С первого взгляда (СИ)

Глава 12. Аня

Возвращаюсь в комнату за пару минут до отбоя и, стараясь не шуметь, пробираюсь к своей кровати. В груди полыхает бурный восторг, а на лице застыла блаженная улыбка. Сколько я ни пытаюсь быть серьезной, уголки губ отказываются опускаться вниз.

Мне хорошо. Впервые за долгое время.

После дискотеки мы с Мотом отправились гулять. Бродили по территории детдома, разговаривали, делились наболевшим, а потом… Потом он меня поцеловал. По-настоящему, представляете? Прижался губами, обдал жаром своей кожи, невидимкой пробрался в душу…

Он грел меня внезапным пылким прикосновением, а я натурально млела от удовольствия. Сердце трепетало за ребрами, словно пойманная в банку бабочка. Билось мучительно, яростно, быстро. Кровь неслась по венам, вспениваясь и воспламеняясь. А в голове расползался густой розовый туман…

Горелов нравится мне. До спазмов в животе нравится. Оттого я позволила ему себя поцеловать… Разрешила то, чего никогда и никому не разрешала. Всем своим существом ему навстречу потянулась…

Потом стушевалась, конечно. Волнение взметнулось к горлу, адреналин парализовал трахею и бронхи. Шарахнулась, отвернулась, задышала, как астматик после стометровки. А Мот смотрел на меня и улыбался. Снисходительно так, с пониманием. Будто на раз-два считывал меня и мои эмоции…

Затем снова пошли гулять, и он показал мне местного питомца по кличке Барсик. Ленивого пухлого кота с медно-рыжей шерстью и умными серыми глазами. Барсик оказался дружелюбным и непугливым зверем, поэтому спокойно позволил себя погладить. Я сидела на траве, чесала его за ухом и вспоминала давно забытое ощущение умиротворения. Такое тихое, светлое, убаюкивающее…

Матвей сказал, что мне идут животные, и, став взрослой, я обязательно должна завести домашнего любимца. Я полностью с ним согласна. Потому что, как по мне, коты — это лучшие создания на земле. Чего только стоит их нежное «мур-мур-мур»… Настоящая услада для слуха.

Наигравшись с Барсиком, мы с Гореловым отправились обратно в детдом. Он проводил меня до входа в женскую спальню, а на прощанье снова поцеловал. На этот раз не в губы, а в щеку. Коротко, мимолетно… Но я все равно залилась краской смущения.

Прежде у меня не было ничего подобного. Интересно, значит ли это, что отныне он всегда будет меня целовать?..

Если честно, мне бы очень хотелось.

Стягиваю комбинезон и, облачившись в пижаму, расстилаю постель, когда внезапно совсем рядом раздается приглушенный голос Ниночки:

— Я уж думала, ты не придешь.

Обернувшись, упираюсь взглядом в подругу. Она стоит подле моей кровати. Руки скрещены на груди, брови сведены к переносице, в глазах читается недовольство.

— Почему? — осторожно интересуюсь я.

— Горелов тебя пальцем поманил, и ты сразу же про всех забыла! — выдает с укором.

— Прости, — выдыхаю тихо. — Я думала, ты поймешь…

— Да как такое понять?! — распаляется сильнее. — Я сказала тебе, что он мне нравится, а ты его увела!

И тут я замечаю, что в ее взгляде плещется не просто раздражение, а самая настоящая злость. Но в чем причина столь странной реакции? Разве я в чем-то виновата?

— Нин, я не уводила Матвея, — возражаю мягко. — Вы ведь с ним не встречались.

— Какая разница?! Я открыла тебе секрет, а ты всадила мне нож в спину!

Ее реплики обескураживают. О каком ноже в спину может идти речь, если за всю жизни Нина с Гореловым и парой слов не обменялись? Это же абсурд!

— Неправда, — по-прежнему спокойно отвечаю я. — У нас с тобой не было никаких договоренностей относительно Матвея. Он сам пригласил меня на танец, что мне оставалось делать?

— Ты могла бы отказаться! — продолжает дуться Лисицына. — Из уважения к нашей дружбе!

— Извини, — повторяю снова. — Я не знала, что для тебя это так важно…

— Ну конечно! Теперь тебе выгодно прикидываться дурочкой!

Обидно. Я ведь и предположить не могла, что моя прогулка с Матвеем вызовет у Нины такую бурю негодования.

— Но… Ты говорила, что Горелов общается с Настей Крыловой, — припоминаю ее слова. — Поэтому я решила, что твои чувства к нему — не более, чем симпатия к популярному парню…

Я говорю это совершенно искренне, потому что у меня в свое время много раз случалось нечто подобное. Когда я жила нормальной жизнью и училась в обычной школе, нам с подружками все время кто-то нравился. То симпатичный одиннадцатиклассник, то молодой физрук, то студент, пришедший к нам в школу на практику. Это были неглубокие чувства. Поверхностные и легкие, словно зефир. В подростковом возрасте так часто бывает. Мама говорила, что это просто особенность психики.

И если, например, этот самый одиннадцатиклассник вдруг уделял внимание одной из моих подруг, мне и в голову не приходило на нее обижаться. Мы ведь все на равных условиях, верно? А на вкус и цвет товарищей нет. Кому-то нравится шоколадное мороженое, кому-то ванильное, ну а кто-то в принципе равнодушен к сладкому.

Поэтому реакция Нины вводит меня в ступор. Я правда не знаю, что ей возразить и как донести свою мысль. По-моему, наш конфликт просто высосан из пальца.

— Кстати, насчет Крыловой, — Лисицына недобро щурится. — Ты же не думаешь, что она проглотит тот факт, что ты при всех танцевала с ее парнем?

— Что ты имеешь в виду? — по спине пробегается колючий холодок.

— Увидишь, — отзывается едко.

— Я ведь ничего не делала, Нин… — оправдываюсь зачем-то. — Ты же видела, Мот сам меня позвал…

— Посмотрим, как ты это ей будешь объяснять!

Пульнув в меня язвительной фразой, Нина разворачивается и отходит к своей кровати. Забирается под одеяло и, укрывшись им с головой, скрывается из вида.

Выпускаю из рук покрывало и, опустившись на постель, зависаю в тотальной растерянности. Что это все значит? Просто ядовитый треп обидевшейся подруги? Или мне и впрямь стоит опасаться последствий?..

Странно, в разговоре Матвей ни разу не упоминал Крылову. Ни слова о ней не проронил. Да и его внезапный поцелуй… Такой терпкий и такой горячий… Разве стал бы он целовать меня, если бы всерьез встречался с Настей? Это же некрасиво…

Подтягиваю колени к груди и испускаю тихий печальный вздох. Я не хочу ссор и драмы. Не желаю вставать у кого-то на пути. Если Мот с Настей и впрямь вместе, я вычеркну случившееся из памяти и без проблем подвинусь в сторону.

Но тогда зачем было нужно водить меня за нос и давать ложные надежды?..