Рыцарь

Глава 60 ЧТО ВЫ ВИДЕЛИ?

Он еле слышно выговаривал слова, поскольку страшно запыхался, и мне пришло в голову, что, возможно, он звал меня так целый час или больше, а я не слышал.

– Я жду! – крикнул я. – И мы наденем седло на коня, когда ты подойдешь.

Я огляделся по сторонам в поисках Ури.

– Она смылась, – сказал Мани. – Но я не удивлюсь, если она прячется где-то поблизости и следит за нами.

– Я хотел спросить у нее, вернется ли Гильф ко мне, – объяснил я. – На самом деле я спросил, только она не ответила.

– Я могу ответить, – заявил Мани. – Спросите меня.

– Не можешь… – Я снова взглянул на дорогу, но увидел там одного лишь Анса. – Ладно, спрошу. Гильф вернется ко мне?

– Конечно нет. Знаю, вы не примете мои слова всерьез, но он не вернется.

Я молча смотрел на кота.

– Вы хотите спросить, откуда я знаю, – продолжал Мани. – Оттуда же, откуда следовало бы знать вам. Просто я хорошо знаю вашего пса. Явно лучше, чем вы. Вы отправили его на поиски вашего слуги Поука?

– Да. Ты присутствовал при этом.

– И сэр Гарваон тоже – поэтому вы двое не разговаривали. Но если вы послали вашего пса разыскивать Поука, он будет искать Поука, покуда вы не прикажете прекратить поиски. Или покуда он не потеряет след окончательно и не будет вынужден притащиться обратно, чтобы доложить о своей неудаче.

Тут наконец к нам подошел Анс. Я взял у него седло, надел на хромого жеребца и сел верхом. Пока я затягивал подпругу, Мани запрыгнул на луку седла.

– Тебе нужно отдохнуть, – сказал я Ансу. – Я собираюсь присоединиться к лорду Билу, леди Идн и сэру Гарваону в ущелье. Потом мы спустимся обратно вниз.

Анс упрямо помотал головой.

– Мое место с вами, сэр Эйбел. Я поднажму.

– Как знаешь, – сказал я и легко ударил коня пятками по бокам.

Он пустился прихрамывающей рысью, и когда Анс остался далеко позади, я сказал:

– Наверное, ты считаешь меня мерзавцем.

– Положим, он действительно калека, – согласился Мани, – но у меня есть непреложное правило. Никогда не жалеть птиц, мышей или белок. А также мужчин, женщин и детей, за исключением нескольких близких друзей.

– Я обращаюсь с ним так сурово именно потому, что он калека, – объяснил я. – Он мог бы остаться жить со своей матерью, не особо утруждая себя работой или вовсе не утруждая, а после смерти матери опеку над ним взял бы старший брат. Но именно поэтому Анс и ушел из дома.

– Мне знакомо такое чувство, – сказал Мани. – Время от времени тебе хочется уйти подальше в лес и поохотиться самостоятельно.

– Точно. – Мы уже подъехали к самому ущелью, и я перевел жеребца на шаг. – Анс хочет быть полезным – выполнять настоящую работу, обливаться потом, напрягать силы и делить со своим господином все радости и беды.

Мани хранил молчание.

– Я своими собственными стараниями стал рыцарем. Это немалое достижение для простого паренька, рано потерявшего родителей. Анс боится, что вообще не найдет достойного места в жизни. Я пытаюсь показать, что у него оно есть, что кто-то с благодарностью принимает его услуги, и вовсе не из жалости.

– Сюда, сэр Эйбел! – крикнул слуга Била. – Его светлость ждет вас.

Я легонько хлестнул поводьями по холке своего хромого жеребца, который неохотно пробирался между камнями.

– Вы обращались ко мне, прежде чем я окликнул вас, сэр Эйбел? Если да, то я не расслышал ваших слов. Я приношу вам нижайшие извинения, сэр Эйбел.

– Нет. Я разговаривал со своим котом. Тебе не за что извиняться.

– Благодарю вас, сэр Эйбел. Вы очень добры. Они там, сэр Эйбел, за ручьем.

Я кивнул.

– Насколько я понимаю, его светлость не пожелал расположиться на привал на месте, где устраивал стоянку Поук.

– Кто-кто, простите?

– Поук – он мой слуга. – Мне пришлось легонько пришпорить своего белого жеребца. – Он останавливался здесь, чтобы дождаться меня.

– А, понимаю, сэр Эйбел. Его светлость посчитал неблагоразумным готовить еду, спать и… и вообще задерживаться на месте, где ему явилось видение. – Слуга очень тихо и очень вежливо кашлянул. – Я сам не имел чести лицезреть оное, сэр Эйбел. Но со слов милорда и миледи я понял, что видение было в высшей степени впечатляющим.

– Совершенно верно, – подтвердил я.

Голос слуги упал до шепота:

– Милорду не терпится обсудить все увиденное с вами, сэр Эйбел. Наверное, вам следует собраться с мыслями.

К тому времени я уже увидел Била, сидевшего на камне. Казалось, он горячо обсуждал что-то с Идн, сидевшей рядом на другом камне, и с Гарваоном, который стоял позади нее, держа под уздцы своего коня.

Мгновение спустя Бил поднял взгляд, помахал мне рукой и встал.

– Жеребец, которого я вам подарил, получил травму в сегодняшнем сражении. Так нам сказал сэр Гарваон. Мне бы хотелось подарить вам другого коня.

Я спешился.

– Мне бы тоже хотелось этого, милорд. Однако у нас осталось совсем немного лошадей и мулов, и большинство из них находятся в еще худшем состоянии, чем мой конь. У него сильный ушиб на ноге, очень болезненный, но вряд ли кость сломана.

– Однако вы одержали верх над ними, – улыбнулся Бил.

– Нет, милорд. Мы с ними сразились, но не более того. Наши люди – я имею в виду, люди сэра Гарваона и ваши – гордятся этим.

Я выжидающе умолк, но он не произнес ни слова.

– Они остались целы и невредимы, – продолжил я, – и наверняка извлекли полезный урок из схватки. Но что касается меня, то я считаю, что недостаточно просто сразиться с противником. Я бы предпочел одержать победу.

– Вы убили четверых, – сказала Идн. – Если верить словам сэра Гарваона.

– Поразительный подвиг, – добавил Бил.

– Два рыцаря и двадцать лучников и тяжеловооруженных воинов…

– Двадцать два, – поправил Гарваон.

– Спасибо, – коротко кивнул я. – Значит, по шестеро нас на каждого убитого ангрида. Нам следовало бы выступить лучше.

– Это некрасиво! – воскликнула Идн.

– Разумеется, миледи. Бой есть бой. Ни о какой красоте здесь говорить не приходится.

– Я имею в виду, что вы несправедливы по отношению к сэру Гарваону и его людям! – Она явно рассердилась.

Гарваон хотел было положить руку ей на плечо, но не осмелился.

– Одного великана сэр Эйбел убил в одиночку.

– Значит, он несправедлив даже по отношению к самому себе!

– Действительно, сэр Эйбел? – спросил Бил. – Коли так, вы заслуживаете гораздо большего, чем нового жеребца.

– Было темно, милорд. Я не видел, сколько наших людей сражается с ним.

– А вы видели хоть кого-нибудь?

– Это не важно, милорд.

– Ответьте на мой вопрос, сэр Эйбел. Вы знали, атакует ли еще кто-нибудь ангрида, которого вы убили?

– Нет, милорд.

– В Тортауэре не найдется ни одного рыцаря, который не воспользовался бы возможностью приписать себе подобный подвиг. – Бил взглянул на Идн и Гарваона, ища подтверждения своим словам, и нашел искомое. – Да, клянусь Священным Скаем! И не нарисовал бы на своем щите ангрида с заиндевевшей бородой и с дубинкой в руке!

– В таком случае я рад, что не являюсь рыцарем Тортауэра, милорд. Что же касается моего щита, то он сейчас находится у Поука. Он сплошь выкрашен в зеленый цвет и останется в таком виде до того времени, покуда я не совершу нечто большее, чем совершал до сих пор.

Идн встала и подбоченилась:

– Послушайте меня.

– Я уже не раз слушал, – сказал я, – и с удовольствием выслушаю снова.

– Прекрасно! Вас обоих не было в лагере, когда ангриды напали. Воинам и лучникам пришлось сражаться без вас, но они не бросились в бегство, как слуги; они оказали яростное сопротивление. Сколько времени вам понадобилось, чтобы спуститься отсюда к лагерю? Час, могу поклясться!

– Меньше, миледи.

– Да нет, час. Причем вы скакали вниз по крутому склону, рискуя сломать себе шеи, оба. Но вы вступили в бой и сделали все, что только в силах сделать два человека, сражаясь в темноте с великанами ростом вон с ту скалу.

– Да нет, пониже. – Я глубоко вздохнул. – Миледи, я не хочу с вами спорить.

Бил хихикнул.

– Но вам все равно придется, сэр Эйбел. Только сначала я хочу задать вам один вопрос. Я задал его сэру Гарваону, и он ответил. Вы ответите на мой вопрос прямо и честно, на сей раз без всяких встречных требований?

– Я никогда не предъявлял вам никаких требований, милорд.

– Не ставя мне никаких условий. Ответите?

– Да, милорд. Если смогу.

– Вы сражались верхом или пешим? Мне кажется, верхом, поскольку все-таки ваш конь охромел.

– По большей части пешим, ваша светлость. И главным образом стрелял из лука. Позвольте поинтересоваться, почему вы задали такой вопрос.

Улыбка на лице Била померкла.

– Возможно, настанет день, сэр Эйбел, когда мне придется повести сотню рыцарей в бой с ангридами. Я надеюсь, что ничего подобного не случится, и на самом деле исполнен решимости сделать все возможное, чтобы предотвратить такое. И все же это может случиться. Я постараюсь вести своих людей в бой смело, но хорошо было бы при этом руководить ими умно… если получится.

– Вы, рыцари, не страшитесь смерти, – сказала Идн. – Но мы, в отличие от вас, вынуждены беспокоиться за свои жизни. Я говорю «мы», но имею в виду людей вроде моего отца и моего брата.

– И себя тоже, – сказал Бил, – поскольку ты станешь королевой.

У Гарваона отвисла челюсть. Я торопливо проговорил:

– Я бросился в бой верхом, милорд, но, похоже, ангрид, которого я атаковал, хорошо видел моего жеребца в темноте. Тогда он и зашиб его камнем. Потом я начал пускать в него стрелу за стрелой, целясь в глаза.

Бил задумчиво кивнул.

– Сколько ангридов там было? – спросила Идн. – Кто-нибудь знает?

– Я не знаю, миледи.

– Мои люди говорят, что десятка два или больше, – сказал Гарваон. – Я лично сомневаюсь, что так много. Когда я увидел ангридов в чаше вашего отца, мне показалось, что их немногим больше десяти.

– Вы увидели ангридов в чаше? – живо переспросил Бил.

– Да, ваша светлость. Уверен, и вы тоже.

– Нет, я не видел ничего подобного. Я расспросил Идн: похоже, всем нам явились разные видения. Расскажите мне подробно, что видели вы. Ничего не упуская.

– Свою жену на смертном ложе. – Голос Гарваона звучал совершенно бесстрастно. – Она умерла родами, ваша светлость.

– Я помню, – кивнул Бил.

– Ее кровать и себя, стоящего на коленях рядом. Повитухи извлекли у нее из чрева моего сына и пытались его оживить. Я молился о Волле, когда одна из них подошла ко мне и сказала, что ребенок тоже умер. – Голос у него слегка задрожал, и он умолк, стараясь овладеть собой. – В этот момент сэр Эйбел сказал, что мы видим картины прошлого.

– Да, помню.

– Потом я увидел другую картину: наш лагерь и ангридов, которые выходили из-за горы, чтобы напасть на него. Их было больше десяти, но никак не двадцать. Тринадцать или четырнадцать.

– Наверное, сэр Эйбел тоже увидел ангридов, поскольку он сказал мне, что внизу идет бой.

– Нет, я не видел, – отозвался я. – Сэр Гарваон поднял голову и спросил, слышим ли мы шум, а потом бросился к своему коню. Было нетрудно догадаться, что за шум он услышал.

– А что видели вы, сэр Эйбел?