Рептилия

Глава 15

Я проснулся с ощущением, что мне в лицо ярко светит луна. Я осмотрелся и увидел, что сижу на краю озера, которое зеркалом распростерлось передо мной. Вода была гладкой, и мне даже пришлось опустить в нее руку, чтобы удостовериться, что я не сплю. Вода была маслянистой на ощупь и, когда я вынул руку, то от меня распространились круги, теряющиеся где-то вдали. Надо мной раздался плачущий голос совы. Здесь было одиноко, одиноко и холодно. Мое дыхание сгущалось в воздухе в небольшие облачка из тумана, легкий ветерок уносил их прочь. Я посмотрел по сторонам в поисках хоть одного знакомого лица, — но никого здесь не было. По непонятным причинам я не отваживался громко крикнуть. В окружавшей меня тишине было что-то святое, и я не хотел осквернять это своим воплем. Я посмотрел на себя. Странно, но на мне не было обуви, а одежда болталась рваными клочьями. Кроме того, я с ужасом обнаружил, что все тело покрыто ссадинами и царапинами. Я не имел никакого понятия, откуда у меня взялись все эти раны. Похоже, моя память находилась в тени, от которой я не мог уйти, сколь бы ни силился.

С огромным усилием, превозмогая боль, я поднялся и пошел вдоль озера по густо заросшему травой берегу. Земля была мягкой и приятной на ощупь, через какое-то время я перестал чувствовать боль. Медленно, почти как в анабиозе, я обошел озеро, которое, казалось, смотрело на меня своим черным глазом. Я чувствовал себя жутковато, находясь в незнакомом окружении. Уже было решившись повернуться спиной к озеру, я неожиданно заметил в самом центре пузырьки, поднимающиеся со дна. Сначала их было немного, потом — все больше и больше, пока, наконец, вода не вспенились, а из озера не начал бить фонтан. Струйки воды все выше поднимались к небу, а маленькие капли в ярком свете луны образовали радугу. Мне открылся сказочный вид, он был одновременно прекрасным и пугающим. В то время как я зачарованно наблюдал за преломлением света в каплях, на поверхность поднялось что-то темное. Черное и блестящее, оно вынырнуло на зеркальную гладь озера и поломало сверкающую радугу. Существо казалось огромным и двигалось в моем направлении. Я хотел убежать, — но не мог. Я посмотрел вниз и увидел, что мои ноги приросли к земле. Лианы плотно обвили их, и я не мог сдвинуться ни на сантиметр. Как парализованный, я смотрел, как черное нечто движется на меня. Когда существо поравнялось со мной, я увидел его глаза. На меня смотрели два сверкающих изумруда, как бы спрашивая: «Что ты здесь делаешь? Как посмел ты осквернить своим присутствием мое священное место отдыха?»

Кроме журчания маслянистой воды, стекавшей вниз по его шее, не было слышно ни звука. Существо с зелеными глазами подняло голову, раздуло ноздри, и из его горла раздался низкий рев. А потом — я не мог поверить своим ушам, — оно начало говорить — медленно и неуклюже, словно не пользовалось своим голосом на протяжении нескольких сот лет. Сначала я ничего не понял, потому что существо говорило в тональности, которая не воспринималась человеческим ухом. Но потом я услышал слова, которые понимал — слова на моем языке.

— Просыпайтесь, мистер Эстбери, — сказал монстр, — я хочу есть.

Проговорив это, существо открыло свою мощную пасть и извергло на меня белую отвратительную жидкость…

Одним рывком я поднялся и обнаружил себя закутанным в белые нити. Еще какое-то время я продолжал верить в то, что эта бестия плюнула в меня какой-то липкой слюной. Только потом стало понятно, что это — всего лишь антимоскитный балдахин.

— Что, мистер Эстбери, видели плохие сны?

Я собрался с мыслями. Напротив меня сидел Стюарт Малони.

— О боже, ну вы меня и напугали! — пробормотал я, придя в себя. — Как же вы прокрались?

Рукой я нащупал свои брюки, которые бросил где-то около кровати, и оделся.

— Да я стучал, как сумасшедший, но вы так крепко спали, что даже стадо слонов вряд ли смогло бы вас разбудить. — Малони с наслаждением потянулся. — Разве здесь не чудесно? — говорил он, не обращая внимания на мой упрек. — Этот запах, эта великолепная температура? Если целыми днями сидеть в лаборатории, будет совсем не то, не так ли? Сегодня вы познакомитесь с совершенно иным миром. Поэтому будьте во всеоружии. Кстати, вам следует проявлять больше внимания, — сказал он после того, как я нашел футболку и надел ее.

— Это почему же?

— Вы слишком близко лежали у москитной сетки. — Он указал на белый материал. — Если ваша кожа была в непосредственном контакте с сеткой, то эти маленькие бестии все равно могли вас укусить. Вы же взяли с собой медикаменты против малярии, так?

— Да, «Лориам». Мне сказали, что на сегодняшний день это самое лучшее средство.

Он кивнул головой.

— Правда, оно действует как дубина, после чего вы еще несколько дней будете выбиты из строя. Вот вам мой совет: возьмите лучше масло гвоздики и не давайте им укусить вас. Ну что, пойдемте. Надеюсь, вы уже проголодались. Во всяком случае, я голоден, как волк.

Только сейчас я заметил, что его глаза были изумрудно-зелеными. Я начал задавать себе вопрос, какое скрытое значение мог иметь мой сон, но Малони не оставил мне на это времени. Он кинул мне под ноги ботинки и встал с кресла.

— Я подожду вас снаружи, мистер Эстбери. Поторопитесь.

Я надел ботинки, заправил рубашку в брюки и поспешил в ванную, чтобы хотя бы причесаться и почистить зубы. В одном месте жалюзи было приоткрыто, поэтому я смог посмотреть на улицу сквозь полупрозрачное стекло. Малони направлялся к «рено-меган», около которого уже стояли Элиши и Сикспенс. Они разговаривали в лучах заходящего темно-красного солнца. Наверное, было, как минимум, шесть часов. Я быстро плеснул себе воды на лицо и пошел к остальным. А над парковкой и над зданием университета начали появляться первые звезды. На небосводе загорелся «фонарь» — созвездие Южного Креста.

— О, вот и наш соня, — пошутил Сикспенс, когда я приблизился. Он подошел ко мне и пожал руку. — Очень рад снова видеть вас, Дэвид, — он шутливо пихнул меня в спину. Я почувствовал, что Сикспенс действительно мне рад. — После встречи у леди Памбридж наши пути разошлись достаточно быстро. Вы хорошо долетели? Мы уже начали беспокоиться о вас. Вам снились плохие сны, не так ли? Мне это отлично знакомо. Здесь, на юге, очень часто снятся сны про то, что какие-то существа тебя сжирают.

Слова так и лились из него, но мне это нравилось. В нем было что-то успокаивающее посреди чужой здешней обстановки. Внезапно рядом с нами включился уличный фонарь, и парковка осветилась бледно-желтым светом.

Мы сели в автомобиль. Элиши была за рулем, Малони рядом с ней, а мы с Сикспенсом — на задних сиденьях. Биолог завела машину и проехала мимо группы студентов, которые только что вышли из главного здания университета. В отличие от Элиши, все они были хорошо одеты. На них были белые блузки и юбки или черные костюмы с галстуком. Кажется, наша коллега наслаждалась своим особым статусом. Когда мы проехали через главные ворота и свернули на четырехполосную дорогу, я подумал о том, с каким удовольствием оказался бы сейчас дома — в своем родном университете, вдали от этой жары, потных тел и москитов. С каким удовольствием пошел бы я сейчас в любимый паб «Энджеле», сел за столик с кружкой нива в одной руке и солидной порцией рыбы и чипсов в другой. Может быть, Пола и Мартин присоединились бы к нам, и уж тогда мы точно засиделись бы там допоздна. Но с другой стороны, я чувствовал, как по моим венам течет адреналин. Мне не терпелось узнать, что за тайна скрывалась за нашим соглашением. Проклятая неизвестность!

Элиши мчалась сломя голову с уже привычной мне скоростью, направляясь в центр города. Только на этот раз мне было все равно, пускай другие злятся на такое. Я отдохнул и с нетерпением ждал того, что же еще мне приготовил сегодняшний вечер.

Мы проехали мимо Дворца Народа и знаменитого кафедрального собора Браззавиля. Мимо нас пронеслись самые лучшие кварталы с двухэтажными белыми домами в колониальном стиле, заметные по кованым балконам, плоским крышам и ухоженным палисадникам. Едва я успел оглядеться, как мы оказались в многолюдном центре города. С утра здесь мало что изменилось. Мелкие торговцы все так же расхваливали свой товар на разные лады. Один из них даже умудрился засунуть нам в машину корень маниока толщиной в руку. К счастью, Сикспенс молниеносно среагировал на это и закрыл окно. Элиши провезла нас по пешеходной зоне побережья и остановила автомобиль прямо перед американским посольством. Двое охранников с усмешкой посмотрели на нас, но короткий разговор и неплохие чаевые изменили их отношение.

— Итак, автомобиль в полной безопасности, — сказала, вернувшись, Элиши. — Во всем городе не сыщешь более безопасного места, если, конечно, не хочешь возвращаться домой на такси. Наш ресторан находится прямо за углом. Пойдемте.

— Посмотрите по сторонам, — сказал мне Сикспенс, показывая рукой в сторону реки Конго, которая в этом месте была столь широка, что противоположный берег можно было едва разглядеть. — Озеро Малебо и острова Мбаму, а на противоположной стороне лежит бывший Заир. Поглядите на все эти лодки. Разве это не красота?

Мне пришлось признать, что он абсолютно прав. На воде стояли сотни рыбацких лодок, и в каждой из них горела маленькая масляная лампа. У меня было такое чувство, что я смотрю на ночное звездное небо. Острова, омываемые Конго со всех сторон, выдавались над рекой, как мощная черная крепость. Последняя вспышка солнца осветила одну из ее сторон. Это был такой вид, который не сможет запечатлеть ни одна камера в мире. Я бы хотел, чтобы Сара была со мной в эту минуту. Она очень любила такие моменты и называла их волшебными мгновениями. Я бы с удовольствием спустился к воде, чтобы пройтись вдоль берега и окунуть ноги в волны, которые медленно подходили к укреплениям и снова отступали назад. Но Элиши пошла в сторону старой части города, и уже спустя несколько минут мы стояли перед рестораном со странным названием «Serpente d'Or» — «Золотой змей».

— Вот мы и пришли, — сказала Элиши, придерживая дверь. — Лучший вьетнамский ресторан в городе. Точнее говоря — северо-вьетнамский.

— Почему мы не пошли пробовать традиционную кухню? — спросил я, входя в ресторан.

Она наморщила лоб.

— Имеете в виду африканскую кухню? Вы хоть раз пробовали?

— Нет, — откровенно признался я. — Всегда, когда мы путешествовали с отцом, с нами был один пакистанский повар. Наверное, поэтому я так любопытен. — Я заметил, как Малони переглянулся с Сикспенсом.

Элиши уперла руки в бедра.

— Ну, во-первых, я сомневаюсь, что вам понравится жирная козлятина с корнем маниока или печеные бананы. — Она ухмыльнулась. — А во-вторых, у вас будет еще предостаточно возможностей отведать нашу кухню — непосредственно в пути. А вот хорошего азиатского повара мы в джунглях, увы, не найдем. Что ж, пойдемте? — Элиши слегка подтолкнула меня, и дверь за нами захлопнулась.

В ресторане было много посетителей. За стильно украшенными столами тихо беседовали люди. Нас встретила официантка — симпатичная вьетнамка с коротко постриженными иссиня-черными волосами — и проводила к столику, где зажгла свечу Я сразу же заметил, что столик накрыт на пять персон.

— Мы ждем кого-то еще?

— Делегат Министерства науки хотел нанести нам визит, — объяснила Элиши. — Он предложил самолично вручить нам документы, которые необходимы для путешествия внутри страны.

Стюарт Малони наморщил лоб:

— Надеюсь, он не добавит нам хлопот прямо перед отправлением в путь?

— Никто этого не скажет наверняка. — Девушка пожала плечами. — Вполне может быть, что он просто-напросто хочет лично познакомиться с вами и пожелать удачи. А может, он хочет выслать вас из страны. Давайте подождем.

Я удивился, как открыто Элиши говорила о своей стране и правительстве — словно была выше всех этих дел. Странно, но она в чем-то напоминала мне какую-то райскую птицу.

— Оно и к лучшему, — сказал Малони. — Я думаю, что аперитив мне сейчас совсем не повредит. У вас есть виски? — обратился он к официантке, которая все это время терпеливо ждала около нашего столика.

— У нас есть талийский солодовый напиток, если желаете, — сказала она.

Я заметил на ее лице легкую улыбку. Малони кивнул с видом знатока.

— Талийский, хм? Очень хорошо, — он потер руки. — Тогда один талийский солодовый. Я и вам советую.

Элиши и Сикспенс с радостью согласились, ну, а я решил заказать холодного пива.

Официантка ненадолго испарилась и вернулась с тремя бокалами для виски и одной бутылкой «Примуса».

— Что это за марка? — удивился я, наливая себе в бокал. — Бельгийское?

— Вот еще, — возмутилась Элиши, — настоящее конголезское пиво. Сварено и разлито здесь. — Она подняла свой бокал. — За удачную экспедицию и за возвращение.

Малони слащаво улыбнулся ей.

— За это я с удовольствием подниму свой бокал. Ваше здоровье!

По совету нашей симпатичной азиатки, мы заказали себе большое блюдо риса с морепродуктами и продолжили беседу.

Элиши покачала головой и засмеялась.

— Loxodonta africana pumilio — карликовый африканский слон… Должна признать, я жду не дождусь того момента, когда мы, наконец-то, тронемся в путь. Для меня это огромное счастье, что вы выбрали именно меня.

Я с удивлением поднял голову.

— Что вы только что сказали?

— Я говорю о Loxodonta pumilio, о карликовом слоне. О звере, из-за которого Эмили Памбридж оказалась здесь. Я часто спрашиваю себя, что же с ней произошло. Ну да ладно. Я так давно мечтаю о том, чтобы запечатлеть на камере хоть одного представителя этого вида. Но у меня никак не получалось выбить денег на собственные исследования. Слишком неинтересно, слишком мало изучено. Будто игнорируя это, мы сделаем в мире на одну проблему меньше. И плюс ко всему, этот тупой аргумент, что такого зверя не существует, что это якобы игра воображения… Я же твердо уверена в том, что он живет где-то там. И мы найдем его.

Сказав это, она подняла свой бокал и одним глотком осушила его. Я украдкой посмотрел на Малони, но он подал знак, что сейчас не время, что нужно держать язык за зубами.

Я так и думал. Элиши ни сном, ни духом не подозревала об истинной цели нашего путешествия. Как же я это ненавижу — всегда оказываться правым. Но почему ее не посвятили во все тонкости? Неужели боялись, что она может отказаться? Вряд ли. Наверняка идея отыскать легендарного мокеле-мбембе вдохновила бы ее даже больше, чем поиски карликового слона. Интересно, что же было настоящей причиной?

Когда я задумчиво смотрел на дно своего бокала, биолог продолжала говорить с восторгом о предстоящей экспедиции.

— Знаете, еще занимаясь лесными слонами, я начала собирать данные по карликовым слонам. Конечно, я успела немного, иначе мой проект давно свернули бы. Но, тем не менее, кое-чего я все же добилась. Я сфотографировала следы и потом незаметно смешала эти снимки с другими на одной из презентаций. Просто, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.

Малони наклонился вперед.

— И что же произошло?

— Ничего, — Элиши ударила рукой по столу, — абсолютно ничего. Господа ученые увидели эти снимки и решили, что речь идет просто о детенышах лесного слона. Причем рядом лежали настоящие фотографии следов детенышей. И они видели, что снимки различаются. Эта история еще сильнее убедила меня — нужно продолжать поиски, но тайно. Моя папка стала уже такой толстой, — она показала пальцами сантиметров десять, — и теперь мы сможем ею воспользоваться.

— Вот почему мы обратились именно к вам, — сказал Малони. — Вы не только крупный специалист в области биоакустики, но еще и неплохо разбираетесь в цели нашей экспедиции. Неплохая комбинация. Кроме того, вы исключительно привлекательны, если позволите мне такое замечание. — Краем глаза я заметил, как он якобы случайно дотронулся ее руки.

Элиши улыбнулась, а я почувствовал некое неприятие. То, что происходило здесь, было нехорошо. Мало того, что Малони не рассказывает Элиши о действительной цели нашей экспедиции, так он с ней еще и заигрывает!

Неожиданно двери ресторана распахнулись, и внутрь вошли два человека в дорогих костюмах. Но эти широкоплечие и коренастые мужчины не производили впечатления деловых людей — скорее, наоборот. Я даже заметил у одного из них под тонким материалом пиджака кобуру. «Телохранители», — тут же пришло мне в голову. В следующую секунду снова распахнулась дверь, и в зале появился тщедушный мужчина преклонных лет с козлиной бородкой. Он оглянулся по сторонам, указал охранникам, куда встать и прошел к нам. В руках он держал портфель с документами, плотно прижав его к себе, словно боялся, что один из посетителей ресторана может внезапно подскочить к нему и выхватить дорогую вещь. Слегка поклонившись, человек остановился у нашего столика. Похоже, он ждал, что мы пригласим его за стол. Элиши встала и поприветствовала его.

— Хорошо, что вы нашли время, чтобы заглянуть к нам. Господа, разрешите представить вам госсекретаря Жана-Поля Ассиса — руководителя Министерства научных исследований, — сказала она непривычным официальным голосом. «А она может и по-другому, если захочет», — подумал я.

— А это мистер Малони, мистер Сикспенс. Они прибыли еще вчера. А мистер Эстбери прилетел сегодня.

Чиновник кивнул и кашлянул.

— А, мистер Эстбери. Я слышал, у вас возникли трудности, когда вы только приземлились.

— Ну, я…

— Это просто безобразие — то, что произошло. Я хочу официально, от лица нашего президента, попросить вашего прощения и заверить вас, что подобное более не повторится.

Стюарт Малони взял слово и поприветствовал нашего гостя привычно светским тоном.

— Большое спасибо, месье. Это было не так ужасно. Мадмуазель Нгаронг, как нам рассказал мистер Эстбери, с достоинством вышла из этой ситуации, — добавил он с улыбкой. — Не хотите ли к нам присоединиться? Окажите нам любезность.

— С удовольствием, — кивнул Ассис, и Элиши отодвинула стул у основания стола. Госсекретарь сел и, как бы между прочим, продемонстрировал нам еще раз свой дорогой костюм. — Я не хочу мешать вам и надеюсь, что мы сможем решить все дела еще до того, как принесут вашу еду.

— А что вы закажете? — спросила Элиши. — Мы будем очень рады, если вы составите нам компанию.

— Спасибо, нет. Сегодня вечером я приглашен на ужин к американскому послу и его очаровательной супруге. Кроме того, мой желудок уже с трудом переваривает острую вьетнамскую кухню. Но я благодарен за приглашение.

Он положил свой портфель на стол и наманикюренными пальцами открыл его.

— Цель моего визита такова, — начал он. Говорил при этом так тихо, что мы вынуждены были немного наклониться вперед, чтобы лучше его слышать. — Сегодня утром мне позвонила леди Памбридж и пообещала внушительную сумму в обмен на то, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы ваша экспедиция прошла успешно, чтобы вы вернулись домой целыми и невредимыми.

Я облегченно вздохнул. По-видимому, нас хотели поддержать. Признаюсь, что перспектива отправиться на встречу с этим монстром наедине с Малони и Сикспенсом меня совершенно не радовала. А при мысли о том, что нам дадут вооруженную охрану, наше предприятие перестало казаться мне таким уж безысходным.

Тем временем Ассис продолжал.

— Леди Памбридж попросила меня обратить внимание на то, что объекту исследования не причинят вреда. В этом отношении ее пожелания были однозначны и ясны. Только, честно говоря, такое гарантировать нельзя, вы это понимаете столь же хорошо, как и я. Особенно вы, мистер Малони, можете это подтвердить. Но аргументы леди Памбридж были настолько убедительны, что я не смог отклонить ее просьбу, — он лукаво улыбнулся, показав нам свой золотой зуб. — Север нашей страны — очень неспокойный регион, который мы с трудом можем контролировать. Там то и дело возникают стычки между нашим населением и бандитами из Судана и бывшего Заира. Мы не хотим иметь отношения к убийствам, которые происходят там, но они постепенно начинают переносить конфликт на наши земли… — он покачал головой. — Ужасно, просто ужасно. Так, мы остановились на цели моего визита…

Он достал из портфеля стопку документов с печатями и подписями.

— Эти бумаги гарантируют вам свободное передвижение по всем нашим провинциям. Войска, с которыми вы, скорее всего, столкнетесь не раз, предупреждены о том, что нужно проверить всякого, кто хочет путешествовать по нашей стране. Им приказано задержать любого, у кого не окажется соответствующих документов. Итак, эти бумаги дают вам полный карт-бланш. Смотрите, не потеряйте.

Сказав это, он передал нам всю панку, закрыл портфель и с нетерпением посмотрел на нас.

Я не знал, плакать мне или смеяться. Судя по всему, нам не дадут подкрепления. Неужели он всерьез думал, что мы можем преодолеть любые опасности только благодаря этим печатям? Что же нам делать с ними, если мы и впрямь встретим «конгозавра»? Просто покрутить всей папкой у него под носом или бросить ее в открытую пасть, чтобы он подавился? Этот министр думает, что документами можно удивить толпу скверно настроенных полицейских? Так может рассуждать лишь законченный бюрократ, ни разу не высовывавший носа из своего кабинета. Тем не менее, мы дружелюбно улыбнулись ему и взяли бумаги. Госсекретарь с радостью пожал нам руки, словно его переполняло чувство выполненного долга. А может быть, он внутренне радовался тому, как здорово ему удалось выкрутиться из этой аферы, и теперь предвкушал премию, которая уже ждала его. Он позвал официантку и что-то прошептал ей на ухо. Потом снова обратился к нам:

— Итак, после того, как мы все уладили, я хотел бы угостить вас шампанским.

Ассис посмотрел на меня.

— Разрешите мне задать вам один вопрос, мистер Эстбери. Какую функцию вы выполняете в этой группе? Про вас мне известно меньше всего. А я, честно говоря, очень любопытный человек.

«Верю на слово», — подумал я, но не подал вида. В эту минуту на меня были обращены все глаза.

— Я сам не могу прийти в себя — так быстро все произошло, — начал я. — Думаю, основная причина моего участия в этой экспедиции — мое прошлое. Давным-давно мы с Эмили Памбридж очень крепко дружили. Леди Памбридж видит во мне скорее не ученого, но спасателя. Хотя не имею представления, насколько хорошо я подхожу для этой роли.

Госсекретарь изобразил на лице озадаченность.

— Понимаю. Эмили Памбридж — чудесная женщина. Я знаю ее лично. Честолюбие и энтузиазм просто били из нее ключом. Она — настоящий ученый. Не то, что остальные, которые только и могут, что сидеть в своих лабораториях. — Я почувствовал на себе ироничный взгляд Малони. — Позор, что наши люди были не в состоянии выявить причины трагедии или узнать что-либо о ее местонахождении, — продолжал политик. — Честно говоря, после обнаружения видеокамеры мы больше ничего не слышали о них. Вполне возможно, что они пали жертвой вооруженного отряда.

Он тяжело улыбнулся.

— Вы понимаете, что мы не можем послать еще одну команду. В данный момент все они привлечены к охране наших границ. К тому же у нас нет больше ресурсов, чтобы провести подобную спасательную операцию.

— Для этого есть мы, — сказал Малони. — Не хочу вас обидеть, но я искренне считаю, что мы лучше подходим для этой задачи, нежели ваши люди. Мы работаем с секретными вещами и должны хранить тайну. Если вы понимаете, что я имею в виду.

С этими словами он бросил на Ассиса взгляд, который ввел меня в заблуждение. Мне показалось, что оба знают какую-то тайну. Правда, я не отважился спросить, что же произошло, когда нашли камеру. Но я чувствовал, что, вполне возможно, Малони и министр договорились хранить молчание. И еще я вспомнил о предупреждении Сары.

В этот момент принесли шампанское, и мы выпили за успешное путешествие. Жан-Поль Ассис осушил свой бокал с недипломатичной быстротой и промокнул губы матерчатой салфеткой. После этого он махнул своим охранникам и взял портфель.

— Что ж, время пришло. Я надеюсь, вы не будете считать меня невежливым, но я должен вас покинуть. Я бы с удовольствием побеседовал с вами еще, но вы же понимаете, дела. Кстати, вот еще, что я хотел спросить. — Он провел рукой по своим коротким белым волосам. — Почему вдруг американцы так стали интересоваться темой карликовых слонов?

Этот вопрос привел меня в замешательство.

Он что, тоже ничего не знал? Тайна, которая объединяла его с Малони, очевидно, не имела ничего общего с нашим заданием. Кроме того, кажется, что госсекретарь, а вместе с ним и все правительство Республики Конго не имеют ни малейшего представления о настоящей цели нашей операции. Видимо, история о карликовых слонах существовала с тех пор, как Эмили в первый раз ступила на эту землю.

Но вопрос Ассиса нисколько не удивил Малкольма, даже наоборот. У меня было такое впечатление, что он ждал этого вопроса.

— О, это очень легко объяснить, — ухмыльнулся он. — Ключик к этому лежит в волшебной фразе «генная инженерия». Как вы знаете, леди Памбридж является главой правления одной из крупнейших компаний в этой отрасли.

— Да, мне это известно.

— Клонировать живое существо, которое считается давно вымершим, вдобавок такое миниатюрное, как карликовый слон — это сделало бы генную инженерию более популярной. К тому же, подумайте о той куче денег, которые можно будет выручить в том случае, если дать им размножиться и продать в зоопарки. Экономически выгодное дело — доход от продажи лицензий поправит государственный бюджет на долгие годы.

— Значит, вы не хотите вывозить из страны живой экземпляр?

— Мы никогда об этом даже не думали. Все, чего мы хотим — лишь взять пару проб ДНК, из которых мы потом вырастим клонов.

Ассис смущенно покашлял.

— Прекрасная мечта. Особенно в глазах здешних природоохранных организаций, для которых, должен вам признаться, вся ваша экспедиция с самого начала была бельмом на глазу. Только здесь есть одна загвоздка. На самом деле нет никаких карликовых слонов. Все эти истории про них — выдумки, равно как и рассказы о мокеле-мбембе. Ни больше, ни меньше, — он сухо улыбнулся. — Это всего лишь плод воображения.

Мы встали, чтобы пожать нашему гостю на прощание руку.

— Посмотрим, месье Ассис, — сказал Малони, — посмотрим.