Ростов-папа. Часть 2

Глава 25

Таганрогская милиция и угро на вызов среагировали оперативно. Минут через пятнадцать после звонка возле дома погибшего Дохина началось сущее столпотворение. Были все, включая газетчиков. А вот кого не было, так это служебной собачки с проводником — они бы нам очень пригодились.

Я даже взгрустнул, вспомнив своего тестя с Громом. Пёсель, потомок легендарного Трефа, бы напал на любой след и дошёл по нему до конца.

Начальник таганрогского угро Овчинников прибыл в числе первых.

Заскочил внутрь, какое-то время побыл в доме и вернулся.

Лицо его стало хмурым и озабоченным.

— Жаль Дохина. Не стоило оно — вот так с собой кончать, — сказал он.

— Тут товарищ Быстров хочет высказать свою версию, — обратился к нему Мамед. — Он считает, что Дохина убили.

— Это так?

— Давайте, я изложу вам свои доводы, а вы уж сами решайте, — сказал я и по сути слово в слово повторил всё то, что говорил сыну турецко-подданного.

— Так себе доводы, если честно… — недовольно протянул Овчинников. — Печатные буквы, ровные строчки, неудобная поза при выстреле… Голая софистика, а мне нужны факты. Вернее, даже не мне, а следователю. Пока что версия о самоубийстве кажется правдоподобной. Веня действительно сильно болел и очень переживал из-за этого. Считал, что недостоин работать в уголовном розыске.

— Ваш подчинённый, вам и решать, — невесело произнёс я.

Ну. конечно, списать смерть на самоубийство, пусть даже речь идёт о твоём боевом товарище, намного легче, чем рыть и перелопачивать тонны информации…

Овчинников правильно истолковал взгляд, которым я его одарил.

— А ну, погоди Быстров… Вижу, что ты обо мне подумал.

Я усмехнулся, и это ещё сильнее задело начальника угро Таганрога.

— Так вот, Быстров, мы сдавать это дело в архив не собираемся. Если Веню убили — мы найдём, кто это сделал. Но у меня к тебе будет большая просьба…

— Какая, товарищ начальник? — произнёс я, уже догадываясь о чём пойдёт речь.

— Художников сказал, что ты у вас в Ростове уже чуть ли не живая легенда…

— Да ну вас! — рассердился я. — Нашли легенду…

— Не злись, Быстров. Скромность, конечно, украшает человека, но я и сам, без всяких рекомендаций, вижу — сыщик ты толковый. Займись этим делом, а?

Не дожидаясь моего ответа, Овчинников продолжил:

— Я понимаю, формально ты не у нас работаешь, но ты главное дай добро — а я с Художниковым порешаю. К тому же ты сюда насчёт Федорчука приехал — я так понимаю, старое дело про ограбление банка поднимаешь…

Я кивнул.

— Так вот: по Федорчуку работал Веня. Причём не официально, я его по личной просьбе Художникова подрядил.

— Я вас понял. Баш на баш, короче.

— Вроде того.

— Хорошо, если моё начальство не против, я впрягусь.

— Отлично. Тогда считай, что Художников только за.

— Товарищ Овчинников…

— Что, Быстров?

— У меня вопрос по Федорчуку… Остались какие-то материалы по нему от Дохина? Наработки… Ведь не зря же меня к вам пригласили.

— Вряд ли, — сообщил невесёлую новость Овчинников. — Я же сказал, Веня работал неофициально, просто выполнял мою личную просьбу, поэтому бумаг не осталось. Мамед тебе покажет его стол и все бумаги в сейфе Дохина, но я сомневаюсь, что ты там что-то найдёшь.

— А может он с кем-то информацией делился? — с надеждой спросил я.

И снова жестокий облом.

— Мне он сказал, что вроде напал на след. Я и велел ему выдернуть тебя из Таганрога. В детали, увы, не вдавался. У меня, как понимаешь, своих забот по горло, — подтвердил мои худшие опасения Овчинников.

— Обидно, — покачал головой я.

По сути мне придётся начинать всё с чистого лица, а ведь в отличие от Вениамина — я в Таганроге чужой и ничего не знаю. Самый паскудный вариант из всех возможных.

— Кто ж знал, что оно так выйдет, — вздохнул начальник угро. — Знать бы раньше, где упадёшь…

— Разрешите привлечь к делу товарища Челика?

— Мамед!

— Я!

— Работаешь под началом товарища Быстрова. Вопроса есть?

Мамед оживился.

— Вопросов нет.

— Тогда приступай.

Раздав ценные указания, начальство село в экипаж и уехало докладывать ещё более высокому начальству. Всё-таки смерть сотрудника угро по меркам любого города — событие из ряда вон.

— Начнём с обхода соседей, — изрёк банальность я. — На тебе правая часть улицы, на мне — левая. Встречаемся тут, на крыльце.

— Понял.

Мамед оказался человеком покладистым. Не пришлось переживать, что заартачиться работать под начальством какого-то варяга из другого города.

Мы разошлись, каждый в выбранную сторону. Предстоял нудный, абсолютно рутинный, но при этом крайне важный — «поквартирник», в данном случае «похаточник». Зацепок у нас не было, и обход — единственный вариант хоть что-то найти.

Очень редко удаётся получить первые результаты сразу, обычно приходится просеять через мелкое решето кучу бесполезной информации, а ещё чаще — получаешь в ответ «не знаю, не видел, меня не было дома». Тут важно не привыкнуть к такому, а то есть любители работать, спустя рукава.

Ну, а кто ищет — тот всегда найдёт. Я был настроен на результат.

В первом доме меня встретила вдовушка лет сорока. Внутри было бедно и грязно, сама женщина успела хорошо принять на грудь и ничего внятного от неё я не добился, кроме мата-перемата. Пила она, не просыхая уже вторые сутки, так что если и могла что-то увидеть, так только белочку.

Было откровенно жаль и саму непутёвую бабу, и её троих нечастных чумазых ребятишек, уже второй день ничего толком не евших.

Хотелось от души приложить это создание, в котором от женщины почти ничего не осталось, но вряд ли бы на неё это подействовало. Я загнал её спать, а сам сбегал в ближайший магазин и накупил продуктов: хлеба, колбасы, яиц и немного конфет.

Глаза у детворы при виде этого богатства расширились. Сладостями их, мягко говоря, не баловали.

Здесь же я узнал первые ценные сведения. Старший из ребят — пацанёнок лет восьми сообщил, что видел, как недавно из дома напротив, то есть из хаты Дохина, выходил высокий военный с желтым портфелем в руках.

— А на голове у дядечки была шапка — будёновка!

— Давно ты его видел?

— Ну… — Он задумался. — Как в дом заходил — не видел, а вышел оттуда почти перед тем, как вы с другим дядей туда пришли.

— То есть ты и меня с напарником разглядел?

— Ага. А чего тут разглядывать-то… Мы ж напротив живём, дом дяди Вени для нас как на картинке. Занавеску сдвинул и сиди, смотри.

— А раньше этот военный тут бывал?

— Не-а, — мотнул головой мальчик. — Никогда не видел.

— Мама твоя могла его видеть?

— Матка пьяная была, ничего она не видела.

Что-то вроде этого я сразу предположил, так что известие меня не огорошило.

Мальчишка же оказался глазастым и деловым. Мы с ним разговаривали как два взрослых.

— Если ещё раз увидишь этого военного — сможешь опознать?

— Смогу наверное, — не очень уверенно ответил пацан. — Правда, лицо не очень разглядел, только усы запомнил.

— Ну, хоть что-то…

Я пожал ему руку, погладил по вихрастой голове и вышел из дома.

Половина мужского населения страны ходила сейчас в военном или полувоенном обмундировании, так что примета была так себе. Слабенькая…

Собственно, как и будёновка и усы.

Но в любом случае это косвенно подтверждало мою версию про убийство.

Ещё в двух домах кто входил и выходил из дома погибшего сотрудника угро не видели, но подтвердили сведения про военного с неуставным жёлтым портфельчиком подмышкой. По всему выходило — не нафантазировал парнишка.

Судя по цвету клапанов на шинели — кавалерист, но, опять же, учитывая нынешний бардак во всём, что касалось обмундирования, этот военный мог быть кем угодно, да хоть лётчиком!

Выполнив свою часть работы, я вернулся к крыльцу, опередив Мамеда на четверть часа.

Тот пришёл уставший как собака.

— Жора, ты как — куришь?

— Некурящий.

— Вот зараза! А я за сегодня как назло все свои скурил, а денег не взял… Стрелять придётся!

— Не переживай. Если что — денег на курево я тебе одолжу.

— А вот за это спасибо! А тебе вечером отдам! — обрадовался Мамед.

— Удалось чего-нибудь нарыть?

Он грустно повёл плечами.

— Если бы… Зря только время потерял. А у тебя как — есть успехи?

— Есть. Пацаны вон из того дома видели, как незадолго до нас, от Дохина выходил высокий усатый мужчина в военной форме, скорее всего, кавалерист. Есть идеи, кто бы мог это быть?

Глаза Мамеда заблестели.

— А ты, знаешь, Жора… есть! Года три назад здесь одна занятная историю приключилась. Я тогда ещё не работал в здешнем угро, но вот Веня Дохин как раз начинал…

— Так давай — не тяни! Рассказывай! — заинтригованно попросил я.

— В общем, три года назад у нас в городе арестовали замначальника кавалерийской школы Шмелькова. Из-за чего точно, я тебе сейчас не скажу, но, поговаривали, что Шмелькова подставил его начальник — Кутузов.

— Зачем?

— Кутузов с какой-то бухты-барахты решил, что Шмельков собрался его подсидеть и сработал на опережение: обвинил Шмелькова в растрате казённых средств.

— Пока не понял — при чём тут Дохин?

— Погоди, сейчас узнаешь. К Шмелькову и его соседям нагрянули с обыском. Проводили обыск комендант города, его помощник и военный следователь. Начали вечером, закончили в шесть утра. Реквизировали кучу вещей, погрузили на подводы и… отправили хрен знает куда.

Я усмехнулся.

— Оригинально…

— Вот-вот! — одобрительно произнёс Мамед. — Слушай дальше: комендант с товарищами во время обыска устроили пьянку и так нажрались, что в итоге валялись во дворе в бесчувственном состоянии. Веня тогда замещал начальника угро и приказал арестовать эту троицу: и коменданта, и помощника и военного следователя.

— Ну что ж, молодец — правильно поступил. За такой бардак нужно давать по шапке!

— Вот и Веня так же подумал, только Кутузов наябедничал на него начальнику гарнизона, тот подключил командующего войсками Бозилевича и…

— Веню закрыли, — догадался я.

— Точно. Обвинили в плохой организации уголовного розыска и учащении случаев краж и грабежей. Спасло от реального срока Веню только то, что он был временным замещающим. Короче, Веня вышел из-под ареста, разозлился на Кутузова и стал рыть землю. Через своих агентов узнал, что подводы с реквизированным добром попали к Кутузову. Скандал был страшный, только Кутузова тогда не посадили, а сняли с должности, разжаловали в красноармейцы и отправили на фронт… Представляешь, какими словами он крыл Веню?!

— Представляю. Убить обещал?

— О, ты даже не представляешь себе, в каких выражениях!

Произнеся это, Мамед выразительно замолчал.

— Я так понимаю, сейчас будет барабанная дробь, — хмыкнул я.

— Ага, — подтвердил он. — Дней десять назад Кутузов снова вернулся в город…

— Вот оно как… Откуда ты это знаешь?

— Веня сказал. И да, Кутузов высокий, был в военной форме и отрастил усы…