Счастливчик Финт. Дом серых роз

22. Остров-невидимка

Финт не стал дожидаться, пока матросов приведут на смену, забарабанил в крышку люка. Тут же прибежал вахтенный пират, лупил Финту по пальцам шваброй, но попасть сквозь решётку не мог. Счастливчик увернулся и от черенка швабры, метящего ему в рёбра, а на ругательства, которые бдительный страж обрушил на голову непокорного, бродяга не обращал внимания. Пират быстро выдохся, сел на палубу рядом с люком, опираясь на швабру:

— Чего надо-то? Чего не сидится? Боцмана позову!

— Позови, — таинственно попросил Счастливчик. — Он мне и нужен, у тебя, дурака, ключей нет.

— Гляди, потом не жалуйся, — покачал головой вахтенный и потопал звать боцмана.

Сморщенное лицо с обезьяним оскалом участливо склонилось к деревянной решетке:

— Опять шумишь? Лихорадка у вас? Помер кто? От морской болезни до смерти укачало? Водички хотите? Получите в обед. По мелким поводам не беспокоить, иначе ребята так тебя отделают, пока Бобур не видит… И ничего не докажешь, скажем с трапа упал, все твои подтвердят. Ты всё равно не товар, так что…

— У тебя будет шанс, — весело пообещал Финт. — Сперва люк открой. И проводи меня к вашему… как его? Лоуну? Он у вас за капитана? Я знаю очень полезный и важный секрет. Ну, а не понравится вашему шкиперу моя тайна, он и даст тебе волю… за ложный шум рассчитаешься.

— Так уж срочно хочешь целой шкуры лишиться? Не потерпишь?

— Дело важное, — вид у Финта был многозначительно непроницаемый. — Мне что, я тут под замком, как пташка в клетке, ты — другое дело, начальство. Сам решай, когда доложить, — он помедлил пару секунд и стал спускаться, оставив боцмана в недоумении.

— Стой, вылезай, плут, — решившись, боцман погремел ключами. — Руки держи, чтоб я видел. Шагай, — рукояткой свернутой плётки-«кошки» боцман ткнул Финта между лопаток и повёл на полуют, к ступенькам кормовой надстройки. Наверху на мостике важно прохаживался с подзорной трубой в руках тощий длинный силуэт Лоуна, в краденом капитанском кителе с блестящими эполетами.

— Как доложить? По какому делу? — боцман озабочено морщил лоб, отчего ещё сильнее напоминал задумчивую обезьяну.

— Сколько церемоний у пиратов! Доложи, Счастливчик должен сказать что-то важное… Мне тебя учить?

— Прикуси язык. Жди, — боцман поднялся на капитанский мостик, вскоре вернулся, снова ткнул Финта плёткой, направляя к ступенькам: — Шевелись!

— Отстань, сам попробуй! — Цепь ножных кандалов была недостаточно длинной, чтобы взять её в руку. Финт поднимался на мостик, стараясь не споткнуться.

Длинный Лоун смерил его кислым взглядом, заранее не ожидая ничего хорошего. Потом глянул сквозь бродягу вниз, где Жуко сражался с рулевым колесом.

— Эй, на руле! Приводись вполветра, следуй точно за «Привидением», куда рыскаешь? Жуко, протри глаза, два румба влево!

— Ты мне не капитан, — явственно проворчал рулевой, крутанув колесо, куда сказано.

Лоун вздохнул, явно сожалея о своей неполной власти на судне.

— Что, Счастливчик, придумал достойный способ своей казни? Поделись, мы учтём все пожелания.

— Не, я насчёт нашего курса, — с деланной небрежностью протянул Финт. — Приснилось ночью, будто надоело вам таскаться за «Привидением», как козе на веревочке, хотели бы потеряться, да груз…

— Ты что сказал? — со свистом зашипел Лоун, схватив Финта за горло. Хватка у тощего пирата была, как клещи. — Жить надоело?

— Так не я один слышал, — сдавленно прохрипел Финт. Освободившись, кашлянул и предупредил: — Папочка Бобур расстроится, если все два десятка пленников внезапно потеряют товарный вид или вообще куда-то запропастятся. А ведь я могу помочь, знаю местечко, где папочка нас не найдёт, только карту посмотреть бы. Где мы счас?

— Что ты в этом понимаешь, крыса сухопутная? — недоверчиво спросил Лоун.

— Ничего. Но у меня чувство дороги. Мне б сейчас шлюпку, я бы от вас легко ушёл, никто б не догнал.

— Куда бы ты ушел от двух судов в открытом море, дурень?

— Неважно, у вас так не получится. Хотя… Могу попробовать провести. За договор, конечно.