Путь сквозь тень

Глава восемнадцатая

Великий инквизитор Бальтазар Спелторн смотрел на меня глазами человека, которого только что отвлекли от важнейшей работы, причём из-за какой-то мелочи. Очень усталыми глубоко посаженными тёмными глазами на усталом осунувшемся лице. Кажется, он был старше Аккома, хотя определить его точный возраст я бы не взялся. Сорок, пятьдесят, семьдесят? В аккуратно зачёсанных назад седых волосах ещё мелькали тёмные пряди, а вот руки и шея словно принадлежали другому мужчине, в расцвете лет.

Зато табличка над головой осведомила меня о его уровне — пятьдесят пятый. Сильнее Вильгельма Аккома. Сильнее Кассандры Зервас. Сильнее мёртвого фараона Фраата. Выше — только боги.

Иронично, что при всей своей неимоверной мощи Бальтазар Спелторн стоял, тяжело опираясь на трость с простой деревянной ручкой. Впрочем, если мне не изменяла память, моя наставница тоже ходила с помощью трости. Хромота — общий недуг сильных мира сего. Кто бы мог подумать?

— У меня не так много времени, — сказал инквизитор спокойно, но настоятельно. — Повторю вопрос. Ваше имя — Ардор?

— К вашим услугам, — вежливо ответил я. — А ваше — Бальтазар?

Я пытался потянуть время, чтобы найти выход из ситуации, поскольку таблички над головой могли маскировать уровень, но имя обычно подавали правильно. А вот откуда он знал меня? И даже если знал — как смог опознать под маской?

— Да, — медленно кивнул инквизитор, не высказав ни малейшего удивления моей осведомлённостью. — Бальтазар Спелторн, архиерей Ордена Священной Крови, скромный слуга Вечного Императора. По совместительству — старший надзиратель столичных архивов.

Я рефлекторно покосился на верхний этаж башни, из окон которой кроме дыма вырывались языки пламени. Ночь вокруг нас имела ощутимый привкус бензина — привкус качественно устроенной диверсии. Жаль только концовка слегка подкачала.

— Может, мы сможем договориться? — спросил я без особой надежды. — Я был лично знаком с Вильгельмом Аккомом, и в своё время мы даже нашли общий язык.

Да что там, мир вместе спасли. Ценой жизни его, и всех его людей.

— Его высокопреподобие Вильгельм Акком, — сказал инквизитор тем же сухим «наждачным» голосом, но теперь в нём мелькала тень осуждения. — Иногда был прискорбно мягок к еретикам и врагам Империи. Признаю, верховный дознаватель обязан проявлять… любопытство. Но именно эта черта не позволяла его высокопреподобию выносить приговоры с той частотой, которую предписывает Кодекс. Полагаю, этот же недостаток и привёл к его преждевременной гибели. Да смилостивится Вечный Император над его душой.

Я открыл было рот, чтобы подробно пояснить, как именно и от чьей руки погиб Вильгельм, но быстро передумал. Старший надзиратель столичных архивов, хотя и толкнул речь приличной длины, вряд ли был настроен на полноценные переговоры. Он пришёл сюда решить вполне понятную проблему вполне понятным способом. По протоколу инквизиции… или как там, Кодексу, чужаков рекомендовалось не убивать, а брать в плен. И чёрта с два я ему это позволю.

— Это был старый, никому не нужный архив, — сказал я, прикидывая путь к отступлению. — Может, не будем из-за него ссориться и разойдёмся миром?

К моему несказанному удивлению, Бальтазар вновь медленно кивнул.

— Архив действительно не соответствовал необходимым стандартам. В прошлом месяце два послушника сломали ноги, спускаясь по лестнице. Ансельм давно писал рапорты с просьбами о смене помещения.

Понять, шутит ли инквизитор или всерьёз рассказывает мне о насущных проблемах, было нереально.

— То есть, я могу идти?

— Разумеется, нет.

С этими словами Бальтазар Спелторн с видимым недовольством зашагал вперёд, при каждом шаге опираясь на трость. Нас разделял какой-то десяток метров — расстояние, которое Вильгельм Акком мог бы преодолеть за долю секунды. Архиерей же шёл, как обычный человек, у которого были явные проблемы с ногами или позвоночником. Медленно.

Может, он получил все свои уровни, прочитав миллион книг и не вложил ни очка во что-то полезное?

— Нэсс! Обездвижить!

При такой разнице в силе команда на убийство бесполезна, но при удачном раскладе мне удастся выгадать несколько секунд для побега. Не знаю, решил он со мной поиграть или подумал, что я не буду сопротивляться, но в мои планы не входило ему потакать.

Теневые щупальца встретили Бальтазара на полдороги, подсекли ноги, опутали тело, заставив инквизитора рухнуть на землю, как простого смертного. Яростно шипящая живая тень уселась у него на спине, надёжно зафиксировав на месте. Добивай — не хочу.

Я не хотел, и скорее всего не мог. Но это не отменяло момента триумфа.

«Поступь саламандры». Только меня тут и видели.

Я успел отбежать метров на пятьдесят, как что-то ударило теперь по моим ногам и вызвало очень некрасивое падение лицом вперёд. Минус пять очков здоровья. Маска спасла меня от разбитого носа, но и сама пострадала — одно из стёкол «очков» оказалось треснуто. Это не помешало мне увидеть, что надо мной нависло нечто ужасное.

Первую секунду фигуру можно было принять за обычного человека — пусть и очень большого. Но когда он выступил из тумана, стало ясно — от человека в нём осталось совсем немного. Ходячая гора плоти, состоящая, кажется, из одних мускулов и шрамов, изувеченная в угоду безумным целям Ордена. Великан, ростом под два с половиной метра, одетый в небрежно накинутую алую рясу. Сверху искорёженного туловища угадывалась небольшая голова, лишённая какой-либо растительности, с зашитыми глазницами и ртом. Чудовище повернуло её в мою сторону и издало нечто среднее между рыком и мычанием.

Твою же ма…

В следующую секунду рука размером с мою талию хватанула меня за ногу и бесцеремонно потащила по брусчатке — назад, к инквизитору. Тот как раз неторопливо поднимался на ноги, невзирая на отчаянное сопротивление Нэсс.

— Любопытный приём, — сказал он почти одобрительно, отдирая с себя щупальца по одному. Там, где шипы раздирали кожу, не выступало крови. — Это что, один из питомцев Зервас?

Нэсс зашипела с новой силой, но Бальтазар просто схватил её за горло и отбросил в сторону. «Собачка» растворилась в тенях, не долетев до земли. Затем он перевёл взгляд на меня и медленно кивнул в своей обычной раздражающей манере.

— Мне казалось, она перестала брать учеников. Что же, это объясняет, почему вы решили наведаться в это малозначимое место.

Меня разом прошиб холодный пот. Идиот. Столько усилий, подготовки, и всё ради того, чтобы выдать себя единственным заклинанием. Теперь охрану вокруг Кассандры не то что утроят — удесятерят, либо попросту перевезут её в другое место, где я никогда её не найду.

Если, конечно, позволю этому уроду выжить.

Знакомая ярость зарождалась в центре груди, вскипая и растекаясь по жилам жидким пламенем. Уровень врага, его кошмарный союзник и кажущаяся неуязвимость больше не имели значения. У меня появилась Цель, к которой не требовался квест. И пока я жив, у меня хватало инструментов для достижения этой Цели.

«Коготь феникса» вырвался из левой ладони, ударив по громадной пятерне, всё ещё сжимающей мою ногу. Я не обратил внимания на цифры урона, но в воздухе завертелись сразу несколько пальцев, а великан замычал от боли, отступая назад. Я уже был на ногах, развернувшись в сторону Бальтазара Спелторна, который безучастно взирал на происходящее. Когда для решающего удара мне остался ровно шаг, он слегка склонил голову набок, будто хотел изучить меня получше.

Что-то очень острое ударило мне в спину под левую лопатку, вонзилось и потащило вперёд. Инквизитор сделал маленький шажок в сторону, позволив мне пронестись мимо и с размаху врезаться в стену одного из домов. Полоска здоровья уменьшилась на пятнадцать очков. Я захрипел, снова разворачиваясь к своему врагу и пытаясь понять, чем он меня достал.

Лучше бы я не пытался этого сделать.

Старший надзиратель архивов всё так же стоял, опираясь на свою любимую трость, а за ним ревело безглазое чудовище, из тела которого вырывались десятки кровавых нитей. Мне уже довелось однажды сражаться с магом крови, но в составе партии, где Дея честно выполняла роль лидера и хилера. И то, в той битве выжить мне не удалось.

А через миг, наполненный абсолютным ужасом, я заметил ещё одну странность, связанную с исполином.

Над ним не было таблички с именем и уровнем. Даже намёка на неё.

Бальтазар Спелторн не улыбался, на его лице не отразилось ничего, напоминающее злорадство или триумф. Просто человек, который делает тяжёлую, грязную, но необходимую работу. Очередной медленный кивок — и алые нити из тела великана рванулись ко мне, огибая фигуру инквизитора по дороге. Тут же пришло осознание — двухметровая туша не была магом крови. Всё это время Спелторн использовал её, как ходячий резервуар.

Навстречу кровавым нитям устремился «огнемётный» поток мастерского «Языка саламандры». Я надеялся также дотянуться до архиерея, но тот предусмотрительно отступил. Моя контратака купила мне секунды три — кровь, соприкасаясь с пламенем, натурально испарялась на лету. Затем более гибкое заклинание взяло верх, добравшись до меня вопреки моим лучшим усилиям. Три нити прошили мне насквозь правое плечо, левую ладонь и левое бедро, пришпилив к стене наподобие бабочки на булавке. Минус тридцать здоровья, кровотечение. Полгода назад этого бы хватило, чтобы меня убить — и не дать попасть в руки к врагу.

Огненный поток иссяк, я беспомощно дёргался, теряя здоровье единица за единицей. Инквизитор подошёл поближе, но всё ещё недостаточно, чтобы я мог зацепить его хотя бы «Языком саламандры».

— Вам не удастся умереть, господин Ардор. Через тридцать секунд вы потеряете сознание. Далее вы будете доставлены в ближайшую обитель, где вскоре вам предстоит беседа с верховным дознавателем Палатина. Это большая честь.

Если бы ту же самую речь задвигал Вильгельм Акком, он бы чуть ли не лопался от сумасшедшего веселья. Но Бальтазар оставался настолько омерзительно-формальным и сухим, будто объяснял юридические нюансы какого-то бытового момента, типа раздела имущества. Контраст между этой нарочитой сухостью и фирменным кровавым гротеском Ордена выводил меня из себя. Я уже не мог различить, где клокотало моё бешенство, а где его подпитывал окровавленный обломок.

— Подойди… ближе… трус, — прохрипел я, сосредоточившись на том, чтобы оставаться в сознании. Магия крови не просто наносила мне урон, а вытягивала силы, заставляя выносливость падать наравне со здоровьем.

— Вы в безвыходном положении. Зачем продолжать сопротивление?

Ещё одна безразличная констатация факта, от которой хотелось рвать и метать. Я уже подумывал, смогу ли прицельно плюнуть кровью инквизитору в рожу, чтобы хоть немного сбить с него спесь, как услышал другой голос — тоже сухой, но вызывающий совсем другие эмоции.

— Громила. Стоит. На краю.

На лице Бальтазара Спелторна промелькнуло что-то, отдалённо напоминающее удивление — он явно не понял, кто даёт мне советы. А я вот, напротив, понял, что всё это время следил не за тем противником. Исполинский «резервуар», сковывающий меня кровавыми нитями, действительно стоял на краю моста. Там были перила, но при его размерах можно сказать, что и не было.

— НЭСС!! — рявкнул я, используя последние ресурсы своего несчастного горла. — ОБЕЗДВИЖИТЬ!

Теневой клубок из когтей и щупалец вновь разорвал воздух, воплотившись из пространства Изнанки. На фоне человекообразного монстра «собачка» смотрелась не больше крысы, но её ярость компенсировала этот недостаток. Нэсс упала сверху и вцепилась в безглазую башку великана, кромсая её всеми возможными способами. Тот протестующе замычал, вскинув руки в попытке сдёрнуть неожиданную угрозу. Резкое движение заставило громадину слегка пошатнуться, сделать шаг в сторону, чтобы не потерять опору, но вместо этого найти лишь перила моста, которые кончались примерно на уровне коленей великана.

Инквизитор обернулся, вскидывая правую руку, но он опоздал. Туша живого резервуара крови споткнулась о перила и отправилась в долгий полёт вниз, в тёмные воды Альбулы. В тот же миг упал и я — на землю, поскольку кровавые нити растворились сразу после исчезновения их источника.

— Ну так что, ваше… как вас там… — с трудом сказал я, в который раз за сегодняшний вечер поднимаясь на ноги. — Теперь только ты и я?

— Подобающая форма обращения к архиерею — «Ваше преосвященство», — просветил меня его преосвященство. — Господин Ардор, вы же понимаете, что не сможете победить?

— Это мы ещё посмотрим.

Я бросился на него, рыча, плюясь пламенем и попеременно атакуя дубинкой и кинжалом. В идеале его стоило бы бить «Когтем», но я здорово просел по мане после первого использования на здоровяке и двух призывов Нэсс — хватало ровно на один удар, без времени на восстановление. И Бальтазар Спелторн делал всё, чтобы я этот удар не нанёс.

Он оказался великолепным фехтовальщиком, сражаясь тростью не хуже, чем Дезмонд орудовал мечом на арене. Скупые, идеально выверенные движения и хлёсткие удары раз за разом заставляли меня отступать, а то и отлетать назад, теряя новые и новые порции хп. 60 из 135. 48 из 135. 32 из 135. Но каждый раз пылающий гнев заставлял меня вставать и снова кидаться в бой, в попытке достать врага хоть каким-то образом.

Мой расчёт был очень простым — либо рано или поздно я попаду по нему дубинкой так, что прокнет шанс оглушения, либо подберусь на достаточное расстояние, чтобы ударить «Когтем». Архиерей мастерски отбивался, но было заметно, что рукопашный бой — не совсем его стезя. То ли из-за возраста, то ли из-за каких-то иных факторов.

Обманный манёвр дубинкой справа и резкий выпад кинжалом — инквизитор увернулся в последний момент, в ответ ткнув меня тростью под рёбра так, что те затрещали. Одновременная атака с обеих сторон, а затем выдох «Языка саламандры» — кажется, он получил лёгкий ожог, но виду не подал. Я пытался подсечь его ноги, и вместо этого сам оказывался на земле, я осыпал его матом и богохульствами, пытаясь вывести из себя — это не помогло. Кажется, в какой-то момент активировался мой «Крепкий орешек», предотвратив летальный урон, а «Дар жизни» начал потихоньку регенерировать хп. Но я превратился в берсерка, у которого не было времени и повода смотреть на полоску здоровья.

Кажется, дважды мне удалось нанести ему лёгкие порезы, но крови я так и не заметил. Нужен был удар сильнее, настоящий удар, от которого он не сможет увернуться. Могло показаться, что время застыло вокруг нашей схватки на мосту, на фоне горящей башни. Но это была лишь иллюзия, которая очень скоро развеялась.

Сперва раздался знакомый рёв-мычание, к которому примешалось что-то булькающее. Затем за спиной Бальтазара в воздух взмыли уже не нити — целые канаты из крови, врезавшиеся в брусчатку словно гарпуны китобойного судна. Из-за края моста за ними подтянулась безобразная туша «резервуара», который теперь не стоял на ногах, а поддерживался в воздухе шестью плотными отростками из крови. Вылезшее из реки чудовище было мокрым и жутко злым, но при этом успело регенерировать. На его голове не осталось никаких следов атаки Нэсс, а обугленные раны от отрубленных «Когтем» пальцев покрылись новой кожей.

Бальтазару Спелторну не нужно было оборачиваться — он прочитал всё по моему лицу.

— Ваше время вышло, не так ли?

Новый мощнейший удар тростью заставил меня отшатнуться и потерять равновесие — и только тогда архиерей позволил себе на секунду расслабиться и бросить быстрый взгляд на своего промокшего помощника. Это была первая и последняя ошибка с его стороны — поскольку вместо того, чтобы упасть и позволить себя нейтрализовать, я активировал «Поступь саламандры» и бросился вперёд со скоростью звука. Инквизитор всё же умудрился сместиться в сторону на какой-то сантиметр, и прямое попадание дубинкой по голове превратилось в скользящее.

А вот кинжал долетел куда надо, прошив худую грудь Бальтазара Спелторна насквозь — посередине, чуть левее центра. Критическое попадание.

Мой враг вздрогнул, с нескрываемым удивлением опустив глаза на мою дрожащую от напряжения руку. Где-то здесь ему полагалось дёрнуться и умереть, или хотя бы в панике отступить, зажимая страшную рану, но вместо этого он поднял взгляд и тихо спросил:

— Вы всерьёз думали, что у меня есть сердце?

Я не успел ответить — да и не знал, что отвечать, если бы было время. Кровавые «канаты» вновь распались на сотни, тысячи нитей, ударивших в меня одновременно со всех сторон. Кажется, я закричал, когда мир исчез в кровавой пелене ужаса и боли, оборвавшись привычным мраком забвения. Почему-то в этот раз архиерей передумал брать меня в плен.

«ВЫ ПОГИБЛИ».

Пещера Сердца отметила моё возвращение темнотой, прохладой и тишиной, нарушаемой лишь тихим журчанием родника. Какое-то время я просто лежал на полу, прислушиваясь к звуку бегущей воды и не задумываясь, что будет дальше. Пламя, боль, кровь и ненависть остались там, в далёком Палатине, и имели очень слабое отношение ко мне сейчас. Можно полежать ещё немного, никуда не торопиться, потому что торопиться некуда. Я бы не удивился, если бы квест на поиски Кассандры оказался бы провален прямо сейчас — примерно с того момента, как Бальтазар Спелторн сходу опознал в Нэсс питомца моей наставницы.

Я даже полез проверить и убедился, что квест всё ещё висит, таймер на 230 часов. А значит, пролежать целую вечность — не вариант. Я уже решил для себя, что нирвана — та ещё дрянь.

Какое-то время ушло на то, чтобы зажечь факелы — новая партия заботливо лежала на постаменте Незримого пламени. Потом напиться и умыться, осмотреть экипировку. Защитная маска понесла самый серьёзный урон — осталось 28 единиц прочности из 100, требовалось заменить стекло на одном глазу и основательно починить «клюв». Дубинка и кинжал оказались немного покоцаны, без серьёзных повреждений, но самое главное — папка с делом Кассандры Зервас без проблем пережила напряжённый бой.

Рефлексировать над своей ошибкой я больше не собирался. Учитывая то, что архиерей знал моё имя и личность, даже когда я был замаскирован, что ему стоило не смотреть на заклинание а, например, прочитать мои мысли напрямую? Долбаные высокоуровневые инквизиторы, дознаватели и архивариусы, которые достают информацию не мытьём, так катаньем.

Откуда он вообще взялся на мою голову? Послушница успела активировать сирену, но я полагал, что в худшем случае та привлечёт ночной патруль городской стражи, а уж пока эти орлы пошлют за инквизитором, меня и след простынет. Но нет, явился худший вариант из всех возможных и всё испортил.

Жаль, добить его не удалось — как раз бы и уровень взял.

И машинку, разумеется. Губозакатывательную.

Так или иначе, несмотря на все злоключения, план остаётся прежним. Других вариантов всё равно нет, даже если Кассандру в самом деле перетащат куда-то ещё. Надо собраться с силами, добраться новым Путём до столицы, найти Дезмонда и сдать выполненный квест. Архив я сжёг весьма качественно, так что с помощника Нкиру не только золото и расшифровка папки, но и новые варианты действий. Две головы куда как лучше одной, а в Палатине голова Дезмонда явно идёт за полторы. Уйдёт в отказ — пригрожу настучать Нкиру. Мне терять нечего, а наставницу надо вытаскивать любыми способами.

Ну что, погнали собираться с силами? И начнём мы с…

Стоп, это что, кровать?

— Кёльколиуке?

— Да.

— Ты видишь то же, что и я?

— Смотря. Что.

— Прямо напротив меня, в стене.

— Это. Вижу.

— И откуда это взялось?

— Не знаю.

Вот и поговорили.

Если родник ещё можно было с жутким скрипом объяснить неизвестными натуральными процессами, типа сдвига тектонических плит, то кровать объяснению не поддавалась. Точнее сказать, это была попытка кровати, концепция, но с весьма своеобразным воплощением. Неглубокая ниша в стене, в которую я даже не мог бы сесть, а если бы лёг, то её потолок оказался сантиметрах в десяти от моего носа. Спать бы там пришлось исключительно на спине, без шанса повернуться на бок и видеть сны про то, как гора пытается меня раздавить. Мечта клаустрофоба.

И всё же, была одна деталь, которая обозначала этот… объект именно как кровать. Внутри ниши было заботливо разбросано свежее сено — опять-таки, недостаточно даже для минимального комфорта, тем более на голом камне, но сам жест — вполне понятен. Не хватало разве что поленца в качестве подушки.

— Кёльколи…

— Есть. Три теории.

— Слушаю, — слегка удивлённо сказал я. Раньше он меня никогда не перебивал, и тем более не предлагал вариантов ответа.

— Первая. Это. Иллюзия. Высокий уровень. Высочайший. Не отличить. От реальности.

Я просунул руку вглубь ниши и взял одну травинку. Она пахла сеном и ощущалась чисто как сено.

— Прямо настолько не отличить?

— Прямо. Настолько.

— И вода?

— С водой сложнее, — признал он.

— Кто её скастовал и зачем?

— Не знаю.

— Ладно, что там за вторая теория?

Местный родник обеспечивал меня водой не один и не два дня. Вряд ли даже самая продвинутая иллюзия может обмануть систему и предотвратить смерть чужака от жажды. С этим строго, проверено на практике.

— Вторая. Сюда есть доступ. У кого-то ещё.

— Например?

— Один. Из чужаков.

Я нахмурился, прикидывая. Технически, гильдия «Сердце мира» в полном составе погибла в этой пещере, затем была воскрешена Деей и снова погибла. Если моя точка сохранения оказалась «залочена» на этом месте, кто-то из ребят тоже мог так «попасть». Не считая того, что я уже виделся с ними впоследствии — со всеми, кроме Юки — и о такой засаде они бы мне рассказали. Да и как бы мои согильдийцы выбирались из этой задницы? Вход всё ещё замурован, а маг здесь один я.

— Не катит.

— Асмодей?

В моей голове возник образ Деи, которая тайком телепортируется в пещеру и колупает когтями скалу, чтобы вырезать мне кроватку. «Б-бака Ардор, не думай, что ты мне нравишься, просто я не хочу, чтобы ты спал на голом полу!»

Кажется, Кёльколиуке не понял, с чего я вдруг расхохотался на добрую минуту, до икоты. Надеюсь, хотя бы не обиделся.

— Давай третью.

— Это. Сердце.

— В смысле?

— Сердце Мира. Ты его спас. Оно. Благодарно.

Так себе я его спас, если уж честно, в последний момент и под большим давлением. Но даже если так, вариант казался ужасно странным.

— Оно же исчезло отсюда.

— Не до конца. Сердце. Везде.

— Оно что, одушевлено?

— В какой-то. Мере.

— И не знает, как должна выглядеть нормальная кровать?!

Кёльколиуке промолчал в ответ, и я понял, что диалог на этом подошёл к концу. Сердце мира, серьёзно? Незримое пламя? Убирает трупы, подкидывает факелы, открывает родник и вот, наконец, мастерит кровать. Очень посредственную, но кровать. Чистое безумие, разве что запаха не хватает.

С другой стороны, кого ещё «винить» в моих минимальных удобствах? Систему, которая только и мечтает, что причинить мне побольше боли? Не суть важно, я благодарен за любую помощь. Конечно, было бы неплохо снова переносить точку сохранения по желанию, но от добра добра не ищут. Сохранись я в столице, и возможно в дверь моего укрытия уже вежливо стучал бы Бальтазар Спелторн. Удачи ему найти меня тут.

Факел за спиной, тень на стену, поклон и сиреневое марево портала. Пункт назначения — задворки таверны «Приют путника». Новый Путь готов, время не ждёт, и кто, спрашивается, кроме нас?

Перед тем, как шагнуть в Изнанку, я обернулся и негромко сказал в воздух:

— Спасибо.