Репатриация на чужбину

Глава 24

В которой я только начала взрослеть…

А уже допрыгалась

Госпожа Альенде предостерегала, дескать, оплачивая порочные удовольствия, клиенту не суждено сэкономить. Так и вышло: нормальной побыла одну ночь с сексом, а дурой себя чувствую уже целых два месяца. И это ещё не предел. Так часто бывает: личной жизнью начинаешь заниматься вплотную, только когда воздержание обо что-то башкой приложит. А вот когда я позабыла эту простую истину – вопрос вопросов.

Собственно, я много чего позабыла из накопленного за полвека. Это юное, уже почти восемнадцатилетнее тело странным образом игнорирует опыт отлично укомплектованного, но чужого сознания. Может, мне травок каких пожевать из запасов Мероны? Или помедитировать… Или нужно просто собраться с мыслями и подходить к решению каждой, даже самой незначительной проблемы с позиции той взрослой уважающей себя женщины. А не так, как я: тяп, ляп и готово. С подачи ли Кэм, ещё почему-то, но завелась я нешуточно. Поторопилась воплотить, и всё пошло сикось-накось.

Я победила десятипудовую дверь своей кельи с громким названием спальня и вылезла в коридор. Тех на моём окрепшем плече занимался утренним туалетом, щекоча шею и ухо. Бодрой походкой я двинула по сумрачному коридору воодушевлённая, но без определенных намерений. Перед носом тяжело распахнулась дверь. Всклокоченная взбешённая Мерона вылетела из их с Саргом комнаты, наткнулась на меня и встала столбом. Если бы нашими дверями можно было хлопать в прямом смысле слова, по коридору прогрохотало бы нешуточно.

– Что с тобой? – нахмурилась я под маской.

– Отстань! – шикнула ведьма и кинулась к лестнице.

Рах, в точности повторив этот звук, понеслась следом.

– Осторожно на ступенях! – строго напутствовала я.

В ответ донеслось визгливое рычание не вполне понятного происхождения. А за спиной из спальни выруливал Сарг с лицом проголодавшегося вампира на охоте.

– Что происходит? – всё так же строго взялась я за разборки.

– Займись своим делом! – хрипло рыкнул опекун.

И рванул за своей скандальной половинкой.

– Фыр-р-р-р! – послал меня Кух с его закорок примерно туда же.

– Ну, нет! – апеллировала я Теху. – Хватит! Больше не позволю им вести себя со мной по-хамски!

Он что-то стрекотнул, в том смысле, что: оставь, не лезь, пусть сами разбираются. Но меня понесло. В нижний холл я спустилась, когда эта циничная парочка уже начала дуэль с элементами перенаселённого скворечника. Мерона, вытаращив свои прекрасные глазки, злобно кривила губки и грязно ругалась. Вырвав из контекста суть, я поняла, что нашему милому лекарю всё-таки не жить. Или – если повезёт, и мы с Мероной обойдём на дистанции Сарга – не жить в Юди. Этому шлея под мантией вонзилась так глубоко, что он бил всеми четырьмя копытами и пускал носом пар.

Я своего опекуна видала всяким: и просто злым, и злым на меня, и мечтающим меня прикончить. Теперь увидала мечтающим прибить свою обожаемую ведьму. Мерона пыталась улизнуть. Но он поймал её руку и так сильно дёрнул, что бедняжка влетела в него, как лихач в гаишника. Сарг вцепился губами в её рот с явным намерением загрызть – Мерона долбанула возлюбленного пяткой по носку сапога. Тот зло матюгнулся и встряхнул любушку – она обложила трёхэтажным и укусила его за шею. А я грозно топнула ножкой и заверещала на весь наш мрачный гулкий первый этаж:

– Прекратите!

Они прекратили и удивлённо воззрились на меня, будто я только-только приблудилась в этих местах.

– Давайте сядем, – вкрадчиво предложила я, – и обсудим вашу проблему. Вам просто нужно выговориться. И лучше в присутствии посредника.

Они переглянулись, расцепились, консолидировались и выбросили меня на крыльцо, грохнув входной дверью. Стало так обидно, что я впервые поняла поклонников идеи биться до последней капли крови. Но, ответные маневры пришлось отложить – в левой части двора за донжоном бушевали вопли Евгона.

– Как ты её крепишь, бестолочь?! – верещал мой богоданный урядчик. – Ты себе её этим местом засунь! А под балку пихай другим концом!

Мы с Техом сползли по высоченным ступеням каменного крыльца. И запрыгали пожелать доброго утра более приятному человеку. Мой обожаемый толстячок топотал ножищами, махал ручищами и разбрызгивал по пыльному двору слюни. Меня, наконец-то, уломали заняться и замком. Евгон, поймав хозяйку за язык, торопился использовать время и отпущенные средства под завязку. Ей-богу, на него больно смотреть: в таком возрасте при таких излишках веса его потенциальный инсульт и сам заполучит разрыв сердца.

– Моя девочка, моя звездочка, – ворковал мой добрый ангел, расцеловывая макушку очаровашки-воспитанницы. – А вот, что у меня есть?

Я знала, что у него есть. Сегодня ещё засветло начали печь хлеб, и холщовый мешочек, притороченный к поясу Евгона, источал дивный аромат.

– Вот тебе бублички, радость моя, – сюсюкал он, заталкивая в мою походную сумку волшебный сверток. – Беги, играй. Только не балуй! – закачался перед глазами палец толщиной чуть ли не в моё запястье.

Я фыркнула, вспомнив, что вся эта карамельность предназначена шестидесяти четырёхлетней тетке, схлопотавшей правнука. Но, поцеловала его тугую жирную щёку и привычно бегло просканировала голову – это у меня уже сродни морганию. То, что под этой черепушкой периодически пульсирует боль, не новость. Но, именно сегодня меня не пронесло мимо.

– Евгон.

– Да, душенька? – уже не видел и не слышал он меня. – Да не там! Крепи ко второй!

– Евгон!

– Ага, – обернулся он ко мне, хлопая вытаращенными глазищами.

– Мне не нравится твоя боль. Мы идем к лекарю! – скомандовала я, сурово сдвинув бровь под маской. – И никаких отговорок!

– Да, моя радость. Моя кровиночка. Обязательно идём. Прямо сейчас и обязательно к лекарю…, – бормотал он, подталкивая свою звёздочку под белы лучики в направлении ворот. – Поди, погуляй. Подыши свежим воздухом, Поиграй на травке…

Я упиралась, но его руки становились всё крепче и крепче. А стоило мне отвлечься на конюха, выводившего из обрятника Эпону, Евгон потрюхал на свою стройку, забыв попрощаться. Я обижено пошагала туда, куда послали. Эпона поплелась следом, искоса примериваясь к замковой лужайке. Даже не припомню точно: эта выдерга вообще вошла за мной в рощицу, отделявшую замок от первой деревни? Мелькнула мысль: по-хорошему надо бы вернуться и надавать нахалке по шеям! Но, я поленилась. Лето в разгаре: тепло, светло и мухи не борзеют. С тех пор, как Сарг утащил скотину на другой край нашей долины, мухам пришлось переселиться ближе к ней. А здесь остались лишь самые старые и упёртые.

Наша рощица маленькая, симпатичная, но плешивая. Все эти надоедливые завоеватели постоянно норовят её пощипать. В самом начале весны я подговорила Клор её подновить. И мы четыре дня подсаживали к уцелевшим ветеранам молодняк из леса. Вроде прижился. Значит, через несколько лет я получу вполне приличный парк, как и подобает родовитой землевладелице.

В деревне по утренней поре без дела шлындали только старые собаки да малые дети. Туристам – если бы они тут водились – не хватило бы фоторесурсов запечатлеть картины нашего сельского быта. Весь интернет пестрел бы фотографиями лохматых псов размером с лошадь, которые возятся с малышней. Думаю, среднестатистический землянин покончил бы с собой инфарктом, узрев, как такой монстр таскает в зубах годовалого замызганного сопляка, что вздумал прогуляться на сторону.

Его матушка с прочими дамами семафорили откляченными задницами на огородах. Проходя мимо, я здоровалась с каждой персонально. За мою приобретательскую жилку – особо касаемо живых мужиков – женское население агратии Юди принимало меня, как родную. И я, конечно же, остановилась почесать языком с парочкой самых влиятельных матрон. Одна гордо щеголяла свежим фингалом, подаренным накануне мужем-ветераном. Как рафинированному цветку юридически развитой цивилизации, мне взбрело в голову выдать серию советов по охране женской чести и здоровья.

была доброй женщиной – эта знающая себе цену крестьянка. И популярно растолковала орденской юродивой, какова цена ранения, полученного от ревнивого благоверного. И насколько эта причина повышает её рейтинг в глазах соседок даже при отсутствии иных причин: красоты, тонкой талии и длинных ног. А коли, у кого мужа нет – или он сбежал – то пусть и завидует себе в тряпочку. Я позабыла, что взрослею прямо с сегодняшнего утра, и обиделась. Мои разлюбезные ветераны на деревенских задворках устраивали свадьбу двух скакунов. Причём, жених с невестой не глянулись друг другу, хоть убейся. И уговорам не поддавались. Обры не лошади. Эти зверюги шибко умны, злы и расчётливы. Шагу не ступят, если тот идёт вразрез с личными мотивами. Алесар рассказал, как однажды в бою пытался оттащить такого на заданную позицию, когда тот увлёкся крушением черепов врага. Алесар тогда был ещё совсем мальчишкой: первый бой и он герой! А эта брыкучая скотина испортила ему всю малину. Так и ушёл бедняга из кирасир в спецназ. Я не раз убеждалась в норовистости обров. И того придурка, что утащил меня от бандитов чёрт знает куда, простила посмертно только за знакомство с Гра-арой.

Но сегодня мне, очевидно, было больше всех надо. Как иначе объяснить мой скотоводческий зуд? Ну, как же: Внимающая, способная вправить мозги любой живой твари – особенно без спроса. Вот и подмогнула сгоряча, отчего жених перестал материться и брыкаться. Зевнул и развалился на травке. А в этой позиции обр ещё более неуязвим к уговорам, чем в бешенстве. Невеста, видя такое дело, обрадовалась и принялась скакать, уворачиваясь от сватов-зоотехников с удвоенной энергией. Всё бы ничего, и смыться можно было неопозоренной, но на беду принесло Вотума.

Заслуженный опекун Внимающих глянул на обров, на чешущих репы мужиков, на мою маску и мигом понял, кто налажал. Я честно пыталась извиняться. Приводила резоны, дескать, вот моя Эпона… Ржать вся эта компания начала до комментариев. А после и каждый из них сопровождала гомерическим хохотом. Будь здесь сама посрамлённая Эпона, местные бабы уже вечером утопили бы инициативную агрию в нашем заливе. Потому, как моя девочка не оставила бы на этом лужке ни единой твари выше собственных мосластых коленок. И правильно: никто не смеет обсуждать методы, коими нас зачинали. А селекция – наука, а не извращение! А безбрачие женщин во всяких таинственных Орденах – и последствия такого… существования – вообще никого не касаются!

Вот теперь-то я обиделась безадресно: на весь белый свет. Унеслась в замок, не прощаясь, и не позволив разъяснить, насколько они не со зла. И, естественно, решила наказать всех своим одиночеством. Уже почти полгода, почти каждый день я устраивала пробежки и разнообразные гимнастические обряды – в прошлой жизни любила прохаживаться по спортивным учреждениям. А здесь надоело зависеть от сильных рук и спин, заменяющих мне собственную инициативу Естественно, я окрепла и довольно прилично – даже Сарг не побрезговал одобрить такие перемены. Нынче я заработала причину для релакса. Потому-то и понеслась привычным маршрутом вытряхивать из крови адреналин. А из мозгов выветривать переизбыток яда.

Тех шнырял туда-сюда, то сворачивая с выбранной тропы, то волнисто прокатываясь по ней в авангарде. В лес не совались – там ровного бега не добиться. Обогнули первый взгорок, второй, нырнули в давно облюбованное ущелье с относительно ровным дном. И приятными зелёными зарослями вдоль скалистых стен. Оно было длинным – мы никуда не торопились. Останавливались переводить дух, болтали да летели дальше без особой цели и желания оглядываться назад.

Иногда прямо на ходу бесились, играли в охоту на лайсака или на человека – в обоих случаях последнему не светило ничего. Потом, наконец, проголодались и занялись бубликами. В этом месте одна из стен ущелья заканчивалась, наткнувшись на глубоченный широкий ров. Он тянулся дальше на пару километров, пока не стягивался стенками и дном до размеров куцего овражка. Здесь же бил родник, из которого мы освежились и запили бублики.

– Ты глянь, какая удача! – совершенно искренне обрадовался кто-то, выныривая из кустарника по ту сторону рва. – А мы всё мараковали: как утянуть Внимающую из замка?

Я их ждала. Было бы глупо рассчитывать застать врасплох лайсака – Тех учуял х издалека.

– Вам придётся снова над этим подумать, – вежливо огорчила я охотников на меня.

И дала дёру. Я действительно непростительно увлеклась с путешествием. Но, поняла это не сразу. Несмотря на фору, меня достаточно быстро нагнали. Не знаю, как они так лихо переправились, но вскоре Тех заскандалил, подгоняя, а я выдохлась. И потому отчаянно искала: куда бы мне забиться и переждать вторжение? Тратить последние силы на бег было глупо, а подходящей норы не подворачивалось. Их уже было слышно. В голову тюкнула мысль: зачем меня хотят куда-то забрать? Идиотский вопрос. Про меня такие легенды заворачивают, что грех не использовать новый вид оружия в военно-паразитических целях.

Тех завизжал так пронзительно, что поморщились даже камни. Я уже тащилась полудохлой трусцой и могла себе позволить покрутить головой. Обозримое пространство новых альтернатив не выявило. А вот над головой кое-какая перспективка нарисовалась.

– Назад! – завопили мои преследователи уже в полусотне метров от меня. – К нам!

Какая прелесть: они желали меня защитить от этого нарта, что плюхнулся мне чуть ли не на голову, подняв тучи пыли.

– Привет, – выдохнула я и рухнула прямо на землю: – Ты меня знаешь?

Нарт – судя по габаритам, довольно молодой – кивнул, не отрывая взгляда от панорамы за моей спиной. Я обернулась. Бандиты – или кто они там – не собирались визжать и сматываться. Это были настоящие стопроцентные воины. Они осторожно подбирались к нам с явным намерением отобрать у нарта свою добычу. Он тоже это понял и гневно протрубил срывающимся юношеским баском.

– Даже не думай! – пригрозила я, поднимаясь. – Этим их не напугаешь. Это воины. Тебе с ними не сладить. Слушай, – осенило меня, – а ты можешь… Можешь, – закрутила я задранной головой в поисках подходящего местечка. – О! Можешь поднять меня во-он на ту площадку?

Нарт оценил вводные данные и кивнул. Скальная терраса, что так кстати образовалась пару миллионов лет назад, могла вместить нас обоих. Охотники за Внимающими взвыли по-волчьи, когда нарт, подскочив, цапнул меня за бока и поднялся. Парень так осторожно приземлил меня на высоте примерно трёхэтажного дома, что я даже не поморщилась. Тех провёл первый в своей жизни полёт на женской груди. И торжествующе обгавкал преследователей, свесившись с края площадки. Нарт страшно обрадовался развлечению и присоединился, а я стянула ремень.

– Анедра Одноглазого знаешь?

Парень прекратил дразниться и кивнул, так мечтательно закатив глаза, что мы с Техом дружно фыркнули.

– Отнесёшь это? – протянула я ремень. – Отдашь ему или Саргу. Этого тоже знаешь? Прекрасно. Ну-ну! Я тоже от него не в восторге. Меня он…

Арбалетный болт просвистел мимо дёрнувшегося крыла и высек искру из камня. Нарт от страха присел. А я встала перед его грудью почти на самый край. С учётом панического страха высоты это был дебильный поступок – чтобы не сверзиться, мне пришлось уставиться в небо.

– Не стрелять! – завопили внизу.

А я быстро сунула в пасть спасителя ремень, отскочила и вякнула:

– Улетай!

Нарта, как корова языком слизала, а меня прямо вплющило в каменную стену позади.

– Сиятельная?! – обратились снизу вполне вежливо.

Очень хотелось проигнорировать, но я не могла позволить себе такой роскоши. Легла на пузо и свесила голову – так она почти не кружилась.

– Сиятельная! – обрадовался красивый наглец с длинными патлами, стащив с головы глухой кожаный шлем. – Ты жива! – эта скотина облегчённо вытерла лоб и расплылась в улыбке: – А чего он тебя не сожрал?!

– Нартии не едят людей! – рассудительно ответила я светским тоном.

– Слышал! – согласился главарь.

Этих ублюдков нужно непременно познакомить с моими опекунами. Их никак нельзя отпускать – пусть из них выколотят, кому я так понадобилась. Я пораскинула мозгами и выдала:

– Но, они обожают тухлятинку! Полетает, подождёт, пока я не сдохну без воды, а вы не уберётесь, тогда и перекусит!

– Как воин, я не могу оставить даму в таком плачевном состоянии! – глумливо отвесили мне поклон.

– Как воин, – ласково возразила я, – ты должен доблестно воевать! А не крысятничать у танаграта Однии!

– Допустим! – ничуть не смутился мерзавец. – Но, всё же лучше я, чем брюхо этого монстра!

– Если бы меня украли у мужа во имя любви, – пококетничала я, – то всё может быть! А если меня хотят продать, то я предпочту брюхо!

– Так, значит, у меня есть шанс завоевать сердце прекрасной агрии?! – развеселился он не на шутку.

– Прекрасной?! – деланно удивилась я. – Не думаю, чтобы ты знал, что скрывает маска Внимающей!

– Не думаю, – в тон мне возразил он, – что это нечто ужасное! Иначе сам танаграт аэт Варкар не решился бы на столь необычный брак!

– Политика! – скучным голосом пояснила я, пригорюнившись на локте.

И внимательно наблюдая за первым ловкачом, что отправился штурмовать скалу. Кстати, кроме этого позёра, ни один из двенадцати воинов не снял свой колпак. Более того: когда им приспичило хлебнуть воды, прежде чем обнажить лица, эти конспираторы повернулись спиной.

– А, правда, что ты, Сиятельная, можешь убить простым взглядом?! – балагурил красавчик, разлегшись прямо на земле.

– А взгляд, который убивает, может считаться простым?!

– Чтоб меня!.. – восторженно выругался он. – А ты интересная девчонка! Настоящая умница! Таких не часто встретишь среди наших коров!

– Ну, я и не совсем ваша! – напустила я тумана.

– А чья?! – беззаботно переспросил он.

Забыл, что с любой Внимающей человек говорит сразу на двух языках: вслух и шевеля мозгами.

– Как тебя, однако, пробирает от любопытства?! – ласково попеняла я неудачливому лицемеру.

– Ах да! – хлопнул он себя по лбу. – Вы же мысли читаете! Везёт тебе!

– Ты полагаешь?! – добавила я в голос тонны льда и груды иронии. – Ты действительно думаешь, что твои мысли, или мысли этих дегенератов приятно читать?! Или хотя бы интересно?! Да в голове моего Теха, – ткнула я в сидящего на спине лайсака, – извилин больше, чем у всех кабанов в твоём стаде!

– Как грубо, Сиятельная! – укоризненно покачал башкой главарь.

– А ты пожалуйся на меня Ордену! – тряхнула я цинизмом. – Или мужу!

– Ну, этому бестолку на тебя жаловаться! – примирительно вещала эта сволочь. – Что он тебе сделает?! Он и пикнуть против не посмеет! Это все знают!

Меня как кулаком в лицо ударило! Я что, превратила танаграта Однии в объект насмешек всякого грязного быдла? Этого сильного, гордого, достойного человека мешают с грязью. Это мне сейчас даже не стыдно – я просто уничтожена. Такой дрянью я себя ощущать не привыкла. И не хочу, и не ждите! Но, о досадном открытии подумаю после того, как разделаюсь с этой кучей дерьма!

– О бессилии танаграта не знают, а выдумывают! Это специально разносят по свету! Есть такие малахольные! Ничтожества, которым кроме своего гнилого бабьего языка и пустых штанов предъявить нечего!

Меня маетно подташнивало от этих людишек. От скверных мыслей о себе и необходимости присутствовать на этом дурном спектакле до конца. А может быть их просто поубивать и топать домой? Настроение как раз подходящее.

– А зачем им это делать?! – далеко не равнодушно уточнил главарь.

– Затем, что каждый знает: во всём мире есть только одна сила, способная прижать мне хвост! Это ни тан и ни наша патронесса! Даже они не имеют силы и власти сладить со мной! А танаграт Однии имеет надо мной власть! И немалую! Потому-то, смертник, тебя и послали за мной!

Скалолаз очень вовремя – прямо тютелька в тютельку – достиг площадки и вылез на неё. Я неторопливо приготовилась. Едва он, тяжело дыша – и уже зомбированный – поднялся на ноги, безразличным тоном повелела:

– Прыгай!

Он и сиганул вниз солдатиком, не издав ни единого звука. Снизу донёсся омерзительный шмяк.

– Как жестоко, Сиятельная! – со злой обидой в голосе сообщил главарь.

– Как поучительно! – равнодушно возразила я. – Ты всё ещё уверен, что тебе нужны эти деньги?! Может, проще ограбить сокровищницу тана?!

– Мы обсудим это, когда я сорву с тебя маску!

Всё. Ущербный калека-джентльмен в нём не протянул и часа. Позировать и кривляться после такой демонстрации силы, видимо, расхотелось. Я отползла к стеночке, сжалась в комочек – а ну, как решат меня прихлопнуть, раз уж никак не достать? Страшно боялась заснуть, поэтому вслух бубнила стихи, которые смогла наскрести по закромам памяти. И всё-таки задремала.

Но у Теха не было проблем с бдительностью. Пара скалолазов лезла ко мне с двух сторон сразу. Этот умник внизу демонстративно перекликался только с одним – второй у него был бойцом невидимого фронта. Не отвлекаясь на периодические дуэты с главарём, он достиг площадки раньше. Я не стала рисковать и делить с ним этот клочок земли – для расставания мне хватило и появившейся над кромкой головы. Второй альпинист колебался с последним рывком наверх. Я тихонько выдвинула над краем площадки макушку и глазки под маской. Возможно, всё это не разглядели, приняв за камушек – скалолаз под матюги соратников встретился с землей.

Мне до боли сердечной хотелось домой. Поймала себя на том, что почти верю: вот уберусь с этой дурацкой скалы, а всё мерзкое, что надумала про себя, здесь и останется. И бегать стану другой дорогой. Господи! Неужели я и впрямь поглупела в этой щенячьей оболочке?