Путь Анубиса

Глава 21 ТЫ ЖИЗНЬЮ ПОКЛЯЛСЯ

В камине лениво потрескивали догорающие поленья, убаюкивая уставших путников. Решено было выплывать рано поутру с рассветом. Степан всецело поддержал план Вовки и Гриши.

- Канал откроем меж Землей и эти миром, - мечтательно говорил он. - Откроем и будем торговать. А еще на экскурсии сюда туристов возить. Деньги к нам рекой польются.

Василий был настроен менее оптимистично.

На эту ночь решили сторожей не выставлять. По словам Гриши, здесь на озере всегда тихо. Разве, что иногда случайное полупрозрачное привидение забредет в комнаты особняка, беспрепятственно пробравшись сквозь стены. Но здешние привидения безопасны в отличие от тех, что обитают в городе Глюк. Погуляют по коридорам да комнатам и спокойно удаляться восвояси.

Гриша признался, что поначалу побаивался привидений. А потом попривык. Облик у них самый разнообразный и зачастую не совсем приятный. Бывало, что появлялись человеческие фигуры без голов, или же той или иной конечности, а иногда и одна голова в гордом одиночестве проплывала через пространство и светилась, будто шаровая молния.

Забредали сюда и привидения самых разных животных, в том числе неизвестных ранее Грише своим обликом. Вполне возможно, что это были проявления представителей фауны каких-то других миров.

Бывало порой на крыше особняка, что-то подвывало в тихие ночи. Но этот тоскливый звук, опять же по словам Гриши был безобиден и скорее всего являл собой некую непознанную аномалию.

В камине иногда сами собой синим огнем могли кратковременно вспыхнуть остывшие угли.

А в остальном здесь все спокойно и безопасно.

Гриша расстелил для ночлега гостей возле камина на полу шкуру хорта и пояснил, что эти звери чрезвычайно свирепы. Среди местного населения ходят слухи, что эти твари произошли от попавших сюда людей в результате какой-то мутации, что вполне возможно. Здесь все возможно.

Степан, взглянув на шкуру, не преминул рассказать о встрече с чудовищем возле корабля на крутом берегу, на что Гриша сообщил, что это был ни кто иной, как хорт. Эти огромные зверюги во множестве обитают в Аиде. Но Гриша тут же поспешил успокоить гостей, заявив уверенно, что этих тварей здесь на озере он ни разу не встречал.

Степан не поверил этим успокаивающим заверениям и, укладываясь на шкуру, положил себе под руку на всякий случай "Шмайсер".

К ночи Гриша предложил гостям холодного кислого морса из местных ягод, похожих на клюкву, но больших по размерам. Он утверждал, что этот напиток хорош для похмельной головы.

Степан с Василием выпили, аж по два стакана. Вовка тоже не отказался, хотя и не потреблял до того горячительные напитки.

На том все и успокоились.

Василий долго не мог уснуть, ворочался, часто вскидывал голову, прислушиваясь к мертвой тишине, а затем будто провалился в глубокую и темную яму без сновидений.

Проснулся от тряски за плечо.

- Папа! Папа! Вставай! Этот Гриша смылся! - прорвался через вязкое покрывало сна взволнованный голос Вовки.

- Кто куда смылся? - пробормотал Василий, не приподнимая век, но уже через мгновение резко приподнял голову и встретился взглядом с мрачными глазами Вовки.

- Как смылся? Куда?

- Нет его! Катера нет! И камень спёр! Из кармана у меня вытащил, пока мы спали!

Вовка показал левый вывернутый карман штанов.

- А лодка? Лодка тут?

- Тут лодка.

- А бластер? Бластер где?

- Здесь, - Вовка похлопал по правому карману. - Он на полу валялся. Похоже, что Гриша его в темноте за пистолет принял и не стал забирать. У него и без того здесь оружия полно.

- Полно оружия? А ты откуда знаешь?

- Я вчера, пока вы тут возле костра сидели, подробно этот домик обследовал. Тут у него целая потайная оружейная комната. Даже гранатомет есть. Да ты вставай! Чего сидишь-то. Надо его догонять!

Василий растолкал Степана.

- Чего? Что? Где? Немцы? - подскочил тот, выпучив спросонья глаза.

Василий вкратце ему пояснил, что случилось.

- Ах, ты гад! Напоил нас вчера морсиком. Подсыпал какой-то сонной дряни. Ничо, догоним! - зло ухмыльнулся Степан. - Далеко не уйдет. Я с катера вчера почти все топливо себе слил. Заправил бак под завязку, да еще канистру. Ему километров на сорок не больше осталось. Собираемся!

Не прошло и пяти минут, как лодка резво рассекала воду озера, прорываясь через клочья густого утреннего тумана. Вовка не преминул перед отплытием заглянуть в потайную оружейную комнату, вход которой был замаскирован под шкаф и прихватить там противотанковый гранатомет РПГ-7, а в придачу несколько гранат к нему.

- Серьезно настроен, - отметил Степан, увидев, как Вовка с мрачным видом складывает столь серьезное оружие на дно лодки. - А ты-то пользоваться им умеешь?

- Я умею, - ответил за Вовку Василий, а сам подумал, что тот, кто стрелял из пушки инопланетного корабля, сможет многое.

Нереальность скалы пересекли без проблем и выскочили в туман лабиринта. Свернули направо.

- Как думаете, куда теперь? - спросил Степан, когда лодка на полной скорости вылетела к первой водной развилке, а сам, не дожидаясь ответа, направил катер налево.

- Правильно повернул, - согласился Вовка.

- А ты откуда знаешь? - поинтересовался Степан.

- Я теперь этот камень чувствую, - пояснил Вовка. - Он мой.

- Охотно верю, - согласился Степан и хищно втянул ноздрями воздух, - Я сам тут кое-что чувствовать начал.

- Что? - поинтересовался Василий.

- Запахи. Восприятие обострилось. Произошло, похоже, со мной что-то тут. Я чувствую, как мы по следу этого Гриши идем. Запах выхлопов двигателя катера в воздухе висит. Я будто зверь на охоте. И еще кое-что вижу.

- Что ты видишь? - спросил Вовка.

- Я эти самые нереальности вижу. Они полупрозрачные какие-то. Вон, например та скала справа. Она нереальна. За ней тоннель открывается. Интересно, блин! Выходит, что ты Вася не один тут крутой такой. Мы с Вовкой-то тоже кое-что можем. Так, Вован?

- Так, - кивнул Вовка, всматриваясь вперед.

Туман рассеялся, обнажая берега. Они были круты, каменисты и полностью лишены какой-либо растительности. По оба борта от лодки насколько хватало обзора, расстилался мертвый скалистый пейзаж, а впереди вдоль горизонта серое облачное небо перекрывала широкая полоса густой черни.

- Она самая. Темная зыбь, - показал Степан на полосу. - До нее еще далеко. Километров под сто будет. Только кажется, что близко. Этот Гриша до нее на катере всяко разно не дотянет. Догоним.

Василий краем уха слушал разговор Степана и Вовки, а сам как бы всматривался внутрь себя. С этого утра он отчетливо начал ощущать в организме какие-то странные изменения. Тело стало легким, почти невесомым. Зрение обострилось. Он различал маленькие камешки по берегам, а кроме того почувствовал, в месте солнечного сплетения некий сгусток чего-то теплого, величиной с маленький мячик. Иногда это, что-то начинало медленно расширяться, расползаясь по телу и растекаясь по ногам и рукам, и тогда пальцы начинало покалывать, будто маленькими иголочками, а затем это что-то снова сжималось до размеров мячика. Первое время все происходило самопроизвольно, не поддаваясь управлению усилием воли, но спустя время Василий начал замечать, что он может регулировать эту странную пульсацию, сосредотачиваясь на сгустке. Ощущение присутствия некой необычной субстанции внутри тела было поначалу немного пугающим, но вскоре Василий попривык к ней и лишь изредка вновь и вновь как бы проверял ее наличие внутри себя, не позволяя при этом ей вольно растекаться по телу.

Каким-то внутренним зрением он почувствовал приближение, прежде чем все услышали надрывный нарастающий вой, а затем увидели, как серую вату облаков разорвал силуэт самолета.

Это был большой пассажирский лайнер. У него горели двигатели. Он снижался по крутой траектории. Секунда, другая, и самолет пересек на высоте нескольких сотен метров впереди по курсу лодки водный поток, скрываясь за гребнем высоких скал левобережья.

А затем кверху взметнулся столб густого черного дыма и послышался грохот.

- Пипец, - угрюмо произнес Степан. - Похоже, что всем там крышка. Затянуло.

- А, может не всем, - предположил Василий. - Там помощь нужна.

- Всем, - уверенно произнес Вовка.

Василий почувствовал за скалами, где поднимался столб дыма, присутствие смерти, как чего-то неуловимо-холодного и неотвратимого. Там не было жизни.

Несколько минут плыли молча под впечатлением увиденного.

Первым не выдержал тягостного молчания Степан.

- Да уж, - задумчиво произнес он. - Вот так полетели, кто-то по делам, а кто на отдых. С родными попрощались. И вот, на тебе. Сюда попали. Стерлись с лица земли, так сказать без следа.

- А я читал, что на земле ежегодно без следа пропадают два миллиона человек, - невесело произнес Вовка. - Само собой, что не все они попадают сюда. А иначе бы этот мир уже давно переполнился.

- Само собой, - согласился Степан. - И мы без следа сгинем с земли, если этого Гришу не догоним. Кстати, кажись вон он!

По курсу лодки вдали показался катер.

- Точно, он, - кивнул Василий, разглядев обострившимся зрением знакомые формы. - Вован, ты бластер приведи в готовность. Он тебя защитит своим полем. Мало ли что там у этого Гриши на уме. У него крупнокалиберный пулемет на рубке.

- А ты как же? А Степан? - спросил Вовка.

- А мы как-нибудь отобьемся, - ответил Василий, изготавливая "Шмайсер"

- Если, начнет стрелять, то из гранатомета предупредительный сделай, -посоветовал Вовка. - По катеру не бей. А то камень утопим.

Катер медленно плыл по воле потока. Наверняка в его баках, как и предполагал Степан, кончилось горючее. Лодка быстро приближалась к нему. Василий всматривался в иллюминаторы рубки и не видел за ними какого-либо движения. На борту не подавали признаков жизни. А может, там и Гриши-то нет. Сбежал. Но, как и куда?

- Камень там, - уверенно произнес Вовка, будто угадав сомнения Василия.

- А Гришка-то затаился. Сейчас подплывем поближе, а он полоснет по нам из пулемета, - пробормотал Степан, одной рукой держась за рулевой рычаг, а другую положив на приклад американской автоматической винтовки. Василий хотел, было изготовить гранатомет для стрельбы, но его ладонь замерла на холодном металле бронебойного оружия. Он вновь почувствовал присутствие смерти. Она затаилась там, на катере, прячась за его броней. Но эта смерть уже была не опасна. Ее черный ангел насытился, получив свою незримую добычу, чтобы отнести ее по назначению в то место, откуда нет возврата.

Лодка сбавила скорость, а вскоре осторожно причалила к корме катера. Василий первым забрался на борт. Степан, залез следом и привязал лодку к выступу на фальшборте.

Держа "Шмайсер" наперевес, Василий резко распахнул дверь рубки и замер.

Гриша, в камуфляжной одежде сидел на месте штурмана, откинувшись назад. Голова запрокинута. Упасть ему не позволяла спинка кресла. Обе руки посиневшими пальцами сжимали штурвал. В широко открытых, мертвых глазах застыл ужас.

Степан, заглянул в рубку через противоположную дверь, увидел мертвеца, резко отшатнулся назад и перекрестился.

- Вовка, оставайся в лодке, - бросил через плечо Василий, желая оградить сына от жуткого зрелища.

- А что там? - спросил тот.

- Помер наш Гриша! - сообщил ему Степан.

- Убит, - уточнил Василий, увидев на ткани камуфляжной кутки с левой стороны груди мертвеца темное пятно величиной с тарелку, и подумал поначалу, что это выступила кровь из раны. Но откуда она? Пуля? Нож? А где входное отверстие? Ткань-то целая?

А может это не кровь? Он осторожно прикоснулся к пятну. На кончиках пальцев осталось, что-то похожее на черную жирную копоть.

По центру пятна располагался наружный карман куртки. Василий вздрогнул от пронзившей его жуткой догадки.

- А камень-то? Камень где? - засуетился Степан.

- Там, - Василий показал пальцем на карман.

- Ну, так бери. Чо стоишь-то? Или мертвяка испугался? Так, давай я!

- Стой! - Василий остановил Степана. - Ты что? Не понял ничего?

- А чего тут понимать? Помер да помер. И поделом. Мы его спасли, а он нас опоил и обокрал. Решил в единоличку сказочным камнем владеть. Вот его высшие силы и наказали. Все же есть бог и он на нашей стороне. Забирай камень, да и поплыли дальше.

- Какой бог? Причем здесь высшие силы? - понизив голос, так, чтобы не услышал Вовка, зашептал Василий. - Ты что не видишь? Этот инопланетный камень может убивать. Он опасен.

- И ты его, Вася боишься в руки брать, - усмехнулся Степан. - Считай, два дня его возле сердца носил, а теперь боишься.

- Я за себя не боюсь, - мотнул головой Василий и решительно вытащил камень из кармана. - Но со мной сын. Я за него боюсь. Я не знаю, что это за камень. Я не знаю, чего от него ждать. А, может быть, этот камень убил того инопланетянина?

- Он не убивал инопланетянина, - послышался за спиной голос Вовки. Сын все же забрался на борт катера и подошел к рубке, пытаясь заглянуть через спину Василия в ее пространство. - Инопланетянин умер сам, получив сильные внутренние повреждения при жесткой посадке и еще кое от чего. Он выбрался из корабля, опасаясь его взрыва, а затем из последних сил отошел от него подальше. Вот и все. А этот камень для него памятный и путеводный. Для нас он не опасен. Более того, он нас выведет и спасет. Это мой камень, батя.

- Хватит сочинять! - прервал сына Василий. - Хватит мне этих фантазий!

- Опять ты думаешь, что я фантазирую! - жестко произнес Вовка и протянул руку. - Дай мне камень!

- Не дам, - Василий положил камень в карман.

- Мы не сможем попасть обратно домой, если камень будет у тебя! Он должен быть в моих руках. Только тогда откроется правильный коридор. Дай мне камень!

- Нет! - мотнул головой Василий. - Этот камень-убийца будет, как и раньше, у меня. Только на таких условиях мы поплывем дальше.

- И попадем неизвестно куда!

- Лучше попасть неизвестно куда, чем быть мертвым.

- Вася, а ты бы верил своему сыну, - подал голос Степан. - Сдается мне, что камешек этот непростой и знает своего хозяина. И не случайно он к нам в руки попал, и не позволил, кому попало, чтобы его вот так просто украли. Отдай его Вовану. Он знает, что делать. И верь ему.

- Я не хочу верить, я хочу знать, - возразил Василий.

- В том-то вся твоя проблема, - грустно улыбнулся Степан. - Ученый ты переученный. Что оно твое знание? Пылинка. Может твое знание объяснить, то, что происходит с нами? Нет, не может. Отдай камень Вовке.

Василий упрямо мотнул головой.

- Ты опять все делаешь неправильно, папа, - обреченно произнес Вовка. - Все неправильно. Все.

- Почему опять? Когда я что-то сделал неправильно? - недоуменно спросил Василий.

- Всегда, - Вовка махнул рукой, повернулся и направился обратно в лодку.

- Тихо! - выдохнул Степан и насторожился. Василий тоже навострил уши и услышал далекий рокочущий звук.

- Катер или корабль, - прошептал Степан.

- Поменьше бы рассуждали тут. Дождались, - мрачно произнес Вовка и показал пальцем вдаль.

Из-за речного мыса на расстоянии километра один за другим быстро выплывали катера. Один, два, три четыре...Семь. Василий различил на них флаги со свастиками. Немцы.

- С тылу достали! Уходить надо! - засуетился Степан. - Все в лодку!

Уговаривать никого не пришлось. Уже через несколько секунд лодка отошла от борта катера и набрала максимальную скорость, выйдя на глиссаду.

Катера тоже заметно прибавили ходу, но было видно, что им не по зубам скоростные характеристики самодельной посудины индивидуального изготовления при японском моторе.

- Уходим, - ухмыльнулся Степан.

Послышался свист, и справа по борту на расстоянии в полсотни метров вздыбился столб воды.

Лодка метнулась влево и пошла зигзагами.

- Хрен вам. Не возьмешь, - пробормотал Степан.

Еще один водяной столб взрыва вскинулся в паре десятков метров от кормы.

"Пристреливаются, - пронеслась нехорошая мысль у Василия. - Сейчас третьим накроют".

Со всей очевидностью момента, его пронзила роковая неизбежность третьего выстрела. Почувствовав, как изготовился и хищно расправил темные крылья безжалостный ангел смерти, он яростно воспротивился ему чем-то нематериальным внутри себя, но, вместе с тем намного большим, чем собственное тело.

Но и третий снаряд ударил мимо, перелетев аж сотню метров. За секунду до взрыва, Василий почувствовал жесткий внутренний толчок, и перед глазами поплыла мутная пелена.

Лодку бросило вправо.

- Уйдем, уйдем, - бормотал Степан.

Справа, - произнес Вовка.

Василий увидел, как впереди из-за зубьев скалистого гребня правого берега медленно выплывает корабль. Похоже, тот самый, что попался навстречу вчера. Он пересекал курс лодки. Степан резко свернул влево.

"В западню попали", - обреченно подумал Василий и поднял со дна лодки гранатомет.

- Хальт! Ершлиссен! - разнеслось далеко над водой.

- Хрен вам на рыло, - процедил Степан сквозь зубы. - Нихьт ферштеен.

- Хальт!

- Хааааальт! - разнеслось нарастающим гулом над рекой, и густая чернота над горизонтом тяжело колыхнулась. Облака закрутились медленным хороводом, по реке пошла волна, заставляя лодку плясать.

- Ааааальт! - продолжал гулять в пространстве тяжелый густой звук. Облик корабля на фоне темного берега начал размываться. Послышался гулкий звук орудийных залпов.

- Аааах! - ударило по ушам, и чернота впереди начала распухать, расползаясь по небу.

- Что это?! - завопил Степан.

- Батя! Дай мне камень! - заметался, где-то вдалеке затухающий голос Вовки. - Дай камень! Выброс начинается!

До корабля оставалось не более двухсот метров. Василий положил оружие на плечо изготовил его для стрельбы и прицелился в серый борт под ватерлинию, отчетливо при этом понимая, что шансов затопить такое большое судно одним выстрелом из гранатомета практически нет.

А затем на уши обрушилась тишина, и все вокруг замерло, как в стоп-кадре кино.

Василий увидел в немой неподвижности столб воды от взрыва возле кормы лодки, широко раскрытые глаза Степана и вереницу катеров в размытой дали.

"Накрыли все же", - подумал он в тот миг.

На глаза опустился вязкий и непроглядный мрак, но лишь на короткие несколько ударов пульса, после чего впереди забрезжило едва заметное, клубящееся, как желтая пыль, свечение. Прошло еще некоторое время, и нечто изнутри подсказало ему, что это свечение пробивается сквозь его сомкнутые веки. И тогда он открыл глаза.

Его взгляд погрузился в предметность форм незатейливой угловатой мебели среди плоскостей стен под блеклыми дешевыми обоями. Все это затесненное пространство освещалось лучами, горящего под потолком, круглого электрического плафона.

Сам он тонул в мягком провалившемся от времени диване, полулежа поперек него и откинувшись затылком на спинку. Пожалуй, прошла не одна минута, прежде чем он вспомнил, что его зовут Василий и сообразил, наконец, что находится в своей квартире.

Какой сегодня день? Он посмотрел на перекидной календарь, стоящий на комоде. Этот раритет достался ему от деда. На нем отчетливо просматривалась дата.

Четырнадцатое. Сегодня четырнадцатое сентября. Его уволили из института.

Послышался тихий, но вместе с тем отчетливый звук. Проворачивался ключ в замке входной двери. Ольга пришла со смены. Она работала продавцом в обувном магазине неподалеку.

- Ты дома? - удивленно спросила жена, заглянув в комнату. - Что случилось?

- Ничего особенного, - Василий нервно улыбнулся.

- И все же? Как-то непривычно видеть тебя дома в столь раннее время. Решил посвятить себя семье?

Супруга, скинув туфли, присела рядом, забравшись с ногами на диван, запустила легкую ладонь в жесткие волосы Василия, и заглянула ему в глаза.

- Что произошло?

- Да так, ерунда, - виновато усмехнулся он. - Уволили меня.

- Уволили? Как это? За что? Почему?

- Какая разница.

- Рассказывай. Что стряслось?

- Сокращение штатов у нас. Институту финансирование срезали. Кризис.

- И выбрали тебя, чтобы уволить?

- Не только меня. Только в нашем отделе пятеро. А по всему институту я не знаю.

- И ты в их числе? Почему?

- Ума не приложу. Работал. Строил планы. Тема была перспективная. Начальник повышение обещал. И вот на тебе. Как дерьмо на голову.

- А ты ее сам уже давно подставлял, - невесело усмехнулась Ольга.

- Кого?

- Голову подставлял. Ты всегда думал, что твоя работа это самое главное в жизни. Думал, что тебя оценят? Ты всегда жил завтрашним днем, жил иллюзиями и витал в облаках. А настоящая жизнь проходила мимо. Зачем я тебе буду повторять, то, что говорила уже не раз? И что ты будешь теперь делать?

- В наш университет пойду преподавать. А куда еще?

- Зачем?

- Что зачем?

- Зачем ты пойдешь в университет? Чтобы опять приносить домой копейки? Снова жить завтрашним днем? Ты о своем сыне подумал? А обо мне? Я лично не хочу больше отдыхать в палатке и собирать грибы под дождем где-то в какой-то глухомани под Козлоярском. Я хочу сама мир посмотреть и сыну показать. Я хочу, чтобы он получил хорошее образование. Я много чего хочу. Машину, дом за городом хочу. Вовка давно уже просит купить ему компьютер. А у нас что? Нищета по углам скачет. Вася, опустись на землю.

Жена говорила тихо, обняв Василия правой рукой за плечо, и каждое её слово остро пронзало его жестокой правдой неотвратимой реальности. Он понимал, что Ольга в данной ситуации права, и у него нет никаких весомых аргументов, чтобы возразить ей. Но он должен был хоть как-то возразить, хотя бы по мелочи, чтобы увести разговор в сторону от той жестокой правды, в упор стреляющей в него фактами, что все у него складывается не так, как мечталось в беззаботные юношеские годы.

- Зачем ему компьютер? - спросил Василий. - Рано еще. Подрастет, тогда и купим. Какая от компьютера польза? Еще успеет засесть наш сын за все эти игры - стрелялки с монстрами и разными зверствами. И без них нагрузка на детскую психику большая. Он мне тут недавно какие-то странные фантазии свои рассказал.

- Какие еще фантазии?

- А такие. Будто мы все тут все видим не так, как есть на самом деле. А в земле черт знает, что находится. И это все оставили инопланетяне. И кто-то злой прорывается сюда, а мы все должны бояться.

- И что? - усмехнулась Ольга. - Это же детские фантазии.

- Если бы. Он утверждает, что якобы знает это откуда-то. Я его попытался успокоить, а он замкнулся в себе и убежал. Что это?

- Да мало ли, - жена пожала плечами. - В общем, так, дорогой. Ты устал и видишь все в черном цвете. Успокойся. Все делается только к лучшему. Тебе давно надо было покинуть этот свой институт и заняться настоящим мужским делом. Ложись, отдыхай. Я сегодня Вовку к маме увезла и вечер у нас свободный. Пойду в магазин схожу, возьму вина хорошего и мы с тобой устроим ужин при свечах. Давно мы с тобой вдвоем не оставались. Согласен?

- Согласен.

- Вот и хорошо.

Супруга надела туфли и направилась к двери. Василий услышал, как поворачивается ключ в замке, и вновь откинулся на диван, закрыв глаза. В темной тишине комнаты мерно стучал маятник часов. Капли осеннего дождя стучали в подоконник.