Секрет города «вечных»

Глава 32

Камилла обходным путём провела нас к погрузочной площадке, расположенной сбоку от здания. Здесь всё пахло тяжёлым физическим трудом, потом и напряжением. С помощью своей карты с чипом она открыла металлические ворота, за которыми находился грузовой лифт. Он был настолько большим, что туда запросто мог въехать грузовик, чтобы прямо там разгрузиться.

– Готовы? – спросила Камилла, когда мы все вошли внутрь кабины. – Ну, удачи! – прошептала она, вставила карту в прорезь рядом с переключателями и нажала на самую нижнюю кнопку.

Двери с грохотом сомкнулись, и стало темно. Свет в кабину проникал лишь сквозь узкую щель между створками. Старый грузовой лифт двинулся вниз, громыхая, словно железная банка с неплотно прилегающей крышкой, если её потрясти. Когда лифт остановился и двери начали открываться, я крепче сжала руку Бенно, всем сердцем надеясь, что нас там никто не поджидает.

К счастью, в подвальном помещении было так же темно, как и в самом лифте, а значит, скорее всего, пусто. Бонски первым вышел из кабины и знаком дал нам понять, чтобы мы притормозили. Он сделал пару неслышных шагов по коридору, и я поймала себя на мысли, что искренне восхищаюсь способностью этого великана передвигаться совершенно беззвучно. Если бы не его тёмный силуэт, я бы ни за что не догадалась, что он здесь.

От сердца у меня немного отлегло. На всякий случай я ещё раз проверила карманы – хотела убедиться, что оба флакона на месте и я в любой момент смогу ими воспользоваться, – а потом мы с Бенно двинулись за Бонски. За нами по пятам шли двое мальчишек.

– Тсс! – зашипела я, призывая их к тишине, когда Леон принялся шептать что-то на ухо Матсу.

– Не переживай, ароматическая девочка, – прошептал Леон, а Матс тут же толкнул его локтем в бок и сердито выругался.

Ох чёрт. Да, эти двое далеко не Бонски. Будь тут кто-то ещё, нас бы сейчас уже обнаружили и схватили. Я молча закрыла глаза и стала надеяться, что всё как-нибудь обойдётся. В конце концов, мы ведь старались изо всех сил. Хоть бы этого оказалось достаточно!

Бонски остановился и, вытянув руку, приказал нам замереть на месте. Мы послушались – а что нам ещё оставалось? – и встали как вкопанные. Я вновь нащупала флаконы. Они были на месте – вот только какой аромат в какой карман я положила?

Вдруг Бонски увлёк нас назад и толкнул к стене, а потом – за какой-то угол, которого я раньше даже не заметила. Я так внимательно следила за Бонски, что слишком поздно услышала голоса и шаги, которые теперь стали уже вполне отчётливыми.

Где-то вдалеке зажёгся свет. Я посмотрела на Бонски. Он не сдвинулся ни на миллиметр и всё так же неотрывно вглядывался в коридор, ведущий к грузовому лифту. Шаги стали постепенно затихать, и Бонски, повернувшись ко мне, как в замедленной съёмке, прижал к губам указательный палец. Мы стояли не шелохнувшись, пока не услышали звук захлопнувшейся двери. Затем шаги окончательно стихли.

Бонски жестом велел нам оставаться на месте, а сам повернул за угол. С замиранием сердца я вытянула шею, чтобы посмотреть, что он задумал. Великан осторожно шёл в ту сторону, откуда ещё недавно раздавался звук шагов. А в следующую секунду сердце у меня ушло в пятки.

Перед Бонски внезапно выросли те самые четверо охранников, с которыми нам уже доводилось встречаться – и справляться – прежде. Стоящая сзади Камилла вцепилась мне в руку – она тоже поняла весь ужас положения Бонски. Четверо мужчин окружили безоружного великана и направили на него дула своих пистолетов. Значило ли это, что Сирелл ждал нашего визита? Я вдруг поняла, как легкомысленно с моей стороны было так недооценивать предводителя «вечных». Разумеется, его охранники не могли всё это время просидеть взаперти – их давно освободили из заточения! И конечно же, в такой день, как сегодня, их отправили патрулировать лаборатории.

Меня прошиб пот; усилием воли я заставила себя закрыть глаза и сосредоточиться. По крайней мере, у меня всё ещё есть мои ароматы – вот только какой из них сейчас сработает лучше всего?

– Зажмите носы! – вдруг крикнул Леон и швырнул через моё плечо флакон, приземлившийся точно в ноги охранникам. И в этот момент я очень обрадовалась двум вещам: во-первых, тому, что заранее доверила Леону один из волшебных ароматов, а во-вторых – что Бонски понимал немецкий, в то время как французские охранники наверняка нет.

С пола начали подниматься коричневые облачка из лужи, образовавшейся вокруг разбитого флакона «Замедляющего аромата». Охранники сразу же отшатнулись назад, но было поздно: ароматические пары мгновенно окутали их с головы до ног.

Бонски отступил на пару шагов в сторону и обошёл охранников. Тем уже не удалось никак на это отреагировать – их движения слишком замедлились. Бонски быстрым движением развернул их пистолеты дулами к ним самим. Осознав своё поражение, охранники безропотно позволили ему оттеснить их дальше по коридору. Теперь дверь, которую они охраняли, была свободна. Мы с зажатыми носами осторожно выбрались из укрытия и стали смотреть, как Бонски кабельной стяжкой связывает охранникам руки и заклеивает скотчем рты. «Интересно, почему у него в карманах оказались эти вещи?» – мелькнуло у меня в голове, но я быстро прогнала эту мысль, решив, что ответ на этот вопрос знать не хочу.

Руки у меня покрылись гусиной кожей. С одной стороны – от облегчения, ведь никого из нас не поймали, а с другой – от осознания, как безукоризненно Бонски был подготовлен к подобным ситуациям: ведь он ни на секунду не замешкался.

Кивком распорядившись следовать за ним в лабораторию, он бесшумно открыл дверь. Я не услышала, что дверь отворилась, но сразу заметила это, потому что в щель упал сноп света. Мощные лампы ослепили мои привыкшие к темноте глаза так, что несколько секунд я не видела ничего, кроме звёздочек перед глазами. Матс шагнул внутрь первым – и его тут же поглотило неоновое сияние, Леон подтолкнул меня следом за ним – и вот уже мы все, выстроившись друг за другом, стояли в ярко освещённом коридоре, который вновь напомнил мне больницу. Зрение стало постепенно возвращаться.

Бонски обогнал нас и уже стоял у следующей двери. Я с удивлением отметила, как быстро – кто бы мог подумать! – мы переняли его повадки. Словно стая хищников из отряда кошачьих, мы бесшумно прокрались в глубь лаборатории вслед за великаном.

И вдруг Бонски вытянул обе ладони, останавливая нас, и пальцем указал на стеклянную раздвижную дверь.

Я повернулась к остальным и одними губами спросила: «Они внутри?» Но ответа на этот вопрос, казалось, не знала даже Камилла.

И как же нам было выяснить, что происходит за дверью, не привлекая к себе внимания? Бонски прижал палец к губам, а потом отвернулся, нажал какую-то кнопку – и двери, как по мановению волшебной палочки, раздвинулись. До нас сразу же донеслись приглушённые голоса изнутри.

Хорошо бы они ещё не успели запустить производство, а только, как предполагала Камилла, готовились разливать «Туман верноподданничества» по флаконам. Хорошо бы... хорошо бы у нас всё получилось!

Глаза мои окончательно привыкли к свету, и я узнала место, где мы оказались. Это было продолговатое помещение, справа и слева вдоль стен здесь тянулись полки, заставленные одинаковыми металлическими баллончиками. Из всех крышечек торчали короткие шланги, которые можно было к чему-то подсоединить. Вероятно, это были отдельные парфюмерные ингредиенты, которые использовались для изготовления различных продуктов и ароматов. В другом конце лаборатории располагалась вторая стеклянная раздвижная дверь, ведущая в ещё одно залитое неоновым светом помещение.

Внезапно я ощутила волнение, никак не связанное со всеми этими страхами и переживаниями. Сейчас я увижу, как производят ароматы в гигантских масштабах! От любопытства у меня просто мурашки побежали по телу. Видимо, иногда талант сентифлёра даёт о себе знать в самых странных обстоятельствах, и это тоже нужно учитывать.

Я покачала головой, удивляясь самой себе, и попыталась сконцентрироваться на том, что было по-настоящему важно. А именно – не дать Сиреллу подмешать в продукцию своего концерна опасный волшебный аромат.

Голоса несомненно доносились из-за стеклянной раздвижной двери. Бонски пробрался в самый конец лаборатории и заглянул в соседнее помещение. Я хотела подойти прямо к нему, но он вновь вытянул ладони, и мы стали медленно и осторожно, по стенке, пробираться к стеклянной двери, чтобы тоже заглянуть в помещение. До меня донёсся обрывок разговора.

– Завтра мы сможем начать разливать его по флаконам, – услышала я приглушённый голос Сирелла. – Предстоит триумфальное возвращение старых добрых времён. Поверь мне: они оживут во всём своём блеске и великолепии.