Пять ловких куниц

«Пальцы ведьмы», которые пек Вертихвост

Под хвост Вертихвосту попала вожжа:

он жалость — и ту заколол без ножа!

КРОШИТ по-разбойничьи МАСЛА КУСКИ

и яйца (сменили уже две доски).

БЕЛОК и ЖЕЛТОК РАСТИРАЕТ до писка —

использует ступку, обычную миску.

А САХАРА дали СТАКАН и вершок —

на выходе белый один порошок.

МУКИ не жалеет и вот почему

возьмет ДВА СТАКАНА. Затем ко всему

он САХАР ВАНИЛЬНЫЙ добавит

и МАСЛОМ МИНДАЛЬНЫМ заправит.

И, ПЕКАРСКИЙ взяв ПОРОШОК, явит прыть

из теста старушечьи пальцы ЛЕПИТЬ:

ФАЛАНГИ, ПОДУШЕЧКИ, складки, бока —

Нет, точно в родне его Баба Яга!

Ни плач не поможет, ни крик не спасет —

он ВЕДЬМИНЫ ПАЛЬЦЫ в ДУХОВКЕ ПЕЧЕТ.

Когда ж удалых ПОЛЧАСА пролетят,

то можно пугать неразумных ребят.

Конечно, все тут же почувствовали себя неловко. И Максимилиан Галушко, и пан Бартоломей, и даже грач Эдвард, наблюдавший за происходящим с ветки неподалеку. Как можно было так ошибиться! Однако времени на отчаяние не было. Следовало поймать усача — так решил капитан полиции, разъяренный оттого, что так легко позволил ему удрать. Грач Эдвард, повернувшись к пану Бартоломею, закаркал. Тот немедленно сообщил Максимилиану Галушко, где искать Вертихвоста (да-да, птица сверху видела, куда направляется бандит, и все выкаркала).

Тем временем усач, как вы уже знаете, переступил порог кебабной «Али-Баба» и взял на мушку Зазнайку, Эби и обмотанного веревкой, как рулет, Игнация Пухлого. Отважный Эби вонзил стальной взгляд в преступника и прошептал Зазнайке:

— Беги, детка, я с ним разберусь! — словно он Томас Монтана, а не благоразумный и нерасторопный Эвзебий. Любовь меняет не только людей, но и куниц!

И все бы ничего, но только бессердечный усач жаждал мести, а в руке держал пистолет. Эвзебий же был вооружен только своей безграничной любовью и желанием спасти Зазнайку, пусть даже ценой собственной жизни. Игнаций Пухлый в виде рулета был совершенно бесполезен.

К счастью, оставалась еще Зазнайка — она спряталась за прилавком и озиралась по сторонам в поисках чего-нибудь, что помогло бы им справиться с Вертихвостом, который в эту минуту страшно ругался.

— Блохастые, шелудивые щетки, чтоб вас перемололи в мясорубке, смешали с тонной чили и бросили в кипящее масло! Чтоб вас сожрали черви, сурки и обезьяны, чтоб вам снились чудовища с головами-тыквами и паучьими лапами с вечера до утра, чтоб за вами гнались стаи крыс и тучи сов и бабочек-вампиров, чтоб… Черт возьми! Все из-за вас! Если бы не вы, у меня были бы драгоценные рецепты и богатство!

И со злости он начал стрелять, целясь в мечущегося по кебабной и уворачивающегося Эвзебия.

— Зазнайка, я его отвлеку, а ты прячься! — тяжело дыша, крикнул Эвзебий.

— Еще чего! — отозвалась Зазнайка из-за прилавка и… вытащила зубами пробку из бутылки с маслом. Той самой бутылки, которую стащила из кухни пани Элизы Пешеход и на которой плыла по водостоку. Теперь она перевернула бутылку и покатила к Вертихвосту, стоя на ней верхом и перебирая лапками, — как будто исполняла цирковой номер. Бутылка катилась, а масло лилось во все стороны, и мгновение спустя весь пол сделался ужасно скользким. Эвзебий же по прозвищу Эби бегал зигзагом то в одну, то в другую сторону. Вертихвост на мгновение растерялся. Он не знал, в какую куницу стрелять, а может — и это казалось самым простым — целиться в Игнация Пухлого. Он сделал шаг вперед и, как и планировала Зазнайка, поскользнулся и растянулся на полу. Пистолет выпал у него из руки и полетел прямо к Зазнайке. Ловкая куница только этого и ждала. Она схватила оружие двумя лапками и вскочила на спину усача.

Неизвестно, понял ли что-нибудь Вертихвост из длинной речи, которую Зазнайка произнесла ему в ухо — честно говоря, сомневаюсь. Усатый тип не любил животных, он был злой, поэтому не понимал языка куниц. Зато понимал язык дула, приставленного к горлу, и не шевелился. Но это еще не конец, мои дорогие, о нет. Потому что как раз в тот момент дверь кебабной «Али-Баба» с треском распахнулась, и на пороге появился Спесивец Касюра.

Машина с молодоженами кружила по улицам — молодым еще не хотелось за праздничный стол, накрытый в ресторане «Карусель». Они слушали на полной громкости песни группы «Абба», дурачились, и им совершенно не мешал грохот заслонки от водостока, которую они тащили за собой. Зато жители улиц, выглядывавшие из окон, были убеждены, что так и задумано. Подпрыгивающая на крышке куница вызывала их восхищение.

— Здорово она выдрессирована, — переговаривались жители. — Молодые, наверное, заплатили не одну сотню тысяч за организацию такого веселья!

Томас Монтана, авантюрист по своей природе — немного разбойник и немного ковбой — был на седьмом небе. Минуя лес Линде, он заметил Прота Евстахия и окликнул его:

— Давай, шеф, ты в жизни ни на чем подобном не катался!

И бросил ему провод от «астон-мартина», чтобы тот мог запрыгнуть на разогнавшуюся крышку.

Но веселье продолжалось недолго, потому что куницы поравнялись с кебабной «Али-Баба». Дверь в заведение была распахнута настежь, и звери сразу же поняли: что-то не так.

Возможно, появление Спесивца Касюры привело бы к новому драматическому повороту событий, если бы не Томас Монтана. Он тут же скрутил из остатков проводов новое лассо и ловко набросил на плечи знаменитого кулинара, а затем потянул. Большой силы тут не требовалось — залитый маслом пол был таким скользким, что обманщик немедленно грохнулся. Тадеуш Вертихвост воспользовался суматохой — ему удалось сбросить Зазнайку и выбить у нее пистолет. Одним прыжком он перемахнул через лежавшего на полу Спесивца и уже собирался скрыться, когда Прот Евстахий вытянул хвост и подсек негодяя так ловко, будто всю жизнь этим занимался. Затем отряхнул с плеча несуществующую пыль и удовлетворенно усмехнулся.

— Ну, — произнес он, — все идет по моему плану. Похоже, кебабная наша.

Капитан Максимилиан Галушко, которого подсказки грача Эдварда привели прямо к «Али-Бабе», явился на все готовое. Одним махом он арестовал двоих бандитов — потому что Вертихвост, не стесняясь, тут же рассказал об участии Касюры в готовившемся преступлении, да и агент Миранды, Игнаций Пухлый, добавил к обвинительному акту свои пять копеек. Кулинар Спесивец оказался обычным мошенником. В результате расследования открылось, что все его знаменитые блюда придумали другие люди, а сам он умел готовить только кебаб, да и тот у него обычно подгорал.

Что же было потом? Как вы помните, отважные куницы выгрызли провода из всех автомобилей на улице. Жители Карской пытались завести свои машины и не могли. Поэтому они метались взад-вперед с криками:

— Возмутительно! Позор! Это переворот! Революция!

— Наверняка за этим стоят мотоциклисты и экологи!

— Нет, это заговор владельцев автомастерских, они просто хотят на нас заработать!

— А может, это конец света?

— А может, сейчас разверзнется геенна огненная?

— Нет, нет и еще раз нет. — Один из жителей взобрался на мусорный бак. — Я знаю, что случилось, я видел!

— Что, что, говорите! — кричала разъяренная толпа.

— Я видел в окно маленького хищного грызуна, а конкретно — куницу, которая пробиралась под машины, а когда вылезала обратно, несла в зубах пучок проводов. Очень хитрая и опасная плутовка!

— Это неслыханно! Неслыханно! Мы должны вызвать куницелова! Службу охраны порядка! Полицию! — кричали возмущенные жители Карской улицы.

— Господа, господа, — из толпы вдруг вынырнул брюнет в армейской куртке с диктофоном в руке, — я журналист и хотел бы написать об этой невероятной истории!

— Я вам все расскажу, — воскликнул мужчина, стоявший на мусорном баке. — Так вот, меня зовут Томаш Кантика, инженер-электронщик. Я давно заметил, что куницы хозяйничают на нашей улице, поэтому сконструировал специальный электронный отпугиватель…

И так далее… Он рассказывал, а журналист записывал в блокнот, потому что диктофон оказался сломан — нет, никто не перегрыз в нем провода, просто сели батарейки, что, к сожалению, часто случается — и в самый неподходящий момент. А инженер Кантика говорил быстро и так сбивчиво, что бедный представитель СМИ с трудом за ним поспевал и в конце концов стал писать сокращениями и через слово. Вернувшись в редакцию, он обнаружил, что ничего не может разобрать и не слишком много помнит, но статью нужно было сдать в тот же день, поэтому он написал, как запомнил. И, как вы уже знаете, пропустил самое интересное…

Тем временем два бандита покинули кебабную в наручниках. На поле боя остались четыре бесстрашные куницы. Через минуту к ним присоединилась пани Патриция, которая принесла поднос, полный лепешек из одуванчиков. При виде Зазнайки она выпустила поднос из лап и кинулась на шею юной подруге.

— Моя дорогая, смелая, чудесная! Я так рада, что с тобой ничего не случилось! — И всегда сдержанная и совершенно не сентиментальная куница расплакалась от избытка чувств.

Томас Монтана сдвинул свою шляпу борсалино на затылок и затянулся сигарой из вишневых листьев.

— Выбрось наконец свой окурок, Томас Монтана, — как обычно, принялся ругать его Прот Евстахий.

— Ну что, дорогие? За дело! У нас есть помещение, у нас есть рецепты, мы произведем фурор в кулинарном мире! Ну и вкуснотищу я вижу, — он поднял с пола лепешку из одуванчиков и отправил ее в рот. — Такие мы будем подавать в нашем ресторане! Никто не сможет устоять!

— Только вываливать их в песке не станем, — добавил Эвзебий по прозвищу Эби, пытаясь очистить лепешку кончиком хвоста.

А дальше было уже только счастье. Пани Элиза очень подружилась с паном Бартоломеем — и неудивительно, ведь их объединяла страсть к кулинарии, поэтому тем для разговоров было предостаточно. Они вместе ходили в разные рестораны, в которых пробовали жаркое, шашлыки, лепешки, лягушачьи лапки, пасту с трюфелями и многое другое. Потом каждый запирался у себя дома: пани Элиза — чтобы перенести на бумагу новые идеи рецептов, пан Бартоломей — написать рецензию. Оба продолжали скрываться. Однажды пан Бартоломей даже подумал, что, наверное, стоит рассказать возлюбленной правду о себе — в конце концов, как долго можно притворяться помидороводом? Поэтому он срезал в саду самые красивые ветки гортензии и отправился во всем признаваться. Но уже у калитки он кое о чем вспомнил, а именно — о том, что у мужчины должен быть свой секрет, тогда он кажется женщине интереснее.

В другой день мысль во всем признаться посетила пани Элизу.

— Довольно, — сказала она своему пухлому отражению в зеркале, — я все ему расскажу, ведь нельзя до конца дней убеждать его, что я живу на деньги от продажи шпилек с красной подошвой, которые, впрочем, никто не хочет носить, потому что они страшно неудобные.

Но ей тут же пришло в голову, что, лишившись этой завесы таинственности, она, возможно, перестанет быть такой привлекательной.

Так что они жили очень счастливо, не зная всего друг о друге. Даже после того, как поженились и у них родилось пятеро прекрасных детей и двадцать замечательных внуков.

А что стало с куницами? Все получилось, как задумал Прот Евстахий. Банда устроила в кебабной ресторан — небольшой, камерный, но очень эксклюзивный. Он назывался «У Мартеса» — неплохо звучит, правда? «Мартес» на латыни значит «куница», но об этом знали лишь немногие из гостей.

«У Мартеса» подавали только самое вкусное. Супы из цукини, тыквы, томатов, пасту с соусами такими и сякими, лепешки из одуванчиков и цветов цукини, салаты с настурцией и фиалками. Конечно, не каждый человек мог смириться с куницей в роли повара, поэтому — для конспирации — они наняли двух способных кухарок, которые помогали куницам воплощать их невероятные идеи и в случае необходимости изображали владелиц ресторана. Одной из них была… Да, вы угадали! Куницам помогала Тамара, которой после свадьбы пана Бартоломея и пани Элизы стало нечего делать, поскольку эти двое беспрерывно занимались готовкой. После того как пани Патриция спасла жизнь пани Элизе, ее кухарка полюбила этих необыкновенных животных. А когда кого-то полюбишь, со временем начинаешь его понимать — и неважно, мужчина ли это, поросенок, куница или даже обыкновенный дождевой червяк. Поэтому проблем с пониманием не возникало. Вторым человеком в ресторане «У Мартеса» была сестра Тамары, Наталья, которая приехала из-за границы с полным чемоданом чабера. В общем-то, вот и вся история, за исключением одной детали…

Однажды пан Бартоломей и пани Элиза зашли на обед в ресторан куниц.

— Прекрасный суп из цукини, — восхитился пан Бартоломей, — совсем такой, как если бы его готовила ты, дорогая!

— Мне кажется, я знаю этот рецепт, — улыбнулась пани Элиза. — Не каждый добавляет чабер в суп из цукини…

На следующий день в одной из главных газет вышла такая рецензия:

«Сенсация, откровение, открытие века! На гастрономической карте нашего города зажглась новая звезда. Могу предположить, что у нас появился новый претендент на главные кулинарные премии. Я говорю о ресторане “У Мартеса”, где подают непревзойденный суп из цукини, сенсационный шоколадный мусс с ароматом лаванды, вкуснейший салат с цветками настурции и много других божественных блюд. Вы знаете, что я редко чем так восхищаюсь. На этот раз снимаю шляпу и низко кланяюсь гению, который стоит у руля этого предприятия. Подпись: ваш тайный кулинарный критик».

Что тут такое началось! Бесконечные толпы повалили в ресторан наших пяти куниц, а однажды наведался сам президент. И так ему все понравилось, что он стал приходить каждую неделю, даже когда уже не был президентом и даже когда узнал, кто на самом деле стоит за успехом заведения. Он подружился с Протом Евстахием и время от времени играл с ним в шахматы. Когда ресторан «У Мартеса» получил самую престижную кулинарную премию, некоторые поговаривали, что это благодаря знакомствам в высших кругах. Но они заблуждались. Впрочем, если хотите убедиться, сходите туда на обед сами. Потому что ресторан существует до сих пор, а если внимательно присмотритесь, то, может быть, вам с кухни вильнет хвост одной из пяти ловких куниц.