Глава 5

Я привинтил звёздочку к бомберу. Никакой тебе проверки на полиграфе, обязательной службы в армии, или что там ещё нужно для поступления в ряды доблестных полицейских. Здесь оказалось достаточно изъявить желание, и Ларсен выдал мне документ, подтверждающий, что Джек Шульц теперь является помощником шерифа. Я — закон.

Заодно узнал из этого же документа, как называется этот паршивый городок. Хомстед Медоус. Название казалось знакомым, в моём времени это был пригород Эль-Пасо, а сейчас, получается, отдельный посёлок.

Бумагу, подтверждающую мои полномочия, я сунул во внутренний карман.

— Что насчёт лошади? — спросил я.

— Лошади? — парнишка сделал удивлённое лицо.

— Лошади. Четыре ноги, копыта. Цок-цок. С большими зубами. Не беси меня, Ларсен, — произнёс я.

— Да шучу я, шучу! — воскликнул Ларсен. — Будет тебе лошадь, погоди.

— И что насчёт зарплаты? — спросил я. — Или что, револьвер есть — крутись как хочешь?

— Все наши денежки увёл один наглый мексикашка, прямо с почты, зашёл, как к себе домой. Знал, когда деньги там будут, — вздохнул парень. — Навёл пушку на клерка, забрал баксы. Старый О’Хара за ним в погоню отправился, так пулю и получил. И Голдуэлл-младший тоже.

— А ты? — спросил я.

— А мне повезло, — сказал Ларсен. — Их двоих кокнули, по мне промазали. Ну я кобылу развернул и обратно в город. За подмогой. Пока то да сё, их уже след простыл.

Герой, что тут скажешь. Больше я глупых вопросов ему не задавал, предпочёл осмотреть оставшуюся часть офиса. Нашлась небольшая кладовка, в заднем кабинете, где, по всей видимости, и заседал сам шериф, обнаружился топчан и раскрытый оружейный шкаф, в котором стоял карабин Шарпса и какое-то двуствольное ружьё. С патронами к ним.

— Чьи пушки? — спросил я прямо из кабинета.

Ларсен даже не пошевелился, когда я прошёл туда, продолжая восседать в приёмной с ногами, закинутыми на стол.

— О’Хары, — ответил он.

Значит, он не будет возражать, если это оружие снова послужит закону и порядку. Но сразу наложить лапу на чужое добро мне не позволило врождённое чувство такта. Значит, немного послужим здесь, а потом уже можно и присвоить их себе, когда представится подходящий случай.

— Понятно, — сказал я. — Так, и что делать будем?

— Ну… Ничего, осваивайся пока, — сказал Ларсен.

Но бездельничать, подобно ему, я не хотел. Некогда.

— Да я уже освоился. Готов к труду и обороне, — сказал я. — Вон, звёздочку нацепил.

— Молодцом, так держать, — сказал Ларсен.

— Понятно, — буркнул я. — Значит, пойду прогуляюсь.

— Бывай, — равнодушно произнёс он.

Я вышел из офиса со странным чувством полной бесполезности. А ещё я чётко понимал, что вписался в помощники шерифа совершенно зря, и даже если Ларсен не обманет, то я скорее пожалею об этом. Надо было просто уезжать из города на попутке, двигаться в Эль-Пасо и искать информацию уже там.

Зато прохожие теперь приподнимали шляпы, завидев меня, а барышни тепло улыбались и перешёптывались за моей спиной, мол, это тот самый стрелок из пустыни, продырявивший шляпу Олдмена, видишь звёздочку, устроился помощником, значит, теперь всё будет отлично. Кажется, моя репутация подогревала сама себя. Завтра будут говорить, что расстрелял из дробовика, послезавтра — из пулемёта. Так и рождаются легенды.

Хотелось поскорее убраться отсюда, хоть на кривой козе, и я шёл по главной улице, разглядывая чужих лошадей. В жизни не видел столько лошадей в одном месте. Кататься — катался, разумеется, в детстве, у бабки в деревне, потом тоже бывало. Но конным спортом не увлекался никогда, и в седле сидел, как собака на заборе. Думаю, когда местные увидят меня в седле, вся моя репутация грозного ганфайтера сдуется, как воздушный шарик. Ничего, потренируюсь.

С конокрадами тут, кстати, разговор был короткий, их ждала верёвка, петля и ближайший сук, так что я даже не думал о том, чтобы угнать чью-нибудь лошадку. Мало того, что она меня сбросит, или я вовсе не смогу сдвинуться с места, так меня потом за это ещё и повесят.

Вот управлять телегой, я, пожалуй, смогу без проблем. Надо раздобыть себе собственный дилижанс, чтобы не отбивать задницу о седло.

Я вновь отправился в салун, поболтать с барменом. В конце концов, именно он посоветовал мне эту вакансию, значит, надо нанести визит вежливости и похвастаться новой звёздочкой на куртке.

В середине дня салун стоял полупустым, лишь несколько джентльменов неторопливо обедали, заткнув кружевные салфетки за воротник.

— Мистер Шульц, — поприветствовал меня бармен, и я приподнял шляпу в ответ.

Как звали бармена, я не помнил, а то и вовсе не знал, а сейчас спрашивать было уже как-то неловко.

— Решил немного задержаться в Хомстед Медоус, — произнёс я, показывая ему звёздочку. — Ваш Ларсен, кажется, не справляется с работой.

— Амброз Ларсен — пустоголовый болван, — фыркнул бармен. — Не справляется? Слабо сказано. Я бы выразился совершенно иначе, ей Богу.

— Ну да, если бы он справлялся, вы бы не предложили место помощника едва знакомому человеку, — улыбнулся я.

— Мистер Шульц… По вам же видно, что вы — хороший человек. У вас глаза… Как бы сказать… Добрые, — произнёс бармен. — Вот бывает, смотришь на человека, а у него как будто льдинки в глазах, злоба затаённая. У вас не так.

Ага. Как у Ленина, глаза такие добрые-добрые. Но я всё же смутился.

— Бросьте вы это, — сказал я.

— Вот, выпейте, — он налил мне шот своего виски. — За счёт заведения.

— Нет, я же теперь на службе, — усмехнулся я.

Бармен понимающе кивнул. Кажется, он даже зауважал меня ещё больше.

— На самом деле, я пошёл на сделку. Послужу помощником, за это Ларсен обещал раздобыть мне приличную лошадь, — сказал я.

— Ларсен? Обещал? — удивился бармен. — Что-то новенькое. Ей Богу, что-то новенькое. Небось поедет за какой-нибудь дохлой клячей к Бриттлам, за тридевять земель, хотя здесь у Голдуэллов есть отличные скакуны на продажу.

— На продажу, — фыркнул я. — Если бы у меня были баксы, я бы даже и не стал обращаться к Ларсену. Мне и так пришлось продать свои ботинки, чтобы привести себя в порядок.

— Всё наладится, мистер Шульц, — обнадёжил бармен. — А я бы на вашем месте всё-таки заглянул к Голдуэллу. Он, правда, сейчас в трауре, но наверняка вас примет.

— У меня всё равно нет денег, а свой лимит удачи я наверняка уже исчерпал, — махнул я рукой. — Пусть лучше Ларсен делает свою работу, раз уж обещал.

— А потом отправитесь по следу? — спросил бармен.

— Да, — ответил я. — Надо вернуть должок.

— Это дело, — сказал он.

На улице послышался какой-то шум, и через минуту в салун, бряцая шпорами, ввалился мексиканец в широком сомбреро и пончо с узорами, под которым явственно угадывался силуэт кобуры. Следом за ним вошли ещё двое, смуглые настолько, что походили цветом кожи на негров, но черты лица у них были типично мексиканско-крестьянские, помесь испанского конкистадора с индейской рабыней.

Вид у всех троих был откровенно разбойный. Мутные типы. Наверняка припёрлись с той стороны реки, чтобы проворачивать свои мутные делишки здесь, в Соединённых Штатах.

— Хола, — произнёс мексиканец в сомбреро. — Налей нам выпить, старик.

Я покосился на бармена. Тот явно напрягся, но всё же достал бутылку виски и три стакана.

— Пятнадцать центов, сеньор. Или четвертак за всю бутылку, — осторожно произнёс бармен.

Мексиканец поиграл желваками, пристально глядя на бармена. Я равнодушно поглядывал на всех троих, облокотившись на стойку. Пока они не начали возбухать, я не стану вмешиваться.

— В городе новый шериф? — спросил вдруг мексиканец.

Причём спросил не у меня, а у бармена, словно бы меня тут и не было.

— Помощник, — сказал бармен.

— Чико, дай ему четвертак, — по-испански приказал мексиканец.

Самый молодой из троицы, с двумя длинными ножами на поясе, неохотно подошёл и швырнул монету на стойку. Бармен накрыл её ладонью и протянул взамен бутылку и стаканы.

— Битьё посуды оплачивается отдельно, — напомнил он.

Мексы уселись за столик в углу, не снимая шляп, словно сидели в конюшне, а не в приличном заведении.

— Знаете их? — спросил я.

— Конечно, — тихо фыркнул бармен. — Вон тот, в сомбреро, Рамон Хименес. И его дружки, Гектор и Чико.

Меня посетило смутное подозрение, что я где-то уже видел это имя, и я сунул руку в карман, проверить листовки. Но как только я достал всю пачку, бармен почему-то на меня шикнул.

— Уберите! — зашипел он. — Мне тут не нужны неприятности!

— Но ведь… — протянул я.

— Да, да! Двести долларов за Хименеса, по полсотни за его дружков! Уберите это, мистер Шульц! — взмолился бармен.

— И они вот так свободно разгуливают по городу? — хмыкнул я.

— Конечно! А кто им что-то сделает? — зашептал бармен. — Убьёте их, и из-за реки нагрянет целая банда из их родных и друзей, и разнесёт весь город в щепки! Не всё так просто, мистер Шульц.

Как по мне, всё было очень просто, даже элементарно. Шлёпнуть на месте всю троицу, отвезти трупы властям, получить денежки. За речкой никто даже и не узнает.

Хотя нет, зная, как всё делается в Эль-Пасо, узнают обязательно, во всех подробностях, и очень быстро, значит, бармен прав, нагрянут всей шоблой. М-да. Вот тебе и правосудие. Я почувствовал кислый привкус на языке. Мерзко.

— Всё же, налейте мне выпить, — вздохнул я. — Похоже, закон и порядок сегодня отменяются.

Бармен усмехнулся, но виски подал, не спросив ни цента. Я опрокинул обжигающую жидкость в горло, и вновь покосился на мексиканцев. Руки так и чесались достать револьвер и тремя выстрелами заработать триста баксов, но меня останавливали две вещи.

Одно дело — стрелять по жестяным банкам или летящей шляпе, и совсем другое — стрелять в живых людей. В людей я раньше не стрелял, и поэтому проливать кровь пока что побаивался. А второе, мне не хотелось делать это в салуне. Мало того, что я убью преступников у всех на виду, крепко связав своё имя с этим убийством, так потом местным девчонкам ещё и оттирать кровь со стен и пола.

Можно было бы, конечно, позвать Ларсена и попробовать этих негодяев арестовать, но я уже понял, что с помощником Ларсеном каши не сваришь. Он только всё испортит. Да и куда этому Ларсену, который, по сути, ещё мальчишка, тягаться против этих головорезов, которые располосуют его на ремни за считанные секунды.

— И часто к вам так заглядывают… Различного рода джентльмены? — тихо спросил я.

— Бывает, — пожал плечами бармен. — За неделю… Раза два-три, наверное.

Я тихонько присвистнул. И чем только тут занимался шериф? Про Ларсена я вообще молчу, этот идиот не поймает даже собственный член, если вдруг выпустит его из руки.

— И как вы тут живёте… — пробормотал я.

Нет, я примерно понимал, почему и как это происходит. Шериф один, максимум, с двумя-тремя помощниками. Бандиты зато заходят целыми отрядами, и даже если вдруг в город зайдёт одиночка, то мстить за него приедет целая армия. Короче, жить на пограничных территориях это вам не смузи в Москва-сити попивать. А ещё я теперь точно понял, почему в городе меня встретили выстрелом из дробовика вместо «здравствуйте».

— Да, в общем-то, неплохо живём, — пожал плечами бармен. — Хотя бывали и лучшие времена.

В салун вошёл ещё какой-то мутный тип в шерстяном костюме, но этот хотя бы снял шляпу, демонстрируя всем обширную плешь, на которую он приглаживал остатки длинных волос. Он поздоровался со всеми, подслеповато щурясь, и, обнаружив мексиканцев в углу, уселся за столик к ним.

— За этого молодчика, наверное, тоже награда назначена? — спросил я у бармена.

— Гм… Нет, кажется, нет, — ответил тот.

Я продолжал то и дело поглядывать в сторону Рамона Хименеса и его дружков, и в конце концов, его нервы не выдержали, так что он резко повернулся ко мне.

— Эй! Помощник! Кончай пялиться! — прокричал он через весь зал.

Его дружки-мексы загоготали, плешивый тип вжал голову в плечи, словно бы это орали на него, а не на меня.

— Я тебя где-то видел, амиго, — процедил я.

— Можешь забыть, пока башка цела, — произнёс Хименес. — Иначе придётся тебе помочь!

Я вместо ответа демонстративно сплюнул в урну-плевательницу.

— Он нарывается! Рамон, он нарывается! — воскликнул другой мекс, с ножами на поясе. Кажется, Чико.

— Джентльмены, мне тут не нужны неприятности! — воскликнул бармен, но его никто не услышал.

— А вот законник на них сам напрашивается, — сказал Хименес, запустив руку под своё пончо. — Бигелоу всё ещё занимается своим старым делом? Надо бы прибавить ему работёнки.

Я положил руку на кольт, чувствуя, как бешено бьётся сердце. Сейчас меня застрелят за то, что я пялился. И всё. Было страшно, по-настоящему страшно, но я старался не подавать виду, как в покере, держал каменное лицо. Когда у меня на глазах застрелили Дэнни, это было страшнее.

— Я тебя вспомнил, — сплюнув ещё раз, произнёс я. — Твоя башка стоит двести баксов. И по полтиннику за твоих подручных.

— Всего двести? В прошлом году, помнится, сулили пятьсот, — расстроенно произнёс Хименес.

— Теряешь хватку, Рамон, — ухмыльнулся один из его дружков.

— Я прошу вас, давайте обойдёмся без скандалов! — воскликнул бармен, ещё надеясь разрулить ситуацию миром.

— Скандалов и не будет, сеньор Марш, — сказал мексиканец. — Просто научу вашего нового помощника шерифа уму-разуму. Что, кстати, стряслось со старым? И где сам шериф?

— Мертвы, — бросил я.

Хименес понимающе покачал головой.

— Бывает. Особенно с такой-то работой, — сказал он. — Случается такое иногда. И с шерифами, и с помощниками. Особенно с чересчур ретивыми. Понимаешь меня, амиго?

Оставаться хладнокровным оказалось неимоверно тяжело. Кольт будто бы сам рвался в руку, хотелось выхватить его и решить проблему тремя нажатиями на спуск. Решить всё простым путём. Раз, и готово.

Вот только я один, а их трое, даже четверо, если считать плешивого, и готов поспорить, что один из его дружков уже тайком взвёл револьвер под столом. Не думаю, что бармен примет участие в этой ссоре, он и так уже бочком, незаметно, пробирался к выходу.

— Случается. И с благородными мучачос тоже. Даже чаще, — сказал я.

Если всё кончится пальбой, мои шансы невелики. Но всё же они есть. Примерно такие же, как вытянуть джокера из колоды. Надо было брать с собой ружьё О’Хары, а не строить из себя невесть что.

— Выйдем? — предложил Хименес. — Сеньор Марш не любит, когда тут приходится отмывать пол.

— Решил пройтись со мной до кутузки? Давай, двести долларов мне сильно пригодятся, — процедил я.

— Давай шагай на выход, гринго! — повысил голос самый молодой мексиканец.

— Мистер Шульц, право, не стоит, не делайте этого, — попросил бармен.

— Не бойтесь, сеньор Марш, я даже не буду его убивать. Только проучу, — усмехнулся Хименес.

Зато я настроен был серьёзно. Вот только выходить из салуна первым… Так себе затея. Я прекрасно знаю, что дуэли — выдумка романтиков-писателей, воспевающих благородство вольных стрелков. На настоящем Диком Западе гораздо чаще убивали выстрелом в спину.

Да уж, похоже без кровопролития не обойтись. И если драки не избежать, то бить надо первым. И бить наверняка, всех троих сразу. Вот только как это сделать? Уж точно не стоя напротив Хименеса посреди главной улицы, словно два петуха посреди курятника.

— Ну пошли, выйдем, — произнёс я, как только у меня в голове сложился хоть какой-нибудь мало-мальски приличный план действий.

— Иди первый, помощник, — криво ухмыльнулся Хименес.

— Нет-нет, только после вас, — учтиво произнёс я.

— Нет, я не могу не пропустить вперёд такого уважаемого в городе человека, как нового помощника шерифа, — насмешливо сказал мекс.

Да, его дружок по имени Гектор совершенно точно тискал револьвер в лапе, а сосунок Чико сунул пальцы за пояс совсем рядом со своими ножами. Драться честно никто и не собирался.

— Ну как же, дамы вперёд, — ляпнул я.

Пожалуй, не стоило этого говорить. Рамон Хименес схватился за револьвер одновременно со мной, и в салуне «Звезда Запада» начался сущий кошмар.

Загрузка...