Развод. Ты не уйдешь

Глава 23

Ольга

Вот это заявление! Интересно, с какой радости Алексей должен был что-то завещать Марии?

Может быть, свекр был в курсе интрижки между Глебом и дочерью друга? Был не против и… одобрял?

Нет, не могу в это поверить. Но должно же быть какое-то логичное объяснение происходящему?

Я уже ничего не понимаю!

— До вас, Мария, я просто еще не дошел. Вы есть в списке, — спокойно оглашает нотариус.

Следующим пунктом в завещании идет Глеб. Фирма отца уже и так переоформлена на Глеба, ему, как сыну, остается земельный участок и какая-то крупная спецтехника.

— А это что? — снова подает голос Мария.

— Трактор, — мрачно отвечает Глеб. — Не перебивай.

Мария без конца поправляет прическу, видно, ей хочется что-то сказать, но она помалкивает.

— Мария… — произносит нотариус.

— Да-да, это я!

Она чуть-чуть подпрыгивает, ее грудь тоже колышется, вот-вот порвет платье. Даже дядечка-нотариус засмотрелся, но потом опустил взгляд в бумаги.

— Вам, Мария, достается недостроенное здание по адресу… — монотонно зачитывает нотариус.

— Как это?! Недостроенное здание? Что за халупа такая?! — вскакивает.

— Судя по всему, Алексей Дмитриевич планировал построить большую баню. Но не удалось завершить строительство…

— Да, отец хотел, — кивает Глеб. — Все говорил, что построит большую баню для всех нас или откроет небольшой бизнес на пенсии, чтобы старики свои кости грели.

— Глеб, лично вам отец завещал еще кое-какие поручения. Тет-а-тет.

Глеб выдыхает, по виду, он спокоен, чего не скажешь о Марии, ту аж трясет, и она кидается на Глеба.

— Чему ты улыбаешься?! Тебе трактор оставили! Боже! Колхоз какой-то… Трактор! — злится она. — А мне баню. Баню гребаную! Это смешно? Чему ты улыбаешься, а?! Тебе смешно! А любовнице своей… — шипит она. — Любовнице своей он денежки отписал! И дом!

— Рот закрой! — рявкает Глеб. — Хватит разевать варежку, достали твои концерты. По своей манде людей не суди. У нас семья, а ты… приблуда… Получила свой кусок пирога, вали вон!

— Я достойна большего! Да ты слепой, что ли?! Я тебе фото скидывала, где видно, как жена твоя шарахается по рестикам с твоим стариком.

— Ах вот, кто скинул фото! — фыркаю я. — Да, ты хорошо постаралась поссорить меня с мужем. Можно сказать, тебе это удалось. Забирай этого недотепу…

— И заберу! Я все заберу! И завещание оспорю. Этот дом… Должен принадлежать детям Алексея! — заявляет она, опустив ладонь на свой плоский живот.

— Дура, — шипит Глеб. — Все-таки ты язык за зубами не держишь, дешевка.

Тетя Лариса, друг свекра и я переглядываемся, не понимая, в чем дело.

Глеб тяжело вздыхает.

— Извините за цирк с клоунами, — обращается он к нотариусу. — Настало время рассказать, кто такая Мария, и откуда она взялась.

Глеб морщится, словно слова причиняют ему ужасную боль, изжогу сильнейшую.

— Мария — это…

— Я — Любимая Женщина Алексея! — пафосно заявляет она. — Я жду от него ребенка.

— Ты с ума сошла, кошка драная? — ахает тетя Лариса. — Ты что такое говоришь? Мразюка! Светлое имя хорошего человека не пачкай.

— У меня есть доказательства, — хищно сверкает улыбкой Мария и тянется за телефоном.

Глеб меняется в лице.

— Тварь. Ты сказала отцу, что удалила все фото и видео! В обмен на новую машину!

Я сопоставляю факты.

Машина? Новая машина? Это та самая, которую Глеб выбирал с Марией?

Моя подруга видела их вместе, но все неверно интерпретировала?

Все еще пребываю в шоке…

Не могу поверить, что свекор и Мария… Нет, не могу представить!

Он же так сильно сдал в последнее время, но до этого был, как он сам говорил, крепким мужчиной, хоть куда. Он и бизнесом до последнего занимался, только год назад как полностью отошел от дел и передал бразды правления Глебу…

— Дай сюда телефон! — гремит голос Глеба.

Он хватает пальцами запястье Марии и крепко сжимает. Она роняет телефон, Глеб прикладывает ее палец к экрану и ищет всюду снимки и компромат.

— Где? — рявкает он. — Где? Отвечай! У тебя был уговор с отцом, что ты помалкиваешь, получаешь машину и сваливаешь в закат. Не заикаясь! Но тебе стало мало… И тогда он попросил меня довести дело до конца. Где ты припрятала фото? Ты разинула пасть раньше времени, ты не усидела в дыре, откуда вылезла, дрянь продажная! Не думай, что наши уговоры все еще имеют силу! Где фото?!

Глеб в ярости выглядит очень страшно.

Мария испуганно падает в кресло.

— Нет. Нет никаких фото… Вы тогда с облака все удалили, — блеет.

— Я заберу это и проверю!

Глеб прячет телефон в карман.

— Извините, — обращается к собравшимся. — Прошу всех помалкивать об услышанном.

Воцаряется тишина, прерываемая лишь всхлипываниями Марии и причитаниями, что беременную нельзя вгонять в стресс…

Вот же…

У меня нет слов!

Первым приходит в себя нотариус, собирает нужные подписи, оформляет все должным образом.

— Глеб, у нас с вами еще одно дело, — говорит он. — Персонально для вас.

Тетя Лариса и друг отца собираются потихоньку, видно, что они в шоке от услышанного. Но первой выскакивает Мария:

— Я этого так не оставлю! — грозит напоследок.

Мы все смотрим, как она сбегает, цокая каблуками…

Я медлю. Но тоже хочу уйти, просто отойду немного от шока.

Уточнив, где находится туалет, направляюсь туда, пошатываясь.

Меня тошнит, выворачивает съеденным. Самочувствие оставляет желать лучшего. Выхожу из кабинки с трудом и замечаю Глеба.

Стоит возле раковины, напряженный и побледневший, смотрит на меня с беспокойством.

— Как ты? Сильно полоскает?

— Неслабо, — соглашаюсь я, умываясь у раковины, привожу себя в порядок.

Глеб протягивает мне мятную жвачку.

— Когда ты ходила с Тамарой, тебя тоже сильно тошнило. С Ванькой такого не было. Может быть, у нас снова девочка будет?

— Помолчи, пожалуйста. Не делай вид, что ничего ужасного не случилось! Как… Как это вообще возможно. Бред! Бред, я же видела, как ты с ней…

— Я расскажу тебе все позднее. Дождись моего визита к нотариусу, это не займет много времени. Но если говорить совсем кратко, забегая немного вперед, то я не мог позволить этой гадине очернить память отца после его смерти.

— И предпочел… чтобы все решили, будто ты сам с ней… интрижку крутишь? Или все-таки крутишь?! У тебя с ней... было?!