Рецепт апокалипсиса от Учиха

Глава 7. Юный падаван

Однажды в один далеко не прекрасный день в нашу дверь кто–то постучал. Визит гостей на базе Акацуки дело настолько редкое, что это всего лишь второй случай во время моего тут пребывания. И если в прошлый раз Тоби долбил в дверь ногой, то сейчас неизвестный некто скорее робко поскребся, чем постучал. Открывать снова пошел я. И вот уж кого меньше всего ожидал там увидеть, так это слегка всклокоченного Дейдару. Что–то вид у него более безумный, чем обычно. И внутрь пускать не охота, и снаружи не оставишь, а то еще взорвет здесь все, а я уже привык к своей готичной гостиной, которая даже обзавелась несколькими гобеленами на средневековую тематику.

— Ну заходи, раз уж пришел.

Дейдара с решительным видом шагнул внутрь и замер на пороге, похоже, внутренняя обстановка произвела на него изрядное впечатление. После того, как я получил в свое расположение стихию земли, я еще немного поработал с комнатой, дополнив ее орнаментом и барельефами. В этом мире ничего похожего просто не существовало, и помешанный на искусстве шиноби малость завис. А потом на его лице появилось почти отчаянное выражение.

Я напрягся, не зная, чего ожидать. Помнится, в аниме он возненавидел Итачи, когда тот его победил, а потом блондин несколько лет тренировал свой левый глаз, чтобы тот мог противостоять иллюзиям. Он и с канонным Саске сразился в основном потому, что хотел потягаться с шаринганом.

— Прошу, стань моим сенсеем! — Дейдара неожиданно хлопнулся на колени в этой их излюбленной японской манере.

Теперь подзавис уже я, удивленно таращась на блондина.

— Чего? — совершенно неинтеллигентно, наконец, выдал я.

— Ты показал мне силу настоящего искусства, и как бы я ни старался, так и не сумел превзойти его. Прошу, научи меня!

— Эээ… — вот это неожиданный поворот. Похоже мой экспромт с портретом Итачи впечатлил его больше, чем я предполагал.

Что–то лень мне кого–то учить, да и я слабо представляю, чему и как. С другой стороны, попробуй откажи этому взрывоманьяку, и придется заново обустраиваться в противоположной части базы, если от нее вообще что–нибудь останется. С другой стороны, мне не трудно прочитать ему пару лекций по культурологии и даже с иллюстрациями. А взамен можно стрясти с него несколько тренировок, надо же проверить, как сильно может повредить мою Матрицу объемный взрыв. Да и лестно немного — завести ученика.

— Встань, мой юный падаван. Секреты искусства тебе открою я.

Ну каюсь, не удержался. Надо будет показать Дейдаре Звездные Войны, чтобы тоже проникся.

Лекцию я начал с того, что вообще люди понимают под искусством, и для чего оно нужно. Дейдара поначалу пытался влезть со своим «Искусство — это взрыв!», но я на него цыкнул. Как ни странно, сработало с первого раза, похоже, блондин всерьез начал считать меня сенсеем. А на меня тем временем снизошло вдохновение, и на его волнах занесло в такие дебри, что я малость подзабыл, зачем мы вообще собрались. Начал с наскальных рисунков и закончил модерном. Процесс сопровождался показом иллюзий, причем я старался охватить все области искусства, которые только мог вспомнить. Иллюзии картин сменялись скульптурами и зданиями, оперы — цирковыми представлениями. Призрачные пары закружились вокруг нас в венском вальсе, плавно превратившемся в балет, а затем и вовсе в современные танцы. Последнее, кажется, понравилось Дейдаре больше всего, ну оно и понятно, ему шестнадцать, а девушки там были полуголые по местным меркам. Напоследок рассказал об основных жанрах, дополнительно проиллюстрировав примерами, поведал о «божественных пропорциях» и как их применять, а то у Дейдары с этим туго, лепит своих зверушек, как в голову стукнет. И под конец затронул всякие необычные проявления искусства вроде перфомансов, карнавалов, боди–арта, театра рук, рисунков на полях, инсталляций… Блондин, кажется, подзавис, потрясенный тем, сколько невероятных идей хранится в моей голове. Меня даже немного погрызла совесть за то, что я выдал мировой художественный опыт за собственное изобретение, но не признаваться же, что я на самом деле из параллельной вселенной.

— Не важно, каким изобразительным средством ты пользуешься, твоя задача — выйти за рамки, поразить зрителя, открыв перед ним свой внутренний мир. Итак, Дейдара, твое первое задание — удивить меня. Время не ограничено, но постарайся не растягивать на несколько лет.

— Я… Я понял! — Дейдара подорвался с места, и кажется, прямо сейчас собрался заняться созданием шедевра.

Что–то мне не понравился фанатичный блеск его глаз, как бы он не решил устроить свой мега–взрыв. Пришлось цапнуть его за ворот акацуковского плаща и притормозить.

— Дейдара, я уточню задание на всякий случай. Я сказал «удивить меня», а не взорвать к чертям вместе с собой и половиной мира. Умереть молодым, конечно, круто, но подумай, сколько шедевров не появится, если тебя не станет.

Напутствовав таким образом своего первого и, наверное, единственного падавана, отправил его восвояси.

— Поздравляю с появлением первого ученика, — вдруг раздался за спиной голос Итачи.

— Нии–сан! — я в прыжке обернулся. — И давно ты тут?

— С самого начала.

— … — я изобразил фейспалм.

Уголки губ Итачи дрогнули, что в его исполнении означало гомерический хохот.

— Саске, — его рука легла мне на плечо. — Если однажды ты все–таки решишь исполнить свою первую мечту, я сделаю все, чтобы поддержать тебя.

— Спасибо, — я тоже улыбнулся. — Но боюсь, для этого тебе придется стоять у меня над душой и постоянно тыкать палкой, чтобы я не отвлекался и не отлынивал.

— Если потребуется… — Итачи многозначительно промолчал, но взгляд у него был очень выразительный.

— Хн. Пожалуй, пока побуду шиноби. А вот позже, возможно, на пенсии, подумаю и о творчестве.

Прошел уже почти год, как я здесь. Завтра мне исполняется четырнадцать, и думается, это отличный повод наконец разобраться с собственными гормонами, которые меня в последнее время окончательно достали. Постоянно ловлю себя на мысли, что Дейдара похож на девушку, а на безрыбье, как говорится, выбирать не приходится. А уж что с ним хочет сотворить моя женская ипостась, мне даже мысленно озвучивать стыдно… Беги, Дейдара, беги!

— Нии–сан, ты помнишь, что у меня завтра день рожденья?

— Конечно, — Итачи даже оторвался от чтения и посмотрел на меня. — Ты что–то хотел?

— Ну как бы это сказать, — немного помялся. — Я теперь уже совсем взрослый…

Я почувствовал, что неумолимо краснею, и выпалил:

— Хочу в Юкаку на всю ночь и чтобы «все включено».

Ого! Кажется, мне удалось смутить Итачи. Кстати, пока я у него живу, ни разу не замечал, чтобы у него с кем–то хоть что–то было. Неужели, он тоже один, как я? Тогда может, вместе и сходим в веселый квартал? Последнее я предложил вслух, и мне даже показалось, что нии–сан едва заметно покраснел.

Вообще, я смог бы заполучить любую девушку, какую захотел. «Или парня», — добавила моя женская ипостась, но я от нее привычно отмахнулся. Если не сработает моя внешность и природное обаяние, то у меня еще и шаринган имеется, который с легкостью подавляет чужую волю. Чисто теоретически, можно было бы завести подружку («Или двух», — снова вставил внутренний голос) в ближайшем городе и наведываться к ней время от времени, но сначала я должен убедиться, что у меня все работает как надо. Обидно было бы облажаться в самый ответственный момент и порушить тщательно лелеемый образ крутого парня. Поэтому я и решил сперва потренироваться с профессионалами.

Вечером мы с Итачи уже были на месте. Он оплатил мне ночь в самом элитном «доме наслаждений», и прежде, чем я успел поинтересоваться, чем тот сам собирается заняться, исчез, словно его и не было.

— Молодой господин! — похоже, управляющая была рада мне как родному.

Наверно, не часто к ним заходят такие красавчики, как я. Обычно четырнадцатилетних в такие заведения не пускают, но для шиноби совсем другие законы, ведь многие из них до совершеннолетия не доживают. Вот и считают их полностью дееспособными, как только получат ранг чунина. Я пока только генин, но об этом ведь никто не знает.

Управляющая предоставила мне богатый выбор. Девушки на любой вкус и цвет делали вид, что занимаются своим делом — наигрывают на музыкальных инструментах, проводят чайные церемонии, упражняются в каллиграфии — но ширмы, вроде бы создававшие ощущение уединенности, были расположены так, что каждую куртизанку можно было увидеть. Впрочем, это заведение взяло своим девизом изречение «любой каприз за ваши деньги», поэтому тут были и мужчины. Кажется, даже секьюрити на входе входили в «меню», иначе зачем нанимать на эту должность обычных людей. Этот дом наслаждений мог позволить себе и шиноби для охраны.

Некоторое время у меня разбегались глаза, но потом я все же определился с выбором — указал на трех человек с максимально отличающейся внешностью, чтобы получить наибольшее разнообразие. А то я сам даже толком понять не могу, какой тип фигуры и цвет волос мне нравится больше всего.

Утром проснулся я в отличном настроении, хотя и спал всего пару часов. Сладко потянулся и обозрел «поле боя» из смятых простыней и трех бессознательных пока тел. Кстати, кровати здесь шикарные — не то что четверо, десяток человек поместится и не стеснят друг друга. Ну что я могу сказать? Без ложной скромности заявляю — я бог. Уж не помню, кто тут в местном пантеоне отвечает за плотские утехи, но я бы с легкостью мог его заменить. Вообще, выносливость шиноби — отличная штука и ей можно найти множество интересных применений.

Одевшись, отправился на поиски нии–сана. О месте встречи мы не договаривались, но я точно знаю, где его искать. Всю дорогу до ближайшей кондитерской мне приходилось старательно давить широкую улыбку в стиле Наруто, которая так и норовила выползти на лицо. А золотистое сияние и призрачные распускающиеся бутоны в воздухе вокруг меня были всего лишь игрой чужого воображения. Я тут ни при чем. Совершенно ни при чем.

Как я и предполагал, Итачи обнаружился за столиком кондитерской, вдумчиво дегустируя сладости. Все четыре официантки, не загруженные работой в такой ранний час, толпились за ширмой неподалеку от него и шепотом обсуждали «этого красавчика». Нии–сан их, конечно же, прекрасно слышал и видел, но с царственной невозмутимостью игнорировал.

— Доброе утро, нии–сан! — я положил ему руку на плечо и, наклонившись, коснулся его щеки своей.

Итачи слегка удивленно на меня посмотрел, обычно я к нему так не липну. Он вообще не любит, когда вторгаются в его личное пространство, и я стараюсь этим не злоупотреблять. Ну, за исключением тех случаев, когда мне снятся кошмары.

— Ха, у нее реально потекла кровь из носа, — пробормотал я, покосившись в сторону официанток, пришедших в необычайное волнение.

Из–за ширмы раздавались какие–то приглушенные писки, невнятные восклицания и даже звук упавшего тела. Не ожидал, что моя шутка окажет такое сильное действие.

Я сел за столик напротив Итачи, и положив подбородок на сцепленные пальцы, позволил улыбке незамутненного счастья появиться на моем лице.

— Спасибо, нии–сан. Это был лучший День Рожденья в моей жизни.

— Хорошо, — Итачи неопределенно повел плечом.

— А ты чего такой хмурый был до моего прихода? И если не секрет, то чем ночью занимался?

Ответить на этот вопрос нукенину не дали возникшие рядом официантки, сразу три. Четвертая, похоже, еще не пришла в себя.

— Что желаете?

— Хмм… Знаете, у меня сегодня день рожденья, и я хотел бы большой именинный торт с красивой девушкой в купальнике внутри, — ответил я с самой очаровательной улыбкой.

Официантки на несколько секунд подзависли.

— Эээ, извините, у нас такого нет.

Стоило мне лишь изобразить намек на печаль, как они тут же затараторили:

— Но специально для вас мы что–нибудь придумаем!

«Интересно, если я попрошу, они в купальники переоденутся?»

— Ну, хотя бы красивые девушки тут уже есть, — еще одна очаровательная улыбка.

Кажется, еще немного, и их придется выносить точно так же, как четвертую. Но обошлось — меня обслужили по высшему разряду и оставили наедине с нии–саном. И опять Итачи ничего не сказал по поводу моего поведения, хотя оно, наверное, его порядком удивило, впрочем, как всегда. А так он идеальный брат — жизни не учит, с нотациями не лезет, сделает для меня что угодно, да и в средствах не ограничивает. С какой стороны ни посмотри — само совершенство. А то что он столько человек поубивал — так это жизнь такая.