Русский вираж

Представитель заказчика. «Откуда такой альтруизм?»

Официальное открытие авиасалона состоялось через день утром. Гремела музыка, лились речи на разных языках, а вдоль ряда выставленных самолетов театрально продефилировала бедуинская верблюжья кавалерия. Завернутые в белоснежные бурнусы «дикие кочевники» потрясали длинными ружьями столетней давности, испускали яростные крики и вообще создавали местный арабский колорит, которого до сих пор участники выставки практически не видели: бизнесцентр был изначально задуман международно-безлико, а что касается вылазок в город Кому-кому, а смоленской делегации времени катастрофически не хватало даже на подготовку к выставке. Даже Корсар, не включенный ни в какие списки, к концу следующего после прибытия «СМ-97» дня оказался вымотанным до предела.

Но зато теперь он получил возможность вместе с Наташей созерцать церемонию и наслаждаться запахами верблюжьего пота вперемешку с пороховым дымом: несколько «кораблей пустыни» прошествовали в полуметре от передних рядов, а «бедуины» время от времени от избытка чувств палили в воздух, демонстрируя восточную необузданность Но тут над аэродромом появился допотопный аэроплан с толкающим винтом, в передней кабине которого, привстав, летчик в форме Британской империи поливал «бедуинов» из такого же допотопного пулемета. Арабы заметались, некоторые из них попадали с верблюдов, обливаясь «кровью», а в пару к «этажерке» через несколько секунд пристроился современный реактивный штурмовик без опознавательных знаков, грохот пушки которого перекрыл и очереди пулемета, и звук мотора аэроплана. Положение «диких бедуинов» стало совсем отчаянным, но тут на переднем плане появился джип, из которого горохом высыпались арабы уже в современной военной форме. За несколько секунд они развернули и установили треногу, еще двое взгромоздили на нее пусковой контейнер, и почти сразу из него с тугим хлопком вылетела зенитная ракета.

В небе вспух шар взрыва, и оба самолета — и штурмовик, и «этажерка», — объятые ярким пламенем, завалились на крыло и синхронно скрылись где-то за ангарами, и через секунду там прогремел взрыв.

Представление закончилось. Около служебных ворот «дикие бедуины» загоняли верблюдов в длинные трейлеры, а потом, переодевшись, рассаживались по автобусам с затемненными стеклами и кондиционированным воздухом. Глянув на эту картину из окна гостиничного номера, высокий и худощавый араб в ослепительно белом европейском костюме повернулся к окну спиной и брезгливо произнес:

— Как интересно. Чтобы усладить взор наших европейских и американских друзей, нам приходится изображать из себя грязных дикарей, для которых все преимущества цивилизации заключаются в возможности покупать себе современное оружие. Ведь вам очень хотелось бы, чтобы дело обстояло так и на самом деле, не так ли?

— Бросьте, Ахмед, — нетерпеливо сказал гость араба, человек, которого один недавно погибший русский эмигрант знал как «представителя заказчика». Развалившись в кожаном кресле, он отхлебнул газированного апельсинового сока из запотевшего стакана и продолжил:

— Я прекрасно знаю, как вы относитесь к любому немусульманскому народу, да и к некоторым мусульманским тоже. И замечу, что это меня абсолютно не интересует, мы с вами слишком разные. Есть работа, есть подрядчик, есть исполнители, а остальное только усложняет дело. Так что давайте не будем больше отвлекаться.

— Да, вы правы. Я постараюсь не обращаться к вам, как к подобному себе, и впредь не отвлекать от дела драгоценное внимание такого практичного человека, как вы.

Ахмед отвечал вежливым тихим голосом и так же вежливо добавил про себя: «Жирная свинья, которая не интересуется ничем, кроме своей кормушки. Воистину, мы слишком разные».

«Представитель» не уловил издевки и продолжил:

— Вы просили встречи, чтобы поставить меня в известность о некоторых деталях акции. Честно говоря, я удивлен: ведь вам ясно дали понять, что заказчика не интересуют детали. В договоре предусмотрен только результат.

— Да, конечно. Но возникли непредвиденные обстоятельства. Полоумный осел, называющий себя Шах-Мухаммедом, чуть не взорвал самолет американской компании.

— Вы знаете террориста, который чуть не устроил крематорий на триста персон? — не очень сильно, но все же удивился гость. — Да, к прискорбию, знаю. Очень глупый и неумелый человек. Без толку потратил деньги и вывел из игры несколько нужных каналов, которыми собирался воспользоваться я. Таким образом, задача усложняется, и мне придется действовать экспромтом, что влечет дополнительные расходы…

— Вы намекаете, что нашего аванса уже не хватает? — почти добродушно осведомился «представитель».

— Вашего аванса, уважаемый, не хватило бы даже для того, чтобы устроить автокатастрофу хроническому алкоголику. Слава Аллаху, кроме вас, есть еще и другие лица, заинтересованные в деле. Мне нужно изменить договор. Помниться, при предварительном обсуждении вы говорили, что вас устроит даже тот вариант, если катастрофа русского самолета не будет казаться следствием дефекта конструкции?

— Да, хотя это не самый предпочтительный случай.

— Я бы хотел, чтобы он тоже был отражен в наших договоренностях. Конечно, я пойму, если сумма гонорара в таком случае будет меньше. Например, процентов на десять.

— На десять?! — «представитель» возмутился так, что даже вскочил с кресла, чуть не разлив остатки сока. — За заведомую халтуру?! Мы дали вам все данные, все расчеты, мы вложили большие средства, вам осталось, можно сказать, только техническое исполнение — а теперь все пойдет верблюду под хвост! И за это — десять процентов скидки?!!

— Уважаемый, — холодно прервал его Ахмед, — вы читали слишком много плохих книг, где описываются восточные базары. Возможно, если вы захотите купить себе подбитый ватой халат в сувенирной лавке, вам и удастся сбить цену, подпрыгивая и крича. Но здесь не сувенирная лавка и не базар. Я назвал единственно возможный вариант расчетов. Либо вы согласны, либо ищите другого подрядчика.

— Но вы понимаете, что другой подрядчик действительно может появиться? Благо в этом регионе в специалистах подобного профиля недостатка никогда не было!

— Вы бесконечно правы, уважаемый партнер. Можете поговорить с Шах-Мухаммедом, и в память о нашем с вами добром сотрудничества я даже помогу вам с ним встретиться.

— С чего это такой альтруизм? — удивился «представитель». — А вдруг я действительно захочу поработать с ним?

— О, тут все очень просто и доступно для понимания. Для меня было бы бесчестным просто позвонить в полицию и сообщить все, что я знаю о теракте в аэропорту. Но если этот дурак подрядится выполнять сложное задание и провалит его, после чего окажется под двойным прицелом — и властей, и клиента… В таком случае я лишь облегченно вздохну. Шах-Мухаммед наконец-то перестанет путаться под ногами, и при этом моя совесть будет чиста.

— Вы думаете, он не справится? — полувопросительно-полуутверждающе спросил «представитель».

— Все в руках Аллаха, — сделал кроткое лицо Ахмед. — Но если мой ничтожный разум способен хоть немного предугадывать волю его, то… — голос араба вдруг приобрел жесткость. — Этому барану давно место на вертеле. Да и не только ему, уважаемый сэр.

Что-то в лице Ахмеда вдруг заставило собеседника догадаться — имеется в виду он сам. Но ситуация требовала не заметить оскорбления.

«Ладно, черномазый… — с ненавистью подумал „представитель“. — Мы учтем это при окончательном расчете», — и произнес примирительным и дружелюбным тоном:

— Ну ладно, ладно. Не стоит так горячиться. В конце концов профессиональные услуги всегда стоили недешево, и бог с ним, с этим Шах-как-его-там. Я готов более подробно обсудить ваше предложение.

— Я глубоко обрадован наконец-то достигнутым взаимопониманием. Итак, в свете последних событий мне будет нужна и лично ваша помощь. Начнем с технических деталей…