Русский вираж

Корсар. Казак. Show must go on

Второй день работы выставки начался с небольшой накладки: заявленный на полеты американский разведчик «Тэсит Дип Блю» отказался подниматься в воздух. Около двадцати минут блинообразный самолет стоял в начале взлетной полосы, тихонько визжа турбинами, но потом двигатели стихли и буксировщик повез неудачника обратно на стоянку. Официально было объявлено, что предполетный контроль выявил некоторые ненормальности в работе одного из двигателей, но вскоре пронесся слух, что «некоторые ненормальности» оказались весьма радикального свойства: второй двигатель не запустился вообще.

Однако дальше все пошло гладко. Следующим в очереди на полеты стояли два американских же истребителя «F-22» «Раптор», и с ними никаких проблем не возникло Пара показывала чудеса маневренности, и аэродром «Галф-Бизнес» огласился непривычным грохотом — в отличие от гражданских машин истребители создавались без учета международных норм по шуму на местности. После «Лайтнингов» каскад фигур высшего пилотажа продемонстрировал вертолет «Команч», после него пришло время французского «Рафаля»… Сбои больше не повторялись, все новые и новые летательные аппараты взлетали к небу, в котором сияло белое, раскаленное солнце.

Для непривычных к жаре европейцев самым тяжелым было находиться на стоянках рядом с самолетами. Несмотря на то что основная работа шла у стендов в залах выставочного комплекса, около натурных экспонатов тоже должен был кто-нибудь находиться. Делегации побогаче устанавливали прямо на стоянках легкие павильончики, темно-синий пластик которых задерживал солнечные лучи, а ту жару, которая все-таки проникала внутрь с воздухом, выводили наружу кондиционеры.

Аренда такого павильончика стоила кругленькую сумму, и из российских фирм такую роскошь могли себе позволить только самые именитые. Смоленский завод в их число не входил: участие в Дубайском салоне было для него первой серьезной попыткой выйти со своей продукцией на международный рынок. Соответственно с этим средства делегации были весьма ограниченными, и полковник Марченко принял волевое решение: дежурить у самолета по очереди, привлекая к этому делу и доброхотных помощников. Само собой, что под «доброхотными помощниками» имелся в виду Корсар, который после участия в разгрузке и прочей суматохе последнего предвыставочного дня как-то само собою стал своим человеком. И теперь, начиная с полудня, около «СМ-97» они стояли вчетвером: Казак как летчик, способный грамотно ответить на вопросы о поведении самолета в воздухе, Наташа в качестве переводчицы и Корсар на всякий случай, если вдруг надо будет куда-то сбегать или кого-то подменить. «Старшим по вахте» полковник назначил Сергея Сало-махина, того самого инженера, которой давал недавно консультации по семейным взаимоотношениям «Руслана», «Людмилы» и «Черномора».

По расписанию демонстрационных вылетов подошло время российских самолетов. Заводской летчик залез в кабину «СМ-97», и через несколько минут стоянку огласил характерный звук запущенного двигателя. Лопасти винта оставались неподвижными, однако за продолговатыми отверстиями газоотводных каналов задрожало раскаленное марево.

— Вспомогательную установку запустил, что ли? — не понял сначала Корсар, и Казак, успевший хорошо познакомиться с конструкцией, ответил:

— Нет, это основной двигатель, просто он на малом газу сейчас, только генератор крутит. А винт не вращается, так это специально сделано. Для безопасности и чтоб керосин лишний не жечь.

Он глянул на стекла пилотской кабины и добавил завистливо:

— Так что у него уже прохладно… Слышь, Пират, ты чего?

Корсар не ответил, и, проследив его взгляд, Казак понял, почему не услышал ответа Оторвавшись от полосы, в воздух поднималось «Русское крыло».

Точно так же, как и полтора месяца назад, его полет привлек к себе взгляды гостей выставки. Правда, на этом аэродроме не нашлось подходящей канавы, через которую самолет мог бы перемахнуть на своем шасси — воздушной подушке, и специальной паузы перед его демонстрацией тоже никто в расписании устраивать не стал. Но и без этих, бьющих на внешний эффект трюков, мирное пассажирское «Крыло» привлекло к себе внимание не меньше, а то и больше, нежели ревущие истребители и грохочущие штурмовые вертолеты.

— Красивая штучка, ничего не скажешь… — восхитился Саломахин, глядя из-под ладони на разворачивающийся в воздухе самолет, и тут же удивленно воскликнул: — Андрей, Коля, что случилось?!

На лицах обоих были написаны одинаковые чувства: глядя на уверенно идущее над летным полем «Крыло», они не могли не вспоминать тот, другой полет другого такого же самолета. Вот он вальяжно качнулся из стороны в сторону, и Корсар непроизвольно сжал кулаки… Но это всего лишь экипаж поприветствовал публику старым, как сама авиация, способом.

Когда «Русское крыло» приземлилось, Казак признался другу вполголоса:

— Знаешь, пока они тут крутились, я аж взмок весь. Холодным потом.

— Ничего, для терморегуляции полезно, — отшутился Корсар. В том, что все эти несколько минут он и сам чувствовал себя не лучшим образом, он признаваться не стал. Наташа оказалась честнее:

— А я тоже переживала! Тогда так страшно было, когда оно вниз падало… И музыка эта дурацкая! Андрей, а скажи, здесь с ним ничего случиться не может?

— Не должно, — коротко бросил Корсар, не желая продолжать тему, но тут в разговор влез Саломахин:

— Случиться может всегда и со всеми, даже с нами и сейчас, — поучающе заявил он. — Вот, например, какой-нибудь террорист, который решил отомстить Эмиратам за их недавнюю поддержку Ирака Засядет где-нибудь за городом с хорошей ракетой и трах-ба-бах.

— А мы-то при чем?

— А при том. Воздушную цель террорист не собьет Американы не зря на рейде два фрегата поставили, так что ракету-то они всяко перехватят. Но обломки-то вниз рухнут! Технике на стоянках не страшно, в крайнем случае, дырка будет — залатают. А вот нам с тобою — чпок по жбану, и привет!

— Не пугай девочку, — заметил Корсар. — Метеориты людям на головы тоже падают иногда, так что ж ты в каске не ходишь?

— Ладно, ладно… — засмеялся Саломахин, но, глянув на часы, озабоченно нахмурился: — Наш полет через двенадцать минут, а они еще и не почесались! — и, с этими словами он схватился за рацию. Перебросившись с диспетчером несколькими фразами, он немного успокоился и пояснил: — Говорит, все нормально. Предыдущий самолет сейчас везут на стоянку, а потом буксировщик к нам подойдет.

Казак кивнул в сторону рулежки:

— Ну положим, что «Крыло» везут, так это мы и сами видим.

Тягач-«тяни-толкай», низенький и короткий, неторопливо двигался вдоль рядов экспонатов, буксируя за собой недавно приземлившийся самолет. Зона передвижения техники по земле была отделена от публики ограждением из столбиков с цепью, но тем не менее перед тягачом двигался пикап с красным проблесковым огнем. В его кузове стояли два охранника, и еще двое сидели в кабине на заднем ряду сидений, выставив в окна стволы винтовок. Один из них держал в руке мегафон, а другой лениво поигрывал резиновой дубинкой. По бокам и сзади самолета неторопливой походкой шло еще несколько человек в светлых костюмах, настолько одинаковых, что они казались формой. Нагретый воздух дрожал над бетоном, и издалека казалось, что охранники двигаются по колено в неспокойной воде.

Дальше, отмеченная прерывистой желтой разметкой, проходила дорожка, предназначенная для служебного автотранспорта, и навстречу движению «Крыла» по ней приближались две машины: впереди неспешно тарахтел фольксвагеновский микроавтобус, а за ним катился грузовик с непропорционально большим и длинным белым кузовом. Охранник с мегафоном, скорее для порядка, чем узрев какую-то угрозу, направил белый раструб в сторону машин и что-то властно выкрикнул — как потом выяснилось, это был всего лишь призыв смотреть внимательней.

Дальше все произошло очень быстро. «Фольксваген» резко затормозил, а белый грузовик, шедший за ним вплотную, резко вильнул влево, оказавшись таким образом на пути кортежа. Со стороны было видно, что во всей ситуации ничего страшного нет: водитель грузовика вполне сумел бы вернуться на свою полосу, не только не причинив вреда самолету, но и не задев даже едущий впереди пикап. Скорости и того и другого были не такими уж и большими Но те, кто охранял «Крыло», восприняли происходящее иначе.

Внезапно раздался громкий звук, похожий на выстрел, длинная штанга сцепного устройства подпрыгнула вверх, и над ней поднялось облачко дыма, а сам тягач, взревев двигателем, рванулся вперед. Он пролетел мимо пикапа, и тут же колеса его застыли на месте. Тягач развернуло, и к визгу стирающейся резины добавился жестяной грохот: капот грузовика вмялся в бок тягачу, превратившись в подобие скомканной бумажки Довершил звуковую картину происшедшего визг тормозов пикапа, замершего в двух метрах от места столкновения

Для Казака с Корсаром, которые как раз в этот момент смотрели в сторону рулежки, все слилось в единый взрыв событий: только что все двигалось тихо, спокойно и не спеша, вдруг все заметалось, загрохотало и закружилось, а через пару секунд — тишина и неподвижность. Правда, теперь в тишине и неподвижности спокойствия не чувствовалось.

Экипаж «Крыла», как только тягач отстрелил буксир, остановил движение самолета. Штанга валялась рядом, и от мест, где крепились аварийные пироболты, поднимался легкий дымок. Сам тягач стоял поперек дороги, нежно прижавшись бортом к изуродованному капоту грузовика. Пикап затормозил несколько дальше, его пассажиры стояли неподвижно, заняв позиции под прикрытием своей машины и направив дула автоматических винтовок в сторону грузовика. Люди в штатских костюмах тоже повыхватывали оружие, в основном пистолеты-пулеметы. Казак ожидал, что они, как полицейские в гангстерских фильмах, всей толпой бросятся брать на прицел все тот же грузовик, но штатские, замерев, стояли там, где их застигли события, и продолжали держать под контролем каждый свой сектор.

Пауза продолжалась недолго, хотя и участникам, и свидетелям в этот момент она показалась, наоборот, чуть ли не вечностью. Но вот, с угадываемым даже на расстоянии скрипом, откинулась дверь широкой кабины тягача. Оттуда не торопясь вылез человек с бритым черепом и в темных очках. Вид у него был очень «не местный», и даже если бы Казак с Корсаром и не узнали «Сашу от Льва Сергеевича», они все равно не приняли бы его за аборигена.

Так же не торопясь, абсолютно не обращая внимания на направленные в его сторону стволы, Саша подошел к кабине грузовика и резко рванул дверь на себя. Охрана у пикапа подалась вперед, наверное, ожидая стрельбы или еще чего-нибудь в этом роде.

Но вместо этого бритый человек нагнулся, недолго пошарил внутри и спустился обратно на бетон, волоча теперь за шиворот водителя грузовика, пожилого и щуплого. Смуглые щеки его были покрыты белой щетиной, а сам он почти не перебирал ногами, волочась за Сашей как куль.

Охранники загомонили и кинулись вперед, а Корсар вдруг ткнул Казака в бок:

— На тягач гляди!

Действительно, через открытую дверцу буксировщика на рулежку вылез еще один человек, на это раз вполне здешнего вида — зеленая чалма и короткая курчавая бородка выдавали в нем пакистанца. Одной рукой он опирался на здоровенное колесо тягача, а другой держался за челюсть, словно боясь, что без поддержки она упадет и разобьется.

Примерно представив себе цепочку событий, Казак предположил:

— А рядом с водителем тягача наш любезный знакомец Саша оказался, конечно же, случайно, да?

— Само собой, — отозвался Корсар с оттенком уважения: какой бы неприятной личностью ни был Лев Сергеевич, но его талант в организации «стечений обстоятельств» сомнению не подлежал. — Но, черт возьми, — добавил он спустя несколько секунд, — похоже, пока «Крыло» летало, не одни мы с тобой перенервничали. Вряд ли этот грузовик набит тротилом, и скорее всего дедок за рулем хотел просто объехать «вагена». И объехал бы… А кому-то показалось, что вот она, долгожданная диверсия.

Казак кивнул, а про себя подумал, что с тем же успехом эта дурацкая авария может оказаться, например, мерой по притуплению бдительности. Вот поедет еще раз такой же грузовоз, и ему уже борт никто подставлять не будет. А в нем раз — и бомба! Или, например…

Однако от мыслей на эти темы его оторвал голос Саломахина:

— Коля, отойди в сторонку, Андрей, давай вместе со мной, хватай штангу. Вон, для нас тягач едет.

— Как тягач? А разве… — удивился Казак.

— А ты что подумал, две машины столкнулись, так теперь и выставку закроют? Нашей птичке уже в воздух пора. А про это даже в «Новостях» не скажут, поверь! — непререкаемо заверил инженер и вдруг завопил, неталантливо подражая Фреди Меркьюри: — Шоу маст гоу он! Шоу маст гоу о-о-он!

Но в этот момент летчик в кабине «СМ-97» прибавил оборотов двигателю, и музыкальные потуги Сало-махина остались слышными лишь ему самому.