Руны Огнебога

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Спасение Елезара

Пересекли равнину витязи и направились к городу Верумир, где проживало племя веругов и правила добрая княгиня Мирослава.

Веруги занимались охотным промыслом, хорошо развивалось кузнечное и особенно кожевенное производство. Панцирь воина из кожи, сделанный местными мастерами, по красоте и изяществу не уступал лучшим образцам руларимских кузнецов, работавших с бронзой и медью. Многие знатные воины предпочитали носить кожаный доспех веругов в отличие от других железных.

В селениях бытовой уклад племени сводился в основном к общине. Городской порядок веругов отличался от деревенского, здесь наблюдалось больше свободы, меньше влияния общины, и кто хотел, мог жить своей жизнью.

Воинское подчинение действовало, как и во всем Хольмском княжестве. Князь, то есть княгиня отдавала приказы воеводам, а те управляли низшими чинами.

Воин веругов сражался в основном пешим, во многом был схож с вельтскими стрельцами. Отлично владел мечом и ловко обращался с луком и стрелами. Вооружение воина состояло из кожаного доспеха, крепкого тугого лука, меча и круглого щита, что позволяло ударно использовать солдат веругов в сражении.

Никита и Алеша подъезжали к городу Верумир. Впереди слева начинались конюшни, чуть дальше справа располагался трактир, а уже ближе к стенам города тянулись людские огороды. Сам город вокруг обнесен деревянным частоколом из дубовых бревен, обращенных заостренными концами к верху. В стене через равные расстояния располагались бойницы для стрельцов. Город окружал вал, на котором и стояла стена. Широкие деревянные, окованные железом ворота, открывали въезд в поселение.

В самом городище царил дух дерева, дома из бревен, кровли из тесанных досок, дорога из распиленных колод. Крыши домов плавно изгибались, напоминая спины рыб. Все избы красовались хитрой резьбой, а коньки на крыше, выступающие вперед, изображали различных животных, были искусно вырезаны местными мастерами.

Посреди города располагалась базарная площадь и путешественники направились к ней. Там, на торжище стоял гул голосов: продавцов хваливших товар, и покупателей, торговавшихся с намерением сбить цену. В самом центре этой многолюдной площади располагался фонтан, где плавала пара белых лебедей. Лебедь являлся гербом веругов и символом Верумира.

На базаре ходили, покупали, торговали люди разных народов, но большее впечатление производили, северные намники. Важно прохаживаясь и придирчиво оценивая товары, на грубом языке пытались они торговаться. В рогатых шлемах и тяжелых кольчугах, северяне внушали некоторое недоверие окружающим людям.

Богатыри прошествовали мимо базарной площади и направились сразу на княжий холм, где располагались палаты княгини. Миновав почти весь город, подъехали к расписным воротам княжьего терема. На страже, опираясь на копья, стояли, изнывая от жары два стражника, и воевода обратился к ним:

- Эй, служивые, отпирай засовы! Доложите, что прибыл воевода из Хольмграда Никита. У меня указ от князя, нам нужно говорить с княгиней.

Один из воинов встревоженно глянул на Никиту и ответил:

- Почтенный, воевода, мы бы с радостью открыли вам ворота, но у нас приказ, не пускать, княгиня никого не хочет видеть, у нее горе.

- В чем причина, что приключилось? - спросил воевода взволновавшись.

- Лихие люди похитили княжича малого, сына нашей любимой княгинюшки, - ответил солдат.

- Вот сволочи, ребенка воровать вздумали, - в сердцах выпалил Никита. - Но ты, все равно сходи, доложи княгине, что у нас дело государственной важности и оно не терпит.

Стражник потоптался на месте, махнул лениво рукой и пробормотал ворчливо:

- Ладно, пойду, скажу. Опять мне достанется за беспокойство.

Солдат ушел. Недолго времени прошло, как он воротился и принялся открывать ворота.

- Проезжайте, княгиня ждет вас в палатах, - сообщил им стражник.

Проехав через дубовые ворота, друзья спешились, привязали коней к коновязи и стали подниматься по ступеням, в палаты. Княгиня встречала их на пороге и обменявшись приветствиями, пригласила их войти в зал. Княгиня Мирослава выглядела бледной, казалась человеком, которого коснулось горе. Она часто вытирала глаза белым платочком.

- Пусть светозарый освещает, вам путь, странники, - приветствовала богатырей, княгиня в печали. - С чем пожаловали, время сейчас у нас не легкое.

Никита вышел на середину зала и поклонился:

- Добрая княгиня, мы к тебе с указом от князя Велимудра. Черный Змей похитил руны, бога нашего Семаргла из храма Прародителей на Святом острове. Мы выполняем волю государя, найти и вернуть священные камни обратно в храм, дабы воскресла сила светозарого бога над миром.

- Слышали мы о горе твоем, княгиня, мы сочувствуем, - продолжал воевода, - мы поможем, чем сможем.

- Спасибо на добром слове, витязи, за сострадание и предложение, - дрогнувшим голосом отвечала княгиня. - Но уже делается все что нужно, разослан патруль по дорогам, ищут сына моего Елезара, трясут притоны в городе. А за указ князя могу сказать, что я не знаю где искать руны, мне ничего неизвестно. Хотя есть у нас одно темное место, крепость, точнее руины старой крепости к востоку отсюда. После того как ее забросили, поселилась темная сила там и наводит страх и ужас на ближайшие деревни.

- Хорошо мы проверим эти развалины, а потом поможем и тебе, найти сына.

- Благодарю вас, богатыри доблестные, оставайтесь на ночь у меня, вам отведут комнату, накормят и напоят, а поутру и отправитесь в дорогу, - молвила Мирослава, перебирая мокрый от слез платочек в руках.

- Спасибо и тебе, княгиня великодушная, останемся, конечно, - отвечали в один голос друзья почтительно.

Путников поселили в чистой, светлой комнате, и Никита с Алешей сразу улеглись спать. Устали целый день в седле трястись и простые лежаки показались им пуховыми перинами. Поутру оседлав коней, отправились они в город, по дороге обдумывая дальнейший план действий.

- Никита Иванович, - взял слово Алеша, - я так понимаю, что до крепости нам дня два пути не меньше. Так давайте займемся сначала поисками княжича малого, здесь в городе. Узнаем, о чем люди толкуют.

- Правильно думаешь, племянник. Идем, разузнаем слухи, а потом будем принимать решения. Давай сперва отправимся на базарную площадь, - предложил воевода, - там народу много толкается, может чего и узнаем.

Витязи спешились возле торжища, и ведя в поводу коней стали прохаживаться по широким рядам прислушиваясь к разговорам людей. Так проходили они до полудня, но пока ничего не выведали. И Алеша высказал опять предложение:

- Никита Иванович, позвольте выдвинуть еще идею. Я предлагаю удвоить наши усилия, разделиться и искать в разных местах, пока мы в городе.

- А чего, Алеша, мысль умная, - одобрил план Никита. - Отправляйся в трактир, что возле городской стены, и послушай, о чем там разговоры ведут. В таких местах обычно собирается всякий разный люд. Меня сразу поймут, что я от князя, а ты молодой, и одежда вон у тебя поистрепалась уже. Сойдешь за гонца какого. Ступай, узнай хоть что-нибудь, - отвечал воевода, почесывая пятерней бороду, - а я еще тут в окрестностях похожу, послушаю.

Зашел Алеша в трактир, взял вареного мяса с овощами и сел в углу длинного стола, чтобы никому не мешать, все видеть и слышать.

В трактире в это время почти никого не было, народ собирался обычно к вечеру, не считая троих стражников игравших в кости за дальним от Алеши столом. Они пили пиво, бросали кости и гоготали как кони.

Алеша не спеша жевал нехитрый обед, посматривая по сторонам. Через некоторое время в трактир зашли двое людей, пивной наружности. Сели они недалеко от Алеши, взяли хмельного, разложили закуску и начали вести тихую беседу.

- Ты, видел, сколько дружины в городе, и в округе появилось? Все рыщут, все повозки проверяют, ищут кого-то что ли, - говорил один.

- Так ты, что не знаешь? Сына у княгини, украли разбойники, хотят выкуп от нее получить, - воскликнул другой.

- Да ты, что, сына говоришь! Ну, скорее они копье под ребра получат, чем деньги, - расхохотался первый.

- Не, говорят, его надежно спрятали, - вдруг ляпнул второй.

- Кто говорит, откуда ты, знаешь? - начал приставать первый.

- Да я и сам в это не до конца верю, мне иногда кажется, что все пригрезилось, - отвечал второй.

- Что тебе приснилось, расскажи, интересно, - потребовал товарищ.

- Ну, ладно. Помнишь, мы вчера хорошенько набрались, - заговорил мужик.

- Да весело посидели, я еле домой добрался.

- Так вот я вчера не дошел домой, завалился в кустах неподалеку от площади, прилег в тенечке. Проспался я значит и начал оценивать обстановку, где нахожусь. Вдруг сквозь кусты вижу, остановились напротив две черные тени и о чем-то тихо ведут беседу. Я и прислушался.

- Один говорит, что за княжича надо выкуп брать. Второй говорит, золото и так будет. Боярин обещал заплатить любую цену, если мы доставим ребенка в старую крепость, я спросил зачем, он ответил не твое дело. Первый говорит, так вы его хоть из города вывезли или он еще здесь, где-то спрятан. Другой ему отвечал - ты, что! Ты, видел, как рыщут, в городе нельзя, найдут сразу, проверяют каждый дом и подвал. Он у надежных людей, в схроне у Одноглазого. Первый опять - а это тот, что по Южной дороге, там никто не найдет, места глухие, надежно будет.

- Такие вот слова я слышал, - поведал выпивоха товарищу. - Хотел стражу позвать, да с перепугу язык отнялся, думаю, сейчас порубят мечами эти черные, не успею и двух слов сказать. Так я решил, протрезвею хорошенько, тогда и отправлюсь в княжеские палаты и все расскажу.

- Ушли эти в черном, а я все притихши лежал, потом взял и задремал. Проснулся уже темно, как уснул и не заметил, продрог от ночной сырости, протрезвел совсем. Ну, думаю, меня сейчас никто не пустит говорить с княгиней, только пинков дадут стражники, я стал идти домой. Утром выйдя из дому, направился было на княжий двор и передумал снова, посадят в темницу, или еще хуже того на кол. Скажут, что вовремя не явился, не сообщил, сколько времени потеряно, испугался я и не пошел снова. А отправился на рынок и бродил, пока вот не встретил тебя.

- Спасибо, что опохмелил, а то дурно после вчерашнего, голова раскалывается. Слушай, а может мне это показалось спьяну, говорят и не такое может привидеться, а? Наверно все-таки приснилось, - тревожно заглядывал в глаза мужик товарищу.

- Вот это история, это ты, спьяну мне наплел, в надежде, что я тебе еще налью. Такого не может быть, чтоб они так, прямо возле тебя, и говорили, - не верил рассказу товарища мужлан.

- Да я же объясняю, что и сам не уверен, приснилось это мне или наяву случилось, - смутился выпивоха.

Тут слушавший мужик поперхнулся рыбной костью, и рассказчик встал, спеша похлопать по спине товарища.

А тем временем Алеша доел свое мясо, отодвинул от себя миску, поднялся из-за стола и неторопливо, позевывая и почесываясь, вышел из трактира.

По дороге к рынку Алеша все шел и думал: 'Вот, информация, что надо. Правда ли это?' На базарной площади покружил Алеша в поисках воеводы, но того нигде не было видно и уже подумал, что Никита ушел с рынка. Но решил еще сходить в дальний угол торжища, где продают коней, сбрую и телеги новые.

Подойдя туда, где стояли лошади на продажу, Алеша увидел Никиту державшего их коней и толпу купцов обступивших воеводу, крикливо торговавшихся с ним. Протолкавшись к воеводе, Алеша спросил его:

- Никита Иванович, что вы здесь, за торги устроили, аль никак коня выбираете или продаете?

- Где уж тут выбирать, не слышишь что ли, обступили торгаши, видите ли, подавай им Буяна, говорят жеребец хороший рабочий, большие деньги предлагают. Я им говорю, во-первых этот конь на службе у князя и он не продается, а во-вторых это друг и товарищ, а это значит, что он не продается вообще, - отвечал воевода. - А они все не отстают, кошельками машут.

- Так идемте же тогда отсюда, зачем вы их терпите, - бросил Алеша, беря за повод свою кобылу.

- А мне нравится, как они торгуются, да и рынок я уже весь обошел, а тебя все нет и нет, а время убить надо. У самого как дела, узнал хоть что-нибудь? - спросил Никита, расталкивая толпу торгашей и протискиваясь к выходу.

Выбрались богатыри на опустевшие ряды базарной площади, и Алеша принялся рассказывать, то, что услышал в трактире. Так друзья неспешно беседуя, оказались недалеко от городских ворот.

- Интересная информация, которую ты, добыл, племянник, и я предлагаю немедленно ее проверить. Это очень похоже на правду, нам все равно надо исполнять княжий указ, а по пути и этим делом займемся. А вот насчет боярина ты еще говорил, интересно, кто это может быть, - озадаченно подумал Никита.

- Тогда в путь, не будем задерживаться, - воскликнул Алеша, запрыгивая в седло.

Развернув лошадей, путники миновали городские ворота. Желтый круг солнца близился к закату. Богатыри отправились по Южной дороге, идущей на город Тимор. По пути, навстречу шло и ехало множество людей и повозок. Спешивших домой после долгого рабочего дня, в поле или на кузнице. Но попадались и такие, которые следовали попутно. Двое всадников на вороных конях промчались мимо богатырей, в глубоких капюшонах, надвинутых на голову.

- Никита Иванович, вы, видели этих странных, возможно это те о которых я слышал в трактире.

- Тогда это отличное подтверждение всему, они сейчас наверняка отправились в свое логово, - размышлял воевода. - А может это тайные ищейки княгини, кто знает, какие на нее работают люди.

Друзья далее ехали молча, вслушиваясь в окружающую тишину и зорко глядя на дорогу. Все живое готовилось ко сну, только хищники начинали выходить на охоту. Отъехав от города на приличное расстояние, вокруг наступили сумерки, впереди дорогу с оглядкой перебежал волк.

- Надо уже и нам готовиться к ночлегу, искать место для отдыха, - предложил воевода.

- Вон там возле развилки можно сойти с дороги и устроить привал, - согласился Алеша, указав рукой вдаль.

Так они и поступили: костра разводить не стали, стреножили коней и пустили пастись. Никита завалился спать, а Алеша стал дежурить первую половину ночи, а потом сменил воевода.

На рассвете, наспех подкрепившись, путники выступили обратно в путь. Стояло раннее утро. Немую тишину ничто не нарушало, не слышалось ни птиц, ни животных, никого. Сырой туман укрывал дорогу, сползая с соседних полей и лугов. Кони пофыркивая, уверенно бежали рысью. Вскоре показалось ясное солнышко и от тумана не осталось и следа. Витязи пустили коней шагом. Справа, где уже поднимался лес, доносился стук топоров, там начали работу лесорубы. Слева еще тянулись поля, то с рожью, то с пшеницей, то с горохом.

Злоба то и дело пыталась ухватить вкусный стебелек травы, буйно росшей по обочинам тракта, не лошадь, а целая проблема. Злоба оказалась хитрой лошадью и не упускала возможности пожевать чего-нибудь вкусненького. Вот, например, случай произошел в конюшне: поставили их с Буяном к одной кормушке, так она сначала с его стороны подобрала самое лакомое, а потом принялась за свое. Буян как настоящий мужчина, терпеливо ждал когда насытиться подруга.

Друзья продолжали путешествие, проезжая лес за лесом, поле за полем. На горизонте показались пологие каменистые холмы и добравшись до них, открылся перед витязями живописный вид на равнину.

С той стороны, где тянулся до сих пор лес, треснула ветка, и вспорхнула с криком птица. Никита, ехавший ближе к лесу, краем глаза заметил промелькнувшую тень за деревьями. Присмотрелся, никого. 'Показалось', - подумал Никита. Проехав еще, воевода опять, но уже отчетливо услышал треск сучьев в лесу, и его это насторожило.

- Приготовься, Алеша, кажись засада, - скомандовал Никита проезжая вперед.

- Я уже готов, Никита Иванович, - ответил Алеша, накладывая стрелу на тетиву.

Внезапно раздался пронзительный свист, и из леса вывалилась толпа мужиков, человек пятнадцать и заступила путникам дорогу. Это оказалась шайка злодеев, лихих мужиков, разбойничающих на дороге, грабя купцов и обычных людей проезжающих здесь. Этот сброд, другим словом не назовешь, был одет кто во что горазд. На одном напялен шлем шишак, но был в коротких прорванных штанах и с босыми ногами. Второй имел сапоги, но прикрывался одной лишь длинной рубахой, подпоясанной веревкой. На третьем сидела набекрень меховая шапка, ржавая кольчуга на голое тело и латные рукавицы.

Вооружение шайки состояло из дубин, пары щитов и коротких пик, у некоторых виднелись луки. Меч имелся один, находившийся в руках главаря, одетого в красные сафьяновые сапоги и солдатские шаровары. Его лицо перекрывал длинный шрам, тянувшийся от рта до глаза, который давным-давно вытек и на его месте зияла пустота. И этот одноглазый с мечом, заступил дорогу богатырям, заявляя:

- Какой сегодня день удачный! Добыча сама в руки идет, какие кони у вас добрые, холеные, большую цену можно за них взять.

Бандиты остановились толпой перед богатырями, угрожая оружием, не пытаясь их окружить. Воевода развернул коня так, чтобы отразить атаку сразу нескольких человек, а Алеша стал справа, немного позади.

Одноглазый тем временем продолжал говорить, наверно опасаясь копья воеводы, чтобы кинуться сразу в атаку.

- Заплатите за проезд по нашей дороге, и путь мы откроем свободный. Здесь мы хозяева, здесь нам никто не указ.

- Заплатить, тебе, собака, - гаркнул Никита громовым голосом, - убийце, вору и пьянице. Жить трудом честным не хочешь, людей грабишь. На кол тебя надо, бандит, а не платить!

- Прочь разбойник, иначе пожалеешь, что заступил мне дорогу! - и Никита наклонил свое внушительное копье.

Бандиты загоготали, еще не понимая с кем, они имеют дело.

- Так вот значит вы, как, платить не будете, тогда разговор короткий, - резко сказал Одноглазый. - А ну, наступай ребята, коли, бей, хватай! Только коней поберегите, больно дорогие они, особенно этот больший.

И разбойники всей оравой кинулись на богатырей.

Никита резко натянул поводья, и Буян встретил первых двух грабителей копытами, уложив их на месте, одним из которых оказался Одноглазый. Бандиты на секунду опешили, остановились, а затем снова бросились в бой. Еще одного, самого наглого, кинувшегося вперед всех, Никита поразил копьем насквозь.

Алеша тоже не стоял в стороне, он ловко уложил меткими выстрелами двоих бандитов, но когда те подошли ближе, затанцевала с испугу Злоба, и он уже не смог прицелиться точно и стрелы уходили мимо. Обступили бандиты Алешу, подходят вокруг, подбираются. Никита заметил это, и ринулся на подмогу племяннику, по пути огрев щитом зазевавшегося головореза, наскоком воевода задавил еще нескольких.

Алеша смело отбивался топором, бандиты продолжали наседать. Сзади, на круп лошади запрыгнул разбойник, хотел скинуть Алешу. Злоба присела с испугу, бандит свалился, а лошадь добавила ему в грудь копытом, так что тот отлетел без признаков жизни. Еще одного успел оглушить Алеша, когда тот напал сбоку.

Итог битвы стал склоняться в сторону богатырей княжеских, и они принялись наступать на врагов. Бандиты в страхе рванули по дороге, бросая оружие на ходу, дабы легче бежалось. Но от богатырей не сбежишь, ведь они конные. Пришпорив коней и почти догнав беглецов, увидели они, как те свернули в лес. Между деревьев пришлось пробираться медленнее, но Алеша вовремя заметил, как разбойники юркнули один за другим в незаметную пещеру.

Вход в бандитское логово заплетал дикий виноград, и его растущие лозы закрывали проем так, что с дороги ничего не разобрать. Богатыри спешились возле пещеры, и воевода, раздвинув ветви, шагнул первым, выставив перед собой копье.

Логово оказалось небольшим, так что Никита как вошел, так сразу и заметил разбойников, прижавшихся к стене. Посередине пещеры горел костер, и вокруг хватало света. Грабители дрожали и просили пощады, падая на колени, умоляли их не убивать.

- Боярин, не губи нас, не губи, жить хочется. Мы не будем больше разбойничать, - пели они в один голос.

- Да я б вас, тати такие, одним ударом перешиб, кабы время было с вами возиться, или отвез бы к князю, он бы выжал из вас все соки, - ревел воевода.

Бандиты, испугавшись, еще больше вжались в стену.

- Но сейчас мы посмотрим, что нам с вами делать, ваша жизнь будет зависеть от ваших же слов, злодеи, - заявил воевода, потрясая копьем.

- Меня интересует, сын княгини Мирославы. Где вы его дели, спрашиваю я вас, сволочи?

- Да, боярин, знаем, знаем где он, - отвечал один, - скажем сейчас, только не убивай. А случилось так, мы со Шмоном, того которого вы задавили, направились в город, одевшись почище. Нам сказал наш атаман Одноглазый, что есть прибыльная работа, а ему это дело дал какой-то боярин, нездешний видно. Так вот, обещал по пятьдесят золотых, а дал только по десять.

- Ближе к теме, бандит, - резко оборвал Никита.

- Да, да, не гневайся богатырь, продолжаю. Так вот значит пришли мы в город, выследили, когда княжич гуляет без охраны в парке и напали. Я толкнул няньку, а Шмон схватил княжича, зажал ему рот, и потащил в кусты. А я тем временем тоже заткнул рот няньке, чтоб не орала, и связал ее, чтоб у нас было время уйти. На рынке у нас находился свой человек с полной телегой мешков с отрубями. И мы, высыпав один, засунули туда брыкавшегося княжича. Прикрыв тюками с сеном, покинули город, - все рассказывал разбойник.

- Добравшись сюда, мы получили новый приказ от Одноглазого. Срочно доставить княжича в старую крепость и бросить там, в подвале. Что нам оставалось делать, мы отвезли его туда и покинули в подземелье. Больше мы княжича не видели, находились все время здесь. Если не верите, вон проверьте сундук в углу, там наш атаман спрятал бумагу, которую ему передал тот странный боярин.

Никита подошел к сундуку, сбил копьем замок и заглянул в него. Среди разных вещей он выудил пергамент, перевязанный плетеной нитью. Развернул его и стал про себя читать:

'Я боярин княжеский Колобан, обязуюсь выплатить пятьсот золотых монет, главарю шайки разбойников Одноглазому, если он похитит и доставит, куда я скажу, сына или дочь знатных родителей, желательно из князей. Подпись, боярин Колобан.'

Прочитав бегло бумагу, воевода свернул ее, засунул в заплечный мешок и молвил:

- Так ладно, все ясно, на сегодня вы жизнь заслужили. Мы уходим, но мы можем вернутся и если где-нибудь еще вас встретим, на большой дороге или в лесу, пощады не ждите, - закончил Никита.

Разбойники облегченно выдохнули и сползли по стене, как тени. Витязи вышли из пещеры, сели на коней и тронулись в путь.

- Значит Никита Иванович, в руины старой крепости, путь держать будем? - догадался сразу Алеша.

- Да, туда нам дорога, главное чтобы княжичу там не успели сделать зла какого-нибудь. Интересно, ведь боярин Колобан, известная личность в Хольме и с татями связался, что он задумал, - размышлял Никита.

Богатыри не мешкая рысили по дороге, ведущей к руинам старой крепости. Уже смеркалось, в лесу несколько раз ухнул филин, готовясь к ночной охоте. Скоро и луна выкатилась блеклым шаром, звезды ярко высыпали на летнем небе, ехать стало веселее. Вскоре закончился лес и друзья, выбрались на равнину. Насколько хватало глаз, царила пустота, ни людей, ни птиц и кругом стояла полная тишь. Кони шли рысью, так минул час или два, и вот при лунном свете вдали показались темные очертания старой крепости.

Съехав с дороги, витязи направили коней к руинам. Руны на щиту у Никиты сразу начали мерцать и кружится по кругу, давая знать, что враг темный близко.

Крепость выглядела действительно как старая руина. Стены ее, разрушенные от времени, обвивал плющ и разросшиеся деревья, гнилые ворота вывалились наружу. Внутренние постройки все сгорели и тоже развалились и представляли собой кучи горелых бревен и камней.

Никита и Алеша, въехав в ворота, спешились и привязали коней к чудом еще сохранившейся коновязи, и принялись искать подвал. Отойдя недалеко от ворот на них сразу напали. Двое скелетов-нежитей с короткими мечами, охранявшие доступ в подземелье, вышли навстречу витязям. Вход в подполье оказался спрятанным в глубокой нише разрушенного здания.

Нежить хладнокровно наступала, и Никита долго не церемонясь выдвинулся навстречу и нанес удар на опережение. Первый разбился от столкновения со щитом, второй разлетелся от могучего копья.

- А мне понравилось, - улыбнулся Никита, оборачиваясь к Алеше. - Пересохли ребята.

Алеша зажег факел и они спустились в подземелье. Подвал выглядел скорее как зал для собраний. Центр его окружали высокие колонны, за ними до самых стен громоздились друг на друге прямоугольные ящики, чем-то напоминая гробы. Освещение явно имело колдовской характер, светло-зеленый шар крутился под потолком и озарял все ядовитым светом.

Спустившись по ступеням, друзья оказались в зале, посередине его стоял, не прячась колдун Морох. Никто не знал, откуда появился этот колдун, но известность в народе он получил благодаря опытам с нежитью, с использованием живых и мертвых людей.

- А вот и гости пожаловали, - нервно проговорил Морох, стоя в боевой стойке, - милости просим.

Колдун был одет в черную рясу и подпоясан веревкой, его сумасшедшие глаза светили зеленым светом.

- Отдавай ребенка, злодей, именем князя! - заорал с ходу Никита.

- Ха-ха-ха, - загремел колдун, - не могу, хотел бы, но не отдам. Мне надо провести один очень интересный опыт, и для этого нужен ребенок знатного рода.

- Ах, ты, темная сила, давай биться один на один, - и Никита кинулся на чернокнижника.

Колдун вдруг напрягся, вскинул руки и начал призывать нежить из ящиков, размещенных по кругу в подвале. Нечистая сила обступила Мороха и стала наступать плотной стеной. Упыри выставив перед собой руки и издавая нечеловеческие звуки, раскачиваясь двигались на воеводу.

- Умри, темная тварь! - несся воевода на Мороха.

Алеша воткнув факел в стену, натягивая тугой лук прокричал:

- Никита Иванович, сейчас я их прорежу!

Одну за другой, метко посылал Алеша стрелы в мертвечину. Острые стрелы входили в гнилое мясо со свистом и чмоканием. Поверженные упыри падали, сраженные стрелами, но пытались подняться обратно, напиравшие сзади, топча их, не давали этого сделать.

Первые мертвяки дошли уже до Никиты и воевода не заставил себя долго ждать. Прыжком он вломился в надвигающуюся толпу, выставив перед собой щит. Разбивая и разрывая тронутые разложением тела, преодолевая окружающую вонь, он копьем крушил налево и право, не оставляя нежити никаких шансов.

В следующее мгновение Морох сотворил морозное заклинание и послал в Алешу. Богатырь даже не успел понять, что же его так ударило, он покрылся льдом, и его сознание померкло, колдун заморозил Алешу.

Колдун продолжал призывать оставшуюся нежить, а Никита бился не зная устали, и вот в одно из мгновений богатырь обернулся и увидел, что случилось с Алешей. Выругавшись про себя, воевода снова кинулся в бой, остервенело перемалывая полу-мертвые тела, спеша скорее добраться до Мороха.

Буквально разорвав последних упырей, Никита и колдун встретились лицом к лицу. Морох стоял напротив воеводы и готовил страшное заклинание, его глаза бешено блестели, указывая на его не человеческую сущность. Никита прикрывшись щитом ринулся на темного чародея:

- А ну, поди сюда, ты, змеиное отродье, - крикнул в запале Никита. - Верни Алешку быстро!

- И не подумаю, он скоро станет моим, - заявил колдун, отступая на шаг, и молнией бросил в богатыря.

Никита на мгновение ослеп, но атаки не остановил, он яростно набросился на Мороха, и сбил с ног. Колдун сопротивлялся изо всех сил, пытаясь подняться, но воевода не щадил. Улучив момент, Никита проткнул темное тело, сноп яркого света вырвался из груди колдуна, отбросив воеводу назад. Погас сверху зловещий свет, и все вокруг поглотила тьма и тишина. Никита встал, подобрал наощупь копье, пошел взял факел со стены, оставленный Алешей и вернулся на то место где поразил злодея. Тело Мороха куда-то исчезло, осталась только ряса и пятно на полу.

- Вот нечисть, смотался что ли? - выругался Никита.

Воевода вернулся к Алеше, с которого уже спало заклинание, но он еще находился в забытье.

- Ах, Алеша, Алеша, потерпи дружок, сейчас помогу, - бормотал Никита, доставая сосуд с лечебным зельем.

Никита влил в рот Алеше несколько капель целебного настоя и удобней уложил его на полу. Зелье подействовало положительно, и Алеша задышал спокойно. Воевода решил обследовать подвал, пока товарищ приходил в себя.

Никита вышел на середину зала, освещая дорогу факелом и осмотрелся. В противоположном конце от входа он разглядел приземистую дверь, и направился к ней. Отодвинув засов, он вошел. В глубине темной комнаты слышался тихий детский плач. Осветив помещение, он увидел мальчика лет шести забившегося в угол, крепко привязанного за ноги ремнями.

- Тише, малыш, тише, не плачь я от мамки твоей. Ты Елезар, тебя ведь Елезаром зовут, мы спасать тебя пришли. Не бойся, злого чародея больше нет, - утешал воевода ребенка.

На это маленький княжич разревелся пуще прежнего, и испуганно поглядывал на здоровенного Никиту, державшего мерцавший щит и факел. Воевода развязал ремни на ногах ребенка и сказал находиться около него, потому, как они сейчас же отправятся домой к его матери.

Тем временем Никита проверял комнату. Руны на щиту, не то что вспыхивали и бежали по кругу, они уже просто звенели, чувствуя, что очередной камень где-то рядом. Никита обшарил все полки и сундуки, но руны нигде не оказалось. Воевода в отчаянии начинал злиться.

- Ну, где же ты, где, - негодовал Никита.

И тут он, подняв голову, случайно обратил внимание на торчащий над сундуком светильник.

- А может это, - сказал воевода и потянул его вниз.

Светильник неожиданно поддался. Соседний камень, заскрипев, отъехал на половину и открыл нишу в стене.

- Да, это то, что нужно, - воскликнул богатырь и просунув туда руку, достал синий камень.

Это оказалась руна Жизни. Владеющий руной Жизни может повелевать телами людей и животных, даже после их смерти.

Никита облегченно выдохнул и положил камень в заплечный мешок, взял княжича за руку и вышел из комнаты.

Алеша сидел под стеной, свесив голову, и чувствовал себя полностью обессиленным. Воевода взвалил Алешу на плечи и двинулся на улицу, там посадив его на коня, сказал:

- Потерпи Алеша, отъедим отсюда, там отдохнем.

Маленького княжича Никита посадил себе за спину, сказав, крепко держатся за пояс. И отряд шагом двинулся в обратный путь. Алеша поначалу неуверенно болтался в седле, время от времени склоняя голову к гриве лошади, но встряхнувшись на свежем воздухе, скоро почувствовал себя бодрее. Княжич, тоже крепко схватившись, за пояс Никиты, ехал молча, держась молодцом.

Отъехав от крепости на приличное расстояние, воевода остановил лошадей и устроил привал. На дворе еще стояла глубокая ночь, и уложив удобно Алешу и княжича, он приказал отдыхать, а сам стал дежурить.

Утром Алеша казался свежее, но слабость от колдовства, давала еще о себе знать. Собравшись, друзья выдвинулись в путь, обратно дорога проходила без приключений и происшествий. Все так же грело солнце, свистели птицы, все так же, вспугнутые в траве зайцы, пытались проскочить под ногами у коней, чем забавляли малого княжича.

Поздним вечером друзья достались до города. Въехав в Верумир, они направились сразу в княжеские палаты, где княгиня Мирослава, увидав сына, залилась слезами от счастья. Она его обнимала, целовала, прижимала, проявляя любовь и ласку. Маленький княжич тоже очень радовался матери и привычному окружению.

Княгиня со слезами радости на глазах обратилась к богатырям:

- Дорогие мои, спасители, родные мои, вызволители, как я вам благодарна, за спасение моей кровинушки, от души и сердца благословляю вас. Никогда не забуду, что вы сделали для меня, буду вам всю жизнь должна, просите чего захотите, все отдам, не пожалею!

- Не надо нам ничего, великодушная княгиня, у нас все есть, хватит с нас и благодарности твоей, - скромничали богатыри.

- Ну что вы, друзья, не стесняйтесь, просите. А давайте для начала закатим пир, в честь освобождения моего сына Елезарушки, пир горой для всех, - воскликнула уже весело Мирослава.

Никита с Алешей отговаривались и так и этак, ссылались на то, что времени нет, спешат они, но княгиня оставалась неприступной, хотела она отблагодарить храбрых витязей.

Наутро весь город пестрел разноцветными флажками и стягами, скоморохи веселили народ. Глашатаи прославляли подвиг героев, и мудрую правительницу. На площади выставили рядами длинные столы, крытые белыми скатертями. Столы ломились от разных вкусностей и зазывалы приглашали всех желающих отведать лакомых угощений.

Богатырям волей неволей пришлось остаться на целых два дня, чтобы не обидеть добрую правительницу, но на третий день рано утром простившись с ней, друзья отправились выполнять указ. Княгиня обещала, обязательно рассказать людям и князю, о подвиге богатырей. Никита и Алеша, насилу вырвавшись из теплых объятий княгини, отправились дальше на поиски рун.