Рептилия

Глава 21

Через пятнадцать минут мы добрались до лагеря. Он выглядел совсем не так, как я его себе представлял. Я даже начал сомневаться в том, что это была хорошая идея — прийти сюда. Мне не хватает слов, чтобы рассказать, как все это выглядело. Плотно прижав носовой платок ко рту, я на негнущихся ногах прошел по разгромленному лагерю.

Мы наткнулись на несколько трупов. Это было жутко, отвратительно — искореженные туловища, вырванные внутренности и оторванные руки и ноги. Из-за этого было трудно определить количество жертв. Мне показалось, что здесь было примерно шесть человек, но, вполне возможно, их было семь или восемь. Повсюду валялась разбитая, поломанная и разорванная утварь. Там были и целые вещи, но под ними тлел слабый огонь, превращая их в ненужный хлам. Перевернутый джип «тойота-лендровер» милосердно закрывал собой эту леденящую кровь картину, которая скрывалась под ним. Разорванные палатки, основания которых торчали из земли, как пальцы убиенных, искореженные ящики с продуктами питания были небрежно разбросаны по лагерю… Столы, котелки, консервы и оружие лежали на земле, покрытые толстым слоем пепла и грязи. Но намного отвратительнее выглядели обгоревшие тела. Они уже значительно распухли и издавали сильный запах разложения. Некоторые из них были повреждены падальщиками.

На границе лагеря я нашел одно тело, в котором можно было распознать человека, лишь обладая богатой фантазией. Лицо мужчины было вырвано вместе с глазами, так, что мне ухмылялся лишь его блестящий красный череп. Это было уже чересчур. Мой желудок сжался и, едва я успел добежать до высокой травы, как меня тут же вывернуло. Я не хотел, чтобы остальные заметили мое состояние.

— Боже! — вырвалось у меня, после того, как желудок оказался полностью пуст.

Я вытер лицо. Мои ноги стали ватными.

— Бог к этому не причастен, — сказал Малони, который незаметно подошел ко мне сзади. — Его вообще, похоже, здесь не было, когда все это произошло. Да тут вообще не было никого, кто бы мог помочь этим бедным душам. Они были совсем одни… — Он сплюнул. — Как вы себя чувствуете?

Я выпрямился.

— Ничего. Если бы не этот запах…

— Вот. Возьмите это, — сказал он, сорвав какое-то колючее на вид растение. Потом он помял его в руке. — Заверните его в свой платок. Оно должно перебить запах.

И действительно, свежий запах мяты попал мне в нос и успокоил бунтующий желудок.

— Лучше?

Я кивнул.

— Хорошо. Тогда пойдемте. Может, нам удастся выяснить, что же здесь произошло.

Он достал свою цифровую камеру и начал снимать мельчайшие подробности разгрома.

Сикспенс чувствовал себя столь же плохо, как я.

— Это дело рук мокеле, — прошептал он. — Никакое другое существо не смогло бы так расчленить отряд хорошо вооруженных солдат. Ни леопард, ни бегемот, ни даже одичавшие слоны не в состоянии сотворить такое.

В этом контексте слово «расчленить» мне пришлось совсем не по вкусу, и я почувствовал, как мой желудок снова взбунтовался. Но в одном он все-таки был прав — это действительно были солдаты. Может быть, та самая группа, которую отправили по следам Эмили, и которая должна была выяснить, что же с ней произошло.

— Это конголезские правительственные войска, — сказала Элиши, после того, как осмотрела форму на одном из трупов. — Вот этот, кажется, был их начальником.

— По всей видимости, Эгомо обнаружил их сразу после несчастья, — ответил Малони. — Если верить его рассказу, то вполне возможно, что это произошло в самый разгар грозы.

— Теперь я действительно готов согласиться со словами Стюарта, — сказал Сикспенс. — Мы сможем оказать миру неоценимую услугу, если уничтожим этого монстра.

— Сержант Жерар Матубо, — прочитал я на запачканной кровью нашивке, — Третий Джамбалский пехотный полк. Ну, теперь у нас, по крайней мере, есть хоть одно имя. И мы сможем установить истину, заглянув в списки пропавших без вести солдат.

— Нам это и не понадобится. Я нашел приказы и ежедневные отчеты, — крикнул Малони и махнул нам рукой.

Он склонился над железным ящиком, который выглядел так, словно по нему проехалась грузовая машина.

— Здесь есть все, начиная от сообщения о том, как они послали курьера из деревни Кинами с видеокамерой и записями в Браззавиль, и заканчивая, — он посмотрел на нас, — покинутым лагерем Эмили Памбридж на берегу озера. Тут написано черным по белому: Эмили Памбридж. Это на самом деле первая убедительная зацепка. Наконец-то у нас появился след. Минуточку, а разве Эгомо говорил не про два лагеря?

— Да, он упоминал об этом, — сказала Элиши. — Судя по его словам, второй лагерь находится непосредственно на побережье, всего в четырех километрах от нашего.

— Мы должны разыскать его как можно скорее. — Малони начал быстро листать страницы. — Вероятнее всего, солдаты встретились с чудовищем, находясь в другом лагере. Когда они убегали оттуда, то испортили радиостанцию. Может быть, ее сломал мокеле. К сожалению, из этих обгорелых страниц не все понятно. А здесь речь идет снова об ombre menacante…

— Об опасной тени… — прошептала Элиши.

— …Которая преследовала их от самого озера. Что это значит — всем нам ясно. Сержант Матубо приказал своим солдатам сделать окоп вокруг лагеря, в то время как двое подчиненных попытались пешком преодолеть поляну и добраться до деревни Озеке, чтобы позвать подмогу. Все произошло, — он посмотрел на часы, — приблизительно три недели назад.

Малони покачал головой и положил этот отчет, вместе с другими не слишком пострадавшими бумагами, в свою сумку.

— Мы можем почти с уверенностью сказать, что эта попытка провалилась, никто из них так и не дошел до деревни. Вполне возможно, что теперь их обглоданные хищниками скелеты лежат где-нибудь в стороне. А в это время остальная часть команды окопалась здесь. Около двух недель они тщетно ожидали помощи…

— Но она так и не пришла. Вместо этого пришла смерть, закончил я его мысль.

С тяжестью в желудке я еще раз обошел проклятое место. Границу лагеря еще можно было хорошо различить. Солдаты возвели оборонительную стену — около полутора метров в высоту и десяти в длину. От нее, правда, почти ничего не осталось, за исключением небольшого участка с севера. Остальную часть сравняло с землей. Мне бросилось в глаза то, что все тела лежали за пределами периметра лагеря. Возможно, хищники оттащили их в траву.

— Что мы будем делать с телами? — спросила Элиши.

— Я предлагаю облить их бензином и поджечь, — ответил Сикспенс. — Это, конечно, не очень почтительно, но все же лучше, чем оставить их на растерзание падальщикам.

— А падальщики наверняка очень скоро появятся здесь, — сказал Малони. — Даже странно, как они раньше не наведались сюда, следуя за таким аппетитным запахом. Возможно, только наше присутствие отпугивает их. Весь вопрос в том, как долго еще они будут терпеть. Нам нужно поскорее убираться отсюда.

Я слушал этот диалог вполуха, потому что был слишком сильно занят одной мыслью, которая пришла мне в голову только сейчас. В этом лагере было что-то не так. Здесь творились вещи, которые никак не соответствовали общей картине.

— Я возьму бензин. Мистер Эстбери, вы поможете Сикспенсу с телами?

— ???

Малони начал недовольно шаркать ногой по земле:

— Трупы. Вам нужно уложить их в кучу.

— Еще одну секунду… — Я почувствовал, как мой разум постепенно начал приходить в себя.

Я встал в центр лагеря и разгреб пепел ногой. Это место было намного глубже, чем остальная часть. Мне показалось, что я увидел лучеобразные следы, которые начинались здесь и расходились к границе лагеря. Все это место очень напоминало мне… кратер.

— Мистер Эстбери, мы ждем!

— Думаю, что мокеле-мбембе не был причастен к этому несчастью.

— Что, простите?

В этот момент все посмотрели на меня.

Я встал и подошел к краю стены. Намеки были слишком однозначными.

— Если я правильно толкую эти следы, здесь произошло что-то другое, — начал я. — Посмотрите повнимательнее на это место. Стена, воздвигнутая солдатами, выгнута наружу, а не внутрь, как можно ожидать от нападения извне. Подумайте сами.

Сикспенс подошел ко мне и покачал головой.

— Вероятно, это значит что-то еще. Может, чудовище запрыгнуло в самую середину, а стена разрушилась во время ожесточенной борьбы.

— И оно не оставило следов? Этого не бывает даже в рассказах о мокеле-мбембе.

Я подошел к трупу.

— Посмотрите, где лежат тела. Все — за пределами лагеря, словно их с силой вышвырнуло наружу. По-моему, здесь произошел взрыв, и достаточно сильный. Вполне возможно, что весь их запас тротила взлетел на воздух. Может, кто-то из солдат слишком близко бросил окурок — кто знает? Посмотрите еще раз на тела. У большинства из них ожоги на спине и на затылке. К сожалению, у нас нет ни времени, ни средств, чтобы провести анализ взрывчатого вещества. Но бьюсь об заклад, что-нибудь мы найдем наверняка.

Малони показал мне на перевернутый джип:

— А как вы объясните это? — он указал пальцем на вмятину в дверце, которая очень сильно напоминала след мощной лапы. — Если ваш друг здесь ни при чем, тогда кто же оставил этот отпечаток?

Должен признать, что никак не смог объяснить этот факт. Все, чем я располагал — это всего лишь пара косвенных улик и моя собственная интуиция.

— Я не представляю, — откровенно признался я. — Но одно я знаю наверняка; не стоит делать скоропалительных выводов до тех пор, пока у нас в руках не окажется больше фактов.

Малони засопел:

— Я так не считаю. Для меня все предельно ясно. Сейчас мы позаботимся о сожжении трупов. А потом вернемся назад и обследуем другой лагерь.

Стрелки часов уже перевалили далеко за полдень, когда мы добрались до жалкого лагеря на побережье. Изначальная эйфория от возможности найти то место, которое могло бы раскрыть тайну исчезновения моей первой любви, уступило место угнетающему настрою. Спустя уже несколько минут мне стало ясно — искать здесь больше нечего. След давно остыл. Солдаты тщательно прочесали всю окрестность и то, что на их взгляд могло оказаться важным, унесли с собой.

Меня постигло разочарование. Без особого энтузиазма я ходил из стороны в сторону, не надеясь найти что-то полезное. Мои мысли начали вертеться вокруг слов Малони.

Как он мог быть таким ограниченным? Он неколебимо убежден; во всех этих несчастьях виноват мокеле-мбембе. Впрочем, как всегда — люди видят только то, что хотят. Даже такие опытные люди, как он, не исключение. Почему он даже не допустил мысли о том, что моя догадка может оказаться важной? Ведь она могла пролить совсем иной свет на животное, которое мы ищем, на то, что в действительности здесь произошло! Я попытался избавиться от напряженного настроения, чтобы сделать рассудок вновь трезвым. Поэтому я немного отделился от остальных. Нельзя сказать, что мне было очень хорошо, когда я пробирался по прибрежным зарослям, пытаясь не потревожить ни одно животное. Но тишина казалась мне намного важнее. Пока я размышлял обо всем произошедшем, до меня донеслись обрывки разговора. Я пошел на голос и обнаружил, что это были Сикспенс и Малони, которые точно также отстранились от остальных. Они дискутировали, и их разговор показался мне очень серьезным. Распираемый любопытством я подкрался ближе, пока не стало отчетливо слышно каждое слово.

— …Думаю, что тебе нужно держаться от нее подальше, — сказал Сикспенс.

— Тебе-то какое дело? Разве ты здесь для того, чтобы следить за мной?

— Конечно, нет, но я твой друг и единственный здесь, кто может высказать тебе свое мнение. Именно поэтому я спрашиваю тебя — ты настроен серьезно или просто ищешь доступного удовольствия?

— Я и не знал, что тебя это волнует.

— Это немного касается и меня. Я был рядом, когда твоя жена и маленький сын погибли на пожаре. Я был рядом, когда ты поклялся никого никогда больше не любить. Ты хорошо знаешь, что я всегда считал эту клятву бессмысленной и, как никто другой, радовался бы, если бы ты встретил новую любовь. Но только не Элиши.

— А почему нет? — возразил Малони.

— Она еще слишком молода. Юное создание. Она годится тебе в дочери. Ты ее не любишь и тем самым подвергаешь всех нас большой опасности.

— Бред.

— Никакой не бред. Ты разве не заметил, что юный Эстбери ею интересуется?

Это замечание застигло меня врасплох. Я даже присел. Я и Элиши? Но это же смешно! Если Сикспенс заметил между нами какие-то флюиды, то он знал значительно больше меня самого. Тем не менее, эта тема меня сильно заинтересовала. Поэтому я подобрался к ним еще ближе и теперь мог отчетливо видеть обоих из-за высокой травы. Малони сидел, сдвинув назад свою шляпу. Он подставил лицо лучам солнца.

— Эти двое? Да они терпеть друг друга не могут, это видно даже слепому. Эстбери абсолютно все равно, есть ли что-то между нами. В отличие от тебя, как мне кажется.

Сикспенс рассерженно пробурчал что-то себе под нос.

— В тебе нет ни намека на понимание других людей. Никогда не было и не будет. Иначе ты бы уже давно заметил, что эти постоянные споры между ними — ничто иное, как выражение симпатии. И вот что я тебе еще скажу: мы не можем допустить эти бодания. Во всяком случае, не здесь, потому что на кон поставлено слишком многое.

Я еще раз вздохнул. Это было действительно смешно. Я ни капельки не интересуюсь этой капризной женщиной. А вот Малони, наоборот, кажется, очень на нее запал. В то время, пока я размышлял обо всех этих высказываниях, австралийский охотник угрожающе выпрямился.

— Я скажу тебе, что происходит, — прогремел он. — Ты ревнуешь. Вот и все. Ты просто хочешь оставить малышку для себя, разве нет? — Он сухо улыбнулся. — Ну, попробуй. Это будет интересно. Я — последний, кто сдается в борьбе. Ты должен это знать, у тебя же есть хваленое чувство понимания людей.

— Да, да. Для тебя главное — твое удовольствие. Что о тебе думают другие — тебя никогда не интересовало.

Я услышал, что в голосе Малони появились более жесткие нотки:

— Если тебе что-то не нравится — иди. Я справлюсь и один.

— Я не могу, и ты это отлично знаешь.

— Я тебя умоляю, избавь меня от этой болтовни про клятву. Каждый раз, когда мы с тобой ругаемся, я вынужден слышать одну и ту же речь. Я всегда чувствую себя виноватым. Но я не хочу больше, ты меня понимаешь? Я сыт по горло этими нравоучениями. Исчезни, я освобождаю тебя от этой клятвы.

— Ты не можешь, — пробормотал Сикспенс. — даже я сам не могу этого сделать.

Немного помолчав, Малони сказал:

— Ну, хорошо, тогда оставайся, — а потом добавил:

— К тому же, эта малышка для меня ничего не значит.

— Именно это я и говорю. Значит, ты спокойно можешь отстать от нее, — сказал Сикспенс.

— Не могу, я же охотник — во всех отношениях. Ты знаешь, что говорят про черных женщин?

— Без понятия, но может быть, ты меня просветишь?

— Да ладно тебе, это знает каждый. Говорят, что они — как звери. Только и ждут того, что их возьмут силой. И лишь после этого успокаиваются. Когда-нибудь я доставлю малышке такое удовольствие, а потом оставлю ее в покое. Это же безобидное приключение, которое закончится так же быстро, как и начнется.

Я не верил своим ушам. Вот это здорово! Кажется, и Сикспенса это сильно задело.

— Так вот откуда дует ветер, — проговорил он. — А тебе известно: у Элиши тот же цвет кожи, что и у меня?

— Ты — это совсем другое. Ты для меня как брат.

— А что было бы, если бы она была белой? Думаю, тогда ты сказал бы иное. Как ты думаешь, как я отношусь к таким расистским высказываниям?

— Тише, там что-то есть.

Малони резко вскочил на ноги и уставился в моем направлении. Пистолет, который он всегда носил с собой, был наготове. Так быстро, как только можно и по возможности не издавая не единого звука, я упал на живот. Черт возьми, он заметил меня! Да он же разнесет меня в клочья, как только узнает, что я подслушивал. Остается только одно — делать ноги и как можно тише. Но это легче сказать, чем исполнить.

— Эй, кто там? — крикнул Малони. Он сделал несколько шагов по направлению ко мне. Я отчетливо слышал скрип его кожаных сапог. С каждой секундой они были все ближе. Он заметил меня — это было очевидно. Но, видимо, он пока еще не решил, что делать. В худшем случае он выстрелит. По моему лбу побежала струйка пота. Что же делать? Лучше сдаться. Лучше пусть он побьет меня, чем я умру на берегу Лак-Теле с пулей в животе.

Я уже хотел встать, но почувствовал на своем плече чью-то руку.

За мной стоял пигмей.

Он подошел совсем незаметно. Он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. Я приложил палец к губам, и его улыбка стала еще шире. Похоже, он понял, что я попал в беду. И вдруг он сделал нечто, заморозившее кровь в моих жилах. Пигмей поднял руку и подал голос.

Малони с Сикспенсом тут же его заметили.

— А, это же наш маленький друг, — сказал Малони и опустил пистолет. — Эгомо, тебе повезло, что ты еще жив. Еще пара секунд, и я выстрелил бы. Зачем ты всегда так крадешься?

— Он же не понимает, что ты говоришь, — сказал Сикспенс.

— Точно. Ну да ладно. Я смотрю, ты нашел свой лук. Эгомо, ты теперь полноценный охотник, я прав? У меня есть похожее оружие, только больше. Показать тебе? Конечно, покажу, как только будет время. — Он жестом пригласил Эгомо сесть рядом с собой.

— Иди, мой друг, усаживайся рядом, в кругу великих охотников.

Их смех дал мне возможность ретироваться.