"Диссертация" лейтенанта Шпилевого

ВЛИП В ИСТОРИЮ

Утром следующего дня ко мне постучала соседка:

— Вадим Андреевич, к вам гости.

— Кто? — спросил я, вскакивая с постели.

— Симпатичная женщина, — пропела соседка и зашаркала тапками на кухню.

«Неужели, Галка?!». Быстро одеваясь, я спешно застилал кровать. Впрочем, Галку соседка знала и, пожалуй, назвала бы ее по имени.

Моей ранней и неожиданной гостьей была Нюра Пасивина.

— Не ждали? — смутилась она.

— Откровенно говоря, нет.

— Если я не вовремя, вы уж простите. Приехала в город на базар и решила, вот, зайти.

— Есть что-то новенькое?

— Конечно! — не без гордости ответила Нюра. — Я ж со всеми односельчанами переговорила. И в другие города писала. Разве вам Мария Андреевна не рассказывала?

— Рассказывала.

Нюра присела к столу и достала пакет.

— Вот, смотрите.

В пакете было с десяток фотографий, некоторые из которых я уже видел. На одной из них Матвей был в военной форме и очень соответствовал тому описанию, которое дал ему Иващенко: белокурый, с ясным доверчивым взглядом.

На обороте я прочитал:

«На вечную память Лизе от Матвея».

— Кто эта Лиза?

— Девушка Матвея. Они в Волногорске встречались. Говорят, большая любовь у них была.

Сообщение о Лизе было для меня неожиданным и очень важным, ведь оно открывало новую страницу в жизни Петрищева — его дружбу с девушкой.

— Вы видели Лизу?

— Нет, но слышала, что во время оккупации ее вывезли в Германию. А вот кто она, и чем занималась — не знаю.

Я отложил фотографию и сказал:

— Это обязательно нужно передать в музей.

Нюра кивнула и вдруг заявила:

— А вы знаете, я того чернявого видела.

— Какого чернявого? — не сразу понял я.

— Ну, того, что папку с документами взял.

И все это она сказала обыденным будничным голосом.

— Где вы его видели?! Когда?! — вскрикнул я.

Нюра посмотрела на меня удивленно:

— Неужели он вам еще нужен? У вас же теперь почти все документы есть.

— Где вы его видели?!

— Здесь, недалеко. Он как раз в один двор заходил.

«Черт, — подумал я, — кажется, есть возможность хорошенько помочь Танюшину!»

— Знаете что, — предложил я, — а давайте сейчас сходим туда.

Нюра согласилась.

Место, где Пасивина встретила чернявого, находилось почти рядом с моим домом. Миновав два квартала, мы свернули налево и оказались в небольшом, уютном переулке. Судя по заросшей проезжей части, это был тупик.

— Здесь, — сказала Нюра, показав на зеленую калитку.

Я постучал, ждать пришлось недолго. В глубине двора залаяла собака, звякнула щеколда, и на пороге появилась дородная женщина. Увидев нас, она, казалось, ничуть не удивилась.

— Вас из гостиницы прислали?

— Какой гостиницы?

— Ясно. Тогда предупреждаю: за койку я беру рубль в сутки. Вдвоем жить будете или отдельно?

Она внимательно посмотрела на нас.

— Да мы... не жить. Мы только хотели спросить, не поселялся ли у вас один мужчина? Чернявый такой, невысокий…

Женщина пожала плечами:

— Чернявых щас нет. Есть один постоялец, но он не черный, а рыжий.

«Темнит тетка», — подумал я и спросил:

— И давно он живет?

— Третий день. Все никак не пропишется. Говорит, буду постоянную квартиру искать, а я этим не занимаюсь. Я посуточно места сдаю.

— Что ж, извините, — сказал я и на всякий случай спросил: — А фамилию его вы не помните?

Женщина на мгновение задумалась:

— Петрищев Матвей Григорьевич.

— Как вы сказали?!

Нюра стояла ошеломленная, хозяйка же вдруг что-то заподозрила:

— А зачем он вам? Фамилия им, видите ли, нужна… Не хотите заселяться, так идите, куда шли, и нечего голову морочить…

Она повернулась и пошла прочь, а я остался на месте, не зная, что делать.

Первой пришла в себя Нюра. Она схватила меня за руку и, уводя от калитки, прошептала:

— Надо товарищу Танюшину сообщить.

Она уже общалась с ним, когда ее вызывали по поводу корреспондента.

Да, пожалуй, это было самое разумное и единственно правильное решение в этой ситуации. Почему Матвей так неожиданно оказался в Волногорске? Почему не побывал в Слободском? Ведь там он родился и вырос. Все это было очень странно.

Я быстро шел по улице, и Нюра едва успевала за мной. Когда мы свернули за угол, нас окликнул молодой парень в красной клетчатой рубашке с закатанными рукавами:

— Одну минуту, товарищи!

Мы остановились. Он подошел к нам и потребовал:

— Предъявите ваши документы.

— А вы кто такой?

Он показал книжечку со штампом: «Управление государственной безопасности».

Последующее произошло мгновенно. Неизвестно откуда взялась машина, и не успели мы опомниться, как оказались в кабинете Танюшина.

Я увидел, как на скулах полковника перекатывались желваки.

— Кто вас просил идти в этот дом?

Танюшин был зол. В его глазах вспыхивал и угасал холодный огонь. Я начал бормотать что-то вроде: «Товарищ Пасивина сказала... И я решил проверить...»

— Что проверить?

— Тот ли это чернявый, которого мы ищем...

Танюшин устало опустился в кресло, глаза у него были красные.

— Ну, вот что, товарищ Шпилевой. Я, конечно, ценю разумную инициативу. Разумную. Но когда человек действует вопреки здравому смыслу, то извините: такие вещи я понять не могу. Казалось бы, чего проще, снять трубку и посоветоваться со мной. Тем более, я уже высказывал вам свои подозрения насчет этого корреспондента.

Я понял, что совершил большую глупость. Очевидно, что дом, куда мы хотели проникнуть, и где остановился «Петрищев», находился под наблюдением, а я своим визитом все испортил. Самым печальным было то, что мне совершенно нечего было сказать в свое оправдание.

Танюшин поднялся и начал ходить по кабинету.

— Еще раз напоминаю, товарищ Шпилевой: у меня есть телефон. В следующий раз, когда вы решите что-нибудь проверить, не забывайте об этом.