Пять ловких куниц

Рецепт супа из цукини с секретным ингредиентом

ЧЕТЫРЕ ЦУКИНИ, ОДИН ЧЕСНОЧОК

(достаточно зубчика), также ЛУЧОК —

порезать, пожарить на МАСЛЕ РАСТИТЕЛЬНОМ,

а чтоб не сгорело — МЕШАТЬ убедительно.

Столовую ЧАБЕРА ложку и пол

засыпь. Аккуратней кастрюлю на стол

поставь.

Измельчаешь ЦУКИНИ за оным

столом, под конец заливаешь БУЛЬОНОМ.

Добавь ПАРМЕЗАНА, УКРОПА две стрелки,

и супчик готов — разливай по тарелкам!

Тем временем Эвзебий по прозвищу Эби крался вдоль забора, окружавшего лес Линде, не спуская глаз с усатого чужака в португальских ботинках. Тот настороженно оглядывался по сторонам. Судьбе было угодно, чтобы мимо него промчалась негодующая Элиза Пешеход, которую ловкие куницы оставили без супа. Пани Элиза бежала по направлению к столовой, потому что от злости у нее разыгрался аппетит, и она не могла думать ни о чем, кроме блинов с творогом. К огромному удивлению Эвзебия, усатый скрылся за стволом дуба, чтобы не попасться ей на глаза. Это было тем более странно, что недавно — вы наверняка помните — он сам расспрашивал об Элизе, утверждая, что у него есть к ней дело. Почему же он так себя повел? Это-то и решил выяснить Эвзебий. Рискуя быть замеченным, он подобрался поближе к усатому. Тот же, как только Элиза исчезла за углом, вынул из кармана мобильный телефон, и чуткое ухо маленькой куницы уловило обрывки встревожившего ее разговора.

— Я ее видел и знаю, где она живет… Да, пока с ней не говорил, но я на верном пути… Ну что ты, ты же меня знаешь! Как я, Тадеуш Вертихвост, вхожу, беру то, за чем пришел… Свидетель будет нем как рыба… Помнишь, как я разделался с тем Пухлым. Тот как увидел пальцы на тарелке, так сразу все нам и выболтал. Сейчас будет то же самое. С рецептами Элизы Пешеход мы заработаем сотни тысяч!

И нажал «отбой».

Пожалуй, каждый согласится, что разговор был чрезвычайно странным. Эби понял из него три вещи. Во-первых, подозрительный чужак — отпетый негодяй, вероятно, он кого-то убил и уж точно запугал какого-то Пухлого, и кто знает, какой дьявольский план созрел в его усатой голове. Во-вторых, похоже, у него имелись дурные намерения в отношении пани Элизы. В-третьих, его звали Тадеуш Вертихвост — и это единственное, что было смешным. Однако Эвзебий не рассмеялся. Шерсть у него на загривке встала дыбом. Он не отличался смелостью и не имел обыкновения предпринимать действия, выходившие за границы здравого смысла, — а только так можно назвать то, что он отдалился от родного леса, где в любой момент мог спрятаться под ближайшим листом. Однако Эби признал, что на сей раз обстоятельства исключительные, поэтому, рискуя жизнью, погнался за Вертихвостом, который… направлялся прямо к старой кебабной «Али-Баба»! К изумлению Эвзебия, из кармана брюк он достал ключ, открыл кебабную и исчез внутри. Через несколько мгновений появился снова в обнимку с огромным олеандром в горшке. Горшок, вероятно, весил немало, потому что злодей то и дело останавливался, пока тащил его к припаркованному в нескольких метрах автомобилю «астон-мартин». Эби, как всякая уважающая себя куница, прекрасно разбирался в марках машин и знал, что владелец «астон-мартина» — не из бедных. Тадеуш Вертихвост, весело насвистывая, пристегнул горшок ремнями к пассажирскому креслу, сам уселся за руль и рванул с места, так что шины отчаянно взвизгнули. Эвзебий нахмурился. Его раздумья прервал воодушевленный писк:

— Мамочка, посмотри! Какая милая такса!

— Это не такса, это, похоже, ласка! А какая смелая — вышла прямо на середину улицы! Среди бела дня!

— Час от часу не легче, — пробормотал Эби. — Такса, ласка, скажите еще — лиса или крыса. Чему их только в школе учат?!

— Мамочка, — маленький конопатый мальчишка бежал к Эвзебию, — мамочка, возьмем ее домой! Хочу ласку!

— Не трогай лучше, еще укусит!

— Правильно, я всегда могу тебя укусить, маленький неуч, и у меня наверняка бешенство, — шипел Эби, но мальчишка, которого совершенно не смутило отсутствие энтузиазма у мамы, уже принялся ловить его за хвост…

Эвзебий бросился наутек, мальчишка — за ним. Сзади семенила мама конопатого. Эби протиснулся под сеткой, отделявшей лес Линде от Твардовской улицы, и скрылся в кустах. Но мальчишка не собирался сдаваться. Он нашел дырку в сетке и перелез на другую сторону. Ему казалось, что он видит хвост куницы в зелени. С криком «Попалась!» мальчишка нырнул в гущу листвы.

Мгновение спустя он растерянно сидел на земле, на голове у него, словно шлем, красовалась кастрюля от супа из цукини. Мальчишка пытался стянуть кастрюлю, но она держалась прочно. В этот момент в лес Линде вошла Тамара с Тяпой. Сперва она не заметила ребенка с посудиной на голове и спустила пса с поводка… Даже в наморднике Тяпа наводил ужас. Поэтому, когда он направился в сторону мальчика, тот бросился удирать так, что только пятки засверкали. И вот уже по Твардовской улице мчались: маленький рыцарь с кастрюлей на голове, его запыхавшаяся мама, толстый ротвейлер в несколько ослабленном наморднике и Тамара, которая, разумеется, узнала кастрюлю и решила, что не остановится, пока не получит ее обратно. Никто из них не заметил пятерку ловких куниц, которые катались по земле от смеха, держась за мохнатые животы.

— Итак, мы все сходимся в одном: кебабную нужно брать штурмом. Как только мы ее захватим, приготовим вкуснейшее блюдо — это вполне может быть суп из цукини — и покорим окрестных жителей, а потом завоюем расположение бургомистра, мэра города и даже самого премьер-министра, а заодно ведущих кулинарных критиков. Тогда у нас будет все: слава, почет, интервью в прессе, большие деньги. Кто знает — может, нас посетит президент… — Прот Евстахий подкрутил ус и гордо посмотрел на пани Патрицию и Зазнайку, которые завороженно его слушали.

— Гениальный план! — пропищала Зазнайка. — Когда начнем?

— Минутку, — Эвзебий, как всегда, был настроен более скептично, чем остальные, — не лучше ли все сделать цивилизованно? Подать заявку, пройти необходимые процедуры, сдать экзамены, собрать документы…

— Ой, Эби, Эби… — Прот Евстахий снисходительно улыбнулся. — Ты думаешь, хоть одна великая куница в истории начинала карьеру с соблюдения формальностей? Разве Ян III Самсусамский перед тем, как разбить крыс под Вонхоцком, подавал соответствующее прошение? А самая талантливая куница за всю историю мира, Леонардо Барвинчи, написала шедевр «Мона Грызла», предварительно подготовив необходимые документы? Нет, конечно! Чтобы совершать великие дела, необходимы смелость, спонтанность и капелька таланта, которая точно есть у нашей пятерки.

На лице Эвзебия читалось: «Не знаю, не знаю», — зато мордочки остальной троицы выражали полнейшее восхищение.

— Когда начнем? — повторила Зазнайка.

— Секунду! — Эби снова не дал шефу раскрыть рта. — Один момент! Прежде чем мы впутаемся в какую-нибудь сомнительную историю, я хочу, чтобы вы меня выслушали.

Куницы обратились в слух.

— Возможно, вы не заметили, но у нас в окрестностях происходят странные и, на мой взгляд, опасные вещи. До сих пор мы жили здесь счастливо и беззаботно, рыскали по помойкам, пробирались на кухни и в кладовки, время от времени воровали то да сё. Это было возможно, поскольку жители нашей улицы — рассеянные, ненаблюдательные, доброжелательные по отношению к животным и друг к другу. Никто не пытался нас обидеть. Между тем недавно здесь появился очень подозрительный усатый тип.

— Ну как раз в усах нет ничего подозрительного, — фыркнул Томас Монтана, покосившись на собственные усы, которыми очень гордился.

— Его усы — подозрительные, уверяю тебя. Он — какой-то ужасный убийца, к тому же — с весьма дурными намерениями. Есть еще кое-что… — Эби на секунду замолчал и обвел торжествующим взглядом мордочки своих товарищей. — У этого типа тайник в кебабной!

И он рассказал о подслушанном разговоре и о странном поведении Вертихвоста. Когда он описывал, как убийца поставил в машину горшок с олеандром, пани Патриция вскрикнула от ужаса:

— Забодай его комар! Негодяй наверняка задумал что-то жуткое, ведь каждому известно, что олеандр страшно ядовит! Когда-то из него готовили отраву для крыс! Достаточно съесть несколько листиков — и конец! Холодный труп!

— Вот именно, я подозревал, что безобидные розовые цветочки смертельно опасны, — пробормотал Эби.

— Дорогие, минутку, — поднял лапу Прот Евстахий. — Правильно ли я понял, что подозреваемый тип вынес олеандр из старой кебабной, которую мы собираемся взять штурмом?!

— Именно так, шеф, — подтвердил Эвзебий. — И весь наш безумный план кажется мне тем более опасным. Ведь усач не отдаст нам помещение без борьбы. А он вовсе не кроткий старичок, и не флегматичный помидоровод вроде пана Бартоломея, и уж тем более не Элиза Пешеход, которая любит животных. О нет, этот Вертихвост не знает угрызений совести, он не моргнув глазом накормит нас всех олеандром.

— Вот и ошибаешься, мой дорогой. — Прот Евстахий не производил впечатления разочарованной куницы. — До сих пор мы хотели заполучить кебабную ради собственной славы и популярности, в чем лично я не вижу ничего плохого. Теперь же речь идет о нравственной стороне дела. Да, дорогие, вырывая кебабную из рук Вертихвоста — нам неизвестно, чем он там занимается, но уж точно не делает ничего хорошего, — мы одновременно боремся со злом в мире! Наше предприятие превратилось в крестовый поход во имя защиты всех ценностей!

— Ты говоришь ужасно сложными словами, my friend. — Томас Монтана почесал за ухом. — Такими сложными, что я даже проголодался от твоей болтовни. Пани Патриция, можно это как-то исправить?

Пани Патриция кокетливо завиляла хвостом. Конечно, она могла предложить несколько блюд, в том числе суп из молодой крапивы, салат из настурций, которые стащила из сада пана Бартоломея, и одуванчики в кляре.

— Одуванчики — вкуснее всего, — заметил Томас Монтана, облизываясь от одной мысли об обеде.

— Я тоже склонен выбрать из этого набора жареные цветочки, — согласился Прот Евстахий.

— Сейчас-сейчас… — Пани Патриция шарила в кладовке в поисках необходимых ингредиентов. — Сейчас… Увы, кажется, у нас закончилось растительное масло.

— Что за проблема, — пропищала Зазнайка, — я заскочу на кухню Элизы Пешеход и принесу немного масла.

— Вот только не подливай масла в огонь, — фыркнул Эби. — Ни за что не позволю, чтобы рассеянный подросток сделал что-то настолько опасное!

— Фи! — фыркнула Зазнайка. — Подумаешь, ерунда какая! Я могу забраться по водосточной трубе и влезть на кухню не хуже пани Патриции. Правда?

— Правда, правда, — пани Патриция погладила Зазнайку по голове, — все бывает в первый раз. Малышка смелая, ловкая, у нее хорошая реакция, не вижу причин не позволить ей самостоятельную вылазку.

Эби неодобрительно покачал головой и решил, что глаз не спустит с хорошенькой куницы. У него бы, наверное, сердце разорвалось, случись что с этой красавицей в блестящей шубке.

— Только бы мы об этом не пожалели, — пробормотал Эби, и его слова прозвучали как зловещее пророчество.