Ревизор: возвращение в СССР 30

Глава 13

Москва.

Оставил Ирине Леонидовне десятку, отдать таксисту, что привезёт штапик. А сам отправился по делам. Сперва заглянул на почту, выписал газету «Труд» и забежал в булочную. А там, как раз, товар разгружали, такой запах стоял умопомрачительный!

— А что это у вас так пахнет аппетитно? — громко спросил я, только войдя в магазин.

— Хлеб, — ответила продавец из ближайшего отдела. — Что же ещё?

— Жаль… Хлебом девушку угощать неудобно, — с сожалением ответил я.

— Бубликов купи ей с маком, — хмыкнула она. — Тоже только привезли.

— А давайте, — тут же согласился. — Спасибо за подсказку.

Пробив пять бубликов, отоварился и поехал в редакцию.

— Что-то тебя давно не было, — с подозрением покосилась на меня Вера, разворачивая кулёк с угощением от меня. — Как пахнут…

— Свежайшие, при мне разгружали, — прорекламировал я свой подарок и достал свой фельетон «Сколько весит совесть?». — В эту среду прошёл рейд в детском садике, я тут всё написал, кто проводил, где, ну и телефон руководителя группы, если надо будет что-то уточнить. А последний кусок переписал с описи изъятого, чтобы не подумали, что я что-то придумал.

— В самом деле? Столько изъяли? — удивилась Вера, сразу посмотрев куда я указал пальцем. — Мясо шесть килограммов! Бабоньки! Вы только послушайте! — и она принялась зачитывать соседкам по кабинету мою опись. — Это же надо!..

— Самое страшное, что это опись только одной сумки, — добавил я. — У второй задержанной поварихи в сумке было столько же.

Тут уж они все начали возмущаться, а Вера показала мне на очередной мешок с письмами и, поспешно попрощавшись, унеслась с моим фельетоном к начальству.

Писем было много. Сколько же я не появлялся? Попрощался с журналистами и потащил мешок в машину. Придётся сегодня ещё и в университет заехать. Но сначала в Министерство обороны.

А перед этим контрольный звонок домой из ближайшего телефона-автомата.

— Слушаю, — узнал я голос нашей няни.

— Это я, Ирина Леонидовна. Как там, приезжал кто-нибудь?

— Да-да. Привезли две белых палочки. Я отдала за них десять рублей.

А почему две палочки-то? Сломали, что ли, по дороге? Ёлки зелёные… Получается, первый блин комом. Зато, факт доставки налицо. И лишь бы хотя бы один кусок штапика по размеру подошёл… мало ли, он от большого окна был, а мне нужен на дверь… Хотя тут же пришла в голову другая идея. А может быть, Жуков подстраховался и прислал два штапика?

— Ирина Леонидовна, спрячьте их, пожалуйста, ко мне в кабинет, чтобы Панда с Тузиком с ними не поигрались.

— Уже отнесла, — успокоила она меня. — Еще и на шкаф положила, на случай, если кто их случайно в кабинет впустит.

— Спасибо! — ответил я, и тут же набрал Жукова.

— Евгений Семёнович, ну, всё получилось, штапики уже дома… Их было два или один?

— Два. Подумал, что раз уж такие деньги тратить на такси, то пришлю с запасом. Мало ли совсем не подойдёт по форме, к тем, что есть, тогда все по кругу поменяешь.

— А, понял, понял, — с облегчением ответил я. — А то няня как сказала, что привезли две палочки, первая мысль была, что он по дороге разломился.

Жуков начал ржать самым натуральным образом.

— Вот это был бы облом! — наконец проговорил он. — Провернуть такую операцию, чтобы получить два обломка!

— Да, и такое могло быть, — улыбнулся я. — Значит, наш эксперимент полностью увенчался успехом!

— Получается, так, — ответил довольный Жуков. — Никогда ничего с таксистом не передавал, а ведь идея хорошая. Может и сам использую в будущем.

Идея хорошая, когда ты куратор таксопарка, и для тебя все сделают по высшему разряду, — подумал я, но вслух этого, разумеется, говорить не стал. Ещё раз поблагодарил его и обещал позвонить ближе к понедельнику, договориться, где встречаемся для поездки в Городню.

До Министерства обороны оставалось совсем недалеко, добрался меньше чем за десять минут. Майор вышел, как мы с ним и договаривались, принял у меня сумки и охнул от неожиданности, взяв их в одну руку.

— Какие тяжёлые, — удивился он и протянул мне вторую руку на прощанье.

— Осторожнее, там есть стеклотара, — улыбаясь, предупредил я.

— Как будто были другие подарки, без стеклотары, — ухмыльнулся он.

Ну да, а что еще дарить генералу? Так что вроде бы мой подарок и неоригинальный по форме, но зато вряд ли кто-то из дарителей сможет превзойти меня по редкости того, что в бутылках… Отечественный коньяк с выдержкой в полсотни лет, известный бренд импортного виски с двадцатилетней выдержкой. Этим он и будет отличаться в лучшую сторону от других.

Надо было покрепче сумку выбрать, — подумал я, глядя майору вслед. — А то буду теперь переживать, что ручка в самый ответственный момент оторвётся.

Взглянув на часы, отмахнулся от дурных мыслей и поехал в университет. Мешок с письмами был почти полон, пришлось нести его перед собой, держа за два угла. Для работы с письмами было ещё рано, занятия в самом разгаре. Заглянул к Гусеву, чтобы он мне открыл кабинет Группы по работе с письмами.

Гусев, увидев меня на пороге своего кабинета с мешком, без слов поднялся и сам подошёл ко мне и протянул руку.

— Это откуда? — уточнил он.

— Это газета.

— Оставляй. Сам отнесу… Надо сразу подписать, чтоб девчонки не запутались. Нам уже в ответ на наши ответы начали письма приходить на адрес университета, представляешь?

— Это как? — рассмеялся я.

— Ну, вот так. Мы ответили трудящимся с завода где-то на Урале на их письмо в газету, а их комсомольцы нам ответили. Будем теперь зачитывать на факультетских комсомольских собраниях.

— С ума сойти! — удивился я. — Скоро у вас свои собственные мешки писем появятся.

— Одно плохо, когда девчонки письма разбирают, могут не понять сразу, что к чему… Хорошо, что я догадался это письмо всем дать прочитать, и одна из наших комсомолок вспомнила их и про что там было в нашем первом ответе.

— Пусть они две подписи в ответе ставят. Вашу и ниже свою с какой-нибудь пометкой, письмо составила, например, или ещё как-то. Чтобы ответ сразу в нужные руки попадал.

— Кстати, да. В исполкомах же так и делают, — оживился Гусев.

Перекинулись с ним ещё парой слов и попрощались. Надо уже было ехать на завод. Понятия не имею, где будет проходить выступление, лучше заранее приехать и с коллегами из комитета комсомола вместе идти. А то пока буду искать, представление закончится.

Святославль.

— Давай, сынок, бегом, — подгоняла Оксана Руслана, — у Левичевых в гараже света нет, только днём можно тщательно машину осмотреть. Квартиру я вчера смотрела, мне всё понравилось. Титан у него такой же, как у нас, даже поновее. Насчёт дров я его сразу предупредила, что заберу.

— Это правильно, мам, — озабоченно ответил Руслан. — Там у тебя почти целая машина. Только привезли… Главное, чтобы с документами на машину не было никаких котовасий. Мужики на работе говорили, что всякие моменты бывают…

Однако, как только владелец распахнул гараж, Руслан забыл о всех своих сомнениях. Перед ними стояла целёхонькая, свеженькая первая модель «Жигулей» потрясающего вишнёвого цвета. Удивительно для машины, которой уже два года! Машина завелась с пол-оборота и хозяин выкатил её на улицу. По ровному блеску кузова Руслан сразу определил, что машина в отличном состоянии.

— Ну, что? — прошептала Оксана, ходившая за ним следом, пока он осматривал машину. — Не битая?

— Муха не сидела, — улыбнулся он ей, и Оксана сразу приосанилась и стала посматривать на мир вокруг сверху вниз.

Руслан попросил проехаться, послушал, как работает двигатель, попробовал, как скорости переключаются.

— Ну, как? — поинтересовался Михаил, снисходительно глядя на горящие глаза Руслана.

— Хорошая машина, — кивнул он. — А документы с собой? Сразу бы посмотреть.

— Да, пожалуйста, — протянул Левичев ему техпаспорт.

— Она же у вас семидесятого года, — заметил Руслан. — А говорили двухлетка?

— Так сентябрь месяц, — ответил хозяин «Жигулей». — Три года ещё только будут. Зато детали итальянские. Чем раньше с конвейера сошла, тем выгоднее!

— Ну, так-то оно так, — согласился с его доводами Руслан.

Москва. Торгово-промышленная палата СССР.

Заместитель начальника отдела выставок, ярмарок и презентаций Андриянов Антон Григорьевич, положив трубку после телефонного разговора, удовлетворённо подергал себя за аккуратную бородку-эспаньолку.

Никуда она не денется, — подумал он, усмехнувшись, встал и оглядел себя в зеркало. Высокий, подтянутый брюнет в импортном дорогущем костюме, модная стрижка, аккуратная эспаньолка. — Да какая женщина устоит?

Эта манекенщица, которую он мельком увидел по телевизору, поразила его прямо в сердце и уже неделю не давала ему спокойно спать. Он сразу начал выяснять, кто она. Но только напрасно потерял время, разыскивая её среди демонстраторов Домов моделей.

Решил найти выход на неё через телевидение. Там ему подсказали обратиться в Министерство бытового обслуживания РСФСР.

Ну, а дальше дело техники, — решил, улыбаясь, Андриянов. — Уж это-то министерство принесёт мне её на блюдечке с голубой каёмочкой. Иначе как им ко мне идти за помощью в отправке делегации за рубеж?

Москва. МГУ.

— Анатолий Степанович, можно? — заглянула в кабинет к Гусеву Быстрова.

— Ну, заходи, — настороженно ответил он.

— Анатолий Степанович, а у вас место в группе писем ещё не появилось?

— Нет пока.

— А девочки говорят, работы всё больше и вы ещё двоих хотите взять? — хитро улыбаясь, сказала Регина.

— Ну девочкам виднее, у них и спрашивай, — ответил он, начиная раздражаться. Почему эта прохиндейка решила, что он должен оправдываться перед ней? Ну, нет у него никакого желания брать её в свою команду, после того, что о ней узнал. Проблемная она…

Регина надула губки, как обиженная девочка, но он не отреагировал. Что ей непонятно? Два раза уже отказал, — начиная злиться, думал Гусев, глядя, как она нехотя выходит из его кабинета. — Думает, что достаточно ресничками похлопать, губки надуть и все ее капризам внимать будут?

Приехал в комитет комсомола минут за тридцать до начала мероприятия. Секретарь Григорян и его помощник были уже одеты и собирались уходить. Варданян встретил меня улыбкой и шутками.

— Ну что, автор, признавайся, страшно? — спросил он, показывая мне на выход.

— Почему? — улыбнулся я.

— Сейчас как закидают нас гнилыми помидорами, — пояснил с улыбкой секретарь заводского комитета ВЛКСМ.

— А мы зонтики возьмём, — отшутился я.

— Начальство районное приедет, — поделился Варданян. — У нас банкет сегодня. Присутствие обязательно.

— Если только ненадолго, — ответил я, подумав о витраже.

Мы вышли на улицу и направились к бежевой «Волге».

— Мы что, едем куда-то? — удивился я.

— Ну а как ты хотел? Поедем во Дворец культуры, — объяснил Варданян. — Для такого серьезного и ответственного спектакля хорошая сцена нужна, а не наша самоделка.

— О, всё по-взрослому, — с уважением отметил я. — Можно я на своей машине туда подъеду?

— Ну, пожалуйста. Где ты её оставил?

Они сориентировали меня, куда ехать и где они меня будут ждать, и я поспешил к проходной.

Дворец нашел без проблем. Меня усадили на первый ряд среди важных персон завода и районного начальства. От райкома партии присутствовал Ригалёв, а от комитета комсомола были и Войнов, и Сатчан.

Встретились в непривычной обстановке и обрадовались друг другу, как будто сто лет не виделись. Настроение у всех было приподнятое. Шутки, смех. Наконец, на сцену вышел секретарь парткома Барсуков и толкнул короткую речь о предстоящей завтра дате и передал слово Ригалёву. Затем вышел Григорян, тоже сказал пару слов и пригласил на сцену Войнова. Вроде, все говорили не так уж и много, и у каждого был свой круг поднимаемых вопросов, они не повторялись, но сие действо растянулось минут на двадцать пять. Народ не роптал, все давно привыкли, что без этого никак. Наконец, торжественная часть закончилась и на сцене появился Серёга Белый.

Он, как заправский конферансье, объявил о предстоящем выступлении и перечислил творческие коллективы, которые принимают в нём участие.

Эту часть программы народ, похоже, ждал и приветствовал аплодисментами и криками. Хорошо, не свистом.

Серёга ушел со сцены как в замедленной съёмке, стараясь сохранить солидность. Открылся занавес и сразу стало тихо.

Самодеятельные артисты играли очень прилично, слышно было прекрасно. Разговорную часть моего сценария не меняли вообще. А вот в концертные номера они кое-что добавили и по содержанию, и по участникам. Идею им дал, а дальше они сами прекрасно справились.

Мне-то известно было содержание спектакля, поэтому я больше уделял внимание исполнению, оформлению, костюмам. А народ в зале видел постановку первый раз и откровенно увлёкся. Зал очень хорошо реагировал смехом в нужных местах. И вообще, слушали внимательно все игровые сцены. Малина выдал несколько коротких партий. Всё-таки, у него классный голос. Ему бы концерт полноценный организовать, а не по одному куплеты в сборном монтаже выдавать…

Хор всех участников в самом конце выступления тоже получился очень достойный, энергичный. Зал долго аплодировал и даже кричали «Браво» и «Молодцы».

— Ну, вот, а вы переживали, — повернулся я к Варданяну.

— Ничего я не переживал! — широко улыбаясь и аплодируя, ответил он. — Я же читал твой сценарий.

— Так это твоя работа? — поднял брови Ригалёв. — Я и не знал.

Он так посмотрел на Войнова, что тот сразу в шутку, но ощетинился.

— А что я должен всем рассказывать, что у меня такие кадры есть? И надолго они у меня останутся?

— Ладно, ладно, товарищи, поехали на завод, — прервал нас Барсуков и подойдя ко мне, протянул руку. — Мы с вами ещё не знакомы? Георгий Константинович.

— Ивлев Павел, — представился я. — Очень приятно.

— Взаимно. Спасибо за проделанную работу!

— Рад, что моя помощь пригодилась!

Интересный мужик. Не просто чиновник. Скорее, военный в прошлом. Выправка чувствуется.

— Кого подбросить? — спросил я.

— Ты что, на машине? — спросил Сатчан. — Пить не будешь?

— Нет, конечно. И вообще, мне домой очень надо.

Конечно, просто так уйти с этого праздника жизни мне не удалось. Не в том случае, когда ты автор успешного сценария по большой постановке. Минут сорок пришлось просидеть за одним столом с начальством. Кому рассказать, не поверят, что я рвался сбежать с вечеринки в таком окружении. Но выбрав момент, всё же ушёл, тепло со всеми попрощавшись.

Приехав домой, первым делом посмотрел, что за штапики передал мне Жуков. Ну, отличались они, конечно, но не так разительно, чтобы отдирать всё и переделывать заново. Прилепил вниз штапик чуть более громоздкий и нормально получилось, на мой взгляд. Если не знать, что что-то не так, то и внимания не обратишь. Как будто так и надо.

Осмотрев своё творение, успокоился и заглянул в спальню, не проснулись ли мальчишки, когда я немного постучал молотком.

— Ну, что? Сделал? — поинтересовалась Ирина Леонидовна шепотом.

— Готово, — жестом пригласил я её посмотреть.

— Ох, как же красиво, — протянула она. — Молодец ты, Паш. И голова у тебя прекрасно работает, и руки.

— Аккуратней хвалите меня, Ирина Леонидовна, — улыбнулся я. — А то загоржусь же.

— Ой, у тебя слишком много ума для этого, — махнула она на меня рукой.

Перекусил неплотно и сел в раздумьях. То ли остаться дома и заняться вторым фельетоном. То ли на тренировку рвануть, в принципе, ещё успеваю… Одна беда, начальство может обидеться, если меня со спортивной сумкой встретит на территории завода. Решат, что тренировку предпочел общению с ними. А в понедельник у меня Городня на весь день, можем не успеть вернуться. Ладно, была не была! Поеду.

Быстро дошёл до спортзала, сел на лавке в раздевалке и выдохнул. Вроде, никаких подозрительных «Волг» мимо не проезжало.

Начал переодеваться и тут в раздевалку вошёл Сатчан, увидел меня и растерялся. Мы смотрели друг на друга несколько мгновений, а потом начали ржать, как ненормальные.

— Домой, значит, очень надо? — передразнил он меня. — Дети маленькие…

— А ты что сказал? — полюбопытствовал я.

— Жену встречать надо, — ответил он и мы опять покатились со смеху.

— Что за шум? — заглянул в раздевалку Марат. — Ах, это вы, возмутители спокойствия. Чего смеёмся?

— Да выяснилось, что нас хлебом не корми, позаниматься дай, — ответил я.

Москва.

Регина ждала сегодня Юрия в гости после работы. Хотела приготовить что-нибудь вкусненькое, но из рук всё валилось.

Что этот Гусев себе позволяет? — думала она. — Столько девчонок набрал. У него уже по шесть человек в две смены работает. Чем они лучше меня? Я же и в «Комсомольском прожекторе» у него работала, от работы никогда не отказывалась, не подводила…

Когда Юрий пришёл, он сразу заметил, что Регина в расстроенных чувствах.

— И кто обидел мою девочку, — подошёл он к ней и обнял. — Кого наказать?

— Гусева! — шмыгнув носом, зло ответила она.

— Это кто ещё такой? — тут же стал серьёзным Головин.

— Секретарь комитета комсомола у нас в университете.

— И что ему от тебя надо?

— Ничего не надо. Он меня в группу специальную комсомольскую брать не хочет, — расплакалась Регина.

— Почему? — сразу успокоился Юрий, что его любовному трофею никто не угрожает.

— Не знаю. Не берёт и всё. Я уже два раза к нему подходила. Первый раз сказал, что мест нет. А девчонки говорят, что он людей сейчас добирает. Ещё то ли двух, то ли четырех человек. Я к нему подошла сегодня, говорю, так и так, возьмите меня в группу. А он знаешь, что сказал? Вот кто тебе сказал, что места есть, пусть тебя и берёт.

— Вот же гад, — начал он целовать её заплаканные глаза. — А что это за группа?

— По работе с письмами. В газету, на радио люди пишут, девчонки эти письма сортируют, отвечают. Там так интересно! Девчонки рассказывают, что как книгу сидишь читаешь, там такие истории люди про себя пишут!

И про свои предприятия, — мысленно добавила она про себя.

— Ну, не плачь, солнышко, — ласково заговорил Головин. — У каждого секретаря есть начальник. Попробуем мы найти управу на твоего гуся ощипанного…

— Правда? — Регина на него так восхищенно взглянула, что он понял, что данное обещание придется сдержать…