогать слабым. Если юная леди из дома Кудзуки присутствует, даже если Мисудзу-сама не была целью, я должна отразить и уничтожить всех врагов. Это означает, что они должны быть уничтожены не только в этом месте. Это означает отследить всех людей, организовавших нападение, и стереть их из этого мира.

Если она не зайдет так далеко, подпольное общество будет смотреть на них свысока.

Мы должны заставить их чувствовать всепоглощающий ужас.

— Конечно, это также означает, что Мисудзу-сама и другие юные леди могут допустить, чтобы любые обычные люди, оказавшиеся рядом, пострадали. Кроме того, такие телохранители, как я, не могут получить никаких травм.

Сказала Мичи.

— Ну, это значит, что если ты поранишься, ты больше не сможешь сопровождать своего хозяина в качестве телохранителя, верно?

— Мухива?

Конечно, если кто-то поранится при попытке отразить атаку врага, он точно потеряет работу телохранителя.

Однако.

— Это не так. Если мы, телохранители, поранимся, Мисудзу-сама, другие барышни и обычные люди, которые только что оказались там, забеспокоятся, не так ли? Профессионалы не могут позволить окружающим испытывать такие негативные эмоции.

О, если Мичи пострадает во время нападения…

Все будут волноваться.

— Телохранители всегда должны проявлять самообладание. Мы должны уничтожить наших врагов, какой бы подавляющей силой они ни обладали. Кроме того, если люди смотрят…

Если они поранятся или получат телесную рану…

Им приходится терпеть, чтобы окружающие не беспокоились.

— Противник может использовать некоторые трусливые методы и попытаться атаковать нас из слепой зоны. Однако мы должны ощутить это в тот момент и справиться с этим хладнокровно. Уничтожить врага, не получив ни единого ранения. Это настоящая работа телохранителей.

Сказала Мичи. Анжо Митама-сан…

— Это идеалистическая мысль. Но на практике это невозможно!

— Хамухаму!

Мичи покачала головой.

— Вот почему существует СБ Кудзуки! Организация покрывает то, что одному или двоим может показаться невозможным. Ранее я упоминала: «Где люди видят». Я одна как телохранитель Мисудзу-сама на ее стороне в глазах общества. Они не видят никого, кроме меня. Но на самом деле СБ Кудзуки занимается расследованием, разведкой, вмешательством, преследованием и отражением. Вот как они защищают имя дома Кудзуки.

СБ Кудзуки собрал информацию о дворянстве.

Конечно, они знают всю информацию о барышнях вместе с Мисудзу.

Если дочь семьи с некоторыми проблемами передвигается вместе с Мисудзу.

Они пришлют людей в штатском.

Они будут проверять, нет ли приближающихся подозрительных людей.

Мичи – последняя линия защиты, последний козырь.

— Раз уж об этом зашла речь, позвольте мне сказать вам, что когда дело доходит до врагов дома Кодзуки, они приходят, чтобы причинить вред обычным людям вокруг них и начать негативную кампанию, в которой они говорят, что «из-за дома Кудзуки замешаны невинные люди.” Поэтому мы никогда не должны позволять причинять вред обычным людям. Мы выполняем нашу миссию с этой идеей.

Вот что значит защищать честь клана.

— Но это относится только к семье Кудзуки-сама.

— Бухихин!

Сестры Анжо говорят в отчаянии.

— Не все дворяне могут это сделать!

— Бабару!!!

Да, даже если они дворяне.

Семья Кано Сакурако-сан имеет высокий статус, но ее семья получает только почетные должности от других, и они живут, просто сводя концы с концами.

Некоторые семьи разорились, как и дом Курама.

— Это семья Кудзуки-сама, поэтому у него есть СБ Кудзуки! Но другие дворяне…

— Ажапа!

Ах.

— Похоже, до них не доходит. Я скажу.

Я становлюсь между ними.

— Мичи говорит о своей гордости как телохранителя. Судя по тому, что я вижу, Анжо-сан работают не очень хорошо. У вас нет профессиональной гордости. Я имею в виду, вы, девочки, всегда действуете наугад, вы не обдумываете все тщательно, не так ли?

Поэтому они затеяли драку с Мичи в этой странной форме.

— Знаете, вы должны думать, прежде чем действовать. Кроме того, разве СБ Кудзуки не сказал девушкам во время вечеринки, что «мы такая организация, поэтому, пожалуйста, используйте нас». Так что все в порядке. Отныне СБ Кудзуки будет охранять всю знать.

У сестер в голове только дочери дома Курама.

— Это проблема.

— Хобирон.

Хм?

— Если это произойдет, как мы с Кинукой будем жить?

— Хабарокусуку!

— Мы, сестры, не можем координировать свои действия с организацией.

— Бакурогу!

— Мы с Кинукой хотим лишь защищать Мисато-сама и Арису-сама до конца наших жизней!

— Опекепеппу Хаппа фумифуми!”

Хм.

Я могу понять, что они чувствуют. Эти сестры…

— Но вы, девочки, не годитесь в качестве телохранителей.

Сказала Эди.

— Вы не слишком много думаете как телохранители. Вы слишком много показываете на своих лицах. Вы слишком любите выделяться. Вы всегда отказываетесь от своих мыслей. Вы не слушаете других. Вы не можете дать оценку ситуации. И…

Она улыбнулась.

— Вы слишком смешные. Вы выделяетесь.

Она права.

Они слишком выделяются, больше, чем их Мастера. Они не могут быть такими телохранителями. Это не хорошо.

— Что?! Мы дочери дома Анжо, клана, который защищал клан Курама на протяжении поколений!

— Пиа нитсуши мотсу!

Нет, смотри.

— И позвольте мне сказать вам, времена изменились. 100 лет назад отличается от сегодняшнего дня. Эти ваши боевые искусства не подходят для настоящего времени.

— Куку! Искусство Анжо было разработано 170 лет назад. И им можно будет сражаться даже еще через 100 лет!

— Банбуру!

Вот почему это так старомодно.

— Вот почему вы думаете, что важно передать эту старую технику.

Эди.

— Мы с Мичи такие же. Наши навыки взяты из старого боевого искусства.

Эди обучилась в культе убийц из Нового Орлеана.

Мичи овладела древними боевыми искусствами в стиле Кудо.

— Я тоже столкнулась с той же стеной. После того, как дедушка научил меня всему искусству Кудо, дедушка приказал мне вернуться к отцу. Отец – человек, который бросил обучение на полпути и приехал в Токио, и поэтому я подумала, что мне нечему учиться у отца. Однако, отец…

Мичи.

— Мой отец работает субподрядчиком СБ Кудзуки, поэтому я помогала ему в его работе. Затем я многому научилась, работая на месте.

Она научилась у своего отца.

— Одно боевое искусство означает отшлифовать его и довести до идеала. Вы должны следовать правилам внутри их школы. В кендо запрещено использовать ногу для атаки, вам нужен меч для атаки. Он не подходит для реального боя.

Сказала Мичи.

— Мои боевые искусства созданы в эпоху, когда японцы носили кимоно, а сандалии являются естественной обувью, и поэтому их нужно исправить, чтобы они соответствовали нынешнему веку. Чувство дистанции и дыхания противника теперь другое. Собственная аранжировка отца – вот что в этом хорошего.

Да, у Кудо-папы есть талант к этому.

— Мой отец сказал: «Неправильно думать, что в настоящем бою нет правил, что все идет своим чередом».

У реального боя есть правила, что?

— Никто не собирается использовать ядерную ракету для нападения на VIP. И они не будут использовать ядовитый газ с людьми вокруг. Но возможен террорист с бомбой. Кто-то, кто стреляет из пистолета, возможен. Нужно внимательно наблюдать за ситуацией, и как только вы изучите, кого защищать, а кто ваши враги, что есть у врагов, а чего нет, вы увидите правила. И как только вы это подтвердите, вы будете знать, как с этим справиться.

Понятно.

— Я также сражаюсь ярко, но это мой способ привлечь внимание врага ко мне. Я оказываю на них давление, делая себя приоритетом.

— Это отличается от вас двоих. Вы, девочки, ничего не придумываете, вам просто нравится выделяться.

Эди говорит сестрам Анжо.

— Но мы…

— Харубару Тосан.

Эди смотрит на Кинука-сан.

— Ты делаешь это просто из забавы, не так ли?

Хм?

— Ты уже можешь нормально говорить, верно?

Кинука-сан.

— Бакерата!!!

Эй, эй.

— И что плохого в вас двоих, вы не телохранители!

— Да, они как комики.

Сказала Луна.

— Эта девушка вообще не слушает серьёзный разговор Мичи-онээсамы, она просто думает о том, какое следующее странное слово сказать.

Хааа.

— Но кажется, что другая, по крайней мере, слушает.

Йоми высказывает мысли Митама-сан.

Возможно, речь все еще пройдет через Митама-сан, но…

Кинука-сан никуда не годится.

Это разница в культуре.

Даже не зная, что делать с какой проблемой.

У нее нет мысли, что она хочет измениться.

Поэтому она даже не понимает, что ей все говорят.

Она не собирается понимать.

Она такжже не собирается слышать.

— Дорогой, что нам делать?

Эди посмотрела на меня.

Я…

— Мичи, не думаю, что сестер надо доверить тебе.

Я смотрю на сестер Анжо.

Даже Митама-сан…

Они хотят остаться прежними, чтобы мир изменился под них.

— Мичи верна своему характеру, поэтому ты не поладишь с сестрами.

В любом случае, они никогда не придут к соглашению с Мичи.

— Верно, если ты спросишь меня, я думаю, что Неи лучше подойдет.

Эди так говорит, но…

Яркая личность Неи – выдумка.

По правде говоря, у Ясуко послушный и серьезный характер.

Она не может вести этих двоих.

Минахо-нээсан уже занята кандидатками в проститутки.

В этот момент.

— Может быть, моя очередь?

Обернувшись, вижу, как Кацуко-нээ спускается с террасы второго этажа вниз по лестнице.

— В последнее время я была немного тихой. Так что я думаю, что я должна сделать это.

Верно, в последнее время Кацуко-нээ была для всех дружелюбной старшей сестрой, но…

Когда я впервые встретил ее, она была диким зверем.

— Могу я одолжить Йоми-чан и Луну-чан?

Кацуко-нээ улыбнулась.

— Зачем?

— Хм, для дисциплины. В конце концов, этих девушек нужно дисциплинировать.

Я полагаю, Кацуко-нээ видит определенные контрмеры?

— Для таких девушек, как они, которые не думают, они просто используют свои эмоции в данный момент, чтобы действовать чрезмерно. Нужно один раз дать им правильную форму. Чтобы они видели свое окружение, думали и действовали, не доставляя неприятностей окружающим.

Исправить их форму.

— Йоми-чан, Луна-чан, вы можете довести их до состояния, когда они не могут использовать боевые искусства?

Спросила Кацуко-нээ.

— Ты имеешь в виду стереть все их воспоминания, связанные с боевыми искусствами?

Спрашивает Луна.

Если они это сделают, сестры Анжо никогда больше не смогут изучать боевые искусства.

— Не заходи так далеко. А пока просто лишите их свободы двигать своим телом. Давайте посмотрим, дайте им образ, что у них дополнительно 10 кг веса на руках и ногах. На данный момент.

— Мы можем сделать это прямо сейчас.

Ответила Йоми.

— Ой?

— Гё?

Сестры Анжо чувствуют тяжесть в своих конечностях.

— Прибавь старшей 5 кг. Что касается младшей, прибавь 3 килограмма к ее правой ноге. Они смогут двигаться без проблем, если вес с обеих сторон сбалансирован.

Сказала Эди.

— Аааа!

— Мухии!

Вес, который они чувствуют, увеличился.

— А пока давайте поговорим вон в той комнате! Все должно быть в порядке, даже если у них есть грузы на конечностях, если мы просто поговорим, верно?

Кацуко-нээ сказала мне.

Я…

— Эди, иди с ними.

Отправлю Эди. На всякий случай.

— Понятно.

Сестры Анжо, Кацуко-нээ, Йоми, Луна и Эди возвращаются в особняк.

Может, мне стоит пойти с ними.

Затем.

Сё-нээчан выходит из особняка.

Она посмотрела на меня и приблизилась.

Ее лицо выглядит немного грустным.

— Что случилось, Сё-нээчан?

Сё-нээчан прошептала мне, чтобы другие не услышали.

— Мы получили отчет из Кансай. Тендо Садао и его группа умерли.

Умерли.

— Мы подтвердили их смерть.

Понятно.

Я знал, что это произойдет.

— А что насчет девушек?

Тендо Отомэ, Соноко-сан.

Ри и ​​Эри.

— Еще нет…

Сё-нээчан смотрит на меня.

— Понял, я им скажу.

Они все якудза, ужасные люди, но все же.

Родители есть родители.

Кто-то должен сказать им об этом.

— Я подготовлю машину.

Сё-нээчан говорит мне.

Утренние сестры. Поиск мечты.

— Э, папа, ты уже уходишь?

Кричит Мао-чан, заметив, что я ухожу.

— Извини, у меня важная работа.

У Соноко-сан есть Минахо-нээсан, но…

Ри и Эри – моя забота.

Они мои секс-рабыни.

— Уф, я думала, что сегодня мы сможем много поиграть.

Сказала Мао-чан. Агнес:

— У папы есть работа. Ничего не поделаешь.

Она разговаривает с ней как старшая сестра.

— Кроме того, Агнес должна играть с Хайджи-чан.

Хм?

— Хайджи-чан только что присоединилась к нашей семье, поэтому Агнес и Мао-чан должны с ней поладить!

— Ах, поняла!

Мао-чан кивает.

— Если мы не сможем этого сделать, папа будет беспокоиться о Хайджи-чан и не сможет делать свою работу как следует!

Агнес растет и становится хорошей девочкой.

Подумать только, что эта девушка, которая раньше никогда не общалась с другими людьми…

— С учетом сказанного, папа, оставь Хайджи-чан на Агнес, Мао-чан и Койоми-чан.

Агнес гордо выпячивает грудь.

Луны сейчас нет.

— Да, пожалуйста, Агнес.

Я говорю Агнес. Затем посмотрел на Хайджи.

— Хайджи тоже, присмотри за ними.

— Да, оставь это мне.

Хайджи склоняет голову.

Она будет телохранителем Агнес и девочек.

— Тогда вперед, Сё-нээчан.

Пока я выхожу со двора…

— Данна-сама, пожалуйста, подождите.

Появляется Мисудзу.

Она спускается с террасы второго этажа вместе с Джии-чан.

— Может быть, тебе стоит взять с собой Марико-сан?

Тории-сан?

О, кстати говоря, я не видел Тории-сан с тех пор, как появились сестры Анжо.

— Тории-сама, как долго вы собираетесь там прятаться?

Сё-нээчан говорит с кустами.

Затем.

— Ты заметила?

Появляется Тории-сан.

— Да, конечно.

Сё-нээчан улыбается.

— Ничего не поделать, они меня пугают.

Да, сестры Анжо намеренно бросились прямо между нами, чтобы держать Мичи в узде.

— Сейчас все в порядке. Они уже ушли.

Их увели Кацуко-нээ, Эди, Йоми и Луна.

— Мы задержали всех виновных во вчерашнем инциденте. Вокруг особняка больше нет опасных людей. Даже в том месте, куда он сейчас собирается.

Сё-нээчан говорит Тории-сан.

— Марико-сан, насколько я помню, Каан Момоко-онээсама сказала тебе следить за всем, что происходит, не так ли?

Сказала Мисудзу.

— Ты не могла покинуть особняк из-за ситуации, но сегодня все в порядке.

Прошлой ночью группы якудза Тендо Садао и Ирокучоу Ичиро были в старом тренировочном здании СБ Кудзуки.

Кроме того, мы не знали, что сделает Тендо Отомэ.

Однако якудзы больше нет.

У Тендо Отомэ сейчас не должно быть желания сражаться.

— Так как это возможность, ты должна попытаться посмотреть на разные вещи. Конечно, у тебя будет кто-то, кто защитит тебя. Мичи, охраняй Марико-сан.

Мисудзу зовет Мичи.

— Я…

— Я не выйду на улицу, поэтому мне не нужен телохранитель. Я в дедушкином доме, Оотоку-сан здесь. Танидзава-сан тоже пришел.

— Да. Он поменялся со мной и теперь принимает командование. Я передала ему эстафету.

Сказала Сё-нээчан.

— Там я заменю Рейку. Я вздремнула, но Рэйка все это время дежурила.

Затем Сё-нээчан посмотрела на меня.

— Минахо-сан тоже. Она руководила командой, манипулирующей информацией в Интернете, но, возможно, она сейчас очень занята. В конце концов, средства массовой информации начали двигаться в районе Кансай.

Тендо Садао и его группа вернулись в Кансай на арендованных машинах, и, поскольку они находятся под влиянием силы Мико, они не уйдут тихо.

Они должны были бунтовать против боссов, которые отправили их в Токио.

При этом Кёко-сан тоже делает ход.

Если это создаст большие новости, это наделает шума в Интернете.

Работа Минахо-нээсан увеличится.

— Тогда нам нужно торопиться.

Если Минахо-нээсан не может передвигаться, потому что всё ещё манипулирует информацией…

Это означает, что никто не присматривает за Соноко-сан и другими девушками.

— Мичи, Тории-сан, пошли.

— Э-э, я…

Тори-сан выглядит сбитой с толку.

Хайджи, девушка, на которую она полагается, не идет. Она будет разлучена с Мисудзу и другими девушками.

Она не доверяет мне – человеку не из знати.

Поэтому.

— Ты никогда не увидишь правды, если останешься здесь. Ты должна увидеть своими глазами, что на самом деле происходит.

Я спровоцировал ее.

— Ну, меня не волнует, если Тории-сан не хочет это видеть.

Как и ожидалось, Тории-сан обиделась.

Вот что с ней легко.

— Я иду! Я все это увижу.

Но да.

У Тории-сан лицо лучше, когда она выражает любопытство.

◇ ◇ ◇

Направляемся к машине…

Цукико ждет нас. На ней одежда жрицы.

— Я ждала.

Цукико склоняет голову.

— Цукико, ты тоже хочешь пойти?

— Разве тебя не должны сопровождать телохранитель и жрица?

Это старое учебное здание больше не опасно.

Однако.

Хорошо, думаю, со мной должна быть одна жрица, которая может читать мысли.

Я не знаю, какая реакция будет у дочерей якудза после того, как они узнают, что их родители мертвы.

— Ага. Пойдем с нами, Цукико.

— Да, Коу-сама

Садимся в машину СБ Кудзуки.

Сё-нээчан садится за руль.

Мичи садится на пассажирское сиденье.

Цукико и я занимаем места во втором ряду.

Затем Тории-сан садится на заднее сиденье.

— Ха, кстати говоря, Тории-сан, ты все еще держишь это.

Тории-сан все еще держит молот победы, который Эди вручила ей для тренировки.

— Это для самозащиты. Что-то вроде этого может оказаться полезным.

О, она взволнована, как и ожидалось.

Она идет куда-то без присмотра Мисудзу и ее телохранителя.

— Если подумать, Тории-сан, ты все еще в униформе горничной.

На ней все та же униформа горничной, как и на Мисудзу.

— Не обращайте на это внимания!

Хотя, я также все еще ношу свою тренировочную одежду.

Упражнения заставляют сильно потеть, кроме того, сегодня утром у меня был секс.

План состоял в том, чтобы принять ванну после тренировки.

От меня пахнет?

— Все нормально. Никто не против.

Цукико прочитала мои мысли и ответила.

— Вместо этого я думаю, что мужской запах лучше в том месте, куда мы направляемся.

Я не понимаю, что она имеет в виду.

— Хорошо. Отправляемся.

Сё-нээчан завела машину.

— До сегодняшнего утра некоторые люди все еще наблюдали за периметром особняка Кудзуки, но сейчас их нет. Они отступили.

Говорит Сё-нээчан, прежде чем мы выехали за ворота.

Понятно, были люди которые наблюдали, какие машины выезжали и заезжали в особняк.

— Это люди из организаций в Токио, с которыми дружат кансайцы, но они собирают информацию, чтобы заставить кансайцев быть в долгу перед ними.

Подтверждено, что отправка из Кансай касается только группы Тендо Садао и группы Ирокучоу Ичиро.

— Но им это больше не нужно.

В зеркале заднего вида я вижу, что губы Сё-нээчан сложились в улыбку.

— Кансайская организация, враждебная дому Кудзуки, была уничтожена. Тендо-сан и его последователи погибли. Кёко-сан уже взорвала и подожгла основные учреждения нашего врага. Их игорные притоны, склад наркотиков и даже их офисы, одновременно. группа Ирокучоу Ичиро-сан отправилась прямо в полицейский участок и признался во всем, в их убийствах, воровстве и во всей информации, которую они имеют.

Их организация развалилась.

— Босс потерял свое рабочее место, а якудза ослабли. Они потеряли место сбора. У них не осталось сил, чтобы иметь дело с домом Кудзуки. Их сопротивление закончилось. Остальное я оставлю мисс Корделии.

Мисс Корделия, влиятельная женщина в подпольном обществе Лос-Анджелеса.

— Дом Кудзуки принадлежит знати, поэтому они не могут вступить в контакт с подпольным обществом.

У Джии-чан есть связи с людьми из подпольного общества.

Однако, когда дом перейдет поколению Мисудзу и Рюрико.

Нехорошо позволять этим девушкам вступать в прямой контакт с представителями подпольного общества.

Между ними должен быть кто-то.

Кроме того, это должен быть кто-то, кто не имеет связей с подпольным обществом Японии.

— Япония – страна, которая будет использовать внешнее давление, чтобы разрушить корыстные интересы. Я не думаю что хорошо, но другого выхода нет.

Мисс Корделия проникнет своими иностранными войсками туда, где есть брешь у кансайской организации.

Когда американское подпольное общество вторгнется, оставшиеся кансайские организации займутся самозащитой.

Они должны быть ослаблены этим утром.

После этого у них не будет времени заниматься домом Кудзуки.

Нет, подпольные общества в Японии больше не будут выступать против дома Кудзуки.

Если они сделают что-то плохое, они получат невероятную контратаку.

Они будут уничтожены.

Этот способ наказания, чтобы показать пример другим, удался.

В результате было пожертвовано много жизней.

— Эм, что происходит?

Спрашивает Тории-сан.

— Ты помнишь шпиона Кансай Якудза, который внедрился в качестве телохранителя дома Мидзусима? Мы уничтожили организацию, которая подослала этого шпиона.

— Понятно. Замечательно. Это было быстро.

Тории-сан слушает мой ответ с легким раздражением.

— Итак, сколько умерло Сё-нээчан?

— 43.

— Хм?

Тории-сан удивлена.

— Как и ожидалось от Кёко-сан. Ни одного непричастного человека не убили. Все они были связаны с якудза.

Босс группы Тендо Садао и все якудза вокруг них.

И все остальные союзники, оказавшиеся на месте.

— Это полное уничтожение. Конечно, будут жертвы.

— А, понятно…

— Но якудза больше не будет пытаться напасть на юных знатных дам. Это произошло только потому, что они подослали шпиона.

Сказала Сё-нээчан.

— Верно…

Тории-сан напугана.

— Мы собираемся встретиться с дочерьми покойных якудза. Мы собираемся сказать им, что их родители мертвы.

— З-зачем?

Спрашивает меня Тории-сан.

— Я должен сделать это.

Затем Цукико:

— Тот, кто занимает дворянское положение, должен выполнять свой долг дворянина.

Она улыбнулась Тории-сан.

— Долг дворянина?

— Верно. А Коу-сама благородный человек.

Серьезно.

Что во мне такого ценного?

Я просто делаю то, что могу.

— Хм, Сё-онээсама.

Внезапно Мичи заговорила.

— Я хотела бы посоветоваться с тобой кое о чем, можно?

— Конечно, но все слушают.

— Это нормально.

Понятно, она говорит, что хочет посоветоваться с Сё-нээчан.

Но она хочет, чтобы мы тоже это услышали.

Но, в конце концов, она разговаривает с Сё-нээчан.

Она не хочет, чтобы мы высказывали своё мнение.

— В последнее время я чувствую себя немного нетерпеливой.

Сказала Мичи.

— Эди выбрала Хайджи-сан своей ученицей. Поэтому я подумала о том, чтобы подобрать своего многообещающего ученика для семьи Мастера.

— Эй, Хайджи не ученица этой иностранки! Она моя!

Тории-сан говорит высокомерно, когда другая сторона не относится к дворянству.

Она видит в Мичи только служанку Мисудзу.

— Пожалуйста, успокойтесь пока.

— Нгу?!

Цукико закрывает рот Тории-сан своей силой Мико.

— Пожалуйста, продолжайте, Мичи-сан.

Она улыбнулась.

— Спасибо за помощь.

Мичи мрачно отвечает.

— Ну что ж. Вот почему Мичи-чан устроила испытание сестрам Анжо?

Спросила Сё-нээчан.

Верно. Мичи рассказала мне о своем плане взять сестер Анжо в ученицы.

— Я неправильно поняла.

Сказала Мичи.

— У сестёр есть талант. У них есть дисциплина. Их навыки несомненны. Однако…

— Их личности не подходят для этой работы.

Сказала Сё-нээчан.

— Да. Это сюрприз. Дом Анжо были телохранителями дома Курама на протяжении поколений, и поэтому я подумала, что их семья научила их гордости телохранителя.

— Верно. Если вы думаете только о безопасности своего Мастера, значит, вы плохо выполняете свою работу.

Сё-нээчан отвечает за СБ Кудзуки, организацию, чья работа заключается в защите знати.

Она знает это лучше, чем кто-либо.

— Но таких довольно много. Людей, которые думают, как эти две. Ну, в конце концов, их увольняют работодатели. Независимо от того, насколько они опытны, если они не могут сосуществовать, их исключают. Если телохранитель защитит своего Мастера, но бросит всех остальных, это только понизит репутацию их Мастера.

Это правда.

— Думаешь, я смогу исправить их под своим руководством?

Спрашивает Мичи.

— Вероятность не нулевая, но я думаю, что ты должна отступить. По крайней мере, я… СБ Кудзуки не наймет Анжо-сан.

Сказала Сё-нээчан.

— Их личность – это их образ жизни, и поэтому нельзя вмешиваться в это так просто. И они тоже не изменятся так просто.

— Однако я знаю, что сильно изменилась после встречи с Мастером. Все остальные тоже…

— Это я тоже знаю. Но это не значит, что все изменилось, не так ли? Он меняет людей, с которыми вступает в контакт, к лучшему, но базовая основа личности не меняется. Проблема в их основе.

Правда, Мичи изменилась, но она все еще Мичи.

У нее все еще есть то достоинство и элегантность, как когда я впервые встретил её.

— Эти девушки принципиально не подходят на роль телохранителей. Их не интересует никто, кроме их Мастеров. Их мало заботят чувства окружающих. Во всяком случае, у них очень узкое мировоззрение. Для телохранителя это фатально.

Я тоже так думаю.

— Возможно, они смогут научиться быть осторожными с окружением, обучая их в военном стиле, но этого все равно будет недостаточно. Даже вооруженные силы выгоняют людей, чья беспечность неизлечима.

— Это так?

— В конце концов, речь идет о нужном человеке в нужном месте. Нет такого персонала, который начинает с чистого листа и взрослеет, просто тренируясь. Нужно посмотреть на базовую личность, и действовать в соответствии с ней для роста. Верно?

Сё-нээчан обратилась ко мне.

— Как ты думаешь кем должны быть сестры Анжо?

— Актриссы.

Я ответил немедленно.

Они любят внимание, и они всегда кричащие.

— Кукуку, я тоже об этом подумала.

Сё-нээчан смеется, держа руль.

— В любом случае, они родились в семье телохранителей, поэтому до сих пор они были телохранителями, но они не подходят для этой работы. Я уверена в этом.

Ага.

В любом случае, они отличаются от Мичи, которая всегда серьезна.

Мичи не может обучать этих сестер.

— Тогда что мне делать?

А, Мичи?

— В настоящее время я телохранитель Мисудзу-онээсама, но…

— Верно. Мичи-сан больше всего подходит на роль защитника Мисудзу-сама, так как обычные люди не обращают на тебя слишком много внимания.

Миниатюрная и милая Мичи, обычный человек не заметит, что она телохранитель.

Когда она с Мисудзу, в ней достаточно нежности и элегантности, чтобы это не казалось странным.

Мичи лучший телохранитель.

— Однако когда-нибудь…

Мичи.

— Верно. Как только Мисудзу-сама станет взрослой, ей понадобится взрослый, человек, которого каждый сможет назвать ее телохранителем. Кто-то, кто заставит преступников прекратить свое приближение, потому что такой человек с ней.

Сказала Сё-нээчан.

— Прям как Оотоку-сан, телохранитель Какка.

Я понимаю.

Сейчас она все еще студентка, и поэтому наличие мускулистого парня в качестве ее телохранителя будет выглядеть неловко.

Поэтому лучше видеть такую ​​девушку, как Мичи, в качестве телохранителя.

Но однажды Мисудзу станет взрослой и начнет работать.

Будет странно, если она пойдет вместе с Мичи, симпатичной девушкой.

Как и ожидалось, у нее будет телохранитель, подходящий для наследника дома Кудзуки.

— Разве я не подхожу для этого?

Мичи говорит одиноко.

— Я такая же, как сестры Анжо? У меня есть навыки, но я не подхожу в качестве телохранителя?

Сё-нээчан:

— Этого я не знаю.

Она ярко говорит.

— В конце концов, разве ты не видишь? Я тоже женщина и являюсь личным телохранителем Какка.

— Это потому, что телосложение Сё-онээсама исключительное.

— Не называй меня гориллой. Я 176 см, но у меня нет выделяющихся мускул. Я осторожна с этим. (Вот не знаю почему горилла всплыла. Могу только предположить Мичи говорит об исключительном телосложении ご立派 (Gorippa))

У тела Сё-нээчан великолепные пропорции.

— Но я невысокая.

Мичи чувствует себя подавленно.

— Эй, Мичи-сан. Тебе разве не 15 лет? Ты все еще находишься в периоде роста. Мана-сан стала выше с тех пор, как начала свою программу.

Мана стремится стать супермоделью, поэтому она использует программу, чтобы улучшить свое тело с помощью диеты и упражнений.

— Я тоже занимаюсь по той же программе, но совсем не расту.

Мичи:

— Моя грудь не увеличилась ни на миллиметр.

Понятно.

— Разве ты не понимаешь? Люди имеют разную степень роста. С Мана-чан сработало сразу, но с Мичи-сан потребуется время, это весьма вероятно.

— Однако…

Сё-нээчан вздыхает.

— Если ты продолжишь мыслить негативно, это повлияет на твой разум. Ты не должна этого делать. Твое мрачное настроение повлияет на других.

— Мне жаль.

— Вместо того, чтобы так думать, подумай о том, какое твое идеальное тело? Какой девушкой ты хочешь стать?

Сё-нээчан говорит ярко.

— Я говорю не только о жизни телохранителя. Отложи это в сторону, подумай о другой жизни, кроме телохранителя.

— Что?

Мичи ошеломлена.

— Я-я не могу представить другой жизни, кроме телохранителя Мисудзу-онээсама.

— Тогда ты такая же, как сестры Анжо. Они не могут представить другой жизни, кроме как быть телохранителями сестер Курама, и посмотри, как они сейчас запутались.

— Но я…

Мичи тоже девочка, с самого рождения жившая боевыми искусствами.

Она чувствует, что ее жизненной задачей является быть телохранителем Мисудзу.

— Конечно, я попрошу тебя продолжить твою работу. Мир может не замечать телохранителей, но если они увидят ценность Мичи-сан как телохранителя, ты все равно сможешь заниматься другими делами, не так ли?

Сказала Сё-нээчан.

— Может быть, ты захочешь работать вместе с ним в пекарне, может быть, станешь мамой для всех в доме.

— М-мамой? Я?

Мичи удивлена.

— Я имею в виду, что каждый родит ребенка, верно? Если они вырастут, им нужно будет ходить в детский сад, и разве у детей не должна быть сильная мать, которая владеет боевыми искусствами, чтобы их отводить и приводить?

Мичи станет милой мамой.

— Как упоминалось ранее, речь идет о нужном человеке в нужном месте. Это о том, что ты можешь сделать и что ты хочешь сделать. Подумай о своей функции и найдите то, что больше всего подходит для нее. Тебе не нужно слишком беспокоиться об этом… Люди становятся теми, кем они должны быть.

Сказала Сё-нээчан.

— Соберись, Кудо Мичи-сан.

— Угу.

Мичи посмотрела на меня.

— Хозяин, я…

Я…

— Мы все еще семья, независимо от того, какой путь выберет Мичи. Мичи все равно Мичи, верно? Так что не беспокойся об этом. Не торопись, тщательно все обдумай. В любом случае, сейчас нам необходима Мичи в качестве нашего телохранителя.

— Да.

— У вас есть еще год до выпуска Мисудзу, а Рюрико нужно еще три года. У Мичи еще есть время в школе, так что ты можешь не торопиться и подумать о том, чего ты хочешь в будущем.

— Конечно.

— Не думай, что у тебя нет выбора. У тебя есть другие пути, кроме как быть телохранителем.

Сказал я.

— Интересуйся разными вещами. И заботься об этих интересах. И я уверен, что ты сможешь увидеть, кем ты хочешь стать.

Затем.

— Коу-сама тоже.

Цукико?

— Пекарня – мечта Кацуко-сама. Коу-сама, я думаю, пришло время найти свою мечту.

Я…

Утренние сестры. Гордость.

— Хорошо, мы скоро прибудем.

Как и прошлой ночью, мы выехали через задние ворота особняка Кудзуки и едем к главному входу в старый тренировочный корпус.

Перед входом стоят охранники в форме из СБ Кудзуки, но как только они увидели лицо Сё-нээчан, они пропустили нас.

А затем машина направилась на стоянку первого этажа.

— Э-э, все, что я должен сказать им, это то, что их родители умерли, верно?

Спросил я у Сё-нээчан.

— Да, не говори ни о чем конкретном. Хотя ты можешь рассказать им то, что известно СМИ.

Конечно, дом Кудзуки контролирует информацию.

— Сейчас это в ток-шоу, так что если они тебе не поверят, просто покажи им трансляцию.

Ага.

Если они увидят комментатора в ток-шоу или репортера в новостном шоу, они поверят этому.

Даже если это дом Кудзуки, они не могут устроить фальшивое шоу, собрав таких людей.

Нет, я уверен, что у них достаточно влияния и денег, чтобы создать фейковое шоу, но все же…

Только ради дочерей якудзы они не станут делать что-то настолько масштабное.

Они должны это понимать.

— Доброе утро!

Киношита-сан радостно поприветствовала нас.

— Я возьму на себя Рэйку и подготовлю встречу с Минахо-сан. Киношита-сан проводит вас.

— Понятно. Передай Минахо-нээсан и Рей-чан мой привет. Спасибо, Сё-нээчан.

Я поблагодарил Сё-нээчан, она улыбнулась и вошла в здание.

— Так в чем дело?

Спрашивает меня Киношита-сан.

— Хммм, Тендо Отомэ, Токуда Соноко-сан и Куросава Наоко-сан, Ри и Эри, Я-чан и Мана-чан в разных комнатах, верно?

Спросил я.

— Да, они на разных этажах и в разных комнатах.

— Минахо-нээсан и Рей-чан обе заняты, поэтому сегодня утром с ними никто не связывался?

— Да, прошлой ночью Куромори Минахо-сан разговаривала с ними, но она была занята манипулированием информацией с поздней ночи и до сих пор.

О, она дала несколько советов Соноко-сан и Наоко-сан касательно работы в борделе, но…

После этого она занялась работой с СБ Кудзуки.

— Ах, но отнесла завтрак в каждую комнату.

Сказала Киношита-сан.

— Какова ситуация?

— Э-э, начиная сверху… Я имею в виду, те, у кого есть кто-то из Куромори, ну, они были спокойны. Они хорошо болтали допоздна.

Неи и Мана присматривают за Эри и Ри.

— Но на нижнем этаже они, кажется, не спали всю ночь. Тот ребенок очень напуган.

У Тендо Отомэ был предсмертный опыт из-за Ци Эди.

— Тогда давай сначала проверим нижний этаж.

Решил я.

Меня больше беспокоит Тендо Отомэ и те две, кого мы оставили прошлой ночью.

— Конечно, я проведу.

Киношита-сан улыбается.

Мичи и Цукико уже вышли из машины.

— Эй, Тории-сан, пойдем.

Я обращаюсь к Тории-сан, которая осталась в машине.

— Я… ммм…

Цукико уже сняла свой приказ. Теперь Тории-сан может говорить, что ей заблагорассудится.

— Зачем Куромори-сама всё это делает?

Она смотрит на меня.

— Что «это»?

— Хм, я имею в виду, ты собираешься сказать девушке, которая вторглась вчера на вечеринку, что ее отец умер, не так ли?

— Да. Если быть точным, то не только Тендо Отомэ. Группа якудза из Кансай отправила детей группы вместе с ними.

Три девушки, которых мы бросили, и Шигейо-сан, уже вернувшаяся к своим родственникам, здесь больше не присутствуют.

— Им некуда идти, поэтому они остаются здесь. Они знают, что их родители умрут. Но, понимаешь, услышать, что они умерли на самом деле, будет для них шоком.

— Тогда почему это делает Куромори-сама?

Я…

— Тории-сан, ты когда-нибудь била кого-нибудь?

— Никогда.

Конечно.

Она юная леди из Электроники Тории. И она девочка.

— Вы можете использовать свою руку, кулак или даже палку, если ты ударишь кого-то, будет ответная реакция. Ты увидишь, какой ущерб ты нанесла другой стороне. Ты все-таки нанесла удар. Ты узнаешь, как больно это может быть, потому что ты сделала это.

Я сжал кулак и сказал.

— Я хочу понять, что это значит, когда я делаю удар. Что чувствует другая сторона, причиняет ли ей боль? Они страдают? Они находят это суровым? Я должен чувствовать это.

Тории-сан смотрит на меня.

— Если это не твоя рука наносит удар, ты не поймешь, сколько урона нанесено. Нет, можно себе представить, сколько урона получила другая сторона, если человек сообразителен, или, может быть, он рассчитать и сделать предположение на основе физического урона, но я идиот, поэтому я не могу этого сделать.

Я должен приложить усилия, чтобы посмотреть на другую сторону, чтобы понять.

— Вот почему я не оставляю это другим.

— Тем не менее, они просто беспокойные люди, которые питают к нам недоброжелательность, верно? Я ничего не знаю об этой девочке-тендо или что-то в этом роде, но мне все равно, если я ее больше не увижу.

Для Тории-сан Тендо Отомэ – всего лишь шпион из якудза, которая проникла на вечеринку для благородных девиц, чтобы собрать информацию о них.

— Ты поймешь, как только увидишь их.

Я сказал.

— В любом случае, они пришли за нами вчера, но много людей погибло из-за вчерашней вечеринки. Это факт.

— Но они все плохие люди. Разве это не якудза?

Тории-сан не может согласиться.

— Да, и мне на самом деле все равно на их смерть. Я на самом деле даже рад, что они умерли.

Это люди, которые изнасиловали дочь самого слабого из группы, чтобы убить время в Токио.

Я не прощу даже тех, кто ничего не сказал и просто позволил этому случиться.

— Но у них есть дети. Дело не в логике. Кто-то должен взять на себя всю их ненависть и гнев.

Если нет, они не смогут пережить то, что впереди.

— Я не понимаю.

Тории-сан отводит взгляд от меня.

— Все нормально. А пока посмотри на них. Разве ты не будешь за всем присматривать, Тории-сан?

— Хаа.

Она вздыхает.

— Я поняла.

Тории-сан в форме горничной выходит из машины.

◇ ◇ ◇

— Вот эта комната.

Киношита провела нас в комнату Тендо Отомэ.

Она отрыла электронный замок.

— Хорошо.

Она открывает дверь без стука.

— Привет всем, вы позавтракали?

Ее оптимизм, как всегда, безграничен.

Я имею в виду, это немного страшно.

Следуем за Киношита-сан и заходим в комнату.

Это комната как минимум 10 татами.

Справа Куросава-сан, девушка, добровольно согласившаяся стать проституткой, укрывается одеялом.

Сбоку от неё полупустая бутылочка воды и пустая коробка для завтрака.

Токуда Соноко-сан и Тендо Отомэ слева.

Как обычно, Куросава-сан ненавидит их двоих.

Тендо Отомэ…

— Соноко-чан! Соноко-чан, мне страшно.

Она продолжает цепляться за Соноко-сан в ее регрессивном состоянии.

— Эээ, хм, утро.

Для начала я поприветствовал их.

— Ну как дела, девочки?

Это выглядит глупо, но это единственная вступительная фраза, которую я смог придумать.

В этой комнате нет окон, поэтому я не могу сказать: «Похоже, у нас сегодня хорошая погода» или «Похоже, днем ​​будет дождь».

— Наконец-то ты пришел. Со вчерашнего вечера к нам никто не приходил, и мы думали, что нас бросили.

Сказала Куросава-сан.

— О, это потому что все заняты. Грубо говоря, прошлой ночью ваши родители, которые уехали отсюда… а также Ирокучоу Ичиро-сан… Они ехали всю ночь и сегодня утром прибыли в Кансай.

Я говорю, контролируя свои эмоции.

— Хм, понятно.

Голос Куросавы-сан становится жестким.

— Я перейду к делу. Ваши родители умерли. Все они.

Сказал я. Тории-сан:

— Эй, что за манера говорить?

Я проигнорировал ее.

— Все они погибли. В живых никого не осталось.

Комната затихает.

Вскоре.

— Ах, ясно. Хорошо. Верно, я так и думала.

Решительно сказала Куросава-сан.

— Ничего не поделаешь. Наши родители тупые, подонки и никчемные, я знаю, что когда-нибудь они умрут несчастной смертью.

Она скрипит зубами.

Она не выглядит милой, поэтому последователи Тендо Садао и другие девушки издевались над ней.

Она привыкла это терпеть.

Однако…

— Убийца.

Соноко-сан выглядит прекрасно, поэтому группа изнасиловала ее…

— Все умерли? Это просто…

— О чем ты говоришь? Разве ты не должна чувствовать облегчение, Соноко?! Теперь мы действительно свободны от них! Свободны от этих глупых наших родителей!

Куросава-сан перекладывает свои проблемы на Соноко-сан.

— Но они мертвы! Еще вчера они были здоровы, но эти люди убили их!

Соноко-сан уставилась на меня.

— Я знаю об этом, ты использовал эту девушку с этой странной силой, чтобы отдать приказ нашим родителям сойти с ума.

Соноко-сан наблюдала, как Йоми превращала группу Тендо Садао в безумных людей через камеры наблюдения в режиме реального времени.

— Это верно. Я… мы убили их. Мы отправили ваших отцов на смерть. Как и планировалось, ваши родители умерли. Они прихватили с собой собственных боссов и организацию.

Я смотрю на потолок.

— Сё-нээчан, ты слушаешь? Если да, можешь ли ты показать, что сейчас идет по телевидению?

Затем…

— Я здесь. Это текущая трансляция по ТВ.

Телевизор на стене включается.

— Понимаете ли, это серьезный инцидент.

Бывший комик, комментатор ток-шоу, громко говорит.

— Сугавара-сан из бюро новостей? Какова текущая ситуация?

Экран переключился на диктора станции.

О, даже в новостной зоне телеканала шумно.

Диктор, который обычно отвечает за ночные новости, в спешке читает рукопись.

— О, да. На данный момент, вот все, что мы знаем. Этим утром, 7:30 утра, офисы и дома нескольких членов якудза а районе Кансай одновременно подверглись террористическим атакам. Нет, я не знаю, правильно ли использовать слово «терроризм», потому что они преступная организация, но тем не менее, по всему Кансай есть более 10 точек, связанных с ними, которые взорвали и подожгли.

Горящие здания появляются на экране одно за другим.

Почему-то это стало намного интенсивнее.

Я уверен, что Кёко-сан заложила там бомбы и зажигательные устройства.

— Тогда, хм, информация немного запутана, мы все еще пытаемся ее подтвердить, но в полицейском участке ****, упомянутом ранее, была другая группа преступников, принадлежащих к организации. Сдавшиеся, они не имеют ничего общего с инцидент ранее или так сообщалось. Однако официальное заявление полиция сделает позже.

О, это группа Ирокучоу Ичиро. Они сдались и признались во всех преступлениях, которые они совершили.

— Кроме того, по словам некоторых свидетелей; в дом начальника группы **** вторглись более десяти человек. Вместе с терактами это 7:30 утра. По словам свидетелей, они были из одной организации, но в ярости говорили о чем-то, чего никто не мог понять, и в итоге это привело к перестрелке.

О, теперь это группа Тендо Садао.

— Э-э, полицейский участок дал показания по поводу этого инцидента. Эмм. Все виновные, устроившие беспорядки с оружием, погибли. Неизвестно, связаны ли перестрелка и последовавший за ней пожар, однако в полицейских отчетах говорится, что все виновные в этом инциденте погибли. Жителей района временно эвакуировали, и, похоже, им уже разрешили вернуться домой.

Услышав слово «Все умерли», Соноко-сан удивилась.

Диктору приходит очередная записка.

— Поступила новая информация. Начиная с босса организации, 13 преступников, которых застрелили, были застрелены другими членами банды.

В конце концов, Тендо Садао продолжал спрашивать о местонахождении сокровища Токугавы.

Они напали на босса, стреляя из пистолета, и в ответ застрелили их.

— Э-э, мы будем перечислять имена всех виновных, которые умерли.

На экране отображаются имена людей одно за другим.

Там имя Тендо Садао.

— Хаа.

Куросава-сан вздохнула.

— Отец.

Соноко-сан, кажется, тоже нашла имя своего отца.

— Ууу, мне страшно. Соноко-чан! Соноко-чан!

Тендо Отомэ цепляется за Соноко-сан и плачет.

— Достаточно. Спасибо, Сё-нээчан.

— Без проблем.

Телевизор выключился.

— Во всяком случае, этим все сказано. Ваши родители мертвы.

Я говорю твердо.

— Эё! Почему ты так говоришь! Посмотри на них, они боятся.

Тории-сан злится на меня.

— Это потому, что им нужно укрепить свою решимость.

Сказал я.

— Их родители умерли. Это люди, которые угнетали их, но они все же их кровные родители. И они умерли. Вот почему теперь они будут жить сами по себе.

Я смотрю на Куросава-сан, Соноко-сан и Тендо Отомэ.

— Вы же понимаете, что не можете вернуться домой после просмотра этой передачи, верно?

Их родители устроили экстремальный инцидент, они устроили перестрелку, погибли и это показали по телевидению.

Они не могут вернуться в родной город.

— Примите решение и начните работать в Токио.

Сказал я. Тории-сан:

— Работать? Подожди, эти девочки все еще в старшей школе, не так ли? Какую работу они могут выполнять в Токио?

Мисудзу попросила взять с собой Тории-сан.

Это значит, что я могу расскзать об этом.

Дом Куромори занимается борделем, и Каан Момоко-нээчан должна об этом знать.

— Проституция. Эти девушки, я имею в виду, Куросава-сан и Токуда-сан, будут зарабатывать деньги, продавая свое тело.

— Э-э, почему?

Тории-сан удивлена.

— Почему они должны это делать?

Я…

— У них есть выбор? Им нужны деньги, чтобы стереть свое прошлое и начать новую жизнь. Поэтому они будут работать проститутками пять лет. Взамен мы гарантируем им новую личность и поддержим их в новой жизни после того, как они перестанут быть проститутками. Они будут продавать свое тело, чтобы заработать деньги, чтобы начать свой собственный бизнес. Если это по этой причине, то пять лет не так уж и много.

— Это глупо! Я имею в виду, если ты поговоришь с Мисудзу-сама, она сможет справиться с этим, не так ли?

Тории-сан не понимает.

— Ты говоришь мне помочь этим людям с деньгами семьи Мисудзу.

— Верно! Тебе их не жалко?! Они одни, их родители умерли, да?

— Если ты так думаешь, то почему бы тебе не помочь им, Тории-сан?

Сказал я.

— Тории-сан, насколько я помню, зарабатываешь деньги торгуя акциями, верно? Почему бы тебе не помочь этим людям своими деньгами!

Тории-сан поражена.

— Отец разрешает мне использовать мои деньги в акциях, но он не позволит мне использовать их, чтобы помочь им.

— Почему? У тебя есть деньги, да?

— У меня есть активы, но я все еще несовершеннолетняя! Отец управляет моими деньгами!

Это значит, что она просто «барышня».

— Я использую кредитные карты при покупках, и отец видит все детали. Поэтому я…

— Тогда спроси своего отца. Интересно, может ли Тории-сан попросить спасти этих несчастных незнакомок?

Тории-сан.

— Я не могу. Отец на такое денег не даст.

Электроника Тории – компания, выросшая после войны.

Дедушка Тории-сан создал эту компанию, и она стала большой.

Их семья должна быть строгой, когда дело касается денег.

— Но, если это ты…

Тории-сан смотрит на меня.

— У тебя много женщин, ты можешь это сделать, верно?

Это меня раздражает.

— Не подталкивай других делать то, на что сама неспособна!

Затем.

— Заткнитесь вы двое!!!

Куросава-сан злится.

— Я лучше умру, чем вы, люди, пожалеете меня! Я отличаюсь от вас!

Она смотрит на Тории-сан и меня.

— О, я действительно не считаю тебя жалкой. Я также не хочу, чтобы ты умер. Я просто отчаянно хочу защитить свою семью. У меня нет времени тебя спасать.

Я посмотрел в ответ.

Поэтому Куросава-сан сейчас смотрит только на Тории-сан.

— Мне не нужна твоя помощь. Я разберусь с этим сама. Я выживу, продав свое тело. Я выживу в этом мире. Я обязательно восторжествую над такой наивной женщиной, как ты!!!

Тории-сан дрожит от угрожающего взгляда Куросава-сан.

— Зачем ты мне это говоришь?! Почему этот человек злится на меня?

— Это потому, что ты никогда не смотрела на нее как на равную.

Цукико, которая все это время наблюдала, улыбается.

— Равную?

— Да, Тории-сан, у тебя много что есть. Поэтому ты говоришь так, что это причинит ей боль, сама того не заметив. Но у нее ничего нет. Все, что у нее есть, это ее тело. Поэтому ей ничего не остается, кроме как продать его. Тории-сама, которая не понимала ее ситуации, говорила слишком много и, естественно, она возненавидит тебя.

Сказала Цукико. Тории-сан в шоке.

— Это верно! У меня нет ничего, кроме моего тела! Что плохого в том, чтобы продать свое тело?! Я не собираюсь просто еле выживать, если я хочу показать, что я победила людей, которые смотрели на меня свысока, включая тебя, у меня нет другого выбора, кроме как использовать свое тело и все, что угодно, чтобы заработать как можно больше!!!

Сказала Куросава-сан.

— А что насчет тебя?

Спрашивает Цукико у Соноко-сан.

— Я ненавижу это. Мне не нужны ее деньги. У меня нет ничего, кроме моего тела. Я сделаю все, даже если это проституция. Я заработаю сама и выживу.

Она говорит низким тоном.

— Вот как? Тогда, наконец… что насчет тебя?

Цукико спрашивает Тендо Отомэ.

— Уууу, мне страшно. Я боюсь. Соноко-чан, Отомэ-чан боится!

Тендо Отомэ ничего не делает, только зарывается лицом в грудь Соноко-сан.

— Аааа! Я боюсь! Я боюсь! Соноко-чан!

— Отомэ-чан такая со вчерашнего вечера. Пожалуйста, оставьте ее в покое ненадолго.

Соноко-сан обнимает Тендо Отомэ, чтобы защитить ее.

— Я не могу этого сделать.

Цукико улыбнулась.

— Ты должна прекратить это.

Она мягко говорит с Тендо Отомэ.

Хм?

— Она уже оправилась от психического хаоса, который Эди устроила ей прошлой ночью…

Подождите, она просто притворяется?

— Ей легче вести себя избалованной, когда она такая.

Тендо Отомэ любит Соноко-сан…

Значит, она намеренно цепляется за Соноко-сан?

— В таком случае моя очередь.

Мичи выходит вперед.

— Вставай. Я не такая добрая, как Эди.

Мичи занимает позицию.

— Ууу, мне страшно, мне страшно, Соноко-чан!!!

Тендо Отомэ крепче прижимается к Соноко-сан.

— Б-больно! Отомэ-чан, мне больно.

Тендо Отомэ – боец, и если она будет цепляться всерьез, Соноко-сан не выдержит.

— Ладно, хватит, вставай.

Цукико использует свою силу Мико.

— ????!!!

Тендо Отомэ отпускает Соноко-сан и встает.

Против своей воли.

— Ты останешься потерянной, если продолжишь этою

Цукико посмотрела на Тендо Отомэ и Соноко-сан.

— Вы можете продолжать баловать друг друга, но вы никогда не станете сильными.

Ага.

Для Соноко-сан было бы невозможно продолжать жить, неся Тендо Отомэ в ее регрессивном состоянии.

Тендо Отомэ хотела бы продолжать цепляться за нее, но…

— А теперь давай обсудим, как ты хочешь жить дальше?

Сказала Цукико. Мичи:

— Нет нужды в словах. Давайте начнем с использования наших кулаков!!!

Утренние сестры. Негорючий.

— Я начинаю!

Мичи направляется к Тендо Отомэ.

— Хииииииииии!!!

Тендо Отомэ напугана.

— П-перестань! Отомэ-чан…

Соноко-сан пытается остановить Тендо Отомэ, но…

— Суэии!!!

— Хауууу!!!

Тендо Отомэ уклоняется от атаки Мичи.

Ее тело естественным образом принимает боевую стойку.

— Верно. Ты тренируешься с самого детства.

Мичи медленно сокращает расстояние между ними.

— Пожалуйста, останови это!

Соноко-сан в отчаянии обращается ко мне, но…

— Все нормально. Мичи-сан не серьезна.

Цукико мягко говорит.

— Если бы она была серьезна, то ее первый удар убил бы Тендо-сан.

Я тоже так думаю.

Но это не значит, что Мичи срезает углы.

Она сдерживает себя, как на обычной тренировке.

— Суаааа, хааа, хаа!

Смотри, она намеренно дает сигнал, прежде чем атаковать.

Если Мичи серьезна, она не будет так громко дышать. Она уничтожит другую сторону, не производя шума.

— Яа, хаа, тоааа.

Тендо Отомэ также ловит атаки Мичи во время крика.

Это может выглядеть как равный бой, но Мичи пытается сравняться с Тендо Отомэ.

— Это все, что у тебя есть?

— Кууууу!!!

Тендо Отомэ пытается ударить Мичи ногой с разворота, но Мичи защищается одной рукой.

— Серьезно? Ты думаешь, что такой удар пройдет?

Юбка Мичи задралась, она резким ударом ноги бьет Тендо Отомэ.

— Гуваааа.

Тендо Отомэ упала на пол.

— Отомэ-чан!

Крикнула Соноко-сан.

— Это жестоко! Прекрати это!

На этот раз она протестует против Мичи.

— Повреждений не так много. Я намеренно позаботилась о том, чтобы удар не был болезненным. Я также не вкладывала много силы. Она упала только потому, что не тренировала туловище.

Мичи говорит спокойно.

Подождите, Мичи думает взять Тендо Отомэ в ученицы?

Поскольку ее план взять сестер Анжо в качестве своих учениц провалился…

— В конце концов, твои боевые искусства находятся уровне преступника, играющего с кем-то. Ты можешь схватить головорезов на улицах, но ты не можешь сражаться с нами.

Мичи говорит холодно. Затем Тендо Отомэ, который пресмыкается на полу.

— Черт возьми, смотришь на меня сверху вниз.

Она прекращает «испуганный режим» и смотрит на Мичи.

— Ты смотришь на меня свысока. Ты просто комнатная собачка барышни… Черт возьми! Ты просто дура! Ты полна дерьма! Да пошли вы все!!

Она встала.

Затем она посмотрела на меня.

Но её взгляд сразу же вернулся к Мичи.

— Не смотри на меня свысока!

Как только она прокричала это…

— !!!!!

Хм?

Что?

— Ч-что случилось?

Как только Тендо Отомэ встала, Мичи прыгнула на нее, как будто телепортировалась, схватила ее за голову и снова толкнула на пол.

— Хм!!

— Уууу!!

Мичи толкает Тендо Отомэ своим весом.

Тендо Отомэ стонет, как раздавленная лягушка.

— Это ты смотришь на меня свысока.

Мичи с силой схватила голову Тендо Отомэ и прижала ее лицо к полу.

Ч-что случилось?

— Тендо Отомэ-сан собиралась использовать навык Ци.

Сказала Цукико.

— О, так вот почему. Мичи почувствовала это и столкнула Тендо Отомэ, прежде чем та успела им воспользоваться?

Я сказал. Цукико улыбнулась.

— Это не так. Она тоже многому научилась.

Тендо Отомэ научилась?

— Прошлой ночью она использовала свой навык Ци, и Эди-сан отразила его.

Цукико читает воспоминания Тендо Отомэ.

— Поэтому она подумала о том, что Мичи-сан тоже сможет уклониться, если она воспользуется своим умением Ци.

Понятно.

— Вот почему Тендо Отомэ-сан пыталась бросить свою Ци в неё…

Цукико указывает на Куросава-сан.

— П-почему я?

Куросава-сан удивлена.

— Сначала она подумала выстрелить в Коу-сама. Но она решила, что Мичи-сан опасается, что она может атаковать Коу-сама, Тории-сама или со мной, поэтому она изменила свою цель на вас.

Вот почему она на мгновение посмотрела на меня.

Да, Тории-сан, Цукико и я в одной точке, но Куросава-сан там.

Мичи охраняет нас, поэтому она сменила цель.

Куросава-сан вне зоны действия Мичи.

— Но почему?! Почему это должна быть я?! Я не имею ко всему этому никакого отношения!

Куросава-сан права.

Зачем Тендо Отомэ нападать на ее подругу Куросава-сан?

— Это потому, что она думает, что это создаст возможность, если она направит свою Ци на кого-то, кто не имеет отношения, например, на тебя.

Мичи продолжает подавлять Тендо Отомэ.

— Действительно. Она думает, что сможет контратаковать Мичи-сан, если найдёт брешь.

Сказала Цукико.

Так это был финт?

Она собиралась пожертвовать Куросавой-сан, чтобы создать возможность атаковать Мичи?

Только для этого?

— Ты когда-нибудь думала, что я могу предположить, что ты это сделаешь?

Мичи не может читать мысли, как Цукико, но она может читать поток Ци.

Она чувствует, как Тендо Отомэ накапливает Ци, чтобы активировать ее… и человека, на которого она нацелилась.

Поэтому она изо всех сил прыгнула на Тендо Отомэ.

Это все для того, чтобы предотвратить причинение вред Куросава-сан.

— Ты действительно презренная.

Сказала Мичи и отпустила голову Тендо Отомэ.

— Хм, что с ним не так?! Если кто-то вроде меня захочет драться с такими, как ты, у которых есть все, то я применю любые трусливые средства! Болонке барышни этого не понять.

Тендо Отомэ кричит на Мичи.

— Черт возьми! Выставила меня дурой! Я… У нас нет другого пути!

Она медленно встает.

Она все еще ищет возможность изменить ситуацию.

Затем.

— Ты собираешься прожить свою жизнь с этим жалким оправданием?

Сказала Цукико.

— Ты пытаешься скрыть тот факт, что то, что ты сделала, является предательством твоих товарищей. Я ошибаюсь?

Тендо Отомэ.

— О-она… Наоко не мой товарищ!

Она посмотрела на Куросава-сан.

— Она немедленно поклялась подчиняться вашему боссу. Она говорит, что с удовольствием стала бы проституткой. Ты дура?! Она первой предала меня и наших родителей!

Куросава-сан добровольно согласилась стать проституткой дома Куромори.

Но…

— Она мне не товарищ! Наоко смотрит на Соноко и меня свысока со вчерашнего вечера. Всю ночь напролет. Я знаю это.

Услышав это, Куросава-сан:

— О чем ты говоришь? Ты та, кто смотрела на меня сверху вниз все это время! Ты издевалась надо мной и другими девушками!!

Тендо Отомэ и другие дочери якудза издевались над Наоко-сан.

— Это потому что ты слаба! Как будто мне не все равно!

Тендо Отомэ отвергает ее.

В тот момент.

— И поскольку ты тоже слаба, ты не имеешь права голоса.

Мичи выпускает свою Ци.

— Угьяаааа!!!!

Тендо Отомэ испытывает боль, но…

— Это просто паралич тела. Твое сознание все еще бодрствует

Мичи говорит холодно, затем смотрит на меня с сытым по горло лицом.

— Подождите, она снова пыталась это сделать?

— Да, ее цель была в Тории-сама, пока продолжалась ссора.

Цукико смотрит на Тории-сан.

— А, я?

Она заставляет нас думать, что, поскольку она ругается с Куросава-сан, она не будет целиться в Тории-сан.

Но Мичи очень тонко чувствует Ци, к тому же Цукико тоже здесь.

Почему она думает, что это сработает?

— Люди – существа, которые считают себя эталоном.

Цукико прочитала мои мысли и ответила.

— Тэндо Отомэ-сан тоже считает себя эталоном.

Если она думает, что это подействует на нее, она это сделает.

— Коу-сама, ты думаешь, что другие намного умнее и опытнее тебя, верно?

— Ага. Это очевидно.

Я совсем тупой, по-моему.

— Тендо-сан думает, что другие люди ниже её.

Сказала Цукико.

— Она считает себя эталоном и считает, что все остальные ниже ее.

А, почему?

— Вот почему она ненавидит Мичи-сан и Эди, которые намного сильнее её. Она считает, что это несправедливо. В своем мире она самая сильная.

Это…

— Дело не только в их силе. Она считает Коу-сама и всех благородных девиц, живущих в благодатной среде, несправедливыми людьми. Что она должна быть на вершине.

— О, в последнее время многие люди такие.

Сказала Тории-сан.

— Поэтому она запугивает слабых. А если она встречает людей, которые выше ее, то злится из-за своей неуверенности. Она проблемный ребенок.

Она говорит, глядя на нее сверху вниз.

Нет, послушай, Тории-сан.

У тебя тоже есть такая же неуверенность.

Она не настоящая барышня из-за своего статуса полудворянки, но ее отношение к тем, кто не из дворянства, высокомерно.

— Коу-сама, люди сами этого не замечают.

Сказала Цукико.

— Вы критикуете меня! Думаете вы такие замечательные?!

Тело Тендо Отомэ парализовано, но она продолжает выкрикивать проклятия.

— Нет, но мы не собираемся нападать на наших друзей по какой бы то ни было причине.

Ответил я.

— Союзники есть союзники. Те, кто предают доверие, вовсе не союзники.

— Да. Верно, Мастер.

Сказала Мичи, затем посмотрела на Соноко-сан.

— Что нам делать с этой женщиной?

Соноко-сан смотрит на Тендо Отомэ, лежащую на полу с бледным лицом.

Она слушает наш разговор с Тендо Отомэ.

— Отомэ-чан, ты солгала…

Она говорит тонким голосом.

— С-Соноко, я-я.

— Успокойся.

Цукико улыбнулась и запечатала рот Тендо Отомэ своей силой.

— Ты продолжала говорить, что боишься, когда цеплялась за меня, это была просто ложь.

Соноко-сан смотрит на Тендо Отомэ.

— Я думаю, вчера она впала в младенчество.

Сказал я.

— Да. Но сегодня утром она вернулась в прежнее состояние.

Цукико читает её мысли.

— Но ты думала, что легче вернуться к младенчеству и цепляться за Соноко-сан, верно? В конце концов, тебе не нужно держаться подальше от Соноко-сан. Ты можешь расслабиться, чувствуя себя избалованной Соноко-сан. Дождаться нашего прибытия и ослабить нашу осторожность, затем убежать вместе с Соноко-сан.

— Верно.

Цукико подтверждает мою догадку.

— Мичи, как ты узнала?

Мичи заметила игру Тендо Отомэ. Вот почему она выбрала драку.

— Можно увидеть это, если посмотреть на нее. У человека, который напуган и растерян, не будет такого взгляда.

Сказала Мичи.

— Отомэ-чан меня одурачила.

Сказала Соноко-сан. Тендо Отомэ качает головой, отчаянно отрицая это.

Она не может сделать это хорошо, так как ее шея и нижняя часть тела парализованы.

— Ты соврала. Ты обманула меня. Ты считаешь меня глупой, не так ли?

Соноко-сан.

— Просто чтобы ты знала, прошлой ночью я обняла Отомэ-чан, я думала о тебе. Интересно, что делать с этого момента. Я был очень напугана. Я беспокоилась, что Отомэ-чан может не вернуться, что тебе придется вечно полагаться на меня, что с нами будет.

Тендо Отомэ отводит взгляд от Соноко-сан. Она смотрит на потолок, на котором ничего нет.

Ах, она никуда не годится.

Почему она ускользает от взгляда другой стороны?

Соноко-сан смотрит на Тендо Отомэ.

— Я стану проституткой. Другого выхода из этого нет. Это моя судьба. Я вытерплю пять лет, и я думаю, что эти люди держат свое слово, когда дело касается контрактов и бизнеса. Они дали мне время подумать, и они не отдают приказы, они позволяют мне решать.

Сказала Соноко-сан. Тендо Отомэ в панике смотрит на нее.

Она сильно качает головой.

«Они дурят ​​тебя. Не верь им» – вот что она пытается сказать.

— Я понимаю, что пытается сказать Отомэ-чан. Но извини. Но прямо сейчас я доверяю им больше, чем Отомэ-чан…

Сказала Соноко-сан. Тендо Отомэ опустила голову.

Она снова смотрит в потолок.

— Даже если мы вместе, Отомэ-чан, я не думаю, что открою тебе свою жизнь. Прости, но я больше не хочу жить с Отомэ-чан.

А потом, Соноко-сан…

— Наоко-чан, я думаю, ты меня ненавидишь, но мы обе собираемся стать проститутками. Если мы собираемся работать вместе, мы должны ладить. Все так, как ты сама видишь. Пожалуйста, пойди со мной.

Она склоняет голову перед Куросавой-сан.

— Э-это, п-прекрати. Я-я та, кто должен просить об этом.

Куросава-сан склоняет голову перед Соноко-сан.

Затем…

— О, похоже, сейчас ситуация лучше.

Минахо-нээсан входит в комнату.

О, она, наверно, пришла раньше.

Она подслушивала разговор и ждала этого момента, чтобы войти.

— Хорошо, что вы две ладите как коллеги-проститутки. Если вы не будете помогать друг другу, вам станет только тяжелее.

Говоря это, она прошла в заднюю часть комнаты.

— Позже я познакомлю вас с еще одной кандидаткой в проститутки, девочки.

Сказала Минахо-нээсан.

— Еще одной?

Спрашивает Куросава-сан.

— Да. Эта девушка настоящая юная леди. Ее семья распалась, и поэтому у нее нет другого выбора, кроме как стать моей проституткой, хотя она и молодая леди. Вам её не жалко?

Она смеется.

— Подождите, Курама-сан?

Тории-сан говорит не задумываясь.

Верно, Тории-сан не знала подробностей.

Она впервые так разговаривает с Минахо-нээсан.

— О, это не имеет ничего общего с Тории-сама.

Минахо-нээсан намеренно возбуждает её.

— Но дом Курама – благородная семья! Поступать так с дочерью знати…

— Неважно, были ли они благородной семьей, если они падут, это их конец. Или у Тории-сама достаточно активов, чтобы оплатить долги дома Курама?

— Это…

— Кудзуки-сама уже дал свое согласие. Изменения больше не допускаются. Поэтому любое дальнейшее вмешательство бесполезно.

Минахо-нээсан угнетает Тории-сан своей холодной улыбкой.

— Кто ты?

Спрашивает Тории-сан. Минахо-нээсан:

— Я Куромори Минахо, старшая сестра Коу.

— Да, моя старшая сестра.

Сказал я.

— Как упоминалось в разговоре, другой проституткой, с которой вы будете работать, будет Курама Мисато. До вчерашнего дня она была юной леди, но не могли бы вы с ней поладить?

Спрашивает Минахо-нээсан у Куросава-сан и Соноко-сан.

Они посмотрели друг на друга.

— Мы поладим. Не имеет значения, что она бывшая барышня. В конце концов, это всего лишь ее прошлое.

Куросава-сан отвечает.

— Я тоже, если она будет жить в той же среде, что и мы вдвоем, тогда мы с ней поладим. Мы втроем будем работать вместе.

Сказала Соноко-сан.

— Верно. Она будет жить вместе с вами на время контракта, так что поладьте, хорошо?

Сказала Минахо-нээсан. Затем она посмотрела на меня.

— Теперь они готовы принять это. Коу, позаботься о Курама-сан.

Я понимаю.

Сначала сделать двух проституток друзьями, а затем заставь Курама-сан упасть.

Правильно, Курама Мисато-сан, которая зависит от своей сестры и много плачет, разорвется, если у нее не будет союзников, на которых можно положиться.

Говоря о которых…

— Имя Курама Мисато-сан единственное упомянутое, но…

Спрашивает Тории-сан раньше, чем я успеваю.

— А что насчет Курама Арису-сан, младшей сестры?

Минахо-нээсан:

— Мы не используем слишком молодых девушек в нашем борделе. Насколько я помню, Арису-сан 13 лет?

— Значит, она вернется в дом Курама?

Спросила Тории-сан. Минахо-нээсан смеётся.

— Ни за что. Она будет ценным предметом, чтобы заработать деньги для дома Курама.

— Что это значит?

— Она не станет проституткой. Но мы продадим ее как секс-рабыню.

Минахо-нээсан намеренно так говорит.

Это делается для того, чтобы сделать Куросава-сан и Соноко-сан добрее в отношении Курама Мисато-сан, которая придет позже.

— Э-это…

— Все нормально. Я выбрала респектабельного мужчину, который ее купит. Я не продам ее мужчине, который причинит ей боль или убьет. Я продам ее мужчине, который будет дорожить ею и любить ее. Я провела расследование и проверку биографических данных. Если будет какое-то оскорбление, они навлекут на себя гнев Кудзуки-сама. Тории-сама не нужно беспокоиться о ней.

Ну, я тот, кто возьмет ее.

— Н-но…

Тории-сан все еще держится, но Цукико:

— Если ты будешь говорить дальше, это будет только твоим лицемерием.

Ага.

Падение дома Курама неизбежно.

Это для предотвращения распространения среди других дворян.

Джии-чан пришлось показать им суровое наказание в качестве примера.

То есть, продажа сестер Курама.

И раз Джии-чан принял решение, никто не может его остановить.

— Доброжелательность – это то, что ты можешь сделать с лучшим, что у вас есть. Если ты желаете чего-то, что ты не можешь сделать, то ты только создашь проблемы Курама-сама.

Она права…

— Я…

Тории-сан кажется, что она бессильна.

— Я тоже была проституткой. Более того, это была не настоящая работа.

Сказала Минахо-нээсан.

— Итак, Куросава-сан, Токуда-сан. И Курама Мисато-сан, которая придет позже. Курама Арису-сан, которая не станет проституткой, но продалась. Я не могу изменить вашу судьбу. Я всего лишь исполняю возложенный на меня долг. Но я хочу улучшить его настолько, насколько это возможно. Я хочу, чтобы ты испытала счастье, пусть даже совсем немного, вместо того опыта, который был у меня в качестве проститутки. Вы можете не доверять мне сейчас, но я обещаю вам это.

Она говорит Куросаве-сан и Соноко-сан.

— Да, я пока не доверяю этому, но я запомню.

Сказала Соноко-сан.

— Я тоже этого не понимаю, но сейчас я с нетерпением жду возможности поработать с вами.

Куросава-сан склоняет голову.

— Да, мои наилучшие пожелания вам двоим. И извинение. Я не приходила к вам до сих пор. Это здание было занято, пока дело с твоими родителями не закончилось.

Минахо-нээсан извиняется за то, что оставила их одних после вчерашнего брифинга.

— Нет, я думаю, что так сложились обстоятельства.

Сказала Соноко-сан.

Ой.

Куросава-сан откровенна и решительна, но плохо думает и вежливо говорит.

Соноко-сан робкая и застенчивая, но она много думает и вежлива в разговоре.

Эти двое могут быть удивительно хорошей комбинацией.

Пока я думал об этом…

— Кстати, Коу…

Минахо-нээсан обращается ко мне.

— Что нам делать с этим мусором?

Там лежит Тендо Отомэ…

Мичи парализовала ее тело.

Цукико запечатала её рот.

Утренние сестры. Сайонара.

— Если мы вышвырнем ее, мы должны стереть все ее воспоминания о нас.

Минахо-нээсан посмотрела на Тендо Отомэ и сказала.

— Кроме того, ее воспоминания о Токуда Соноко-сан также должны быть стерты.

Соноко-сан в шоке.

Тендо Отомэ, которая не может говорить и двигаться, стонет в отчаянии.

— У нас нет выбора, не так ли? Они были друзьями детства, но теперь их пути расходятся.

Сказала Минахо-нээсан.

— Я думаю, что Токуда-сан может помнить о Тендо Отомэ-сан. Но для Тендо-сан, я думаю, будет лучше, если она не сможет вспомнить Токуда-сан.

Соноко-сан не просто подруга детства, она любовь Тендо Отомэ.

Соноко-сан предала отца и попросила нас о помощи.

Если мы отпустим ее вот так, она воспользуется всеми возможными способами, чтобы забрать у нас Соноко-сан.

Соноко-сан:

— Верно. Куромори-сан права.

Услышав это, Тендо Отомэ в шоке.

— Прости, Отомэ-чан. Но я думаю, что нам нужно расстаться. Я тебя запомню. Я никогда не забуду Отомэ-чан. Так что, Отомэ-чан, пожалуйста, забудь меня.

Стать проституткой Шварцвальда означает принадлежать к подпольному обществу.

Соноко-сан уже должна знать, что бордель Минахо-нээсан обслуживает шишек из политических и деловых кругов.

Если Тендо Отомэ сделает что-то странное, это доставит неприятности клиентам.

А с другой стороны, жизнь Тендо Отоме будет в опасности.

— Я пойду своим путем. Отомэ-чан, ты должна найти свой.

Соноко-сан, переполненная эмоциями, говорит с Отомэ.

Однако.

— Подожди, ты уверена в этом?

Спросила Тории-сан.

— Удалить воспоминания человека… думаешь, это нормально? Вот так просто решить это самим…

Это…

— Если мы не стирать ее память, другой вариант – убить ее.

С улыбкой говорит Цукико.

— А, почему? Почему ты всегда бросаешься в крайности! Не следует ли убедить ее и заставить поклясться, что она никогда не расскажет об этом другим людям? Нет, я не знаю, сохранит она его или нет, но все же, разве не стоит сначала выслушать её? Особенно в таких случаях!

Она кричит несколько взволнованно.

— Это просто странно. Вы затыкаете ей рот и решаете ее судьбу без ее участия. Это неправильно.

Это…

— Я не думаю, что нам вообще нужно слышать ее мнение.

Сказал я.

— Я беру на себя ответственность за это. Сама Тендо Отомэ не виновата. Ведь мы принудили ее к этому.

— Действительно, мы дали Токуда-сан выбор. В дальнейшем она будет нашей сообщницей. Она понесет с нами грехи по отношению к Тендо-сан.

Сказала Минахо-нээсан.

— Да. Я не против.

Соноко-сан отвечает.

— Я не знаю, кто ты, но ты действительно меня раздражаешь. Ты не имеешь отношения к этому, и все же говоришь так властно.

Куросава-сан, которая слушает наш разговор, показывает свое неудовольствие по отношению к Тории-сан.

— Простите ее. Она юная леди, которая только изучает мир. Я извиняюсь, если она тебя обидела.

Минахо-нээсан говорит Куросава-сан.

— Нет, все в порядке.

Куросава-сан знает, что Минахо-нээсан – босс борделя, поэтому больше ничего не говорит.

Поэтому.

Я привел Тории-сан сюда, и мне нужно сдерживать её.

— Тории-сан, мы не люди с поверхности. Мы на другой стороне, так называемый преступный синдикат. Мы люди, которые живут, нарушая законы этой страны.

Я посмотрел Тории-сан в глаза и откровенно с ней заговорил.

— Однако мы не просто преступный синдикат. Люди, с которыми мы имеем дело – это большие шишки страны, люди из знати.

— Среди клиентов есть Кудзуки-сама, и большинство глав известных семей, которых знает Тории-сама.

Башня Куромори была секретным общественным клубом для знати до того, как Ширасаки Суске захватил ее.

Главы семьи примерно одного возраста с Джии-чан посещали башню Куромори.

У нас есть список клиентов тех дней.

Некоторые из них мертвы или вышли на пенсию, но большинство из них – главы кланов, такие как Джии-чан.

Некоторые клиенты приходили в особняк в эпоху Ширасаки. некоторые клиенты Нагисы и Кацуко-нээ. Я видел их во время танцевального представления Мисудзу и Рюрико.