Развод. (не) наша дочь

Глава 52

— Что, и все? Это все?

Назар появляется передо мной после заседания. Третьего по счету, после которого нас наконец-то развели. Еще на прошлом он пытался подойти, но Беспалов строго-настрого запретил с ним видеться. Якобы, клиентки у него часто после такого вот разговора все стопорят, долго думают, а потом отказываются от развода. А мне отказываться нельзя. Ни в коем случае.

— Все, Назар. Желаю тебе счастья.

В личной жизни. Как в том мультике, честное слово.

Он смотрит на меня исподлобья. Хмурится, явно все еще не осознавая, что мы правда развелись. Мне даже жаль его становится, таким потерянным он выглядит. То, что между нами все кончено, я осознала еще до развода. А он, вот, похоже, нет.

— Но ведь… подожди.

Перехватывает меня за руку. Небольно, но уйти я не могу. И осматриваюсь в поисках Давида. Он должен быть где-то здесь. Отходил, чтобы взять мне латте. И, видимо, еще не вернулся. И Беспалов укатил. У него там жена все заседание трубку срывала, что-то случилось и он рванул.

— Что, Назар? С этого дня мы официально в разводе. Ника под моим опекунством. Если ты хочешь договориться о встречах с ней, позвони мне завтра. Сегодня я не могу.

Мне не плохо и уже даже не больно. Отходила я после первого заседания. Тяжело, с бокалом виски на террасе и удалением сообщений со слезами.

Это только кажется, что все просто. На деле же… восемь лет жизни выбросить в мусорку. Даже не знаю, с чем это сравнить. Просто в одночасье у тебя все меняется. Вся твоя жизнь, вращающаяся вокруг одного человека, резко останавливается. И ты, словно в прострации, не понимаешь, что делать дальше. Я все это прошла. Пережила и, не забыла, нет, скорее, приняла. Но Назар, похоже, еще не осознал, что пора двигаться дальше.

— Я… — он явно не знает, с чего начать. — Ты ведь не можешь просто так взять и уйти. Мы ведь были вместе, Настя!

Каждое его слово словно воспринимается, словно удар под дых. Воспоминания о тех мгновениях, когда мы смеялись вместе, когда он держал меня за руку и обещал, что все будет хорошо, больно задевают. Это ведь не из-за меня все. Но вслух я этого не говорю. Обещала себе ни в чем его не винить, ни при каких обстоятельствах. Все в прошлом, нужно идти дальше, не зацикливаясь на том, что уже не вернуть.

— «Мы» больше не «мы», Назар! «Нас» нет. Нет уже.

Он отшатывается, будто я ему ответила пощечину, а я… мне неудобно. Словно я забираю у ребенка игрушку, которую он так сильно любит. И вернуть ее не могу, потому что она моя.

— А что есть? — спрашивает.

— Наша дочь. Она всегда будет нашей.

Назар ожидаемо ничего не говорит. Я не поднимала ранее эту тему, но вижу, что дочь ему неинтересна. За все это время, пока длился суд, он ни разу к ней не приехал. Ко мне — приезжал и не раз, хоть я и отказывалась даже выходить, не говоря уже о разговоре. А к Нике — нет. Даже ничего ей не передал. Да и не ждет она уже. Ей хорошо со мной, бабушкой, которая идет на поправку после старта лечения, и дядей.

Наверное, никак, как и я, прекрасно знает, что папа не придет. Я даже не вру ей и не говорю, что он о ней спрашивал. Если Назар не хочет появляться в ее жизни, то и я не буду искусственно его туда вводить.

— Развод, — как-то обреченно произносит Назар.

Когда я замечаю, как Давид выходит из соседней со зданием суда кафешки с латте, выдыхаю. Еще несколько шагов, и он будет рядом. Спокойный, уравновешенный. Он поймет, что мне неприятно присутствие Назара. Он всегда понимает. И все. Просто я это недооцениваю. Вижу и старательно делаю вид, что нет.

Остановившись рядом с нами, Давид дает мне латте. А затем, достав ключи от машины из кармана, тоже передает их мне. И кивает за спину. Мне пора, да. Бросив быстрый взгляд в сторону Назара, спускаюсь по ступенькам, нажимаю на кнопку снятия сигнализации и уже через несколько секунд сижу на переднем сидении мягкого удобного кресла. Пока Давид там разговаривает с теперь уже моим бывшим мужем.

Понятия не имею, о чем они говорят, но буквально прилипаю лбом к стеклу, чтобы рассмотреть. Раз не выходит расслышать, то хоть полюбуюсь со стороны. Правда, ловлю себя на мысли в который раз, что взгляд мой непроизвольно так съезжает на мужчину в пальто. В последнее время я все чаще его рассматриваю. Дома, пока они играют с Никой. В магазине, когда мы туда ходим на еженедельные закупки. И однажды, совершенно случайно, в душе. До сих пор не могу забыть это тело с каплями воды, стекающими по идеально высеченному прессу.

Задумавшись, я не сразу замечаю, что обладатель идеальных пропорций оказывается рядом с машиной, а затем и на соседнем сидении. Расправив полы пальто, заводит двигатель и трогается с места, обхватив руль руками.

Я отворачиваюсь, потому что становится не по себе совсем. Надо же! Пока он там мои проблемы решал, я тут… рассматриваю его руки. И чувствую прилив жара к щекам.

— Назар, кажется, рассчитывал на еще одно заседание.

— Думаешь? Мне показалось, он хотел, чтобы развода не было вообще.

Давид смеется и кивает.

— Есть такое.

И все. Дальше между нами возникает неловкость. Не искусственная, а вполне настоящая. И ее создаю я, потому что Давид на самом деле поговорить может о чем угодно, это я не знаю. С ним — не знаю. Будто слова забываю, такие часто чувства испытываю странные.

— Есть планы?

— На сегодня или вообще?

— Да в целом.

— Наверное, в моем возрасте развод стоит праздновать, — произношу неуверенно.

— А хочется?

— Не так, чтобы очень.

Вижу, как хмурится и, кажется, даже руль крепче сжимает. Вон как побелели костяшки на пальцах.

Наверное, по-другому стоило сказать или вообще не шутить на эту тему, но у меня действительно отболело. И день сегодняшний был обычным. Я знала, что получу сегодня развод. Это не стало неожиданностью и радости особой я не почувствовала. Просто вышло, обыденно, как чистка зубов утром и вечером. Что тут праздновать?

Все уже понятно. Дочка давно на моей фамилии. Под единоличной опекой. Да, пришлось побегать, чтобы доказать все это, но в итоге с Никой получилось даже быстрее, чем с разводом. Вот где я радовалась, да! Как только получила на руки свидетельство, в котором было написано мое имя и Ники, так и радовалась.

А развод это так…

Но Давид так, похоже, не считает. И мне неожиданно хочется ему подыграть. Да и развеяться было бы неплохо.

— А давай сходим в бар вечером? — предлагаю решительно. — Что скажешь? Вдвоем только.