Щука

21

Вода оглушила меня, как удар тока на электрическом стуле. Я хватал ртом воздух и барахтался, отчаянно стараясь дотянуться до плота, но под руками каждый раз оказывалась только вода.

Фонарь я уронил. Красный луч, как след падающей звезды, по спирали ушёл ко дну. Вокруг стало черным-черно.

— Кенни! Кенни! — кричал я или, вернее, только пытался кричать, потому что рот у меня был полон воды.

Без паники. Надо взять себя в руки. Надо спасать Кенни.

Я встал в воде вертикально и принялся работать ногами, чтобы удержать голову над поверхностью.

— Кенни! — снова крикнул я, на этот раз более внятно. — Кенни, где ты?

В нескольких метрах от меня из темноты возник плот. Откуда он там взялся? Я видел деревянный поддон, видел надувной матрас. Но не видел Кенни.

Я крикнул громче, на этот раз обращаясь уже не к Кенни, а ко всему миру:

— Помогите! Пожалуйста, помогите!

Тут из-за плота до меня донеслись плеск и шумное, прерывистое дыхание.

— Кенни, я сейчас!

Я поплыл к нему, но не одним из стилей, какими плавают люди, а как животное, которое насильно бросили в воду.

Одежда отяжелела и тянула ко дну. Ни ног, ни рук я не чувствовал. Сильнее всего мешала куртка, поэтому я её с себя стянул.

— Я сейчас, Кенни! Я сейчас!

До плота было уж рукой подать, когда я почувствовал, что что-то меня держит. Схватило за ногу и не отпускает. Первая моя мысль была про гигантскую щуку. Что это она вцепилась мне в ногу зубами. Но потом, отбрыкиваясь от того, кто меня держал, я подумал, что это может быть человек — тот самый, которого мы с Кенни искали.

Мик Боуэн.

Призрак Мика Боуэна.

Мик был жесток. Того, кто его как-то задевал, он задевал в ответ, да так, что это кончалось больницей. Он был злой. Он всем мстил.

Я снова закричал, но теперь обращался не к Кенни и спасти просил не его, а себя самого, потому что почувствовал, что Мик Боуэн тянет меня под воду. Его руки обхватили меня и крепко держали. Его руки, его ноги, всё его тело.

Он был не призраком, а зомби, ходячим трупом. Его тело сгнило до костей. Кости и ошмётки разложившейся плоти прижимали меня к себе, я смотрел в прогнившее лицо и видел пустые глазницы, кишащие червями и кое-чем похуже. Тут же мерзкими пыточными стилетами сновали туда-сюда щучьи мальки, объедая уцелевшие вокруг носа клочки мяса.

Вода сомкнулась у меня над головой, и все мои мысли обратились к Кенни. К Кенни, который нуждался во мне и которого я предал.

Посмотрев вверх, я увидел, как надо мной, на поверхности воды, играет свет звёзд. Я потянулся к нему, как будто звёзды могли меня спасти, и ухватился за свет рукой — он оказался тяжёлым, как золото, и не поддался, когда я потащил его к себе вниз. Свет звёзд зацепился за что-то… за подводную корягу, протянувшую свои пальцы к поверхности пруда.

Вздох — и за ним дикая боль. Оказалось, кожа головы — в отличие от всех остальных частей моего тела — всё еще может болеть. А больно было потому, что кто-то выдирал у меня из головы все волосы разом.

Мертвец.

Нет, не мертвец, а гигантская щука. Она жадно захватывает в пасть мою голову, скребёт зубами по черепу…

Но тут меня внезапно вынесло на поверхность. Я распластался на спине, продолжая размахивать руками, хвататься за воду, за пустоту. Рот был полон воды и грязи. Я хотел откашляться, но вместо этого меня стошнило. Я повернул голову набок, чтобы рвота не стекала обратно в горло, и увидел, что мертвеца, призрака можно пощупать, он твёрдый, как упавший с неба метеорит. Мне стало понятно: та падающая звезда, что по спирали опустилась на дно, и есть этот метеорит, принявший форму человека, форму чудовища.

Потом я очутился на берегу пруда. Всё нутро у меня пучило и крутило, как щуку, которая проглотила голову мертвеца. Я хотел умереть — из-за Кенни, из-за того, что я убил его. Убил любимого брата.

А ещё чуть спустя я увидел призрака. Это был не кошмарный призрак Мика Боуэна, а призрак моего брата Кенни. Он склонялся надо мной, тряс меня за плечи. А позади его торчал призрак Мика Боуэна — громадный, в капюшоне и с отъеденной головой.

А потом всё накрыло мигающим светом и оглушительным шумом — синим светом ада и гулкой скороговоркой чертей. Я заслужил этот ад и заслужил этих чертей. Но почему-то надо мной всё ещё склонялся Кенни, роняя на меня холодные капли воды из Беконного пруда вперемежку с горячими каплями слёз.

— Очнись, Ники! — кричал он. — Сейчас же очнись!

А потом одетые в зелёное мужчина и женщина подняли меня, положили на каталку и повезли к машине скорой помощи.