Щепотка соли

Глава 40 Джексон

В МОЕЙ ГОЛОВЕ ПРОИСХОДИЛА борьба. Борьба между раздражением и облегчением.

Было обидно, от того, что Джули хотела вернуться в нашу жизнь, только лишь для того чтобы собрать вещи, но вызывало облегчение, что она не оспаривала развод, и все шло по маслу. Мне необходимо, чтобы эта часть жизни осталась в прошлом, нужно двигаться дальше, и сосредоточиться на Милли.

И вот, я ехал по Мэйн стрит, чувствуя себя довольно неплохо, даже если предстояла еще одна встреча с Джули.

Подъехав к Трем Сестрам, я выпрыгнул из грузовика, желая увидеть моих любимых девочек, когда Милли выбежала из задней части здания, плача и дрожа, зовя Кайлу.

Мое сердце выпрыгнуло из груди, меня пронзил страх.

— Милли! — Крикнула я, подбегая к ней.

Ее голова быстро вращалась из стороны в сторону, обыскивая улицу, она была настолько охвачена паникой, что не обратила на меня внимание.

Когда я был уже рядом с ней, то снова назвал ее имя, протянул руку и коснулся плеча. — Что происходит? — спросил я. — Где Кайла?

— Не знаю, — закричала Милли, ее голова качалась взад-вперед, очевидно, сходя с ума, от беспокойства, что меня взбесило. — Она разозлилась, испортила все изготовленные цветы, мы поссорились… Я не знаю, что сделает тебя счастливым, и не могу занять ее место… Я сказала ей, остыть, но она сбежала. — Я понял суть, но не до конца. — Я пошла, принести ей воды, а она ушла… просто взяла и ушла.

— Она не могла далеко уйти, — начал я, адреналин разливался по мне, когда я подумал о всех возможных ужасах, с которыми может столкнуться моя дочь. — Ты проверила все, с верху до низу? — Милли кивнула, все еще отчаянно обыскивая улицу. — Как насчет предприятия, ты спрашивала у них?

— Еще нет, я просто выбежала, когда поняла, что она ушла. А ты уже был здесь.

— Хорошо, — сказал я, понимая, что Кайла, сбежала недавно. — Давай разделимся и проверим магазины. Ты идешь по этой стороне, а я пойду по другой.

Милли побежала через улицу, еще до того, как я закончил предложение, и тогда я услышал, как кто-то зовет меня.

— Джексон.

Моя голова повернулась на звук голоса, и я увидел Иерихона, стоящего у своего стейк-хауса «Прайм Биф», машущего мне.

— Кайла здесь! — крикнул он, я с облегчения чуть не споткнулся о собственные ноги.

Я повернулся, позвать Милли, но увидел, что она стоит на тротуаре и смотрит на нас, а по ее лицу текут слезы.

— Я пытался позвонить тебе, но твой телефон отправлял на голосовую почту, — сказал Джерико, когда я подошел ближе. — Меня удивило, что она пришла от твоей девушки, поэтому и вышел, проверить, здесь ли ты. С ней все в порядке, я оставил ее под присмотром, прежде чем пойти искать тебя. Надеюсь, вы не слишком поволновались.

— Спасибо, чувак, я отключил телефон, когда был у адвоката, и забыл снова включить его.

Я обернулся, посмотреть, присоединится ли к нам Милли, но нашел улицу пустой. Я надеялся, что с ней все будет в порядке, но, увидев, как сильно она расстроена, то решил, дать ей минутку, успокоиться.

— Ты можешь отвести меня к ней? — спросил я, предполагая, что возьму ее, а потом мы пойдем, проверим Милли, и Кайла будет долго и упорно извиняться.

— Да, конечно, — сказал Джерико, хлопнув по спине, прежде чем проводить меня на кухню, своего ресторана.

Мой взгляд остановился на хаосе, творящемся вокруг, прежде чем увидеть дочь, сидящую позади, всей этой кутерьмы.

Они поставили ей барный стул, дали кусок пирога и стакан молока. Ее голова была опущена, когда она рисовала на бумаге, которую дал ей Иерихон, поэтому не увидела, что я подошел. Сначала, я почувствовал облегчение, что она в целости и сохранности, затем гнев, когда вспомнил панику на лице Милли.

Она думала, что моя дочь в опасности, но реальность того, что Кайла сидит здесь, так, словно всегда тут сидела, разозлило меня еще больше, чем когда-либо.

— Кайла.

От моего голоса, Кайла подпрыгнула на месте, повернулась с улыбкой и «Привет, папочка», прежде чем заметила мое выражение лица, ее улыбка спала.

— Поднимайся, — приказал я и увидел, что ее взгляд метнулся на Иерихона, прежде чем соскользнуть с табуретки и медленно подойти ко мне. Я повернулся к Иерихону, и сказал: — Спасибо, что присмотрел за ней. Прошу прощения, за неудобство.

— Не волнуйся, — ответил мой приятель. — Я всегда здесь, если понадоблюсь.

Я кивнул, затем указал на дверь Кайле, и сказал: — На выход.

Я шел за ней, пытаясь успокоиться, прежде чем сказать то, о чем потом пожалею, но я был так зол и разочарован, таких эмоций, я никогда раньше не испытывал, по отношению к дочери. Не таких сильных.

Когда мы вышли на улицу, я осмотрелся, убедился, что аудитории нет, нахмурился и повернулся к Кайле.

— Я разочаровался в тебе, юная леди. Я думал, ты умнее, чтобы сбегать, тебе девять, а не четыре. — Я смотрел, как плечи Кайлы опустились, она не боролась с чувством вины, она не знала, что это такое. — Милли сошла с ума от беспокойства. Она не знала, пострадала ли ты, тебя схватили, или еще хуже… Прямо сейчас, ты пойдешь и извинишься. За все. За то, что ты сделали с ее цветами, за то, что спорила с ней, говорила гадости и сбежала. Тебе придется, как-то помириться с ней… Я не знаю, как, но я поговорю с ней. Может быть, ты поможешь привести в порядок кухню или еще что-то.

Подбородок Кайлы начал дрожать.

— Прости, папочка…

— Оставь это для Милли, — сказал я, положил ей руку на плечо и повел через улицу.

Когда через переднюю зону, мы вошли на кухню, то я увидел на полу, в куче, красивые, но разбитые цветы, которые сделала Милли. Я посмотрел на Кайлу и увидел, как она вздрогнула от этого зрелища. Но Милли, здесь не было, мы поднялись наверх, я постучал в дверь.

За дверью, я услышал движение, но дверь не открылась, я снова постучал и стал ждать.

Наконец, Милли медленно открыла дверь, и выглянула наружу, ее лицо и глаза распухли от слез, но прежде, чем я успел извиниться, она посмотрела, сначала на Кайлу, затем на меня и сказала: — Извини, но я так больше не могу…