Ревизор: возвращение в СССР 19

Глава 17

Северная Италия. Город Больцано.

Выйдя из банка, теперь уже бывшие, владельцы фабрики «Роза Росса», поспешили раскланяться с Тареком и его юристом.

— Сделка прошла довольно быстро, — сказал Тарек своему юристу, когда они ушли. — Что значит, хорошая подготовка. Молодец.

Они направились в кафе, где ждал Марио. В руках Тарек нёс дипломат с деньгами для депутата. Всё было рядом, и Тарек решил прогуляться пешком, привести мысли в порядок. Сколько попросит Марио? — думал он. — Тысяч десять? Всё-таки, две недели тут со мной просидел.

Заметив ливанцев ещё издали, Марио поднялся, внимательно вглядываясь в их лица и пытаясь определить, с чем они идут, с радостью или сделка сорвалась по какой-то причине. Но лица иностранцев были непроницаемыми и Марио растерянно наблюдал за их приближением, не понимая, чего ждать.

Для Тарека же лицо итальянца было открытой книгой. Прекрасно понимая, с какими трудностями тот столкнулся в данный момент, Тарек сжалился над ним и победно улыбнулся. Марио, увидев, что всё хорошо, расслабился. Облегчение, которое он испытал, Тарек считал не только с лица, но и с движений всего тела Марио.

— Поздравляю! — восторженно воскликнул Марио, не успел Тарек сесть за столик.

Юрист взял у босса дипломат и предусмотрительно сел за отдельный столик, чтобы не мешать их встрече.

— Я очень благодарен за вашу помощь, — проговорил Тарек. — Что я вам должен?

— Мне много не надо! — воскликнул Марио. — Только за гостиницу, перелёт туда-обратно и тысячи три с половиной сверху.

— Сколько всего?

— Можно округлить до пяти тысяч долларов?

— Хорошо, — выписал ему чек Тарек. — Благодарю вас ещё раз. Очень приятно было с вами иметь дело.

Марио раскланялся и удалился, высказав надежду, что они ещё увидятся когда-нибудь.

Ливанцы заказали чай и остались ждать депутата. Вскоре он пришёл с немым вопросом в глазах.

— Всё хорошо, — сказал ему, улыбнувшись, Тарек и жестом попросил у юриста дипломат. — Здесь, как договаривались, — придвинул он его Рикардо.

У того глаза сразу загорелись хищным огнём. Он приоткрыл дипломат и тут же закрыл, окинув содержимое намётанным взглядом.

— Вы убедились, что со мной можно вести дела? — спросил довольный Рикардо.

— Да, спасибо за помощь, — кивнул Тарек.

— И с вами приятно работать. Готов продолжить наше сотрудничество в любой форме, — прямолинейно заверил его депутат.

Добравшись до метро после лекции на асфальтобетонном заводе, позвонил домой из автомата и договорился, что буду ждать жену на станции метро Дзержинская в центре зала.

Ждать пришлось недолго, Галия прибежала очень быстро. Только все время озиралась вокруг, а потом сказал мне:

— Очень необычно себя чувствую! В животе деток нет, рядом нет, так себя странно ощущаю без них!

— Привыкай, надо же снова жить и обычной жизнью. Перестанешь кормить, и в рестораны начнем ходить вдвоем, пока они будут с Ириной Леонидовной сидеть.

— А до этого не будем?

— А ты усидишь там несколько часов? — усмехнулся я.

Галия, подумав, улыбнулась в ответ:

— Ты прав, не усижу. Уже сейчас приступ паники и хочется обратно к детям бежать. Какое тут удовольствие от ресторана…

Минут через пятнадцать мы уже были в магазине и поднимались на самый верх в специальную секцию.

Там я полностью отдал все бразды правления жене, она сама решала, что брать. Набрала постельного белья и детского, и взрослого, детских вещей набрала на вырост лет до десяти. Одних коробок с детской обувью двенадцать штук получилось. Хорошо, Загит стенку обещал. А по-хорошему, тут очень пригодятся шкафы, которые после ремонта в коридоре будут стоять.

По уму надо также попытаться сделать встроенный шкаф. Но придется оценить весь фронт работ для этого, фурнитуры-то сейчас для этого нет. Если двери будут на неприспособленных для этого роликах заедать в пазах через раз, такой встроенный шкаф нам не нужен…

Пока я составлял и обвязывал шпагатом обувь в блоки по шесть коробок, Галия набирала детские трусы, майки, футболки, носки, колготки во всех размерах, что были. Стоило это всё копейки, пусть, набирает, если ей так спокойней будет. Белые и цветные рубахи от двух лет, свитера, водолазки.

Подносил это всё к продавцам, а они считали. Галия им уже объяснила, что у нас двойня и они не смотрели больше круглыми глазами на её азарт.

— Товарищи, — обратился я к продавщицам, — у нас три талона по двадцать пять рублей. Вы скажите, пожалуйста, когда на семьдесят пять рублей уже товаров наберётся.

— Носите, носите, ещё можно, — усмехнулась одна из них.

В итоге они не стали заворачивать в бумагу наши покупки, а выдали мне коробку из-под товара, уложили в неё всё и хорошо перевязали.

Галия была на седьмом небе от счастья. Взял в одну руку коробку с вещами, во вторую связку с шестью коробками детской обуви и потащил это всё к лифту. Галия несла вторую связку с обувью и свою сумочку.

Поймал такси. Кое-как распихали с таксистом коробки. Большая в салон пошла, а обувь в багажник. Минут двадцать голосовал, пока машину остановил, если бы сразу на метро пошли, к своей станции подъезжали бы уже.

Но зато улучил момент и поговорил с женой о просьбе Загита.

— Дорогая, отец твой вчера поделился, что у них с твоей матерью трудный этап сейчас в семейных отношениях, — начал я издалека.

— Да? — удивилась Галия. — А что такое?

— Понимаешь, она обманом убедила его, что мы с тобой с ней помирились и ты ждёшь её в Паланге. Она тайком от всех приехала, только отец твой знал, ходила по городу и искала тебя. И никто не знал, чего от неё ждать. Загит Джиганович был вынужден вызвать тётю Дилю на подмогу потому, что сам не мог ни на день с работы вырваться. Он очень оскорблён поведением твоей матери и поставил ей условие, что пока он в отпуске с нами, она должна помириться со всеми детьми и познакомиться с семьёй старшего сына. Иначе всё…

— Что всё? — испугано смотрела на меня жена.

— Чаша его терпения переполнилась.

— Бедный папа… ой… и бедная мама!

— Но он очень надеется, что Оксана Евгеньевна одумается и просит дать ей ещё один, последний, шанс. Я, конечно, согласился. Она приедет к нам на ноябрьские.

— Ура, — обрадовалась жена. — Я поговорю с ней. Она исправится. Должна исправиться… Она же не глупая.

— Я тоже на это очень надеюсь, — искренне ответил я. — Но призываю тебя к бдительности. Будь готова к тому, что она опять что-нибудь учудит, вроде помады на моей рубашке. Обещаешь не поддаваться на её провокации? — серьёзно посмотрел я на неё.

— Обещаю, — легкомысленно ответила Галия.

Москва. Квартира Алдониных.

Ксюша перепробовала все способы убедить Ивана отказаться от командировки в Болгарию. Но он был непреклонен. Напряжение между ними нарастало. Ивана обижало отношение Ксюши к его карьере и любимому делу. А Ксюшу задевало, что для Ивана семья не на первом месте.

— Тебе уже тридцать шесть лет! — на повышенных тонах высказывала она Ивану, воспользовавшись тем, что Ирина Леонидовна у соседей. — Когда ты собираешься жениться? Когда я буду рожать? Время же идёт!

— Ксюш, ну, какая разница, когда жениться? — оправдывался Иван. — Месяцем раньше, месяцем позже…

— Тут не месяцем раньше! Тут уже на полгода всё сдвигается! Пока ты вернёшься, минимум три месяца пройдёт. В ЗАГСе тоже сразу не распишут, ещё три месяца ждать придётся.

— Ну и подождём. Куда торопиться? У нас вся жизнь впереди, — недоумевал Иван.

— Знаешь, у тебя, может, и вся жизнь впереди, а мне уже двадцать восемь. Мне давно пора рожать, скоро уже и поздно будет. Я не могу ждать, пока ты дозреешь для семьи.

Ксюша решила для себя, что если Иван всю жизнь будет выбирать между семьёй и работой работу, то это будет не жизнь. Но последняя надежда ещё теплилась в ней, и она решилась расставить все точки над «и».

— Я возвращаюсь к себе, — заявила она и начала собираться. Вещей у неё было уже здесь много, но все летние уместились в четыре сумки, а тёплое пальто и сапожки она наденет на себя.

Иван отрешённо наблюдал за этими сборами. Если сейчас отказаться от командировки, — думал он. — Второго такого предложения уже не будет. А Ксюша пообижается, пообижается и простит, когда он вернётся из Болгарии.

Он предпринял вялую попытку её остановить, но, видя её решительный настрой, отступил.

Она ушла, даже не попрощавшись, громко хлопнув дверью.

Москва. Квартира Ивлевых.

Малыши спали. И вдруг, в тишине, Ирина Леонидовна чётко услышала звук громко хлопнувшей двери на лестничной площадке. Сразу заподозрив неладное, она поспешила домой.

— Загит, я отойду домой на секунду, — предупредила она, — узнаю, что там стряслось.

— Конечно, — озабоченно взглянул он на неё.

Увидев сына, она без слов всё поняла. Иван сидел на кухне, уставившись куда-то в пол в одну точку.

— Она ушла, — с отсутствующим видом проговорил он.

Мать села рядом. Сердце кровью обливалось, глядя на него. Было очень его жаль. Было очень жаль Ксюшу, она хорошая девушка, только не хочет принять во внимание особенности работы Ивана. Заладила: свадьба, свадьба… А они в мае только познакомились.

— Сынок, что ни делается, всё к лучшему. Пусть она сейчас тебя бросит, чем когда вы уже женаты будете и дети появятся. Ты же всё время будешь в разъездах, в командировках, в экспедициях. У тебя работа такая. Если не принимает этого сейчас, то и потом не примет. А куда ты из археологии уйдёшь? — она потрепала его по голове. — Считай это испытанием, чтобы не наделать ошибок.

— То есть, мама, ты думаешь, что она не вернется? — испугался Иван.

Мать сразу же себя иначе повела.

— Ну, кто его знает, сынок, может и вернется! — сказала она, сообразив, что сын полагает, что их отношения с Ксюшей еще не закончились…

Иван благодарно взглянул на мать и покивал головой, мол, спасибо, что веришь!

— Я пойду, а то, вдруг, малыши проснутся, — засобиралась Ирина Леонидовна. — Если что, приходи, ты же знаешь, что я рядом, — показала она рукой на стену, за которой была квартира Ивлевых.

Приехали с женой домой, она сразу к детям поспешила. А я смотрю, звонок кто-то тёплым шарфом замотал. Не одному мне его звон не нравится. Занёс покупки прямо в коробках в большую комнату, чтоб не мешались, всё равно, раскладывать их ещё некуда.

— После ремонта надо будет шкафы дополнительные покупать, — произнёс я мысли вслух.

— А я с соседкой с шестого этажа договорился, — вдруг заявил Загит, — Галия завтра с утра к ней на работу подъедет, стенку выбирать.

— Спасибо, а как вы договорились? Она же на работе целыми днями.

— Так у меня её телефон рабочий остался с прошлого раза, когда кроватку покупали.

Ну Загит даёт! — подумал я, улыбаясь.

Тут на кухню зашла жена с озабоченным видом и плюхнулась на табуретку прямо передо мной.

— Ксюша от Ивана ушла, — проговорила она очень расстроенно.

— Вот те раз, — огорчился я. — Не захотела ждать, значит, из командировки…

— Что теперь будет? — с беспокойством спросила Галия.

— Ты, главное, не расстраивайся сильно, — взял я её за руку. — Надеюсь, милые бранятся, только тешатся и мы ещё погуляем на их свадьбе.

— Правда? — с надеждой спросила жена.

— Ну а почему нет? Сколько их видел вместе, они друг другу очень подходили. И близко такого ощущения не было, когда Иван с Линой ходил.

— Мне так Ксюшу жалко, — призналась Галия. — Она так надеялась на семью, детишек…

— Будем надеяться, всё у неё ещё будет.

Тут по дому разнёсся крик ликования.

— О! Сегодня же последняя игра, — спохватился Загит. — Пошли хоккей смотреть, — позвал он меня.

— Да что там смотреть? Серию и так, и так уже продули.

— Где твой азарт? — расстроился тесть. — До последнего надо верить в победу!

И мы с ним сели смотреть хоккей. Хотя, душа была не на месте из-за расставания Ивана с Ксюшей. А у меня к тому же задача от Захарова: найти место под будущий музейный комплекс под Москвой. А к кому, как не к соседу-археологу с этим вопросом идти? Не спешил к нему за консультацией обращаться, других дел полно было, но уверен был, что в любой момент приду и всю нужную мне информацию получу, успеется до его отъезда в Болгарию. А тут на тебе, получи, фашист, гранату! Сейчас Ваня как уйдёт в депрессию или запой, и свои все планы насчёт загранкомандировки пустит коту под хвост, и мои…

С другой стороны, с учетом того, что его девушка бросила, бессердечно как-то к нему за советом идти… Он же весь на нервах.

Но все же решился — есть же совет, при подобного рода проблемах загружать мозг другими вещами, тогда легче их переживать. Пойду, загружу его мозг своими проблемами, отвлеку от сердечных переживаний…

Как оказалось, пошёл к соседу вовремя: судя по уровню водки в бутылке, стоящей на столе, пару стопок он уже успел махнуть. Задержался бы еще минут на двадцать, и обсуждать важный вопрос уже было бы не с кем. С профессиональной точки зрения, потому как закуски на столе я не увидел.

— Давай, дружище, — поднял я предложенный им стопарик, — чтобы вы с Ксюшей как можно легче перенесли свой первый семейный кризис.

Он, бедный, аж подавился и закашлялся.

— Она ушла! — выдал он расстроенно.

— Ну и что? — возразил я. — Так бывает. Все ссорятся. Потом мирятся. Мне все же кажется, что у вас есть к друг другу чувства, вам ещё рано расходиться.

— И что я должен делать? От командировки отказаться? — с горечью спросил он.

— Нет, конечно. Это твоя работа, карьера. Это то, что обеспечит будущее благосостояние твоей семьи. Как ты от этого откажешься?

— А она почему этого не понимает? — внимательно посмотрел он на меня.

— Есть женщины, которым надо всё контролировать, что можно и что нельзя. У меня тёща такая. Ей надо, чтобы муж и дети были рядом, на виду. Чтобы никто, не посоветовавшись с ней, самостоятельные решения не принимал. С такими людьми окружающим очень тяжело. И если муж с характером ещё может противостоять такой жене, то дети абсолютно беззащитны и, став взрослыми, предпочитают бежать из отчего дома, лишь бы вырваться из-под диктата матери.

— И что ты хочешь сказать? Что Ксюша такая?

— Откуда я знаю? — удивился я. — Кто с ней жил, я или ты?

— Я не замечал ничего такого до того, как появился этот вопрос с командировкой…

— Ну, значит, ещё не всё потеряно. Нужно мягко показать ей, что это решение ты не изменишь потому, что оно на пользу вашей семье. Но при этом она не должна чувствовать себя ненужной и брошенной.

— Она же сама ушла, — возразил мне Иван.

— Ну и что? Ты же мог и не дать ей уйти.

— Это как?

— Так. Встал в дверях. Не пущу и всё. Ты мне нужна. Я тебя люблю. Она бы может злилась, что не пускаешь, но одновременно, раз ты уверен, что она тебя любит, видела, что ты ее тоже любишь и настроен решительно, не хочешь ее терять. Любой нормальной женщине такое приятно, не понравится только, если чувств настоящих к мужчине нет. Ты же мужик, и должен демонстрировать мужское поведение. Высоки шансы, что и помирились бы тут же. Ну а если совсем не готова мириться, и рвется из квартиры, то тогда уже и пропускать придется, конечно. Но это тоже важный знак, что ты, возможно, переоценил ее чувства к тебе. Хотя… на вашей ранней стадии отношений, учитывая, как вы душа в душу жили, и то, что это первая серьезная ссора, сработало бы, думаю.

— Блин… Ну, уже поздно.

— Ничего не поздно. Можно по-другому показать, что она тебе нужна. Ты знаешь, где она живёт?

— Конечно.

— Вот пиши ей письма. Вот сразу, как приедешь, письмо просто в почтовый ящик брось и из командировки пиши всё время.

— Что писать?

— Да всё равно что. Главное — внимание. Искренние чувства. Чтобы видела, что тебе плохо без нее, в разлуке. И из командировки ей пиши, фотки присылай, как ты там в поте лица копаешься во славу науки… Только не улыбайся. И никаких девушек рядом на фото. Она должна видеть, как ты без неё страдаешь.

Иван впервые за весь наш разговор улыбнулся.

— Авось, это все сработает, и она к тебе вернется, а потом и приспособится к твоим регулярным командировкам, — поспешил закрепить успех я. — Выйдет замуж, родит, переключит внимание с тебя на малыша и всё у вас будет нормально. Сама тебе чемодан ещё будет собирать в очередную поездку.

Тут послышался вой ликования отовсюду.

— Наши же играют, — спохватился Иван и поспешил включить телевизор.

Вскоре вернулась домой Ирина Леонидовна.

— Паша, мы детей искупали, — доложила она, внимательно приглядываясь к Ивану.

— Спасибо! — поблагодарил я и улыбнулся ей ободряюще. Она кивнула и скрылась на кухне.

Досмотрели второй тайм. В перерыве заметил, что Иван уже чувствует себя получше, и решил перейти к интересующему меня вопросу.

— Слушай, совет нужен от тебя, как специалиста. Тут предприятие, где я подрабатываю в комитете комсомола, решило культурно-досуговый комплекс организовать. Не спортивно-развлекательный, а именно культурно-образовательный с историческим уклоном. Короче, цель — продвигать культуру в массы и воспитывать патриотизм. Нужен какой-то бесхозный замок или кремль, который можно было бы восстановить, сделать музей и вокруг организовать разные общества любителей старины. Есть задумка, в частности, восстановить технологию производства средневековых доспехов, устраивать праздники с турнирами.

— Ничего себе, у вас планы грандиозные! — с любопытством посмотрел на меня Иван. — А потяните?

— Ну, не всё сразу, конечно. Есть мысль объединить усилия нескольких министерств, и культуры, и образования. Это, пока, только проект. Мне поручено найти заброшенный замок или кремль не ближе тридцати километров от Москвы.

— Ну, что я тебе могу сказать, — задумался сосед, — если брать реально существующий объект, вы замучаетесь проходить согласования с Минкультом. И там, кроме того, при эксплуатации, будет море ограничений. А вот если подобрать уже исчезнувший объект, достаточно одной археологической экспедиции на этом месте, перед началом строительства, и вперёд. Стройте, что хотите, как хотите, согласования будут, как на обычный объект.

— О как. Ещё и раскопки надо проводить?

— А как ты хотел? Без этого тебя и на существующий объект не пустят. Только там всё будет дольше, глубже и серьёзней.

— Ну, понял, понял, — озадаченно тёр я подбородок. — Это куда надо обращаться?

— Давай, лучше, я дам тебе телефон замдиректора моего института. Я все же лучше разбираюсь в заграничных командировках. В СССР копал только на вторых ролях, в организации экспедиции, как, что и когда делается, особо не разбираюсь. Скажешь, что от меня. Он тебе всё расскажет и покажет. Человек очень толковый и увлеченный… Где только не копал по СССР.

— Ну, ты человечище! Спасибо! — обрадовался я и поднялся, чтобы сходить домой за записной книжкой.

Иван, тем временем, взял свою и, когда я вернулся, дал списать мне с неё оба номера замдиректора, и рабочий, и домашний. Ещё раз поблагодарил его и стал прощаться с Ириной Леонидовной.

— Не будешь третий тайм смотреть? — вопросительно посмотрел на меня Иван, протягивая мне руку на прощанье.

— Да я бы с удовольствием, но работать надо идти, — объяснил я и пошёл к себе.

Сесть работать сразу не получилось. Нам с Загитом Галия выдала по ребёнку. Они уже были накормлены, надо было подержать их «столбиком».

Пытались с дедом найти между ними отличия. По цвету глаз, форме носа и ушей их было не различить.

— Дорогая, у меня кто? — подошёл я к жене, перестилающей детские кроватки.

— Андрюшка, — почти не глядя, ответила она.

— Откуда знаешь? — удивился я.

— Вон, точка зелёная под затылком.

— Тьфу! Я уж думал, ты их и правда на глаз различаешь, а я дурачок какой, что не способен это сделать. Расстраиваюсь какой день, голову ломаю, — рассмеялся я.

— А кто из них первый родился? — спросил Загит с любопытством.

— Андрюшка и родился, мне его ещё в роддоме пометили. Я так и обновляю метку, — улыбнулась Галия.

— Ну, понятно. А ларчик просто открывался…

Друзья, объявление: победители, угадавшие имена близнецов: Andrei, Алек Зубр, Брайя и Zipper. Промо-коды на следующую книгу Ревизора данным товарищам будут выданы управдомом по первому запросу после поступления книги в продажу!