Рыцарь

Глава 42 Я ГЕРОЙ

Я проснулся в холодном поту, отбросил в сторону одеяло и выглянул в окно. Бледное небо, источающее ровный серый свет. Бодрствовать все лучше, чем спать, подумал я. И я сделал выбор, набрав воды в потрескавшийся умывальный таз и по возможности чисто вымывшись. Когда я жил с Бертольдом Храбрым, мы купались в Гриффине. Это было гораздо лучше (во всяком случае, в хорошую погоду), и я невольно задался вопросом, доводилось ли когда-нибудь герцогу вымыться так чисто в своей ванне.

Поук храпел за дверью. Я отчетливо слышал каждый всхрап и не сомневался, что шум, производимый мной в процессе умывания и одевания, разбудит малого, но я ошибался. На мгновение я почувствовал желание окатить Поука грязной водой из таза, но не стал делать этого, а выплеснул все окно и потом высунул голову наружу и огляделся по сторонам,

Хотя замок назывался Ширвол, стена башни была не совсем отвесная[3] – и к тому же состояла из больших неотесанных камней неправильной формы, уложенных не очень ровно. В прошлом я часто вскарабкивался по борту на палубу «Западного купца» и теперь заткнул сапоги за ремень сзади, чтобы они не мешали, и перелез через подоконник.

С одной стороны, спуск был трудным, но с другой стороны, довольно легким. Я избегал опасных мест, где мог соскользнуть вниз, а соскользнуть по стене, которая ближе к земле становилась почти отвесной, было все равно что просто упасть. Поэтому такие места я обходил стороной. Но спуск представлялся мне не более чем трудным физическим упражнением, я и не разу всерьез не испугался сорваться вниз. Впоследствии Таугу довелось ползти по стене Утгарда почти таким же манером, каким я сползал с Башни Гофмейстера, – и когда он рассказал мне об этом, я вспомнил о своем случае. Только стены Утгарда были увиты какими-то вьющимися растениями вроде плюща. В свое время я напишу об этом.

Оказавшись на земле, я почуял запах свежей выпечки, который привел меня прямиком на кухню. Здесь мне помог зверский голод.

– Вам не положено находиться здесь, сэр, – сказал повар. – Вы найдете завтрак в столовой зале, когда протрубит рог.

Когда я ничего не сказал, он добавил:

– Сегодня на завтрак будут свежая ветчина и сыр.

– А также хлеб с маслом и пиво. – Я знал это, поскольку дважды ел здесь накануне. – А как насчет яиц? У вас есть яйца? А яблоки?

– Нет, сэр, – помотал он головой. – Мы и так стараемся изо всех сил, сэр.

– Вот и молодцы. – Я потрепал повара по плечу. – А раз так, ты не станешь возражать, если я возьму вот это. – Я указал на горячую буханку хлеба, испеченного из муки со значительной примесью ячменя и полбы. – Одна милая женщина вчера приготовила мне знатный ужин, – объяснил я повару, – но мне предстоял поединок, и потому я не хотел наедаться досыта. Ты не возражаешь?

– Нет, сэр. – Выражение его лица свидетельствовало об обратном. – Нисколько не возражаю, сэр.

– Хорошо. Выйди в столовую залу на минутку.

– Мне нужно еще испечь несколько буха… – Но, встретившись со мной взглядом, он поспешно вышел.

Столовая зала была гораздо больше кухни – наверное, шагов сто в длину и пятьдесят в ширину. На высоком помосте там стоял накрытый скатертью стол для герцога Мардера, герцогини и особых гостей. А также длинные деревянные столы, лавки и табуреты для всех остальных. Несколько служанок накрывали к завтраку: ставили по сальному подносу и по бутылке на каждого.

– Мастер Каспар ест здесь, верно? – спросил я. – Где он сидит?

– Я работаю на кухне, – сказал повар. – Я понятия не имею, но Модгуда, наверное, знает.

Я отпустил его.

– Ты прав, конечно же. И она мне скажет. Мы с ней старые друзья.

Модгуда поклонилась мне на женский манер.

– Я рада, что вам сильно полегчало, сэр Эйбел.

– Я тоже. – Я повернулся к повару: – Тебе нужно испечь еще хлеба. Возвращайся к работе.

Модгуда показала мне место мастера Каспара. Он сидел на стуле. Это о чем-то говорило, хотя я толком не понимал, о чем именно. Я уселся на стул, собираясь съесть свой хлеб, и велел Модгуде принести бутылку пива.

– Он… он рассердится, сэр Эйбел. Мастер Каспар. – Она огляделась по сторонам с самым несчастным видом.

– Не на тебя. И не на меня, поскольку я встану, как только мастер Каспар придет, и он спокойно займет свое место. Я просто хочу быть уверен, что не разминусь с ним.

К тому времени в зал начали потихоньку сходиться люди. Я пытался угадать, какие из них служат тюремными надзирателями.

Модгуда была весьма невысокого роста, а я весьма высокого, и потому ей не пришлось нагибаться, чтобы прошептать мне на ухо:

– Все боятся его, сэр. Даже рыцари.

Я сидел с набитым ртом и таким образом получил возможность подумать, прежде чем ответить.

– Не может быть, чтобы все, – сказал я, проглотив и отпив глоток пива. – Я же не боюсь – значит, уже не все.

– Он начальник тюрьмы, сэр. Вы же не хотите оказаться в подземной темнице, сэр, но если вы…

Я помотал головой.

– Именно этого я хочу. Я спускался туда сегодня ночью, но у меня не было фонарика – я хотел сказать, факела, – и я мало что увидел. Мне бы хотелось снова отправиться туда, в сопровождении мастера Каспара. Это одна из просьб, с которыми я собираюсь обратиться к нему.

Тут позади меня раздался голос:

– К кому именно?

Я обернулся и увидел высокого мужчину, определенно питавшего пристрастие к черному цвету. Я спросил, не он ли мастер Каспар, и он кивнул. Модгуда тем временем убежала.

Я встал со стула и протянул мужчине руку:

– Я сэр Эйбел Благородное Сердце.

Он пренебрежительно фыркнул:

– И что дальше?

– Я сел на ваше место, просто чтобы не разминуться с вами, когда вы придете в столовую залу. Мне нужно поговорить с вами, и я подумал, что неплохо бы сделать это за завтраком.

– Говорите сейчас. – Он тяжело опустился на стул. – Я завтракаю со своими людьми, а не с вами.

К тому времени вокруг нас собралось с полдюжины тюремных надзирателей, одетых во все черное; одни выдвигали свои табуреты и садились, а другие просто стояли и прислушивались к нашему разговору.

– Хорошо, – начал я. – Я отправлюсь в вашу темницу…

– Большинство отправляется.

Мужчина, сидевший рядом с Каспаром, рассмеялся – и он не просто смеялся шутке своего начальника. Своим смехом он словно давал мне понять, что собирается сделать со мной в один прекрасный день. Сильным ударом кулака я сбросил парня на пол, а когда он начал подниматься на ноги, схватил табурет и треснул его по башке.

В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина. Кто-то поставил перед Каспаром деревянную тарелку с ветчиной. Я пододвинул тарелку к себе и отправил в рот кусок ветчины, а вслед за ним кусок хлеба, отломленный от своей буханки.

– Вы – тот самый парень, который покалечил всех остальных рыцарей, – сказал Каспар.

– Троих или четверых. Может, пятерых. Не больше.

Я взял свою бутылку и отпил из неё глоток.

Он кивнул.

– Отдайте мою тарелку.

Я отдал.

– Вам следовало бы сказать: «Отдайте мне мою тарелку, пожалуйста, сэр Эйбел». Но на сей раз я вас прощаю.

Он неопределенно хрюкнул.

– Я не хочу ссориться с вами, мастер Каспар. Один мой слуга находится в вашей темнице, и мне бы хотелось, чтобы вы о нем хорошо заботились. – (Он повернулся ко мне, продолжая жевать ветчину.) – И я подумал…

Тут в разговор вмешался Воддет, буквально секунду назад подошедший к нам.

– Драться в Большой зале запрещено. Мастер Агр желает видеть вас после завтрака.

– Я с великим удовольствием поговорю с ним, – сказал я. – Только мы не дрались. Мы просто обсуждали одно личное дело.

Воддет присел на корточки возле распростертого на полу парня, проверил, дышит ли тот, пощупал пульс и так далее.

– А как насчет этого?

– Ах, вы о нем. Думаю, с ним все в порядке. Я мог бы убить малого одним ударом, но не убил же.

Воддет поднялся на ноги.

– Советую вам встретиться с мастером Агром сразу после завтрака. Иначе… – Он пожал плечами.

– Иначе вы поступите в мое распоряжение, – сказал Каспар.

– Я бы предпочел встретиться с герцогом, – сказал я Воддету. – Но раз мастер Агр желает видеть меня, я не возражаю. Передайте ему, что я буду рад.

– Не хотите пройти со мной? Я посажу вас за стол, где едят рыцари.

– Я знаю, где стол для рыцарей, но сейчас мне надо поговорить с мастером Каспаром, а потом с мастером Агром.

Воддет вернулся на свое место, и через два стола от нас кто-то громко заговорил, и вскоре все беседовали и ели, как обычно. Модгуда принесла голову сыра на большом подносе, и я вытащил из ножен кинжал, чтобы отрезать кусок. Я всегда любил ветчину и сыр, даже если их подавали почти каждый день.

– Иногда мы клеймим наших узников, – сказал Каспар. – В зависимости от воли герцога. Смутьянов. Воров. Вас когда-нибудь клеймили?

Я сидел с набитым ртом, но отрицательно потряс головой.

– А меня однажды заклеймили. – Он откинул капюшон, чтобы показать мне клеймо на лбу. – Мне не понравилось.

Я прожевал и проглотил.

– Никому не нравится головная боль. Но все равно у всех нас иногда болит голова.

Каспар хихикнул. Мерзкий смешок.

– Так вы говорите, у вас есть для меня новый узник?

Я вспомнил об одном своем друге, который уехал в пансион, и сказал:

– Скорее, пансионер. Вам не нужно держать его под замком, но он будет жить у вас, покуда я не отправлюсь на север, стоять караулом у какого-нибудь моста или брода.

– Он будет жить с нами.

– Да, – кивнул я. – Я знаю, вы должны кормить своих узников, иначе они умрут от голода, а они же не едят здесь, с вами. Вам нужно будет всего лишь приносить тарелку с едой для моего слуги. – Я отбросил в сторону мысли, навеянные мне рассказами Анса, и сказал: – Через день будет достаточно. Просто оставляйте тарелку на видном месте, а если он не съест пищу через пару дней, попробуйте оставить тарелку в другом месте.

– Я не собираюсь позволять своим узникам свободно бегать по темнице. – В голосе Каспара слышались категорические нотки.

– Он уже там. И вам нужно лишь кормить его.

Лицо у Каспара налилось кровью, и глаза стали совсем крохотными.

– Я отвел его туда сегодня ночью и велел оставаться там. Он пообещал мне не выходить оттуда и, думаю, не выйдет, покуда не проголодается. – Я надеялся немного успокоить Каспара своими словами, но он нисколько не успокоился. – Наверное, время от времени вы будете натыкаться на испражнения. Но ведь в темнице это обычное дело.

Каспар вытер свой кинжал о рукав и засунул обратно в ножны.

– Значит, он уже там.

– Верно. – Я обрадовался, что он наконец-то понял. – Я отвел его туда сегодня ночью. Вы спали, и я не хотел будить вас. Один мой друг открыл дверь вашей темницы, а потом снова запер, когда я вышел. – Я попытался вспомнить, действительно ли я слышал лязг засова, задвигаемого Ури. Я не помнил точно, а потому сказал: – В любом случае, я велел задвинуть засов. И почти уверен, что мое распоряжение выполнили.

– Это другой ваш друг, – медленно проговорил Каспар. – Не тот, с которым мне придется нянчиться.

– Верно.

Мужчина, недавно поваленный мною на пол, поднимался на ноги и нащупывал рукоятку длинного кинжала, висевшего у него на поясе. Я поймал его за кисть.

– Если ты вытащишь кинжал, мне придется отобрать его у тебя. Лучше сядь и поешь, пока весь сыр не кончился.

Каспар встал, пока мужчина садился на свое место.

– Хорошо бы вы поближе познакомились с Хобом.

– Согласен, – сказал я. – Мне бы хотелось уладить все недоразумения, коли такое возможно. А вы тем временем позаботитесь о моем слуге, правда? Я понимаю, что прошу вас о большом одолжении.

Он повернулся и важной поступью удалился из Большого зала.

Мастер Агр стоял спиной к окну, когда я вошел. Он кивнул, прочистил горло, немного подождал, словно собираясь заговорить, а потом снова кашлянул.

– Доброе утро, мастер Агр. Вы вызывали меня?

Мне сказали встать по стойке «смирно», как только я войду кабинет, и на всякий случай я снова вытянулся в струнку.

– Сэр Эйбел, я…

– Да, мастер Агр.

Агр вздохнул.

– Я не могу разговаривать с вами, когда вы стоите навытяжку. Пожалуйста, присядьте. – Он указал рукой на кресло. – Пододвиньте его сюда.

Он сел в свое кресло, за столом, заваленным разными документами и гроссбухами.

Я подволок кресло к столу и сел.

– Драки в Большой зале категорически запрещаются приказом герцога. Вам это известно?

Я кивнул.

– Да, сэр. Известно.

– Вы ударили одного из надзирателей табуретом. Так мне доложили. Сам я не видел.

– Сначала кулаком, мастер Агр. А табуретом потом, когда он стал подниматься на ноги.

Агр кивнул. Мне кажется, я вообще ни разу не видел его в хорошем настроении, а тогда уж он точно пребывал не в лучшем расположении духа.

– Почему вы так поступили, сэр Эйбел?

– Потому что мне нужно было поговорить с мастером Каспаром. И я понимал, что парень помешает нам, коли поднимется на ноги. Разговор предстоял трудный, и мне совершенно не хотелось ко всему прочему затыкать малого каждую секунду. – Я глубоко вздохнул, с таким чувством, что только усугубляю и без того скверную ситуацию, но уже не мог остановиться. – Позвольте мне сказать все, а потом уже говорите, что сочтете нужным. Я не ищу оправданий своему поступку, но и не считаю себя неправым. Иногда приходится делать исключения из правил. Вы собираетесь наказать меня. Я это знаю и ничего не имею против. Я вас не виню. Я прошу прощения за то, что нарушил порядок и причинил вам беспокойство. Но если такое повторится снова, я поведу себя точно так же.

Агр кивнул. Его лицо оставалось совершенно бесстрастным.

– Для воинов ниже рыцарского звания – таких, как я сам, – обычным наказанием в подобных случаях является пожизненное изгнание из замка. Для рыцарей срок изгнания исчисляется месяцами или годами.

– Ну и хорошо. Я в любом случае собирался отправиться на север. Сколько мне придется оставаться в изгнании?

Агр встал и подошел к окну. Он стоял там так долго, что я уж подумал, не ждет ли он, чтобы я удалился. Наконец он снова сел в свое кресло и сказал:

– В Большой зале и раньше случались драки, но они носили чисто бытовой характер. Ваш случай осложнен некоторыми обстоятельствами. Во-первых, сэр Эйбел, очень и очень немногие из наших рыцарей признают вас за своего. Вы должны понимать это.

Я сказал, что понимаю.

– Они против того, чтобы вы ели за одним столом с ними. И если я накажу вас как рыцаря, они вознегодуют еще сильнее. Не смотрите на меня так, пожалуйста. Я не собираюсь увольнять вас, словно простого слугу.

– Мне кажется, я хорошо показал себя.

– И мне тоже так кажется. И его светлости тоже. Я просто говорю, что вызову тем большее негодование, если накажу вас как рыцаря.

– Я не стану возмущаться, мастер Агр, – сказал я. – Вам не нужно бояться моего негодования.

– Я не боюсь ничьего негодования, в любом случае, – сказал Агр. – Но мой долг – поддерживать порядок среди вас, рыцарей. Помимо всего прочего.

Он со свистом втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Это одна сложность. Вторая состоит в том, что в прошлом такого рода столкновения происходили, главным образом, только между рыцарями. На моей памяти между слугами случилась лишь одна такая стычка. Но это единственное исключение из правила. Я сразу уволил обоих, но я дал слово не прогонять вас как простого слугу, сэр Эйбел, и сдержу свое слово. Однако, если я отправлю вас в изгнание, рыцари восстанут против меня. Одни потому, что вы получили наказание, достойное лишь рыцаря. А все остальные потому, что я изгнал рыцаря, ударившего наглого мужлана. В лучшем случае они обратятся с протестом к его светлости.

– Я не обращусь, – сказал я.

– Да, я знаю. Но здесь есть проверенные временем рыцари, о которых герцог держится высокого мнения. Если они запротестуют, а они могут… – Агр пожал плечами.

– Мне очень жаль, что так вышло, – сказал я. – Я не хотел.

– Благодарю вас. И еще одно, хотя далеко не самое последнее: тюремных надзирателей все ненавидят и боятся. Не только рыцари, а и все в замке. Я не хочу оскорбить вашу скромность, но я совершенно уверен, что девять из десяти свидетелей драки, имевшей место сегодня утром, считают вас героем.

– Я и есть герой, – сказал я. – Но не потому, что я сбил вашего надзирателя с табурета. Это было несложно.

Мастер Агр улыбнулся, с легкой горечью.

– Возможно, вы правы, сэр Эйбел. На самом деле я считаю, что вы правы. Но теперь, когда я объяснил вам все сложности, мне бы хотелось услышать, что вы можете сказать в свое оправдание. Если вам есть, что сказать, сейчас самое время сделать это.

– Мне нечего сказать. – Я подумал о случившемся и о том, что на «Западном купце» никто не обратил бы на подобный инцидент никакого внимания. – Я понимаю, что мои слова ничего не значат для вас, мастер Агр, но ни о какой драке здесь и речи не идет. Да, я треснул парня кулаком, а потом табуретом. Но это же не драка, поскольку он-то не пытался драться со мной.

– Продолжайте.

– Я ударил его, потому что он начал угрожать мне и продолжал угрожать, покуда я ему не врезал. Запрет на драки, наложенный его светлостью, хорошее дело, покуда все ведут себя прилично. Но неужели действительно хуже иметь дело с людьми, которые дерутся время от времени, чем с людьми, которые, желая ответить обидчику и не имея возможности применить физическую силу, просто плюют ему в лицо, когда он с кем-то разговаривает?

– Я понял вашу точку зрения, – сказал мастер Агр. – Еще что-нибудь?

Я помотал головой.

– Тогда я вам скажу еще одну вещь, сэр Эйбел. Но сначала позвольте мне сказать, что вы мне нравитесь. Я бы хотел быть вашим другом, насколько мне позволяет мое служебное положение. И хотел бы, чтобы вы отвечали мне взаимностью.

– Я ваш друг, – сказал я. – Я знаю, вы много сделали для меня. Я ваш должник.

– Я спрятал под замок ваше оружие после вашего поединка на учебном плацу – ваш лук, колчан и… и ваш фальшивый меч, который сейчас при вас. Мне пришлось сделать это, иначе у вас все отобрали бы. Его светлость велел мне вернуть вам оружие по первому же вашему требованию. Вы вправе потребовать свои вещи обратно.

Я молчал, понимая, что последует дальше.

– Вчера мне пришло в голову, что вы так и не попросили вернуть вам оружие, и решил найти его и передать вам через пажа. Но оно исчезло. Сегодня я вижу на вас перевязь. Насколько я понимаю, лук тоже у вас? И стрелы? Поскольку у меня их нет.

– Они в моей комнате. – Я слегка поморщился, вспомнив сны, которые посылала мне тетива вчера ночью.

– Вы можете объяснить, как они оказались у вас?

Я помотал головой:

– Мы только поссоримся, поскольку вы мне не поверите.

– Испытайте меня, сэр Эйбел. Мне бы хотелось знать, как вы проникли в мои кладовые.

– Вы верите, что меня посвятила в рыцари королева Дизири?

Агр не ответил. По коридору кто-то бежал, мы оба услышали шум одновременно. Судя по тяжелому неровному топоту, бежал кто-то грузный и неуклюжий. Мы услышали, как он остановился за дверью, шумно отдуваясь.

– Часовой отправит его прочь, кто бы это ни был, – сказал Агр.

Но часовой не сделал этого. Не успел Агр закончить фразу, как дубовая дверь с грохотом распахнулась и в комнату ввалился Каспар, споткнувшись о порог и упав к моим ногам.