Русский мат. Поэмы XVIII–XXI вв

Потихоньку дверь закройте,

И садитесь, а не стойте,

Так в Стреле Москва-Берлин

Мне сказал один грузин.

Добрый и гостеприимный

Мой сосед в дороге длинной.

Миллион историй разных

Знает, добрых и проказных,

И простых и ненормальных,

И лихих и сексуальных.

Я один его рассказ

Записал друзья для Вас!

Спиридон Мартыныч Кторов

Был директором конторы

Главзаготснабсбытзерно -

Стал он им не так давно.

Не высокий, средних лет,

Крупный лоб, красив брюнет.

Вечно выбрит и отглажен,

А в плечах — косая сажень.

Кабинет его рабочий

Был обставлен ладно очень:

Стулья, стол довольно скромный,

Книжный шкаф, диван огромный.

В коже дверь, на ней запоры,

На окне глухие шторы.

Письменный прибор дородный

И сифон с водой холодной.

А в приемной — секретарша,

Лет семнадцать или старше…

Месяц — два они старались

И с почетом увольнялись.

День от силы проходил,

Новый ангел приходил.

Было так и в этот раз,

О котором мой рассказ…

Сам из отпуска вернулся,

В дверь вошел и улыбнулся:

Дева дивная сидит,

На него в упор глядит.

Взгляд прямой, открытый, чистый.

"Как зовут, тебя?" — "Фелистой.

У Тамары — биллютень,

Я сегодня — первый день."

"Так, прекрасно!" Спиридон,

Встал и сделал ей поклон.

"Спиридон Мартыныч Кторов -

Я, директор той конторы.

Тоже первый день в работе.

Ну. Потом ко мне зайдете.

Я введу Вас в курс всех дел."

Кторов снова поглядел,

Улыбнулся, поклонился

И в пенаты удалился.

А Фелиста вся зарделась -

Ей сейчас к нему хотелось.

Чтоб был точный дан приказ,

Чтоб потом, а не сейчас.

Здесь прерву я нить рассказа,

Потому, что надо сразу

О Фелисте рассказать

И ее Вам описать

Высока, с приятным взглядом,

С очень крупным круглым задом,

С головой — не без идей,

С пятым номером грудей.

С узкой талией притом,

С пышным, нежным, алым ртом.

Волос — цвета апельсина,

До сосков — довольно длинный.

Голос томный и певучий.

Взгляд предельно злоебучий.

Здесь замечу непременно,

Что еблась она отменно.

Знала сотню разных поз,

Обожала пантероз.

Сладко делала минет.

Все узнала в десять лет.

В те года с соседней дачи

Помогал решать задачи

Ей один артиллерист -

В ебле дядя был не чист.

Доставал он хуй тихонько,

Гладить заставлял легонько.

Сам сидел, решал задачи,

Объясняя, что, где значит.

Это было не понятно,

Но волнующе приятно:

И упругий хуй в руке,

И ладошка в молоке.

Арифметика кончалась,

Платье с девочки снималось.

И язык большой и гибкий

Залезал Фелисте в пипку.

По началу было больно,

Рот шептал: "Прошу! Довольно!"

Но потом привычно стало.

Целки в скорости не стало.

И за место языка -

Хуй ввела ее рука.

А примерно через год

Научилась брать хуй в рот.

Месяцы бежали скопом.

Набухали груди, жопа.

Над пиздой пушились дебри.

Набирался опыт в ебле.

А к шестнадцати годам

Переплюнула всех дам.

Сутками могла ебаться.

Ерзать, ползать, извиваться.

По-чапаевски и раком, стоя,

Лежа, в рот и в сраку.

С четырьмя, с пятью, со взводом.

Девочка была с заводом.

И сейчас она сидела,

Мерно на часы глядела.

А в пизде рождалась буря,

Буря! Скоро грянет буря!

Ведь Тамара ей сказала:

"Спиридон — лихой вонзала."

Сердце билось сладко-сладко

И пищало где-то в матке.

Руки гладили лобок.

Ну, звони, скорей, звонок.

И звонок приятной лаской

Позвонил, как будто в сказке.

Захлебнулся, залился.

Время же терять нельзя.

Трель звонка слышна нигде.

Что-то екнуло в пизде.

И Фелиста воспылав

К двери бросилась стремглав.

Ворвалась. Закрыла шторы.

Повернула все запоры.

Жадно на диван взглянула.

Резко молнию рванула.

И в мгновение была

В том, в чем мама родила.

Спиридон как бык вскочил

И к Фелисте подскочил,

Доставая бодро член,

Что кончался у колен.

А затем он также быстро

На ковер свалил Фелисту.

И чтоб знала кто такой

Ей в пизду залез рукой.

Но Фелиста промолчала -

Ей понравилось начало.

Улыбнулась как-то скупо

И схватила ртом залупу.

Стала втягивать тот член,

Что кончался у колен.

Вот исчезло полконца,

Вот ушли и два яйца.

И залупа где-то ей

Щекотала меж грудей.

Спиридон кричал: "Ах, сладко!"

И сжимал рукою матку.

Цвета белого стекла

Сперма на ковер стекла.

А глаза ее горели,

Хуй ломал чего-то в теле.

Кисть руки пизда сжимала,

Так, что чуть не поломала.

Приутихли, раскатились.

Отдохнули, вновь сцепились.

Вот Фелиста встала раком.

Он свой хуй ей вставил в сраку.

А пизду двумя руками

Молотить стал кулаками.

А она за яйца — хвать

И желает оторвать.

Снова отдых, снова вспышка.

У него уже отдышка.

А она его ебет,

И кусает, и скребет.

И визжит, и веселится,

И пиздой на рот садится.

Он вонзает ей язык,

Что могуч так и велик,

И твердит: "Подохну тут".

А часы двенадцать бьют.

Кровь и сперма — все смешалось,

А Фелиста помешалась.

Удалось в конце концов

Оторвать одно яйцо.

А потом с улыбкой глупой

Отжевать кусок залупы.

Он орет: "Кончаюсь, детка!"

А она ему менетку,

Чтоб заставить хуй стоять.

И ебать, ебать, ебать…

Утром, труп его остывший

Осмотрел я, как прибывший

Из Москвы криминалист.

Так закончил журналист свой рассказ

Печальный очень, и добавил:

"Между прочим с нами следователь был,

Очень юн и очень мил."

Побледнел он, покраснел.

На девицу не глядел.

Так не глядя к ней склонился,

Перед этим изменился.

И изо рта ее извлек

Хуя — жеваный кусок.

И изрек один вопрос:

"Заебли его. За что-с?"

И ответила Фелиста:

"Этот был — артиллеристом.

Рядом с нами жил на даче

И умел решать задачи."

Время шло, прошло лет пять.

Мой попутчик мне опять,

Как-то встретился под Сочи.

Мы обрадовались очень нашей встрече

И всю ночь — пили все отбросив прочь.

А когда бледна полна

Над землей взошла Луна,

Звезды на небе застыли. Он спросил:

"Вы не забыли мой рассказ,

Когда Фелиста заебла артиллериста?"

В миг с меня сошла усталость,

Я спросил: "А что с ней сталось?"

"Значит помните гляжу,

Что ж, хотите расскажу!"

Затаив свое дыханье

Я в момент обрел вниманье,

И сонливость спала сразу

В ожидании рассказа.

И второй его рассказ

Я поведаю сейчас…

Если помните, там был

Следователь — юн и мил.

Он с нее там снял допрос

А потом в Москву увез.

Сдал в "Бутырку" под расписку

И начал писать записку

О своей командировке

В кабинете на Петровке.

Только все терял он суть,

То в глазах всплывала грудь,

То большие ягодицы

Арестованной девицы.

То огромные сосочки.

Встал отчет на мертвой точке.

Хуй дрожал мешая мысли,

А его сомненья грызли.

Все ли сделал для отчета,

Нет в допросе ли просчета,

И за ту держусь я нить.

Надо передопросить.

Так решив, отчет схватил

И в "Бутырку" покатил.

А Фелиста будто знала,

Молча с табурета встала.

Также молча подошла

И дыханьем обожгла.

"Умоляю, помогите.

Все отдам, коль захотите.

Лишь спасите от тюрьмы.

Я боялась с детства тьмы.

Я пугалась скрипов, стуков",

А рука ползла по брюкам.

Жадно хуй его искала,

По щеке слеза стекала.

Вдруг присела. Нежный рот

Из ширинки хуй берет.

И засасывает славно,

Чуть слегка качая плавно.

Следователь вмиг вспотел.

Видит Бог — он не хотел.

Против воли вышло это,

Для познания минета.

А она его прижала,

Все в юристе задрожало

И бурлящие потоки потекли в пищепротоки.

Две недели шли допросы.

Он худел, давая кроссы

От "Бутырки" и назад.

Шли дела ее на лад.

Он худел, она добрела.

Им вертела, как хотела.

Он допросов снял не мало,

А она трусы снимала.

От допросов заводилась

И верхом на хуй садилась,

Или делала отсос,

Отвечая на вопрос.

День за днем чредою шли.

В скорости ее ебли

Адвокат и прокурор

И тюремный спец надзор.

Утром, вечером и в ночь

Все хотели ей помочь.

А Фелиста как могла

Им взаимно помогала.

Бодро делала минет

С переходом на обед.

Так наш суд на этот раз

От тюрьмы Фелисту спас.

Предложив за еблю, в дар

Выехать под Краснодар.

У кого-то там приятель

Был колхозный председатель.

Для Фелисты этот кто-то

У него просил работу.

Все девицу провожали,

Наставляли, руку жали.

А простившись, как пижоны

Все разъехались по женам.

С шиком ехала Фелиста

Поезд мчится очень быстро.

Проводник разносит чай.

Пару раз он невзначай

Жопы девицы коснулся,

А на третий оглянулся,

Взгляд на бедрах задержал

И к себе ее прижал.

А она сказала тихо:

"Как Вы сразу, это лихо.

Что у Вас здесь? Ну и ну.

Я попозже загляну!"

Ровно в полночь, дверь открыв,

И ее к себе впустив,

Он под чайных ложек звон

До утра качал вагон.

А она под стук колес

Исполняла "Хайдеросс".

Утром поезд сбавил ход.

Вот перрон, стоит народ.

Много солнца, небо чисто.

Тут должна сойти Фелиста.

Вышла, робко оглянулась

И невольно улыбнулась.

Ей букет сует мужик,

Из толпы несется крик.

Под оркестр отдают

Пионеры ей салют.

Кто-то вышел к ней вперед,

Нежно под руку берет,

И под звучный барабан

Приглашает в шарабан.

"Трогай!" — кучеру кричит

И загадочно молчит.

В миг с лица сошла улыбка.

"Здесь какая-то ошибка.

Объясните, эта встреча,

Барабан, цветы и речи,

Тот кому это — не я"

"Что, ты, рыбонька моя.

Из Москвы вчера как раз

Мне прислал мой друг наказ

Встретить пятого, в субботу

И доставить на работу.

Ты возглавишь конный двор."

Это был мой прокурор.

Он все это объясняет,

Сам за жопу обнимает,

Нежно за руку берет

И себе на член кладет.

Шепчет ей: "А ну — сожми!"

Кучеру орет: "Нажми!"

Эх трясучие дороги.

"Хошь. Садись ко мне на ноги!"

Что Фелисте объяснять.

Та давай трусы снимать.

Хуй достала, встала раком,

На него насела сракой.

И пошла работать задом,

Помогая всем ухабам.

Кони резвые несутся,

Конюх чувствует — ебутся.

И хотя мальчонка мал,

Тоже свой хуек достал.

Сжал в кулак и быстро водит -

Ебля всякого заводит.

Конь учуял это блядство.

Мчал сначала без оглядства.

А потом мгновенно встал,

Доставать свой кабель стал.

Ржет подлец и не идет.

Лошадиный член растет.

Как Фелиста увидала,

Мужиков пораскидала,

Подползла под рысака,

Обхватила за бока,

Пятками уперлась к крупу

И давай сосать залупу.

Пыль столбом, рысак дрожит,

Вдруг с кишки как побежит.

Баба чуть не захлебнулась,

Тело конское взметнулось,

Конюх тихо заорал,

Председатель деру дал.

Конь храпит, она елду

Конскую сует в пизду,

И вертится как волчок.

А в степи поет сверчок.

Час в желании своем

Измывалась над конем.

Племенной рысак свалился,

Охнул и пиздой накрылся.

А Фелиста отряхнулась

И на станцию вернулась.

Ночью тихо села в поезд

И отправилась на поиск

Новых жертв своей пизды.

Через семь часов езды

Где-то вышла и пропала.

С той поры ее не стало.

Но я верю, уж она-то

Где-то выплывет когда-то.

И пока живем и дышим

Мы о ней еще услышим.

Года два назад тому

Собрались мы на дому

У соседа в воскресенье,

Чтоб отметить день рожденья.

От закусок стол ломился

В кухне шашлычок дымился.

Цинандали, коньячок,

Краб, икорка, балычок -

Для восточных всё кровей.

Именниник Аджубей,

Отпрыск тегеранских баев, -

Разъебай из разъебаев.

Был в верхах, когда у власти

Тесть его — мудак мордастый

Находился, а потом

За редакторским столом

Пропивался, прозябал

Тестя, мудака, ругал.

Мы за это суку били,

Говорили и курили.

В полночь грусть невмоготу

И как раз в минуту ту

Именниник Аджубей,

Приподняв развод бровей

Говорит, ну а сейчас

Выдам я сюрприз для вас.

Бьёт в ладоши, словно бай,

Тегеранский разъебай.

Дверь пред нами расстворилась,

И девица появилась.

Голая, как правда века,

Я смотрю у человека,

Рядом, хуй в штанах встаёт,

Чувствую и мой растёт.

У девицы чудо-грудь

Простынёй не обернуть.

Ноги длинны, высока,

Бёдра, как окорока,

Над пиздою целый лес,

Будто Маркс туда залез!

Тут меня изгнали с кресла -

Эта блядь на стол полезла,

Завертела животом,

Толстой жопой, а потом,

Девка там в разлет присела,

Точно на бутылку села,

И в пизде исчезла пылкой

От шампанского бутылка!

Приподнялась, встала раком,

Точно в дверь нацелив сраку,

Сжалась, из пизды назад -

Словно вылетел снаряд.

А вокруг почти все дрочат,

Ждут, чего еще отмочит?

А она икру берёт,

Между ног себе суёт,

Лихо ноги раздвигает,

Разъебая подзывает,

Тот высовыват вмиг

Свой редакторский язык.

Из пизды икру берёт

Отправляя прямо в рот!

Замредактора однако,

Усмотрел икринку в сраке

Сунул в жопу её язык,

За моей спиною крик:

Всем из жопы доставать!

Стали сраку её лизать.

У меня уже печёт,

Из конца уже течёт.

Все уже от пота взмокли,

И у всех штаны промокли.

Аджубей, икрой рыгая,

Всем раздеться предлагает.

Через пять минут, засранцы,

Мы стоим, как новобранцы.

Двум сосёт она, двум дрочит,

Жопой вертит — раком хочет!

Среди всех ажиотаж,

Как вошла девица в раж,

Час ушёл на все дела,

В доску всех нас заебла!

Этот плачет, стонет тот,

А она ему сосёт.

Именинник-мудозвон,

Словно выжатый лимон.

— Мало мне! — кричит девица,

Вот блядище — прямо львица!

Мы давай все расползаться,

Блядь вот — вот начнёт кусаться,

Всё у всех давно упало,

А она своё: Мне мало!

Я её поставил раком,

Сунул ей распорку в сраку,

И воткнул пизде голодной,

Я сифон с водой холодной!

Бабе нравится гляжу.

Я туда — сюда вожу,

А она: — Вот хуй хорош,

На Кобзоновский похож!

Я водил, пока я смог,

Руки отнялись, я взмок.

Бросил тот сифон с водой,

Между ног лёг под пиздой,

Много воздуха набрался,

Головой в пизду забрался,

И из всех последних сил,

Матку всё же укусил!

Дальше в памяти провал

Я почти неделю спал,

А потом, знать рок такой,

Потерял совсем покой.

Поначалу стала сниться

Эта блядская девица,

Её жопа, её грудь,

Хоть бы раз еще взглянуть,

Как узнать, кто блядь такая?

Я спросил у разъебая.

Тот ответил, то ли это

Фелинета, толь Фелета.

Или может, что похоже?

Я окаменел. О, боже!

Это же она — Фелиста:

Высока, стройна, плечиста,

С тонким и высоким взглядом,

С мощным и огромным задом.

С пятым номером грудей,

С головой не без идей…

Я забросил все дела -

Блядь, на столько завела.

Слал во все концы запросы

Задавал кругом вопросы,

Всё искал, искал, искал

Просто сумашедшим стал.

И за все эти заботы,

Выгнали меня с работы.

По стране носился в мыле,

И нашел её в Тагиле.

Я, как тень за ней ходил,

Всё упрашивал молил.

Говорил ей, что клянусь,

Если даст ебать — женюсь!

Та ответила: — Согласна,

Но с условием! — Всё ясно,

Я давно готов на всё!

Вот условие моё:

Слышала от бабки Насти,

В грозовую ночь в ненастье,

В старом городе Тагиле,

На кладбищенской могиле,

Если голые ебуться -

В полночь мертвецы проснутся.

Выдут из сырых могил,

Заорут на весь Тагил!

Я хочу проверить это,

Если да, то дам скелету!

Я ответил: — Я готов,

Сказки все про мертвецов.

Прямо в тот же день точь в точь,

Молнией пронзило ночь.

Без пятнадцати двенадцать

Мы с ней начали ебаться.

Вдруг её раздался крик -

Помню я кончал в тот миг.

Что девицу испугало,

Что в последний миг не дало?

Здесь стоял огромный диск,

Я взглянул на обелиск,

И в мгновение, поверьте,

Понял я причину смерти:

Каменный смотрел с укором

Спиридон Мартыныч Кторов!

Души умерших людей

И героев, и блядей,

И марксистов, и пижонов

И всех прочих мудазвонов

Как на тот свет прилетают

Прежний облик принимают

Регистрацию проходят

К богу все они заходят

Тот ведёт распределенье

Кто, в какое отделенье

Толи в рай, а толи в ад

Толи просто к чёрту в зад

Как решил тому так быть

Ничего не изменить.

Благородных он кровей

Из евреев, сам еврей

В общем, так, на этот раз

С того света мой рассказ.

Совещание у бога

Времени отняло много

Торопился он, все знали,

Что в приёмной дамы ждали

Но уж очень был не прост

Разбиравшийся вопрос

Год какой-то разъебай

Лазает из ада в рай,

Неизвестный сей мудак

Превращает рай в бардак

Всполошил он райских птиц,

Переёб святых девиц,

Старым девам тот нахал

Целки все переломал,

И не глядя на запрет

Внёс заразу в рай минет.

И такое началось

Лесбиянство развелось

За подругою подруга

Лижут пизды друг у друга,

Девы, дабы поебаться

На амурчиков косятся.

Гавриил, седой скопец

Отрастил для них конец,

И теперь мудак с усами

Ходит и трясёт мудями

Эта адова скотина

Заебла Варфалуила

Вся работа псу под хвост

Да вопрос стоял, не прост

Сам Дзержинский разбирался

Но вопрос так и остался

Год какой-то разъебай

Лазает из ада в рай.

Бог сказал

— Всех вас уволю

Дали суки аду волю

Не рабочий день, а блядство

То костры ели дымятся,

То дрова не подвезут

Хули вы торчите тут

Всё играете в картишки,

А сковородки, как ледышки

Берия вчера замёрз

Да вопрос стоял непрост.

Нет вечерней переклички,

Кто-то вечно пиздит спички

Пятый день котлы не топят

Тьма как у Лумумбы в жопе

Все условия, что в рай

Влез какой-то разъебай

Я вам всем намылю хари

— К вам господь мой Матахари

— Вон все нахуй паразиты

Ну-ка Харю пригласите

Заходи ебёна мать

Сколько ж можно ожидать

Я заданье дал когда

Ты шпионка иль пизда

— Я разведчица мой бог

Ты ведь нихуя не смог

А вот я нашла его

Разъебая твоего

— Доложи, но не пизди

— Раньше в рай переведи

Обещал ведь рай в награду

— Да рай теперь блядь хуже аду

Нахуя тебе тот рай

Чего хочешь выбирай

— Рай и всё, иль не скажу

— А ты хитрая гляжу

Все вы суки балерины

Век ебётесь как скотины

Рай потом вам подавай

Ладно, кто тот разъебай?

— Спиридон Мартыныч Кторов

— Из Тагильской, из конторы

Тот, что был артиллерист,

Он и тут на хуй не чист

Что с ним делать, как узнала?

— С Евою его застала

Он набил Адаму рожу,

Еву заебал в рогожу,

Обоссал весь райский сад,

Сейчас Джульету чешет в зад.

У него такой елдак

— Берию позвать сюда

— Нет залупы, нет яйца,

А ебётся безконца

— Берию пусть член отрубит

Или Кторов нас погубит

Ты иди побудь при нём

А я пока начну приём

Ну, катись, давай иди

Кто там следующий, входи

В кабинет вошла девица

Кругложопа, круглолица

— А Фелисточка, привет

Жду давно на этот свет

Как доехала?

— Отлично

— Как вела себя?

— М..М прилично

Пососала Гавриилу

Его новое хуило

А потом Варфалуил

Пару раз мне засадил

Твой любимый ангелочек

Засадил в меня разочек

Отпустила по минету

Хану Сину и Афету

Зевсу в жопу я дала

Хорошо себя вела

— Ёб твою же ж бога мать

Должен в ад тебя послать

— Лучше в рай

— Ну, ты даёшь

Ты ж мне всех там заебёшь

Хватит мне артиллериста,

Тоже твоего Фелиста

— Спиридон! Бог вы ошиблись

Мы в Тагиле как-то сшиблись

Может это было глупо,

Но я помню, что залупу

я отгрызла. Вы не спорте.

— Он остатком рай попортил

Рассуждаешь право глупо

Что ему кусок залупы

Если там такой хуило

Как у Минина дубина

Килограмма так на три

<…>

Из ЧеКи к тебе придут

Всунут, вынут отойдут

По паролю их отметишь

Скажут Ч ты К ответишь

После Якову дашь тоже

Он еврей, и он хороший

У Тагила твоего

Город имени его

Кто б ни клянчил в жопу дай

Сталину не изменяй

Скажешь сталинская жопа

Пусть ебут все Рибентропа.

Дав Фелисте наставленье

Бог вздохнул от утомленья

Грустно голову склонил

Пёрнул громко и почил

А Фелиста подошла

В рясе божьей хуй нашла

Глянула и он стареет

Бог действительно еврей

А на утро Гавриил

Богу рапорт настрочил

— Боже что она творила

То послание гласило

— Не сдержала слово блядь

Всем подряд дала ебать

Сталина заели вши

<…>

От чекиста Иванова

Мандавошки у Свердлова

Вся верхушка ВЧК

Корчится от трепака

Гитлера удар хватил

Черчилль сифилис схватил

Там такой мой бог скандал

Ни один свет не видал

Бог послание читает

Берия мудак влетает

— Кторов где Бог заорал

— Он мне жопу разодрал

Так воткнул

Сквозь рот полезло

Из глаз ручьи от боли лезли

Через рот мой сал он хаять

Вашу суку Матахари

Носом в жопу я втыкался

Да потом и надышался

Матахаринским гавном

Он не кончил

А потом он нас обоих

Хуем взял нас отпиздячил и слинял

— Где сейчас он

Бог трясется

— Да он с Фелистою ебётся

Что творят

Земной Творец

Саду райскому пиздец

Обоссали все кругом…

— Поломали снова суки

Ну, за что мне эти муки

Слугам всем на удивленье

Принимает бог решенье

Спиридона и Фелисту

Оживить, немедля, быстро

Вечной жизнью наградить

И на землю отпустить.

Позапрошлою весной

Я с концерта брёл домой

Было звёздно и тепло

Всюду капало, текло

Взмок, тумана нанесло

Со дворов гавном несло

Визги со дворов неслись

Это кошки там еблись

Всюду пьяные валялись

Рядом постовые шлялись

В телефонной будке слева

Чей-то хуй сосала дева

Справа парень девку сгрёб

Толи грелись толи ёб

В общем, мне давил на плечи

Рядовой Московский вечер

Вдруг я слышу чудо пенье

Было это воскресенье

Предо мною божий храм

Значит это пели там

Я вошёл, внутри церквушки

Пели Божии старушки

утирая лоб, венец

Входит к ним святой отец

Все крестились, я стоял

Вдруг меня он увидал

Подошёл ко мне немного

— Ты, видать, не веришь в бога

— Нет, я просто так простите

— Что ж, коль нравится, смотрите

Может интересно вам

Оглядеть наш божий храм

— Если можно буду рад

Он чуть-чуть шагнул назад

Дверца слева отворилась

Келья предо мной открылась

В изголовии постели

Свечи толстые горели

Тени на стене дрожали

Кресла мягкие стояли

Он присесть мне предложил

Понял я, что здесь он жил

Сев в предложенное кресло

Я спросил: — Мне интересно

Правда, верите вы в бога?

Он задумался немного,

Улыбнулся и сказал

— Я ведь вас сюда позвал

Зная, что вопрос примерный

Зададите непременно.

Что ж отвечу, коль хотите

Никуда вы не спешите?

Как зовут вас? Я назвался,

Бас его в ответ раздался

— Спиридон Мартыныч Кторов

Онемел я. Тот, который

Всех моих поэм герой

Предо мной сидел живой.

Он заметил, я бледнею

— Я знаком вам?

Я не смею да сказать ему в ответ

И решил соврать я: — Нет

Он немного помолчал,

Головою покачал

И сказал примерно так

— Может быть я и дурак

Человек вы здесь случайный

Но хочу расстаться с тайной

Жуткий, страшный тот рассказ

Я поведаю сейчас

Я родился на Урале

Город есть Тагил слыхали

Мать моя была блядища

Что другой такой не сыщешь

Драл её весь наш Тагил

Кто меня ей засадил

Я не знаю до сих пор

Пред горкома, прокурор

Адвокат или ворюга

В общем, мать была блядюга

Рос я в этом вечном блядстве

Опыта сумел набраться

К десяти годам всё знал

И ебать уже мечтал

А пока что я дрочил

Арифметику учил

Мой любимейший предмет

С самых с ранних детских лет

Как-то мать меня застала

И приёбываться стала

— Дрочишь курва весь в отца

Онаниста подлеца

Но пойми что это вредно

Дальше больше худо-бедно

Оказала мать услугу

Привела ко мне подругу

Был у нас семейный бал

Ночью я её ебал

А на утро, надо статься

Та пошла кругом трепаться

Дескать, парень молодец

У мальца такой конец.

Вскоре я переебал весь наш дом,

Потом квартал

Принялся за весь район

Слава, как церковный звон

Обо мне везде лилась

Вся округа завелась.

Я с медалью кончил школу

Завуч женского был полу

Чаще всех она еблась

Ею очередь велась.

Как меня все обожали

Никогда так не рожали

В старом городе Тагиле

Дряхлые дома сносили

Разрастаться город стал

В общем, я не зря ебал

Область в очередь стояла

Вдруг война всё оборвала

Город со слезой во взоре

Провожал когда я вскоре

Дом родимый покидал

Мой Тагил, и мой Урал

О войне мне вспоминать

Горько Вы должны понять

Полное безбабье было

Пухли яйца, пухло рыло

Я аж в пушку хуй совал,

Ствол несчастный заливал

Он скользил

Снаряд по дале стал лететь

Мне орден дали

Позже снайпер уследил

В жопу пулю засадил

И через четыре дня

Увезли в Тагил меня

В госпитале я валялся

И понятно ни ебался

Как-то к нам пришли детишки

Принесли гостинцы, книжки

Эта пела, та плясала

А одна стихи читала

До чего ж была мила

И нежна, и весела

Просто трудно передать

Подошла, вдруг на кровать

Рядом села, улыбнулась,

Будто солнышко проснулось

Я лежу себе, дрожу

Мой елдак встаёт гляжу

Одеяло, я аж взмок

Поднялось под потолок

А она вдруг мне

— Скажите,

Что у вас там покажите

Приоткрылся я немножко

— Это раненая ножка

Гладит нежно и целует

А из хуя сперма дует

И рекой стекает чистой

— Как зовут тебя

— Фелистой

— Можно буду Феней звать

Приходи ко мне опять.

Вскоре стал я жить на даче

Помогал решать задачи Фене

И просил немножко

Гладить раненую ножку

Тут пришла пора бояться

Феня стала разбираться

Это светит длинным сроком

Я уехал ненароком

Смылся с глаз и как гавно

Поступил в Заготзерно

Мчались годы,

Стал я тузом

Чуть не обзавёлся пузом

И чтоб как-то жар сгонять

Стал я секретарш менять

Раз из отпуска вернулся

И на девушку наткнулся

Биллютенила Тамара

То была мне божья кара

Быстро в кабинет вбежала

От испуга вся дрожала

Я достал свой толстый член

Что кончался у колен

Мы до полночи еблись

Незаметно увлеклись

Девка та, в конце концов

Оторвала мне яйцо

А потом ужасным криком взвыла

И залупу откусила

Дальше я как будто спал

Толи будто в ад попал

Будто всех там переёб

Берия чуть не загрёб

В общем страшный,

Жуткий сон,

Свой рассказ прервал тут он

На меня уставил взгляд

Руку протянул назад

И качая бородой,

Подал мне сифон с водой

А меня ознобом бьёт,

И прошиб холодный пот

— Вы не верите, гляжу

Я вам что-то покажу

Рясу поднял он ликуя

И извлёк обрубок хуя

Показал одно яйцо.

<…>

Я увидел он устал

Встал я, и прощаться стал

В угол пристально взглянул

Мне с иконы бог моргнул

Из угла шепнул нечистый

— Скоро встретишься с Фелистой

Осенью в большом театре

Собрались все психиатры

Из шести великих стран

В первый день концерт был дан,

Ужин в честь начала съезда

У четвёртого подъезда

Пропускали всех артистов

И чтецов, и куплетистов

Фокусников и танцоров

Был там и из МХАТа Кторов

Привезли его на волге

Вёл концерт Владимир Долгин

Объявил он помню сцену

С Кторовым, как вдруг

На сцену за кулисы

Врач приходит

— Я прошу простить ребята

Нет у Кторова ли брата

Машем головой в ответ

У него, мол, брата нет

<…>

Прикурил он,

А потом мне сказал

— В краю не ближнем

В городе Тагиле нижнем

Стал рассказывать о ней

О больнице о своей

Вам друзья на этот раз

Передам врача рассказ

В августе <…>

Числа, какого я не помню

Мне больного привезли

Из ресторана ночью.

Ну а утром

Я Пришёл и до обеда

С ним у нас была беседа

Предо мною человек

С ориолом красных век

Вроде всё нормально в нём

Не горят глаза огнём

Усмотрел я в нем, однако

Сексуального маньяка

А история такая

В ресторане выпивая

Вдруг увидел он девицу

С того света, и божится

Что её он раньше знал,

Что у ней в пизде бывал,

Что мол лазил головой

Когда та была живой

Что как будто шоколадку

Он кусал девице матку

И чтоб это доказать

Просит он её позвать

Говорит в её пизде,

В самом маточном узле

Будто видел он в тот раз

Как залезешь против глаз

Две икринки, два гандона,

И баллончик от сифона

Сам трясётся аж психует

И её портрет рисует

Высока с приятным взглядом

Рыжевата, с мощным задом

Пышногруда и плечиста,

А зовут её Фелиста

Впрочем, вижу полный бред

Через месяц понял, нет

Я не помню в день, какой

Поступил ко мне больной

Спиридон Мартыныч Кторов

Он представился мне вдруг

А в глазах сквозил испуг

Я и с этим до обеда

Вёл стремлённую беседу

Оказалось, он дней пять,

Как приехал проверять

Из столицы наш приход

Верующий наш народ

Прибежал послушать службу

Он завёл с попами дружбу

И по пьянке говорил,

Что когда-то знал Тагил

Вспоминал Заготзерно

В доме том роддом давно

И моя супруга Тома

Главный врач того роддома

И начальство пригласило

То московское светило

Коммуниста отпивать

Помер он как бы сказать

От того, что много верил

Служба шла, вдруг

Взор он вперил

На огромный постамент

Побледнел в один момент

Подбежал и ну орать

— Это ж я ебёна мать

После он могилу рыл,

И вопил на весь Тагил

Я спросил

— Вы что здесь жили,

Вас что раньше хоронили

— Я не знаю, может быть

У Фелисты бы спросить

Эта сука из Тагила

Мне залупу откусила

Поискали бы её,

У неё яйцо моё

Он мне в морду хуй суёт,

А куска не достаёт

Я задумался в тот миг

— К идиотам я привык

У меня их дохуя

Но ведь версия своя

Есть у каждого из психов

Этот цыпой ходит тихой

Он шпион и прячет гад

В кинофотоаппарат

Тот с тупой тоской во взоре

День-деньской лежит в дозоре

Он не жрёт, не пьёт, не срёт

Всё того шпиона ждёт

И из разных двух палат

Два Джульбарса с ним лежат

И не виданный во век

Редкий с трубкой человек

На башке табак сжигает

Хуй сосать всем предлагает

У меня был генерал

Тот Кутузова играл

Так играл, что как-то раз

Выбил себе нахуй глаз

И Суворов был мудила

Два вершка, а заводила

Был на Альпах каратышь

И на сраке ездил с крыш

А один придурок Ваня

Всё в размашку плавал в ванне

И орал всё

— Не мешать

Мне Урал переплывать

Даже свой Эйнштейн был

Формулу всё выводил

Скорость сжатия пизды

Относительно елды

В общем, каждый был отличен

И вполне единоличен

Здесь же был редчайший случай

С точки зрения научной

Два довольно взрослых дяди

Об одной твердили бляди

И чтоб истину узнать

Я решил её сыскать

Моя Томарка в юности была товарка

Рассказал о ней Тамаре

— Узнаю, когда-то в паре

Секретаршами трудились

Чуть было не подружились

Как Фелиста вы поверьте

Шефа заебла до смерти

Помнит что арестовали

И под Краснодар сослали

Как-то раз под новый год

Я сидел писал отчёт

В кабинете было тихо

За окном шатались психи

Поп своим обрубком хуя

Тряс с деревьев снег ликуя

А Суворов жопой синей

С крыш сгонял последний иней

Тот что в ресторане спился

Он с сифоном всё носился

И орал кому воткнуть

В общем, мрак и жуть и муть

Вдруг звонок Тамара входит

За собой девицу вводит

Сразу я узнал Фелисту

Взгляд прямой открытый чистый

Радость из неё лилась

Видно только поеблась

Видеть вы меня хотели

Руки чувствую, вспотели

Я Тамару проводил

А Фелисту усадил в кресло

И поверьте с лёту

Предложил я ей работу

Та согласие дала

Тот что был шпионом, значит

Отпустить домой всех клянчит

И из жопы вынул гад

Кинофотоаппарат

Тот, что был Эйнштейном тут

Снова хочет в институт

И штурмует с крыш Суворов

Лишь один товарищ Кторов

Об деревья бьёт елдак

Да с сифоном тот мудак

Носится и всюду вой

Все хотят идти домой

Ни черта не понимаю

Психиатра вызываю

— Кто их вылечил, скажите

— Вы Фелисту блядь спросите

Это всё её пизда

Вы уехали когда

Стала эта ваша блядь

Психам всем пизду совать

Все от счастья прямо взвыли

Роли все перезабыли

Только дай им поебаться

Стали быстро поправляться

Вроде блажь на них нашла

А Фелиста вдруг ушла

— Всё вам сделала я тут

Говорит другие ждут

Это было год назад

Ну а завтра мой доклад

Как при помощи пизды

Психопатов лечим мы

— Ну а где же та девица

Пригласили, слышал в Ниццу

Излечить ведь должен кто-то

Заграничных идиотов

— Ну а Кторов Спиридон

— С хуем всё носился он

— Ну а тот простите где, что у ней бывал в пизде

— А тот заводик возглавляет

Он сифоны выпускает

Попрощался врач со мной

Я тихонько брёл домой

Ну а мысленно был в Ницце

Ждал вестей из-за границы

В Лужниках не так давно

Был концерт Мир, жизнь, кино

В основном была эстрада

Весь концерт тот шёл как надо

И что нравилось ЦК

Два кретина, мудака

К нам в программу заезжали

И концерт в манду сажали

Но зато они у стойки

В смысле дружеской попойки

И по части потрепаться

Были первыми. Я братцы

Расскажу на этот раз

Гоши Вицина рассказ

Со своей картиной Вицин

Был на фестивале в Ницце

Делегаты из союза

Было два киношных туза

Наших три кинозвезды

Те, что начали с пизды

Режиссёр один в навесок

Три актёра дальше пресса

Во главе же прессы всей

Шёл товарищ Аджубей

Основным шёл фильм Хуёвский

Киностудии Свердловской

Должен был он с нами в месте

Быть на сорок пятом месте

Но фортуна улыбнулась

Всё иначе обернулась

И всё сделал бывший бай

Главный в прессе разъебай

Как-то вышли мы из зала

До ушей раскрыв ебало

Только что кино смотрели

И от страха просто бздели

Там Хичкока шла картина

Сто пятнадцать жертв кретина

Три часа промчались пулей,

Подслащённая пилюля

Кинофильм для дурака

Как считает наш ЦК

— И сюжет в нём не здоров

Ни полей, ни тракторов

Тузы в номерах стирались

Так как оба обосрались

Вдруг вбегает бывший бай

Главный в прессе разъебай

И докладывает тузам

— Из советского союзу

Встретил я одну девицу

Блядь одну, одну тигрицу

В наш её принять бы клан

У меня родился план

Через час все собрались

Для начала наеблись

Чтобы как-то убедиться

Для чего она годиться

Да девица всё умела

Взяв хуй в рот калинку пела

А когда троим сосала

Даже казачок плясала

Дали мы наказ девице

С нами, чур, не заводится

Мы свои, а не враги

Делай всё, но в пол ноги

А не то нас эта блядь

Могла в доску заебать

Мы сказали что должна

Послужить стране она

После ей был в руки дан

Аджубея хитрый план

Тот, что бил наверняка

Точной визою ЦК

Через час пошла девица

На страну свою трудиться

Первым был заёбан сэр

Гран киношник Рэнэклер

После вдавленный в диване

Спал Марчелло Мастроянни

Рядом в сперме, словно в глине

Копошился сам Феллини

Приказал супруге с дочкой

На залупу класть примочки

Шон о Конери, Джеймс бонд

Член в себя убрал как зонт

Лучший комик Д-Финэс

Нахуй под диван залез

А у старика Гобэна

Хуй распух и стал с полено

И зубастый Фернандель

Слёг заёбанный в постель

Жан-Морель и тот съебался

От педрил всех отказался

А у Чаплина не встал

Стар, башкой ебаться стал

Так с Фелистой забебался

Котелок в пизде остался

Плодотворной ночь была

Всех Фелиста заебла

Лозунг родился тогда

Вив ля русс, ле гранд пизда!

Всяк пробиться к ней старался

Тут наш план чуть не сорвался

Взбунтовались кинозвёзды

Им никто не лазит в пёзды

Все с Фелистою ебутся

Крики кинозвёзд несутся

— Мне бы захудалый хрен

Стонет блядь Софи Лорен

— Хуя жажду я взжит

Знаменитая Бриджи

А известная Гозэ

Пальцем лазает в пизде

Тейлор блядь Элизабет

Делает коту минет

Говорит Марина Влади

Или мы идём к той бляди

Или нахуй до обеда

Я к Володеньке уеду+

Взяв брильянтов две три горсти

Все пошли к Фелисте в гости

Та как раз под Чарльза Шмонти

Измывалась над Висконти

Рядом захлебнувшись в сперме

Возлежал сам Пьетро Джерни

И водою из сифона

Подмывался Ральф Полоне

И сказали кинозвёзды

— Не чета вам наши пёзды

Но позвольте нам узнать

Кто же будет нас ебать

Потому что видим тут

Год они не отойдут

И ответила Фелиста

— Знала я артиллериста

На Урале он в Тагиле

Вы бы наших попросили

Проводила шоблу эту

К нашему оргкомитету

Наши видят план трещит

У девиц внутри пищит

И для бабьего капризу

Шлют в Москву запрос на визу

Через сутки наш пилот

Приземляет самолёт

Рейсом из Тагила в Ниццу

Сами катят трап девицы

Люк открылся и по трапу

К небу взмыв в привете лапу

Шёл под взглядами актёров

Спиридон Мартыныч Кторов

Для заправки кинозвёзд

Хуй в руках блаженно нёс

Так шагал его качая

Бабы прыгали кончая

Дружно хлопали в ладоши

К хую лезли вон из кожи

Шли за ним с улыбкой милой

Делегаты от Тагила

Каждый чинно благородно

Нёс сифон с водой холодной

Сувениры тагильчан

Каждый был с Фелистин чан

Спиридон с утра в субботу

Начал бурную работу

Кинозвёзд всех переёб

Так что две сыграли в гроб

Хуй с пиздой на этот раз

Наше кино дело спас

Всем давно всё стало ясно

Лучший фильм единогласно

Был советский наш Хуёвский

Киностудии Свердловской

Сам Феллини был на пятом,

А Хичкок на сорок пятом

Со своей пилюлей сладкой

Каждый был до ебли падкий

Каждый любит это дело

Еблю ждёт любое тело

Догадался лишь один

Наш советский гражданин

Дело как ты не верти

Может хуй с пиздой спасти

Вознесём же лавра листья

Спиридону и Фелисте!