Пять в яблочко

Военная тайна

Расскажу, ребята, как я на маневрах держал военную тайну, — а ваше дело посудить, кто прав, кто виноват…

Дело было так: шли мы походом на деревню Ивановку, а до похода командир взвода строго приказывал держать все в секрете и все, касаемо военной тайны, досконально объяснил.

Ну-с, и решил я помалкивать, да только пренеприятная история вышла с моим решением…

Ехал мужик по дороге, и чорт его дернул спросить именно меня, куда мы идем.

— Эге, — подумал я, — не на такого нарвался — и нарочно громко, чтоб все слыхали, говорю мужику:

— Езжай дальше! Куда едем — наше дело, а кто скажет тебе, тот есть несознательный красноармеец — потому это есть военная тайна!

Мужик индо рот разинул…

Огорошил я мужика такими словами и дальше возьми и спроси:

— Ты лучше не выпытывай, куда мы идем — а вот скажи: далеко до Ивановки?

Тут ребята как загогочут все! Смотрю, — и мужик смеется!

Спервоначалу я не понял, в чем дело, потом слышу, говорит крестьянин:

— До твоей военной тайны осталось 8 верст!..

Тут-то я и раскумекал, что своим вопросом выдал тайну, и зло меня взяло!.. Сконфузился я и решил быть осторожнее.

Ночевали мы потом, по случаю дождя, в этой самой Ивановке.

Хозяйка спрашивает, где мы будем спать (нас трое было): в амбаре или в сенях, а я говорю:

— Стели нам на печи, и не спрашивай почему, потому что это есть военная тайна.

А она мне в ответ:

— Да печь больно горяча, нынче хлеб пекла, а ты залезешь на печь с патронами, еще взорвется…

— Что ты, — говорю, — очнись! Не токмо у меня, а во всем полку, почитай, ни одного патрона нету…

Тут Ванька-автоматчик как толкнет меня в бок:

— Что же ты треплешь про военную тайну да еще бабе?

Спохватился я, да поздно. Опять засыпался с тайной… Плюнул в сердцах и лег спать.

А Васька, подлец, в газете меня после протянул.

Не стал я после этого случая ни с кем говорить, а все хожу, молчу, и что же? Опять пострадал.

Только теперь за то, что держал крепко военную тайну, и вот как: лежим это мы в окопе, в бою, значит, когда ползет доносчик патронов и спрашивает:

— Патроны есть?

— Проваливай, говорю, отсюда! Есть ли, нет ли, не твое дело, потому военная тайна!

Ну, после ребята смеялись. Говорят, что по израсходовании трети патронов должен докладывать командиру, а не держать в секрете. Зудили, зудили меня, и опять в газете кончилось мое дело.

И вот теперича, когда я и Ванька-автоматчик увольняемся, а оба мы из одной деревни, и чего доброго он рассказывать там начнет, а я вот и прошу пропечатать, как все это вышло, чтобы все знали, что тайну я завсегда крепко держал!

На посту у огнесклада

Старуха. Чево это ты тут охраняешь, голубчик?

Красноармеец. По уставу ето — секрет.

Старуха. Почему секрет?

Красноармеец. Та, должно быть, чтобы гранат кто-нибудь не спер!

Не подденешь на удочку!

В госпитале студентка-медичка осматривает красноармейца.

— Покажите язык!

— Никак не могу, гражданка!

— То есть, почему не можете?

— По причине военной тайны. В разговоре с вольными гражданами, особливо женской нации, должон я держать язык за зубами!

Верх последовательности

— Скажите, — а куда переехал командир роты Иванов?

— Не скажу.

— Почему?

— Расквартирование воинских частей не подлежит оглашению!

Парень-кремень

Девица. А сколько у вас начсостава в роте имеется?

Красноармеец. Я вас, мамзель, при всех своих горячих чувствах, прошу эти разговоры оставить. Я насчет военной тайны — кремень! Да!

Девица. Ага, понимаю. Но очень интересно мне знать, сколько у вас женатых командиров?

Красноармеец. Это можно. Даже с удовольствием могу сообщить: двенадцать!

Девица. Ну, а холостых?

Красноармеец. Холостых десять.