Мироходцы. Пустота внутри

Фрагмент 1.4.

Прямо за порогом была деревянная лестница, уходившая плавными изгибами вниз и вверх. Провожатый повёл гостя вниз, а тот разглядывал стены, увешанные диковинками, да двери считал. Слева они попадались чаще, через каждые пятнадцать-двадцать ступенек, а справа — совсем редко, и находились, как правило, на широких лестничных площадках. В одну из этих, правых дверей и попытался сунуться чёрт.

— Э-э, хозяин, я тут этого привёл…

Но стоило створке приоткрыться, как изнутри ударил поток смертельного холода, синего света; загрохотал, заставив пригнуться, могучий голос. Дверь резко закрылась.

Чёрт развернулся и всё рыло его оказалось покрыто льдом да инеем.

— Видимо, хозяин ещё занят. — Сунув два пальца в пятак, он надул щёки: кожа покраснела, накалилась, лёд мгновенно растаял, а из ушей ударили струйки расплавленной ушной серой. Тогда чёрт достал из-за правого уха самокрутку и прикурил от когтя. — Все тайминги пролюблены, чухрыла, невовремя зашли. Не любит он, когда мешают магической практике.

— Магической?

— Ладно, идём вниз, там подождём.

Чёрт провёл Владимира к самому началу лестницы, в большую круглую залу. В одном её конце была крепкая дверь с массивным засовом; в противоположном — большой, жарко пылавший камин. В середине залы имелось круглое углубление с кольцевым диваном и круглым же столиком. На стенах также висели различные диковинки, вроде оружия, знамён, звериных — и не только — голов, портретов и панно. Окон было всего два, и за каждым царила зарешечённая тьма.

— Знакомься, это Потрошила, — сказал чёрт, запрыгивая в диванное углубление, попутно махнув рукой в сторону камина, — если бы не он, сейчас харпа уже доедала бы верхнюю половину.

— Х-харпа?

— Харпа, харпа. Иди, поблагодари спасителя, а то некрасиво как-то.

Чёрт ухмылялся, закуривая новую самокрутку.

Возле камина, вплотную к пылающему жерлу, прямо на полу сидела сгорбленная фигура, которая даже в таком положении казалась чересчур массивной. Лица из-за низко натянутого капюшона землянин не видел, зато видел длинный меч, лежавший подле. Сглотнув нервно, он приблизился насколько позволял жар огня и протянул руку.

— Спасибо, что спасли мне жизнь… я очень признателен.

Бесконечно долгие секунды ничего не происходило, но вот вдруг Потрошила, не глядя, протянул свою руку и стиснул ладонь человека.

— Не радуйся раньше времени, червячок, возможно, скоро смерть в когтях плотоядной красотки покажется тебе завидной участью.

— Э-э-э… ну да, хорошо…

Получив свободу, Владимир скорее вернулся к центру, одновременно вытирая с лица пот и массируя ладонь. К его удивлению, ни одна кость не была сломана.

— Что он сказал? — обратился художник к рогатому гиду, однако наткнулся на взгляд выпученных глаз и отвалившуюся челюсть.

— Ты что, больной?! Инстинкт самосохранения есть?! На кой ты к нему попёрся?!

— Но… ты же сам сказал…

— А если я тебе скажу на ежа голой дупой присесть, ты так и сделаешь?! Я чёрт! Много людей видел, которых советы чертей до добра довели?! О идиот! — вспыхнул демон. — Он же маньяк! Для него собеседнику поперечное сечение устроить легче чем зад почесать! Поперечное сечение туловища! Даже я к нему не подхожу!

— Но… — Владимир вновь поглядел на сгорбленную фигуру. — Мне он не показался… то есть он ничего… А что он сказал-то? Я ни слова не понял. Кстати! Тебя-то я почему понимаю?

— Да потому что я чёрт из Ада, а не какой-нибудь вонючий ахог из Пекла, и русский язык мне довольно неплохо знаком, как и греческий c латинским, к примеру, а ещё арамейский; другие языки древнего Израиля и окружавших территорий. — Немного успокоившись, рогатый поднял выпавшую изо рта самокрутку и со стуком закинул копыта на стол. — Потрошила сказал, что тебе повезло попасть в нашу компашку, что ты в надёжных руках и вообще он предвидит плодотворное сотрудничество.

— Так и сказал?

— Слово в слово, — рог даю. А ты садись, кажется мне, хозяин скоро спустится.

— Когда кажется…

— Только попробуй, — напрягся чёрт, повторно выпучивая глаза, — попробуй закончить, мешок с костями, — я тебя по всему полу копытами валять буду.

Владимир сглотнул и скупо так, осторожно покивал.

— Вот так. Осторожнее надо быть. Ладно, я пока на некоторые твои вопросики поотвечаю.

— Ты же сказал, что не…

— Я чёрт, смекаешь? Забудь вообще, что я тебе тогда говорил, ты слушай, что я тебе сейчас говорю: сядь, рыгота!

Пришлось подчиниться.

— Ну, давай, значит, определимся с базисными вопросами. Ты гость из иного мира, скорее всего из какой-то Земли. Мой хозяин следил за вами с самого первого момента, как появились в этом реалме, что было непросто, ибо колымага у вас — моё почтение. Некоторое время он выбирал, с кем из вас лучше связаться, подружка твоя была многообещающей, но достать её оказалось сложнее, а вот как тебя утащила харпа он видел, хоть и с помехами, и успел послать Потрошилу верхом на своей птичке.

— Типа как на орле?

— Ага. Типа. Эта парочка тебя спасла и привезла, вот и всё. Дальше! Когда хозяин придёт, он попросит тебя об ответной услуге, которая… скажем так, чем меньше ты об этом знаешь, тем больше твои шансы на успех. Отказываться не советую, ибо хозяин мой не пылает человеколюбием и жив ты лишь потому, что можешь ему пригодиться. Не говоря уже о том, сколько отмороженных частей тела он восстановил с нуля пока ты валялся.

— Что-что?!

— Пальцы, уши, кончик носа, кончик кой-чего другого, ха-ха, шучу! Его эликсир не дал тебе окочуриться по пути, зарядил, так сказать, гвехацу, но холод был лютый, да ещё и буря. В общем, восстановил он тебя своими заклинаниями, и даже пару врождённых дефектов исправил. С этим вроде разобрались. Что-то ещё?

— Где мы находимся? — Владимир решил ковать железо пока молоток не отняли.

— Это? — чёрт развёл руки, указывая на стены и потолок. — Это, мой неказистый друг, один из опорных пунктов-штабов-тайных-убежищ объединения под названием Безумная Галантерея. Здесь члены отряда могут отдохнуть, залечить раны, пополнить припасы и всё такое. Подобных убежищ много по всему миру…

— Какому миру?

— Миру Павшего Дракона и не перебивай меня больше. Так вот… серафимово вымя, я потерял нить!

— Убежище Безумной Галантереи. Вы пуговицами да шарфами торгуете? Видимо, прибыльный бизнес.

Чёрт посмотрел на человека как на кретина, однако продолжил разговор цивильно:

— Понимаю, отчего ты так решил, но нет. Безумная Галантерея — это отряд наёмников, очень необычный и очень дорогостоящий. Я бы даже назвал их орденом. Короче, это сборище очень могущественных магов, воинов, самых головастых учёных и уникальных сущностей, далёких от человечности. У них есть ресурсы, есть библиотеки, они знают столько тайн, за которые иные бы душу отдали… да, душу… Кхм! Мой хозяин сейчас состоит в Безумной Галантерее, пользуется её уникальными привилегиями, но после этого предприятия он намерен сорвать куш и, так сказать, отправиться в свободное плавание, понимаешь? В этом ему поспособствуешь ты.

— Но как? Я ведь ничего не знаю!

— Вот именно! — когтистый палец уставился во фресочный потолок. — Ты полный профан и в этом твоя силища! Хотя я вот думаю, что на эту роль подошёл бы любой необразованный смерд… Он идёт!

Чёрт проглотил окурок и покинул нагретое место кувырком через голову. Вмиг он оказался у подножья лестницы и глубоко поклонился.

По ступенькам спускался жгучий брюнет, на вид не старше тридцати пяти, рослый, отлично сложенный, что подчёркивала стёганая синяя мантия с чёрными вставками на плечах и бёдрах, обхваченная тонким ремнём в районе талии. На правильном мужественном лице царствовало выражение спокойной умудрённости; подкрученные усы и клиновидная бородка пребывали в идеальном состоянии, длинноватые волосы были зачёсаны назад и держались в порядке тонким золотым ободком, который имел в середине какой-то синий самоцвет. В ушах мужчины сверкали рубиновые серьги-гвоздики, а глаза были подведены сурьмой.

При появлении нового персонажа, Потрошила слегка повернул в его сторону голову, а тот едва заметно кивнул. Когда маг приблизился, Владимир не смог не встать.

— Э-э-э, это, большое спасибо, что не оставили на смерть! Премного благодарен.

— Рассыпается в благодарностях, хозяин, — обратился к магу чёрт.

— Переводи мои слова дословно.

— Слушаюсь.

— Я Гед Геднгейд, вольный архимаг. Впрочем, для тебя эти слова вряд ли что-либо значат.

— Его зовут Гед Геднгейд, он мой хозяин и очень большой бугор среди местной магической тусовки.

— Ты был доставлен сюда с единственной, но очень важной целью, помочь мне в моих поисках. Надеюсь, твоя жизнь стоила моего времени, и ты окажешься не слишком бесполезным.

— Короче, всё, что я тебе уже говорил про работу, которую нужно сделать.

— Но что за работа?

— Интересуется, что ему нужно делать?

— Чем меньше он знает, тем больше его шансы на успех. Скажи, что моё дело потребует времени и сил, что ему придётся подвергнуться определённым опасностям, но это неизбежно. Если заартачится, я выброшу его в ближайшую пропасть.

— Придётся отработать долг, как я уже сказал. Особого выбора у тебя нет, если хочешь вернуться туда, откуда тебя похитили. Но не волнуйся, вокруг будут не последние люди.

— Пусть готовится, отправляемся в Таркураб немедленно.

— Ну, мешок с костями, погнали.

Маг прищёлкнул пальцами и образ его самую малость изменился: на ремне появился кожаный подсумок и нож в ножнах; с правого боку теперь также висел массивный прямоугольный футляр из золота, украшенной всякими символами. Судя по размерам, в него помещалась большая книга.

***

Мив и Маркас.

Они углубились в дремучий лес, и путь сделался очень тяжёлым для лошадей. Дороги не было, лишь узкая тропка, стискиваемая древними деревьями и искорёженная их горбатыми корнями.

— Слышишь, — произнёс Маркас, натянув поводья.

— Что?

— То-то и оно, что тихо как в могильных городах халанов.

Горец покинул седло и привязал лошадь к низко росшей ветке, Мив последовала его примеру. Маркас перекинул из-за спины ножны длинного меча, который звал «клеймором», обнажил его и продолжил путь пешком, держа клинок на плече.

— Ты знаешь, Миверна Янг, ещё не поздно повернуть, — говорил он, пристально следя за всем, что происходило округ.

— Правда? — спросила та.

— Это не твоя месть, ты вообще не отсюда. Горы не следят за тобой и не осудят тебя.

— О, горы, да, их мнение так заботит меня. Знаешь, я всё же останусь. Надо доводить дело до конца, раз уж взялся. До хорошего конца, желательно. Ты должен вернуться обратно живым, и я поспособствую этому всеми силами.

Горец ничего не ответил, продолжая шагать. Солнце успело сместиться на три пальца, когда он остановился.

— Ты слышишь? Туда.

Маркас сошёл с тропы в нехоженый лес, Мив постаралась следовать бесшумно, пока они вместе не залегли в зарослях папоротника. Из укрытия можно было разглядеть костёр и двух путников, готовивших зайца. Они разговаривали на неизвестном языке и выглядели ещё более инородцами, чем даже Миверна с Владимиром. Женщина старшего возраста и молодой мужчина, очень смуглые, жилистые, в тёмных плащах. Его череп был тщательно выбрит, а бородка заплетена в косу, глаза подводила туш; её волосы были черны как уголь с редкими ниточками седины, а на лбу виднелась татуировка в виде мухи.

— Это ловушка, — прошептал Маркас, следя за чужаками, — огонь горит, мясо жарится, но воздух пахнет только сырой землей.

Мив не чувствовала запахов через шлем, однако видела, что её сканеры не регистрировали никаких крупных форм жизни в довольно значительном радиусе, кроме Маркаса, разумеется.

— Идём.

Отдалившись от стоянки, горец выбрал подходящее дерево и поднёс к лицу меч. Что он шептал, Мив не расслышала, но зато видела, как металл начал мягко светиться, когда на нём проступила строка угловатых символов.

— Времени нет, придётся воспользоваться им не по назначению. Надеюсь, предки простят.

Маркас подпрыгнул и одним ударом рассёк ствол выбранного дерева поперёк, а приземлившись, также легко обрубил его у корня. Передав оружие спутнице, горец с помощью небольшого топорика очистил бревно от веток и взвалил на плечо. Так они вернулись к стоянке, где бревно было приведено в вертикальное положение. Удерживая его в равновесии, гэлан разбежался и с громким «уф» метнул снаряд далеко за папоротниковые заросли. Мгновеньем позже они с Мив вновь лежали в укрытии и смотрели, как штек приземлился аккурат подле инородцев.

Земля в том месте взорвалась и из-под неё поднялось чудовище; во все стороны хлынула волна трупной вони. Громадные ручищи вскинулись и одним ударом превратили штек в тысячи щеп. Монстр бил и бил, пока бить стало нечего. Тогда он замер, слегка покачиваясь, ужасный, уродливый, с косматой головой, маленьким лбом, вдавленным в костистую рожу носом, и с огромной, жуткой пастью, чьи зубы были слишком велики даже для неё самой. Наконец гигант улёгся в могилу и стал зарываться, а образ двух путников у костра, тем временем, восстанавливался.

— Поняли-таки, что за ними идут.

— Голографическая проекция, — выдохнула басилп, следя за иллюзией. — Но никаких источников питания, никакого передающего устройства, чистая энергия!

— Чего ты там бормочешь?

Она одёрнула себя и пришла в чувство. Первое столкновение с явлением, называемым «магией», наконец-то состоялось, но у Мив, к сожалению, не было времени произвести исследование.

— Да, да, идём, — шепнула она, — если поторопимся, скоро нагоним их…

Маркас поднялся во весь рост и двинулся к ловушке.

— Эй!

— Нельзя оставлять это здесь.

— Но постой! Не лучше ли сберечь силы? За ним вернёмся потом…

— Я сражаюсь с тем врагом, которого вижу перед собой, и пусть он лишь мёртвое оружие, я отрублю ему голову!

Земля вновь разверзлась, и монстр безмолвно поднялся, чтобы обрушиться на человека всей своей силой. Сверкнул клинок — два пальца гренделя отлетели прочь. Маркас сделал быстрый шаг в сторону, тем самым уклонившись ещё от одного удара; пригнулся, вращая мечом и рубя гренделя по бедру, отскочил, спасаясь от широкого замаха, бросился вперёд, втыкая остриё в подбрюшье и с треском разрывая полость, полную гнили. Тут-то чудовище и смогло в первый раз серьёзно зацепить горца. Маркас тяжело рухнул наземь в десяти шагах и несколько раз перекувыркнулся, но меч его остался в развороченной брюшине.

Мив решила вмешаться, достала вибронож и бросилась на монстра, который уже направился было к гэлану.

— Эту тухлятину сам на куски порублю!

Человек поднялся, сорвал с себя лохмотья сорочки, — обнажились мышцы-валуны, покрытые рыжей шерстью; кожа блестела от пота, а там, где когти гренделя повредили её, — от крови. Маркас Хаттан кривозубо ощерился, глаза его выкатились из орбит, вены вздулись, и из самых глубин вырвался полузвериный крик-стон. Воин бросился на врага, ловко поднырнул под тяжёлую руку, подпрыгнул, ухватился за меч и с чавканьем вырвал оружие из ожившего трупа. Откатившись, перепачканный в крови и гное, гэлан немедленно напал вновь. Маркас ревел и бранился, раз за разом вздымая клинок, разил мышцы, рвал сухожилия, рубил гранитные кости. Грендель никак не мог дотянуться до человека, его мёртвая плоть окоченела, став жёсткой, движения не поспевали за кипящим энергией сгустком гнева, а непробиваемая кожа пасовала перед светящимся мечом. Наконец труп оказался поставлен на обрубки коленей и локтей. Голова была срублена в два удара, — первым Маркас рассёк толстые шейные позвонки, а вторым — оставшуюся плоть и кожу.

И замер воин над поверженным противником, весь грязный, всклокоченный, с мечом в опущенных руках и часто вздымавшейся грудью, из которой вырывались хрипы.

Миверна, так и не вступившая в бой, стояла в сторонке, не веря своим глазам.