Розовый космос Розы

Эпилог

Веки казались налитыми свинцом, а в уши будто бы залили воск. Мир ощущался как из мыльного пузыря, но стоило ему лопнуть, а глазам открыться, как по зрачкам больно ударил белый свет. Я хотела прикрыть глаза руками, но в них не оказалось сил даже для того, чтобы оторваться от простыни.

Я сделала тщетную попытку понять, где сейчас нахожусь, однако мои мысли были похожи на вязкий сироп и никак не могли собраться в единое целое. Смятение — единственное чувство, которое я осознавала.

Боль в глазах была всё такой же сильной, но со зрения постепенно сходила пелена. Картинка всё ещё казалась нечёткой, а звуки неясными, но кое-что я уже могла разобрать.

Над кроватью тихо трещал телевизор. Яркая смазанная картинка начала приобретать человеческие очертания и вскоре я узнала Ванеску Кросби — космо-супер-звезду. Известную на весь мир актрису, певицу, телеведущую и бог знает кто она ещё. Её белоснежная улыбка на загорелом лице резала зрение, так что я отвела взгляд от экрана на раздвижную дверь в тот самый момент, когда она распахнулась.

В помещение вошёл отец. На нём был тёмно-алый мундир, поверх которого накинут больничный белый халат.

Он приблизился к моей койке и опустился на стоящий рядом стул. Только сейчас я заметила этот стул и тикающий громоздкий аппарат позади него.

— Как ты, милая? — неожиданно мягко поинтересовался он.

Я вновь попыталась поднять руку и коснуться своего лица. На этот раз пальцы сумели оторваться от простыни, но тут же упали обратно.

— Где я? — спросила, бегая помутневшим взором по комнате.

— Ты не помнишь? Доктор Харт сказал, что воспоминания восстановятся.

— Доктор Харт?.. — как попугай повторила я. — Где мама?

На лице отца промелькнула растерянность. Его рот приоткрылся, но слов не последовало. Собравшись, он почти по слогам принялся разжёвывать:

— Милая, мамы давно нет. Она умерла много лет назад. Ты её даже не помнишь. Знаешь только по фотографиям и моим рассказам. Почему ты о ней заговорила? Что ты видела?

Я ему не ответила, погрузившись в собственные несобранные мысли:

«Конечно. Я же это помнила. Видела её лицо на семейных фотографиях. Мама там такая молодая и красивая».

— Роза, ты в порядке? — отец коснулся моей руки, я не сразу это почувствовала. — Ты помнишь, что произошло?

— Да, — тут же отозвалась я. — Смок.

— Что ещё за смок?..

— Который я не могла устранить. Никто не мог.

— Роза…

— Мой джет починили? — в голове вновь зазвенело болью, и я поморщилась.

— Милая… — в голосе отца появилась тревога. Он крепче сжал мои пальцы. — Ты на моём крейсере, помнишь?

— Да. Ты эвакуировал население Дафны вместе с остальными кораблями конфедерации.

Отца передёрнуло. Он резко отнял ладонь от моей ослабшей руки и поднялся на ноги. Его кожа побледнела, но возможно это у меня всё ещё белило в глазах.

— Дочка, — осторожно произнёс он, — ты не помнишь, как подхватила лунную болезнь в экскурсии на Таннасис? Пришлось погрузить тебя в гибернацию почти на год, чтобы болезнь не разрушила твой мозг. Но всё уже позади, скоро ты будешь здорова. Дафианские врачи помогут тебе, мы прямо сейчас летим на Дафну и будем там через несколько часов. Вот только… — отец замялся. — Тебя не собирались отключать до самой процедуры, но кое-что случилось.

— Случился смок, — упорствовала я, проморгавшись. Вылетевшие изо рта отца слова не достигли моего сознания.

— Не существует никаких смоков, милая, — сказал он мягко, но слегка раздражённо.

— Я знаю, что ты считаешь чушью мою профессию, но тебе пора смириться, что я выучилась на пилота джета и всегда им буду. Буду уничтожать смок за смоком, даже если ты это не одобряешь.

— Боже, Роза, что с тобой сделали? — в его голосе снова появились тревожные нотки. — Такой профессии не существует в природе! Ты училась на управленческом факультете на помощника капитана. Вспомни! Ты хотела однажды стать первой женщиной-адмиралом. Хотела командовать кораблём, а лучше целой флотилией. Ты… — отец умолк, тяжело вздохнув.

Настало молчание. В голове начинало проясняться. Вдруг я вспомнила собственные мысли на празднике Единства, как стало неприятно, когда я осознала, что среди командного состава баз Клатонка в лучшем случае наберётся две-три женщины с достаточно высоким чином, чтобы беседовать наравне с мужчинами. Тогда я подумала, что однажды могла бы сама занять высокий пост во флоте. Стать капитаном, а может быть даже адмиралом.

Те чужие мысли на деле оказались моими собственными, сейчас я это понимала. Когда-то я мечтала о звании и почёте, но всё это больше меня не привлекало. Я перестала быть тем человеком, о котором говорил отец. Мои желания и стремление кардинально изменились, больше меня не интересовала власть, но волновало совсем другое…

— Нирон! — опомнилась и даже сумела оторвать голову от подушки. — Где Нирон?

Отец растерялся, а следом распахнулась дверь, и в помещение вошёл капитан Харт в больничном халате. Я узнала его, но на всякий случай посмотрела ещё и на бейдж у него на груди — «Доктор Кристофер Харт».

— Наконец-то, — выдохнул с облегчением отец. Он отошёл от койки, уступая человеку в белом халате место рядом со мной. — Доктор Харт всё подробно тебе объяснит.

— Где лейтенант? — спросила теперь уже у врача. Это всё, что меня сейчас заботило.

— Давайте для начала проверим ваши рефлексы, — мужчина опустился на стул, где прежде сидел отец и просветил мне глаза маленьким фонариком, вытащенным из нагрудного кармана. — Так-с, хорошо. А теперь послушайте меня внимательно, Роза.

Я еле заметно кивнула, а доктор заговорил:

— Таннасийская сонная болезнь или как её называют в народе — лунная болезнь, разрушает мозговые клетки своего носителя. Чтобы болезнь не прогрессировала, пациента погружают в глубокий искусственный сон — гибернацию, до тех пор, пока болезнь не ослабнет и её нельзя будет искоренить из организма без последствий. — Харт сделал паузу, чтобы изучить мою реакцию, однако выражение на моём лице осталось неизменным. Тогда он продолжил: — Вас пришлось разбудить раньше срока, поскольку в системном обеспечении аппарата, к которому вы были подключены, случился сбой. Вы должны были провести в симуляции ровно год: полгода в лётной Академии по действующей специальности и полгода на смоделированной для вас индивидуальной практике. Подобная симуляция включена в программу лечения для того, чтобы пациент не терял время в реальной жизни, возвращаясь в неё с багажом новых знаний будто и не засыпал. Без гибернации вы бы также уже закончили Академию и отрабатывали бы учёбу на практике.

Мужчина перевёл дыхание, а я всё также смотрела на него безразличным взглядом. Ему ничего другого не оставалось, кроме как продолжить и надеяться, что его слова дойдут до меня:

— Случилась ошибка. Серьёзная ошибка. В подготовленную для вас индивидуальную симуляцию проник вирус, стёрший запланированный на год сценарий. Тогда программа начала генерировать случайные события и лица, заполняя ими пробелы в коде, — мужчина нахмурился. — Вы пробыли в симуляции почти год, и всё это время вирус стирал данные. Единственное, что он не мог затронуть — это вас. Не представляю, как такая ошибка осталась незамеченной нашими инженерами. Так же как не имею представления о том, что именно вы видели, но мне искреннее жаль, что так вышло.

— Смок, — поняла я, вспомнив, как коснулась разлома, но со мной ничего не произошло. — Он меня не тронул.

— Потому что вы не часть кода, — пояснил доктор.

Неужели это была всего-навсего системная ошибка? А то, что я пережила — не больше, чем сгенерированная машиной жизнь? Я не могла в это поверить. Нет. Я не хотела в это верить. Мои чувства настоящие, особенно те, что я испытываю к Нирону.

— Где лейтенант? — умоляюще переспросила, как на глаза накатили слёзы. Предчувствие у меня было ужасное.

Оба мужчины молчали. Я же с трудом подняла свои руки и коснулась запястья, на котором не оказалось браслета из чёрных сверкающих камней.

— Так это и правда была всего лишь симуляция?.. — Я приняла реальность, но не смирилась с ней. — Подключите меня обратно!

— Роза! — испуганно воскликнул отец, двинувшись ко мне через всю палату. Доктор Харт жестом попросил его остановиться, заговорив сам:

— Симуляция заражена вирусом.

— Плевать! Я хочу обратно! — мой голос окреп, и теперь я могла кричать.

Харт поднялся со стула на ноги и сделал шаг назад, будто желая держаться от меня подальше.

— Аппарат гибернации был отправлен на диагностику, — сообщил он.

Услышав это, я начала барахтаться как рыба. Все мышцы в моём теле атрофировались, но я немедля хотела встать с постели. Если Харт не желал вернуть мне Нирона, то я сама отправлюсь к его инженерам и заставлю их это сделать.

— Подключите меня обратно, немедленно! — затребовала я.

— Но… — доктор запнулся. — Я ведь уже всё вам объяснил. Диагностика выявила сбой системы.

— Мне всё равно!

— Может и так, но заражённая вирусом система уже прошла форматирование данных, — осторожно проговорил мужчина. — Полное форматирование. Всё стёрто.

Сердце упало, ушибившись об ослабленный позвоночник. Внезапная душевная боль предала мне сил принять сидячее положение, чем я не на шутку напугала врача.

— Вам ещё нельзя вставать, — заявил он.

— Нирон! — громко простонала, в полной мере ощущая свою утрату. — Мне нужен Нирон! Верните мне его!

Пока мои глаза наполнялись новой волной слёз, дверь в палату снова распахнулась, и внутрь прошёл очередной мужчина в белом халате. Я даже взгляда на него не подняла: больше меня не интересовало, что происходит вокруг. Я с трудом боролась с болью, сдавившей сердце, думая лишь о том, что лучше б его разорвало прямо сейчас в клочья и мне не пришлось всё это переживать.

— Не думал, что вы меня запомните, — раздался знакомый тихий голос.

Я резко подняла полные слёз глаза и увидела в дверях его… Нирон был облачён в больничный халат поверх тёмной футболки, на его лице сияла полуулыбка, а бирюзовые глаза смотрели на меня с такой теплотой, что боль в груди начала отступать.

Я приоткрыла рот, но так и не нашла слов, которые хотела ему сказать. Тогда парень заговорил сам:

— Это я погружал вас в гибернацию год назад, — он рукой указал на бейдж у себя на груди. Там было написано: «Интерн Нирон Креос». — И я же приглядывал за вами всё это время.

— Она была без сознания, — встрял Харт. — И не могла этого знать. Похоже, запомнила имя ещё до гибернации, а дальше её воображение сделало своё дело.

— И что вы видели, если не секрет? — Нирон улыбнулся шире, а его голос был столь нежен и приветлив, что остановил мои слёзы.

— Всё. Я видела всё.

— Что ж, я буду сопровождать вас до Дафны. Так что у вас будет достаточно времени, чтобы рассказать мне всё. Если захотите, конечно, — его улыбка заразила и меня.

Вскоре мы улыбались друг другу.

Я резко распахнула глаза, увидев над собой бежевый потолок моей комнаты в общежитии. Учебная форма лётной Академии висела на спинке стула, небрежно заброшенная туда вчерашним вечером. Умывшись и почистив зубы, я надела чёрно-красный мундир, идеально сидевший по фигуре.

Закончив с одеждой, подошла к настенному зеркалу, чтобы привести в порядок волосы, спутавшиеся ото сна.

«Как сильно отросли», — вновь удивилась я, глядя на свои русые локоны в отражении.

Я так и не решилась их обрезать, хотя за время пребывания в гибернации они стали длиной до лопаток. Порой мне хотелось стать пепельной блондинкой, но только из-за ностальгии. Больше меня не бесили мои волосы, они мне даже нравились.

Я потянулась за чёрной подводкой, желая подкрасить глаза. Всё-таки сегодня мой выпускной и негоже выглядеть блёклой на фотографиях, хоть я и не буду сильно скучать по сокурсникам и часто пересматривать выпускной альбом. Они, конечно, славные ребята, но я их почти не знаю. Я перевелась к ним на последнем курсе, так что и друзей толком завести не успела.

Мне всё равно надо было закончить Академию, поскольку моя обучающая программа в симуляции дала сбой, вот я и решила сменить профессию. Мои вкусы изменились, я больше не хотела учиться на управленческом факультете, осознав, что это не моё, и перевелась на исследовательский. Теперь я совсем другой человек, не тот, что был до болезни. Больше меня не интересуют высокие чины и положение, и вряд ли я теперь смогла бы наслаждаться бумажной работой в штабе конфедерации или быть незаметной помощницей капитана. Я хочу повидать мир, узнать, что ещё скрывается в бесконечном космосе, как зарождаются цивилизации и как со временем меняется история.

— Пора. — Улыбнулась своему отражению, закончив с приготовлениями.

В Академии сегодня людно и шумно. Родственники и друзья выпускников съехались поглазеть на то, как им вручат дипломы. Мой отец также прибыл поддержать меня. Он и Нирон приехали заранее и уже заняли свои места в первом ряду в ожидании церемонии.

Я двигалась по коридору в сторону открытой площадки, где пройдёт торжество. С лица не сходила улыбка, приковывающая к себе взгляды сокурсников и их родителей. Никто не радовался этому событию так же сильно, как я. Другие ребята волновались перед предстоящей практикой, я же имела за спиной внушительный опыт, после которого вряд ли что-то сможет меня напугать.

Другой человек обнулил бы и отказался от полученного в симуляции опыта, но не я. И неважно, что это произошло со мной не наяву, я не просто существовала, а жила всё то время. Училась, взрослела, превозмогала себя и рушила встававшие у меня на пути преграды. Я готова к чему угодно, к любой практике.

На открытой площадке выстроили ряды из стульев для гостей, а напротив установили подобие сцены, где уже начали собираться наши учителя и инструкторы. Все они были в парадной бордовой униформе, мы же накинули чёрные мантии выпускников поверх наших учебных мундиров.

Выпускники выстраивались цепочкой у сцены, повёрнутые лицами к собравшимся гостям, чтобы те могли сделать памятные фотографии. А над нашими головами не замолкал декан, рассказывая о важности события и раздавая сотни благодарностей каждому причастному. От его монотонной речи и тёплого июльского солнышка клонило в сон. Солнце светило прямо в глаза, заставляя щуриться, но я продолжала смотреть на блондина в первом ряду, невзирая на резь под веками.

У него самого недавно был выпускной. Нирон стал военным врачом и будет проходить практику на одном из крейсеров конфедерации. Мы вместе подали заявления.

Глядя на него, я вспоминаю свою прошлую жизнь, какой она была несчастной до болезни. Я многое ненавидела, а остальное меня просто бесило. Тогда я не знала, кто я и что должна делать в этом мире. Теперь всё это смятение ушло.

Половина моих сокурсников уже получили свои дипломы, когда очередь наконец дошла до меня.

— Следующей приглашаю подняться на сцену кадета Розу Росс! — торжественно объявил декан.

Я поднялась на сцену под аплодисменты собравшихся. Не успела даже дойти до центра, как декан поспешил упомянуть, что я присоединилась к курсу на последнем году обучения, но при этом блестяще его окончила. Я потянулась за желанным дипломом, как гости опять захлопали: громче всех аплодировали отец и Нирон. А когда церемония подошла к концу, они принялись по очереди меня обнимать, конкурируя за внимание новоиспечённой исследовательницы.

— Я получил письмо с «Путника», — прошептал мне на ухо парень, сдавливая в объятьях.

— И?.. — прохрипела я, лишённая воздуха.

— Я принят на службу, — Нир сделал паузу, после чего добавил: — И ты тоже!

Я радостно завизжала, прыгнув ему на руки, как он тут же меня закружил.

Разве этот день мог стать ещё лучше?

Я спустилась на минусовой этаж. Идя по ангару с лётной техникой, я каждый раз надеюсь увидеть там свой розовый джет, забывая, что его никогда не существовало. Он есть только в моей памяти и навсегда останется моим верным помощником и другом.

В дальнем углу уже собралась группа офицеров, они ждут только меня. Сегодня наша первая миссия с высадкой на неизведанной планете. Мурашки по коже от предвкушения!

«Путник», на котором мы служим и бороздим космос, выделил нам шаттл и обеспечил всеми необходимыми ресурсами, ожидая взамен по возвращению на крейсер полный отчёт о местной флоре, фауне и структуре почвы, ведь мало ли какие ценные ресурсы скрывает дикая земля. Собственно, это нам и предстоит выяснить.

— Доброе утро, — я окинула приветственным взглядом четверых собравшихся.

Джей — наш штурман и по совместительству превосходный механик. Ширель — молодой биолог, но уже успевшая получить престижную премию за достижения в области науки. Анатолий — опытный геолог с внушительным послужным списком и кучей научных трудов за плечами. И Нирон — наш полевой врач, страж нашего здоровья в незнакомой среде и мой любимый жених.

— Привет, Роза, — хором отозвалась моя команда.

— Готова к работе? — подмигнув, поинтересовался Нир.

Я улыбнулась ему в ответ, кивком головы попросив его отойти со мной в сторонку.

Когда мы отделились от группы, я заговорила:

— У меня кое-что есть для тебя.

Парень захлопал бирюзовыми глазами.

— Подарок! — пояснила, вручив ему чёрную кожаную куртку, почти такую же, какую он носил в моих видениях. — Примерь скорее!

— Думаешь, мне пойдёт?.. — засомневался он.

— Я точно это знаю.

Пока Нирон переодевался, меняя верхнюю одежду, он решил спросить:

— Дерек Нокс из твоей симуляции, кем он был? Ты вспомнила?

Когда мы начали встречаться, я рассказала Ниру обо всём, что со мной приключилось, без утаек. В свою очередь он поведал, что влюбился в меня, когда присматривал за мной в коматозном состоянии. Мы тогда ещё не знали друг друга, но уже любили.

— Парень со школы, мы с ним не ладили, — сообщила я. — Сейчас ему как мне, но я запомнила его противным подростком.

Нирон накинул на плечи кожанку, и я обомлела, вспомнив, насколько же она ему идёт.

— Какой ты у меня бунтарь, р-р-р, — шутливо прорычала я.

— Повяжешь мне на руку бандану, тигрица? — ухмыльнулся он, передавая мне широкую красную ленту, которую медики вяжут на левое плечо, как отличительный знак.

Поместив её поверх кожаного рукава, мы вернулись к группе, после чего сразу загрузились в шаттл, заняв свои места. Наши находились рядом.

— Готовы к изучению своей первой неизведанной планеты? — поинтересовался Анатолий — самый опытный из нашей команды.

— Ты кое-что забыла, — следом мне на ухо прошептал Нир.

— Да?.. И что же?

— Ты обещала мне поцелуй на удачу.

Не успела ответить, как его губы накрыли мои, а со всех сторон послышались голоса членов экипажа:

— Навстречу неизведанному-у-у! — прокричали они, и шаттл тронулся с места.

Реальная жизнь оказалась намного спокойнее и в какой-то степени скучнее, но мне это даже нравится. Я соскучилась по размеренному темпу, по неторопливым дням и предсказуемым событиям. Я устала переживать каждый день новое смертоносное приключение. Я рада наконец стать сторонним наблюдателем, а не вечно находиться в эпицентре событий.

Как же приятно порой просто бороздить космос и наблюдать за зарождающейся в галактике новой жизнью.

Я полюбила свою реальность, поскольку рядом с Нироном осознала, что в мире есть силы мощнее нас и никакому системному сбою, ни одному программному вирусу не разлучить тех, кто предназначен друг другу космосом.

Больше книг на сайте — Knigoed.net