Седьмая Луна. Декамерон 2

Глава 17-2. Охотники

Как так вышло, что апельсины выследили его, было непонятно. Впрочем, предатель об этом и не думал. Сердце бешено колотилось, гоняя кровь по всему телу. Боль и зараза отошли в восприятии Альдреда куда-то на второй план. Предчувствие опасности словно подарило ему второе дыхание.

Высовывать голову под новое заклинание Флэй не стал. Перевалился на живот и стал по-пластунски выползать из оврага под розгами дождя. Он закипал от злости, вслушивался в окружающую среду и попутно размышлял, как быть.

Шестое чувство подсказывало: ему не убежать от апельсинов, сколько бы тех ни было там. Тем более, при условии, что апостаты прихватили с собой псионика. Если тот просмотрел ботанический сад и обнаружил точное местоположение Альдреда, при этом ещё и незаметно, его следовало застрелить в первую очередь.

Ливень шёл, не прекращаясь. Это значительно осложняло и без того шаткое положение предателя. С аркебузой, обладая достаточной меткостью, Флэй вполне мог держать отступников на расстоянии. Ликвидировать их методично. И плевать, что перезарядка занимает уйму времени. Увы, всё это несбыточно. Влажность самого воздуха резко повысилась. Порох отсыреет, если этого до сих пор не произошло.

Альдред мог выстрелить лишь один раз. И должен был выбрать свою цель с умом. Далее стоило полагаться разве что на своё холодное оружие, сноровку и холодный расчёт.

Загребая руками растительность и влажную почву, ренегат выкарабкался из оврага и залёг в папоротнике. Чуть приподнял голову, вглядываясь во мрак Дендрария.

Глаза уже привыкли к темноте, и Флэй даже сумел различить мельтешившие фигуры магов среди клёнов и дубов. Он насчитал порядка восьми чародеев, что направлялись в его сторону. Едва ли это все, кто пришёл по его душу. Должно быть, есть и другие. Только появятся они опосля.

— Ну где же ты, ублюдок? — прошипел дезертир, пытаясь выявить псионика.

Переговоры апельсинов перестали являть собой нечленораздельный гомон. Теперь-то предатель мог вполне чётко различить смысл сказанных слов.

— Куда он подевался?

— Упал, я видел!

— Думаете, он мёртв?

— Навряд ли. Магистр Гаста сказал, что живым полезнее будет.

— Легонько я его, переживать не о чем.

— Это мы ещё посмотрим.

«Вот оно что, — понял Альдред, подползая к ближайшему платану. — Они напали на меня не как на инквизитора. По всей видимости, сестра Ламбезиса уже спустила на меня своих псов. Час от часу нелегче. Ну пускай. Увидим, на что способны эти заучки…»

Он выглянул из-за ствола одним глазком.

Маги бросались врассыпную. Все, кроме одного. Тот держался поодаль, озарённый синим светом. Наколдовывал заклинание. Инквизиторский опыт не подвёл предателя. Среди них действительно затесался псионик. Осталось только попасть в него. Между тем их разделяло порядка ста пятидесяти шагов. Шанс мал, но он есть.

Альдред ухватился за ствол и поднял себя на ноги, хрипя. Обхватил аркебузу поудобнее, выглянул снова, примерно наметив траекторию пули. Чародеи приближались. Благо, сам псионик оставался на месте. Флэй показался снова, вскинув ружьё и пальнул по менталисту. Раздался хлопок. Из дула вырвалось пламя, затем сразу покатил сизый дым.

Чародеи все тут же пригнулись, никак не ожидая выстрела. За время в Янтарной Башне у них выработалась привычка своего рода. Кураторы стреляли — и стреляли часто. Либо чтобы припугнуть, либо чтобы публично казнить особо отличившегося мажка.

Так или иначе, ренегат в псионика попал. Целился в голову, вот только попасть — ещё и с такого расстояния! — из аркебузы возможным не представляется. Или повезёт, или угодишь не туда, или промах. Больше вариантов нет.

Флэй примерно понял по крикам, куда именно угодила пуля. В живот, не иначе. Если б в грудь или шею, псионик не издал бы ни звука, кроме глухого падения тела в траву. Этого вполне достаточно. С таким ранением чародей неспособен колдовать.

Жизни его Альдред не лишил, зато концентрации, чистоты рассудка — вполне.

Неразберихой следовало воспользоваться, пока не поздно. Ренегат оставил аркебузу под деревом и во всю прыть побежал в обход. Мелькал между дубов, но остался без внимания магов. Оторвавшись на достаточное расстояние, плюхнулся на живот. Вытянул из ножен тесак. Затаился в подросшей траве.

Хламиды горланили на весь ботанический сад.

— Бени, что с тобой?

Раненый псионик ответил несвязным скулежом.

— Его подстрелили, разве не ясно?!

— И откуда? Кто-нибудь видел?

— Проще весь Дендрарий дотла спалить…

— Нельзя!

— Он где-то здесь. Не дайте ему уйти!

— Я позову на помощь.

— А как же Бени? Он сейчас кровью истечёт!

— Нино, помоги ему!

Чародей тут же сорвался с места и побежал к псионику. Альдред знал: единственный способ, доступный отступникам, — это магия исцеления. Их врачевателя также не помешало бы устранить. Флэй пополз к раненому апельсину.

Рядом с ним пробегал Нино. Дезертир ухватил его за ногу. Врачеватель гаркнул, бороня сырую землю подбородком. Выбрасывая ноги вперёд, беглец подорвался и набросился на него. Придавил всем весом. Затем просунул лезвие тесака под затылок. Целитель замолчал навсегда.

Псионик наблюдал в беспомощности за тем, как его лишают последнего шанса выжить. Хрипя, он потянул руку в сторону Альдреда. Совсем ослаб. Его пятерня опустилась на живот. Голова упала в траву. Ещё жив, но к смерти ближе, чем когда-либо.

Убийство Нино стоило Флэю дорого. Его обнаружили. Отовсюду стали доноситься крики. Тьма Дендрария расступилась перед материализованным эфиром.

Дезертир тут же сорвался с места. В его сторону полетели снопы пламени, кислотные сферы, молнии, куски льда. Он прыгнул за деревья, снова теряясь из виду. Едва ли это имело смысл теперь, когда все примерно понимали, где находится их цель.

— Сюда, сюда! Скорее! — кричали чародеи, пытаясь хоть как-то скоординировать свои телодвижения.

Альдред прекрасно понимал, что на этом бою его жизнь легко могла оборваться. Но всяко лучше умереть на пути к победе, чем смиренно дожидаться фиаско. Передохнув немного, ренегат стал красться между клёнов к отстававшему чародею.

Остальные тем временем сбились в кучу. Среди них оказался гелиомант. Маг принялся колдовать, не щадя эфир. Меж его ладоней собирались некие солнечные сферы. Их он отправлял в разные стороны — по всей видимости, так пытался обнаружить беглеца.

«Что-то новенькое», — подумал Флэй, никогда прежде с подобным не сталкиваясь.

Ренегат укрылся за деревом. Тесак убрал в ножны. В его руку легла рукоятка стилета. Он подстерёг замешкавшегося апостата. Когда тот пробегал мимо, Альдред выскочил на него и схватил. Закрыл рот ладонью и прошипел на ухо:

— Ни звука. Ты понял?

Может, и понял. Да только апельсин дураком не был: знал, что песенка его спета. Начал дёргать руками в попытке опустить сосульку на ногу Альдреду и вырваться из хватки. Флэю это не понравилось. Он вогнал стилет апостату в ухо, прокрутил и выдернул. Тот брыкнулся от боли, сопя.

Ноги перестали держать культиста. Дезертир дал ему рухнуть в траву, а сам — побежал прочь, постепенно приближаясь к скоплению противника. Игра в кошки-мышки постепенно сводилась к открытому столкновению.

— Куда подевался Уго? Уго! Уго! — звали последнего убитого хламиды.

— Он не намерен бежать, — догадался кто-то из магов. — Он собирается перебить нас всех. До единого…

— Зови помощь! Чего ты стоишь столбом?! — бесновался самый слабый чародей по духу. — Мы можем и не справиться!

— Я уже. Скоро будет…

— Не разбегаться. Вместе мы сможем ему противостоять, — призывал остальных негласный лидер их шайки.

— Сферы сделают всю грязную работу, — заверял гелиомант. — Не беспокойтесь.

Заверения заверениями, а побеспокоиться стоило. Как чародеям, так и Альдреду. Он правильно прочитал назначение заклинания, но лишь наполовину. Притаившись, он пронаблюдал за одной из сфер, когда та пролетала мимо убиенных Нино и Бени.

Шар, повторявший солнца, не обошёл их тела стороной. Энергия внутри забурлила, наружу вырвалась молния цвета золота. Затем вторая. Гелиомант ненароком испепелил мертвецов, отреагировав, по всей видимости, на тепло их тел. Соответственно, и Флэя светило в миниатюре не пожалело бы. Хуже всего то, что одно из них увязалось прямо за ним. Как если бы его притягивало магнитом.

Размышлять над тем, как быть, ренегат не стал. Ему казалось, всё и так, как на ладони. Вернув стилет на место, Альдред вооружился тесаком и бегом вынырнул из укрытия, обходя скопище магов с фланга. Он намеревался ударить со стороны, которую считал наименее защищённой. Их оставалось пятеро. Шансы выйти победителем значительно возросли.

Ночной ливень укрывал дезертира от чародейского взора. Апельсины без менталиста оказались всё равно, что слепыми котятами. Он вынырнул из стены дождя, занося за себя тесак и бросился прямо на отступников. Первым его заметил гелиомант.

— Вон он! — крикнул он, а сам начал колдовать снова. Солнечные сферы, опаляя деревья, стали приближаться к чародеям.

Один за другим хламиды оборачивались в сторону предателя. Стояли маги как попало, раз уж оказались не готовы. И тем не менее, залпом они могли испепелить противника запросто. Нужно было упрочить позиции.

У Альдреда оставалось всего несколько отравленных ножей. Он хотел приберечь их на иной, более смертельно опасный случай. Впрочем, откуда ему знать, какая битва может оказаться последней, проигнорируй он собственные козыри в рукавах?

Рука сорвала с перевязи нож и выбросила вперёд. Снаряд схлопотал маг бури, поднявший руки к небу. В момент, когда молнии коснулись ладоней. Элементалистам всяко проще, чем представителям других ветвей магии: помимо нектара они могли направлять стихии, которым подражали. Потому-то мишенью был выбран именно он.

Попал нож ему в грудь. Яд проник в кровоток, тормозя бурление эфира. Случилось то, чего даже бывший куратор не смог предугадать. Молнии, ослепившие всех вокруг, продолжали втягиваться внутрь электроманта. До тех пор, пока было, куда. Как вдруг свет погас. Но и сам чародей испарился. Его попросту разорвало, забрызгав близ стоявших.

И Флэй подивился бы столь чудовищной смерти, если б его собственная жизнь не висела на волоске. Пока маги копошились и верещали, приняв на себя струи крови да ошметки плоти, он действовал. Резко подскочил к первому. Опустил тесак ему на руку.

Обрубок упал в траву. Чародей завизжал, стал пятиться назад, заплетаясь в ногах. Культя плюнула кровью.

Альдред его не отпускал. Ударил ещё раз, наотмашь. Клинок прошёлся по горлу, увязая в кадыке. Выдернул. Толкая на землю мертвеца, бросился дальше.

Ему навстречу по земле поползли друзы кристаллов. Отреагировал ренегат быстро. Ушел в сторону и врезался в чародея поблизости. Тараня всем весом хлюпика, вогнал ему под рёбра тесак. Остриё показалось из-за спины чародея. Сам апостат поплыл. Альдред распорол ему живот. Без рефлексии. Кровь полилась на штаны и руки. Глаза бедолаги закатились за веки.

Высвободил клинок из пут плоти, осадил зафироманта. Тот цеплялся за свою жизнь изо всех сил. Ему позабылись былые установки, данные магистром Гастой. Метнул в Альдреда кварцевым сталагмитом, но мимо. Ренегат крутанулся на бегу, ловко уворачиваясь. Подбежал к нему, занося тесак над головой. Хрустальный маг парировал клинок алмазным щитом, что материализовался вокруг его руки.

Неудавшаяся атака моментально обернулась обманным маневром. Из рукава в ладонь Альдреда перекочевал стилет. Обхватив его крепко, дезертир загнал зубочистку под челюсть зафироманта. Щит сразу же осыпался в алмазную пыль под ноги создателя. Чародей захрипел. Раскрасневшимися глазами уставился на Флэя.

Внимание беглеца привлекло золотое сияние за спиной жертвы. Гелиомант затевал что-то неладное. Ренегат ожидал мощную атаку, поэтому отцепился от зафироманта и толкнул его, ещё живого, от себя прочь. Сам — кувыркнулся в сторону.

Как раз вовремя.

Волна солнечного света с протяжным гудением понеслась вперёд. Она накрыла мага, растворив его в себе, и ушла в сторону клёнов. Какие-то деревья превратились в золу, какие-то — просто загорелись. Пламя пожирало их кроны, несмотря даже на ливень.

Флэй выжил, однако и сам пострадал немного. Солнечное излучение коснулось половины его тела, отчего кожа на шее местами запеклась. Пораженные места жгло, будто приложили каленое железо. Рассвирепев, Альдред подорвался на ноги.

Гелиомант уже ждал его, материализуя новый заряд солнечной энергии. Сферы между тем возвращались к своему хозяину, лишая ренегата столь необходимой форы. Флэй спешил, действуя отныне безрассудно. Маг, оставшись один одинёшенек, пустил в его сторону смертоносный луч всеразрушающего света. Альдред пригнулся, подкатываясь по грязи к апостату.

Культист чуть отпрянул. Флэй опёрся на свободную руку и поднялся на ноги. Стал без конца махать перед собой тесаком. Но клинок лишь разрубал воздух, никак не касаясь отступника. Чародей ловко уворачивался, словно циркач. Сферы соединялись между собой, образуя окружность. Она становилась всё уже и уже.

Самому чародею ничего не будет. А вот Альдреда могло запросто развоплотить.

Помня об этом, ренегат пошёл на риск. Он подступил к магу чуть ли не лоб в лоб. Гелиомант метнул в его сторону кулак, заряженный солнечной энергией. Одного этого удара было бы достаточно, чтобы проделать в торсе запёкшуюся дыру. Беглец увернулся. Он крутанул тело вокруг своей оси. Опустил с разворота тесак на череп апельсина.

Энергия солнца тут же рассеялась. Апостат был ещё жив, но покидал бренный мир чуть ли не вприпрыжку. Он задёргался. Ренегат его держал тесаком, не давая упасть ни вперёд, ни назад.

Предатель попытался выдернуть оружие, но клинок, износившийся за последние дни, разломался прямо в руке. Обломок оцарапал тыльную сторону ладони, пуская кровь. Альдред чертыхнулся, отбрасывая от себя бесполезную рукоять. Следом в траву опускался труп гелиоманта. Охотники были перебиты.

Облегчения не последовало. Как только опасность миновала, вся боль и симптомы болезни вернулись к Флэю. Совершенно без сил, он рухнул на колени. Тяжело задышал. На вдохе запершило в горле. Ренегат закашлялся. Так надрывно, будто вот-вот выплюнет лёгкое. Сгусток за сгустком слетали в траву. Во тьме было не разобрать, насколько плохо обстояли его дела.

Победа над магами, телесный жар в пылу боя даром не прошли. Зараза пустила свои корни ещё глубже. А дезертир стал на шаг ближе к финальной стадии. Флэй начал постепенно понимать, куда вляпался:

«Я в западне. Болезнь убивает меня. Час за часом. Даже если я дам отпор магам, упырям, кому угодно, мор меня заберёт всё равно…»

Вывод неутешительный, ведущий только в тупик. По-другому не могло и быть. Зная, что проиграет, что ему уже поставили шах, и вот-вот он услышит «мат!», Альдред был вынужден продолжать игру. Сдохнуть, пытаясь. Ибо лишь пытаясь, можно выбить шанс переиграть судьбу. Надо лишь нащупать, как это сделать.

Размышления прервал голос, который Флэй доселе не слышал. Незнакомец говорил по-дельмейски. С акцентом, который в Саргузах не звучал уже с десяток веков.

— А ты не робкого десятка будешь, — говорил чужак. — Меньшего от Киафа не ждут.

Стоять на коленях, да ещё и спиной к незваному гостю, Альдред намерен не был. Он поднялся, буквально перебарывая собственную немощность. Встал, шатаясь, но сгорбился. Руки висели плетьми. Он развернулся медленно и увидел: в десяти шагах от него стоял человек в сиреневой мантии. Наподобие той, которую носила дельмейка верхом на тритоне.

Этот — язычник тоже. Из Культа Скорпиона. И не абы какой — магистр.

— Ловко ты их устранил. Достойно уважения. И ведь ты даже ещё не сошелся со своим Богом. Ну конечно же, нет. Иначе не возился бы с ними так долго…

— Ты ещё кто такой? А, чепуха? — проворчал Флэй, сразу расставив границы.

— Магистр. — Он показал на себя. — Магистр Гаста. Зови меня так.

«Его упоминали покойные апельсины, — вспоминал дезертир. — Должно быть, он и есть их помощь. Запоздалая. Пришёл один. Так силен? Да уж прямо!..»

— Чего вам от меня надо? — Альдред стиснул зубы и не без труда выпрямился. Чисто инстинктивно. Лишь бы выглядеть более внушительно.

Магистр Гаста почесал бороду, как вдруг расщедрился на откровения:

— Тебя разыскивает госпожа Иоланта. Моя задача — привести тебя к ней…

«Госпожа Иоланта. Иоланта Ламбезис. Да, это о ней говорил архонт… Точно. Быть может, это та седовласая бестия, что за мной гналась. Наверняка».

— … Инквизиторы — люди буйные. Ты это доказываешь практикой. Поэтому мы хотели скрутить в бараний рог тебя — и просто доставить на блюдечке ей. Вижу, язык силы ты понимаешь превратно.

— Ближе к делу, — буркнул Флэй. Он хотел разобраться во всём, но ещё больше — выиграть время. На случай, если их разговор не пойдёт.

Как бы не так.

— Сейчас не время и не место, чтобы это обсуждать. Будет лучше, если ты выслушаешь всё из уст госпожи Иоланты. Просто знай, Культ предлагает тебе сотрудничество. В твоих же интересах согласиться. Каким бы чудом инквизиторы ни остались несведущи о твоём даре, он вскроется рано или поздно. И тогда тебе несдобровать. Идём со мной. Ты займёшь своё законное место в мире. Как Киаф.

Альдред усмехнулся, глядя курносому бородачу прямо в глаза. Покачал головой. Он устал от того, что его кормят обещаниями. Ему были нужны ответы. Как можно скорее. Прямо на лобном месте. И если Гаста не мог их дать, пусть глотает пыль.

Ренегат не видел особого смысла идти навстречу Культу. Он смертельно болен. И как видел дезертир по пути в Порт, маги так и не нашли управы на мертвецов. Апельсины сыпались при столкновении с ордой, как все прочие. Вот, что имело значение в краткосрочной перспективе. О долгосрочной Флэй даже не брался задуматься.

Он сказал так, как не мыслил на самом деле, от начала и до конца. Просто чтобы хлёстко отказать дельмею.

— Мне с вами нечего ловить. Вы никчёмные ублюдки. Я так считаю. И в этом наши мнения с Актеем Ламбезисом схожи.

Гаста впал в ступор, на миг потеряв дар речи.

— Ты… ты говорил с ним?

— Да, — твердо заявил ренегат.

— Не слушай его! — властно призвал магистр, грозя ему пальцем, как маленькому. — Он — грязный предатель. Равно как и Бог, что стоит за ним!

— Я тоже предатель, — беспечно отзывался Альдред, сжимая и разжимая кулаки. — Дальше-то что?

Магистр покачал головой. Он пытался сообразить, как поступить.

Флэй ощутил в себе нечто странное. Он был готов поклясться, что разговор с Гастой прямо повлиял на течение его болезни. У него всё также першило в горле, всё также рези пронизывали лёгкие.

Но в целом, Альдред чувствовал себя гораздо лучше. Почти также, как и до первой отхарканной слизи. Открытие натолкнуло его на любопытную мысль. В его голове она звучала вполне логично.

Как бы и когда бы ни заразился дезертир, инфекция служила Актею рычагом давления на него. Едва Флэй сделал шаг навстречу архонту, она слегка отступила. Видать, так Ламбезис и без своего медальона был связан с Альдредом, следя за ним, держа на коротком поводке. И если бы дезертир пошёл на попятную Культу, до встречи с Иолантой он мог и не дожить.

Вердикт был неутешительный: избранник Бога Смерти вертит им, как хочет, держа под строгим контролем. Актей Ламбезис владеет его жизнью целиком и полностью. Если бы мог, беглец бы избавился от этого ошейника. Его раздражал сам факт неволи. Будто внутри него зрела бомба, которая в любой момент рванет. Во всяком случае, архонта Альдред понял. От этого и придётся отталкиваться в дальнейшем.

— Ублюдок… — прошипел Флэй, прозрев.

— Ты отказываешься? — ещё раз решил удостовериться магистр Гаста.

— Глухой или что? — рявкнул на него Альдред и шагнул решительно вперёд. — Мне повторить ещё раз?

Он завёл руку за спину, дабы отстегнуть Прощальную Розу от портупеи. Дельмей закивал головой в понимании, затем подытожил разочарованно:

— Придётся тебя убить…

Стоило догадаться. За несговорчивыми Киафами никто не собирался бегать, подобно бабкам с писаной торбой. И архонт, и Культ нуждались в лояльных носителях. Что же касается Инквизиции — те бы стали резать их всех без разбору.

Гаста дёрнул руками в полукруг, исчезая из поля видимости. Магия воздуха, понимал Альдред. Он перехватил бастард и взял его в обе руки, слыша нарастающий гул. Аэромант приближался к нему. Не зная, что и делать, Флэй кувыркнулся в сторону.

На том месте, где он стоял ещё секунду назад, материализовался магистр. Удар пришёлся по земле. С оглушительным грохотом силовая волна пошла во все стороны. Комья грязи взмыли в воздух. Самого Флэя подбросило над землёй. Он рухнул в траву, чуть было не напоровшись на отравленный клинок.

Пускаться в стенания было чревато. Альдред перекатился на спину и поднялся на ноги без помощи рук. Он заметил в руке магистра причудливый серповидный клинок из Гастета — хопеш. А в следующий миг аэромант снова пропал. Появлялся только на долю секунды, надвигаясь на Киафа зигзагами.

Ренегат подался вперёд, выставляя бастард. Клинки встретились, высекая звон и искры. Альдред стиснул зубы в попытке оттолкнуть магистра от себя. Тот чуть отпрянул, слился с воздухом. Затем образовался снова, пытаясь обрушить на Флэя хопеш в прыжке сверху. Лишь вблизи дезертир заметил кое-что.

Удар на опережение произвести не успел. Чудом блокировал удар. Ноги подгибались в коленях. Это приемлемая цена за то знание, что он получил.

Как бы предатель ни хаял сезон дождей, ливень стал его верным другом в дуэли с Гастой. Он сливался с воздухом, передвигаясь в эфирных потоках. Так он перемещался в пространстве почти мгновенно. Но вода по-прежнему падала на него, облепляла одежду, стекала по коже. Альдред видел это отчётливо.

Магистру требовалась передышка. Скачки в пространстве даже самых умелых аэромантов доводили до тошноты, а внутренние органы могли легко порваться. Всё-таки человеческий организм не расположен к подобным нагрузкам.

Дельмей и ренегат сошлись в дуэли на мечах. Ни тот, ни другой не могли достичь превосходства над соперником. Клинки соударялись, отскакивали друг от друга. Лезвия скреблись, ездя по ушам. Всякий хитрый манёвр пресекался на корню. Альдред и Гаста лишь переступали в стороны, меняясь позициями.

Как вдруг язычник сумел увести Прощальную Розу в сторону. Его ноги увязли в грязи. Магистр только и смог, что оттолкнуть от себя плечом Киафа. Руки Альдреда развело в стороны. Гаста увидел в этом шанс. Он испарился, подхваченный потоками эфира в воздухе.

Быть может, силы и покидали мышцы Флэя. Зато глаза сохраняли бдительность. Взор неустанно следовал за культистом. Тот, сопротивляясь дождевой стене, стремительно обходил ренегата с фланга.

Альдред взял бастард обеими руками, приподымая клинок остриём кверху. Гаста заметил это. Начал резко сокращать дистанцию. Едва ли он понимал, что Флэй прочёл его, как раскрытую книгу. Оставалось только обогнать в скорости сам ветер…

Сейчас или никогда.

Едва осознавая, что делает, чем всё обернётся, дезертир произвёл выпад. Настолько хлёсткий, насколько позволяли силы. Поток воздуха, что надвигался на него, резко сошёл на нет. На Альдреда, казалось, падала каменная колонна. Пятками он проехал по грязи чуть назад, но сдержал неведомую силу.

Магистр Гаста показался опять. Прощальная Роза его задела. Флэй попал в него весьма удачно. Химеритовый клинок вогнало язычнику прямо в грудь. Оттого и отдало в руки так, что суставы чуть было не вывихнуло.

Остриё хопеша не дошло всего-ничего до шеи Альдреда. Не без труда освобождая ноги из грязи, ренегат чуть отступил в сторону. Язычник хрипел, повиснув на клинке. Из раны по долу ползла кровь. Лицо дельмея в ночи казалось почти угольно-чёрным. Токсин расходился по всему его телу. Альдред затаил дыхание, до сих пор чувствуя опасность.

Ноги магистра подкосило. Гаста рухнул коленями в грязь — не жив и не мёртв. Его голову мотало из стороны в сторону. Шутка ли, до сих пор маг не выпускал из руки хопеш. Он цеплялся за жизнь изо всех сил. Не то захрипел, не то зарычал. Поднял руку в попытке достать оружием до Альдреда.

Всё случилось мгновенно.

Перепуганный упорством полутрупа, Флэй резко выдернул Прощальную Розу. Описал мечом в воздухе круг, срезая голову Гасты с плеч. Та плюхнулась в лужу, метая брызги. Из раны плюнуло кровью. Тело повалилось набок.

Тяжело дыша, ренегат опустил Прощальную Розу. По долу языческая кровь сползала вниз и примешивалась к дождевой воде. Альдред понимал: он жив до сих пор только потому, что судьба благоволила ему. Испытания на смерти магистра Гасты не заканчивались — это всего лишь промежуточный этап.

Убив далеко не последнего человека в Культе, Флэй дал сектантам свой однозначный ответ. Кто бы за ним не пришёл ещё, церемониться уже не будут. По мере блужданий по мёртвому Городу кольцо огня вокруг него становилось всё уже. Пекло адски. Рано или поздно будет расплата за всё, что Альдред успел натворить.

Что самое худшее, он уже был загнан в угол. И не находил подле себя тех, на кого бы смог без задней мысли опереться. Ренегат жаждал стать хозяином своей судьбы, но до сих пор блуждал в чужой тени. Теперь он чувствовал это гораздо явнее, чем прежде, в рядах Инквизиции. К паническим настроениям Флэй склонности не имел. Загадывать на будущее не стал. Он все ещё жив. Значит, есть, куда идти.

Является ли его жизнь злой шуткой Вселенского Разума? Дано ли ему жить, расправив плечи? Суждено ли ему умереть, сложив голову под меч злого рока?

Рассудит время. Ответ же явит себя в последний миг перед смертью.

Дождевая вода остудила его тело. По коже побежали мурашки. Стало ещё холоднее, чем прежде. Альдреда скрутило в приступе кашля — ещё более надрывном, чем прежде. Он не отхаркнул, а скорее выблевал слизь вперемешку с кровью. По крайней мере, ему тут же стало легче.

Выпрямив спину, Флэй поковылял прочь с места битвы. Ренегат был уверен, что идёт на север, к Акрополю. Но на самом деле просто шёл в никуда. Вслушивался в дождь.

Сквозь него пробивался колокольный звон. Где-то рядом находилась церквушка. Какая именно, кто бы знал. Альдред последовал на звук почти инстинктивно.

Там были люди. Живые люди. Там ему могли помочь…

Когда его силуэт скрылся среди кленов, на месте битвы вновь стало неспокойно. Голова магистра Гасты, почти наполовину ушедшая в воду, перевернулась. Из лужи показались пальцы, обхватившие лицо, застывшее в мученической мине.

Буквально из-под земли наружу поднимались руки. Затем тело по плечи. В конце концов — сам Чезаре Стокко в полный рост. Весь вымазанный в грязи. Но литомант оставался равнодушен к внешнему виду. Земля, какая бы та ни была, для него всё равно, что дом родной. Впрочем, только кроты его поймут.

Самум обхватил отрубленную голову поудобнее. Он должен был выйти к дезертиру вместе с магистром, но задержался, пустив Гасту вперёд. Не хотелось ему делиться добычей с кем бы то ни было. Так что Чезаре попросту затаился под землёй, наблюдая за развитием событий.

Он убил бы магистра и сам, одержи тот верх. Но Киаф его приятно удивил. И теперь вместо головы ренегата Стокко держал голову Гасты. Удивительно!

Чезаре внимательно вгляделся в лицо язычника. То, что с его кровообращением сделал невиданный яд. Выглядело так, будто без магии тут не обошлось. Литомант хмыкнул, ощупывая холодные щеки мертвеца.

Новое оружие Инквизиции, понимал чародей.

Теперь Самум точно знал: его ждёт работёнка как раз под стать. Он — по натуре своей головорез, а не законник, чтоб вести кого-то куда-то в кандалах. Проще швырнуть заказчику на стол искомый скальп.

Уже сейчас он бы проторил себе дорожку в земле и затянул бы под неё Киафа. Если бы не одно «но»: уж больно размыло её нынешним ливнем. Передвигаться, как минимум, проблематично. Затратно в плане эфира.

Ничего страшного. Альдред Флэй ясно дал понять, что не пропадёт. Беглец дождётся своего палача. И обязательно развлечёт его перед своей смертью.

Довольный положением вещей, Чезаре подытожил:

— Азартная будет охота…