Развод. (не) наша дочь

Глава 11

Давид

— По этому поводу нам тоже нужно поговорить, — женщина деловито вскидывает подбородок. — Есть подозрение, что девочка — дочь не вашей сестры, а моя.

— Чего? — переспрашиваю, когда не вижу на ее лице хоть чего-то, что намекало бы на шутку.

Я сюда прилетел, отменив все назначенные переговоры. Сорвался, когда мать вчера позвонила и призналась, что у сестры есть дочка, и она в крайне плохом состоянии. Как и мать, судя по ее голосу. Выяснить, где именно девочка, с моими связями не составило труда. Уже утром я был в больнице, узнал о тесте ДНК и вот сейчас стою перед папашей, которому хочется здорово съездить по морде, и перед его женой, которая заявляет полнейшую чушь.

— Дело в том, что у Ники на левой стороне поясницы есть родимое пятно. Точно такое же, как у меня, и это…

— Так, стоп, — перебиваю дальнейшую тираду женщины.

Что она скажет дальше, примерно представляю, а потому выгребаю в коридор, чтобы не шокировать и так до смерти перепуганного ребенка.

— Что вы себе позволяете?! — задвигает мне женщина.

Надо отдать ей должное. Она куда смелее своего мужа, который стоит, засунув язык в жопу.

— Даже слушать не хочу, — обрубаю на корню. — Так понимаю, тест делал не папаша, а вы?

— Я, — снова у нее появляется этот дерзкий блеск во взгляде.

— И что он показал?

Хмурится и шумно выдыхает:

— Отрицательный, но это ничего не меняет. Я планирую сделать еще один тест, но для начала проверить родинку Ники. Нужно убедиться, что она точно такая же, как и моя.

— А ты что же молчишь? — обращаюсь к предполагаемому отцу Ники. — Воды в рот набрал. Мнение собственное у тебя есть?

Вся эта ситуация, честно говоря, изрядно поднапрягает. Еще вчера днем я преспокойно вел переговоры и планировал заключение сделки, а уже сегодня стою посреди больницы и доказываю двум невменяшкам, что они охренели.

— Я пока не понимаю, на каких таких основаниях вы здесь раскомандовались, — выдает типа дерзко.

Смешно это с моей колокольни выглядит. Особенно когда смотрю на него сверху вниз. Папаша, которого выбрала моя непутевая сестра для дочери, так себе выглядит. Нет, бабам, конечно, определенно нравится, вон — одна даже замуж вышла, но то ли его шокировало мое появление, то ли еще что, но он какой-то словно деревянный. Даже в жене его и то больше эмоций. Ты смотри, тест она делать собралась. В другой клинике. А разрешение на это кто-то дать собрался, что ли?

— Как я уже говорил, я родной дядя Ники, и это документально легко подтвердить, а вот твое отцовство документально подтвердить невозможно. Насколько я знаю, ее ты не признал.

— Ты не признал дочь? — в шоке смотрит на него его же жена.

Пока они начинают препираться, возвращаюсь в палату к девочке. Мне очень жаль, что все так вышло и мне пришлось узнать о ее существовании только сейчас. Общение с матерью и сестрой я прекратил давно, больше десяти лет назад. Что одна, что вторая, очень уж стоят друг друга, но когда мать вчера позвонила, не ответить не мог. Все же надо отдать ей должное. По пустякам она никогда не звонила. Если бы звонила, я бы вчера вряд ли ответил и узнал о племяннице.

Как только захожу в палату, девочка смотрит на меня таким же затравленным и испуганным взглядом, как когда я сообщил ей, что заберу ее отсюда и что являюсь ее дядей. Она мне явно верить не спешила, что, наверное, и очень хорошо, но в сложившейся ситуации доставляло проблем, потому что это означало, что придется звонить матери и просить ее приехать. Возможно, Ника доверится бабушке. Жила же она как-то с ней все это время. Это еще один повод для злости, но я не позволяю себе нервничать при ребенке.

Стараюсь улыбаться и быть дружелюбным, но с моей рожей понимаю, что, наверное, произвожу обратное впечатление. Уж слишком давно я не скалился так кому-то.

— Я позвоню твоей бабушке и попрошу ее приехать, ладно? — сдаюсь, когда ни на какие мои уговоры Ника не реагирует.

А вот при упоминании бабушки активно кивает. Судя по всему, папу она тоже не знает, но оно и неудивительно. Он ее не признал, не помогал, насколько я понял.

Достаю телефон, чтобы набрать мать, но в этот момент в палату входит та самая жена непутевого папаши. Решительно так заходит, как на сражение. Бросаю мимолетный взгляд на Нику. При виде женщины она немного расслабляется и даже чуть отодвигается от стены. Может, мужчин только боится? Неожиданная догадка вынуждает сцепить челюсти. Может, ее бил кто-то из сожителей матери или бабушки? Если так, то я не знаю, что с ними сделаю.

— Простите, — тихо говорит женщина. — Я понимаю, что вы вольны не разрешать мне, но я бы хотела убедиться, что родимое пятно такое, каким я его вчера увидела. Понимаете, для меня это очень важно. Ника, она… родилась тогда же, когда и моя дочь, и я не верю в такие совпадения, — она шепчет, видимо, чтобы ее слова услышал только я.

Я мало что смыслю в этих делах, но одинаковые родимые пятна, наверное, не признак генетического родства? Во всяком случае, не понимаю, с чего эта женщина вообще взяла, что ребенок может быть ее? На сумасшедшую не похожа. Разве что совсем чуть-чуть и только в моменты, когда смотрит на Нику. Ей словно… больно смотреть на девочку. А так женщина вполне красивая, в моем вкусе. Познакомься мы при других обстоятельствах, я бы точно обратил на нее внимание.

— Сомневаюсь, что вы сможете убедить Нику показать вам пятно, но если сможете — дерзайте.

Машу рукой в сторону племянницы и поднимаюсь со стула, решая все-таки позвонить матери. Отхожу чуть подальше от кушетки, слушаю длинные гудки и удивляюсь, замечая, как Ника вкладывает свою маленькую ладошку в женскую и поднимается на ноги.

Бросив взгляд на телефон, сбрасываю звонок. Возможно, и не придется просить мать. Может, обойдемся малой кровью? Я договорюсь с женщиной на генетический тест, а она поможет мне с Никой. Только придется куда-то деть недоделанного папашу. Если дочь он, может, и отдаст, ведь все равно ею не интересовался, то вот жену — вряд ли.