С первого взгляда (СИ)

Глава 5. Матвей

— Вот это линия жизни, — задумчиво произносит Настя, водя пальцем по моей раскрытой ладони. — Она у тебя четкая и непрерывающаяся. Значит, будешь жить долго.

— А это что за линия? — вмешивается сидящий рядом Пастухов, подсовывая Насте под нос свою руку. — Она какая-то невнятная…

— Это линия ума, Леш, — фыркает Крылова, слегка отодвигаясь. — Поэтому нет ничего удивительного в том, что она у тебя невнятная.

Ребята ржут. Я тоже лениво скалюсь. Хиромантия — полная хрень, но по приколу послушать можно. Тем более, что Настька пока говорит про меня только хорошее. Мол, здоровье у меня отменное, и карьера в будущем в гору попрет.

— А вот это линия сердца, — продолжает она, вкрадчиво понижая голос. — Она у тебя выходит за холм Юпитера. Вот здесь, видишь? Под указательным пальцем.

— Угу, — киваю я, бездумно рассматривая свои намозоленные турниками ладони. — И что это означает?

— Что тебе суждено пережить большую чистую любовь, которая станет одной на всю жизнь, — с загадочным видом заявляет Настя, глядя мне прямо в глаза.

Блин. Неловкий момент. Походу, я знаю, о чем она сейчас думает. Что эта великая любовь непременно случится у нас с ней. Вот прям раз и навсегда.

Только меня, если честно, подобный расклад вообще не прельщает. Мне всего семнадцать, е-мое! Какой нафиг «одна на всю жизнь»?! Не то чтобы я мечтаю перетрахать сотни женщин, но все же хотелось бы чуть большего разнообразия, чем просто одна…

— М-м-м, — кисло мычу я, потому что Настя явно ждет от меня какого-то ответа. — Забавно. Че там еще видно?

— Да много чего, — она вздыхает, выпуская мою руку из своих пальцев. — Но тебе, похоже, неинтересно.

— С чего ты взяла?

— С того, что ты весь день витаешь в своих мыслях, — в ее голосе звучит едва различимый укор. — И слушаешь меня вполуха.

Это правда. Сегодня я сам не свой.

А все из-за заразы новенькой, которая зачем-то выскочила из женской раздевалки в одном нижнем белье.

Перед мысленным взором до сих пор стоят острые выпирающие ключицы, бледная кожа и упругая девичья грудь, которую я успел рассмотреть под тканью бюстгалтера.

А еще у нее на шее родимое пятнышко. Маленькое такое, в форме сердечка… Будто нарисованное детской рукой.

Красиво, черт возьми. Залипательно.

И сама она тоже очень красивая. Как ангел, изгнанный из рая. В глазах столько печали стоит… Прямо целые океаны тоски, которые, кажется, вот-вот изольются наружу.

Смотришь на эту мелкую и понимаешь: боль идет к ней бонусом.

— Ладно, — отрываю задницу от дивана. — Пойду лягу.

— Че так рано-то? — удивляется Пастухов. — Время детское.

— Устал, — бросаю коротко. — Отоспаться хочу.

Направляюсь на выход из общего зала, но спиной чувствую, что Настя тоже поднялась на ноги и двинулась за мной следом. Тихий шорох ее шагов раздается где-то совсем рядом.

— Мот, постой, — подает голос, когда мы оказываемся в коридоре. — Что с тобой происходит?

Замедляюсь. Шумно выпускаю воздух через нос и оборачиваюсь к девушке:

— Ты о чем, Насть? Все окей.

— Я же чувствую, что-то не так, — грустно произносит она, приближаясь. — Может, я тебе больше не нравлюсь?

— Нравишься, конечно, — отвечаю на автомате. — Ты супер.

— Тогда почему ты меня избегаешь? Не хочешь быть наедине?

— Да я же говорю, заколебался маленько, — чешу затылок. — И башка который день трещит…

Настя поджимает губы. Мой ответ ее не удовлетворил, но другого у меня нет. На самом деле, она нравилась мне гораздо больше, когда не клепала мозги, но это я, само собой, не озвучиваю. Потому что спать хочется гораздо больше, чем скандалить.

— Спокойной ночи, Мот, — Настя делает шаг вперед и прижимается ко мне губами.

Кладу руки ей на талию, покорно отвечая на поцелуй.

Все еще вкусная. Все еще заводит.

Может, я зря туплю и забиваю голову мыслями о новенькой? Она ведь реально малая, что с нее взять? А с Настькой мне по кайфу. Она сосется хорошо и кое-что еще умеет.

На двух стульях все равно не усидишь.

— Пошли ко мне? — шепчу я, вжимая ее в стену и запуская ладонь под футболку. — Пастухов по-любому до полуночи в телик будет втыкать.

— Сегодня не могу, — отказывается Крылова, отчего-то краснея.

— Почему?

— Потому что, Мот, — она многозначительно приподнимает брови. — Я ведь даже на физру сегодня из-за этого не ходила.

— А… — наконец догоняю. — Понял. Ну тогда сладких, — коротко чмокаю ее в губы. — Завтра увидимся.

Сворачиваю за угол и, засунув руки в карманы джинсов, вновь погружаюсь в свои мысли. О недавно выигранных фишках с изображением персонажей из Мортал Комбат. О завтрашнем футбольном матче. О мегере-русичке, которая никак не хочет выставлять мне четверку за год. Ну и, конечно, о новенькой, которая какого-то лешего запульнула в меня поношенным лизуном…

Зачем она это сделала? Я до сих пор не вдупляю. Внимание привлечь хотела? Или просто с кем-то перепутала?

Как бы то ни было, с любого другого я бы за такую выходку три шкуры спустил, а ее так, лишь пожурил маленько. Жалко стало, понимаете? Стояла передо мной, вся такая грозная и в то же время невинная, с горящими от стыда щеками и влажно блестящими глазами… Едва не плакала ведь. Тряслась как осиновый лист.

И ее аккуратные мягкие сисечки тряслись вместе с ней.

Черт! Походу, меня реально кроет!

Надо поскорее расчехлять новенькую, выигрывать спор и выкидывать ее из головы.

А то такими темпами и чокнуться можно…