Рыцарь

Глава 50 Безумие

Джон ошибался.

Они не просто поплыли на лодке к берегу, чтобы сесть на самолёт до Южной Америки.

Вместо этого они поплыли на ржавой рыболовецкой лодке до берега, сели на вертолёт в Санта-Круз, который отвёз их в чуть более крупный аэропорт в Санта-Барбаре, а там они запрыгнули на самолёт, который добрых десять часов вёз их на юг. Там они пересели на другой вертолёт, который привёз их на куда более крупное судно посреди Тихого океана.

Судя по виртуальным спутниковым изображениям, которые он видел после приземления, Джон понял, что к тому времени они находились где-то у берегов северного Чили.

В любом случае, плавучая посадочная полоса, на которую они приземлились, не изменила своего курса на юг.

Как, чёрт подери, Балидор получил доступ к настоящему крейсеру-авианосцу, не укладывалось у Джона в голове. На боку судна большими белыми буквами было написано U.S.S.[7] Индиана, но это ещё не всё. Больше половины команды носило человеческую униформу военно-морского флота США.

Ту же команду видящие заставили поверить в какую-то историю, согласно которой они отдавали честь Ревику, когда встречали его в коридорах.

Каждый раз, когда они это делали, Элли хихикала.

Когда Джон спросил об этом Балидора, видящий лишь улыбнулся и сказал что-то про «благодарность за освобождение пленных видящих во время операции в Секретариате».

Объяснение казалось логичным, пусть и уклончивым. У кого-то с хорошими связями имелся родственник или любимый человек, который оказался на свободе в результате работы Элли и Ревика в Секретариате Сан-Паулу. Балидор явно хорошо пользовался лагерями беженцев, которых они приютили.

Джейден, Тина и Иллег получили медицинскую помощь вскоре после приземления.

Всё остальное тоже прошло более-менее гладко.

Они добились прекращения огня от Лао Ху перед отъездом из Сан-Франциско — практически сразу же, как только Ревик транслировал, что они взяли в плен Дитрини и трёх других высокопоставленных разведчиков Лао Ху. Джон сумел привести рыболовецкое судно прямо к берегу — достаточно близко, чтобы Элли и Юми просто приплыли к нему, пока Ревик подбирал их раненых под Клифф-Хаусом.

Как только они добрались до крейсера-авианосца, Джон услышал новости о третьей группе, покинувшей дом Джейдена. Гаренше, Джораг, Порэш, Ниила, Деклан и оставшиеся люди безопасно выбрались из города, используя тот же транспорт «Арк Энтерпрайзес», на котором они проникли внутрь. Последнее, что слышал Джон — они направлялись на восток, а потом на юг, чтобы попасть в аэропорт Фримонта.

Джон также услышал полную версию плана Элли и Ревика.

Выбравшись через задний двор Джейдена, Элли и Юми следовали параллельным курсом вместе с Ревиком, передвигаясь по боковым улочкам, переулкам и задним дворам, чтобы добраться до побережья в полумиле к северу от места, где Ревик и остальные вышли из парка. Когда команда Лао Ху начала стрелять по ним на пляже, Элли помогала Ревику с телекинезом, сама устраняла некоторых стрелков, но обставляла всё так, будто это сделал Ревик.

Это Элли взорвала те машины на парковке Клифф-Хауса.

Она также устранила оставшихся стрелков на утёсе, которые прикрывали Дитрини с оптическими винтовками, заняв удобные позиции возле Камеры Обскура.

До отъезда из Нью-Йорка Элли составила целый профиль по Дитрини и Лао Ху, который они с Ревиком использовали для разработки их плана в Сан-Франциско.

Ни Дитрини, ни кто-либо другой в Лао Ху не знал Элли без ошейника. Более того, они с Ревиком оба заметили, что её обычно списывали со счетов, когда дело касалось практической стратегии — и не только Лао Ху.

Элли предложила, чтобы они воспользовались этим фактом и выстроили их подход вокруг неё. Она выдвинула теорию, что Лао Ху, и в особенности Дитрини, сосредоточатся на том, чтобы в первую очередь нейтрализовать Ревика, во вторую очередь — Адипан. Тот факт, что Сурли предполагал, будто Ревик и Балидор заправляли всем, лишь укрепило её мнение, что они должны использовать её тогда, когда Лао Ху этого меньше всего ожидают.

Элли заявила, что Дитрини захочет, чтобы она пришла к нему «добровольно», а это означало, что он нацелится на Ревика — или, возможно, на Джона — а не на саму Элли.

Через Балидора они аккуратно слили план о том, что Ревик покинет Сан-Франциско на лодке. Балидор также слил сведения о том, что они будут использовать двойника Элли, и что двойник уедет с женщиной-разведчицей, по описанию совпадавшей с Юми.

По словам Элли, Дитрини ни за что бы не поверил, что Ревик позволит ей расхаживать по улицам Сан-Франциско под защитой всего одной разведчицы. Он бы посчитал, что если она не с Ревиком, то она будет окружена всеми разведчиками, что есть в их распоряжении.

Элли также считала, что Дитрини достаточно высокомерен и безумен, чтобы думать, будто он может сам справиться с Ревиком.

На моторной лодке Ревик принял усиленную дозу адреналина, зная, что его, скорее всего, накачают транквилизатором. Позднее он сказал Джону, что в этом, наверное, даже не было необходимости; видимо, Лао Ху так и не получили сведения об устойчивости Ревика к наркотикам, особенно к седативным препаратам.

Даже со всеми объяснениями и обоснованиями всё это казалось Джону чертовски рискованным, а то и откровенно сумасбродным планом. Как и с большинством операций внедрения, они опирались на множество догадок, интуитивного чутья, психологических трюков и туманных выводов. Однако когда ему удалось поговорить с Элли, она, конечно же, сосредоточилась вообще не на том.

— Ты чем думал, чёрт тебя дери? — она сильно ударила его по груди, нахмурившись, и Джон подпрыгнул от шока. — Ты чуть не погиб, помогая Джейдену и той бешеной фанатке? Серьёзно, какого хера? Ты у нас теперь Святой Джон, что ли?

У Джона не было на это хорошего ответа, но вопрос выводил его из себя.

Более того, казалось, что половина того, что они говорили ему перед отъездом из Нью-Йорка, так или иначе оказалось полной ложью. Балидор, очевидно, не остался в Нью-Йорке; он отправился на место спустя день после их отъезда.

Даже Врег отправился не туда, куда думал Джон.

Вместо того чтобы улететь прямиком в Аргентину и заняться предварительной работой перед атакой на базу Тени в Патагонии, он сначала задержался в Бразилии, чтобы проделать кое-какую работу. Никто не говорил ему, что подразумевала эта работа, и это тоже раздражало Джона. А ещё это подсказывало ему, что работа наверняка опасна.

Однако когда он заговорил об этом с Ревиком, видящий только разозлился.

— Джон, он командует чёртовыми военными силами этой команды. Тебе надо привыкнуть к этому или крутить шуры-муры с кем-нибудь другим… я не могу допустить, чтобы вы оба ставили под вопрос каждый мой приказ просто потому, что вы не можете держать свой блядский свет под контролем.

Затем он приказал Джону работать с Юми над тренировкой света, потребовал, что он как можно больше времени «учился контролировать себя», пока они не добрались до Южной Америки. Он также поручил ему работать с Холо и Чиньей над базовыми военными операциями и дал Холо разрешение «дисциплинировать» его всякий раз, когда он по какой-то причине усомнится в приказе.

Так что да, Врег не шутил по поводу Ревика.

Большая часть тех тридцати шести часов, что они провели на авианосце, включала в себя планирование и встречи по обмену информацией, но Джона пригласили лишь на половину таких собраний.

Он сумел подслушать часть большой ссоры о том, надо ли разрешать самому Джону ехать с ними в Патагонию, и в каком статусе. Элли хотела, чтобы он остался на корабле с Джейденом и остальными. Элли очень громогласно настаивала, чтобы его оставили позади — Джон попытался не воспринимать это на свой счёт, но провалился.

Хоть он и любил её заботу, но это вызывало у него желание хорошенько её тряхнуть.

Ревик, что удивительно, так же яро не соглашался с ней.

Элерианец возражал, что Джон нужен им во время операции. Он сказал, что они не могут оставить на скамейке запасных все свои настоящие активы просто из страха, что Тень попытается убить их. По такой логике, добавил он, сам Ревик тоже должен держаться подальше от конфликта — а вместе с ним Балидор, Врег, сама Элли и все, кто есть в списках.

Забавно, но у Джона сложилось ощущение, что Ревик не называл всех причин, почему он хотел взять Джона с собой.

Однако Джон не мог явно прочесть мотивы Ревика, как это было с Элли.

Остальные разведчики просто молча слушали перепалку, понимая, что всё свелось к семейному спору. Только Балидор один раз вмешался, и на удивление согласился с Ревиком.

В конечном счёте, Элли уступила, но Джон понимал, что её эмоции по-настоящему зашкаливали, когда она обвинила Ревика в том, что он делает это лишь для того, чтобы угодить Врегу.

Сам Джон в любом случае не позволял себе слишком погружаться в это. По правде говоря, он не видел, какой от него может быть толк при атаке.

Однако он явно отправлялся с ними. После завершения последнего спора Ревик приказал ему поработать с Холо над прыжками — в смысле, как прыгать с парашютом из самолёта.

Джону уже сказали, что во время главной атаки он будет в подчинении Врега, но в то же время Врег отвечал перед Ревиком. Джон не понимал многих деталей, лишь то, что это очередная нотация Ревика о следовании приказам и понимании иерархии подчинения.

Ему показалось интересным, что как только они пришли к согласию относительно базовой стратегии, Элли перестала спорить с Ревиком и, похоже, без проблем подчинялась его приказам. Джон знал, что они, должно быть, разработали какую-то систему. Он также не помнил, чтобы они с Ревиком спорили из-за стратегии так, как они спорили из-за него.

Это доставляло ему дискомфорт и вынуждало раздражаться — на них обоих, на самом деле.

Теперь Джон сидел на откидном сиденье в винтовом грузовом самолёте, зажатый между Юми и Холо. Элли сидела по другую сторону от Юми, Ревик — напротив неё.

Только Ревик выглядел расслабленным.

Джон наблюдал, как он смотрел в окно на ночное небо, удобно обхватив руками ремни сиденья, пока самолёт подкидывал туда-сюда его высокое тело.

Джон опять-таки задался вопросом, почему видящий так настаивал на том, чтобы он ехал с ними. Элли считала, что это связано с Врегом, но Джон сомневался.

По правде говоря, он подозревал, что это больше связано с Касс.

Большую часть того дня Джон думал о Касс. Команда Балидора получила новую информацию относительно её поисков, пока остальные были в Сан-Франциско.

Они нашли тело Багуэна.

Версианца убили на подъезде к Финиксу, Аризона, в переулке за заправкой. Его тело запихали в багажник арендованной машины, которую взяли напрокат под одним из псевдонимов Касс. Она использовала тот же псевдоним, чтобы улететь из Пекина в Берлин, далее в Лондон, а оттуда в Нью-Йорк и, наконец, в Финикс, пока остальные всё ещё были в Азии.

Люди Балидора и ранее отслеживали этот её псевдоним, поскольку имя и паспорт ей предоставил Адипан. Они просто предположили, что после Финикса она перестала им пользоваться.

Тот факт, что они с Багуэном сошли с самолёта в Финиксе и немедленно взяли машину в прокате, подтверждало теорию о том, что Касс могла направляться к своей матери. Теперь они выдвинули теорию, что она решила преодолеть последний участок пути на машине — может, чтобы избежать усиленных мер безопасности в аэропортах. Багуэн был версианцем и никак не мог сойти за человека, так что поехать до Калифорнии на машине казалось весьма логичным.

Однако теперь стало понятно, что они туда не добрались.

Оперативники Адипана сумели определить, что их подстерегали на той заправке к северу от Финикса. Похоже, они направлялись в Седону — город, который, как знал Джон, был одним из любимых мест Касс.

Наверное, она хотела показать этот город Багуэну.

Увидев изображения избитого и вздувшегося тела Багуэна, которыми Юми поделилась в реальном времени, Джон ощутил непредвиденно сильную скорбь из-за гибели версианца.

Багуэн, несмотря на его ограниченные социальные навыки, действительно хорошо обращался с Касс.

Он был безгранично предан ей. Он также был неплохим разведчиком, по словам Ревика. Он обладал тем версианским светом, который отличался от света обычного видящего, но мог быть не менее эффективным, если натренировать его до достаточно высокого уровня.

Он также усиленно опекал Касс, даже по меркам видящих — Ревик говорил, что для версианцев такое поведение вполне нормально. Багуэн ясно дал понять всем, включая Джона, что без колебаний умрёт за неё.

Похоже, именно это и сделал добродушный версианец.

Джона очень беспокоило, что Касс его потеряла. Может, вместо этого ему нужно было больше беспокоиться о благополучии самой Касс, учитывая состояние трупа Багуэна, но Юми, похоже, считала, что Касс жива, и Джон по каким-то необъяснимым причинам соглашался с ней.

И всё же всякий раз, когда он думал о Касс, что-то ощущалось до ужаса неправильным. И не только потому, что её бойфренда пытали, а потом выстрелили в затылок с близкого расстояния, как будто его убийство было каким-то запоздалым решением в назидание другим.

Более того, Джон чувствовал Касс.

Он не мог заставить себя сказать Элли или Ревику, но он чувствовал её даже сейчас.

Чувства доходили до него волнами и включали столько его собственных эмоций, что он не мог разобраться в деталях. Но одна лишь настойчивость этих чувств убеждала Джона, что это реально. Он не мог сказать, в каком физическом состоянии она пребывала, но то, как она появлялась в этом тёмном пространстве, заставляло Джона чувствовать себя хуже, а не лучше.

Ощущение безумия влекло его свет всякий раз, когда он приближался к её свету. Вместе с тем приходило вялое принятие этого безумия — словно для неё безумие попросту стало новой реальностью.

Это ощущение отличалось от того, что он чувствовал, будучи пленником Териана, но в то же время было пугающе знакомым.

Джон ни с кем не обсуждал то, что он чувствовал, даже с Ревиком.

Однако это беспокоило его.

Это очень сильно его беспокоило.