Секрет города «вечных»

Глава 28

Открыв глаза, я обнаружила себя лежащей в кровати с балдахином. Поблизости что-то прошелестело. Я медленно повернула голову и увидела пожилую женщину в переднике и чепце, занятую хозяйственными хлопотами: специальной метёлкой она сметала пыль с отполированной до зеркального блеска мебели.

Где я? И как вообще сюда попала? В попытке собрать мысли в кучу, я приподнялась на подушке и встряхнула головой, но без толку – в ней царил сплошной непроглядный туман. В памяти всплывали лишь какие-то смутные образы и тени, из которых никак не удавалось сложить общую картину.

– Здравствуйте, – обратилась я к женщине в фартуке. Та испуганно обернулась.

– О, прошу прощения, мадемуазель Люцинда цу Альвенштейн. – Обращаясь ко мне, она так низко склонила голову, что я едва могла разглядеть её лицо. – Я не знала, что вы...

– Меня зовут Люцинда? – ошарашенно переспросила я.

Люцинда цу Альвенштейн? Но это же... не так. Или так и есть? Мне стало казаться, что раньше меня звали иначе. А ещё в памяти всплыли три лица – какой-то женщины, какого-то мужчины и маленького мальчика. Но вместе с тем я вдруг почувствовала, что это новое имя намного правильнее, а те лица нужно забыть.

Пожилая женщина осторожно подняла голову, украдкой взглянула на меня и вновь склонилась.

– Извините, не буду мешать вам отдыхать. – Повернувшись, она направилась к выходу из комнаты.

– Постойте! – воскликнула я и села на кровати. – Пожалуйста, не уходите.

Женщина робко подошла ближе и остановилась в паре шагов от меня, опустив голову и сложив руки. Она показалась мне знакомой, но имя я вспомнить не смогла. Да это и неважно, вдруг подумалось мне. Вообще-то мне не должно быть никакого дела до того, как там её зовут.

– Как ваше имя? – всё же спросила я.

– Магда, мадемуазель. Я единственная служанка в доме, которая говорит по-немецки. Поэтому мадемуазель де Ришмон поручила вас на первых порах моим заботам.

Мадемуазель де Ришмон? При звуке этого имени в душе у меня почему-то всколыхнулись самые тёплые и приятные чувства. «Элоди де Ришмон», – дополнила я про себя и улыбнулась.

– Надеюсь, вам хорошо спалось? Как вы себя чувствуете? – спросила Магда.

– Думаю, да, – будто само собой сорвалось с моих губ. – Я чувствую себя... великолепно, – автоматически добавила я.

На морщинистом лице Магды появилась улыбка сострадания:

– Рада слышать. Вам действительно выпало большое счастье.

– Правда? Почему?

– Ну как же: отныне вы вхожи в общество высокорождённых.

Я счастливо кивнула. Видимо, так и есть. И всё же... Что-то в этом было такое...

– А... как мне это удалось?

Магда в ответ слегка наклонилась ко мне.

– Бедное дитя, – выдохнула она чуть слышно – так, что я едва расслышала её слова. Затем она снова выпрямилась. – Вы находитесь в «Вечной резиденции» в окружении вашей новой семьи. Насколько я знаю, произошёл какой-то несчастный случай – наверное, именно поэтому вы ничего не помните. Но воспоминания обязательно вернутся. Новой семье, которая души в вас не чает, вы можете полностью доверять. Поэтому отдохните немного, и очень скоро вы поймёте, что всё хорошо, вот увидите. Если что-нибудь понадобится, сообщите мне. Я всегда к вашим услугам. Если вам что-то понадобится, просто позвоните! Мадемуазель Люцинде достаточно лишь сказать, что ей нужно – и она это получит. – Магда указала на ночной столик, на котором лежал золотой колокольчик. – Я сию же минуту доложу мадемуазель де Ришмон, что вы уже бодрствуете. – Магда ещё раз поклонилась и, расправив фартук, решительно направилась к двери.

После того как Магда, выйдя из комнаты, закрыла за собой дверь, я откинулась на подушки и посмотрела в потолок. Она сказала, что я тут в окружении своей новой семьи – значит, всё наверняка не так уж и плохо. А ещё – что произошёл какой-то несчастный случай. Видимо, поэтому голова у меня была такая ватная.

Я спрыгнула с кровати и огляделась. На мне была старомодная ночная сорочка с рюшами, а у кровати стояла приготовленная для меня пара домашних туфель. Сунув в них ноги, я поняла, что они мне идеально впору – впрочем, вообще всё вокруг казалось мне идеальным.

В шкафу висело несколько платьев – судя по всему, тоже моих. Жакет, юбка, джинсы, футболка и сапоги. Я примерила одежду. Вся она сидела на мне безупречно.

Я огляделась вокруг, наполненная каким-то непривычным, с трудом поддающимся описанию счастьем. Хотя одновременно я всё ещё была растерянна и сбита с толку, это никоим образом не мешало мне чувствовать себя просто... довольной.

Всё вокруг казалось невероятно изысканным. Неужели я здесь живу? В этой роскоши? С одной стороны, я отказывалась в это верить, но с другой – испытывала огромную гордость! Оставалось надеяться, что Магда права и мои воспоминания вот-вот ко мне вернутся.

Дверь распахнулась, и в комнату кто-то вошёл.

– А вот и Люцинда! – улыбнулась мне какая- то до неприличия красивая девушка. – Немного отдохнула, милая?

Девушка показалась мне знакомой, хотя я и не могла вспомнить, кто она такая и при каких обстоятельствах мы познакомились. Тем не менее мне вдруг всей душой захотелось непременно ей понравиться. Туман в голове так и не прояснился, и откуда взялось это чувство, было для меня загадкой, но я об этом даже не задумывалась. Я как-то автоматически, будто подчиняясь команде откуда-то извне, решила, что непременно сделаю всё, о чём бы она меня ни попросила. Мне ужасно захотелось показаться ей с самой лучшей стороны, чтобы она сочла меня такой же замечательной, какой казалась мне сама.

– Да, – сказала я, осторожно улыбнувшись ей в ответ.

– Чудесно! Какое счастье, что ты наконец-то с нами и нас ничего больше не разделяет, – просто гора с плеч! – Она сияла так, словно её лицо было прожектором, который она включила только – и исключительно – ради меня. Я чувствовала себя звездой на сцене, представляющей собой нечто особенное лишь до тех пор, пока прожектор этой улыбки не погас. Во мне вдруг всколыхнулся огромный страх лишиться этого чувства. И я поняла, что непременно, во что бы то ни стало должна сделать так, чтобы эта девушка не перестала одаривать меня своим вниманием. Я точно знала: если эта улыбка погаснет – всё в моей жизни утратит смысл. Разочаровать её было категорически нельзя.

– Я Элоди, твоя старшая сестра – на случай, если ты со вчера успела забыть моё имя. Ты уже завтракала?

Я помотала головой. Лишь после этого вопроса я вдруг поняла, насколько проголодалась.

– Я бы с удовольствием позавтракала.

– Распоряжусь, чтобы тебе что-нибудь приготовили, – сказала она и протянула мне руку. – Пойдём. Покажу тебе, зачем ты здесь. Ты ведь этого хочешь, не так ли?

– Конечно, – мгновенно выпалила я.

Улыбка Элоди стала чуть менее широкой, но не менее сияющей.

– И ты, конечно, сделаешь всё, что в твоих силах, чтобы мне помочь?

– Конечно, – повторила я ещё раз.

– Magnifique (Превосходно (фр.)), – Элоди кивнула. Она казалась весьма довольной, и это привело меня в восторг. – Пойдём! Если новая Люцинда горит желанием мне помочь, возражать я, разумеется, не стану, – Элоди махнула рукой, показывая, в какую сторону нужно пройти.

Мы прошли по коридору до лестницы, ведущей на самый верх, и оказались на чердаке. Элоди понадобилось штук пять старинных ключей, чтобы отпереть все замки на двери, больше напоминающей дверцу сейфа. Она пропустила меня вперёд и вошла следом. Над моей головой возвышался полукруглый стеклянный купол, над которым не было видно ничего, кроме неба. Вокруг на тёмных деревянных полках расположились сотни разноцветных флакончиков с парфюмом.

В середине этой круглой комнаты стоял круглый стол с дистиллятором. Странно, но мне сразу вспомнилось название этого аппарата, состоящего из множества стеклянных трубок. Очевидно, я уже сталкивалась с чем-то подобным.

– Здесь делают ароматы? – спросила я.

Элоди кивнула и улыбнулась:

– Вот увидишь – создание ароматов у тебя в крови. Ты сразу всё вспомнишь. Наш талант никуда не исчезает – он часть нас самих, и ты очень быстро поймёшь, какие огромные возможности здесь скрыты.

Искрящиеся флаконы магически притягивали к себе всё моё внимание, и я уже толком не слушала Элоди. Это помещение казалось мне хорошо знакомым, хотя я была уверена, что никогда раньше здесь не бывала. Здесь, среди этих бутылочек, у меня впервые с момента пробуждения действительно возникло чувство дома.

Медленно прохаживаясь вдоль полок, я притрагивалась к некоторым флаконам, словно хотела поздороваться с ними.

– Хочешь сразу начать? – спросила Элоди, и я вздрогнула. Я была так поглощена этой комнатой и чувством, которое она у меня вызвала, что на несколько секунд и думать забыла об Элоди.

– Начать что? – спросила я, испытывая угрызения совести из-за того, что посмела от неё отвлечься. Ведь она одна была тут единственно важна, и кроме её счастья ничего не имело значения. В следующую секунду у меня с языка почти само собой слетело:

– Если я что-то могу для тебя сделать, я хочу начать как можно скорее!

– Разумеется, ты можешь кое-что для меня сделать!

Элоди открыла дверь в дальнем конце комнаты, и мы вошли в помещение, все стены в котором тоже были заняты стеллажами. Только здесь на них стояли не флаконы, а всевозможные ящички и банки, наполненные всевозможными травами, специями, лепестками и порошками.

– Это наше хранилище ингредиентов. Можешь использовать всё, что понадобится тебе для работы. Если хочешь начать ещё до завтрака, я буду только рада. У меня для тебя есть несколько заданий.

Я ликовала. Неужели я могу сделать что-то, что порадует Элоди! Каждая клеточка во мне рвалась поскорее приступить к выполнению её заданий.

Судя по всему, Элоди была довольна моим ответом. Она стала объяснять мне, как работать с дистиллятором, готовить ингредиенты, а также как действуют некоторые ароматы. Я схватывала всё на лету. Здесь я действительно чувствовала себя на своём месте. Всё, что рассказывала мне Элоди, словно оживало у меня в памяти.

Элоди поставила на стол рядом с дистиллятором флакон, в котором пузырилось что-то оранжевое. Рядом она положила одну из книг с рецептами и раскрыла её на нужной странице.

– Попробуй-ка определить, что можно улучшить в рецепте «Аромата наслаждения». Посмотрим, как это у тебя получится. – Элоди скрестила руки на груди. Меня бросило в жар. Похоже, это была проверка, и мне предстояло доказать, что задания, которые она для меня подготовила, мне по плечу.

Я хорошенько встряхнула флакон, поднесла его к свету, чтобы внимательно рассмотреть жидкость, и стала читать рецепт. С каждой строчкой я вспоминала, как на самом деле пахнет и действует каждый ингредиент. Я могла в мельчайших подробностях представить себе их запах, мысленно сортировать их и смешивать в разных пропорциях, даже не притрагиваясь к ёмкостям.

Элоди наблюдала, как я приношу ингредиенты из соседней комнаты, отмеряю их и смешиваю в нужной пропорции. Когда всё было готово, я зажгла под дистиллятором огонь и приготовила новый ароматический концентрат. Он получился светлее, чем образец, но жидкость осталась оранжевой и пузырилась в точности так же, как и в первом флаконе.

– У тебя и правда необыкновенная память на ароматы, – сказала Элоди, сравнив рецепт, который я набросала между делом, со своим. – Это впечатляет ещё более, чем я ожидала!

Я промолчала, хотя меня просто распирало от гордости. Всё, чего мне хотелось – это чтобы она продолжала меня хвалить.

Элоди встала и взяла с полки ещё один флакон.

– Я вижу, ты специалист в своём деле и работаешь именно так, как я и надеялась. Теперь займись вот этим ароматом. Здесь что-то не то с составом, но я не могу понять, что именно упускаю! Исправь его, понимаешь? – строго посмотрела она на меня. – У меня сегодня есть важные дела, которые никак нельзя перенести, и я должна полностью на них сосредоточиться. Сегодня большой день для «Этернитэ». Да и кто же знал, что ты так быстро вернёшься! Когда завтрак будет готов, я за тобой зайду. А пока продолжай работать! – Элоди повернулась и направилась к выходу.

– Как хочешь, – пробормотала я. Всё моё внимание уже давно сконцентрировалось на стоящем передо мной флаконе. Если хорошенько постараться, Элоди снова будет мной гордиться, подумала я, а вслух сказала: – Я его исправлю. Сделаю всё, что от меня зависит! Я тебя не подведу.

Элоди казалась ещё более довольной, чем прежде.

– Ну конечно не подведёшь. Твоя помощь мне очень пригодится. Осваивайся. Мы с тобой будем проводить здесь, наверху, много времени. – Тут она указала на флакон передо мной и вдруг заговорила очень требовательным тоном: – Но только не трогай никаких бутылочек, кроме той, что я тебе дала, Люцинда. Ни при каких обстоятельствах не открывай те, что стоят на полках, ясно? Ты не должна брать с этих полок флаконы без моего разрешения. Это главная заповедь, нарушать которую нельзя!

– Не буду, – заверила я её, огорчившись, что Элоди считает меня способной на какие-то глупые выходки.

– Bon. Тогда скоро увидимся, сестричка, – проворковала она. – Не теряй времени даром!

Спустя пару мгновений она уже цокала каблуками, спускаясь вниз по лестнице.

«Ну что ж, – подумала я, – нужно поторапливаться, если я хочу справиться с заданием и заставить Элоди мной гордиться».

А я очень этого хочу!