Реквием по победителям

Глава 3

Булыжник был одним из тринадцати естественных спутников Нового Дальнего Уэллса и обращался вокруг планеты с максимальным эксцентриситетом. Он обладал неправильной формой, диаметром около полутора тысяч километров и сильным магнитными полем, которое и привлекло внимание первых колонистов.

Орбитальный период Булыжника составлял чуть больше года, и его максимальное расстояние от планеты было в шесть с половиной раз больше минимального.

Сейчас он находился в середине цикла, и это означало, что Логан мог добраться до него часов за восемнадцать. Если полет будет проходить в штатном режиме и от корабля ничего не отвалится.

Что, конечно, не факт. У Виктора вон вообще маневровый двигатель отвалился.

Еще до старта Логана стало известно, что Рамирес добрался до терпящего бедствие тягача и события развивались по самому пессимистичному сценарию. Корабль оказался поврежден настолько, что ремонт в условиях открытого космоса был невозможным. Впрочем, бригадир ремонтников клялся, что даже если эту рухлядь удастся каким-то чудом доставить на планету, ее и там невозможно будет отремонтировать.

А посему ремонтники включили режим мародеров и скручивали с корабля все, что только с него можно было открутить. А остальное — спиливали. Тем временем Виктор предвкушал разговор с Кертисом и уже наверняка задумывался о новой карьере, никак с космоплаванием не связанной. Он был хорошим пилотом, но суровая правда заключалась в том, что он потерял свой тягач, и теперь сможет вернуться за управляющие джойстики только в качестве замены. Если кто-то уйдет на пенсию или выпадет из обоймы по каким-то другим причинам.

Терри очень повезло, что Стас сломал ногу. Иначе возможность самостоятельно вывести тягач на орбиту ему могла и не представиться.

Логан, делающий вид, что его это совершенно не касается, на самом деле внимательно наблюдал за маневрами своего второго пилота и нашел его старательным и аккуратным. Можно даже сказать, педантичным.

Типичным продуктом своей эпохи.

Первый курс аэрокосмической школы Нового Дальнего Уэллса целиком посвящен осторожности. Равно как и второй курс, и лишь на третьем осторожности отводилась всего половина учебного времени. Но если третьекурсники не ходили на дополнительные занятия по осторожности, к полетам их все равно не допускали.

Инструкторы призывали курсантов сказать дружное «нет» рискованным маневрам, чрезмерным перегрузкам, раннему разгону и позднему торможению. Ребят учили пилотировать тягачи так, словно грузовой отсек битком набит пенсионерами, у которых даже компенсирующих скафандров нет.

Тут и слово «пилотаж» употреблять не к месту.

Поэтому талантливых пилотов среди молодежи нет. Даже любые намеки на талант инструкторы давили в зародыше.

Кертис, стоявший у истоков новой школы космонавтики, оправдывал это тем, что талант всегда будет склонен к импровизации, импровизация ведет к риску, от риска всего полшага до аварии, а любая авария в сегодняшних условиях почти со стопроцентной гарантией приводит к потере корабля.

Самым узким местом в последние годы считалась стыковка к Булыжнику. Автоматика на шахтах уже ни черта не работала, и все маневры приходилось производить вручную, что не так уж просто, если учитывать неправильную форму самого планетоида, наличие на нем нескольких скальных выступов и вращение всей этой сложносочиненной конструкции вокруг центра тяжести, который отнюдь не находится в ее геометрической середине…

С Логана, несмотря на весь его опыт, талант, мастерство и самомнение, семь потом сошло, когда он проделывал эту процедуру первый раз.

Сколько же лет назад это было…

— Легли на курс, капитан, — доложил Терри. — Разрешите включит автопилот?

— Разрешаю.

— Автопилот включен, сэр. Расчетное время полета — шестнадцать часов тридцать минут до входа в зону торможения.

— Принято, — сказал Логан.

Терри привел джойстики в нулевое положение и откинулся в кресле с видом старого космического волка, избороздившего по крайней мере половину галактики. Словно он не дурацкий тягач со стандартного космодрома поднял, а исследовательский скаут с только что октрытой планеты в космос вывел.

Впрочем, следующее его высказывание сразу же испортило так тщательно создаваемую картину.

— Это было круто, — сказал он. Космические волки так не говорят. По крайней мере, не в такой ситуации.

— Следи за приборами, — посоветовал Логан, скрестив руки на груди и закрывая глаза.

— Что вы собираетесь делать, сэр?

— Спать.

— Как можно спать в космосе?

— Точно так же, как и в любом другом месте.

— Но это же космос!

— У нас впереди семнадцать часов полета, — терпеливо объяснил Логан. — Потом часа три нас будут загружать, это если повезет. А если не повезет, то и дольше. Потом мы еще семнадцать с лишним часов будет лететь домой, и все это время нам придется находиться в космосе. Ты намерен не спать все это время?

— Нууу… — потянул Терри. Наверное, он и в самом деле собирался.

— Твое дело, — сказал Логан. — Но если ты не выспишься хотя бы на обратном пути, сажать корабль на планету я тебе не дам.

— Договорились, сэр. На обратном пути я посплю.

— Чудесно, — сказал Логан. — А теперь, будь так добр, заткнись, следи за приборами и буди меня только в том случае, если от корабля отвалится что-нибудь действительно важное.

Логан любил спать во время полета. По сути, это было единственное время, когда он мог нормально поспать. Космос очищал его разум, а на планете Логана одолевали мысли.

И были они, по большей части, очень невеселыми.

Он смотрел в будущее и видел, что ничего хорошего его в этом будущем не ждет, и не только его, но и всех, кто его окружал, потому что золотой век человечества кончился, так и не начавшись, и даже железного века им осталось не так уж много, а впереди столетия тьмы и варварства, и нынешним обитателям Нового Дальнего Уэллса еще крупно повезет, если их внуки не будут сидеть в пещерах и греться у костров, обсуждая технологию производства каменных топоров и тактику охоты на мамонта… Впрочем, это уже перебор. Мамонты-то откуда возьмутся?

Но потомкам и без мамонтов ничего хорошего не светит. Для достижения сегодняшнего уровня технологий им могут потребоваться века, а может быть, и тысячи лет, и еще далеко не факт, что этот уровень вообще будет достигнут.

Иногда Логану хотелось орать, биться в истерике или просто молча и деловито пустить себе пулю в лоб.

Но он не мог себе этого позволить. В лучшем случае он мог только негромко ворчать, списывая все на плохое настроение, похмелье, которого у него никогда не бывало, и утреннюю мизантропию, но все остальное время он старался делать хорошую мину при плохой игре, потому что, черт побери, он был долбанной легендой их космофлота, а также представителем старшего поколения, мудрым, наставляющим и знающим, как надо. Или, по крайней мере, помнящим, как было, что тоже весьма ценно. И плевать на то, что именно его поколение все и потеряло. Возможно, большую часть по независимым причинам, но что-то и по собственной глупости.

Но дела обстояли так, что Логан всем своим поведением должен был внушать молодняку уверенность, которой он сам не испытывал, и это противоречие разрывало его на части.

У следующих поколений будет хоть какой-то шанс только до тех пор, пока они не потеряют веру. А молодежь уже начинает ее терять, пока еще медленно, по крупицам, но никому не под силу остановить этот процесс. И чем меньше сейчас у них будет поводов для размышления, тем лучше.

Хотя уже и так видно, к чему все идет.

Система дальней связи накрылась еще во время войны. Слишком хрупкой была эта система. Она, бывало, и в мирное время падала на недели, а то и на месяцы, пока ремонтные корабли не добирались до вышедшего из строя ретранслятора, рушившего целый участок сети. Никто и не думал, что она уцелеет после того, как по галактике пройдутся военные корабли.

В общем, система приказала долго жить, и поэтому жители Нового Дальнего Уэллса понятия не имеют, что происходит в других колониях и сколько этих колоний вообще уцелело.

Потом планета потеряла медицину. На Новом Дальнем Уэллсе не умели синтезировать биовещетсва, необходимые для работы современного оборудования, и как только их запас кончился, всю аппаратуру больниц можно было смело выкинуть на помойку. Именно поэтому Стасу придется ждать, пока сломанные кости срастутся естественным путем, и вместо пары дней он выпадет из обоймы на пару месяцев.

Хирурги вновь вынуждены учиться обращению со скальпелем, фармацевты листают старые справочники и не брезгуют выращиванием целебных растений, а инженеры собирают аппараты для рентгена по схемам, взятым из учебников истории.

Компьютеры последнего поколения тоже постепенно выходят из строя, но это оказалось не так критично. Потолок быстродействия процессоров был достигнут еще в двадцать втором веке, и так что каждое новое поколение машин отличалось от предыдущего лишь размерами и настройками интерфейса, а это штуки не принципиальные. Какая разница, вычисляешь ты что-то на компьютере размером с бусинку или с чемодан, если на точности и скорости вычислений это все равно не сказывается?

Вот космофлот колония потеряет уже в ближайшем будущем, и эту потерю ничем не возместишь. Лечить можно по старинке, считать можно по старинке, обрабатывать землю можно по старинке, строить здания можно по старинке. А вот летать от планеты к планете или хотя бы от планеты к спутнику по старинке никак не получится. На производственной базе Нового Дальнего Уэллса не то, что тягач, даже допотопную твердотопливную ракету-носитель не построить.

Это не говоря уже о прыжковых двигателях, сминающих пространство и способных вытаскивать корабль в гиперспейс. Их вообще производили только в одном месте, на марсианских верфях, так что сию технологию можно считать окончательно утерянной.

Корабль, идущий с Тариона, был чудом. Вполне возможно, это был последний межпланетный перелет перед очень долгим перерывом. А может быть, и вовсе последний.

Дизельное топливо и реактивная авиация потихоньку возвращаются в реальность.

А что потом?

Парусные корабли и воздушные судя легче воздуха?

Топоры и дубины?

Логан пытался представить, сколь глубоким будет падение, и смогут ли люди оправиться после него. Совершат ли потомки восхождение на уже однажды покоренную вершину, или же человечеству суждено закончить свой путь на дне этой пропасти.

Логан не знал.

Никто не знал.

Люди делали все возможное, люди пока еще трепыхались, задавленные каменной плитой истории, но, черт побери, это могло оказаться слишком сложной для них задачей. И главную сложность Логан видел даже не в области забытых умений и потерянных знаний. Главная сложность была чисто психологическая.

Обычно люди переживали сложные времена, рассчитывая на то, что их дети будут жить лучше. Войны, эпидемии, кризисы… Не столь важно, как тяжело сейчас, главное, чтобы перед глазами у человека была перспектива. Чтобы человек верил, что его сын получит образование, которого нет у отца, что внук проживет не тридцать и не сорок лет и не умрет от дурацкой болезни, которую пока не умеют лечить, что правнук увидит звезды и его нога оставит след на поверхности других планет.

У колонистов Нового дальнего Уэллса не могло быть такой веры. Более того, они твердо знали, что следующее поколение будет жить хуже.

Что срок жизни сократится, а качество ее упадет, что внуки могут и вовсе не увидеть тех чудес, которые были доступны их дедам. Что рассказы о путешествиях на другие планеты могут превратиться в сказки, верить в которые будут только дошколята.

Такова была реальность.

И реальность была безжалостна.

— Булыжник вызывает ведро. Булыжник вызывает ведро.

— Карсон?

— Он самый. Это ты, Логан?

— Ага.

— Будь хорошим мальчиком, ладно? Если у тебя с кораблем что-то не так, расскажи нам об этом заранее. Дай ребятам время убежать подальше.

— У меня все штатно, — сказал Логан.

— Виктор тоже так говорил, — буркнул Карсон. — Ты в двух минутах от зоны торможения.

— Я в курсе.

— У тебя что, даже приборы работают? — восхитился Карсон. — Похоже, твое корыто сохранилось куда лучше прочих.

— Просто Кертис меня балует.

— По мне, так это чистой воды кумовство, — заявил Карсон.

— Напиши об этом докладную губернатору, — сказал Логан. — Кстати, а диспетчерская на прежнем месте?

— Э… да. А почему ты спрашиваешь?

— Выбираю объект для отработки аварийного торможения, — сказал Логан. — На случай, если что-то пойдет не так. Упс. Кажется, у меня тоже маневровые отказали.

— Хорошая шутка, — мрачно сказал Карсон. — Ты в курсе, что мы почти починили посадочный луч?

— Почти?

— Гении из ремонтной бригады уверяют, что для отладки им понадобится не больше пары недель. Когда у тебя следующий рейс?

— Понятия не имею, — сказал Логан. — И, честно говоря, я бы предпочел, чтобы вы проводили первое испытания на кот-то другом.

— Посадочный луч может здорово облегчить стыковку.

— Это если он работает, как надо, — сказал Логан. — Гении из ремонтной бригады могут это гарантировать?

— Они почти уверены, что все сделали правильно.

— Опять это «почти».

— Ты жуткий пессимист, Логан. Ты знаешь об этом?

— Я знаю, что путем нехитрых настроек посадочный луч превращается в гравидеструктор, — сказал Логан. — Самое страшное оружие космического боя на малых дистанциях. И я не уверен, что ваши гении из ремонтной бригады полностью разобрались в схеме.

— Ты не веришь в юных энтузиастов?

— Я верю в юных энтузиастов, — сказал Логан. — Я не верю в то, что юные энтузиасты хорошо сочетаются со старыми технологиями.

— Я слышал, для того, чтобы сделать из посадочного луча гравидеструктор, надо изрядно постараться.

— Ага, это если ты точно знаешь, что делаешь, — сказал Логан. — А вот если ты собираешь оборужование методом научного тыка, то все может произойти очень даже легко и само собой.

— Ты входишь в зону торможения, Логан.

— Так я уже и торможу.

— А, вижу, — Карсон немного расслабился. Насколько Логан мог судить, эскапада Виктора действительно здорово напугала диспетчерскую службу Булыжника. Раньше Карсон не предупреждал Логана о таких вещах, как пересечение границы зоны. — Ты слышал про корабль с Тариона?

— Все в этой системе слышали про корабль с Тариона.

— И ты разговаривал об этом с Кертисом?

— Мимоходом.

— Ну и что вы, ребята, об этом думаете?

— Я думаю, что глупо строить предположения. Проще дождаться, пока корабль прилетит и парни с Тариона сами нам все расскажут.

— Но ты можешь хотя бы высказать какую-нибудь догадку?

— Нет.

— Ты скучный. Я уже говорил тебе об этом?

— Сегодня еще не говорил. Пока я только пессимист и не верю в юных энтузиастов.

— И то верно.

— Знаешь, Карсон, после таких разговоров у меня складывается такое ощущение, будто мы женаты, — сказал Логан.

— Я думаю, что в каком-то смысле ты прав, — сказал Карсон. — Разве может быть что-то интимней и доверительней, нежели союз пилота и диспетчера? Я имею в виду, ты должен доверять мне, я должен доверять тебе, мы должны доверять друг другу, потому что от этого зависят наши жизни… Ну, твоя в большей степени, конечно. Какой брак с этим сравнится?

Терри хмыкнул.

— Это кто там? — поинтересовался Карсон. — Стас?

— Стас сломал копыто. Это Терри.

— Привет, Терри.

— Привет, Карсон.

— Еще один юный энтузиаст, да? Как он тебе, Логан?

— Любит поговорить, как и ты.

— Я почти ревную, — сказал Карсон.

— Вообще-то, я вас слышу, — сказал Терри.

— Он нас слышит, — сообщил Логан Карсону.

— Это ужасно, — сказал Карсон. — Тогда посекретничаем позже, ладно?

— Как хочешь.

— Погрузка не должна занять много времени, — пообещал Карсон. — Мы все приготовили еще для Виктора, так что тебе надо просто подставить нам свое ведро, и мы наполним его да краев.

— Звучит неплохо.

— Торопишься домой?

— Если я провожу с вами много времени, у меня начинает развиваться клаустрофобия.

— Разве в космофлот берут людей с писхическими расстройствами?

— Я тут уже давно, — сказал Логан. — И стандарты раньше были гораздо ниже.

— И это много объясняет.

— Я начинаю маневр, кстати.

— О, — сказал Карсон. — Тогда я умолкаю.

— Увидимся на Булыжнике.

— Да, — сказал Карсон. — Как обычно.

Сложнее всего пройти последние пятьсот метров.

Протащить корабль сквозь лес металлоконструкций, половина которых служит лишь памятником ушедших времен (а времени и средств на демонтаж нет), затем аккуратно развернуть свой тягач, постаравшись при этом ничего не задеть, а зачем состыковать грузовой отсек с погрузочным шлюзом. Поговаривали, что с работающим посадочным лучом эта процедура занимала от силы минут десять, и все, что требовалось от пилота, это ровно сидеть в своем кресле и развлекать диспетчера разговорами.

Но этих времен не застал даже Логан.

Теперь на стыковку уходило полчаса, и это была поистине ювелирная работа.

По идее, Терри должен был одним глазом смотреть на обзорные экраны, а другим — пристально наблюдать за действиями Логана и учиться, учиться и учиться, пару раз наплевательски отнесся к своим обязанностям и зажмуривал оба глаза.

Ибо было страшно.

Когда многотонная конструкция проходила мимо носовой камеры тягача, Логану и самому стало немного не по себе, а потому он проявил понимание и не стал выказывать второму пилоту свое недовольство. Да, так парнишка мало чему научится, однако шансы, что ему когда-нибудь придется проводить стыковку самостоятельно, Логан расценил как исчезающее малые.

Пришвартовались.

Убедившись, что силовые захваты удерживают корабль на месте, Логан выключил маневровые. Терри выдохнул, поднял щиток скафандра и вытер пот со лба.

— Вообще-то, нервничать и потеть полагается тому, кто сидит за джойстиками, — заметил Логан. — Но для первого раза ты неплохо себя проявил.

— Э… да?

— Конечно, — сказал Логан. — По крайне мере, ты не пытался забрать под кресло с криками: «О Боже, О Боже, мы все умрем!».

— Шутишь, — не слишком уверенно сказал Терри.

— Окажешься на планете, расспроси Стаса о том, как прошел его первый полет.

— Не может быть, — сказал Терри. Впрочем, уверенности в его голосе все еще не было. — Кто вообще додумался строить шахту в таком неудобном для подлета месте?

— Пока работала автоматика, проблем не было.

— Да?

— По крайней мере, так говорят.

Один из пунктов инструкции по технике безопасности предписывала экипажу покинуть корабль на время загрузки. Механики уже протянули к тягачу гибкую кишку транспортного шлюза. Логан с Терри загерметизировали скафандры в полном соответствии с другим пунктом инструкции и перешли с корабля на Булыжник.

В диспетчерской их ждали двое — Карсон и начальник погрузочной бригады Блейк. Поздоровавшись, Блейк вернулся к экранам, на которые была выведена схема загрузки корабля, и принялся отдавать распоряжения своей команде. Карсон, которому в ближайшее время все равно было нечего делать, вызвался проводить пилотов в зону отдыха.

Пришлось ждать, пока он нацепит шлем от легкого технического скафандра.

В былые времена эту шахту обслуживало пять тысяч человек, сейчас здесь осталось около шести сотен. И если раньше здесь можно было передвигаться в обычных рабочих комбинезонах, теперь, когда то и дело нарушается герметизация того или иного рабочего сектора, шахтерам запрещено покидать жилую зону без скафандра с минимальным запасом кислорода, рассчитанным на два часа автономного существования.

Эта часть инструкции была написана кровью, и нарушать ее было себе дороже.

Впрочем, работа на Булыжнике опасна сама по себе, и без жертв все равно не обходится. Каждый год колония теряет здесь от трех до двенадцати человек, в зависимости от масштабов происшествия.

Карсон зачем-то потащил гостей через технический лаз, узкий, плохоосвещенный, чьи стены терялись в хитросплетении силовых кабелей. В двух местах кабеля искрили.

— Изоляция отслаивается, — пояснил Карсон. — Она не рассчитана на такой срок службы.

— Вы что-нибудь по этому поводу предпринимаете? — поинтересовался Терри.

— О, да, — сказал Карсон. — Заматываем пробои изолентой.

— И все?

— А что еще? Согласно плану эксплуатации, которому мы не следуем, капитальный ремонт следовало провести пару десятилетий назад.

— И что вас остановило? — полюбопытствовал Терри. — Я имею в виду, это же просто поменять кабели, а кабели-то уж мы наверняка не из Солнечной системы завозили. И даже если бы так, на планете должен остаться неплохой запас, учитывая, сколько городов нам пришлось бросить.

— Были другие дела, — сказал Карсон.

— На самом деле, мы просто решили не связываться с ремонтом, — сказал Логан. — Работы потребовали бы полгода, на которые нам пришлось бы полностью остановить добычу. И поскольку мы все равно собирались сворачивать любую деятельность за пределами планеты, ремонт был признан нецелесообразным.

— Тогда казалось, что это разумно, — сказал Каросн.

— Если смотреть на ситуацию с планеты, она может и кажется разумной, — согласился Терри. — Но отсюда все выглядит как-то иначе.

— Это потому что мы в космосе, а космос беспощаден, — сказал Карсон. — И Логан прав, мы все равно уходим отсюда. Так какого черта тратить ресурсы на восстановление того, что нам больше не понадобится?

— А что вы будете делать, если все развалится на части прямо сейчас? — поинтересовался Терри.

— Не развалится, — сказал Карсон. — И вообще, мне странно слышать подобные претензии от парней, которые прилетели сюда черте на чем. Ваш коллега, если вы помните, даже затормозить не смог. Кстати, его уже выловили или он по-прежнему болтается где-то посреди вакуума?

— Выловили, — сказал Логан. — Сейчас парни демонтируют корабль.

— Запчасти, — констатировал Карсон.

— Запчасти — это важно, — сказал Логан.

— Но это же старые запчасти, — сказал Карсон. — Все, что у вас есть, ребята, это старые корабли и старые запчасти. Знаешь, о чем я в последнее время думаю, Логан?

— Нет.

— Если твой юный напарник окажется прав, если тут все начнет разваливаться на куски, как быстро вы сможете нас отсюда забрать? Успеете ли вы примчаться сюда до того, как все мы подохнем от кислородного голодания?

— Я видел план эвакуации, — сказал Логан. — Успеем.

— Ты действительно так думаешь или просто хочешь меня успокоить?

— Трех кораблей хватит, чтобы вывести отсюда вас всех, — сказал Логан. — А три корабля мы уж как-нибудь наскребем.

Они свернули за угол и наткнулись на парочку техников, возившихся у распределительного щита.

— Хей, парни, там еще два пробоя, — сказал им Карсон.

Техники сказали, что они счастливы это слышать и займутся новыми пробоями сразу же после того, как закончат здесь. Карсон выразил слабую надежду, что они поторопятся и успеют еще сегодня. Техники ответили, что они знают, с какой скоростью им работать, и послали Карсона к черту.

Логан заявил, что если над посадочным лучом работают такие же юные энтузиасты, то ноги его больше на Булыжнике не будет. Карсон ехидно рассмеялся.

Еще через три минуты они миновали шлюз, ведущий в рекреационную зону. Единственное отличие этого помещения от любой другой рабочей зоны Булыжника заключалось в том, что здесь можно было снять шлемы.

Снимать скафандры здесь разрешается только в жилой зоне, но до нее идти еще полчаса. Слишком долго для трехчасового пребывания на астероиде, да и не стоит оно того.

Полчаса на дорогу, полчаса, чтобы вылезти из костюма, полчаса отдыха, а потом одеваться и топать обратно. Если тягач не задерживается на Булыжнике хотя бы на сутки, космонавтом в той части станции делать нечего.

Воздух в рекреационной зоне был затхлый, не единожды прошедший через рециркуляторы. Пахло машинным маслом, потом и горелой изоляцией. Тут последние десять лет так пахнет. А может, и вообще всегда, просто Логан раньше не принюхивался.

Терри недовольно сморщил нос. Кислородная смесь его скафандра тоже была далека от свежести альпийских лугов, но с местными благовониями сравниться все же не могла.

— Пахнет? — ухмыльнулся Карсон.

— Воняет, — сказал Терри.

— А я уже привык, — сказал Карсон. — Ничего не замечаю.

— Сколько ты уже не был на планете? — поинтересовался Логан.

— А какой сегодня день?

— Среда.

— Тогда почти три года, — сказал Карсон. — Без двух месяцев. Или что-то около того.

— А разве тебе отпуск не положен?

— К черту отпуск, — сказал Карсон. — Я хочу побыстрее развязаться с этом контрактом и вернуться вниз насовсем. Эта романтика астероидных шахт, на которую нас купили сразу после окончания школы, быстро приедается, знаешь ли.

— Сколько тебе тут осталось?

— Два месяца или что-то около того, — сказал Карсон. — У меня стандартный контракт на три года.

— И тебе не засчитали тот факт, что ты ни разу не был в отпуске? — спросил Терри.

— Считается только чистое время отработки, — сказал Карсон. — У вас разве не так?

— У нас не так, — сказал Терри. — Мы летаем до тех пор, пока нас не забракует медкомиссия. Или, как в случае Виктора, пока корабль не развалится.

— Держу пари, что последним пилотом планеты станет Логан, — сказал Карсон. — Именно ему выпадет честь расколошматить последнее ведро нашего доблестного космофлота.

— Может быть, медики забракуют меня раньше, — сказал Логан.

— Ха, — сказал Карсон. — Ха-ха.

Логан с Терри расположились на скамьях, достаточно прочных, чтобы выдержать вес полностью снаряженного космического скафандра. Карсон был в легком костюме, так что запросто развалился на стуле.

— Пожрать принесут где-то через полчасика, — сказал он. — Может быть, через час. С тех пор, как мы отказались от идеи готовить еду прямо здесь, время обеда стало чертовски неопределенным.

— То есть, последние два года, — уточнил Логан.

— Последние два года, — согласился Карсон. — Но вы же не пожрать сюда прилетели.

— Может быть, нам просто нравится местная кухня, — сказал Логан. — Этот вечный привкус смазочных веществ во всех без исключения блюдах, включая и мороженое, которое мы привозим вам снизу… На планете такого нигде не подают.

— Это все чудотворные свойства нашего воздуха, — сказал Карсон.

— Не иначе.

— Вот поэтому я и не беру отпуск, — сказал Карсон. — Я боюсь, что после того, как побываю внизу, здесь все покажется еще более тоскливым.

— Крепись, — сказал Логан. — Два месяца — это не такой уж большой срок.

— Сказал тот, кто свалит отсюда через три часа.

— Или раньше.

— Счастливчик.

— Два месяца пролетят быстро.

— То же самое мне когда-то говорили про три года.

— В старости ты будешь вспоминать это время, как самое счастливое в твоей жизни, — сказал Логан.

— Не верю, что дела внизу обстоят так плохо, — сказал Карсон.

— Не слушай его, — сказал Терри. — Внизу все прекрасно. По сравнению с тем, что творится у вас, там внизу вообще рай.

— Здесь когда-то тоже было хорошо, — сказал Карсон. — Сам я этого периода не застал, но сразу после прилета нам показывали хоники. Вот как вы думаете, где мы сейчас сидим?

— В бывшей душевой? — попытался угадать Терри.

— Черта с два, — сказал Карсон. — Мы сидим в бывшей оранжерее. Цветочки, лианы… Мне кажется, на паре кадров я даже видел миниатюрные пальмы. А теперь мы здесь даже еду готовить не можем.

— Сомневаюсь, что ваши предшественники готовили еду в оранжерее.

— Кухня была вон за той стеной, — Карсон махнул рукой в неопределенном направлении. — Но сейчас корабли прилетают два раза в неделю, а в остальное время этой частью станции мы почти не пользуемся. Проще таскать сюда термосы из жилой зоны, чем держать здесь повара.

— Не могу не заметить, что ты все время говоришь о еде, — сказал Логан. — Ты голоден?

— Я не успел позавтракать, — вздохнул Карсон.

— И все цивилизованное сообщество скорбит об этом вместе с тобой.

— Сарказм в адрес голодающего не делает тебе чести, — у Карсона запищал коммуникатор, и он поднес устройство к уху. — Карсон слушает.

— Передай гостям, что они задерживаются, — даже сквозь доносящиеся из коммуникатора помехи Логан узнал голос Блейка. — Мы только что потеряли один погрузчик.

— Это карма, — объявил Карсон, вешая коммуникатор на пояс. — Ты издевался надо мной…

— И поэтому у Блейка сломался погрузчик? — уточнил Логан. — Карма так не работает.

— Блейк тоже надо мной издевался, — вздохнул Карсон. — Так что вы оба получили то, чего заслуживаете.

— И во сколько дополнительных часов нам это обойдется? — поинтересовался Терри.

— Учитывая, что погрузчиков у нас два, срок вашего пребывания здесь только что вырос вдвое, — сказал Карсон. — Как вам идея пойти в жилую зону? Там хоть скафандры можно снять.

— Мы — космонавты, — гордо объявил Логан. — Мы можем месяцами не вылезать из скафандров.

— А потом, когда вы из них все-таки вылезаете, все живое дохнет в радиусе пятидесяти метров, да?

— Да ста, — сказал Логан. — Поражающая сила каждого космонавта — штука индивидуальная. И вообще это все до конца не изучено.

— Жаль, что никто не сообразил использовать этот фактор во время войны.

— А кто тебе сказал, что никто не сообразил?

Блейку таки удалось починить второй погрузчик, и космонавты потеряли всего час, не слишком отстав от графика полета. А сам график поставок был нарушен еще Виктором, и с этим уже ничего нельзя было сделать.

Логан отвел корабль подальше от спутника, и позволил Терри разогнать его до крейсерской скорости, после чего стажер передал управление автопилоту. Вообще-то, это было упражнение для второкурсников, и любой выпускник летной школы должен проделывать его с закрытыми глазами, но Терри снова был собран и насторожен, как пилот десантного транспорта, готовящийся к сбросу штурмовых катеров.

— Ну и как тебе булыжник? — поинтересовался Логан.

— Мрачно, — сказал Терри. — Похоже на декорации к дешевому фильму ужасов.

— Увы, это довольно дорогой фильм ужасов, — сказал Логан. — И смерти там случались далеко не постановочные.

— Теперь я вижу, какой это идиотизм, — сказал Терри. — Это казалось идиотизмом и с планеты, но теперь это просто за гранью. Не понимаю, чем руководствовались наши предки, когда решили устроить нам такую веселую жизнь.

— Декретом об экологии, — сказал Логан.

— Сейчас этот довод не кажется мне особенно убедительным.

— Посмотри исторические хроники из Солнечной системы, — посоветовал Логан. — Люди когда-то так изгадили Землю, что на ней практически невозможно было жить. Доходило до того, что над элитными жилыми поселками возводили купола с внутренней атмосферой, как на Марсе. Это при том, что на Марсе собственной атмосферы вообще нет. Понадобилось несколько веков и сотни миллиардов долларов, чтобы вернуть планету к более-менее пригодному для жизни виду.

— Я видел хроники, и считаю, что это была крайность, — сказал Терри. — И я знаю, что декрет об экологии предписывает по возможности размещать крупные промышленные комплексы за пределами обитаемых планет, но вам не кажется, что это другая крайность?

— Сейчас это так и выглядит.

— Не понимаю, как это в принципе может выглядеть по-другому, — сказал Терри. — Ведь расходы на доставку и в лучшие времена должны быть просто чудовищны.

— Люди думали о будущем, — сказал Логан. — О том, что они надолго пришли на эту планету, что там будут жить их дети, и внуки, и правнуки, и им очень не хотелось все испортить.

— Сейчас мы понимаем, что это был не самый удачный план, да? Может быть, эта схема неплохо работала на будущее. Но в настоящем ока оказалась слишком уязвима.

— Никто не знал, что будет война, — сказал Логан. — Тем более, такая война.

Экологическая катастрофа разразилась на земле в двадцать восьмом веке. Именно она послужила спусковым крючком для экспансии человечества в дальний космос. До этого колонизация миров за пределами Солнечной системы шла ни шатко, ни валко, но когда жизнь на родной планете человечества стала невыносимой, миллионы людей отправились на поиски нового дома.

Бедствие показало людям, насколько хрупка может быть целая планета, оно так напугало людей, что в новых мирах они решили сделать все иначе и любой ценой не допустить повторение кошмара.

Тогда и был принят декрет об экологии на планетах земного типа. Декрет, больше заботящийся о будущем, чем о настоящем. Надо сказать, что принят он был почти единогласно.

Декрет предписывал размещать все вредное производство на орбитах планет, а добывающую промышленность — и вовсе на спутниках, или, если с месторождениями на спутниках было небогато, или же отсутствовали сами спутники, на других планетах звездной системы. Резко увеличившиеся транспортные расходы тогда казались вполне разумной ценой за сохранение пригодных для жизни миров в первозданном виде.

Человечество наконец-то начало учиться на своих ошибках. Люди поверили в то, что если кто-то и может им все испортить, так это будут они сами.

И люди снова ошиблись.

Они были уже не полпути домой, когда на панели приборов зажегся сигнал вызова по дальней связи. Логан удивился, хлопнул ладонью по клавише приема и уставился на усталое лицо Кертиса, появившееся на экране.

— Где твой второй пилот? — спросил Кертис.

— Спит.

— Удачно. Значит, нам не придется изобретать благовидный предлог, чтобы отослать его куда подальше.

— В чем дело, старина?

— У нас проблема.

Логан сверился с показаниями приборов.

— Вроде бы, нет, — сказал он. — Все штатно.

— Не с твоим кораблем. Я просто хотел посоветоваться. Ну, и заодно поставить тебя в известность.

— Валяй, ставь.

— Мы приняли корабль с Тариона, — сказал Кертис. — Сейчас он висит на орбите, и это обычный среднетоннажный транспортник. Не без технических недостатков, как я понял, но в довольно приличном состоянии.

— Я не вижу в этом никакой проблемы, — сказал Логан. — Разве что это причина для зависти.

— Проблема во втором корабле, — сказал Кертис.

— А есть какой-то второй корабль?

— Разве я только что этого не сказал?

— Он тоже является частью их экспедиции?

— Да.

— Тогда почему мы узнали о нем только сейчас?

— Потому что они решили не говорить нам о нем, пока мы сами его не увидим.

— Довольно странное поведение для людей, которые летят с дружественным визитом.

— Я бы не был столь уверенным в целях их визита, — сказал Кертис. — Дело в том, что их второй корабль, а точнее, второй корабль их экспедиции — это Би-рейдер.

— Ого, — сказал Логан. — Вот тут может быть целое море потенциальных проблем. Где ребята с Тариона могли раздобыть Би-рейдер? И, самое главное, как они могут им управлять?

— Вот теперь ты подобрался к самой сути вопроса, — сказал Кертис. — Ухватил его, можно сказать, за самую мякотку. Они им не управляют.

— А кто тогда им управляет?

— Оригинальный экипаж.

— Ты шутишь? — спросил Логан.

— Согласись, что я очень удачно подобрал время для одного из розыгрышей, коими я так знаменит.

— Ты не шутишь, — констатировал Логан.

Кертис покачал головой.

— Нет.

— Извини, но мне нужно какое-то время, чтобы это осмыслить, — сказал Логан. — Ты пытаешься мне сказать, что сейчас, через шестьдесят с лишним лет после войны, на орбите нашей планеты висит Би-рейдер с оригинальным экипажем?

— Вижу, суть ты уловил.

— И ты уже видел… их?

— Нет. Пока на планету спустилась только человеческая часть делегации.

— Кто еще в курсе?

— Я, смена диспетчеров, операторы орбитальных боевых станций, губернатор и наверняка еще кто-то из его окружения…

— Значит, уже завтра это будет известно всем.

— Скорее всего.

— И чего они хотят? Как такое вообще могло произойти?

— Они являются частью экспедиции, — сказал Кертис. — Как выяснилось, Тарион в последние годы тесно сотрудничал с одной из их колоний.

— У меня в голове не укладывается, — признался Логан. — Значит, у них тоже остались колонии…

— Это, в общем-то, было ожидаемо, так что не стать для нас большой неожиданностью.

— Но не в той части, где они сотрудничают с кем-то из наших, — сказал Логан.

— Это стало сюрпризом и для меня, — признался Кертис.

— И Би-рейдер сейчас тоже на орбите?

— Да.

— Хочешь, я его зашибу? — предложил Логан. — Буду проходить мимо, а у меня как раз отстыкуется грузовой отсек, и, о чудо, полетит по траектории, пересекающей орбиту рейдера. Ужасный несчастный случай. Трагический.

— А ты на самом деле можешь такое устроить?

— Никаких гарантий, — сказал Логан. — Но если ты скажешь, я попробую.

— Не будем пороть горячку, — сказал Кертис. — Тем более, что корабль у меня под прицелом. Если что, проще устроить фатальный сбой системы управления огнем, чем грузовыми контейнерами швыряться. Тем более, что груз, который ты везешь, все еще нам нужен.

— Под прицелом, говоришь… Можешь дать мне картинку?

— Подожди пару секунд.

Изображение на мониторе сменилось, и Логан узрел картинку с камеры орбитальной боевой станции. Семиконечная морская звезда находилась на низкой орбите и выглядела черным пятном на фоне голубого шарика планеты. Если бы она висела выше орбитальной станции, ее сложно было бы различить на фоне черноты космоса невооруженным глазом.

А с включенной маскировкой она стала бы невидима и для системы наведения огня.

Би-рейдер. Несомненно, Би-рейдер.

— Вооружения не вижу, — сказал Логан. Впрочем, на данный момент это служило ему весьма слабым утешением. С Би-рейдерами у него, как и у большинства людей, были связаны исключительно неприятные воспоминания.

— Я тоже не фиксирую, — сказал Кертис. — Но ты же знаешь, тут ни в чем нельзя быть уверенным.

— Да, — сказал Логан. — Я знаю. И чего они хотят?

— Их экспедиция собирается направиться в Солнечную систему, — сказал Кертис. — Они предлагают нам составить им компанию.

— Зачем?

— Чтобы посмотреть, как там обстоят дела.

— Я могу сэкономить им кучу времени, — сказал Логан. — Дела плохи, все мертвы.

— Видимо, они хотят убедиться в этом собственными глазами.

— Не вижу смысла, — сказал Логан. — Ну, прилетят они, вывесятся на орбите, допустим, Марса, проведут съемку, а дальше что?

— Э… не совсем так, — сказал Кертис. — Они намерены высаживаться на планеты. Как минимум, за Землю и Марс.

— Они все поражены суицидальным синдромом? — поинтересовался Логан. — Или они думают, что вирус уже не активен? И как они собираются это определить?

— Вот как раз для этого им и нужен Би-рейдер. Это, так сказать, научная часть их экспедиции.

— Им даже удалось решить проблему доверия?

— Насколько я понял, это произошло не сразу, — сказал Кертис. — Они годами над этим работали.

— Дурдом, — сказал Логан.

— Дурдом, — согласился Кертис. — Но нам с этим жить.

— Постарайся к моему прилету разузнать обо всем побольше, — сказал Логан. — Особенно меня интересует точное расположение их колонии.

— Они не делают из этого секрета, — сказал Кертис. — Я хоть сейчас могу скинуть тебе координаты, но что ты будешь с ними делать? Полетишь восстанавливать историческую справедливость с одним скаутом и чувством морального превосходства наперевес?

Кертис прервал сеанс связи, и Логан снова вывел на экран изображение корабля чужих.

Би-рейдер, надо же. Еще вчера Логану казалось, что Би-рейдеры и все, что с ними связано, осталось в другой реальности, и в новом мире для них уже нет места. Прошлый раз Логан видел Би-рейдер за двадцать минут до того, как ему пришлось выброситься в открытый космос через пробоину в борту боевого корабля.

Ему еще повезло, что он оказался ближе к арсеналу, в котором хранились боевые скафандры, чем к палубе со спасательными челноками, потому что синие задержались на месте для того, чтобы расстрелять спасательные челноки. А одного человека среди обломков они просто не заметили.

Тот Би-рейдер был охотником, этот — вроде бы нет, но с кораблями синих ни в чем нельзя быть уверенным до конца. Когда-то, задолго до Бойни Номер Два, человечество было убеждено, что у синих вообще нет боевых кораблей.

Черт, черт, черт…

В отличие от Логана, Терри не умел спать в кресле пилота, так что ему пришлось воспользоваться ложементом в кубрике за кабиной пилотов. Когда он выполз обратно, Логан все еще пялился на большой монитор и выстукивал пальцами правой руки какую-то незнакомую Терри мелодию. Терри учился в школе, поэтому Би-рейдер опознал без труда. Правда, он не сразу понял, что эта картинка имеет какое-то отношение к реальности, а не скачана из исторического раздела бортовой сети. Но потом он разглядел планету, на фоне которой завис корабль, опознал очертание материков, и…

— Я что-то пропустил?

— Это и есть корабль с Тариона, которого вы все так ждали, — сказал Логан. Терри попытался заглянуть в лицо своего капитана, и ему стало нехорошо. Взгляд у Логана был совершенно бешеный.

— Но это же…

— Я знаю.

— Но как…

— Я прикинул траекторию, — сказал Логан. — Если мы чуть-чуть изменим курс и сбросим грузовой контейнер, проходя мимо, мы запросто можем его зашибить. Правда, нет никаких гарантий, что обломки не свалятся нам же на космодром.

— Вы шутите, да? — с надеждой спросил Терри. — Это же люди прилетели на этом корабле, так?

— Люди не могут управлять такими кораблями, — сказал Логан. — Они слушаются только создателей.

— Но это же…

— Это синие, — сказал Логан. — Прошло всего пара десятилетий, и они снова здесь. И нам снова надо иметь с ними дело.

— Как им удалось уцелеть?

— Как и вам, — сказал Логан. — Одна из дальних колоний, которые наш флот, вероятно, просто не заметил.

— Но ведь первый раз с нами связывались люди!

— О, люди там тоже есть, — сказал Логан. — На самом деле, к нам прилетело два корабля.

— Так они заодно?

— Удивительно, да? — Логан ухмыльнулся, и ухмылка вышла скорее зловещей, чем веселой. — После всего, что было, они таки действительно заодно. У мироздания поразительное чувство юмора.

Терри плюхнулся в кресло второго пилота.

— Вероятно, у них были веские причины для визита.

— Они собираются лететь в Солнечную систему, — объяснил Логан. — Я, правда, не очень понял, зачем.

— Э…

— Вот именно, — сказал Логан. — Знаешь, я сам посажу корабль. Не то, чтобы я тебе не доверял, просто я хочу убедиться, что все будет сделано правильно.

— Но вы же не будете таранить… их? — уточнил Терри.

— Не буду, — пообещал Логан. — Хотя, должен признаться, искушение сильное.