Ревизор: возвращение в СССР 19

Глава 9

Москва. Сауна в спортивно-оздоровительном комплексе одного из промышленных предприятий Пролетарского района.

Стали возвращаться за стол соратники. Совещание продолжилось.

Ригалёв, насупившись, заканчивал какой-то разговор с Войновым и человеком Захарова:

— Что толку от охранников, если они не вооружены?

— Это уже техническая сторона вопроса, — ответил ему человек Захарова. — Охотничьи билеты им всем сделаем. Или будем в милицию обращаться при перевозке ценностей, чтобы нам сопровождение обеспечили. Машины с мигалками, вообще, никто не остановит и не спросит, что везёте.

Похоже, зашла моя идея соратникам.

— Сопровождение с милицией — это очень серьезно, — улыбнулся я. — Но это же только для перемещения ценностей. Постоянную охрану замка тоже неплохо было бы вооружить. Если, пока, нет соответствующих обоснований для разрешения на оружие, то надо попробовать прояснить этот вопрос наверху, — взглянул я на Захарова. — Инкассаторы же у нас с оружием? Вот и охрану музейных ценностей логично было бы доверить людям с оружием.

— Музеи должны быть под сигнализацией и охраняться органами охраны правопорядка, — задумчиво произнёс один из людей Захарова. — Свою армию иметь нам никто не даст.

— Ну, голь на выдумки хитра, — возразил я ему. — Значит, как уже было предложено, откроем у себя филиал Общества охотников и рыболовов. Но без профессиональной службы безопасности нам не обойтись. Музейный персонал проверять надо? Да. Сделки по приобретению ценностей сопровождать надо. Охранять эти ценности надо. И тут ещё есть один момент, который я хотел бы предложить, — обвёл я глазами собравшихся. — Периодически наша служба безопасности должна будет устраивать скрытую слежку за всеми нами.

Ожидаемо услышал недоумённый ропот, типа, ещё чего не хватало и хочешь всех нас за горло держать?

— В их задачу будет входить обнаружение чужой слежки за нами, — пояснил я. — Будь то внимание ОБХСС, КГБ или рядовых преступников. Бандиты они же тоже не дураки, они на раз вычисляют тех, кто не по средствам живёт и жаловаться на ограбление никуда не пойдёт. А работать они могут очень жёстко, уговаривать поделиться никто не будет… Хорошо бы также тревожные кнопки дома всем иметь… А то пока помощь вызовешь, если, конечно, жив останешься, они уже в Сочи прилетят и ищи ветра в поле. Вовремя заметить бандитский хвост — это, зачастую, вопрос жизни и смерти.

И что касается органов, тоже. Если узнать заранее, что разработка ведётся, можно успеть принять меры. А насчёт держать за горло… Наличие у кого-то любовницы или второй семьи, по сравнению с информацией из тетрадки нашего бухгалтера, это, вообще, ни о чём.

Вот после такого обоснования недовольство тут же сменилось интересом. Хоть и не у всех.

— Это сколько же денег надо будет в это каждый месяц вбухивать? — с досадой спросил Ганин.

— Это безопасность, — отрезал Захаров, до этого задумчиво молчавший. — Денег на защиту жалко ровно до тех пор, пока первый раз по башке не получишь. Или с работы не вылетишь из-за расследования, хотя совсем этого не жаждал. Я уж не говорю про более печальные варианты…

Мужики зашевелились, обсуждая этот момент, все разом, но Захаров остановил их:

— Надо всё обдумать и просчитать. Но, я считаю, что на безопасности экономить нельзя. Вообще, это очень серьёзный вопрос. Давайте, каждый обдумает все за и против, и продолжим обсуждение на следующем совещании.

— У меня вопрос, — поднял руку один из людей Захарова. — Чтобы официальный музей открыть, экспонаты нужны. Где мы их возьмём?

— Это элементарно, — взял слово Бортко. — Бабушка-старушка музею завещала.

— У меня мысль появилась, — тоже поднял руку я. — А возможно такой развлекательно-образовательно-музейный комплекс на базе какого-нибудь большого предприятия организовать? Из тех, что у нас под контролем, конечно. Там и с наполнением экспозиции проблем не будет, скажем, трудящиеся жертвуют в пользу своего музея, у кого что нашлось. И проверок всяких будет по минимуму от того же Минкульта.

— Это какое же предприятие такой комплекс потянет? — спросил Захаров.

— Часовой завод «Полет» подойдёт? — тут же предложил Сатчан.

Посидели, подумали. Бортко с Захаровым переглянулись, и оба кивнули.

— Хорошая идея. Для такого начинания и название звучит тоже неплохо. Да и нас там все работает, как часы, под полным контролем… — сказал, ухмыльнувшись, Захаров.

— А можно к этой инициативе «Полета» подключить Минкульт? — спросил Бортко. — Чтобы этот музей-замок был на балансе часового завода, а фонды на реставрацию дал Минкульт?

— Скорее удастся договориться, чтобы часть доходов «Полета» оставили ему на реставрацию, — задумчиво проговорил Захаров.

— Это было бы идеально, — одобрил я. — Тогда никто, кроме «Полета», не будет претендовать на этот комплекс.

А в девяностых надо будет кровь из носу поучаствовать в его приватизации. Вместе со всеми соратниками и при поддержке моих фондов с ливанцами мы точно потянем…

— Так, товарищи, пора закругляться, — взглянул на настенные часы Захаров. — Информации к размышлению все получили достаточно. Обдумываем и запоминаем все вопросы, которые возникают. Будем обсуждать на следующем совещании. И надо потихоньку начинать анализ предприятий, — выразительно взглянул Захаров на Бортко. Тот с готовностью кивнул. — Начните, наверное, с автобазы. Самое у нас слабое по доходам звено.

— Хорошо, — ответил Бортко и взглянул на меня, типа, слышал?

— Когда приступать? — уточнил я.

— Вчера, — ответил кто-то.

— Понятно, — вздохнул я. — Мне бы, тогда, адрес, как и с кем там связаться. И сроки какие? Прошу учесть, я же учусь на дневном, посещаемость и всё такое…

— Решим мы вопрос с твоей посещаемостью, — пообещал Захаров. — Завтра же свяжусь с ректором по этому вопросу. Сам смотри, где тебе надо быть, где не обязательно. С учёбой, если проблемы будут, тоже решим.

— Это что, у меня свободное посещение будет? — удивился я.

— Ну, не прямо так. Неофициально, — уточнил Захаров.

— Не наглей, короче, — объяснил Бортко.

— Спасибо, это сейчас очень актуально будет, — обрадовался я.

Мы перебрались в раздевалку и стали неспешно собираться.

— Прудик с карпами там надо будет выкопать, — задумчиво заметил Ригалёв.

— Кто про что, а Ригалёв про рыбалку, — рассмеялся Бортко.

— А я бы на кабанчика сходил, — ответил один из людей Захарова.

— Ну, так там можно рядом и охотхозяйство создать… — ответил другой.

И я понял, что мои идеи пошли в массы. Никто уже не сомневается, нужно ли создавать такой объект, люди уже хотят его создать.

— Запиши мой телефон, — подошёл ко мне Ганин. — Вместе на автобазу в пятницу пойдём.

— Что за автобаза? — как бы между делом спросил я.

— Номер четырнадцать на улице Плеханова, — ответил Ганин.

— И во сколько?

— После обеда где-нибудь. Созвонимся ещё.

— Хорошо.

Мы вышли из оздоровительного комплекса толпой и пошли к машинам. Я пошел за Сатчаном, пусть, хоть, до метро подбросит. Ганин тоже к кому-то из своих присоседился. Пешком никто не пошёл.

— Ну, задал ты сегодня жару, — озадаченно проговорил Сатчан, решив подбросить меня до самого дома. — Жили себе спокойно, не тужили, радовались денежкам и дефициту. А ты — бандиты! На раз вычисляют! У всех семьи, между прочим…

— Так я ж, поэтому, и поднимаю эти вопросы, — удивлённо взглянул я на него. — Что тоже за семью боюсь.

— Да, понятно, понятно, — примирительно ответил он. — Но так, пока об этом не думал, всё хорошо было. А теперь бояться буду.

— Не бояться, а опасаться, — поправил я, — это разные вещи. Превентивные меры большинство подобных рисков снимают.

— Да, я согласен, — тяжело вздохнул Сатчан. — Только сейчас начинают доходить твои слова, что деньги мало получить, их ещё надо суметь в руках удержать.

— Да уж…

Добравшись до дома, сразу позвонил, извинившись за поздний звонок, Ионову и попросил организовать мне в пятницу ещё одну лекцию на четырнадцатой автобазе на Плеханова. Он удивился очень, но записал и обещал сделать всё возможное.

— Но в четверг лекция в железнодорожном депо остаётся? — обеспокоенно спросил он.

— Да-да, конечно. Всё в силе, — поспешил успокоить его я.

— А, ну, отлично. Сделаю тебе на автобазе лекцию в пятницу, — обрадовано ответил Константин Сергеевич, даже не поинтересовавшись, зачем мне это надо. Попрощались с ним, и я прошёл на кухню, включил газ под чайником и устало сел на табуретку.

Группировка разрастается. Служба безопасности, это, конечно хорошо, но и сам, как говорится, на Аллаха надейся, а верблюда привязывай. Конверт с процентами и моей фамилией я вынес, надо его, кстати, уничтожить. Шредер сейчас днём с огнём не достанешь, надо, хотя бы, приучить всех коллег по команде не произносить криминальную информацию вслух, а записывать на маленьких клочках и тут же их уничтожать в пепельнице.

Как бы мне ещё в тетрадочку Ганина заглянуть? Уж очень меня беспокоит её содержимое. Это бомба замедленного действия с неисправным таймером, рванёт в любое время.

Чем я могу себя ещё обезопасить? Легенду своего присутствия на автобазе я уже лекцией обеспечил. Надо ещё там в ремзоне договориться, чтобы мне машину пару раз посмотрели, типа, показалось, что что-то где-то стучит. Уже будет, чем отмазаться в случае, если спросят, что я там делал.

Вот Ганин прифигеет, когда я ему скажу, что надо прерваться, у меня лекция сейчас тут.

В среду мне передали с кафедры физвоспитания, что меня уже заждались на тренировках по волейболу. Сразу побежал в спортзал уточнить расписание тренировок. Всё осталось по-прежнему, мужские группы по будням, кроме среды, в пять и семь часов вечера, в субботу в одиннадцать утра.

Завтра лекция, может, попробовать к семи часам на тренировку успеть? В пятницу лекция на автобазе и начало работы как аналитика, даже пытаться не буду на тренировку успеть. В субботу лечу за женой. Да, завтра единственный день на этой неделе, когда я могу попытаться попасть на тренировку. И придется идти обязательно, иначе тренер вообще не поймет…

Пока я бегал по этажам, выяснял, что делать с волейболом, наши парни устроили шоу в группе, демонстрируя всем желающим свои новенькие кремлёвские удостоверения. Вчера получили и с сегодняшнего дня приступают к выполнению своих обязанностей. Составили вчера график, будут работать через день по четыре часа после занятий.

Смотрел на них и поражался их простоте и непосредственности. Я долго шифровался, никому не говорил, боялся зависти и лишних разговоров. Тут же душа на распашку!

Москва. Кабинет второго секретаря Московского городского комитета КПСС.

Захаров, как и обещал Ивлеву, позвонил на следующий день ректору МГУ. Знакомы лично они были шапочно, но должность второго секретаря Московского горкома КПСС открывала любые двери и располагала к нему людей.

— Василий Эрастович, — начал Захаров, когда секретарь дозвонилась и их соединила, — должен вам сказать, в МГУ великолепная подготовка кадров.

— Весь наш научно-педагогический коллектив делает всё возможное для этого, — ответил ректор, тихо радуясь похвале из уст второго секретаря горкома партии.

— У вас студент есть толковый на втором курсе экономического факультета, Павел Ивлев. Было бы очень хорошо, если бы ему организовали свободное посещение. Есть мнение, что его таланты пригодятся для работы в реальном секторе столицы. И, кстати, он хорошо себя уже проявил, работая в Кремле на полставки. Зачем ему напрасно штаны просиживать на студенческой скамье?

— Виктор Павлович, я ничего не имею против. И благодарю вас за такой лестный отзыв о нашей работе.

Москва. Ректорат МГУ.

Зимин, стоявший во время разговора с Захаровым, опустился в кресло, довольно улыбаясь. Звонок от второго секретаря с просьбой — это хорошо. Это очень хорошо! Это теперь можно к нему обращаться за поддержкой и по текущему ремонту корпусов и по строительству нового общежития. И за какой-то пустяк — студента на свободное посещение перевести. Да за такую возможность ректор был готов ему прямо сейчас и диплом выдать, если бы такое практиковалось…

Подумав, ректор выписал имя и фамилию студента на бумажку, вкратце изложив ситуацию так, чтобы, если она попадет не в те руки, придраться к нему не было возможности:

— По мнению товарища Захарова толковый специалист уже на втором курсе, работает на полставки в Кремле.

Отнес ее и положил в пухлую папку в сейф. Память человеческая несовершенна, поэтому он постоянно делал такие заметки и раз в полгода их перечитывал. Сразу, заодно, всплывали мысли, как использовать знакомство с тем или иным человеком для нужд МГУ. Хозяйство огромного университета было также огромным, и возни с ним было очень много. Ректор давно уже забыл про науку, чувствуя себя директором предприятия. Постоянно нужно что-то выбить для того, чтобы все это хозяйство функционировало безукоризненно. Лично с Ивлевым он знаком не был, но к нему и через десять лет можно обратиться по праву ректора университета, в котором тот учился. Ректор так постоянно делал, и срабатывало «на ура».

Интересно, чей родственник или свойственник этот паренек? Впрочем, настойчиво собирать эту информацию ректор не планировал. Иногда меньше знаешь — крепче спишь. Достаточно того, что кто-то серьезный за парнем стоит точно…

Вернувшись в кресло, он снова обрадовался тому, что второй секретарь теперь будет у него в должниках. После чего потянулся к телефону, чтобы дать поручение секретарю дозвониться до декана.

Москва. МГУ. Деканат экономического факультета.

Декан Андреев поднял трубку настырно звонящего телефона. Перерыв между двумя его сегодняшними лекциями всего ничего, и, всё равно, кто-то не может дождаться.

— Виктор Афанасьевич, готовы разговаривать с ректором? — услышал Андреев в трубке голос личного секретаря ректора МГУ.

— Да, конечно, — немедленно согласился декан, чувствуя, как сердце начинает колотиться. Обычно личный звонок от ректора не к добру. Либо поругают за какую-то ошибку, либо каким-то срочным и непростым поручением озадачат. Что ректор звонит его похвалить за что-то, в голову даже прийти не могло — человек тот слишком занятой, чтобы такой ерундой заниматься.

— Переключаю.

Через десять секунд декан услышал знакомый голос:

— Виктор Афанасьевич, добрый день. Как ваши дела?

— Добрый день, Василий Эрастович! Все хорошо, спасибо! — напрягся еще сильнее декан, хотя и так был взвинчен.

— У вас на втором курсе должен быть такой студент — Ивлев Павел, все верно?

— Да, а что он натворил?

— Почему сразу натворил? Нужно верить в нашу молодежь! Звонили из горкома, просили организовать ему свободное посещение. Он им для работы какой-то важной нужен в реальном секторе. Молодец, Виктор Афанасьевич, хорошо работаешь! Считай, дополнительная премия уже у тебя в кармане. И про заявку на ремонт помещений деканата помню, выделим средства вне очереди.

— Клара Львовна, — выглянул непроизвольно улыбающийся декан в приёмную, положив трубку после разговора с ректором. — Найдите мне, пожалуйста, Гаврилину.

Секретарь кивнула, озадаченная. Первый раз с начала учебного года видит начальство улыбающимся… Интересно, что такое хорошее у него случилось? Как бы разузнать?

В столовой за обедом увидел Костенко с Региной за одним столом, болтали, перегнувшись друг к другу через стол, как близкие подружки, и смеялись чему-то очень радостно.

— Что-то мне не нравится, как эти две кумушки задружились ни с того, ни с сего, — задумчиво проговорил я.

— Два сапога пара, — ответил Сёма Давыдов, проследив за моим взглядом.

— Я даже догадываюсь, против кого они дружат, — вдруг сказал Мартин.

— Серьёзно? — заинтересовался я.

— А, — махнул рукой немец. — Регинка у нас в группе болтает про тебя ерунду всякую.

— Про меня? А что про меня можно болтать? — удивился я, прикидывая возможные варианты. — Блин, да я чист, как стёклышко!

— Ай, не обращай внимания, — с досадой проговорил Мартин. — Дура, как есть.

— А чего, чего она болтает-то? — спросил Ираклий настороженно.

Мартин долго отнекивался, но Ираклий насел на него и тот, в конце концов, сказал:

— Что болтает? Что болтает? То и болтает, что Паша её зажимал и любовницей стать предлагал.

У меня вырвался громкий нечленораздельный ни то хмык, ни то хрюк.

— Ничего себе, — растерянно посмотрел на меня Витя Макаров. — Это из-за того, что ты её послал?

— Получается, что так… — озадаченно проговорил я.

— Вот, дура-то! — воскликнул Ираклий.

И что мне делать? А вдруг, какие-то сплетни до Галии каким-то образом дойдут? Всегда можно верить, что найдется добрый человек, что найдет своим долгом доложить о сплетне…

Как всё это не вовремя!.. Сразу вспомнилось, какие концерты Римма Сатчану закатывала из-за навета его секретарши. Ну, ладно, там всё обошлось, попсиховала и успокоилась. А у меня жена кормящая. Тут просто так не успокоишься. Тут, сначала, молоко пропадёт.

— Не переживай так, — наклонился ко мне, нахмурившись, Булатов. — Угомоним мы её как-нибудь.

— Только без телесных повреждений, — пошутил я, почувствовав острое желание придушить эту ненормальную.

— Мы её легонько образумим, с лестницы столкнём, — кровожадно улыбнулся Ираклий и парни рассмеялись. Все, кроме Мартина. Тот испуганно поднял брови.

Ну он-то не понял, что это шутка. Но мне было совсем не до смеха.

Москва. МГУ. Деканат экономического факультета.

— Виктор Афанасьевич, вызывали? — скромно заглянула в кабинет начальника Эмма Эдуардовна.

— Проходите, проходите, Эмма Эдуардовна, — радушно встретил её декан. — Ректор очень доволен нашей работой, ему звонили из горкома по поводу Павла Ивлева со второго курса и очень хвалили университет. А также просили обеспечить Ивлеву режим свободного посещения. Вы пройдитесь по преподавателям на курсе, скажите, чтобы не лезли к нему с посещениями. И вообще, нужно обеспечить ему режим наибольшего благоприятствования.

— Хорошо, Виктор Афанасьевич. Кстати говоря, помните, я рассказывала, что Ивлев ещё пятерых наших студентов со второго курса в Кремль предложил на работу?

— Да, конечно, — заинтересованно подтвердил декан.

— Так вот, они все проверки уже прошли, приступают к работе там на четверть ставки.

— Отлично! — довольно потёр руки декан. — С такой активностью наш факультет будет очень заметен в ректорате! Молодец, Эмма Эдуардовна, заслужили премию за своего подопечного! Все же нюх у вас на таланты! Я, признаться, сомневался, когда вы его тянули на конференцию с иностранными участниками, думал, место ли там первокурснику? Вот с такими студентами коммунизм мы точно построим!

После пар Булатов, Сандалов и Тания поехали в Кремль. Поздравил их с началом работы. А завтра первый рабочий день будет у Брагина, Макарова и Кузнецова.

Сам поехал в редакцию, затарившись, предварительно в университетском буфете пирожками и сочниками для Веры. Стоят они копейки, а эффект какой! Дорого внимание, а не подарок. Вспомнил её ошарашенное лицо, когда я пирожных ей притащил, похоже, её там не балуют.

Но вначале зашел в кадры. Там мне выдали удостоверение внештатного корреспондента. Внушительное такое… Положил его к своему собранию корочек и пошёл на шестой этаж. Вера просмотрела по диагонали мою статью, одобрительно покивала несколько раз головой в процессе чтения и положила её на свой стол.

— Хороший у тебя слог, простой, доходчивый, — серьёзно сказала она, — ты прямо рожден для журналистики. Главная проблема с начинающими выпускниками даже журфака — тексты пишут такие, словно кирпичи на пол роняют. Пока поймешь смысл первой строки, уже читать дальше не хочется. Если не секрет, то как ты его отточил?

— А я в обществе «Знания» уже года как полтора лекции читаю, — даже и не соврал я, хотя о главной причине такого таланта сказать и не мог, — и без бумажки, чтобы память тренировать и реакцию людей видеть. Если брови подняли и хмурятся, значит, недоступно рассказываю, надо попроще. Так и насобачился…

Журналистка серьезно кивнула. Для нее такое объяснение было вполне разумным.

Ну а когда я протянул ей свёрток из буфета, расплылась в счастливой улыбке. Так приятно стало, а она и говорит:

— Пообедать некогда было. Ты меня от голодной смерти спас.

Коллеги её посмеялись, назвав меня спасителем, и я ушёл вполне довольный. Ну и приятно было, конечно, что профессионал так высоко мои навыки оценил…

Москва. Советский комитет по защите мира.

— Ну что, Марк Анатольевич, справишься сам с молодёжью? — выглянул из своего кабинета Валиев, когда новоявленные сотрудники вошли в кабинет. — Помощь нужна?

— Попробуем сами справиться, да, мужчины? — подмигнул им радостный Марк. — Если что, позовём. Так. Куртки, пальто в шкаф, — распорядился он. — Пойдёмте, я покажу вам, где у нас тут все удобства и начнём работу.

Взявшись за письма, парни честно вчитывались в текст каждого из них. Они были разные, одиночные и коллективные, короткие и длинные, официальные и простые, но очень эмоциональные. В некоторых письмах люди писали про свое отношение к каким-то событиям и сравнивали их со своей собственной жизненной ситуацией, объясняя, почему решили написать. Некоторые письма были очень интересные. Парни читали их друг другу вслух.

Была только одна проблема иногда — разобраться с почерком. А так — молодежь реагировала очень позитивно.

Марк поглядывал на новых сотрудников с молчаливым восторгом, боясь вспугнуть. Дело спорилось, работа двигалась, и парни только наращивали темп сортировки писем.

Этак, — думал Марк, — мы скоро перейдём и к написанию ответов!

Товарищи , спасибо за помощь с вариантами имен близнецов!!! Конкурс закрываем, имена победителей сообщим, когда до этого дойдет дело по сюжету.